12 Первородных Даров
1. Видящая
2. Скрывающий
3. Управление Эмоциями
4. Невосприимчивость
5. Защитник
6. Стратег
7. Дающая Жизнь
8. Отнимающий Жизнь
9. Менталист
10. Чистильщик
11. Останавливающий время
12. Ускоряющий время
Каждое препятствие, которое мы успешно преодолеваем, делает нас сильнее.
Я размышляла над этой, простой, казалось бы, истиной, сидя на вокзале, в ожидании поезда, который увезет меня в неизвестность. Стрелки часов двигались неохотно, лениво оставляя очередную секунду позади. Казалось, даже время не на моей стороне. Я подавила глубокий вздох.
Все, о чем я мечтала в эти минуты — чтобы этот кошмар поскорее закончился. Сегодня я оставляла позади, всё, что когда-то было мне дорого, всех, кого я любила, всё, во что я верила. Ничто в этой жизни не давалось мне тяжелее, чем это решение. Но это была необходимая мера, и я знала об этом. Находясь рядом со своими близкими, я подвергала их смертельной опасности. Если бы кто-то пострадал по моей вине, я бы этого не пережила.
До отправления моего поезда оставалось немногим меньше часа. Чтобы хоть как-то убить время, я достала из дорожной сумки свежий выпуск местной газеты. Газета изрядно помялась, качество бумаги было отвратительным, да и в моей сумке было не так уж много места. Нервно разгладив пальцами листы, я открыла первую попавшуюся страницу и постаралась сосредоточиться на чтении.
Внезапно кто-то тронул меня за плечо, заставив вздрогнуть от неожиданности и ужаса. Видимо я настолько погрузилась в чтение, что совсем перестала замечать, что происходит вокруг меня. С опаской я подняла голову и взглянула в глаза незнакомцу. На вид парнишке было лет 15, но я знала не понаслышке, что внешность бывает обманчива.
— Извините, вы не подскажете сколько времени?
Только сейчас я почувствовала, насколько я на самом деле была напряжена, потому что от осознания того, что это действительно просто мальчишка, мышцы, скованные нервной судорогой, начали расслабляться. Я выдохнула и взглянула на часы.
— Без четверти девять, — ответила я.
— Спасибо, — сказал парнишка и отошел от меня.
Спокойно, милая, надо успокоиться, а то так недолго и свихнуться, а это для тебя непозволительная роскошь. Это просто паранойя, сегодня никто не знает, и не может узнать, что ты здесь. Ты все продумала до мелочей, у тебя в кармане поддельное удостоверение личности, ни одна живая душа, не в курсе, что ты уезжаешь, более того, по твоим расчетам они должны обнаружить «тебя» примерно через час, когда поезд уже будет отстукивать колесами километры. Сегодня все закончится.
Я снова выдохнула и, успокоившись, подняла глаза. Первое, что мне бросилось в глаза – циферблат вокзальных часов, находившихся аккурат напротив того места, где я сидела. Я застыла, не в силах пошевелиться от ужаса. Между лопаток поползла липкая капелька пота, а я смотрела на часы и не могла вздохнуть.
Медленно-медленно, словно сквозь сон, я повернула голову в направлении, в котором ушел незнакомец, но его и след простыл. Кто это был? Просто невнимательный мальчик? Или меня все-таки нашли раньше времени и сейчас придут за мной?
От ужаса, казалось, даже мысли слиплись. Я снова попыталась взять себя в руки и решить, что делать дальше, но как назло, ничего путного в голову не приходило. Надо было бежать — это я осознавала абсолютно точно, но как, куда, сколько у меня времени?
Я тряхнула головой, сбрасывая с себя ледяное оцепенение. Оглянувшись по сторонам, я не заметила ничего подозрительного, но сейчас я не могла позволить хоть чему-нибудь пойти не так. До поезда оставалось полчаса, все, что мне было необходимо — выгадать время. Если мне удавалось прятаться в течение полугода, с этим я как-нибудь справлюсь. Я поднялась со скамейки, на которой сидела, взвалила дорожную сумку на плечо и двинулась в сторону выхода на перрон. На открытом пространстве у меня куда больше шансов.
