Давным - давно в одной далекой-предалекой стране жил да был славный воин Авуор из знатного, но небогатого рода. Слава о подвигах его предков проходила сквозь века и навсегда поселилась в народных легендах, число которых каждый новый наследник и его братья лишь приумножали.
Однажды, возвращаясь из очередного похода, он проезжал по одной всеми проклятой болотистой местности, находившейся неподалеку от его владений. Поскольку накануне Авуор поборол трех оборотней, а еще раньше убил целого дракона, то не собирался бояться какую-то мелкую болотную нечисть, но это не мешало ему с грустью думать о том, что вместо того чтобы видеть интересные сны или бороться с чудовищами, приходится внимательно пробираться сквозь камыши и следить за тем, чтобы верный конь ненароком не подвернул себе ногу на очередной зыбкой кочке. Погруженный в заунывные мысли, воин не сразу услышал тихий женский стон, доносящийся со стороны старого болота, в котором, и это было известно каждому, обитали сплошь кикиморы да водяные. Первой мыслью Авуора было на всякий случай заткнуть уши воском и поскакать во весь опор, но стон был настолько безутешным и жалобным, что его сердце дрогнуло и, привязав коня, он решил проверить не попал ли кто в беду.
Прокравшись к болоту, он увидел прекрасную девушку, лежащую на сухом, повалившимся дереве, крона которого навек увязла в трясине. Свет заходящего Солнца бросал миллионы бликов на ее белые волосы, а смуглая кожа казалось светилась изнутри. Она горько плакала, спрятав лицо в ладони.
Авуор повидал на своем веку немало серен, ведьм и вампирш, но девушка не напоминала ни одну из них. В своей алмазной сверкающей кольчуге, вынув меч из ножен, он подошел к ней и дружелюбно спросил:
– Кто посмел Вас обидеть, прекрасная дева?
Она невидящим взором посмотрела на него и разрыдалась еще сильнее. Он терпеливо продолжил ждать ответ, украдкой изучая ее. Она была совершенна как древняя богиня любви. Черты ее круглого личика, распухшего от слез, не могли не привлечь к себе внимание: огромные глаза с длинными завитыми ресницами, маленький рот, высокие скулы. Все это было настолько прелестно, что скрывало жесткость и упрямство, которые выдавал лишь небольшой острый нос. Авуор всегда был скромен, но девушка настолько ему приглянулась, что невольно подметил, как прекрасен изгиб ее спины. Набравшись смелости, он скользнул взглядом чуть дальше и едва сдержал крик. Вместо ног у нее было два толстых уродливых змеиных хвоста ярко-зеленого цвета. Доброе сердце подсказало воину: ей вовсе не в радость принадлежать царству болота, и превратилась она в злую фею вовсе не по своей вине. Помолчав для приличия еще несколько минут, он вновь обратился к несчастной незнакомке:
– Кто осмелился превратить тебя в жительницу болота? Клянусь древностью своего рода, я расквитаюсь с этим злодеем!
