- Я тебе массу причин могу привести, по которым тебе стоит взять дробовик.
- Да? И какие же?
- Да валом!
- Ну какие?
- Да блин... Дохрена! - Мария развела руками в стороны, показывая, как именно «дохрена» у неё причин.
- Да ты хотя бы одну назови, - предложил Кен.
Ну... Ну, вдруг уже десант какой-нибудь попёр, а ты на них нарвёшься. И отбиться нечем.
- Десант? Ты слышала пролетающие мимо самолёты? Или, может, выстрелы в городе?
- Но ведь бомбы же как-то сбросили? - не унималась блондинка. – Может, самолёты какие-нибудь бесшумные?
- А, может, бомбы никто и не сбрасывал, а подорвали заряды с земли, - привёл контрдовод Кен. Хотя в подрыв зарядов с земли ему самому верилось слабо, уж больно мощными были взрывы. Это ж что за заряд должен быть, чтобы таких делов наворотить? И ведь заложить его нужно было не в одном месте. Вряд ли. Однако Мария его слова сочла разумными, и вариант с десантом отпал. Но сдаваться она не собиралась.
- Хорошо, чёрт с ним с десантом. А ты подумал о том, что есть ещё люди, которые тоже хотят убраться из города? Ты же наверняка не один такой умник? Они ведь могут попытаться завладеть твоей машиной! Не нужно забывать, что она есть не у всех. А ещё, когда ты вернёшься, около дверей тебя может поджидать большая компания ребят, экстренно желающих приборохлиться новым ружьишком. Может, мальчиков, а, может, и девочки тоже будут, чем будешь их разгонять? Матом?
А вот это уже аргумент, подумал озадаченный Валерий. А что, очень логично. Права блондинка! Придраться не к чему. Такое действительно сейчас очень может произойти. Доводы Марии на этот раз его убедили, и он забрал у неё помповик.
- Ну ладно. Твоя взяла. - Кен дёрнул затвор, убедился, что оружие готово к использованию, поставил на предохранитель и спрятал Бекас под куртку. - Но вредина ты, я тебе скажу!
- Потом мне спасибо скажешь, - пообещала Мария.
Валерий пробормотал себе под нос искренние пожелания, чтобы Машин остроумный язык весь покрылся огромными болючими типунами, и дернул ручку двери.
- И ещё кое-что. Маша, ещё раз наставишь на меня ружье, даже не заряженное, я тебе в задницу солью садану, ты поняла меня?
Девушка энергично закивала, давая Кену понять, что поняла его хорошо и подобного больше не повторится.
Удовлетворённый результатом проведённой проф. беседы, Валерий выскользнул на улицу, и два сухих щелчка, раздавшихся позади него, возвестили, что Маша благополучно закрыла за ним дверь.
Валерий, сопровождаемый пристальными взглядами жителей района, которые тоже подгоняли машины к домам и грузили в них свои пожитки, быстрым шагом пересёк улицу и нырнул в трущобу между зданий. Взгляды людей при виде человека в противогазе, вышедшего из охотничьего магазина, были недобрыми. У некоторых Валерий прочел в глазах изумление, у других в них читалась плохо скрываемая зависть или даже неприкрытая враждебность. Кену это не понравилось; похоже, народ понимает, насколько всё серьезно, и спешит покинуть город. На что они вскоре будут готовы ради того, чтобы спасти себя и свою семью, долго гадать не нужно. И это заставляло Кена напрячься. Пожалуй, во всей округе отобрать нечто, способствующее выживанию (так скажем, значительно повышающее на это шансы), можно только у него, и что-то подсказывало Валерию, желающие непременно найдутся, и уже скоро. Нужно быть начеку: не смотря на то, что очевидных предпосылок к каким-либо неприятностям он пока не увидел, чутьё подсказывало ему, что не стоит оборачиваться к кому бы то ни было спиной. Теперь каждый сам за себя, а неприятности долго ждать не заставят. Знать бы наверняка, чем их атаковали, только бы это не было ядерной ракетой. Если так, то дело очень плохо. Насколько именно плохо, Кену даже не хотелось думать.
