— Ох! Прости. Увлёкся. Несмотря на временную потерю одного бойца лаборатория выполняет свои функции. Только порадовать пока нечем. Хотя радостным является сам факт существования такого экземпляра, но, к сожалению, его очень мало. По поставленным вопросам, могу ответить следующее. Сама ткань не даёт возможности скрывать носителя на видео и фото, а также прекрасно видна в хронопласте… но...
— Так… — начал расстраиваться майор.
— Не торопись, Владимир. Но! Скорее всего, у нас нет элемента управления, которое было на носителе или самом изделии, когда оно было целым. Дело в том, что материал ткани нам совершенно не известен. Более того. Эта ткань полуорганическая, или, если хочешь, псевдоживая, что может подразумевать её взаимодействие, а возможно и симбиоз с человеком. И управляющим элементом может быть само тело. Сам человек!
— О как!
— Тут правда кроется и плохая новость. Предоставленные экземпляры как бы начали отмирать. Распадаться. Процесс происходит небыстро, и вы правильно сделали, что доставили их сразу нам, а не в какие-нибудь ведомственные... И достаточно вовремя предоставили, но часть, из и так малого, мы всё равно потеряли. В настоящий момент нам удалось остановить этот процесс. В результате же мы не можем продолжить исследования и ищем способ совместить опыты и сохранность. Также надо подключить специалистов по органике. Пока порадовать тебя больше нечем.
— Уже и так много интересного. В любом случае получается у нашего потенциального противника есть технология неизвестная нам. И что самое интересное, мы не можем отследить это открытие и повторить технологию. Хотя любое изобретение теперь становится доступным для всего человечества, ещё на стадии разработки. Понятия промышленного и научного шпионажа уже не актуальны. Как смешны или, я бы сказал, бесполезны авторские права.
— Ну не совсем так. До момента изготовления опытного образца и производства ещё можно сохранить планы в виртуале, — Кавындиков указал на компьютер. — И так и приходится делать. Мы одни из первых кто задумался о виртуальном моделировании. Многие лаборатории уже перешли хотя бы на работу в обычных программах и устройствах дополненной реальности. Но не всё можно делать в виртуале. И раньше то снимали информацию с монитора, если в комнате были окна и инженер работал рядом с ним. Опять-таки хакерские программы и устройства тоже не стоят на месте. А теперь что? По некоторым направлениям вообще работаем в бункере. Изолировав себя от любого проникновения, так как даже очки виртуальные и те излучают, и данное излучения современная техника способна считывать.
— Это всё только оттягивает неизбежное. Промышленный шпионаж стал совершенно безопасным и лёгким, так что особо не напрягайтесь. Единственный выход, это подписание соглашений и международных договоров, практически опирающихся на честное слово. Если говорить о патентном праве, то надо всё-таки признать на международном уровне любое открытие и изобретение достоянием человечества, что пока, при нынешнем уровне взаимного недоверия и откровенной глупости, многих власть имущих, невозможно. Но, как я уже говорил, неизбежно. Повоюют с ветреными мельницами и смиряться.
Майор поднялся:
— Так что, Павел Сергеевич, не переживайте по пустякам. Спокойно работайте. Скоро мы вас завалим данными по самым продвинутым разработкам западных спецслужб. Если у вас или ваших коллег есть интерес к конкретным работам и направлениям научной мысли за границей, то составьте список. Нечего вам отвлекаться от работы, у нас есть ресурсы для получения нужных сведений. И не терзайтесь совестью. Все наши передовые открытия и исследования, появившиеся до сего момента, они точно так же увидят и используют, если уже этого не сделали.
— Да уж! Это всё же величайшее открытие, которое приведёт нас к ещё большим открытиям и познанию окружающего мира. Причём это будет подобно цунами. Хотелось бы при этом остаться на гребне, а не быть смытым этой цунамой…
«—… Обстановка в Джамму и Кашмире сильно обострилась на фоне общего социально-экономического кризиса. Подготовленные в Пакистане боевики, совместно с регулярными войсками, в очередной раз, преодолев Линию контроля в нескольких секторах, развернули полномасштабные военные действия с участием танков, артиллерии и авиации...
