Глава 1. Вкус удовольствия
— Лучшие красавцы! Настоящий французский стриптиз! Все радости жизни совершенно бесплатно!
Голографический зазывала слетел с рекламного щита и принялся играть мускулами перед Лерой. Она поспешила отвернуться, но тут же наткнулась взглядом на вполне живого парня, который приоткрыл пальто. Под пальто на рельефном торсе была только золотая цепочка с брелоком-гондолой.
Лера вскинула острый носик, не глядя на развратника, от которого разило дубовым одеколоном. Однако слева подходил второй, профессионально улыбаясь и заломив бровь.
Не удостоив его даже смешком, Лера поднялась по ступенькам к дверям, над которыми горела яркая вывеска: «Дом утешения Мадам Орно: юноши, девушки и прочие удовольствия».
В груди у Леры стало звеняще-пусто от страха и ожидания. За три года жизни в Лионе она всего один раз видела эти неоновые буквы из окна своего «Порше Кале». Тогда, после званого вечера у друзей мужа, слёзы застилали глаза, и она, не смотря, куда рулит, нечаянно заехала в Красный квартал. Сейчас же пришла намеренно, ведь уже не осталось сил терпеть, и только здесь можно было получить что надо, не потеряв последнее.
«Я всего лишь записалась на морской массаж, для улучшения состояния кожи, — повторяла она про себя. — Ничего особенного. Совсем ничего!»
Но накрывало ощущение холодной лёгкости от предчувствия неизведанного и приятного. И дыхание слишком частое… Да нет же, просто массаж! И зачем эти бессовестные лезут? Неужели Лера похожа на завсегдатая подобного места? Она одета вполне сдержано, в стиле пятидесятых годов прошлого столетия: приталенное вишнёвое платье с пышной юбкой ниже колен, шляпа-таблетка, невысокий каблук. Вот губы накрасила ярковато, да разве это повод приставать?
К Лере подскочил невысокий индонезиец, кланяясь, распахнул двери. Изнутри повеяло розами. Стоило войти, привратник ловко принял манто и вручил чёрную маску на манер венецианской, провёл в просторный высокий салон.
Весело звенел джаз. Словно в театре, вместо стен возносились каскады балконов, убранных зелёными портьерами. Посередине зала стояли круговые диваны, на каждом восседало в самых непристойных позах человек по десять мужчин всех оттенков кожи и возможных форм телосложения.
Мимо прохаживались дамы в масках, прикрывали улыбки веерами и словно не смотрели на ассортимент, который представал перед ними. Изредка одна касалась веером ноги или плеча избранного парня, и он с готовностью вскакивал, предлагал руку, после чего парочка удалялась в сторону лифта. Этажей в здании пять, и, по слухам, каждый выполнен в неповторимой манере.
— Если мадам намекнёт о своих предпочтениях, — зачастил привратник, коверкая французский, — я мог бы посоветовать подходящего…
— Я здесь не за этим, — оборвала его Лера.
Тот сразу как-то заюлил:
— О, прошу прощения, но подобное у нас в другом крыле.
— И не за этим тоже!
Досадливо дёрнув плечом, Лера оставила недоумевающего привратника у входа, сама же нырнула в поток прогуливающихся дам. Шедшие сзади перешёптывались:
— Всё-таки сегодня пусть будет Лео. Ты не знаешь, что он творит языком!
— Ни Лео, ни Таротти в подмётки не годятся Маркусу.
Девушки засмеялись, и Лера невольно взглянула на них: одна полная и фигуристая, другая хрупкая. Пышечка игриво качнула веером:
— О да, с Маркусом не сравнится ни один парень не только в Марселе, но и в Париже. Но пятьсот евро за сеанс, извини меня, дорогуша, это слишком!
— Для Виктории Гарсиа не слишком.
— Куда ж нам до их изысканного высочества, мы засосы в клинике Реноля не маскируем.
Обе опять прыснули, но тут же замолкли, глядя на потолок: там мягко мерцали голографические волны. Бархатный мужской голос, казалось, гладил и снимал одежду:
— Ты хочешь неземных ощущений, детка? Я унесу тебя к звёздам и на морское дно, почувствуй силу любви большую, чем океан! Я Маркус, доверься мне.
