- В пещеру?
- Нет! Выше! Быстрей же. Надо успеть.
Они карабкались вверх, на скалу, словно дикие обезьяны. Пару раз Джонни чуть не сорвался. Особенно тяжело ему досталось, когда воздух словно пудовый кулак врезался ему в спину. Только чудом он тогда не упал со скалы. Лишь на вершине Джонни смог отдышаться.
Джонни пару раз читал про цунами, но видел такую волну в первый раз. Огромная, высотой с большой дом, она вырывала с корнем деревья и играючи двигала огромные валуны. В мгновение ока вода покрыла весь остров и брызги долетели до вершины скалы. Светлана стояла и попеременно прикладывала пальцы ко лбу, животу, плечу, другому плечу и снова ко лбу. При этом она постоянно что-то шептала. А Джонни смотрел на стихию и плакал. Ему казалось, что прямо сейчас в морской пучине гибнет весь мир. Успокоилось море лишь на закате. Спускаться в сумерках было опасно, и ночь Светлана решила провести на вершине скалы, а Джон привычно ей подчинился.
На твёрдом камне спать было тяжело. При этом ледяной ветер пробирал до костей. Светлана предложила обняться, чтобы стало теплее. Джон раньше никогда не обнимал девушек, но никакого волнения он не почувствовал: ему было просто не до того. На рассвете Светлана заставила сделать Джонни зарядку и сама сделала несколько упражнений. Карабкаясь вчера на скалу, Джон не чувствовал страха, но сейчас, понимая, что нужно как-то спускаться, ощущал на спине холодок. Впрочем, к радости Джонни, спускаться им не пришлось. Когда солнце поднялось над горизонтом не больше чем на ладонь, к скале подлетел циклолёт охранителей, чёрный с голубой полосой. Зависнув рядом, циклолёт выдвинул трап, в открытой двери показался мужчина в чёрной охранительской форме и помахал им рукой.
- Пойдем. Это за нами, - сказала Светлана и вскочила на трап.
Внутри их ждал высокий мужчина в парадном кителе с приколотыми на груди орденами. Джон не смыслил ничего в знаках различия, но погоны с двумя полосами и тремя крупными звёздами говорили, что это далеко не последний среди охранителей человек. Светлана подбежала к мужчине и, уткнувшись лицом ему в грудь, всхлипнула:
- Папа!
- Не плачь, доченька. Настоящий охранитель не плачет, - ответил мужчина, поглаживая девушку по голове.
- Я ведь справилась?
- Да, доченька. Ты вообще у нас молодец.
- Честно-честно?
- Да! Честно-честно. Садись там, нам пора улетать.
Повинуясь жесту мужчины, девушка села в одно из расположенных вдоль борта кресел. Джон, которому указаний никто не давал, сел напротив. Охранитель ушёл в кабину пилота, и они остались одни. Джон смотрел на девушку и не узнавал. Впервые за всё время их недолгого знакомства она улыбалась, и улыбка эта была такой чистой, светлой и почти детской, что Джон понял, что не хочет расставаться с ней никогда. Он набрался храбрости, сжав свою волю в кулак, и, краснея, смущаясь и запинаясь, попытался как взрослый сделать ей предложение. Она долго смеялась, а потом ответила:
- Да! - и чуть слышно добавила — Но запомни, личинка, ты ещё не раз пожалеешь, что связался со мной. Уж я точно сделаю из тебя человека!
В этот день в актовом зале академии охранителей двадцать третьего сектора было торжественно тихо. Зал был полон, но курсанты боялись даже дышать. Полковник медленно взошёл на трибуну, минуту молча смотрел куда-то вдаль, а потом громко, чётко, как и положено заслуженному офицеру, спросил:
- Курсанты! Кто скажет мне, что произошло в этот день пятьдесят лет назад?
Лес рук поднялся над залом.
- Курсант Никанорова?
- В этот день случилось восстание охранителей.
- Точнее!?
- Ну… Ммм…
- Курсант Ежов?
- Восставшие охранители уничтожили тиранию Небесного Острова!
- Подробнее?
- Охранители тайно запустили на орбиту водородную бомбу, а после, когда операторы дронов и наблюдатели станции отвлеклись на множество требующих их вмешательства инцидентов и ослабили контроль за орбитой, подвели её к уязвимому месту обшивки и там взорвали.
- Молодец! Кто ещё мне расскажет, что произошло в этот день? Курсант Весёлов?
- В этот день была отменена тоталитарная идеология «Идеального мироустройства» и на смену ей введено обоснованное научно учение «Об истинной справедливости».
- Молодец!
- Рад стараться, господин ректор!
Посмотрев своим фирменным взором куда-то вдаль, полковник выпятил грудь, поправил идеально сидящий мундир, как бы случайно коснувшись орденских планок, и торжественно произнёс:
- В этот день пятьдесят лет назад произошла Великая Революция, и теперь право на власть дают не деньги, а вооружённая сила. Наша сила, дамы и господа! И пускай поразит меня гром, если это неправильно или несправедливо.
Подождав, когда по залу прокатится одобрительный гул, полковник привычно выпятил губы, за что курсанты часто за глаза называли его индюком, и машинально коснулся косого рваного шрама на левой щеке, которым когда-то очень давно так гордился.