Ласковое закатное солнце лениво облизало мои ноги, как только они ступили на теплый асфальт перрона. Несмотря на сложившуюся ситуацию, я почувствовала прилив воодушевления и улыбнулась. Хорошо, что на улице лето, зимой у меня не было бы ни единого шанса, поэтому я знала, что должна сбежать до наступления осени. Сейчас в свои права только-только вступал август и оттягивать дальше не имело смысла. Сбежать же раньше я не могла, нужно было закончить здесь дела, убедиться, что вся семья в безопасности и приготовить все необходимое.
Я двинулась дальше в сторону нужной мне платформы, расположенной на приличном удалении от здания вокзала. Сумка оттягивала плечо, но я почти не обращала на нее внимания. Сейчас это была меньшая из всех моих проблем. Я снова вздрогнула, озираясь. Никого. Если бы этот парнишка был одним из них, за мной бы уже пришли. Однако, позволить себе полностью успокоиться я не могла. Интуиция говорила мне, что что-то здесь не так и это не может быть случайным совпадением, а за эти полгода я привыкла ей доверять как никому другому. Если бы не она — я давно была бы мертва.
Остановившись у платформы, я сбросила тяжелую сумку себе под ноги и размяла онемевшие плечи. Если кто-то все же появится, ее придется оставить здесь, а эта перспектива мне ой как не нравилась. Здесь все, что мне необходимо для новой жизни, все, что я могла себе позволить забрать. Пожитки довольно скудные, но выбирать не приходилось.
Я порылась в сумке и извлекла из одного из кармашков поддельные документы и билет на поезд. В один конец. Сюда я больше никогда не вернусь. К глазам подступили слезы, но волевым усилием я заставила себя сдержаться. Так нужно. Я сделала правильный выбор. Больше так жить нельзя.
Я закрыла сумку и выпрямилась, позволив себе в последний раз оглядеть окрестности такого родного и знакомого города. Здесь прошло мое детство, здесь живут все, кого я люблю и любила, здесь я впервые узнала о том, кто я. А вместе со знанием пришла угроза. Как неожиданно. Я саркастически усмехнулась.
Внезапно воздух наполнился металлическим звоном. Часы на здании вокзала били девять. Я механически сосчитала количество ударов. Итак, у меня оставалось 15 минут. 15 минут в городе, в котором прошла вся моя еще такая недолгая жизнь. И хотя в ней было не так уж и мало горьких моментов, я чувствовала что-то вроде привязанности к этому месту. И знала, что буду скучать.
Последние минутки я решила потратить на прощание с городом. Я смотрела на макушки деревьев ближайшего леса, вспоминая как весело мы проводили там время с семьей, устраивали пикники с друзьями, учились лазать по деревьям, падали, расшибали в кровь руки и коленки, но снова упорно лезли на самую верхушку и смеялись, смеялись, смеялись… Как все изменилось с того времени.
Затем я повернулась в другую сторону, окидывая взглядом дома, представляя, как большая часть семей сейчас собралась за общим столом за ужином. Ужин здесь традиция. Какие бы ни были в семье разногласия, за ужином все неизменно собираются вместе. Мне всегда казалось, что это здорово, я любила, когда семья собирается вместе, мама подает незатейливую, но такую вкусную пищу, папа рассказывает, как прошел его день, затем они обязательно начинают о чем-нибудь спорить с дедушкой, каждый раз о какой-нибудь мелочи, но спорят до хрипоты, братишка играется под столом, а мама обсуждает с бабушкой свои новые туфли, или кофту, которую она недавно связала, или что денег совсем нет, а малыш уже совсем вырос из своих вещей, и нужны бы новые, или другие, очень важные житейские проблемы. Но все равно это было время, наполненное теплотой и любовью, и ужин для меня был долгожданным завершением дня. До определенного момента. Потом я перестала бывать на ужинах. Как, впрочем, и на других приемах пищи. Я появлялась дома лишь набегами и подобные вещи стали для меня недосягаемой мечтой.