Не успел он показаться из трущобы, как сквозь толстую резину противогаза до него донёсся отдалённый женский вопль. То, что вопль именно женский, Валерий однозначно сказать не мог, но высокие нотки, в то и дело доносящихся со стороны тумана криках, наталкивали на определенные выводы. От неожиданности он даже остановился и в нерешительности замер, перебирая в уме варианты, объясняющие причину столь жуткого фальцета. Благоразумно решив, что вариантов может быть великое множество и лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, он подошел к углу дома и осторожно выглянул.
В царившем на шоссе хаосе из разбитых автомобилей, обломков бетонных, кирпичных и деревянных зданий, и просто невообразимого количества мертвых тел, кричащую женщину удалось отыскать не сразу. Она сидела прямо на асфальте, прислонившись спиной к разбитой в гармошку иномарке, и голосила, не жалея глотку, время от времени на что-то прерываясь. Но то, что виднелось за ней, повергло Валерия в шок. Ничего подобного он никогда раньше не видел. Центр заслоняла собой невероятных размеров пылевое облако, даже не облако – туман светло-оранжевого цвета. Оно, казалось, быстро ползло, заполняя собой всё новые и новые территории, погружая в свое чрево разбитые улицы и не успевших уйти на безопасное расстояние людей.
Отсюда уже хорошо было видно парковку, где должна была стоять его «Камри», и Кен чертыхнулся, увидев, во что она превратилась. О машине можно забыть! Невысокое блочное здание с автомагазином, располагавшееся ранее с краю от парковочной зоны, не выдержало натиска ударной волны. Его обломками завалило большую часть парковки. Валерий хорошо помнил, что поставил машину впритык к этому зданию, и теперь она погребена под его руинами.
Подходить к стремительно растущему облаку желания никакого не было. Черт знает, что за заряд был в этих бомбах, но очевидно одно: ничего хорошего эта пыль, или газ, или, что там еще, в себе не несет. По-хорошему, нужно сваливать с этого места и поискать машину в каком-нибудь другом. Можно попробовать договориться с жильцами, если люди попадутся нормальные, можно дать им ружье и немного патронов в обмен на пользование транспортом. Идти на угон или отбирать у кого-то автомобиль силой, тем самым обрекая ни в чём неповинных людей на возможную гибель, ему не хотелось. Лучше попробовать договориться, должны найтись разумные люди, которым оружие, нужно ничуть не меньше, чем ему машина. Кен очень надеялся, что даже полный дурак должен оценить, насколько выгодно его предложение.
Не давала покоя оравшая, словно её режут, женщина. Что там с ней? Ранена? Надо бы помочь, иначе она точно умрёт, в такой суматохе корчить из себя мать Терезу никто кроме него не станет.
Оранжевое образование, тем временем теперь приобретя более красноватые оттенки, медленно распространялось, неторопливо, но неотступно, погружая в себя дом за домом, подобно утреннему туману, какой бывает в прибрежных городах. Таким темпом через час, может, через два, в городе не останется места, до которого не доберется эта странная туманная взвесь. И, по всей видимости, без противогаза выжить там будет нельзя.
Что сказать: если в других частях города ситуация похожая, то к атаке враги, кем бы они ни были, подготовились отлично. Люди были застигнуты врасплох, и абсолютное большинство, как ни крути, спастись не сумеют. Ещё одно обстоятельство поставило Кена в тупик: характеристики бомбы несколько не походили на ядерные, а точнее совсем не походили, но радости в душе это почему-то не прибавляло, а скорее порождало вполне закономерный вопрос:
- Что это за дерьмо? – Валерий далеко не был специалистом в области оружия массового поражения, и потому затруднялся на него ответить. Но ему почему-то думалось, что с ядерными зарядами всё происходит несколько иначе. Атомный взрыв сопровождается очень яркой вспышкой, которую сложно не заметить, даже находясь в помещении. А ещё должен быть огромный гриб, хотя, конечно, это не является особенностью исключительно ядерных, термоядерных или атомных бомб - тут всё зависит от мощности взрыва; но пережитый опыт с ударной волной подсказывал Валерию, что как раз мощность у него была приличная. Так где же, спрашивается, чёртов гриб? Неужели его развеяло ветром за такое короткое время? Этого просто не может быть, ветра ведь почти нет. Зато есть ядовито-оранжевое облако, образовавшееся здесь явно не для красоты.
