Это не совсем правдивая история, по памяти пересказана со слов Петра, которому поведал историю Яков, который слышал ее от Василия, был Василий очевидцем тех событий или нет, нам неизвестно ,поэтому мы попросту замкнем ход событий на нем, в конце концов история не совсем правдивая.
На майские, Иван , институтский друг, закадыка, попросил Василия перевести на дачу, состарившиеся вещи и накопившийся хлам, в целом все, что было абсолютно не нужно, а выбросить было жаль. Барахла оказалось немало, багажник и салон минивэна были забиты под завязку на столько, что когда добрались до места и открыли дверцу багажника пару тюков мгновенно обрушились на Василия, казалось даже издав вздох облегчения , точнее выдох.
Разгрузка, перенос и расположения доставленного груза, отняло почти полдня, когда же все было закончено, Иван с мамой захлопотали над заслуженным обедом, Василий пошел прогуляться по окрестностям. Погода пребывала , чудесная, устойчивые волны тепла сушили придорожную грязь, природа вокруг была молода и суетлива, плясали над юной травой бабочки, вонзались шумно в пространство возбужденные жуки, невидимые в кронах деревьев птицы репетировали свои свежие переливные сочинения.
Участок Ивана находился на окраине поселка, буквально дом , два и все обрывалось неровной петляющей к глухому лесу дорогой. Недалеко на пригорке у покосившейся, указательной в сторону леса березы , былая устроена старенькая, с потрескавшейся краской скамейка. На ней сидел старичок и пускал папироской задумчивые клубы дыма . Клубы подхватывал ветер и уносил в сторону леса, где на стыке лысоватого поля и молодого подлеска , работала специальная техника и круг нее суетились рабочие в темно-синих спецовках с оранжевыми вставками.
Старичок почувствовал приближения Василия, и не оборачиваясь , с интонацией приговора произнес
- Ничего, у них получится.
- У кого не получится ? и главное что? (в ответ поинтересовался Василий)
- Никодим Аристархович , меня зовут (представился старик и глухо кашлянул в кулак продолжил), дорогу у них не получится проложить сквозь лес, вот у них, у прокладчиков. ( Никодим Аристархович небрежно махнул рукой в сторону копошащихся рабочих)
-Почему же? Они только начали, да и дорога необходима, насколько я знаю . сейчас из-за непроходимости леса, приходиться делать крюк километров двадцать не по самому хорошему маршруту. (парировал Василий)
Как назло в районе работ что-то звонко стрельнуло, долетел раздосадованный матерок и Василий увидел , как рабочие сбились в кучку над странным аппаратом, из которого обреченно в небо поднималась черная , мутная гарь.
- Балласт им не позволит, да еще за вторжение и накажет наверное(продолжил Никодим Аристархович, и как бы предвосхищая мой интерес к персоне загадочного Балласта, добавил)
- Может дух он бестелесный, а может до сих пор кровь бежит по его дряблым венам, ведь лет ему наверно больше ста, но только он хозяин этого леса и правитель, силы ему доступны, простым смертным недоступные, и люто он людей ненавидит, ох люто, и кто полезет к нему в буреломы, пожалеет сильно, если жив останется. (снова в сторону леса отправился белый, полупрозрачный дымок, бесконечной папиросы Никодима Аристарховича)
Василий вопросительно поднял брови, давно ему не приходилось сталкиваться с местечковым фольклорным злодеем.
-И что же он за персонаж такой? Былинный наверно? И отчего же такая ненависть к людям?( С едва скрываемым любопытством, а впрочем даже вовсе не скрываемым, спросил Василий.)
Старик развернулся и посмотрел на Василия, лицо его было похоже на изможденное трещинами старое дерево, щеки покрывала редкая щетина, губы обвивала седая неухоженная бородка, серые с исчезающий голубинкой глаза хитро улыбались, медленным движением руки он отбросил набок слипшийся в неопрятную кисточку, локон и сказал,-
- ну если время располагает, можете развесить уши и послушать, персонаж он у нас известный не одному поколению.
Василий утвердительно кивнул, и присел на большой, высоко торчащий из травы пень поблизости от скамейки и приготовился слушать.
Здесь следует перейти к изложению истории не в форме диалога, а виде рассказа, чтобы рябь лишних деталей не баламутили гладь тех далеких событий, и хоть история не совсем правдивая, не хочется искажать ее до полной неузнаваемости.