Я тяжело вздохнула и снова закинула сумку на плечо. У меня оставалась всего пара минут. Тик-так. Тик-так.
И вот, наконец, тишину разорвал громкий сигнал прибытия поезда и в этот же самый момент из-за поворота показался корпус железного зверя. Не прошло и минуты, как он поравнялся со мной. Воздушный поток растрепал мои волосы, я покрепче сжала ремень сумки. Поезд остановился, двери гостеприимно распахнулись, и я поспешила к ним. С недавних пор система проезда изменилась, было решено ввести более тщательный контроль «для повышения уровня безопасности пассажиров». Враньё.
На входе я вручила билет и удостоверение специально обученному человеку, который скептически осмотрел меня с ног до головы. На секунду у меня екнуло сердце, но он уже вручил документ обратно, приглашая войти. Я проскользнула в двери.
Шагнув в полумрак вагона, я сосредоточилась на поиске свободного места. Через три или четыре купе мои старания были вознаграждены: верхнее спальное место пустовало. Я закинула сумку и вернулась в проход. Подошла к окну и замерла, оглядывая в последний раз знакомую местность, прощаясь со всем, что мне было дорого.
Меня едва ощутимо качнуло, поезд тронулся. Я стояла и смотрела, как пейзаж за окном пришел в движение, деревья и дома, сменяя друг друга, проигрывали состязание поезду, оставаясь позади. Мерно покачиваясь, железный зверь набирал ход.
Я стояла и не могла поверить, что мои мучения кончились, и беспокоиться больше не о чем. У меня получилось. Я смогла вырваться. Ледяная рука страха, державшая мое сердце уже полгода, начала таять. Пока еще недоверчиво и осторожно, но чем быстрее двигался поезд, тем больше я чувствовала, как нервное напряжение, не позволявшее мне расслабиться ни днем, ни ночью, уходит.
Я отошла от окна и вошла в свое купе. Завтра мне придется заставить себя жить заново, но это будет только завтра. Я влезла на полку, не удосужившись сбросить кеды. Я всегда спала в обуви, зная, что возможно в любой момент придется бежать. От этого нелегко будет отвыкнуть. Сумку я сунула под голову — так спокойнее. Едва я натянула одеяло, как тут же провалилась в сон.
Когда я открыла глаза и увидела незнакомый потолок, первым порывом было бежать. Затем ко мне вернулись воспоминания прошедшего дня, и я заставила себя успокоиться. Теперь я в безопасности. И моя семья в безопасности. Я смогла.
Я взглянула на часы — как раз вовремя. Еще полчаса и мне выходить. Я шустренько привела себя в порядок, сменила одежду, умылась, поправила волосы и даже заставила себя улыбнуться. Затем я взяла сумку и двинулась к выходу. За окнами уже мелькал город, в котором я теперь буду жить. Город, находившийся за полторы тысячи километров от родных мест. В целях большей безопасности, я заказала билет до гораздо более далекой станции. Теперь даже если они вдруг узнают, что я жива, узнают мое новое имя, они все равно не смогут выследить, куда я направилась.
Поезд еще сильнее сбавил ход — мы приближались. Через пару минут ожидания за окном появился перрон и проехав еще немного, состав остановился. Дверь открылась. Я глубоко вздохнула и вышла из поезда.
Над городом задавался рассвет, развеивая последние клочья темноты. Я ступила на остывший за ночь асфальт, поправила ремешок сумки и двинулась навстречу неизвестности. Одновременно с этим на меня навалилась страшная тоска по дому. Словно наяву я видела, как на фоне до боли знакомых пейзажей передо мной стояли лица родных и друзей. Они улыбались и протягивали ко мне руки. Я больше никогда не увижу никого из них. Не в этой жизни. По щеке скатилась одинокая слезинка и исчезла в уголке рта.