Лера опустила глаза, чтобы не смотреть дальше. Этот ролик вирусится в соцсетях, девчонки ей раз десять пересылали. Но она пришла вовсе не из-за рекламы. У неё и было-то в жизни всего три мужчины, ни о каких сексуальных излишествах никогда и не думала. Только что делать, если брачный контракт запрещает физический контакт с человеком любого пола на полтора года после развода?
Бывший муж, на смех нотариусу, перечислил все семьдесят два гендера. Словно Лера прямо мечтала, скинув с пальца кольцо, броситься в объятия какого-нибудь бойфлюкса. Она вообще считала, что пола только два: мужской и женский, а всё остальное люди себе накрутили, но во Франции высказывать такое мнение было опасным. Стоя перед мэрией Лиона в подвенечном платье и мечтая о новой жизни в частном доме, Лера не представляла, что когда-нибудь уйдёт от Себастьяна и останется без Мишеньки. Не думала, что одиночество может превратиться в пытку.
Год воздержания дался тяжело, а впереди были ещё долгие шесть месяцев. Она ловила себя на слишком пристальных взглядах в сторону садовника. Чувствовала запах пота шофёра, сидя сзади в служебной машине, и трусики становились некомфортными. Краснела, когда брала пакет с зеленью из рук бакалейщика.
Вчера Лера поняла: больше так жить невозможно. И вот она здесь, среди возбуждённых женщин, как инок среди оргии. А частные детективы, нанятые мужем, наверняка следят, и выудят информацию обо всех услугах, что она здесь закажет.
Но выход есть.
Дамы расступились. Мимо диванов, устало и заботливо улыбаясь, плыла тонкая шатенка в пышном розовом платье. Каждый её жест и приветствие были полны изящества, словно это была не хозяйка постыдного заведения, а герцогиня в своём замке. Отставая на пару шагов, сзади высились, словно скалы, двое мужчин в серых пиджаках. Интересно — они для Сесиль только охранники? Скорее всего — да: лица словно топорами вырублены, взглянешь на таких, и можно сэкономить на таблетках, снижающих влечение.
В отличие от остальных женщин, маску хозяйка не носила. Она прошла прямо к Лере, и, чуть склонив голову, игриво улыбнулась:
— Рада видеть у себя, милая. Это же у вас особый заказ?
Хрупкая дама ахнула, полная отчётливо скрежетнула зубами.
Лера потупилась и еле слышно произнесла:
— Я на массаж…
— Да, простите, морской массаж с омолаживающим эффектом, — тут же поправилась хозяйка, глядя умилительно-безвинно.
Когда Лера уходила с ней под руку, сзади рокотал завистливый шёпот:
— К нему! Да оставьте ваше «тсс», я точно знаю, что к нему!
Зеркало в лифте оплетали серебряные ветки сакуры. Табло меняло цифры: «1, 2, VIP». На этаже, куда они приехали, витал тонкий кисловатый запах иланг-иланга. У Леры закружилась голова от обилия лепнины и драпировок.
— Вы почувствуете разницу сразу после массажа, — ворковала Сесиль. — Маркус делает из водорослей особый бальзам, от которого кожа становится гладкой и упругой, разглаживаются все морщинки.
— Я немного волнуюсь, — призналась Лера.
— О, не стоит, милая, это истинный мастер, он никогда не сделает больно. Мы пришли.
В уютном кабинете плескалась полутьма, только танцевали огоньки на потолке, отражаясь в небольшом бассейне с джакузи. За ним у дальней стены протянулся длинный аквариум, но рыбок в глубине было не разглядеть.
Сесиль кивнула на тумбу в виде римской колонны, где стояла ваза с фруктами, лежало меню бара:
— Пожалуйста, дорогая, если что-то понадобится, заказывайте.
Она приняла электронную оплату и указала на массажный столик, сама тихонько удалилась, одарив на прощание всезнающей улыбкой.
Послышался всплеск, но видно никого не было. Бархатный мужской голос, тот же, что и в рекламе, произнёс:
— О, как же вы прекрасны! Какие чувственные губы, и эти изгибы бёдер, и высокая грудь. Позвольте провести вам расслабляющий массаж? Не стоит нервничать, здесь всё только по вашему желанию.