Главы многих стран выразили особую тревогу из-за этих событий и выступили с обращением к властям двух враждующих сторон ни в коем случае не применять ядерное оружие. Председатель Совета Безопасности ООН воззвал к прекращению войны...
Руководители обеих держав заверили, что не будут использовать ядерное оружие, а также объявили о прекращении боевых действий ввиду их нецелесообразности, в основном из-за лёгкости получения разведданных при использовании...
Как сообщили представители генералитета обеих армий, в результате имевших место столкновений и операций, подразделения обеих сторон, практически полностью уничтожили друг друга. В чём и каждый из вас, уважаемые телезрители, может убедится лично. Так согласно предоставленных и проверенных нами сведений погибло...».
Крассовский выключил телевизор.
— Вот такие у нас новости на сегодня, — объявил он, — а также новостью является общее совещание в управлении, которое пройдёт в одиннадцать ноль-ноль, то есть выезжаем через час. На него едут все, кроме дежурного Горских, ну и приданные силы тоже остаются.
— Обидно, слушай да! — на кавказский манер отозвался Зверев.
Остальные промолчали, посматривая на незнакомого уже находящегося в кабинете, когда все ещё только собирались
— Да там нам-то делать нечего, а тебе и подавно. Я и так всё могу рассказать, что нас ждёт, но мы люди подневольные. Теперь следующее. Все дали задания агентуре согласно последней ориентировке?
— Это про хакеров? — решил уточнить Кустов.
— О них родимых. Количество киберпреступлений сильно увеличилось за год и продолжает расти, — Борис Анатольевич повернул монитор и показал всем один из взломанных сайтов. — А вот на это нас просили обратить особое внимание. Призывы к митингам, протестам и откровенная ложь и оскорбление в отношении власти, и, в частности, президента.
— Ой-ля-ля! Как мне это знакомо, — увидев изображение произнёс незнакомец, а оперативники удивились его акценту.
— Анатолич, это закрытые сообщества. Да и нету у нас выходов на такого уровня агентуру, — отреагировал Туркин.
— Ты мне это не рассказывай. Бумаги главное сделай, а там кого и как привлекать, сами соображайте. Вот может и наш иностранный гость, что подскажет по этому поводу. Знакомьтесь. Жан-Мари Леруа представитель полиции Франции. Прилетел к нам в страну за конкретным преступником, который снимает квартиру у нас на территории. Его руководство и интерпол все необходимые бумаги в прокуратуру предоставили, но вопрос об экстрадиции в настоящее время решён быть не может. Вот фото разыскиваемого Пьера.
— Так обычно мы такими делами не занимаемся, — удивился Иван.
— Проблема в том, что все предоставленные в запросе доказательства строятся на таймстримах, а наши законы пока их не признают. Потому было принято решение немного подождать и не задерживать преступника, до принятия соответствующих законов у нас. Тем более недолго осталось. Или до получения дополнительных материалов из Франции. Жан неплохо говорит по-русски, так что сам потом вам подробнее расскажет. Он попросил разрешение поработать вместе с русскими коллегами. Руководство не возражает. Ну а где лучше как не у нас? Так что, Вадим, сегодня Жан на тебе и постарайся обойтись без международного скандала.
— Обижаете, Борис Анатольевич, — сделал соответствующую мину Горских. — Выдадим автомат и все скандалы будем мочить в зародыше.
— Мочить? — не понял Леруа.
— Он тебе Жан-Мари, потом расскажет и боюсь, сильно пополнит твой лексикон, — проговорил, нахмурившись, начальник, а остальные усмехнулись. — А сейчас давайте пробежимся по текучке… Блин. И желательно более понятным нашему гостю языком.
Свободных мест в актовом зале управления не было. Пришлось приносить даже стулья из кабинетов. Был собран весь свободный от дежурств офицерский состав. Плюс представители городского управления и даже несколько генералов от МВД.
Пока собирались, шёл разговор о повестке и озвучивался список вопросов, которые будут подняты.
Началом был краткий доклад начальника управления о причинах принятия новых законов. Хотя все и так их знали, но порядок есть порядок.
