Денис Уткин
https://cloud.mail.ru/public/671M/tvqSWbGGo
Тractatus de Тempore Continuums.
Pars Tres
МАЭСТРО ГРАНИТНЫХ КОМПОЗИЦИЙ
Философско-приключенческий остросюжетный мистический детектив
(мистический реализм)
USBN 978-5-7205-1809-7
© Уткин Денис Викторович
Москва
ЮСТИЦИНФОРМ
2022
Я очень хорошо помню тот вечер. Мы со школьными друзьями катаемся на санках с горки. Нам по девять лет. Мы третьеклассники и все учимся в одной школе. Более того, мы все живём в одном доме и знаем друг друга с самого раннего детства. В тот вечер всё складывалось крайне удачно. Это была суббота. Уроки все сделаны, впереди выходной. На дворе конец декабря. В воздухе стоит мягкий морозец, а с небес падает абсолютно изумительный снег. Белый, пушистый. Он отвесно опускается крупными хлопьями и щедро укрывает горку. От горки веет необъяснимой радостью и счастьем. Скоро каникулы и Новый год. Оценок плохих нет. «Косяков» тоже. Настроение великолепное. Горка у нас рядом с домом. Она местами пологая, местами крутая и имеет целый набор вариантов для катания. Сейчас бы сказали, что на этой горке четыре склона. Первый склон очень крутой и высокий, там есть естественные трамплины. Этот склон (по теперешней терминологии) «чёрная трасса». Второй длинный и сложный, но не такой крутой, как первый, — «красная трасса». Третий склон ещё менее крутой и ещё менее длинный, чем первый и второй — «синяя трасса». Четвёртый очень пологий и короткий — это «зелёная трасса». Иногда мы начинали спуск по «зелёному» склону и, поворачивая направо, попадали на «синий». Так было интереснее. Единственная неприятность — горка упиралась в школьный бетонный забор. Это приводило к необходимости своевременного торможения и удавалось не каждому. Я сам пару раз чуть не впечатался в этот забор. Но суть не в этом. Суть в том, что мы с друзьями сейчас на нашей горке и катаемся на санках. У нас своеобразный мотокросс. Сергей, Антон, Иван и Сашка стоят внизу. Они уже совершили свои заезды, а мы со Славкой наверху. Оба сидим на санках и ждём отмашки для старта. Только у нас не санки — у нас самые настоящие мотоциклы. Мощные, красивые… Так продиктовало воображение. И эти мотоциклы очень скоро помчат нас в финальный заезд. У меня «Ява», а у Славика «Че-Зет». Мы смотрим вперёд. Перед нашими глазами снежная трасса, ярко освещаемая уличными фонарями. Оживлённая улица проходит в непосредственной близости от горки, и даже поздними вечерами здесь светло, комфортно и безопасно. По этой улице ездит сам Брежнев. Его правительственные кортежи мы не раз видели. Несколько больших чёрных машин на огромной скорости проносятся мимо. Два ЗИЛа и две «Волги». В одном из ЗИЛов едет Брежнев. Его окружают серьёзные дядьки в пиджаках — охрана. Дядьки грозно смотрят на нас через бронированные стёкла лимузина и закрывают (своими телами) Брежнева от вражеских пуль. Вот и в тот вечер мы со Славиком, ожидая старта, увидели правительственный кортеж. Генеральный секретарь возвращался к себе на дачу в Заречье.
— Смотри, Брежнев поехал, — сказал Славик.
Я молча кивнул и задрал голову кверху. Снежные хлопья летели мне в лицо, подобно звёздам, которые проносятся мимо космического корабля, мчащегося сквозь Вселенную. Казалось, что я лечу куда-то в далёкие миры меж этих «звёзд». Я открыл рот и стал ждать, когда какая-нибудь снежинка упадёт мне на язык. Снежинки пролетали мимо, я так и не дождался.
— Внимание, — сказал Славик, увидев, что Иван, стоящий внизу горы, поднял руку.
