Не зная страха, рабства, волевые.
Стоит солдат на вражеской земле.
Освободитель мира от заразы,
Что под ногами свастикой хрустит,
Чумы страшнее и любой проказы.
Сжимает меч, опущенный, рукой...
За горизонт прищурившись взирает...
Как будто знает, битва впереди...
И он её, не дремля, ожидает.
Памятник солдату Алёше на Пловдиве
Свою пилотку сдвинув на глаза
Он смотрит вдаль, слегка нахмурив брови.
Ведь знает, не закончилась война,
Пока фашисты прячутся в окопе.
Поджаты губы в линию одну.
Устало автомат в руке свисает...
К нему приходят возложить цветы,
За то, что мир от скверны защищает.
Советский парень - словно Русский Дух
Парит над миром, грозно возвышаясь,
Напоминая каждому: "Своих...
Не бросим. До победного сражаясь..."
За Родину-отчизну и народ...
За мирный труд, за небо голубое...
Он службу до сих пор свою несёт
И пресечёт вторжение любое.
Свет
Можно тыкать пальцем в небо,
Можно звёзды прибивать
И луну чуть-чуть подрезав,
Полумесяц созерцать.
Раз вселенная огромна...
То созвездий в ней не счесть.
И планет, что нависая,
Требуют забыть про честь.
Облака кружат над миром,
Словно падальщики ждут,
Чтоб закрыть собою солнце,
Мрак и боль они несут.
Будто стрелы пробиваясь,
Яркий свет слепит глаза.
Ложь огнём испепеляя,
Изменяет полюса.
Парад 1941 года
Красиво по площади мальчики шли…
Решимость со страхом смешались в груди.
Отчизна нуждается в смелых сердцах…
Красивые мальчики… Юность в глазах…
Улыбки и слёзы дрожат и блестят,
Ведь это, возможно, последний парад.
Не всем до Берлина удастся дойти,
Но знамя Победы горит впереди…
Как сердце трепещет оно на ветру,
Кровавого цвета… зовёт на борьбу…
И сдаться не даст никому никогда.
Лишь гордо взметнётся под крики «ура»…
В нём жизнь миллионов советских людей…
Никто на колени не встанет, поверь.
Колонны уходят, опять, на войну,
Свобода Отчизны стоит на кону.
И пусть не вернутся они никогда,
Но в памяти будут живыми всегда…
Красиво по площади мальчики шли…
За наше «сегодня» погибли они…
На фронт уходят эшелоны
На фронт уходят эшелоны, составы полные людей,
Которые свой дом покинув, не знают, что их ждёт теперь.
Ещё свежи воспоминания, как мать рыдала на плече,
Или любимая, шептала: «С победой возвратись ко мне…»
Как малолетний сын с тревогой смотрел на батьку своего,
А дочь отчаянно просила: «Не забывай писать», - его.
Повсюду марш звучал походный, добавив нотки торжества,
Не все вернутся… Но об этом никто не произнёс слова.
Раздался голос: «По вагонам!». И наступила тишина,
Одно мгновенье до разлуки… на годы или навсегда…
Колёса скрипнули, вздыхая… И застучали, как сердца
Тех, кто остался на перроне, тех, кого участь ждёт бойца.
Из глаз сухих слезу не выжать: надежда теплится в душе,
Что силу, мужество, отвагу солдаты отдадут стране…
Их будут ждать. Им будут верить. Их будут всей душой любить…
На фронт уходят эшелоны, чтоб жизнь смогла смерть победить.
Блокадный хлеб
Хлопковый жмых, мучная пыль,
Ячменные и отруби ржаные,
Проросшее зерно, опилки, лебеда,
Крапива, жёлуди... "Продукты" непростые...
Паёк отмерен, взвешен на весах...
Не из муки, но хлебом он зовётся.
Бесценен, также, как и жизни тех,
Кто в городе блокадном не сдаётся.
И в тёмном мире, тёмен каждый день,
Но люди в мраке гордость не теряют,
Достоинство своё не уронив,
Победы день, сражаясь, приближают.
Казак
Казак в беде не плачет - это
Известно всем давным-давно.
Его душа свободу любит,
Раздолья вольное плечо.
Пусть слава, словно жизнь собачья,
В крови, голодная всегда,
Но кланяться казак не будет
Врагу при жизни никогда.
В бою парит орлом высо'ко.
Гайтан на шее сил придаст,
Ведь Землю-Матушку родную,
Погибнет сам, но не отдаст.