Она несколько раз всхлипнула и ответила:
– Я – Элюзина. Когда-то, еще до моего рождения, мой отец, награбивший в очередном походе множество сокровищ, решил приумножить богатства. Поскольку он владел обширными полями и плодородными землями, то решил выписать из дальних стран, в которых побывал, сотни фруктов, да зверей, которыми кормились чужеземцы. Однако его затею ждал крах. Часть деревьев и кустов сгнила под жарким солнцем, другая истлела от холода, а мясо редких зверей никто не осмеливался испробовать, опасаясь оскверниться. Через пару лет отец разорился. Чтобы как-то уберечь себя и сохранить средства для дальнейших походов, он решил жениться по расчету, благо пока никто не прознал о его неудачах. Но для того, чтобы уговорить родителей невесты требовались подарки, которые он не мог позволить себе купить. Боясь обратиться к местным ростовщикам, он отправился на болота. Взяв золото и драгоценные камни в долг у водяных, он пообещал отдать их через год, а если не получится, то пожертвовать своим самым большим сокровищем. Конечно, мой отец тогда имел в виду свою жизнь, которой он рисковал так часто, что перестал по-настоящему дорожить, а другой ценности на тот момент у него и не было. Свадьба состоялась. Хоть он и относился к моей маме без любви и ласки, он был очень рад моему появлению на свет. В тот миг, когда я оказалась у него на руках, он в сердцах воскликнул: «Вот мое самое большое сокровище!» Отец не испугался своих слов, ибо был уверен, что в назначенный срок вернет свой долг. Кто мог подумать, что через неделю произойдет страшный пожар? Конечно, мы не стали нищими, но хватало лишь на спокойную скромную жизнь. Ни о каком богатстве речи больше не шло. Мой отец в одночасье полысел от ужаса. Ему нечем было расплатиться с водяными – оставалась только я. До семи лет я не знала, что такое вода. Отец запретил кому-либо даже пытаться отереть меня влажной губкой или напоить колодезной водой. Я знала лишь вкус молока, да скрип соломы. Мне было запрещено бегать под дождем и приближаться к лужам. В один из дней мы с мамой гуляли вместе с моими младшими сестрой и братом, на которых не распространялся этот запрет. Заигравшись малыши побежали наперегонки, я бросилась их догонять. Споткнувшись о камень, я упала прямо в городской фонтан. Впервые столкнувшись с живительной прохладой, я с любопытстом изучала, как забавно в воде искривились мои ноги и какими длинными кажутся пальцы рук. В каком-то забытьи, я легла на живот и свободно поплыла по кругу, словно делала это всю жизнь. Потом раздались крики, вопли и проклятья, ибо у всех на виду мои ноги превратились в два мерзких змеиных хвоста. В тот же день со слезами на глазах отец все рассказал безутешной маме. Им ничего не оставалось, как отнести меня сюда и отдать водяным. Я стала служанкой у одной кикиморы. Первое время я постоянно плакала, а потом привыкла. Завтра мне исполняется тринадцать, и я должна выйти замуж за старого и хромого водяного, готового отдать за меня неплохой выкуп. У меня еще был шанс снова стать человеком, но как только я стану женой этого уродца этот облик останется со мной навек. Я вижу, как ты смотришь на меня. Скажи, ты поможешь мне избавиться от них? За это я готова даже стать твоей служанкой или любовницей.
Авуор гордо вскинул голову и произнес:
– Прекрасная Элюзина, я не позволю тебе жить с этой нечистью! Мне ничего не надо от тебя, кроме чистой любви и согласия стать моей супругой. Что мне необходимо сделать?
– Водяные ценят только золото да драгоценные камни. Если ты щедро компенсируешь им мой уход, они с радостью отпустят меня на все четыре стороны.
Авуор трижды ударил мечом по болоту. Наверх выполз толстый склизкий водяной. Воин не стал пытаться с ним говорить. Он поразил его одним ударом. В тот же миг болото истлело, на его место образовался глубокий котлован, а змеиные хвосты превратились в пару полных женских ножек.
Авуор и Элюзина вышли в поле. Он подсадил ее к себе на коня, и они поскакали в его замок. Авуор представлял, как замечательно они заживут, и замирал в сладостном предвкушении, когда ее грудь касалась его спины.
По прибытии они сыграли свадьбу. Авуор души не чаял в своей жене, вскорости подарившей ему четырех сыновей. Элюзина с упоением вжилась в роль знатной дамы. Хоть она и стала человеком, но жизнь с водяными навеки оставила в ее душе глубокий след. Она была чрезвычайно себялюбива и капризна, втайне увлекалась колдовством и питала теплые чувства лишь к своим детям. Не будучи умной, она оказалась хитра и сообразительна ровно настолько, чтобы быть обычной добродетельной женой.