Кен всё-таки решил вытащить женщину из опасной зоны, исходя не сколько из сострадания, сколько из соображений личной безопасности, он разумно полагал, что пострадавшая может располагать некой, хотя бы абстрактной , информацией о том, чем же их всё-таки атаковали. Кен выскочил из своего укрытия и быстрым бегом направился к женщине. Она обратила на него внимание, сразу перестала голосить, и молча следила за его приближением каким-то странным, непонятно что выражающим, взглядом. Поначалу Валерий ничего необычного в этом взгляде не нашел, однако, когда до пострадавшей оставалось метров десять, Кен резко передумал подходить к ней близко. От экстренного торможения он потерял равновесие и едва удержался на ногах. Первое, что отметило сознание, это то, что женщина держала в руках. То была чья-то нога, изрядно повреждённая, если не сказать, подранная. И, о Боже! У женщины часть лица была в крови, а именно рот и подбородок. Она что-то жевала, громко чавкая, и у Кена мороз пробежал по спине, когда его осенила догадка, что именно. И нездоровый, плотоядный взгляд, жуткий, леденящий душу, отчётливо говорил, что данный объект опасен и близко к нему ни в коем случае приближаться не следует.
Валерий внезапно вспомнил: однажды ему уже доводилось видеть аналогичный взгляд. Лет в семнадцать, когда он проходил допризывную комиссию, весь его призыв повезли на Котенко - местный психоневрологический диспансер, где врачи, специализирующиеся по душевным заболеваниям, проводили с ними кучу разнообразных тестов, в том числе и на вменяемость. Из коридора, где по обыденности располагались не самые удобные кресла, сидя в которых они дожидались своей очереди, было хорошо видно клетку обезьянника под бетонной лестницей, ведущей на второй этаж. По-видимому, там ожидали приёма к доктору наиболее буйные пациенты. В тот день там сидела пациентка примерно его же возраста, а, может, даже и помладше. Время от времени девушка вставала со своей деревянной лавочки, подходила к решётке и смотрела на них таким же странным безумным взглядом. Несколько раз она даже помахала им рукой, но скуксившиеся парни не захотели отвечать на знаки внимания умалишённой девушки, и она расстроенная возвращалась назад.
Когда Валерий вспоминал об этом случае, он испытывал стыд.
Но только не сейчас: сейчас он чувствовал липкий холодный страх перед явно совершенно неадекватным человеком с очень жуткой формой шизофрении. Женщина с обглоданной человеческой ногой не просто смотрела на Кена, она цинично разглядывала его. Каким-то образом смесь циничной надменности, нездоровой заинтересованности и абсолютного безумия сочетались в её глазах, и всё это в целом выглядело просто жутко.
- Чего ты прибежал ко мне? - неожиданно проклокотала умалишённая мерзким, писклявым голоском. По подбородку тут же побежали струйки крови, рот был набит человеческой плотью, из-за чего речь была невнятной; женщина улыбалась.