История Балласта, поведанная Никодимом Аристарховичем Василию.
Бывает, когда судьба подхватывает тебя и бросает водоворотом событий из одной крайности в другую, непредсказуемо меняет минуты счастья на годы горя, и когда уже отчаиваешься, снова открывают путеводную тропинку к материальному успеху и душевному спокойствию, с Балластом было не так.
Его судьба с момента рождения задала несчастливый вектор развития и упорно ему следовала.
Родился Балласт в фургоне бродячего цирка, на полпути из одного уездного города в другой. Малыша положили рядом с мамой, маленькой хрупкой акробаткой чей возраст миновал середину отведенного срока, но благодаря юному лицу , всем она казалось ребенком. Глядя на них со стороны в тот момент казалось, что маленькой изможденной девочке подложили в кровать большую, нескладную гусеницу. Мальчик родился крупным и большеголовым , и действительно поначалу его голова и тело были примерно одного размера, эти два опухших овала соединяла тоненькая шея.
На одной из остановок, в фургон заглянул отец мальчика (во всяком случае слухи не давали этому факту сомнения), огромный , скалистый борец Свен. Исполин, скандинав, с жесткими пшеничными волосами, кривым и в тоже время острым носом, с вечным запахом удушливого перегара. Отодвинув занавеску, которая отделяла маму с малышом, от других обитателей фургона. Свен коротко, вскользь посмотрел на ребенка и не то икнул, не то рыгнул неряшливыми словами, - Bar…. Last! , и удалился в места где создаются перегары. Пожилая тетя Роза красившая в этот момент свою седую бороду в черно-угольный цвет, решила что имя Балласт для мальчика будет неплохим, к моменту вспомнила свою сводную сестру, которая где-то на юге служила горничной у купца по фамилии Балласт, тучного веселого, но самое главное щедрого человека.
Мама акробатка быстро потеряла интерес к своему чаду, очарованная иллюзиями нового фокусника, Балласт стал для нее неприятным воспоминанием, вечера когда сорвавший невиданный куш владелец цирка, выкатил всей своей пестрой труппе пару бочек вина для солидарного празднования, следствием которого стала короткая, начиненная вспышкой алкогольного восторга соитие с грубым и невежественным Свеном и ненужным последствием ( -Bar….Last! )
Все заботы о нем взяла на себя девушка лилипут Ляля, маленькое создание с большим и добрым сердцем. В ранней юности, в большом и популярном цирке, она работала девушкой снарядом в эффектном номере, где ей как бы выстреливали из пушки. Под гром выстрела и сквозь пламя огня она вылетала из громадной пушки с помощью мощной пружины спрятанной в дуле орудия. Задача Ляли была проста быстро сгруппироваться и упасть на сетку натянутую над ареной. Успех у номера был сумасшедшим , вопли ужаса сменялись криками восторга, регулярно тонко настроенные на впечатления барышни падали в обмороки. Пока однажды, не прогремел выстрел, рассеялся дым, а из орудия никто не вылетел. Неловкую паузу заполнили веснушчатые клоуны в пропахших дымов сигарет ярких париках, орудия быстро увезли со сцены, где с большим трудом извлекли из дула израненную и покалеченную Лялю. Пружина засбоила и сработала неверным образом, вместо толчка, сокрушив постамент на котором стояла Ляля и железным кнутом прошлась по ногам маленькой девушки, гром взрыва заглушил страшные страдания в жернове стальной трубы. Результатом этого холостого выстрела, стала изувеченные и переломанные ноги, а в последствие тяжелая хромота и постоянные ноющие боли, доводившие Лялю до изнеможения. Ей удалось пробиться через некоторое трудное, голодное и унизительное время и прибиться к этому цирку, где она стала служить крошечной трудолюбивой пчелкой. Перед представлениями она сидела в кассе продавала билеты, в одном из номеров комично выпадала у мима из пухлого, потертого дорожного чемодана, убирала в зверинце, участвовала во всех хозяйственных делах цирка посильной помощью.