Шли годы. Сыновья Авуора и Элизины выросли и также, как и их отец стали отважными воинами. Трое из них в свое время женились и дали жизнь дюжине ребятишек, и лишь старший, Авенан, все свои силы отдавал доблестным подвигам да славным битвам. Это не могло не огорчать Авуора и Элюзину, которые все никак не могли дождаться от него внуков. Как и любому воинскому роду им было просто необходимо, чтобы у старшего сына родился свой сын, через много лет способный с гордостью пронести после победного боя флаг с фамильным гербом.
Однако, если на пути ручейка не бросать камешки, он рано или поздно выведет к реке. Пришло время, и возвращаясь из очередного похода Авенан встретил прекрасную девушку по имени Зейда. Она была знатна и очень строптива. Несмотря на то, что они полюбили друг друга, женская гордость не позволяла ей сразу ответить согласием на просьбу стать его женой. Ее родителям эта норовистость пришлась по душе – значит есть у дочери лучшие женские качества строгость, неприступность, скромность –, а ее мать Крептида, которой жених пришелся не по вкусу: воин как ветер в поле – сгинет в битве на много лет и превратит жену, если не в настоящую вдову, то соломенную, подумала, что упрямство Зейды может легко отпугнуть чужеземца.
Как было положено в те стародавние времена претендент в женихи был подвергнут всяческим хитроумным и изощренным испытаниям будь то поиск молодильных яблок среди самых обычных, хоть и червивых, или угадывание желания отца девицы и доставка этого в течении трех дней, а сражение с драконом, с коими в тот момент был заключен мир, недолго думая, заменили боем с василиском, благо их поголовье не переводилось в краях. Из всех переделок Авенан вышел победителем, а в конце, чтобы навек истребить сомнения у будущих родственников и окончательно покорить суженую, он у всех на виду лихо взабрался по каменной стене на высокую башню, где сидела Зейда, помогая себе лишь кинжалом, и поцеловал ее.
На свадьбу, которую по обычаю справляли на родине невесты, съехалась вся родня новобрачных. Гуляли целую неделю, соблюдая каждую традицию и самый незначительный ритуал. Все были счастливы и довольны, кроме двух женщин: Элюзины и Крептиды.
Узнав историю сватовства своего сына, Элюзина посчитала, что невеста не проявила должных почтения и восторга, не согласившись сразу же выйти замуж. Чем больше она смотрела на невестку, тем отчаянней ей не хотелось, чтобы она вошла хозяйкой в замок и стала матерью ее внуков, ведь поганая кровь проникнет и будет течь в их жилах, а раз так, то недостойны они всех тех благ, обычно желаемых на таких празднествах.
Когда дошла ее очередь поздравлять молодых, она встала и как положено, протягивая невесте кубок, доверху наполненный вином, произнесла:
– Пусть Ваши дети навек будут недосягаемы, как и их мать.
Тут один захмелевший остряк крикнул невпопад:
– В особенности для женихов!
– Да, именно так. – Прошептал Элюзина, сделал глоток и передала его Зейде.
Не подозревая о смысле, который болотная фея вложила в эту простую фразу, невеста пригубила напиток. Однако Авуор, заподозоревший неладное, в нарушении всех традиций встал со своего места, подошел к невесте и протянул апельсин, проткнутый щариками гвоздики. Растерявшейся Зейде ничего не оставалось как принять преждевременный дар свекра, и съесть вместе с кожурой.
Элюзина щелкнула со злости зубами: ей хотелось чтобы заклятье действовало вечно, а непутевый муженек взял, да все испортил – теперь был шанс, что замысел рано или поздно пойдет прахом.
А в это время Крептида, разгневанная непочтительным поведением новых родственников, больно ткнула дочку в бок, так что ты чуть не подавилась вином, и презрительно сказала:
– Видишь, они ни во что не ставят ритуалы, а это чревато неприятностями, и знаешь твои дети будут приносить беды другим. Помяни мое слово!