Русский дух
В самом деле, сколько можно,
Нам на паперти стоять
И с протянутой рукою
Мелочь в шапку собирать.
На коленях унижаться,
Оскорбления терпя...
И стесняясь признаваться
В том, что русская душа.
Под удары подставляя
Свои щёки всем подряд...
"Бог велел и вы терпите", -
Насмехаясь нам велят.
И терпение за трусость
Выставляют, хохоча...
Может всё-таки, пора бы,
Им "отведать калача"?
Говорят, Медведь в берлоге
Лапу с голоду сосёт,
Куцый хвост поджав, полгода,
В зимней спячке проведёт.
Только если он проснётся,
Никому несдобровать,
Потому что он не будет
Языками зря чесать.
Сколько Змей, Волков, Шакалов
И Стервятников в "друзьях"...
Все они стремятся Мишку
Лицезреть лишь в кандалах.
И ошейник предлагая,
И железный поводок...
Видно, всё-таки, забыли...
Прошлый жизненный урок.
Рёв в лесу стоит медвежий...
Русский Дух восстал опять,
Потому что не желает
Человечность потерять.
В Чистилище толпа клубится
В Чистилище толпа клубится.
Да, бюрократия и тут:
Встать на учёт, грехи заверить,
Ждать... в небо лифт иль в яму вход.
Бесплотны души, всем известно.
Они стоят, стоят, стоят...
Потом скитаются по миру,
С надеждой, что грехи простят.
А презентацию составив
Земной запятнанной судьбы,
Придётся снова ждать решенье,
Где вечность можно провести...
Мечты терзают о курорте,
О коже, криках и рабах -
Откроет Ад гостеприимно
Свой вход в пылающих сердцах.
Коль скучной жизнь была земная,
В борьбе за правые дела -
Доставит лестница на небо...
Где благость пышно расцвела...
Что лучше - мучиться с другими
Иль одиноко счастье пить...
Ведь к боли можно и привыкнуть,
А безмятежность разлюбить...
В Чистилище толпа клубится,
Кому-то шанс дают второй...
Грешить... Раскаяться... Молиться...
Прожить достойно путь земной...
Серые слова
Всё безразмерно серое вокруг...
На грани безразличия ступая,
Раскроет одиночество чертог,
Добросердечно в гости приглашая.
В саду давно не теплится душа,
По лестнице срываясь в ад безбожно,
Крик застревает в горле... Пустота...
Идти по ней? Но сердцу так тревожно.
Что вспомнишь ты, закрыв свои глаза?
В последний раз протяжно выдыхая...
Прости... Прощаю... Или промолчишь,
Глаза в глаза, от страха замирая.
Диск солнца будет продолжать светить
И ветер дуть, грустя и завывая...
Чем можно боль, скажите, иссушить,
Цветы надежды в сердце поливая.
Но в серой массе, серы все слова...
Они, надгробье жизни выбивая,
Приходят, молча смотрят в никуда...
Добро и зло души перебирая.
Красиво ненавидеть может каждый
Красиво ненавидеть может каждый
И злобно, одержимо, подло мстить.
А вот простить всем сердцем и душою,
Нельзя и невозможно научить.
Легко ли боль лелеять постоянно?
Без боли жизнь уныла и пуста...
Ведь гадости, что разум отравляют,
Становятся, как сущность естества.
И серые проходят мимо будни,
Яд ненависти с желчью жизнь смешал...
В нём всё исчезнет... став безликой массой...
Таков жестокий мести ритуал.
Не принесёт он сердцу облегченье,
И не отбелит душу до бела,
И тело не излечится от боли...
От ненависти ждать добра нельзя.
Великие прощают добродушно...
Простить не означает всё забыть.
Красиво ненавидеть может каждый,
Не каждый о прощении просить.
Тьма
Друзья, как много стало грязи
На теле, в сердце и душе...
Гниёшь внутри, но при параде.
В толпе таких же, как и ты.
Ведь каждый гордо маску носит,
Она быть может приросла...
Так проросла, что не возможно,
Содрать её теперь с тебя.
Грязь поднимается волною,
Желая выплеснуть себя,
Перетекая за границы,
Она, как сущность бытия.
Чуть тронешь и нарыв взорвётся,
Забрызгав всё вокруг тебя...
Ведь в грязном теле с чёрствым сердцем
В душе такая чернота...
Мир гоблинов
Мир гоблинов. Бесправных. Бессловесных.
Дрожащих, безразличных и пустых.
С душой иссохшей, камнем вместо сердца,
Отрёкшихся... Непомнящих... Глухих...