Кена едва не вырвало; он вовремя вспомнил, что блевать в противогаз не очень разумно, и, подавляя тошноту, поспешил отвернулся от омерзительного зрелища. Но тут же развернулся обратно, так как слух оповестил мозг о вероятном движении сзади и потребовал от хозяина пристального внимания над опасным объектом, который очевидно пытался встать. Кен только сейчас заметил, что из бедра женщины торчит кусок толстой рифлёной арматуры; было видно, что травма причиняет ей сильную боль. Пострадавшая корчилась, стонала, однако не оставляла попыток встать. В конце концов, у неё всё-таки получилось привести себя в вертикальное положение, после чего она без колебаний, направилась к Валерию. Ставшую неинтересной обглоданную ногу она оставила около разбитой машины.
Кен такого поворота событий ожидал, и, не растерявшись, дунул от неё, как от чумы, припустив обратно. Отстав от свихнувшейся женщины на безопасное расстояние, он остановился и обернулся. Та была уже очень далеко, но темпа не сбавляла и ,не смотря на сильную боль в ноге, упрямо ковыряла к нему. Она что-то кричала, но с такого расстояния, да еще и через противогаз, было невозможно разобрать, что именно. Мысли крутились в голове, и одна казалась безумнее другой!
Что с этой дурной бабой?! Она же ела человеческую ногу! Прямо сырую! Чёрт, да какая разница: сырую, жареную? Человеческую! Это как нужно тронуться умом?! Валерий еще какое-то время приходил в себя, психика никак не хотела воспринять увиденное, но пришлось одёрнуть себя от этих раздумий и сосредоточиться на основной проблеме. Впечатляться шизофреническими выкрутасами умалишённой бабы он будет потом.
Наскоро взглянув на дозиметр, который всё так же показывал приемлемое значение, Кен с трудом заставляя себя не думать об увиденном, бегом добрался до противоположной улицы и нырнул в пространство между домами. Он хотел обогнуть туманный участок, зайдя к нему с другой стороны; ветер дует с севера, значит, за ним должно быть чисто. Может, там удастся что-то разузнать и добыть транспорт.
Улицы не пустовали. Похожая картина, что и возле его магазина, наблюдалась везде. Люди спешно грузили в автомобили самые необходимые вещи, нервно поторапливая друг друга. Можно было попробовать договориться по части транспорта и с ними, но Кен не стал этого делать. Машины в основном встречались невместительные: седаны, в лучшем случае - универсалы или минивэны, и без того чуть ли не под завязку набитые людьми и их пожитками. На вопросы Валерия однозначных ответов никто не давал, люди сами не знали, что происходит. Удалось только выяснить, что очаг с туманом в городе не один, а по меньшей мере, очагов пять. С выводами Кена, касаемо боевых действий, почти все были солидарны. В остальном ничего путного выяснить не удалось, к газовым образованиям на местах взрывов никто не приближался.
Первые выстрелы Валерий услышал, когда выбрался на перекрёсток; слева тянулась улица Орджоникидзе, широкой полосой уходя в центр города. Трасса была забита плотным потоком транспорта. Стоял невыносимый гул! Каждый норовил посигналить впереди идущему, люди бежали из центра, со стороны которого так же плыла туманная взвесь, пожирающая высокие строения и застрявшие в тугой бесконечной пробке автомобили. Были видны несколько крупных аварий. В ста метрах от Валерия на тротуар завалился внушительных размеров фургон, очевидно, перевёрнутый ударной волной; следы её смертоносного шествия остались всюду. В него врезался джип, лобовое стекло покрылось паутиной и кровью, дальше картина была в том же стиле. В момент катастрофы множество автомобилей отнесло к левому тротуару, как минимум треть из них перевернулись, перегородив собой проезд, местами сузив его до состояния неширокой дорожки, в которую едва могла протиснуться небольшая легковушка. Валерий увидел, как из горящей жарким пламенем перевёрнутой девятки кто-то пытается выбраться; кузов сильно смяло, блокировав двери; человек пытался пролезть через деформированное боковое окно, но у него не получалось: пространство оказалось слишком узким. Было невозможно разобрать в человеке мужчину, или женщину, волосы сгорели и прилипли к обожжённому искорёженному болью лицу, руки, покрытые огромными волдырями, отчаянно метались, царапая ногтями асфальт.