Авенан, ушей которого коснулись слова тещи, нежно сжал пальцы любимой, молча умоляя ее не обращать внимание на жестокие слова, проникнутые суеверием, ведь их любовь – это главное.
Как бы то ни было молодожены зажили счастливо, уверовав, что вопреки нарушениям ритуала свадебного пира их семью, как и положено, до рождения первенца оберегает двойное родительское благословение.
Через девять месяцев после свадьбы у них родилась дочь. Девочка была весела, красива и ярка, что тот апельсин с гвоздикой. Над именем никто не задумывался: ее назвали Лика – красота, радующая сердце.
Вправду сердца Элюзины и Крептиды смягчились. Первая была довольна, что ребенок от нежеланной невестки оказался женского пола, а значит никогда не встанет во главе рода, вторая просто обрадовалась внучке, а слова, произнесенные на свадьбе, обеими давно забылись.
Шли годы. Родители не могли нарадоваться на своего единственного ребенка. Лика выросла красавицей, с лица которой не сходила улыбка, однако больше чем наряды, самоцветы и женихи ее увлекали книги и садоводство: дни напролет она копалась в саду, стремясь создать самые морозостойкие и плодоносящие круглый год сорта вишен и яблонь, чем и прославилась на всю округу.
Один лишь Авуор, так и не забывший поступка Элюзины, ожидал какого-то подвоха, который не замедлил появиться.
Когда Лике исполнилось тринадцать лет к ней начали приезжать претенденты на ее руку. Конечно, Авенан и Зейда не хотели отдавать свою прелестную дочь за первого встречного, поэтому не особенно расстраивались тому, что ни один из них не пришелся ей по душе: девочка так молода – зачем торопить события? Шли годы, и Зейда не могла не заметить, что каждая история сватовства так или иначе имела два пути: либо, если жених нравился невесте, он равнодушно пожимал плечами и уезжал обратно домой, либо, если невеста оставалась холодна, жених восхищался ей и влюблялся без памяти, но в обоих случаях они уезжали обратно, так и не испросив позволения на брак. Мать насторожилась и попыталась разобраться в причинах этого дива, но в конце концов, решила: самым разумным будет лишь изредка напоминать дочери, что такой знатной девушке стоит в первую очередь привлекать женихов искусными танцами, нарядами и наивностью, а не тыквами, арбузами и знаниями о далеких звездах.
Девушка нисколечко не беспокоилась. Она ни в кого так и не влюбилась, а раз нет чувств, душа не задета, то и свобода с одиночеством ничуть не тяготят.
В один прекрасный солнечный осенний день ее сердце наконец-то застучало быстрее, чем обычно. С первого же взгляда Лика потеряла голову от любви к прекрасному блистательному воину, который приехал вовсе не свататься, а получить для своего войска мешочек семян сытнейшей моркови, вырастающей за ночь. Стоит ли говорить, что и с ним произошло тоже самое из-за прекрасной садовницы? Часто он стал заезжать в ее сад, чтобы услышать совет, какие еще растения стоит включить в паек, и узнать, как продвигается создание дыни, одного ломтика которой хватит, чтобы осенняя хандра напрочь исчезла.
Настоящая идиллия, если бы не одно маленькое обстоятельство: он так и не открыл ей свое сердце. Каждый раз при встрече он терял всю свою отвагу, начинал краснеть, робел, чувствовал себя униженным и поскорее старался сбежать. В глазах же его горели огонь и восторг при ее виде, а когда она сама заводила с ним разговор, то все вокруг затихало словно природа после дождя. Его любовь была похожа на золотую рыбку, замерзнувшую в глыбе льда: прекрасная, но мертвая.
Лика отчаялась. Чувствуя свою неприкаянность, она в мыслях отказалась от надежды на свадьбу с этим мужчиной, но, прислушавшись к сердцу, решила: ничто не мешает ей его любить, и кто знает, вдруг в один прекрасный день он решиться сделать ее своей.