— Даже не имея возможности опираться на записи сделанные из прошлого как на доказательную базу, организованная работа оперативным составом по выявлению материальных фактов и доказательств позволила в совершенно минимальные строки сделать резкий скачок раскрываемости. Данная инициатива была поддержана руководством и взята на статистический учёт и контроль, с точки зрения законности, согласно имеющихся правовых норм, — продолжил совещание один из генералов МВД. — Ваше управление в этом отличилось как новаторы. Молодцы, но не только вы такие умные. Раскрываемости по всей России растёт в геометрической прогрессии. Если вы знаете, что это такое.
В зале тихо засмеялись.
— Проблема в том, что сажать скоро будет некуда. И как не странно это звучит правительство, попросило слегка поумерить эйфорию от новых возможностей и притормозить данный процесс. От заслуженного наказания преступники по «глухарям», никуда не денутся. Тем более, что в некоторых случаях сроки давности истекли. Такие особенно нужно откладывать. Дальнейшая деятельность по ним, в определённых случаях, целесообразна только для проведения воспитательной беседы, в плане показательной неизбежности наказания. Конечно, это не касается некоторых уголовных статей, срока давности по которым нет или он может быть отменён судом.
Генерал передохнул и продолжил:
— В связи с перегруженностью тюрем, отдельно встаёт вопрос о видах наказания. Все вы ознакомились с различными законодательными предложениями на эту тему. Озвучу своё мнение. Отбывание наказание в виде тюремного заключения становится совершенно не актуальным. Тут даже дело не в ограничении свободы. Наказание за определённые виды преступлений, должно подразумевать, кроме жёсткого изолирования от общества, и обязательную трудовую деятельность. И не такую, как сейчас, местами достаточно лёгкую. Цель, защита общества, а не перевоспитания и исправления. Цель, наказание.
В зале понеслись тихие переговоры. Эта тема волновала многих и затронув её выступающий невольно запустил процесс обсуждения. Понимая это, он даже замолчал на время, давая всем слегка выговорится. Что было не привычно.
—… какая коррекция или адаптация, или изоляция... , — слышалось местами.
« — Что можно исправить в человеке, работающем на лесоповале или шитье одежды?» Горько усмехнулась мысленно и Иван и тихо высказал коллегам своё виденье вопроса:
— Как можно говорить об исправлении? Какие исправительные работы? При прочих равных условиях всё зависит только от самого человека. Умный сделает правильный вывод в любой обстановке. А дурак и в трёхкомнатной камере останется преступником.
—… каторжные работы,... жёсткость, но не жестокость,... не трудишься на каторге, значит, не получаешь кров и пищу, голодаешь и умираешь под забором — никакого уважения и человеколюбия к некоторым сидельцам, быть не может… заработать…
—… на тяжёлых, но в соответствии с возможностями осуждённого и вполне обеспечивающими сохранность жизни, приемлемым питанием и проживанием, для соблюдающих порядок...
Когда поток обсуждения начал стихать, генерал продолжил:
— Каждый из вас проголосует в ходе референдума за тот вариант, который считает правильным. Теперь дальше.
— Как вы понимаете, даже принятия новых законов не снимет с нас обязанности фиксации и собирания всех других видов улик. Так что, с одной стороны, работать станет проще, но, с другой стороны, по началу работы станет больше. К сожалению, говорить о возможности предотвращать преступления не приходится. Что, когда и кому взбредёт в голову, узнать нельзя. Следить за всеми и за каждым, чего так боятся многие мнительные и впечатлительные, но обделённые сообразительностью граждане, государственные правоохранительные структуры просто не могут. Нейросканирование не признаётся судом как доказательство, если судом же не вынесено разрешение на его проведение. Надежда только на понимание среди людей. Или на страх. На теперь уже однозначно очевидную неотвратимость наказания. Когда-нибудь я думаю, количество преступлений упадёт до одного в год. А нас сократят до неприличия и отправят на целину.
В зале опять засмеялись.
— Возможно, некоторых удивит формат нашего общения. Как, что и почему обсуждается и говорится мной. А ответ прост. И наиболее сообразительные и информированные уже поняли. Причина всё та же. Смысла пытаться скрыть всё произносимое на совещании нет никакой возможности. А подготовить ваше восприятие очень важно. Поэтому, к примеру, можете прямо сейчас начать «перемывать мне косточки». Потому что я в любом случае смогу подглядеть и прослушать ваши шушуканья, когда мне этого захочется. И вообще, как выразился министр МВД, пора привыкать говорить за глаза только то, что сможете сказать и напрямую.