Они бредут безликие повсюду,
Устав роптать, о помощи моля.
Безвольные... Забитые... Слепые...
Рождённые из света и греха.
Их лица от улыбок онемели.
Клыки сточились, взгляд потух давно.
И очередь на плаху иль к купели:
Куда стоять им стало всё равно.
Мир гоблинов из сказок, сновидений...
Без веры. Без надежды. Без любви...
Терзает... Разрушает... Вытравляет...
Остатки жизни из больной души.
В мире много хороших людей
В мире много хороших людей,
Тех, что сбились с пути безвозвратно.
Потеряли смысл жизни своей,
Не заметив, что что-то неладно.
И в кромешной бредя темноте,
Без любви, без надежды и веры,
Доверяя другим, не себе…
Стали так же, как все… лицемеры…
Но бунтует и рвётся душа,
Сбросить жизни оковы желает…
Вечность выжжет до пепла тебя,
Если путь через ад ожидает…
Мракобесие
Проникли бесы в наши души
И вакханалии вокруг.
Штампуют люди лишь друг друга,
Вставая вновь в порочный круг.
Пикантность жизни небанальна,
Раз кожу режут на хлысты
И душу ими полосуют:
Скули сквозь зубы, но терпи.
Хохочут бесы, забавляясь,
Забыв о мудрости простой:
Что их веками изгоняют,
Измазав грязью и золой...
Хвосты, рога, да, и копыта...
На сувениры разберут,
А шкуры, может быть, повесят
Или толпой по ним пройдут.
Афганистан. Безмолвие
Дорога вновь ведёт за горизонт,
Меж гор отвесных вьётся и петляет,
А солнце выжигая жизнь вокруг
Пощады, сострадания не знает.
Журчит река, бурлит, смеясь весной,
И голос звонкий эхом разнесётся.
А ветер гонит дальше облака,
В пустыне жизнь так просто не даётся.
От солнца в венах закипает кровь,
От боли крик - безмолвием - зовётся...
В пещерах страшно, сумрачно и Смерть
К челу своей рукою прикоснётся.
А ночью звёзды радостно горя
Секреты прошлых жизней обсуждают,
Им слышен гул железной стрекозы,
Что горы, снова, ночью облетает.
Страна из сказок... И страна из грёз...
На перепутье Запада с Востоком...
Здесь жизнь совсем не значит ничего
И может быть загублена до срока.
Под ярким солнцем разрывая плоть
И продолжая истязать до смерти,
В пещерах чёрных чёрная душа
Душила, словно в Преисподней черти.
Дорога, вновь, ведёт за горизонт...
Как козьи тропы вьётся и петляет...
Здесь жизни тех, кто их за мир отдал,
Но солнце всё сурово выжигает.
И привязав к позорному столбу,
Удары плети тело испещряют,
А горы вторят каждый крик души...
Напрасно их безмолвными считают.
Пустота. Пальмира
Какая чудная и нежная погода,
Какая прелесть этот талый снег.
Какое счастье чувствовать сегодня -
Что ты есть настоящий человек.
Дёмина Наталья.
Теперь здесь только голая пустыня,
И ветер жаркий и горячий, как песок.
А раньше здесь была любви святыня
И не ступал здесь кирзовый сапог.
Здесь нет воды прозрачно-нежной…
Здесь даже в воздухе война!
Здесь уж не будет жизни прежней,
Здесь смерть пугается себя.
И всё кричит от страшной боли!
И жизнь молчит, едва дыша!
Здесь нет спасенья, силы, воли…
И опускается душа.
Здесь вымирают поколения,
Здесь не спасти уже себя.
Здесь не бывает сожаленья,
Здесь всё забвенье – навсегда.
Я чувствую, через столетья,
Здесь тоже будет красный Марс.
И грустно, что тысячелетья
Не смогут успокоить нас.
Смотрю на мир через стекло
Смотрю на мир через стекло...
Нет. Я не сдамся так легко...
С улыбкой гордо поднимусь,
Унынию не поддаюсь!
Надежда светится в глазах...
Жизнь - испытание сейчас?
Быть человеком иль не быть... -
Придётся для себя решить...
Бессмертный полк
Бессмертие - оно среди живых.
Из уст в уста вдыхают искру жизни.
Забвение возможно победить,
Став памятью народа и Отчизны.
И пусть в веках размоется портрет,
И перепишут летопись в итоге...
Бессмертие - оно в сердцах живёт,
Из уст в уста жизнь "дышит" на свободе.