Поступила команда «на старт». Я приготовился. Рельеф трассы чётко виден, он завораживает и манит. Мы со Славкой вот-вот стартанём и помчимся к финишу. В тот вечер я пережил момент абсолютного счастья. Я не помню, кто из нас тогда пришёл первым, и это совершенно не важно. Уверен, что первым пришёл Славик. Он всегда был первым.
Славка — мой старый друг. Я знаю его с самого детства. Точнее, я знаю Славика с самого моего начала. Сколько себя помню, столько и его. Наши детские коляски стояли рядом на крыльце старого дома, а мы, лёжа в этих колясках, разговаривали с синицами и друг с другом. Этот момент я тоже помню. Мы именно разговаривали, хотя и говорить-то ещё не умели. Странно, но факт.
Кроме этого вечера мне врезался в память ещё один день из моего детства. Очень грустный. Хоронили нашего соседа, дядю Мишу — пожилого человека, которому недавно исполнилось восемьдесят два года. В те времена было принято привозить покойных к дому. Дядя Миша лежал в гробу перед подъездом, а соседи, родственники и друзья подходили и прощались. Потом шесть человек подняли гроб на плечи и понесли умершего в последний путь. Люди скорбно шагали под звуки оркестра вслед, а похоронный автобус марки «ПАЗ», не спеша, ехал впереди. Мы со Славиком тоже шли за процессией. Потом гроб с дядей Мишей поместили в автобус и закрыли дверцу-заслонку. Родственники расположились в салоне рядом с покойным. Автобус тронулся и уехал. Мы со Славиком остановились, посмотрели вслед старому «ПАЗику», увозящему дядю Мишу на кладбище, и молча пошли к школьному двору. По дороге забрели в небольшой лесок, где часто играли в индейцев. Оказавшись там, мы со Славиком посмотрели друг другу в глаза.
— Как же не хочется лежать в гробу, — сказал я после долгой паузы.
— Мне тоже не хочется, — ответил Славик, а потом подумал и добавил: — Никому не хочется, но всем придётся…
Я тогда осознал, что смерть неминуема. Славик тоже это понял.
Потом мы начали размышлять на тему «А что такое смерть?». По мере размышления у меня в голове возник неожиданный вопрос.
— Интересно, — промолвил я, — а что перед глазами у мёртвого человека? Что мы увидим после смерти?
Славик задумался…
— Может, мёртвые видят черноту, — предположил он, а потом сам себя опроверг: — Нет, черноту видит каждый живой, закрыв глаза. У мёртвых перед глазами, наверное, нет ничего.
— Что значит «ничего»? — спросил я, не поняв товарища. — Как выглядит это самое «ничего»? Что это такое?
Славик опять задумался… Я тоже… Поразмыслив, мы пришли к выводу, что такой вещи, как «ничего», не может быть, так как «ничего» не существует. Никто и никогда не видел это самое «ничего». Следующий наш вывод состоял в том, что, если мёртвый человек не может видеть это самое «ничего», значит, он всё-таки что-то видит. А если человек что-то видит, то он не прекращает своего существования. Так мы со Славиком пришли к выводу о бессмертии всех людей. Во всяком случае, для меня это стало очевидно. Нам было тогда по шесть лет.
Потом прошли годы, мы выросли. К сожалению, Славик ушёл из жизни… Но я знаю, что он существует… А если он существует, значит, он живой.
Все люди, независимо от факта земной (биологической) смерти, живые и когда-нибудь обязательно встретятся (если захотят).
Итак… Другу детства посвящается…
Все события, описанные в настоящей части повествования, вымышлены, совпадения случайны. Названия городов и улиц, а также описания местностей, населённых пунктов и пр. могут не соответствовать действительности. Последнее обстоятельство имеет научное объяснение, о чём будет рассказано в последующих частях.