— Ну с раскрытием преступлений и установлением правонарушителей всё понятно. А что по самим законам? — поднявшись с места, спросил один из участковых инспекторов.
Генерал хмыкнул и, показав рукой задавшему садиться, продолжил:
— Вопрос прямо в точку. Я как раз хотел озвучить этот очень важный момент, который и увеличит тяжесть нашей работы. Принять закон, это хорошо, но надо, чтобы он ещё и начал работать и были те, кому следить за его выполнением.
— В своё время я наткнулся в интернете. По-моему на сайте гидрометцентра. Точно не помню. На упоминание следующей исторической выписки, «из Циркуляра Морского технического Комитета № 15 от ноября 29 дня 1910 года». Зачитаю дословно: «…никакая инструкция не может перечислить всех обязанностей должностного лица, предусмотреть все отдельные случаи и дать впредь соответствующие указания, а поэтому господа инженеры должны проявлять инициативу и, руководствуясь знаниями своей специальности и пользы дела, прилагать все усилия для оправдания своего назначения…»
— Так как мы входим в зону неизведанного, то нам по аналогии с инженерами, предлагается активно участвовать в законотворчестве. Первые принятые законы, конечно, будут сырыми и от нас с вами теперь будет зависеть, в том числе и как долго это продлится. Мы как правоприменители и самые заинтересованные в скорейшем проведении законов к нормальному рабочему образцу, должны будем составлять определённые докладные, рапорты и справки.
— Это что-то типа рационализаторских предложений, если кто-то помнит, что это такое. Кому как ни нам лучше всего будет понятно, что работает или что надо изменить. И в конечном итоге не ругать впустую руководство, а предоставлять дельные предложения, как это исправить или улучшить. Конечно, данная норма выявит и полных бездарей, несущих всякий бред, лишь бы сделать карьеру или как-то выпендриться. К примеру, они будут сыпать общими фразами, типа: предоставить, углубить, улучшить и так далее. Без всякой конкретики, как это осуществить.
— Так… — начал расстраиваться майор.
— Не торопись, Владимир. Но! Скорее всего, у нас нет элемента управления, которое было на носителе или самом изделии, когда оно было целым. Дело в том, что материал ткани нам совершенно не известен. Более того. Эта ткань полуорганическая, или, если хочешь, псевдоживая, что может подразумевать её взаимодействие, а возможно и симбиоз с человеком. И управляющим элементом может быть само тело. Сам человек!
— О как!
— Тут правда кроется и плохая новость. Предоставленные экземпляры как бы начали отмирать. Распадаться. Процесс происходит небыстро, и вы правильно сделали, что доставили их сразу нам, а не в какие-нибудь ведомственные... И достаточно вовремя предоставили, но часть, из и так малого, мы всё равно потеряли. В настоящий момент нам удалось остановить этот процесс. В результате же мы не можем продолжить исследования и ищем способ совместить опыты и сохранность. Также надо подключить специалистов по органике. Пока порадовать тебя больше нечем.
— Уже и так много интересного. В любом случае получается у нашего потенциального противника есть технология неизвестная нам. И что самое интересное, мы не можем отследить это открытие и повторить технологию. Хотя любое изобретение теперь становится доступным для всего человечества, ещё на стадии разработки. Понятия промышленного и научного шпионажа уже не актуальны. Как смешны или, я бы сказал, бесполезны авторские права.
— Ну не совсем так. До момента изготовления опытного образца и производства ещё можно сохранить планы в виртуале, — Кавындиков указал на компьютер. — И так и приходится делать. Мы одни из первых кто задумался о виртуальном моделировании. Многие лаборатории уже перешли хотя бы на работу в обычных программах и устройствах дополненной реальности. Но не всё можно делать в виртуале. И раньше то снимали информацию с монитора, если в комнате были окна и инженер работал рядом с ним. Опять-таки хакерские программы и устройства тоже не стоят на месте. А теперь что? По некоторым направлениям вообще работаем в бункере. Изолировав себя от любого проникновения, так как даже очки виртуальные и те излучают, и данное излучения современная техника способна считывать.