В какой то степени Балласт в то время был даже счастлив, Ляля заботилась о нем как о родном, старалась окружить заботой и участливой нежностью. Оправившейся после родов родная мать старалась не замечать сына, погружаясь в репетиции и любовные завитки. Балласт подрастал, он был пухлым и неуклюжим мальчиком, очень быстро все участники цирка убедились, что цирковые профессии для Балласта недосягаемые вершины, последними, кто разуверился в этом, были жонглеры братья Авдеевы. В заключительную из попыток, приобщить Балласта к своему ремеслу, он учинил жутчайшую катастрофу, булавой нанес травму себе и испортил рассечением внешний вид среднему из братьев. Пробил в двух местах, новые, только собранные и свежевыкрашенные декорации, и в под конец, вдребезги разбил противоударный конус из моднейшего диаболо, которые братья за баснословные для себя деньги выкупили у заезжих французских коллег по цеху.
Со временем, круг работы Балласта в цирке сузился до простых поручений и черновой тяжелой и рутинной работы. И тут многие обитатели цирка стали замечать , некую отвлеченность Балласта, глубокую несосредоточенность, в любых процессах в коих он участвовал. Из-за этого часто случались казусы и неприятности. Стало быстро понятно, что нельзя поручать ему сразу несколько дел одновременно и даже последовательно. Если на остановке надо было напоить лошадей, а ездовым принести горячий обед, надо было поручить ему все наоборот, в таком случае шансы на правильное исполнения этих двух поручений сохранялись, но только в таком варианте. Надо было видеть реакцию старого , опытного конферансье на итог работ, в которых он поручил Балласту эту вещь прибить, а вот эту отпилить.
С Балластом всегда что-нибудь приключалось, за свою неспешность в исполнении курьерских поручений, от грубого и манерного дрессировщика Жозе он получил прозвище «Скороход». Так вот однажды «Скороход» отправленный в бакалейную лавку за спичками и мылом, исчез. После обеда взволнованная Ляля похромала искать Балласта, в лавке красномордый хозяин с большим и мясистым лицом, припомнил что был какой-то мальчик , все взял и убрел восвояси, взгляд у хозяина был тяжелый, злобный и Ляля сразу поторопилась уйти, закончив расспросы. Не успела Ляля далеко отойти от лавки, как за поворотом ее нагнал мальчик разносчик покупок, и бегло рассказал, что случилось с Балластом.
Балласт как и многие дети того времени не умел читать и писать, поэтому в случае сложных поручений с расчетами, ему с собой давали список покупок и крепко в узелок завязывали нужное количество монет, расплатиться. Сложно представить какой затейливый рисунок сложили звезды в тот день, но если бы Балласт был в состоянии прочитать их послание, то он наверно не пошел в лавку. Хозяин лавки с утра был не в духе, а может не с утра, может уже давно, работники лавки боялись попадаться ему на глаза во избежание хрустящих зуботычин и оглушительных оплеух. Не боялся только услужливый и исполнительный приказчик, верный пес, без сомнений, на полном услужении. Когда Балласт вошел в лавку он был уже обречен, широко, солнечно и беззаботно улыбаясь он положил записку и узелок с деньгами на стойку и отошел к стене разглядывать пошлый, бытовой натюрморт в старой рассохшийся рамке.
Хозяин выложил указанный товар в большой кулек на прилавке и подозвал Балласта, он подошел. Хозяин пересчитал монеты и заявил, что недостает нескольких копеек, и маленький обманщик должен их немедленно доплатить, в доказательство своей правоты он гонял коричневые костяшки по рельсам деревянных счет, туда , сюда, туда, сюда, гонял костяшки и потихоньку зверел. Балласт был напуган ситуацией, настолько что с трудом понимал причины грозных эмоций владельца лавки, и абсолютно не понимал что требовалось сделать ему самому, а когда в отношении него перешли на бранный крик и зашедшейся в яростной истерике владелец швырнул в него мерной плошкой, разбив в кровь губу, он в перепуге и страхе , машинально сгреб руками корзинку и попятился к выходу. Но вовремя подставленная подлая нога приказчика, опрокинула Балласта на пол, содержимое свертка хаотично разлетелось по полу. Хозяин и приказчик люто, злобно , не жалея сил принялись молотить упавшего мальчика. Один бил как оголтелый, неистово, безрассудно с вырвавшимся наружу диким гневом, другой аккуратно, делово стараясь не мешать хозяину. Балласт лежал на полу парализованной от боли, и смотрел на картонный коробок спичек ставший на боковую поверхность теркой для зажигания вниз и открывший ему рисунок звонких, гордых монет с головами бородатых мужей, и якорь лежавшей на кресте, смотрел пока белая тугая пелена не укутала глаза.