Каждое препятствие, которое мы успешно преодолеваем, делает нас сильнее. Я думала, что уехав, мне станет легче, что если я порву все связи с прошлым, у меня появится шанс на новую жизнь. Однако никто не предупредил меня, что куда бы ты ни бежал, ты всегда берешь с собой себя.
Я распахнула глаза и уставилась на потолок. Голова привычно тяжелая, как камень. Очередная ночь почти без сна.
Прошло уже три месяца с тех пор, как я сбежала из родного города и такой была практически каждая ночь. Я ложилась в кровать, закрывала глаза и… ничего. Сначала я пыталась заставить себя спать, но эти попытки с треском провалились. Потом начала использовать это время для тех занятий, которые не могла делать днём, в основном читала или вела дневник. Примерно под утро я забывалась на пару часов. А затем открывала глаза, и сон исчезал, как будто его и не было, оставляя тяжелую голову и синеву под глазами. Я обессиленно накрыла голову одеялом.
Я пролежала в таком состоянии некоторое время, а потом резким движением сбросила одеяло и опустила ноги на пол, поеживаясь от холода, пробиравшего до костей. Я встала с кровати и начала спешно натягивать свитер. Кеды и джинсы уже были на мне. Своих привычек я так и не бросила. Мне стало теплее, но не слишком.
Я направилась в кухню, поставила чайник и щедро отрезала толстый ломоть хлеба. Больше мне ничего по утрам в горло не лезло, да и хлеб я запихивала в себя скорее из необходимости. Пока чайник закипал, я зашла в ванную, чтобы умыться. Открыв кран, я сунула руки под ледяную воду и быстро сполоснула лицо. Холод пробирал до костей, руки вмиг онемели, зато тяжесть в голове частично прошла. Я снова могла нормально думать, не чувствуя боли от каждой мысли.
Чайник призывно засвистел, заставляя меня вернуться в кухню. Я налила чашку ароматного горячего чая, посыпала ломоть хлеба солью и принялась за завтрак. Чашка приятно согревала руки, аромат чая пробуждал желание жить, в такие моменты я чувствовала себя почти нормальной. Почти. За исключением ощущения сосущей пустоты внутри, которая концентрировалась где-то под сердцем.
Именно она не давала мне выстроить общение хоть с кем-то из окружающих. И меня это вполне устраивало. Меньше всего сейчас мне хотелось, чтобы кто-то смотрел мне в душу и ковырялся не слишком стерильным пальчиком в зияющей ране, участливо спрашивая «Больно?». К тому же я все равно не могла никому сказать правду. И вряд ли когда-нибудь смогу. Видеть никого тоже не хотелось, я все еще жила в своем прошлом, отчаянно цепляясь за него, как утопающий за последнюю соломинку. Знала, что пора уже переступить через него, но пока не могла. Еще слишком свежи воспоминания.
Я допила уже остывший чай, машинально сунула кружку в раковину и двинулась к выходу. Куртку я натягивала уже в подъезде, опаздывать не хотелось.
С тех пор, как я переехала сюда, я смогла найти работу, а на деньги, которые захватила с собой, даже сняла себе небольшую каморку под самой крышей, что посчитала большим успехом. Там было тесновато, но мне многого и не нужно, а из небольшого окошка открывался отличный вид на город. Старушка, которая сдала мне её, похоже, была так рада, что нашелся хоть один желающий снять эту каморку, что даже не спросила у меня каких-либо дополнительных сведений обо мне, кроме подписи под наскоро составленной бумагой, где черным по белому значилось, что я, Ларва Веллингтон, обязуюсь платить ей по 3000 лун в месяц, за предоставленную мне жилплощадь. Имя, конечно же, поддельное, поэтому сомневаюсь, что сделку можно было назвать официальной, и при желании легко было оспорить, но мне это было без надобности. Сумма была не такая уж большая по местным меркам, но для меня все равно непосильная. Поэтому следующим моим шагом стал поиск работы, не слишком заметной, и, насколько это возможно, спокойной.