- Да? И какие же?
- Да валом!
- Ну какие?
- Да блин... Дохрена! - Мария развела руками в стороны, показывая, как именно «дохрена» у неё причин.
- Да ты хотя бы одну назови, - предложил Кен.
Ну... Ну, вдруг уже десант какой-нибудь попёр, а ты на них нарвёшься. И отбиться нечем.
- Десант? Ты слышала пролетающие мимо самолёты? Или, может, выстрелы в городе?
- Но ведь бомбы же как-то сбросили? - не унималась блондинка. – Может, самолёты какие-нибудь бесшумные?
- А, может, бомбы никто и не сбрасывал, а подорвали заряды с земли, - привёл контрдовод Кен. Хотя в подрыв зарядов с земли ему самому верилось слабо, уж больно мощными были взрывы. Это ж что за заряд должен быть, чтобы таких делов наворотить? И ведь заложить его нужно было не в одном месте. Вряд ли. Однако Мария его слова сочла разумными, и вариант с десантом отпал. Но сдаваться она не собиралась.
- Хорошо, чёрт с ним с десантом. А ты подумал о том, что есть ещё люди, которые тоже хотят убраться из города? Ты же наверняка не один такой умник? Они ведь могут попытаться завладеть твоей машиной! Не нужно забывать, что она есть не у всех. А ещё, когда ты вернёшься, около дверей тебя может поджидать большая компания ребят, экстренно желающих приборохлиться новым ружьишком. Может, мальчиков, а, может, и девочки тоже будут, чем будешь их разгонять? Матом?
А вот это уже аргумент, подумал озадаченный Валерий. А что, очень логично. Права блондинка! Придраться не к чему. Такое действительно сейчас очень может произойти. Доводы Марии на этот раз его убедили, и он забрал у неё помповик.
- Ну ладно. Твоя взяла. - Кен дёрнул затвор, убедился, что оружие готово к использованию, поставил на предохранитель и спрятал Бекас под куртку. - Но вредина ты, я тебе скажу!
- Потом мне спасибо скажешь, - пообещала Мария.
Валерий пробормотал себе под нос искренние пожелания, чтобы Машин остроумный язык весь покрылся огромными болючими типунами, и дернул ручку двери.
- И ещё кое-что. Маша, ещё раз наставишь на меня ружье, даже не заряженное, я тебе в задницу солью садану, ты поняла меня?
Девушка энергично закивала, давая Кену понять, что поняла его хорошо и подобного больше не повторится.
Удовлетворённый результатом проведённой проф. беседы, Валерий выскользнул на улицу, и два сухих щелчка, раздавшихся позади него, возвестили, что Маша благополучно закрыла за ним дверь.
Валерий, сопровождаемый пристальными взглядами жителей района, которые тоже подгоняли машины к домам и грузили в них свои пожитки, быстрым шагом пересёк улицу и нырнул в трущобу между зданий. Взгляды людей при виде человека в противогазе, вышедшего из охотничьего магазина, были недобрыми. У некоторых Валерий прочел в глазах изумление, у других в них читалась плохо скрываемая зависть или даже неприкрытая враждебность. Кену это не понравилось; похоже, народ понимает, насколько всё серьезно, и спешит покинуть город. На что они вскоре будут готовы ради того, чтобы спасти себя и свою семью, долго гадать не нужно. И это заставляло Кена напрячься. Пожалуй, во всей округе отобрать нечто, способствующее выживанию (так скажем, значительно повышающее на это шансы), можно только у него, и что-то подсказывало Валерию, желающие непременно найдутся, и уже скоро. Нужно быть начеку: не смотря на то, что очевидных предпосылок к каким-либо неприятностям он пока не увидел, чутьё подсказывало ему, что не стоит оборачиваться к кому бы то ни было спиной. Теперь каждый сам за себя, а неприятности долго ждать не заставят. Знать бы наверняка, чем их атаковали, только бы это не было ядерной ракетой. Если так, то дело очень плохо. Насколько именно плохо, Кену даже не хотелось думать.