«Вы все мертвы… Ваша смерть, независимо от возраста, состояния здоровья, профессии, увлечений, образа жизни, вредных привычек и прочих факторов — это лишь вопрос времени. Вы все мертвы и не только вы. Мертвы ваши родные и близкие. Мертвы ваши дети, внуки и правнуки, независимо от того, родились они ещё или нет. Их смерть — это тоже вопрос времени, и она обязательно наступит. Вся ваша вселенная — это Вселенная Мертвецов…»
Ярослав Сазонов (прозванный друзьями коротким именем — Ярс) проснулся в холодном поту. Фраза, которую он только что услышал во сне, шокировала. Парень встал с кровати и долго расхаживал по комнате в темноте, пытаясь прийти в себя. Затем он подошёл к окну, глянул на тусклые уличные фонари, закрыл глаза, задумался и критически посмотрел на свою жизнь. Сазонов понял, что время стремительно и безвозвратно идёт вперёд.
«Если смерть — это только вопрос времени, то старость и немощность — это тоже вопрос времени», — подумал молодой человек.
Впереди замаячила неприятная перспектива — старость, немощность, а потом смерть.
«Время уходит. Надо что-то делать… Надо кем-то становиться», — заключил Сазонов.
Заместитель главного редактора газеты «РосИнформБюро» Марк Валентинович Торопов снял трубку телефона и начал набирать номер службы безопасности. Остановившись на третьей цифре, он нервно обернулся к посетителю, который обманом проник в кабинет и не желал убираться. Обман заключался в том, что наглец вошёл в приёмную и представился судебным приставом-исполнителем. Секретарша без слов пропустила важного визитёра в кабинет босса. Впоследствии выяснилось, что посетитель вовсе не пристав. Нехитрая проверка показала, что это не так. Обманщик на самом деле оказался разгильдяем среднего пошиба, мечтающим о карьере журналиста.
— Вам сколько лет, молодой человек?
— Двадцать три…
— Будьте любезны повторить, кем вы хотите у нас работать? Я с первого раза плохо понимаю хамоватых людей!
— Журналистом…
— Да, я всё-таки не ослышался… Журналистом. — Торопов привстал: — Вы писать-то способны?
— Естественно, способен, — ответил молодой посетитель. — Этому меня в школе научили. У меня по русскому языку была твёрдая четвёрка!
Заместитель главного редактора юмора не оценил. Торопов решил всё-таки вызвать службу безопасности, но потом передумал. Марк Валентинович понял, что молодой человек ответил абсолютно серьёзно… Это было видно. У Торопова даже пропала вся злость. Он смирился с неизбежной потерей времени и решил выгнать молодого посетителя, но не сразу, а предварительно втолковав ему сущность бытия. Торопов положил телефонную трубку.
Сотрудники службы безопасности на данном этапе не требовались.
— Итак, — подытожил Марк Валентинович, — вы желаете работать журналистом. При этом (как вы сами признались) образования у вас нет, опыта работы нет, иностранными языками вы не владеете…
— Да, образования у меня нет, и с иностранными языками тоже отвратительно, но я ощущаю в себе определённые способности. Кроме того, для работы журналистом образование и языки не обязательны, это всё понты, — спокойно произнёс молодой нахал.
— Вы в этом уверены? — удивился Торопов.
— Уверен в чём? В том, что обладаю способностями? Ну, это же очевидно, я…
— Нет, — прервал Торопов. — Почему вы решили, что для работы журналистом образование не обязательно?
Посетитель начал объяснять:
— Ну, во-первых, вузов у нас очень много, и образование сейчас можно легко получить в любой дыре. Во-вторых, я знаю множество людей, которые окончили институт, но все они совершеннейшие дебилы. Я знаю парня, у которого есть диплом юриста-международника. При этом, он ни по-английски, ни по-немецки изъясняться не может. Он и на русском-то говорит с трудом. В-третьих, у меня есть также куча знакомых, которые совсем без образования, но при этом прекрасно устроены.
— Например?
— Вот соседка моей покойной тётки — Майя. Ей девятнадцать лет, ума нет, высшего образования нет, в этом году только поступила в институт. При этом она спокойно работает в такой же должности, как и вы — вторым заместителем главного редактора в журнале… Э-э-э… По-моему, «Вестник Первопрестольной». Так что образование и иностранные языки сейчас не главное.