1. Видящая
2. Скрывающий
3. Управление Эмоциями
4. Невосприимчивость
5. Защитник
6. Стратег
7. Дающая Жизнь
8. Отнимающий Жизнь
9. Менталист
10. Чистильщик
11. Останавливающий время
12. Ускоряющий время
Пролог
Каждое препятствие, которое мы успешно преодолеваем, делает нас сильнее.
Я размышляла над этой, простой, казалось бы, истиной, сидя на вокзале, в ожидании поезда, который увезет меня в неизвестность. Стрелки часов двигались неохотно, лениво оставляя очередную секунду позади. Казалось, даже время не на моей стороне. Я подавила глубокий вздох.
Все, о чем я мечтала в эти минуты — чтобы этот кошмар поскорее закончился. Сегодня я оставляла позади, всё, что когда-то было мне дорого, всех, кого я любила, всё, во что я верила. Ничто в этой жизни не давалось мне тяжелее, чем это решение. Но это была необходимая мера, и я знала об этом. Находясь рядом со своими близкими, я подвергала их смертельной опасности. Если бы кто-то пострадал по моей вине, я бы этого не пережила.
До отправления моего поезда оставалось немногим меньше часа. Чтобы хоть как-то убить время, я достала из дорожной сумки свежий выпуск местной газеты. Газета изрядно помялась, качество бумаги было отвратительным, да и в моей сумке было не так уж много места. Нервно разгладив пальцами листы, я открыла первую попавшуюся страницу и постаралась сосредоточиться на чтении.
Внезапно кто-то тронул меня за плечо, заставив вздрогнуть от неожиданности и ужаса. Видимо я настолько погрузилась в чтение, что совсем перестала замечать, что происходит вокруг меня. С опаской я подняла голову и взглянула в глаза незнакомцу. На вид парнишке было лет 15, но я знала не понаслышке, что внешность бывает обманчива.
— Извините, вы не подскажете сколько времени?
Только сейчас я почувствовала, насколько я на самом деле была напряжена, потому что от осознания того, что это действительно просто мальчишка, мышцы, скованные нервной судорогой, начали расслабляться. Я выдохнула и взглянула на часы.
— Без четверти девять, — ответила я.
— Спасибо, — сказал парнишка и отошел от меня.
Спокойно, милая, надо успокоиться, а то так недолго и свихнуться, а это для тебя непозволительная роскошь. Это просто паранойя, сегодня никто не знает, и не может узнать, что ты здесь. Ты все продумала до мелочей, у тебя в кармане поддельное удостоверение личности, ни одна живая душа, не в курсе, что ты уезжаешь, более того, по твоим расчетам они должны обнаружить «тебя» примерно через час, когда поезд уже будет отстукивать колесами километры. Сегодня все закончится.
Я снова выдохнула и, успокоившись, подняла глаза. Первое, что мне бросилось в глаза – циферблат вокзальных часов, находившихся аккурат напротив того места, где я сидела. Я застыла, не в силах пошевелиться от ужаса. Между лопаток поползла липкая капелька пота, а я смотрела на часы и не могла вздохнуть.
Медленно-медленно, словно сквозь сон, я повернула голову в направлении, в котором ушел незнакомец, но его и след простыл. Кто это был? Просто невнимательный мальчик? Или меня все-таки нашли раньше времени и сейчас придут за мной?
От ужаса, казалось, даже мысли слиплись. Я снова попыталась взять себя в руки и решить, что делать дальше, но как назло, ничего путного в голову не приходило. Надо было бежать — это я осознавала абсолютно точно, но как, куда, сколько у меня времени?
Я тряхнула головой, сбрасывая с себя ледяное оцепенение. Оглянувшись по сторонам, я не заметила ничего подозрительного, но сейчас я не могла позволить хоть чему-нибудь пойти не так. До поезда оставалось полчаса, все, что мне было необходимо — выгадать время. Если мне удавалось прятаться в течение полугода, с этим я как-нибудь справлюсь. Я поднялась со скамейки, на которой сидела, взвалила дорожную сумку на плечо и двинулась в сторону выхода на перрон. На открытом пространстве у меня куда больше шансов.