Не успел он показаться из трущобы, как сквозь толстую резину противогаза до него донёсся отдалённый женский вопль. То, что вопль именно женский, Валерий однозначно сказать не мог, но высокие нотки, в то и дело доносящихся со стороны тумана криках, наталкивали на определенные выводы. От неожиданности он даже остановился и в нерешительности замер, перебирая в уме варианты, объясняющие причину столь жуткого фальцета. Благоразумно решив, что вариантов может быть великое множество и лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, он подошел к углу дома и осторожно выглянул.
В царившем на шоссе хаосе из разбитых автомобилей, обломков бетонных, кирпичных и деревянных зданий, и просто невообразимого количества мертвых тел, кричащую женщину удалось отыскать не сразу. Она сидела прямо на асфальте, прислонившись спиной к разбитой в гармошку иномарке, и голосила, не жалея глотку, время от времени на что-то прерываясь. Но то, что виднелось за ней, повергло Валерия в шок. Ничего подобного он никогда раньше не видел. Центр заслоняла собой невероятных размеров пылевое облако, даже не облако – туман светло-оранжевого цвета. Оно, казалось, быстро ползло, заполняя собой всё новые и новые территории, погружая в свое чрево разбитые улицы и не успевших уйти на безопасное расстояние людей.
Отсюда уже хорошо было видно парковку, где должна была стоять его «Камри», и Кен чертыхнулся, увидев, во что она превратилась. О машине можно забыть! Невысокое блочное здание с автомагазином, располагавшееся ранее с краю от парковочной зоны, не выдержало натиска ударной волны. Его обломками завалило большую часть парковки. Валерий хорошо помнил, что поставил машину впритык к этому зданию, и теперь она погребена под его руинами.
Подходить к стремительно растущему облаку желания никакого не было. Черт знает, что за заряд был в этих бомбах, но очевидно одно: ничего хорошего эта пыль, или газ, или, что там еще, в себе не несет. По-хорошему, нужно сваливать с этого места и поискать машину в каком-нибудь другом. Можно попробовать договориться с жильцами, если люди попадутся нормальные, можно дать им ружье и немного патронов в обмен на пользование транспортом. Идти на угон или отбирать у кого-то автомобиль силой, тем самым обрекая ни в чём неповинных людей на возможную гибель, ему не хотелось. Лучше попробовать договориться, должны найтись разумные люди, которым оружие, нужно ничуть не меньше, чем ему машина. Кен очень надеялся, что даже полный дурак должен оценить, насколько выгодно его предложение.
Не давала покоя оравшая, словно её режут, женщина. Что там с ней? Ранена? Надо бы помочь, иначе она точно умрёт, в такой суматохе корчить из себя мать Терезу никто кроме него не станет.
Оранжевое образование, тем временем теперь приобретя более красноватые оттенки, медленно распространялось, неторопливо, но неотступно, погружая в себя дом за домом, подобно утреннему туману, какой бывает в прибрежных городах. Таким темпом через час, может, через два, в городе не останется места, до которого не доберется эта странная туманная взвесь. И, по всей видимости, без противогаза выжить там будет нельзя.
Что сказать: если в других частях города ситуация похожая, то к атаке враги, кем бы они ни были, подготовились отлично. Люди были застигнуты врасплох, и абсолютное большинство, как ни крути, спастись не сумеют. Ещё одно обстоятельство поставило Кена в тупик: характеристики бомбы несколько не походили на ядерные, а точнее совсем не походили, но радости в душе это почему-то не прибавляло, а скорее порождало вполне закономерный вопрос:
- Что это за дерьмо? – Валерий далеко не был специалистом в области оружия массового поражения, и потому затруднялся на него ответить. Но ему почему-то думалось, что с ядерными зарядами всё происходит несколько иначе. Атомный взрыв сопровождается очень яркой вспышкой, которую сложно не заметить, даже находясь в помещении. А ещё должен быть огромный гриб, хотя, конечно, это не является особенностью исключительно ядерных, термоядерных или атомных бомб - тут всё зависит от мощности взрыва; но пережитый опыт с ударной волной подсказывал Валерию, что как раз мощность у него была приличная. Так где же, спрашивается, чёртов гриб? Неужели его развеяло ветром за такое короткое время? Этого просто не может быть, ветра ведь почти нет. Зато есть ядовито-оранжевое облако, образовавшееся здесь явно не для красоты.