Ляля нашла Балласта в без сознании, в луже крови, в глухом переулке пару домов в сторону от лавки. Возвращавшиеся со смены рабочие, помогли дотащить его до циркового фургона, послали за доктором.
Слава богу здоровьем Балласт был в отца и несмотря на тяжелые травмы и переломы, быстро пошел на поправку, единственное после этого случая, и так немногословный мальчик, теперь практически перестал разговаривать и замкнул себя в своем внутреннем мире еще больше, чем прежде.
Цирк пребывал в своей парадно-кочевой жизни, разгонял по обочине дорожную пыль, срывал эффектными фейерверками и загадочными огнями паутину обыденности с маленьких, провинциальных городков. Мама Балласта – маленькая гуттаперчевая акробатка сошла на одной из остановок и исчезла навсегда в объятиях отставного военного. Сам Балласт вырос крепкого и рослого юношу, молчаливого и отстраненного, с крошечной, извиняющейся улыбкой в уголках рта. Все привыкли к нему, как к данности или присущему местам пейзажу, вроде он не был инороден, но своим точно не казался. Одна Ляля по-прежнему была к нему всегда добра и заботлива, он любил когда она ласково проводила рукой по его волосам и что-то тихо напевала при этом, в такие моменты его охватывали приливные ощущения нежности и создавалось робкое представление о собственной нужности и миру в такие моменты он не казался безразличен.
С недавнего времени в цирке сменился конферансье, старый конь не портя борозды аккуратно отбыл в назначенную себе временем глубокую старость, а его место занял новый, редкий пройдоха и страстный пьяница. На владельца цирка он действовал гипнотически, с рук ему сходили любые злостные обманы и манипуляции, прощались бесконечные пьяные выходки, скандалы и дебоши, но самое страшное, в отношении других артистов и служителей цирка владелец теперь полностью положился на мнение конферансье. Раньше конферансье звали Сашка по кличке Обдувало, сейчас же стали величать на французский манер Александер с ударением на последний слог. У него сразу образовалась веселая компания, куда входили два распущенных клоуна и мрачный лысый, яйцеголовый факир демонстрирующий публике номера полного презрения к физической боли. В любое сподручное время компания играла в карты и кутила, дралась и сорилась каждый раз, как в последний.
На майские, Иван , институтский друг, закадыка, попросил Василия перевести на дачу, состарившиеся вещи и накопившийся хлам, в целом все, что было абсолютно не нужно, а выбросить было жаль. Барахла оказалось немало, багажник и салон минивэна были забиты под завязку на столько, что когда добрались до места и открыли дверцу багажника пару тюков мгновенно обрушились на Василия, казалось даже издав вздох облегчения , точнее выдох.
Разгрузка, перенос и расположения доставленного груза, отняло почти полдня, когда же все было закончено, Иван с мамой захлопотали над заслуженным обедом, Василий пошел прогуляться по окрестностям. Погода пребывала , чудесная, устойчивые волны тепла сушили придорожную грязь, природа вокруг была молода и суетлива, плясали над юной травой бабочки, вонзались шумно в пространство возбужденные жуки, невидимые в кронах деревьев птицы репетировали свои свежие переливные сочинения.
Участок Ивана находился на окраине поселка, буквально дом , два и все обрывалось неровной петляющей к глухому лесу дорогой. Недалеко на пригорке у покосившейся, указательной в сторону леса березы , былая устроена старенькая, с потрескавшейся краской скамейка. На ней сидел старичок и пускал папироской задумчивые клубы дыма . Клубы подхватывал ветер и уносил в сторону леса, где на стыке лысоватого поля и молодого подлеска , работала специальная техника и круг нее суетились рабочие в темно-синих спецовках с оранжевыми вставками.
Старичок почувствовал приближения Василия, и не оборачиваясь , с интонацией приговора произнес
- Ничего, у них получится.
- У кого не получится ? и главное что? (в ответ поинтересовался Василий)
- Никодим Аристархович , меня зовут (представился старик и глухо кашлянул в кулак продолжил), дорогу у них не получится проложить сквозь лес, вот у них, у прокладчиков. ( Никодим Аристархович небрежно махнул рукой в сторону копошащихся рабочих)
-Почему же? Они только начали, да и дорога необходима, насколько я знаю . сейчас из-за непроходимости леса, приходиться делать крюк километров двадцать не по самому хорошему маршруту. (парировал Василий)
Как назло в районе работ что-то звонко стрельнуло, долетел раздосадованный матерок и Василий увидел , как рабочие сбились в кучку над странным аппаратом, из которого обреченно в небо поднималась черная , мутная гарь.