Ласковое закатное солнце лениво облизало мои ноги, как только они ступили на теплый асфальт перрона. Несмотря на сложившуюся ситуацию, я почувствовала прилив воодушевления и улыбнулась. Хорошо, что на улице лето, зимой у меня не было бы ни единого шанса, поэтому я знала, что должна сбежать до наступления осени. Сейчас в свои права только-только вступал август и оттягивать дальше не имело смысла. Сбежать же раньше я не могла, нужно было закончить здесь дела, убедиться, что вся семья в безопасности и приготовить все необходимое.
Я двинулась дальше в сторону нужной мне платформы, расположенной на приличном удалении от здания вокзала. Сумка оттягивала плечо, но я почти не обращала на нее внимания. Сейчас это была меньшая из всех моих проблем. Я снова вздрогнула, озираясь. Никого. Если бы этот парнишка был одним из них, за мной бы уже пришли. Однако, позволить себе полностью успокоиться я не могла. Интуиция говорила мне, что что-то здесь не так и это не может быть случайным совпадением, а за эти полгода я привыкла ей доверять как никому другому. Если бы не она — я давно была бы мертва.
Остановившись у платформы, я сбросила тяжелую сумку себе под ноги и размяла онемевшие плечи. Если кто-то все же появится, ее придется оставить здесь, а эта перспектива мне ой как не нравилась. Здесь все, что мне необходимо для новой жизни, все, что я могла себе позволить забрать. Пожитки довольно скудные, но выбирать не приходилось.
Я порылась в сумке и извлекла из одного из кармашков поддельные документы и билет на поезд. В один конец. Сюда я больше никогда не вернусь. К глазам подступили слезы, но волевым усилием я заставила себя сдержаться. Так нужно. Я сделала правильный выбор. Больше так жить нельзя.
Я закрыла сумку и выпрямилась, позволив себе в последний раз оглядеть окрестности такого родного и знакомого города. Здесь прошло мое детство, здесь живут все, кого я люблю и любила, здесь я впервые узнала о том, кто я. А вместе со знанием пришла угроза. Как неожиданно. Я саркастически усмехнулась.
Внезапно воздух наполнился металлическим звоном. Часы на здании вокзала били девять. Я механически сосчитала количество ударов. Итак, у меня оставалось 15 минут. 15 минут в городе, в котором прошла вся моя еще такая недолгая жизнь. И хотя в ней было не так уж и мало горьких моментов, я чувствовала что-то вроде привязанности к этому месту. И знала, что буду скучать.
Последние минутки я решила потратить на прощание с городом. Я смотрела на макушки деревьев ближайшего леса, вспоминая как весело мы проводили там время с семьей, устраивали пикники с друзьями, учились лазать по деревьям, падали, расшибали в кровь руки и коленки, но снова упорно лезли на самую верхушку и смеялись, смеялись, смеялись… Как все изменилось с того времени.
Затем я повернулась в другую сторону, окидывая взглядом дома, представляя, как большая часть семей сейчас собралась за общим столом за ужином. Ужин здесь традиция. Какие бы ни были в семье разногласия, за ужином все неизменно собираются вместе. Мне всегда казалось, что это здорово, я любила, когда семья собирается вместе, мама подает незатейливую, но такую вкусную пищу, папа рассказывает, как прошел его день, затем они обязательно начинают о чем-нибудь спорить с дедушкой, каждый раз о какой-нибудь мелочи, но спорят до хрипоты, братишка играется под столом, а мама обсуждает с бабушкой свои новые туфли, или кофту, которую она недавно связала, или что денег совсем нет, а малыш уже совсем вырос из своих вещей, и нужны бы новые, или другие, очень важные житейские проблемы. Но все равно это было время, наполненное теплотой и любовью, и ужин для меня был долгожданным завершением дня. До определенного момента. Потом я перестала бывать на ужинах. Как, впрочем, и на других приемах пищи. Я появлялась дома лишь набегами и подобные вещи стали для меня недосягаемой мечтой.