Торопов хотел возразить, но потом вспомнил эту комичную историю…
Второй заместитель главного редактора журнала «Вестник Первопрестольной», действительно, молодая девушка, зовут её Майя Гавриловская, и она дочь какого-то министра. Кто-то говорил, что Гавриловская наконец-то в этом году поступила в вуз, и не куда-нибудь, а в Университет гуманитарных технологий на факультет прикладной логистики в малом и среднем бизнесе. Все ещё долго искали связь между прикладной логистикой и журналистикой. Долго смеялись…
Торопов поморщился, он также вспомнил, как полгода назад проводил собеседование с молодым специалистом — выпускником приличного гуманитарного института. Так тот совсем холодный был, ни на один вопрос толком не ответил. Ему предложили написать коротенькую заметку. Молодой специалист справился с заданием как смог. Изучив текст, все (кто принимал участие в собеседовании) ужаснулись: наречие «налево» он написал раздельно: «на лево», а глагол с отрицательной частицей слитно: «невыполнил».
Марк Валентинович глянул на Сазонова.
«Да, молодой человек в чём-то прав, — подумал Торопов. — Высшее образование сейчас для получения должности не всегда обязательно. Да что там далеко ходить! Вон, в прошлом месяце все СМИ трубили про некоего Савушкина — руководителя Департамента градостроительного планирования. Так тот с поддельным дипломом шесть лет на должности проработал. И выяснилось-то всё случайно. Горе-чиногвник стал себе учёную степень пробивать. На том и погорел. Скандал состоялся грандиозный. Куда катимся?»
Молодой посетитель тем временем продолжал свою мысль:
— Вы же не будете спорить, что есть профессии, где нужно образование, а есть сферы, где оно не обязательно. Возьмём, например, гражданскую авиацию. Там образование и навыки необходимы. Всем понятно, не умеешь летать — самолёту и пассажирам конец… Катастрофа… Поэтому я на профессию пилота не претендую и на должность командира воздушного судна не напрашиваюсь. Я хочу стать всего лишь обыкновеннейшим журналистом. И зачем мне образование? Что может случиться в вашей газете, если я, например, статью неграмотно напишу? Ничего не произойдёт, её просто не напечатают. А даже если и напечатают… Что с того? Кому от этого вред?
Торопова заинтересовал ход этой мысли.
«Похоже, что разоблачённый в подделке диплома чиновник Савушкин при устройстве на должность руководствовался той же логикой. Интересно, а сколько госслужащих также думают?» — поймал себя на страшной мысли Торопов и тут же отогнал эту мысль.
Марк Валентинович отметил, что посетитель (несмотря на то, что его всё-таки необходимо выставить) разума не лишён, но озвучивать свой вывод не стал.
«Да, молодой человек, по-видимому, не дурак, — заключил Торопов. — Может, принять его в штат… Кем-нибудь… Очень прыткий… Может пригодиться в нашем нелёгком журналистском деле. Подучим, подтянем… Хотя, нет… Нечего баловать молодёжь, а то ещё зазнаются… Надо этого наглеца выставить отсюда. Но мягко… Не обидев…»
Торопов смотрел на визитёра, придумывая способ избавиться от него.
Наконец Марка Валентиновича осенило: «Надо паренька озадачить и отправить в длительную творческую командировку!»
— Молодой человек, — обратился Торопов к посетителю, — в этой жизни есть только три способа попасть на хорошую должность. Первый способ: «по блату», но этот способ с вами не прокатывает… Ха… Какой там у вас может быть блат, посмотрите на себя! Второй способ: «проскочить на халяву», но этот способ не прокатывает со мной! Я халявщиков вижу за версту и очень не люблю. Поэтому вам остаётся только третий и единственный вариант: поработать некоторое время бесплатно и доказать свою полезность для дела. Я могу помочь лишь некоторыми советами.
https://cloud.mail.ru/public/671M/tvqSWbGGo
Тractatus de Тempore Continuums.