— Это всё только оттягивает неизбежное. Промышленный шпионаж стал совершенно безопасным и лёгким, так что особо не напрягайтесь. Единственный выход, это подписание соглашений и международных договоров, практически опирающихся на честное слово. Если говорить о патентном праве, то надо всё-таки признать на международном уровне любое открытие и изобретение достоянием человечества, что пока, при нынешнем уровне взаимного недоверия и откровенной глупости, многих власть имущих, невозможно. Но, как я уже говорил, неизбежно. Повоюют с ветреными мельницами и смиряться.
Майор поднялся:
— Так что, Павел Сергеевич, не переживайте по пустякам. Спокойно работайте. Скоро мы вас завалим данными по самым продвинутым разработкам западных спецслужб. Если у вас или ваших коллег есть интерес к конкретным работам и направлениям научной мысли за границей, то составьте список. Нечего вам отвлекаться от работы, у нас есть ресурсы для получения нужных сведений. И не терзайтесь совестью. Все наши передовые открытия и исследования, появившиеся до сего момента, они точно так же увидят и используют, если уже этого не сделали.
— Да уж! Это всё же величайшее открытие, которое приведёт нас к ещё большим открытиям и познанию окружающего мира. Причём это будет подобно цунами. Хотелось бы при этом остаться на гребне, а не быть смытым этой цунамой…
*****
«—… Обстановка в Джамму и Кашмире сильно обострилась на фоне общего социально-экономического кризиса. Подготовленные в Пакистане боевики, совместно с регулярными войсками, в очередной раз, преодолев Линию контроля в нескольких секторах, развернули полномасштабные военные действия с участием танков, артиллерии и авиации...
Главы многих стран выразили особую тревогу из-за этих событий и выступили с обращением к властям двух враждующих сторон ни в коем случае не применять ядерное оружие. Председатель Совета Безопасности ООН воззвал к прекращению войны...
Руководители обеих держав заверили, что не будут использовать ядерное оружие, а также объявили о прекращении боевых действий ввиду их нецелесообразности, в основном из-за лёгкости получения разведданных при использовании...
Как сообщили представители генералитета обеих армий, в результате имевших место столкновений и операций, подразделения обеих сторон, практически полностью уничтожили друг друга. В чём и каждый из вас, уважаемые телезрители, может убедится лично. Так согласно предоставленных и проверенных нами сведений погибло...».
Крассовский выключил телевизор.
— Вот такие у нас новости на сегодня, — объявил он, — а также новостью является общее совещание в управлении, которое пройдёт в одиннадцать ноль-ноль, то есть выезжаем через час. На него едут все, кроме дежурного Горских, ну и приданные силы тоже остаются.
— Обидно, слушай да! — на кавказский манер отозвался Зверев.
Остальные промолчали, посматривая на незнакомого уже находящегося в кабинете, когда все ещё только собирались
— Да там нам-то делать нечего, а тебе и подавно. Я и так всё могу рассказать, что нас ждёт, но мы люди подневольные. Теперь следующее. Все дали задания агентуре согласно последней ориентировке?
— Это про хакеров? — решил уточнить Кустов.
— О них родимых. Количество киберпреступлений сильно увеличилось за год и продолжает расти, — Борис Анатольевич повернул монитор и показал всем один из взломанных сайтов. — А вот на это нас просили обратить особое внимание. Призывы к митингам, протестам и откровенная ложь и оскорбление в отношении власти, и, в частности, президента.
— Ой-ля-ля! Как мне это знакомо, — увидев изображение произнёс незнакомец, а оперативники удивились его акценту.
— Анатолич, это закрытые сообщества. Да и нету у нас выходов на такого уровня агентуру, — отреагировал Туркин.
— Ты мне это не рассказывай. Бумаги главное сделай, а там кого и как привлекать, сами соображайте. Вот может и наш иностранный гость, что подскажет по этому поводу. Знакомьтесь. Жан-Мари Леруа представитель полиции Франции. Прилетел к нам в страну за конкретным преступником, который снимает квартиру у нас на территории. Его руководство и интерпол все необходимые бумаги в прокуратуру предоставили, но вопрос об экстрадиции в настоящее время решён быть не может. Вот фото разыскиваемого Пьера.