Я тяжело вздохнула и снова закинула сумку на плечо. У меня оставалась всего пара минут. Тик-так. Тик-так.
И вот, наконец, тишину разорвал громкий сигнал прибытия поезда и в этот же самый момент из-за поворота показался корпус железного зверя. Не прошло и минуты, как он поравнялся со мной. Воздушный поток растрепал мои волосы, я покрепче сжала ремень сумки. Поезд остановился, двери гостеприимно распахнулись, и я поспешила к ним. С недавних пор система проезда изменилась, было решено ввести более тщательный контроль «для повышения уровня безопасности пассажиров». Враньё.
На входе я вручила билет и удостоверение специально обученному человеку, который скептически осмотрел меня с ног до головы. На секунду у меня екнуло сердце, но он уже вручил документ обратно, приглашая войти. Я проскользнула в двери.
Шагнув в полумрак вагона, я сосредоточилась на поиске свободного места. Через три или четыре купе мои старания были вознаграждены: верхнее спальное место пустовало. Я закинула сумку и вернулась в проход. Подошла к окну и замерла, оглядывая в последний раз знакомую местность, прощаясь со всем, что мне было дорого.
Меня едва ощутимо качнуло, поезд тронулся. Я стояла и смотрела, как пейзаж за окном пришел в движение, деревья и дома, сменяя друг друга, проигрывали состязание поезду, оставаясь позади. Мерно покачиваясь, железный зверь набирал ход.
Я стояла и не могла поверить, что мои мучения кончились, и беспокоиться больше не о чем. У меня получилось. Я смогла вырваться. Ледяная рука страха, державшая мое сердце уже полгода, начала таять. Пока еще недоверчиво и осторожно, но чем быстрее двигался поезд, тем больше я чувствовала, как нервное напряжение, не позволявшее мне расслабиться ни днем, ни ночью, уходит.
Я отошла от окна и вошла в свое купе. Завтра мне придется заставить себя жить заново, но это будет только завтра. Я влезла на полку, не удосужившись сбросить кеды. Я всегда спала в обуви, зная, что возможно в любой момент придется бежать. От этого нелегко будет отвыкнуть. Сумку я сунула под голову — так спокойнее. Едва я натянула одеяло, как тут же провалилась в сон.
Когда я открыла глаза и увидела незнакомый потолок, первым порывом было бежать. Затем ко мне вернулись воспоминания прошедшего дня, и я заставила себя успокоиться. Теперь я в безопасности. И моя семья в безопасности. Я смогла.
Я взглянула на часы — как раз вовремя. Еще полчаса и мне выходить. Я шустренько привела себя в порядок, сменила одежду, умылась, поправила волосы и даже заставила себя улыбнуться. Затем я взяла сумку и двинулась к выходу. За окнами уже мелькал город, в котором я теперь буду жить. Город, находившийся за полторы тысячи километров от родных мест. В целях большей безопасности, я заказала билет до гораздо более далекой станции. Теперь даже если они вдруг узнают, что я жива, узнают мое новое имя, они все равно не смогут выследить, куда я направилась.
Поезд еще сильнее сбавил ход — мы приближались. Через пару минут ожидания за окном появился перрон и проехав еще немного, состав остановился. Дверь открылась. Я глубоко вздохнула и вышла из поезда.
Над городом задавался рассвет, развеивая последние клочья темноты. Я ступила на остывший за ночь асфальт, поправила ремешок сумки и двинулась навстречу неизвестности. Одновременно с этим на меня навалилась страшная тоска по дому. Словно наяву я видела, как на фоне до боли знакомых пейзажей передо мной стояли лица родных и друзей. Они улыбались и протягивали ко мне руки. Я больше никогда не увижу никого из них. Не в этой жизни. По щеке скатилась одинокая слезинка и исчезла в уголке рта.