Прошло несколько лет и ничто в жизни Лики не изменилось, только что ее растения уже выписывали из соседних государств, а слухи о красоте пересекли несколько морей.
Однажды, возвращаясь из очередного похода, он проезжал по одной всеми проклятой болотистой местности, находившейся неподалеку от его владений. Поскольку накануне Авуор поборол трех оборотней, а еще раньше убил целого дракона, то не собирался бояться какую-то мелкую болотную нечисть, но это не мешало ему с грустью думать о том, что вместо того чтобы видеть интересные сны или бороться с чудовищами, приходится внимательно пробираться сквозь камыши и следить за тем, чтобы верный конь ненароком не подвернул себе ногу на очередной зыбкой кочке. Погруженный в заунывные мысли, воин не сразу услышал тихий женский стон, доносящийся со стороны старого болота, в котором, и это было известно каждому, обитали сплошь кикиморы да водяные. Первой мыслью Авуора было на всякий случай заткнуть уши воском и поскакать во весь опор, но стон был настолько безутешным и жалобным, что его сердце дрогнуло и, привязав коня, он решил проверить не попал ли кто в беду.
Прокравшись к болоту, он увидел прекрасную девушку, лежащую на сухом, повалившимся дереве, крона которого навек увязла в трясине. Свет заходящего Солнца бросал миллионы бликов на ее белые волосы, а смуглая кожа казалось светилась изнутри. Она горько плакала, спрятав лицо в ладони.
Авуор повидал на своем веку немало серен, ведьм и вампирш, но девушка не напоминала ни одну из них. В своей алмазной сверкающей кольчуге, вынув меч из ножен, он подошел к ней и дружелюбно спросил:
– Кто посмел Вас обидеть, прекрасная дева?
Она невидящим взором посмотрела на него и разрыдалась еще сильнее. Он терпеливо продолжил ждать ответ, украдкой изучая ее. Она была совершенна как древняя богиня любви. Черты ее круглого личика, распухшего от слез, не могли не привлечь к себе внимание: огромные глаза с длинными завитыми ресницами, маленький рот, высокие скулы. Все это было настолько прелестно, что скрывало жесткость и упрямство, которые выдавал лишь небольшой острый нос. Авуор всегда был скромен, но девушка настолько ему приглянулась, что невольно подметил, как прекрасен изгиб ее спины. Набравшись смелости, он скользнул взглядом чуть дальше и едва сдержал крик. Вместо ног у нее было два толстых уродливых змеиных хвоста ярко-зеленого цвета. Доброе сердце подсказало воину: ей вовсе не в радость принадлежать царству болота, и превратилась она в злую фею вовсе не по своей вине. Помолчав для приличия еще несколько минут, он вновь обратился к несчастной незнакомке:
– Кто осмелился превратить тебя в жительницу болота? Клянусь древностью своего рода, я расквитаюсь с этим злодеем!