Pars Tres
МАЭСТРО ГРАНИТНЫХ КОМПОЗИЦИЙ
Философско-приключенческий остросюжетный мистический детектив
(мистический реализм)
USBN 978-5-7205-1809-7
© Уткин Денис Викторович
Москва
ЮСТИЦИНФОРМ
2022
Пролог
Я очень хорошо помню тот вечер. Мы со школьными друзьями катаемся на санках с горки. Нам по девять лет. Мы третьеклассники и все учимся в одной школе. Более того, мы все живём в одном доме и знаем друг друга с самого раннего детства. В тот вечер всё складывалось крайне удачно. Это была суббота. Уроки все сделаны, впереди выходной. На дворе конец декабря. В воздухе стоит мягкий морозец, а с небес падает абсолютно изумительный снег. Белый, пушистый. Он отвесно опускается крупными хлопьями и щедро укрывает горку. От горки веет необъяснимой радостью и счастьем. Скоро каникулы и Новый год. Оценок плохих нет. «Косяков» тоже. Настроение великолепное. Горка у нас рядом с домом. Она местами пологая, местами крутая и имеет целый набор вариантов для катания. Сейчас бы сказали, что на этой горке четыре склона. Первый склон очень крутой и высокий, там есть естественные трамплины. Этот склон (по теперешней терминологии) «чёрная трасса». Второй длинный и сложный, но не такой крутой, как первый, — «красная трасса». Третий склон ещё менее крутой и ещё менее длинный, чем первый и второй — «синяя трасса». Четвёртый очень пологий и короткий — это «зелёная трасса». Иногда мы начинали спуск по «зелёному» склону и, поворачивая направо, попадали на «синий». Так было интереснее. Единственная неприятность — горка упиралась в школьный бетонный забор. Это приводило к необходимости своевременного торможения и удавалось не каждому. Я сам пару раз чуть не впечатался в этот забор. Но суть не в этом. Суть в том, что мы с друзьями сейчас на нашей горке и катаемся на санках. У нас своеобразный мотокросс. Сергей, Антон, Иван и Сашка стоят внизу. Они уже совершили свои заезды, а мы со Славкой наверху. Оба сидим на санках и ждём отмашки для старта. Только у нас не санки — у нас самые настоящие мотоциклы. Мощные, красивые… Так продиктовало воображение. И эти мотоциклы очень скоро помчат нас в финальный заезд. У меня «Ява», а у Славика «Че-Зет». Мы смотрим вперёд. Перед нашими глазами снежная трасса, ярко освещаемая уличными фонарями. Оживлённая улица проходит в непосредственной близости от горки, и даже поздними вечерами здесь светло, комфортно и безопасно. По этой улице ездит сам Брежнев. Его правительственные кортежи мы не раз видели. Несколько больших чёрных машин на огромной скорости проносятся мимо. Два ЗИЛа и две «Волги». В одном из ЗИЛов едет Брежнев. Его окружают серьёзные дядьки в пиджаках — охрана. Дядьки грозно смотрят на нас через бронированные стёкла лимузина и закрывают (своими телами) Брежнева от вражеских пуль. Вот и в тот вечер мы со Славиком, ожидая старта, увидели правительственный кортеж. Генеральный секретарь возвращался к себе на дачу в Заречье.
— Смотри, Брежнев поехал, — сказал Славик.
Я молча кивнул и задрал голову кверху. Снежные хлопья летели мне в лицо, подобно звёздам, которые проносятся мимо космического корабля, мчащегося сквозь Вселенную. Казалось, что я лечу куда-то в далёкие миры меж этих «звёзд». Я открыл рот и стал ждать, когда какая-нибудь снежинка упадёт мне на язык. Снежинки пролетали мимо, я так и не дождался.
— Внимание, — сказал Славик, увидев, что Иван, стоящий внизу горы, поднял руку.