Сердце билось как-то неровно, то ли из-за страха, то ли от странного предчувствия, узелком сжавшегося между ног. Прерывисто дыша, Лера не могла и шага ступить — не то что раздеться. Чарующий голос доносился со стороны, от стены:
— Я понимаю вас, вы — чувственная, хрупкая натура. Давайте договоримся: на каждое действие я буду спрашивать разрешение, а вы отвечаете «да» или «нет», согласны? Просто прилягте животом вниз, так, чтобы ваше лицо оказалось напротив «окошка».
Расстегнув сзади магнитные застёжки, Лера сняла платье, оставшись в подтяжках и корсете, и с опаской забралась на мягкий массажный столик. В верхней части лежака было отверстие, куда удобно поместилось лицо. Вельветовая обивка приятно холодила кожу, хотелось потереться о неё щекой. Внизу стали видны плиты пола с рисунком под мрамор.
Корсет впился под грудь, отчего перехватило дыхание, но чьи-то руки сверху уже расстёгивали его, а голос уговаривал:
— Я сниму это, вы не против?
— Да…
Её аккуратно подхватили под грудью, приподняли, и жёсткая часть одежды отправилась на стул рядом.
— Вмятины на коже, не стоит носить настолько тесные вещи. Тут необходимо разгладить, вы позволите?
— Да.
Руки были сильными, тёплыми, они так умело принялись пощипывать и разминать спину, разгоняя застоявшуюся кровь, что позвоночник похрустывал. Массажист использовал какой-то густой, приятный гель, пахнущий свежестью и водорослями, запах напоминал о море. Словно лежишь на гальке, и подкатывают волны, — или это включили шум прибоя? Накрыло полное расслабление, недавняя тревога показалась смешной.
С её разрешения на стул отправились и подтяжки, и чулки. Всё ещё разглаживая спину, мужчина принялся «убирать вмятины» на бёдрах, одновременно начал заботиться о стопах, потягивая каждый пальчик — да сколько же у него рук?
И, кстати, где ноги? Если массажист стоит прямо над ней, под столом должны быть видны ботинки, а где они?
Лера попыталась обернуться, но лишь услышала:
— Пожалуйста, не вертитесь.
Мягкими, умелыми движениями мужчина словно лепил из глины лодыжки, стопы, плечи. Он надавливал, похлопывал, проминал в тех самых местах, где хотелось. Лера закрыла глаза и постанывала от удовольствия, наслаждаясь работой гибких и чутких пальцев. Их касания будоражили, в груди словно бы раскрывался давно поникший бутон, тело просыпалось и требовало ещё, больше, сильнее.
— Я могу заняться вашими очаровательными холмиками?
— Да?
Её ягодицы смазали гелем, принялись приподнимать, растягивать в стороны. От этого в промежности разрасталось искристое ожидание, что не укрылось от мужчины:
— Вы позволите провести более глубокий массаж?
Мысль, что он пойдёт дальше, отозвалась сладкой истомой, внизу живота просительно заныло. Наперекор себе Лера закусила губу, пробормотала:
— Нет.
— Простите за бестактность.
Она перевернулась на спину, надеясь разглядеть массажиста, но он уже разглаживал лицо, и глаза пришлось прикрыть.
— Уберём все морщинки, кожа станет упругой. Вы её обижаете, вон какая сухая. И за декольте надо бы поухаживать, как считаете?
Уловив кивок, мужчина начал обходить по кругу груди, медленно поднимаясь по каждой вверх, к ареоле, но не трогая соски. Лера замерла, желая и боясь, чтобы их сжали между пальцев.
— Не напрягайтесь, — проворковал массажист, — я вижу, чего вы хотите, вот и наши гвоздики сморщились, тянутся к потолку.
Он добрался до сосков и стал их словно посасывать — да разве это возможно сделать, одновременно занимаясь лицом и плечами?
Между ног всё налилось, а умелые руки массажиста то и дело проходились по низу живота, словно прощупывая набухшую матку.
— Вы не можете расслабиться, подаётесь вверх на каждое движение. Нельзя так игнорировать потребности своего тела, вредно для здоровья. Вам ведь нужна разрядка, я прав?