Она несколько раз всхлипнула и ответила:
– Я – Элюзина. Когда-то, еще до моего рождения, мой отец, награбивший в очередном походе множество сокровищ, решил приумножить богатства. Поскольку он владел обширными полями и плодородными землями, то решил выписать из дальних стран, в которых побывал, сотни фруктов, да зверей, которыми кормились чужеземцы. Однако его затею ждал крах. Часть деревьев и кустов сгнила под жарким солнцем, другая истлела от холода, а мясо редких зверей никто не осмеливался испробовать, опасаясь оскверниться. Через пару лет отец разорился. Чтобы как-то уберечь себя и сохранить средства для дальнейших походов, он решил жениться по расчету, благо пока никто не прознал о его неудачах. Но для того, чтобы уговорить родителей невесты требовались подарки, которые он не мог позволить себе купить. Боясь обратиться к местным ростовщикам, он отправился на болота. Взяв золото и драгоценные камни в долг у водяных, он пообещал отдать их через год, а если не получится, то пожертвовать своим самым большим сокровищем. Конечно, мой отец тогда имел в виду свою жизнь, которой он рисковал так часто, что перестал по-настоящему дорожить, а другой ценности на тот момент у него и не было. Свадьба состоялась. Хоть он и относился к моей маме без любви и ласки, он был очень рад моему появлению на свет. В тот миг, когда я оказалась у него на руках, он в сердцах воскликнул: «Вот мое самое большое сокровище!» Отец не испугался своих слов, ибо был уверен, что в назначенный срок вернет свой долг. Кто мог подумать, что через неделю произойдет страшный пожар? Конечно, мы не стали нищими, но хватало лишь на спокойную скромную жизнь. Ни о каком богатстве речи больше не шло. Мой отец в одночасье полысел от ужаса. Ему нечем было расплатиться с водяными – оставалась только я. До семи лет я не знала, что такое вода. Отец запретил кому-либо даже пытаться отереть меня влажной губкой или напоить колодезной водой. Я знала лишь вкус молока, да скрип соломы. Мне было запрещено бегать под дождем и приближаться к лужам. В один из дней мы с мамой гуляли вместе с моими младшими сестрой и братом, на которых не распространялся этот запрет. Заигравшись малыши побежали наперегонки, я бросилась их догонять. Споткнувшись о камень, я упала прямо в городской фонтан. Впервые столкнувшись с живительной прохладой, я с любопытстом изучала, как забавно в воде искривились мои ноги и какими длинными кажутся пальцы рук. В каком-то забытьи, я легла на живот и свободно поплыла по кругу, словно делала это всю жизнь. Потом раздались крики, вопли и проклятья, ибо у всех на виду мои ноги превратились в два мерзких змеиных хвоста. В тот же день со слезами на глазах отец все рассказал безутешной маме. Им ничего не оставалось, как отнести меня сюда и отдать водяным. Я стала служанкой у одной кикиморы. Первое время я постоянно плакала, а потом привыкла. Завтра мне исполняется тринадцать, и я должна выйти замуж за старого и хромого водяного, готового отдать за меня неплохой выкуп. У меня еще был шанс снова стать человеком, но как только я стану женой этого уродца этот облик останется со мной навек. Я вижу, как ты смотришь на меня. Скажи, ты поможешь мне избавиться от них? За это я готова даже стать твоей служанкой или любовницей.
Авуор гордо вскинул голову и произнес:
– Прекрасная Элюзина, я не позволю тебе жить с этой нечистью! Мне ничего не надо от тебя, кроме чистой любви и согласия стать моей супругой. Что мне необходимо сделать?
– Водяные ценят только золото да драгоценные камни. Если ты щедро компенсируешь им мой уход, они с радостью отпустят меня на все четыре стороны.
Авуор трижды ударил мечом по болоту. Наверх выполз толстый склизкий водяной. Воин не стал пытаться с ним говорить. Он поразил его одним ударом. В тот же миг болото истлело, на его место образовался глубокий котлован, а змеиные хвосты превратились в пару полных женских ножек.
Авуор и Элюзина вышли в поле. Он подсадил ее к себе на коня, и они поскакали в его замок. Авуор представлял, как замечательно они заживут, и замирал в сладостном предвкушении, когда ее грудь касалась его спины.
По прибытии они сыграли свадьбу. Авуор души не чаял в своей жене, вскорости подарившей ему четырех сыновей. Элюзина с упоением вжилась в роль знатной дамы. Хоть она и стала человеком, но жизнь с водяными навеки оставила в ее душе глубокий след. Она была чрезвычайно себялюбива и капризна, втайне увлекалась колдовством и питала теплые чувства лишь к своим детям. Не будучи умной, она оказалась хитра и сообразительна ровно настолько, чтобы быть обычной добродетельной женой.