- Балласт им не позволит, да еще за вторжение и накажет наверное(продолжил Никодим Аристархович, и как бы предвосхищая мой интерес к персоне загадочного Балласта, добавил)
- Может дух он бестелесный, а может до сих пор кровь бежит по его дряблым венам, ведь лет ему наверно больше ста, но только он хозяин этого леса и правитель, силы ему доступны, простым смертным недоступные, и люто он людей ненавидит, ох люто, и кто полезет к нему в буреломы, пожалеет сильно, если жив останется. (снова в сторону леса отправился белый, полупрозрачный дымок, бесконечной папиросы Никодима Аристарховича)
Василий вопросительно поднял брови, давно ему не приходилось сталкиваться с местечковым фольклорным злодеем.
-И что же он за персонаж такой? Былинный наверно? И отчего же такая ненависть к людям?( С едва скрываемым любопытством, а впрочем даже вовсе не скрываемым, спросил Василий.)
Старик развернулся и посмотрел на Василия, лицо его было похоже на изможденное трещинами старое дерево, щеки покрывала редкая щетина, губы обвивала седая неухоженная бородка, серые с исчезающий голубинкой глаза хитро улыбались, медленным движением руки он отбросил набок слипшийся в неопрятную кисточку, локон и сказал,-
- ну если время располагает, можете развесить уши и послушать, персонаж он у нас известный не одному поколению.
Василий утвердительно кивнул, и присел на большой, высоко торчащий из травы пень поблизости от скамейки и приготовился слушать.
Здесь следует перейти к изложению истории не в форме диалога, а виде рассказа, чтобы рябь лишних деталей не баламутили гладь тех далеких событий, и хоть история не совсем правдивая, не хочется искажать ее до полной неузнаваемости.
История Балласта, поведанная Никодимом Аристарховичем Василию.
Бывает, когда судьба подхватывает тебя и бросает водоворотом событий из одной крайности в другую, непредсказуемо меняет минуты счастья на годы горя, и когда уже отчаиваешься, снова открывают путеводную тропинку к материальному успеху и душевному спокойствию, с Балластом было не так.
Его судьба с момента рождения задала несчастливый вектор развития и упорно ему следовала.
Родился Балласт в фургоне бродячего цирка, на полпути из одного уездного города в другой. Малыша положили рядом с мамой, маленькой хрупкой акробаткой чей возраст миновал середину отведенного срока, но благодаря юному лицу , всем она казалось ребенком. Глядя на них со стороны в тот момент казалось, что маленькой изможденной девочке подложили в кровать большую, нескладную гусеницу. Мальчик родился крупным и большеголовым , и действительно поначалу его голова и тело были примерно одного размера, эти два опухших овала соединяла тоненькая шея.
На одной из остановок, в фургон заглянул отец мальчика (во всяком случае слухи не давали этому факту сомнения), огромный , скалистый борец Свен. Исполин, скандинав, с жесткими пшеничными волосами, кривым и в тоже время острым носом, с вечным запахом удушливого перегара. Отодвинув занавеску, которая отделяла маму с малышом, от других обитателей фургона. Свен коротко, вскользь посмотрел на ребенка и не то икнул, не то рыгнул неряшливыми словами, - Bar…. Last! , и удалился в места где создаются перегары. Пожилая тетя Роза красившая в этот момент свою седую бороду в черно-угольный цвет, решила что имя Балласт для мальчика будет неплохим, к моменту вспомнила свою сводную сестру, которая где-то на юге служила горничной у купца по фамилии Балласт, тучного веселого, но самое главное щедрого человека.