— Так обычно мы такими делами не занимаемся, — удивился Иван.
— Проблема в том, что все предоставленные в запросе доказательства строятся на таймстримах, а наши законы пока их не признают. Потому было принято решение немного подождать и не задерживать преступника, до принятия соответствующих законов у нас. Тем более недолго осталось. Или до получения дополнительных материалов из Франции. Жан неплохо говорит по-русски, так что сам потом вам подробнее расскажет. Он попросил разрешение поработать вместе с русскими коллегами. Руководство не возражает. Ну а где лучше как не у нас? Так что, Вадим, сегодня Жан на тебе и постарайся обойтись без международного скандала.
— Обижаете, Борис Анатольевич, — сделал соответствующую мину Горских. — Выдадим автомат и все скандалы будем мочить в зародыше.
— Мочить? — не понял Леруа.
— Он тебе Жан-Мари, потом расскажет и боюсь, сильно пополнит твой лексикон, — проговорил, нахмурившись, начальник, а остальные усмехнулись. — А сейчас давайте пробежимся по текучке… Блин. И желательно более понятным нашему гостю языком.
*****
Свободных мест в актовом зале управления не было. Пришлось приносить даже стулья из кабинетов. Был собран весь свободный от дежурств офицерский состав. Плюс представители городского управления и даже несколько генералов от МВД.
Пока собирались, шёл разговор о повестке и озвучивался список вопросов, которые будут подняты.
Началом был краткий доклад начальника управления о причинах принятия новых законов. Хотя все и так их знали, но порядок есть порядок.
— Даже не имея возможности опираться на записи сделанные из прошлого как на доказательную базу, организованная работа оперативным составом по выявлению материальных фактов и доказательств позволила в совершенно минимальные строки сделать резкий скачок раскрываемости. Данная инициатива была поддержана руководством и взята на статистический учёт и контроль, с точки зрения законности, согласно имеющихся правовых норм, — продолжил совещание один из генералов МВД. — Ваше управление в этом отличилось как новаторы. Молодцы, но не только вы такие умные. Раскрываемости по всей России растёт в геометрической прогрессии. Если вы знаете, что это такое.
В зале тихо засмеялись.
— Проблема в том, что сажать скоро будет некуда. И как не странно это звучит правительство, попросило слегка поумерить эйфорию от новых возможностей и притормозить данный процесс. От заслуженного наказания преступники по «глухарям», никуда не денутся. Тем более, что в некоторых случаях сроки давности истекли. Такие особенно нужно откладывать. Дальнейшая деятельность по ним, в определённых случаях, целесообразна только для проведения воспитательной беседы, в плане показательной неизбежности наказания. Конечно, это не касается некоторых уголовных статей, срока давности по которым нет или он может быть отменён судом.
Генерал передохнул и продолжил:
— В связи с перегруженностью тюрем, отдельно встаёт вопрос о видах наказания. Все вы ознакомились с различными законодательными предложениями на эту тему. Озвучу своё мнение. Отбывание наказание в виде тюремного заключения становится совершенно не актуальным. Тут даже дело не в ограничении свободы. Наказание за определённые виды преступлений, должно подразумевать, кроме жёсткого изолирования от общества, и обязательную трудовую деятельность. И не такую, как сейчас, местами достаточно лёгкую. Цель, защита общества, а не перевоспитания и исправления. Цель, наказание.
В зале понеслись тихие переговоры. Эта тема волновала многих и затронув её выступающий невольно запустил процесс обсуждения. Понимая это, он даже замолчал на время, давая всем слегка выговорится. Что было не привычно.
—… какая коррекция или адаптация, или изоляция... , — слышалось местами.
« — Что можно исправить в человеке, работающем на лесоповале или шитье одежды?» Горько усмехнулась мысленно и Иван и тихо высказал коллегам своё виденье вопроса:
— Как можно говорить об исправлении? Какие исправительные работы? При прочих равных условиях всё зависит только от самого человека. Умный сделает правильный вывод в любой обстановке. А дурак и в трёхкомнатной камере останется преступником.