Кен всё-таки решил вытащить женщину из опасной зоны, исходя не сколько из сострадания, сколько из соображений личной безопасности, он разумно полагал, что пострадавшая может располагать некой, хотя бы абстрактной , информацией о том, чем же их всё-таки атаковали. Кен выскочил из своего укрытия и быстрым бегом направился к женщине. Она обратила на него внимание, сразу перестала голосить, и молча следила за его приближением каким-то странным, непонятно что выражающим, взглядом. Поначалу Валерий ничего необычного в этом взгляде не нашел, однако, когда до пострадавшей оставалось метров десять, Кен резко передумал подходить к ней близко. От экстренного торможения он потерял равновесие и едва удержался на ногах. Первое, что отметило сознание, это то, что женщина держала в руках. То была чья-то нога, изрядно повреждённая, если не сказать, подранная. И, о Боже! У женщины часть лица была в крови, а именно рот и подбородок. Она что-то жевала, громко чавкая, и у Кена мороз пробежал по спине, когда его осенила догадка, что именно. И нездоровый, плотоядный взгляд, жуткий, леденящий душу, отчётливо говорил, что данный объект опасен и близко к нему ни в коем случае приближаться не следует.
Валерий внезапно вспомнил: однажды ему уже доводилось видеть аналогичный взгляд. Лет в семнадцать, когда он проходил допризывную комиссию, весь его призыв повезли на Котенко - местный психоневрологический диспансер, где врачи, специализирующиеся по душевным заболеваниям, проводили с ними кучу разнообразных тестов, в том числе и на вменяемость. Из коридора, где по обыденности располагались не самые удобные кресла, сидя в которых они дожидались своей очереди, было хорошо видно клетку обезьянника под бетонной лестницей, ведущей на второй этаж. По-видимому, там ожидали приёма к доктору наиболее буйные пациенты. В тот день там сидела пациентка примерно его же возраста, а, может, даже и помладше. Время от времени девушка вставала со своей деревянной лавочки, подходила к решётке и смотрела на них таким же странным безумным взглядом. Несколько раз она даже помахала им рукой, но скуксившиеся парни не захотели отвечать на знаки внимания умалишённой девушки, и она расстроенная возвращалась назад.
Когда Валерий вспоминал об этом случае, он испытывал стыд.
Но только не сейчас: сейчас он чувствовал липкий холодный страх перед явно совершенно неадекватным человеком с очень жуткой формой шизофрении. Женщина с обглоданной человеческой ногой не просто смотрела на Кена, она цинично разглядывала его. Каким-то образом смесь циничной надменности, нездоровой заинтересованности и абсолютного безумия сочетались в её глазах, и всё это в целом выглядело просто жутко.
- Чего ты прибежал ко мне? - неожиданно проклокотала умалишённая мерзким, писклявым голоском. По подбородку тут же побежали струйки крови, рот был набит человеческой плотью, из-за чего речь была невнятной; женщина улыбалась.
Кена едва не вырвало; он вовремя вспомнил, что блевать в противогаз не очень разумно, и, подавляя тошноту, поспешил отвернулся от омерзительного зрелища. Но тут же развернулся обратно, так как слух оповестил мозг о вероятном движении сзади и потребовал от хозяина пристального внимания над опасным объектом, который очевидно пытался встать. Кен только сейчас заметил, что из бедра женщины торчит кусок толстой рифлёной арматуры; было видно, что травма причиняет ей сильную боль. Пострадавшая корчилась, стонала, однако не оставляла попыток встать. В конце концов, у неё всё-таки получилось привести себя в вертикальное положение, после чего она без колебаний, направилась к Валерию. Ставшую неинтересной обглоданную ногу она оставила около разбитой машины.