Мама акробатка быстро потеряла интерес к своему чаду, очарованная иллюзиями нового фокусника, Балласт стал для нее неприятным воспоминанием, вечера когда сорвавший невиданный куш владелец цирка, выкатил всей своей пестрой труппе пару бочек вина для солидарного празднования, следствием которого стала короткая, начиненная вспышкой алкогольного восторга соитие с грубым и невежественным Свеном и ненужным последствием ( -Bar….Last! )
Все заботы о нем взяла на себя девушка лилипут Ляля, маленькое создание с большим и добрым сердцем. В ранней юности, в большом и популярном цирке, она работала девушкой снарядом в эффектном номере, где ей как бы выстреливали из пушки. Под гром выстрела и сквозь пламя огня она вылетала из громадной пушки с помощью мощной пружины спрятанной в дуле орудия. Задача Ляли была проста быстро сгруппироваться и упасть на сетку натянутую над ареной. Успех у номера был сумасшедшим , вопли ужаса сменялись криками восторга, регулярно тонко настроенные на впечатления барышни падали в обмороки. Пока однажды, не прогремел выстрел, рассеялся дым, а из орудия никто не вылетел. Неловкую паузу заполнили веснушчатые клоуны в пропахших дымов сигарет ярких париках, орудия быстро увезли со сцены, где с большим трудом извлекли из дула израненную и покалеченную Лялю. Пружина засбоила и сработала неверным образом, вместо толчка, сокрушив постамент на котором стояла Ляля и железным кнутом прошлась по ногам маленькой девушки, гром взрыва заглушил страшные страдания в жернове стальной трубы. Результатом этого холостого выстрела, стала изувеченные и переломанные ноги, а в последствие тяжелая хромота и постоянные ноющие боли, доводившие Лялю до изнеможения. Ей удалось пробиться через некоторое трудное, голодное и унизительное время и прибиться к этому цирку, где она стала служить крошечной трудолюбивой пчелкой. Перед представлениями она сидела в кассе продавала билеты, в одном из номеров комично выпадала у мима из пухлого, потертого дорожного чемодана, убирала в зверинце, участвовала во всех хозяйственных делах цирка посильной помощью.
В какой то степени Балласт в то время был даже счастлив, Ляля заботилась о нем как о родном, старалась окружить заботой и участливой нежностью. Оправившейся после родов родная мать старалась не замечать сына, погружаясь в репетиции и любовные завитки. Балласт подрастал, он был пухлым и неуклюжим мальчиком, очень быстро все участники цирка убедились, что цирковые профессии для Балласта недосягаемые вершины, последними, кто разуверился в этом, были жонглеры братья Авдеевы. В заключительную из попыток, приобщить Балласта к своему ремеслу, он учинил жутчайшую катастрофу, булавой нанес травму себе и испортил рассечением внешний вид среднему из братьев. Пробил в двух местах, новые, только собранные и свежевыкрашенные декорации, и в под конец, вдребезги разбил противоударный конус из моднейшего диаболо, которые братья за баснословные для себя деньги выкупили у заезжих французских коллег по цеху.
Со временем, круг работы Балласта в цирке сузился до простых поручений и черновой тяжелой и рутинной работы. И тут многие обитатели цирка стали замечать , некую отвлеченность Балласта, глубокую несосредоточенность, в любых процессах в коих он участвовал. Из-за этого часто случались казусы и неприятности. Стало быстро понятно, что нельзя поручать ему сразу несколько дел одновременно и даже последовательно. Если на остановке надо было напоить лошадей, а ездовым принести горячий обед, надо было поручить ему все наоборот, в таком случае шансы на правильное исполнения этих двух поручений сохранялись, но только в таком варианте. Надо было видеть реакцию старого , опытного конферансье на итог работ, в которых он поручил Балласту эту вещь прибить, а вот эту отпилить.
С Балластом всегда что-нибудь приключалось, за свою неспешность в исполнении курьерских поручений, от грубого и манерного дрессировщика Жозе он получил прозвище «Скороход». Так вот однажды «Скороход» отправленный в бакалейную лавку за спичками и мылом, исчез. После обеда взволнованная Ляля похромала искать Балласта, в лавке красномордый хозяин с большим и мясистым лицом, припомнил что был какой-то мальчик , все взял и убрел восвояси, взгляд у хозяина был тяжелый, злобный и Ляля сразу поторопилась уйти, закончив расспросы. Не успела Ляля далеко отойти от лавки, как за поворотом ее нагнал мальчик разносчик покупок, и бегло рассказал, что случилось с Балластом.