Стоит солдат на вражеской земле.
Освободитель мира от заразы,
Что под ногами свастикой хрустит,
Чумы страшнее и любой проказы.
Сжимает меч, опущенный, рукой...
За горизонт прищурившись взирает...
Как будто знает, битва впереди...
И он её, не дремля, ожидает.
Памятник солдату Алёше на Пловдиве
Свою пилотку сдвинув на глаза
Он смотрит вдаль, слегка нахмурив брови.
Ведь знает, не закончилась война,
Пока фашисты прячутся в окопе.
Поджаты губы в линию одну.
Устало автомат в руке свисает...
К нему приходят возложить цветы,
За то, что мир от скверны защищает.
Советский парень - словно Русский Дух
Парит над миром, грозно возвышаясь,
Напоминая каждому: "Своих...
Не бросим. До победного сражаясь..."
За Родину-отчизну и народ...
За мирный труд, за небо голубое...
Он службу до сих пор свою несёт
И пресечёт вторжение любое.
Свет
Можно тыкать пальцем в небо,
Можно звёзды прибивать
И луну чуть-чуть подрезав,
Полумесяц созерцать.
Раз вселенная огромна...
То созвездий в ней не счесть.
И планет, что нависая,
Требуют забыть про честь.
Облака кружат над миром,
Словно падальщики ждут,
Чтоб закрыть собою солнце,
Мрак и боль они несут.
Будто стрелы пробиваясь,
Яркий свет слепит глаза.
Ложь огнём испепеляя,
Изменяет полюса.
Парад 1941 года
Красиво по площади мальчики шли…
Решимость со страхом смешались в груди.
Отчизна нуждается в смелых сердцах…
Красивые мальчики… Юность в глазах…
Улыбки и слёзы дрожат и блестят,
Ведь это, возможно, последний парад.
Не всем до Берлина удастся дойти,
Но знамя Победы горит впереди…
Как сердце трепещет оно на ветру,
Кровавого цвета… зовёт на борьбу…
И сдаться не даст никому никогда.
Лишь гордо взметнётся под крики «ура»…
В нём жизнь миллионов советских людей…
Никто на колени не встанет, поверь.
Колонны уходят, опять, на войну,
Свобода Отчизны стоит на кону.
И пусть не вернутся они никогда,
Но в памяти будут живыми всегда…
Красиво по площади мальчики шли…
За наше «сегодня» погибли они…
На фронт уходят эшелоны
На фронт уходят эшелоны, составы полные людей,
Которые свой дом покинув, не знают, что их ждёт теперь.
Ещё свежи воспоминания, как мать рыдала на плече,
Или любимая, шептала: «С победой возвратись ко мне…»
Как малолетний сын с тревогой смотрел на батьку своего,
А дочь отчаянно просила: «Не забывай писать», - его.
Повсюду марш звучал походный, добавив нотки торжества,
Не все вернутся… Но об этом никто не произнёс слова.
Раздался голос: «По вагонам!». И наступила тишина,
Одно мгновенье до разлуки… на годы или навсегда…
Колёса скрипнули, вздыхая… И застучали, как сердца
Тех, кто остался на перроне, тех, кого участь ждёт бойца.
Из глаз сухих слезу не выжать: надежда теплится в душе,
Что силу, мужество, отвагу солдаты отдадут стране…
Их будут ждать. Им будут верить. Их будут всей душой любить…
На фронт уходят эшелоны, чтоб жизнь смогла смерть победить.
Блокадный хлеб
Хлопковый жмых, мучная пыль,
Ячменные и отруби ржаные,
Проросшее зерно, опилки, лебеда,
Крапива, жёлуди... "Продукты" непростые...
Паёк отмерен, взвешен на весах...
Не из муки, но хлебом он зовётся.
Бесценен, также, как и жизни тех,
Кто в городе блокадном не сдаётся.
И в тёмном мире, тёмен каждый день,
Но люди в мраке гордость не теряют,
Достоинство своё не уронив,
Победы день, сражаясь, приближают.
Казак
Казак в беде не плачет - это
Известно всем давным-давно.
Его душа свободу любит,
Раздолья вольное плечо.
Пусть слава, словно жизнь собачья,
В крови, голодная всегда,
Но кланяться казак не будет
Врагу при жизни никогда.
В бою парит орлом высо'ко.
Гайтан на шее сил придаст,
Ведь Землю-Матушку родную,
Погибнет сам, но не отдаст.