Поступила команда «на старт». Я приготовился. Рельеф трассы чётко виден, он завораживает и манит. Мы со Славкой вот-вот стартанём и помчимся к финишу. В тот вечер я пережил момент абсолютного счастья. Я не помню, кто из нас тогда пришёл первым, и это совершенно не важно. Уверен, что первым пришёл Славик. Он всегда был первым.
Славка — мой старый друг. Я знаю его с самого детства. Точнее, я знаю Славика с самого моего начала. Сколько себя помню, столько и его. Наши детские коляски стояли рядом на крыльце старого дома, а мы, лёжа в этих колясках, разговаривали с синицами и друг с другом. Этот момент я тоже помню. Мы именно разговаривали, хотя и говорить-то ещё не умели. Странно, но факт.
Кроме этого вечера мне врезался в память ещё один день из моего детства. Очень грустный. Хоронили нашего соседа, дядю Мишу — пожилого человека, которому недавно исполнилось восемьдесят два года. В те времена было принято привозить покойных к дому. Дядя Миша лежал в гробу перед подъездом, а соседи, родственники и друзья подходили и прощались. Потом шесть человек подняли гроб на плечи и понесли умершего в последний путь. Люди скорбно шагали под звуки оркестра вслед, а похоронный автобус марки «ПАЗ», не спеша, ехал впереди. Мы со Славиком тоже шли за процессией. Потом гроб с дядей Мишей поместили в автобус и закрыли дверцу-заслонку. Родственники расположились в салоне рядом с покойным. Автобус тронулся и уехал. Мы со Славиком остановились, посмотрели вслед старому «ПАЗику», увозящему дядю Мишу на кладбище, и молча пошли к школьному двору. По дороге забрели в небольшой лесок, где часто играли в индейцев. Оказавшись там, мы со Славиком посмотрели друг другу в глаза.
— Как же не хочется лежать в гробу, — сказал я после долгой паузы.
— Мне тоже не хочется, — ответил Славик, а потом подумал и добавил: — Никому не хочется, но всем придётся…
Я тогда осознал, что смерть неминуема. Славик тоже это понял.
Потом мы начали размышлять на тему «А что такое смерть?». По мере размышления у меня в голове возник неожиданный вопрос.
— Интересно, — промолвил я, — а что перед глазами у мёртвого человека? Что мы увидим после смерти?
Славик задумался…
— Может, мёртвые видят черноту, — предположил он, а потом сам себя опроверг: — Нет, черноту видит каждый живой, закрыв глаза. У мёртвых перед глазами, наверное, нет ничего.
— Что значит «ничего»? — спросил я, не поняв товарища. — Как выглядит это самое «ничего»? Что это такое?
Славик опять задумался… Я тоже… Поразмыслив, мы пришли к выводу, что такой вещи, как «ничего», не может быть, так как «ничего» не существует. Никто и никогда не видел это самое «ничего». Следующий наш вывод состоял в том, что, если мёртвый человек не может видеть это самое «ничего», значит, он всё-таки что-то видит. А если человек что-то видит, то он не прекращает своего существования. Так мы со Славиком пришли к выводу о бессмертии всех людей. Во всяком случае, для меня это стало очевидно. Нам было тогда по шесть лет.
Потом прошли годы, мы выросли. К сожалению, Славик ушёл из жизни… Но я знаю, что он существует… А если он существует, значит, он живой.
Все люди, независимо от факта земной (биологической) смерти, живые и когда-нибудь обязательно встретятся (если захотят).
Итак… Другу детства посвящается…
Все события, описанные в настоящей части повествования, вымышлены, совпадения случайны. Названия городов и улиц, а также описания местностей, населённых пунктов и пр. могут не соответствовать действительности. Последнее обстоятельство имеет научное объяснение, о чём будет рассказано в последующих частях.