— Да…
Лера терпеть не могла, когда мужчины лезли ей в самое нежное место со своими ногтями и вели себя там хуже стада бегемотов в булочной. Но мягкие и чуткие пальцы массажиста словно вовсе не имели ногтей, они гладили деликатно, будто не решаясь прикоснуться к клитору, а когда облюбовали его, то принялись творить такое, отчего желание стало красным кинжалом, и его остриё было направлено к матке.
Лера изогнулась навстречу, из груди вырвался стон. Ей уже неодолимо хотелось принять лекарство внутрь, однако врач не спешил, водил пальчиками по губам.
— Давай ты уже, давай! — чуть не плача, попросила она.
И распахнула глаза: на кушетке сидел осьминог с головой больше мяча для регби, разукрашенный, словно коралл, весь в разноцветных шипиках. В зелёных глазах протянулись горизонтальные зрачки, они с доброй усмешкой наблюдали за Лерой.
Не то чтобы это было неожиданностью: в рекламе показывали Маркуса, однако вживую он был ещё красивее и необычнее. На толстых щупальцах снизу шли ряды аккуратных розовых присосок, каждая рука заканчивалась тремя гибкими пальцами. И одно из щупалец протянулось как раз между Лериных ног.
Заметив, что клиентка наблюдает за ним, осьминог тронул электронную панель сбоку от столика, ткнул в красный, потом в жёлтый квадратик на экране.
— Вам нравится, как я выгляжу? — раздалось от стены. — Я не напугал вас?
Понятно: выбирает по обстоятельствам между заранее заготовленных фраз, динамик озвучивает. Из него донеслось:
— Только скажите, и я прекращу сеанс.
Меньше всего хотелось, чтобы ловкие мягкие пальцы уходили оттуда, снизу. В брачном контракте значились только люди всех полов, про осьминога ничего не говорилось — поэтому, собственно, Лера и пришла на «Морской массаж», такой контакт был вполне безопасным. Она дышала неровно, напряжение скрутило всё тело. Нагнув голову, попросила:
— Продолжай.
Щупальца, прежде чем дотронуться до клиентки, грелись о другую сторону электронной панели, поэтому и были тёплыми. Два проползли к груди, каждый сосок обхватило по присоске. Они пульсировали, словно молокоотсос, и от этого матку ещё больше распирало желание.
А внизу ловкие мягкие пальцы продолжали теребить клитор. Лера подавалась тазом вверх, виляла бёдрами, пытаясь утолить жгучую жажду, кричала, изгибалась, ища избавления.
— Тук-тук, позволите войти?
— Давай, давай! — простонала Лера.
Сильная твёрдая конечность проникла, наконец, внутрь, наполнила зияющую пустоту. И тут же вышла, и зашла снова. Она изгибалась, прокручивалась на входе, раздвигала стенки. От этого всё тело свело сладкой судорогой, мышцы сомкнулись, удерживая в себе долгожданного гостя, что подрагивал внутри. Момент торжества и единения длился, красными токами удовольствия пронзал тело, оно раскрывалось, словно набухший розовый бутон.
Оргазм захлестнул пряной волной, разлился блаженством. Тая в голубой пелене, Лера толчками вытолкнула конечность. Как же хорошо!
По коже осьминога протуберанцами бежали синие завитки, руки изгибались, словно в танце. Их было всего семь — вместо одной дёргался лишь короткий обрубок. Массажист быстро щёлкал, вероятно, говоря на своём языке, Лера села и с сожалением пожала плечами:
— Не понимаю, прости.
Глаза-телескопы Маркуса поворачивались в разные стороны, обшаривая комнату. Наконец, оба повернулись к аквариуму в углу. Осьминог резво пробежал туда, залез внутрь и вскоре вернулся, держа широкую ракушку размером с ладонь. Протянул подарок Лере, показывая жестами, что нужно приложить к уху.
— Зачем это? — не поняла она, но сделала, как просили.
Что-то скользнуло в слуховой проход, впилось, Лера вскрикнула и отбросила опасный предмет. Голова тут же закружилась, пришлось опереться о массажный столик.