Каждое препятствие, которое мы успешно преодолеваем, делает нас сильнее. Я думала, что уехав, мне станет легче, что если я порву все связи с прошлым, у меня появится шанс на новую жизнь. Однако никто не предупредил меня, что куда бы ты ни бежал, ты всегда берешь с собой себя.
Часть I. Вдали от дома
Глава 1. Новая жизнь.
Я распахнула глаза и уставилась на потолок. Голова привычно тяжелая, как камень. Очередная ночь почти без сна.
Прошло уже три месяца с тех пор, как я сбежала из родного города и такой была практически каждая ночь. Я ложилась в кровать, закрывала глаза и… ничего. Сначала я пыталась заставить себя спать, но эти попытки с треском провалились. Потом начала использовать это время для тех занятий, которые не могла делать днём, в основном читала или вела дневник. Примерно под утро я забывалась на пару часов. А затем открывала глаза, и сон исчезал, как будто его и не было, оставляя тяжелую голову и синеву под глазами. Я обессиленно накрыла голову одеялом.
Я пролежала в таком состоянии некоторое время, а потом резким движением сбросила одеяло и опустила ноги на пол, поеживаясь от холода, пробиравшего до костей. Я встала с кровати и начала спешно натягивать свитер. Кеды и джинсы уже были на мне. Своих привычек я так и не бросила. Мне стало теплее, но не слишком.
Я направилась в кухню, поставила чайник и щедро отрезала толстый ломоть хлеба. Больше мне ничего по утрам в горло не лезло, да и хлеб я запихивала в себя скорее из необходимости. Пока чайник закипал, я зашла в ванную, чтобы умыться. Открыв кран, я сунула руки под ледяную воду и быстро сполоснула лицо. Холод пробирал до костей, руки вмиг онемели, зато тяжесть в голове частично прошла. Я снова могла нормально думать, не чувствуя боли от каждой мысли.
Чайник призывно засвистел, заставляя меня вернуться в кухню. Я налила чашку ароматного горячего чая, посыпала ломоть хлеба солью и принялась за завтрак. Чашка приятно согревала руки, аромат чая пробуждал желание жить, в такие моменты я чувствовала себя почти нормальной. Почти. За исключением ощущения сосущей пустоты внутри, которая концентрировалась где-то под сердцем.
Именно она не давала мне выстроить общение хоть с кем-то из окружающих. И меня это вполне устраивало. Меньше всего сейчас мне хотелось, чтобы кто-то смотрел мне в душу и ковырялся не слишком стерильным пальчиком в зияющей ране, участливо спрашивая «Больно?». К тому же я все равно не могла никому сказать правду. И вряд ли когда-нибудь смогу. Видеть никого тоже не хотелось, я все еще жила в своем прошлом, отчаянно цепляясь за него, как утопающий за последнюю соломинку. Знала, что пора уже переступить через него, но пока не могла. Еще слишком свежи воспоминания.
Я допила уже остывший чай, машинально сунула кружку в раковину и двинулась к выходу. Куртку я натягивала уже в подъезде, опаздывать не хотелось.
С тех пор, как я переехала сюда, я смогла найти работу, а на деньги, которые захватила с собой, даже сняла себе небольшую каморку под самой крышей, что посчитала большим успехом. Там было тесновато, но мне многого и не нужно, а из небольшого окошка открывался отличный вид на город. Старушка, которая сдала мне её, похоже, была так рада, что нашелся хоть один желающий снять эту каморку, что даже не спросила у меня каких-либо дополнительных сведений обо мне, кроме подписи под наскоро составленной бумагой, где черным по белому значилось, что я, Ларва Веллингтон, обязуюсь платить ей по 3000 лун в месяц, за предоставленную мне жилплощадь. Имя, конечно же, поддельное, поэтому сомневаюсь, что сделку можно было назвать официальной, и при желании легко было оспорить, но мне это было без надобности. Сумма была не такая уж большая по местным меркам, но для меня все равно непосильная. Поэтому следующим моим шагом стал поиск работы, не слишком заметной, и, насколько это возможно, спокойной.