***Раздел I. Вселенная мертвецов
Часть 1. Если принимать меры, то что-то обязательно получится
Глава 1. Собеседование
«Вы все мертвы… Ваша смерть, независимо от возраста, состояния здоровья, профессии, увлечений, образа жизни, вредных привычек и прочих факторов — это лишь вопрос времени. Вы все мертвы и не только вы. Мертвы ваши родные и близкие. Мертвы ваши дети, внуки и правнуки, независимо от того, родились они ещё или нет. Их смерть — это тоже вопрос времени, и она обязательно наступит. Вся ваша вселенная — это Вселенная Мертвецов…»
Ярослав Сазонов (прозванный друзьями коротким именем — Ярс) проснулся в холодном поту. Фраза, которую он только что услышал во сне, шокировала. Парень встал с кровати и долго расхаживал по комнате в темноте, пытаясь прийти в себя. Затем он подошёл к окну, глянул на тусклые уличные фонари, закрыл глаза, задумался и критически посмотрел на свою жизнь. Сазонов понял, что время стремительно и безвозвратно идёт вперёд.
«Если смерть — это только вопрос времени, то старость и немощность — это тоже вопрос времени», — подумал молодой человек.
Впереди замаячила неприятная перспектива — старость, немощность, а потом смерть.
«Время уходит. Надо что-то делать… Надо кем-то становиться», — заключил Сазонов.
***
Заместитель главного редактора газеты «РосИнформБюро» Марк Валентинович Торопов снял трубку телефона и начал набирать номер службы безопасности. Остановившись на третьей цифре, он нервно обернулся к посетителю, который обманом проник в кабинет и не желал убираться. Обман заключался в том, что наглец вошёл в приёмную и представился судебным приставом-исполнителем. Секретарша без слов пропустила важного визитёра в кабинет босса. Впоследствии выяснилось, что посетитель вовсе не пристав. Нехитрая проверка показала, что это не так. Обманщик на самом деле оказался разгильдяем среднего пошиба, мечтающим о карьере журналиста.
— Вам сколько лет, молодой человек?
— Двадцать три…
— Будьте любезны повторить, кем вы хотите у нас работать? Я с первого раза плохо понимаю хамоватых людей!
— Журналистом…
— Да, я всё-таки не ослышался… Журналистом. — Торопов привстал: — Вы писать-то способны?
— Естественно, способен, — ответил молодой посетитель. — Этому меня в школе научили. У меня по русскому языку была твёрдая четвёрка!
Заместитель главного редактора юмора не оценил. Торопов решил всё-таки вызвать службу безопасности, но потом передумал. Марк Валентинович понял, что молодой человек ответил абсолютно серьёзно… Это было видно. У Торопова даже пропала вся злость. Он смирился с неизбежной потерей времени и решил выгнать молодого посетителя, но не сразу, а предварительно втолковав ему сущность бытия. Торопов положил телефонную трубку.
Сотрудники службы безопасности на данном этапе не требовались.
— Итак, — подытожил Марк Валентинович, — вы желаете работать журналистом. При этом (как вы сами признались) образования у вас нет, опыта работы нет, иностранными языками вы не владеете…
— Да, образования у меня нет, и с иностранными языками тоже отвратительно, но я ощущаю в себе определённые способности. Кроме того, для работы журналистом образование и языки не обязательны, это всё понты, — спокойно произнёс молодой нахал.
— Вы в этом уверены? — удивился Торопов.
— Уверен в чём? В том, что обладаю способностями? Ну, это же очевидно, я…
— Нет, — прервал Торопов. — Почему вы решили, что для работы журналистом образование не обязательно?
Посетитель начал объяснять:
— Ну, во-первых, вузов у нас очень много, и образование сейчас можно легко получить в любой дыре. Во-вторых, я знаю множество людей, которые окончили институт, но все они совершеннейшие дебилы. Я знаю парня, у которого есть диплом юриста-международника. При этом, он ни по-английски, ни по-немецки изъясняться не может. Он и на русском-то говорит с трудом. В-третьих, у меня есть также куча знакомых, которые совсем без образования, но при этом прекрасно устроены.
— Например?
— Вот соседка моей покойной тётки — Майя. Ей девятнадцать лет, ума нет, высшего образования нет, в этом году только поступила в институт. При этом она спокойно работает в такой же должности, как и вы — вторым заместителем главного редактора в журнале… Э-э-э… По-моему, «Вестник Первопрестольной». Так что образование и иностранные языки сейчас не главное.