Русский дух
В самом деле, сколько можно,
Нам на паперти стоять
И с протянутой рукою
Мелочь в шапку собирать.
На коленях унижаться,
Оскорбления терпя...
И стесняясь признаваться
В том, что русская душа.
Под удары подставляя
Свои щёки всем подряд...
"Бог велел и вы терпите", -
Насмехаясь нам велят.
И терпение за трусость
Выставляют, хохоча...
Может всё-таки, пора бы,
Им "отведать калача"?
Говорят, Медведь в берлоге
Лапу с голоду сосёт,
Куцый хвост поджав, полгода,
В зимней спячке проведёт.
Только если он проснётся,
Никому несдобровать,
Потому что он не будет
Языками зря чесать.
Сколько Змей, Волков, Шакалов
И Стервятников в "друзьях"...
Все они стремятся Мишку
Лицезреть лишь в кандалах.
И ошейник предлагая,
И железный поводок...
Видно, всё-таки, забыли...
Прошлый жизненный урок.
Рёв в лесу стоит медвежий...
Русский Дух восстал опять,
Потому что не желает
Человечность потерять.
В Чистилище толпа клубится
В Чистилище толпа клубится.
Да, бюрократия и тут:
Встать на учёт, грехи заверить,
Ждать... в небо лифт иль в яму вход.
Бесплотны души, всем известно.
Они стоят, стоят, стоят...
Потом скитаются по миру,
С надеждой, что грехи простят.
А презентацию составив
Земной запятнанной судьбы,
Придётся снова ждать решенье,
Где вечность можно провести...
Мечты терзают о курорте,
О коже, криках и рабах -
Откроет Ад гостеприимно
Свой вход в пылающих сердцах.
Коль скучной жизнь была земная,
В борьбе за правые дела -
Доставит лестница на небо...
Где благость пышно расцвела...
Что лучше - мучиться с другими
Иль одиноко счастье пить...
Ведь к боли можно и привыкнуть,
А безмятежность разлюбить...
В Чистилище толпа клубится,
Кому-то шанс дают второй...
Грешить... Раскаяться... Молиться...
Прожить достойно путь земной...
Серые слова
Всё безразмерно серое вокруг...
На грани безразличия ступая,
Раскроет одиночество чертог,
Добросердечно в гости приглашая.
В саду давно не теплится душа,
По лестнице срываясь в ад безбожно,
Крик застревает в горле... Пустота...
Идти по ней? Но сердцу так тревожно.
Что вспомнишь ты, закрыв свои глаза?
В последний раз протяжно выдыхая...
Прости... Прощаю... Или промолчишь,
Глаза в глаза, от страха замирая.
Диск солнца будет продолжать светить
И ветер дуть, грустя и завывая...
Чем можно боль, скажите, иссушить,
Цветы надежды в сердце поливая.
Но в серой массе, серы все слова...
Они, надгробье жизни выбивая,
Приходят, молча смотрят в никуда...
Добро и зло души перебирая.
Красиво ненавидеть может каждый
Красиво ненавидеть может каждый
И злобно, одержимо, подло мстить.
А вот простить всем сердцем и душою,
Нельзя и невозможно научить.
Легко ли боль лелеять постоянно?
Без боли жизнь уныла и пуста...
Ведь гадости, что разум отравляют,
Становятся, как сущность естества.
И серые проходят мимо будни,
Яд ненависти с желчью жизнь смешал...
В нём всё исчезнет... став безликой массой...
Таков жестокий мести ритуал.
Не принесёт он сердцу облегченье,
И не отбелит душу до бела,
И тело не излечится от боли...
От ненависти ждать добра нельзя.
Великие прощают добродушно...
Простить не означает всё забыть.
Красиво ненавидеть может каждый,
Не каждый о прощении просить.
Тьма
Друзья, как много стало грязи
На теле, в сердце и душе...
Гниёшь внутри, но при параде.
В толпе таких же, как и ты.
Ведь каждый гордо маску носит,
Она быть может приросла...
Так проросла, что не возможно,
Содрать её теперь с тебя.
Грязь поднимается волною,
Желая выплеснуть себя,
Перетекая за границы,
Она, как сущность бытия.
Чуть тронешь и нарыв взорвётся,
Забрызгав всё вокруг тебя...
Ведь в грязном теле с чёрствым сердцем
В душе такая чернота...
Мир гоблинов
Мир гоблинов. Бесправных. Бессловесных.
Дрожащих, безразличных и пустых.
С душой иссохшей, камнем вместо сердца,
Отрёкшихся... Непомнящих... Глухих...