—… каторжные работы,... жёсткость, но не жестокость,... не трудишься на каторге, значит, не получаешь кров и пищу, голодаешь и умираешь под забором — никакого уважения и человеколюбия к некоторым сидельцам, быть не может… заработать…
—… на тяжёлых, но в соответствии с возможностями осуждённого и вполне обеспечивающими сохранность жизни, приемлемым питанием и проживанием, для соблюдающих порядок...
Когда поток обсуждения начал стихать, генерал продолжил:
— Каждый из вас проголосует в ходе референдума за тот вариант, который считает правильным. Теперь дальше.
— Как вы понимаете, даже принятия новых законов не снимет с нас обязанности фиксации и собирания всех других видов улик. Так что, с одной стороны, работать станет проще, но, с другой стороны, по началу работы станет больше. К сожалению, говорить о возможности предотвращать преступления не приходится. Что, когда и кому взбредёт в голову, узнать нельзя. Следить за всеми и за каждым, чего так боятся многие мнительные и впечатлительные, но обделённые сообразительностью граждане, государственные правоохранительные структуры просто не могут. Нейросканирование не признаётся судом как доказательство, если судом же не вынесено разрешение на его проведение. Надежда только на понимание среди людей. Или на страх. На теперь уже однозначно очевидную неотвратимость наказания. Когда-нибудь я думаю, количество преступлений упадёт до одного в год. А нас сократят до неприличия и отправят на целину.
В зале опять засмеялись.
— Возможно, некоторых удивит формат нашего общения. Как, что и почему обсуждается и говорится мной. А ответ прост. И наиболее сообразительные и информированные уже поняли. Причина всё та же. Смысла пытаться скрыть всё произносимое на совещании нет никакой возможности. А подготовить ваше восприятие очень важно. Поэтому, к примеру, можете прямо сейчас начать «перемывать мне косточки». Потому что я в любом случае смогу подглядеть и прослушать ваши шушуканья, когда мне этого захочется. И вообще, как выразился министр МВД, пора привыкать говорить за глаза только то, что сможете сказать и напрямую.
— Ну с раскрытием преступлений и установлением правонарушителей всё понятно. А что по самим законам? — поднявшись с места, спросил один из участковых инспекторов.
Генерал хмыкнул и, показав рукой задавшему садиться, продолжил:
— Вопрос прямо в точку. Я как раз хотел озвучить этот очень важный момент, который и увеличит тяжесть нашей работы. Принять закон, это хорошо, но надо, чтобы он ещё и начал работать и были те, кому следить за его выполнением.
— В своё время я наткнулся в интернете. По-моему на сайте гидрометцентра. Точно не помню. На упоминание следующей исторической выписки, «из Циркуляра Морского технического Комитета № 15 от ноября 29 дня 1910 года». Зачитаю дословно: «…никакая инструкция не может перечислить всех обязанностей должностного лица, предусмотреть все отдельные случаи и дать впредь соответствующие указания, а поэтому господа инженеры должны проявлять инициативу и, руководствуясь знаниями своей специальности и пользы дела, прилагать все усилия для оправдания своего назначения…»
— Так как мы входим в зону неизведанного, то нам по аналогии с инженерами, предлагается активно участвовать в законотворчестве. Первые принятые законы, конечно, будут сырыми и от нас с вами теперь будет зависеть, в том числе и как долго это продлится. Мы как правоприменители и самые заинтересованные в скорейшем проведении законов к нормальному рабочему образцу, должны будем составлять определённые докладные, рапорты и справки.
— Это что-то типа рационализаторских предложений, если кто-то помнит, что это такое. Кому как ни нам лучше всего будет понятно, что работает или что надо изменить. И в конечном итоге не ругать впустую руководство, а предоставлять дельные предложения, как это исправить или улучшить. Конечно, данная норма выявит и полных бездарей, несущих всякий бред, лишь бы сделать карьеру или как-то выпендриться. К примеру, они будут сыпать общими фразами, типа: предоставить, углубить, улучшить и так далее. Без всякой конкретики, как это осуществить.