Торопов хотел возразить, но потом вспомнил эту комичную историю…
Второй заместитель главного редактора журнала «Вестник Первопрестольной», действительно, молодая девушка, зовут её Майя Гавриловская, и она дочь какого-то министра. Кто-то говорил, что Гавриловская наконец-то в этом году поступила в вуз, и не куда-нибудь, а в Университет гуманитарных технологий на факультет прикладной логистики в малом и среднем бизнесе. Все ещё долго искали связь между прикладной логистикой и журналистикой. Долго смеялись…
Торопов поморщился, он также вспомнил, как полгода назад проводил собеседование с молодым специалистом — выпускником приличного гуманитарного института. Так тот совсем холодный был, ни на один вопрос толком не ответил. Ему предложили написать коротенькую заметку. Молодой специалист справился с заданием как смог. Изучив текст, все (кто принимал участие в собеседовании) ужаснулись: наречие «налево» он написал раздельно: «на лево», а глагол с отрицательной частицей слитно: «невыполнил».
Марк Валентинович глянул на Сазонова.
«Да, молодой человек в чём-то прав, — подумал Торопов. — Высшее образование сейчас для получения должности не всегда обязательно. Да что там далеко ходить! Вон, в прошлом месяце все СМИ трубили про некоего Савушкина — руководителя Департамента градостроительного планирования. Так тот с поддельным дипломом шесть лет на должности проработал. И выяснилось-то всё случайно. Горе-чиногвник стал себе учёную степень пробивать. На том и погорел. Скандал состоялся грандиозный. Куда катимся?»
Молодой посетитель тем временем продолжал свою мысль:
— Вы же не будете спорить, что есть профессии, где нужно образование, а есть сферы, где оно не обязательно. Возьмём, например, гражданскую авиацию. Там образование и навыки необходимы. Всем понятно, не умеешь летать — самолёту и пассажирам конец… Катастрофа… Поэтому я на профессию пилота не претендую и на должность командира воздушного судна не напрашиваюсь. Я хочу стать всего лишь обыкновеннейшим журналистом. И зачем мне образование? Что может случиться в вашей газете, если я, например, статью неграмотно напишу? Ничего не произойдёт, её просто не напечатают. А даже если и напечатают… Что с того? Кому от этого вред?
Торопова заинтересовал ход этой мысли.
«Похоже, что разоблачённый в подделке диплома чиновник Савушкин при устройстве на должность руководствовался той же логикой. Интересно, а сколько госслужащих также думают?» — поймал себя на страшной мысли Торопов и тут же отогнал эту мысль.
Марк Валентинович отметил, что посетитель (несмотря на то, что его всё-таки необходимо выставить) разума не лишён, но озвучивать свой вывод не стал.
«Да, молодой человек, по-видимому, не дурак, — заключил Торопов. — Может, принять его в штат… Кем-нибудь… Очень прыткий… Может пригодиться в нашем нелёгком журналистском деле. Подучим, подтянем… Хотя, нет… Нечего баловать молодёжь, а то ещё зазнаются… Надо этого наглеца выставить отсюда. Но мягко… Не обидев…»
Торопов смотрел на визитёра, придумывая способ избавиться от него.
Наконец Марка Валентиновича осенило: «Надо паренька озадачить и отправить в длительную творческую командировку!»
— Молодой человек, — обратился Торопов к посетителю, — в этой жизни есть только три способа попасть на хорошую должность. Первый способ: «по блату», но этот способ с вами не прокатывает… Ха… Какой там у вас может быть блат, посмотрите на себя! Второй способ: «проскочить на халяву», но этот способ не прокатывает со мной! Я халявщиков вижу за версту и очень не люблю. Поэтому вам остаётся только третий и единственный вариант: поработать некоторое время бесплатно и доказать свою полезность для дела. Я могу помочь лишь некоторыми советами.