- Нет! Выше! Быстрей же. Надо успеть.
Они карабкались вверх, на скалу, словно дикие обезьяны. Пару раз Джонни чуть не сорвался. Особенно тяжело ему досталось, когда воздух словно пудовый кулак врезался ему в спину. Только чудом он тогда не упал со скалы. Лишь на вершине Джонни смог отдышаться.
Джонни пару раз читал про цунами, но видел такую волну в первый раз. Огромная, высотой с большой дом, она вырывала с корнем деревья и играючи двигала огромные валуны. В мгновение ока вода покрыла весь остров и брызги долетели до вершины скалы. Светлана стояла и попеременно прикладывала пальцы ко лбу, животу, плечу, другому плечу и снова ко лбу. При этом она постоянно что-то шептала. А Джонни смотрел на стихию и плакал. Ему казалось, что прямо сейчас в морской пучине гибнет весь мир. Успокоилось море лишь на закате. Спускаться в сумерках было опасно, и ночь Светлана решила провести на вершине скалы, а Джон привычно ей подчинился.
На твёрдом камне спать было тяжело. При этом ледяной ветер пробирал до костей. Светлана предложила обняться, чтобы стало теплее. Джон раньше никогда не обнимал девушек, но никакого волнения он не почувствовал: ему было просто не до того. На рассвете Светлана заставила сделать Джонни зарядку и сама сделала несколько упражнений. Карабкаясь вчера на скалу, Джон не чувствовал страха, но сейчас, понимая, что нужно как-то спускаться, ощущал на спине холодок. Впрочем, к радости Джонни, спускаться им не пришлось. Когда солнце поднялось над горизонтом не больше чем на ладонь, к скале подлетел циклолёт охранителей, чёрный с голубой полосой. Зависнув рядом, циклолёт выдвинул трап, в открытой двери показался мужчина в чёрной охранительской форме и помахал им рукой.
- Пойдем. Это за нами, - сказала Светлана и вскочила на трап.
Внутри их ждал высокий мужчина в парадном кителе с приколотыми на груди орденами. Джон не смыслил ничего в знаках различия, но погоны с двумя полосами и тремя крупными звёздами говорили, что это далеко не последний среди охранителей человек. Светлана подбежала к мужчине и, уткнувшись лицом ему в грудь, всхлипнула:
- Папа!
- Не плачь, доченька. Настоящий охранитель не плачет, - ответил мужчина, поглаживая девушку по голове.
- Я ведь справилась?
- Да, доченька. Ты вообще у нас молодец.
- Честно-честно?
- Да! Честно-честно. Садись там, нам пора улетать.
Повинуясь жесту мужчины, девушка села в одно из расположенных вдоль борта кресел. Джон, которому указаний никто не давал, сел напротив. Охранитель ушёл в кабину пилота, и они остались одни. Джон смотрел на девушку и не узнавал. Впервые за всё время их недолгого знакомства она улыбалась, и улыбка эта была такой чистой, светлой и почти детской, что Джон понял, что не хочет расставаться с ней никогда. Он набрался храбрости, сжав свою волю в кулак, и, краснея, смущаясь и запинаясь, попытался как взрослый сделать ей предложение. Она долго смеялась, а потом ответила:
- Да! - и чуть слышно добавила — Но запомни, личинка, ты ещё не раз пожалеешь, что связался со мной. Уж я точно сделаю из тебя человека!
***
В этот день в актовом зале академии охранителей двадцать третьего сектора было торжественно тихо. Зал был полон, но курсанты боялись даже дышать. Полковник медленно взошёл на трибуну, минуту молча смотрел куда-то вдаль, а потом громко, чётко, как и положено заслуженному офицеру, спросил:
- Курсанты! Кто скажет мне, что произошло в этот день пятьдесят лет назад?
Лес рук поднялся над залом.
- Курсант Никанорова?
- В этот день случилось восстание охранителей.
- Точнее!?
- Ну… Ммм…
- Курсант Ежов?
- Восставшие охранители уничтожили тиранию Небесного Острова!
- Подробнее?
- Охранители тайно запустили на орбиту водородную бомбу, а после, когда операторы дронов и наблюдатели станции отвлеклись на множество требующих их вмешательства инцидентов и ослабили контроль за орбитой, подвели её к уязвимому месту обшивки и там взорвали.
- Молодец! Кто ещё мне расскажет, что произошло в этот день? Курсант Весёлов?
- В этот день была отменена тоталитарная идеология «Идеального мироустройства» и на смену ей введено обоснованное научно учение «Об истинной справедливости».
- Молодец!
- Рад стараться, господин ректор!
Посмотрев своим фирменным взором куда-то вдаль, полковник выпятил грудь, поправил идеально сидящий мундир, как бы случайно коснувшись орденских планок, и торжественно произнёс:
- В этот день пятьдесят лет назад произошла Великая Революция, и теперь право на власть дают не деньги, а вооружённая сила. Наша сила, дамы и господа! И пускай поразит меня гром, если это неправильно или несправедливо.
Подождав, когда по залу прокатится одобрительный гул, полковник привычно выпятил губы, за что курсанты часто за глаза называли его индюком, и машинально коснулся косого рваного шрама на левой щеке, которым когда-то очень давно так гордился.