Балласт как и многие дети того времени не умел читать и писать, поэтому в случае сложных поручений с расчетами, ему с собой давали список покупок и крепко в узелок завязывали нужное количество монет, расплатиться. Сложно представить какой затейливый рисунок сложили звезды в тот день, но если бы Балласт был в состоянии прочитать их послание, то он наверно не пошел в лавку. Хозяин лавки с утра был не в духе, а может не с утра, может уже давно, работники лавки боялись попадаться ему на глаза во избежание хрустящих зуботычин и оглушительных оплеух. Не боялся только услужливый и исполнительный приказчик, верный пес, без сомнений, на полном услужении. Когда Балласт вошел в лавку он был уже обречен, широко, солнечно и беззаботно улыбаясь он положил записку и узелок с деньгами на стойку и отошел к стене разглядывать пошлый, бытовой натюрморт в старой рассохшийся рамке.
Хозяин выложил указанный товар в большой кулек на прилавке и подозвал Балласта, он подошел. Хозяин пересчитал монеты и заявил, что недостает нескольких копеек, и маленький обманщик должен их немедленно доплатить, в доказательство своей правоты он гонял коричневые костяшки по рельсам деревянных счет, туда , сюда, туда, сюда, гонял костяшки и потихоньку зверел. Балласт был напуган ситуацией, настолько что с трудом понимал причины грозных эмоций владельца лавки, и абсолютно не понимал что требовалось сделать ему самому, а когда в отношении него перешли на бранный крик и зашедшейся в яростной истерике владелец швырнул в него мерной плошкой, разбив в кровь губу, он в перепуге и страхе , машинально сгреб руками корзинку и попятился к выходу. Но вовремя подставленная подлая нога приказчика, опрокинула Балласта на пол, содержимое свертка хаотично разлетелось по полу. Хозяин и приказчик люто, злобно , не жалея сил принялись молотить упавшего мальчика. Один бил как оголтелый, неистово, безрассудно с вырвавшимся наружу диким гневом, другой аккуратно, делово стараясь не мешать хозяину. Балласт лежал на полу парализованной от боли, и смотрел на картонный коробок спичек ставший на боковую поверхность теркой для зажигания вниз и открывший ему рисунок звонких, гордых монет с головами бородатых мужей, и якорь лежавшей на кресте, смотрел пока белая тугая пелена не укутала глаза.
Ляля нашла Балласта в без сознании, в луже крови, в глухом переулке пару домов в сторону от лавки. Возвращавшиеся со смены рабочие, помогли дотащить его до циркового фургона, послали за доктором.
Слава богу здоровьем Балласт был в отца и несмотря на тяжелые травмы и переломы, быстро пошел на поправку, единственное после этого случая, и так немногословный мальчик, теперь практически перестал разговаривать и замкнул себя в своем внутреннем мире еще больше, чем прежде.
Цирк пребывал в своей парадно-кочевой жизни, разгонял по обочине дорожную пыль, срывал эффектными фейерверками и загадочными огнями паутину обыденности с маленьких, провинциальных городков. Мама Балласта – маленькая гуттаперчевая акробатка сошла на одной из остановок и исчезла навсегда в объятиях отставного военного. Сам Балласт вырос крепкого и рослого юношу, молчаливого и отстраненного, с крошечной, извиняющейся улыбкой в уголках рта. Все привыкли к нему, как к данности или присущему местам пейзажу, вроде он не был инороден, но своим точно не казался. Одна Ляля по-прежнему была к нему всегда добра и заботлива, он любил когда она ласково проводила рукой по его волосам и что-то тихо напевала при этом, в такие моменты его охватывали приливные ощущения нежности и создавалось робкое представление о собственной нужности и миру в такие моменты он не казался безразличен.
С недавнего времени в цирке сменился конферансье, старый конь не портя борозды аккуратно отбыл в назначенную себе временем глубокую старость, а его место занял новый, редкий пройдоха и страстный пьяница. На владельца цирка он действовал гипнотически, с рук ему сходили любые злостные обманы и манипуляции, прощались бесконечные пьяные выходки, скандалы и дебоши, но самое страшное, в отношении других артистов и служителей цирка владелец теперь полностью положился на мнение конферансье. Раньше конферансье звали Сашка по кличке Обдувало, сейчас же стали величать на французский манер Александер с ударением на последний слог. У него сразу образовалась веселая компания, куда входили два распущенных клоуна и мрачный лысый, яйцеголовый факир демонстрирующий публике номера полного презрения к физической боли. В любое сподручное время компания играла в карты и кутила, дралась и сорилась каждый раз, как в последний.