Они бредут безликие повсюду,
Устав роптать, о помощи моля.
Безвольные... Забитые... Слепые...
Рождённые из света и греха.
Их лица от улыбок онемели.
Клыки сточились, взгляд потух давно.
И очередь на плаху иль к купели:
Куда стоять им стало всё равно.
Мир гоблинов из сказок, сновидений...
Без веры. Без надежды. Без любви...
Терзает... Разрушает... Вытравляет...
Остатки жизни из больной души.
В мире много хороших людей
В мире много хороших людей,
Тех, что сбились с пути безвозвратно.
Потеряли смысл жизни своей,
Не заметив, что что-то неладно.
И в кромешной бредя темноте,
Без любви, без надежды и веры,
Доверяя другим, не себе…
Стали так же, как все… лицемеры…
Но бунтует и рвётся душа,
Сбросить жизни оковы желает…
Вечность выжжет до пепла тебя,
Если путь через ад ожидает…
Мракобесие
Проникли бесы в наши души
И вакханалии вокруг.
Штампуют люди лишь друг друга,
Вставая вновь в порочный круг.
Пикантность жизни небанальна,
Раз кожу режут на хлысты
И душу ими полосуют:
Скули сквозь зубы, но терпи.
Хохочут бесы, забавляясь,
Забыв о мудрости простой:
Что их веками изгоняют,
Измазав грязью и золой...
Хвосты, рога, да, и копыта...
На сувениры разберут,
А шкуры, может быть, повесят
Или толпой по ним пройдут.
Афганистан. Безмолвие
Дорога вновь ведёт за горизонт,
Меж гор отвесных вьётся и петляет,
А солнце выжигая жизнь вокруг
Пощады, сострадания не знает.
Журчит река, бурлит, смеясь весной,
И голос звонкий эхом разнесётся.
А ветер гонит дальше облака,
В пустыне жизнь так просто не даётся.
От солнца в венах закипает кровь,
От боли крик - безмолвием - зовётся...
В пещерах страшно, сумрачно и Смерть
К челу своей рукою прикоснётся.
А ночью звёзды радостно горя
Секреты прошлых жизней обсуждают,
Им слышен гул железной стрекозы,
Что горы, снова, ночью облетает.
Страна из сказок... И страна из грёз...
На перепутье Запада с Востоком...
Здесь жизнь совсем не значит ничего
И может быть загублена до срока.
Под ярким солнцем разрывая плоть
И продолжая истязать до смерти,
В пещерах чёрных чёрная душа
Душила, словно в Преисподней черти.
Дорога, вновь, ведёт за горизонт...
Как козьи тропы вьётся и петляет...
Здесь жизни тех, кто их за мир отдал,
Но солнце всё сурово выжигает.
И привязав к позорному столбу,
Удары плети тело испещряют,
А горы вторят каждый крик души...
Напрасно их безмолвными считают.
Пустота. Пальмира
Какая чудная и нежная погода,
Какая прелесть этот талый снег.
Какое счастье чувствовать сегодня -
Что ты есть настоящий человек.
Дёмина Наталья.
Теперь здесь только голая пустыня,
И ветер жаркий и горячий, как песок.
А раньше здесь была любви святыня
И не ступал здесь кирзовый сапог.
Здесь нет воды прозрачно-нежной…
Здесь даже в воздухе война!
Здесь уж не будет жизни прежней,
Здесь смерть пугается себя.
И всё кричит от страшной боли!
И жизнь молчит, едва дыша!
Здесь нет спасенья, силы, воли…
И опускается душа.
Здесь вымирают поколения,
Здесь не спасти уже себя.
Здесь не бывает сожаленья,
Здесь всё забвенье – навсегда.
Я чувствую, через столетья,
Здесь тоже будет красный Марс.
И грустно, что тысячелетья
Не смогут успокоить нас.
Смотрю на мир через стекло
Смотрю на мир через стекло...
Нет. Я не сдамся так легко...
С улыбкой гордо поднимусь,
Унынию не поддаюсь!
Надежда светится в глазах...
Жизнь - испытание сейчас?
Быть человеком иль не быть... -
Придётся для себя решить...
Бессмертный полк
Бессмертие - оно среди живых.
Из уст в уста вдыхают искру жизни.
Забвение возможно победить,
Став памятью народа и Отчизны.
И пусть в веках размоется портрет,
И перепишут летопись в итоге...
Бессмертие - оно в сердцах живёт,
Из уст в уста жизнь "дышит" на свободе.