Кен такого поворота событий ожидал, и, не растерявшись, дунул от неё, как от чумы, припустив обратно. Отстав от свихнувшейся женщины на безопасное расстояние, он остановился и обернулся. Та была уже очень далеко, но темпа не сбавляла и ,не смотря на сильную боль в ноге, упрямо ковыряла к нему. Она что-то кричала, но с такого расстояния, да еще и через противогаз, было невозможно разобрать, что именно. Мысли крутились в голове, и одна казалась безумнее другой!
Что с этой дурной бабой?! Она же ела человеческую ногу! Прямо сырую! Чёрт, да какая разница: сырую, жареную? Человеческую! Это как нужно тронуться умом?! Валерий еще какое-то время приходил в себя, психика никак не хотела воспринять увиденное, но пришлось одёрнуть себя от этих раздумий и сосредоточиться на основной проблеме. Впечатляться шизофреническими выкрутасами умалишённой бабы он будет потом.
Наскоро взглянув на дозиметр, который всё так же показывал приемлемое значение, Кен с трудом заставляя себя не думать об увиденном, бегом добрался до противоположной улицы и нырнул в пространство между домами. Он хотел обогнуть туманный участок, зайдя к нему с другой стороны; ветер дует с севера, значит, за ним должно быть чисто. Может, там удастся что-то разузнать и добыть транспорт.
Улицы не пустовали. Похожая картина, что и возле его магазина, наблюдалась везде. Люди спешно грузили в автомобили самые необходимые вещи, нервно поторапливая друг друга. Можно было попробовать договориться по части транспорта и с ними, но Кен не стал этого делать. Машины в основном встречались невместительные: седаны, в лучшем случае - универсалы или минивэны, и без того чуть ли не под завязку набитые людьми и их пожитками. На вопросы Валерия однозначных ответов никто не давал, люди сами не знали, что происходит. Удалось только выяснить, что очаг с туманом в городе не один, а по меньшей мере, очагов пять. С выводами Кена, касаемо боевых действий, почти все были солидарны. В остальном ничего путного выяснить не удалось, к газовым образованиям на местах взрывов никто не приближался.
Первые выстрелы Валерий услышал, когда выбрался на перекрёсток; слева тянулась улица Орджоникидзе, широкой полосой уходя в центр города. Трасса была забита плотным потоком транспорта. Стоял невыносимый гул! Каждый норовил посигналить впереди идущему, люди бежали из центра, со стороны которого так же плыла туманная взвесь, пожирающая высокие строения и застрявшие в тугой бесконечной пробке автомобили. Были видны несколько крупных аварий. В ста метрах от Валерия на тротуар завалился внушительных размеров фургон, очевидно, перевёрнутый ударной волной; следы её смертоносного шествия остались всюду. В него врезался джип, лобовое стекло покрылось паутиной и кровью, дальше картина была в том же стиле. В момент катастрофы множество автомобилей отнесло к левому тротуару, как минимум треть из них перевернулись, перегородив собой проезд, местами сузив его до состояния неширокой дорожки, в которую едва могла протиснуться небольшая легковушка. Валерий увидел, как из горящей жарким пламенем перевёрнутой девятки кто-то пытается выбраться; кузов сильно смяло, блокировав двери; человек пытался пролезть через деформированное боковое окно, но у него не получалось: пространство оказалось слишком узким. Было невозможно разобрать в человеке мужчину, или женщину, волосы сгорели и прилипли к обожжённому искорёженному болью лицу, руки, покрытые огромными волдырями, отчаянно метались, царапая ногтями асфальт.