Шли годы. Сыновья Авуора и Элизины выросли и также, как и их отец стали отважными воинами. Трое из них в свое время женились и дали жизнь дюжине ребятишек, и лишь старший, Авенан, все свои силы отдавал доблестным подвигам да славным битвам. Это не могло не огорчать Авуора и Элюзину, которые все никак не могли дождаться от него внуков. Как и любому воинскому роду им было просто необходимо, чтобы у старшего сына родился свой сын, через много лет способный с гордостью пронести после победного боя флаг с фамильным гербом.
Однако, если на пути ручейка не бросать камешки, он рано или поздно выведет к реке. Пришло время, и возвращаясь из очередного похода Авенан встретил прекрасную девушку по имени Зейда. Она была знатна и очень строптива. Несмотря на то, что они полюбили друг друга, женская гордость не позволяла ей сразу ответить согласием на просьбу стать его женой. Ее родителям эта норовистость пришлась по душе – значит есть у дочери лучшие женские качества строгость, неприступность, скромность –, а ее мать Крептида, которой жених пришелся не по вкусу: воин как ветер в поле – сгинет в битве на много лет и превратит жену, если не в настоящую вдову, то соломенную, подумала, что упрямство Зейды может легко отпугнуть чужеземца.
Как было положено в те стародавние времена претендент в женихи был подвергнут всяческим хитроумным и изощренным испытаниям будь то поиск молодильных яблок среди самых обычных, хоть и червивых, или угадывание желания отца девицы и доставка этого в течении трех дней, а сражение с драконом, с коими в тот момент был заключен мир, недолго думая, заменили боем с василиском, благо их поголовье не переводилось в краях. Из всех переделок Авенан вышел победителем, а в конце, чтобы навек истребить сомнения у будущих родственников и окончательно покорить суженую, он у всех на виду лихо взабрался по каменной стене на высокую башню, где сидела Зейда, помогая себе лишь кинжалом, и поцеловал ее.
На свадьбу, которую по обычаю справляли на родине невесты, съехалась вся родня новобрачных. Гуляли целую неделю, соблюдая каждую традицию и самый незначительный ритуал. Все были счастливы и довольны, кроме двух женщин: Элюзины и Крептиды.
Узнав историю сватовства своего сына, Элюзина посчитала, что невеста не проявила должных почтения и восторга, не согласившись сразу же выйти замуж. Чем больше она смотрела на невестку, тем отчаянней ей не хотелось, чтобы она вошла хозяйкой в замок и стала матерью ее внуков, ведь поганая кровь проникнет и будет течь в их жилах, а раз так, то недостойны они всех тех благ, обычно желаемых на таких празднествах.
Когда дошла ее очередь поздравлять молодых, она встала и как положено, протягивая невесте кубок, доверху наполненный вином, произнесла:
– Пусть Ваши дети навек будут недосягаемы, как и их мать.
Тут один захмелевший остряк крикнул невпопад:
– В особенности для женихов!
– Да, именно так. – Прошептал Элюзина, сделал глоток и передала его Зейде.
Не подозревая о смысле, который болотная фея вложила в эту простую фразу, невеста пригубила напиток. Однако Авуор, заподозоревший неладное, в нарушении всех традиций встал со своего места, подошел к невесте и протянул апельсин, проткнутый щариками гвоздики. Растерявшейся Зейде ничего не оставалось как принять преждевременный дар свекра, и съесть вместе с кожурой.
Элюзина щелкнула со злости зубами: ей хотелось чтобы заклятье действовало вечно, а непутевый муженек взял, да все испортил – теперь был шанс, что замысел рано или поздно пойдет прахом.
А в это время Крептида, разгневанная непочтительным поведением новых родственников, больно ткнула дочку в бок, так что ты чуть не подавилась вином, и презрительно сказала:
– Видишь, они ни во что не ставят ритуалы, а это чревато неприятностями, и знаешь твои дети будут приносить беды другим. Помяни мое слово!
Авенан, ушей которого коснулись слова тещи, нежно сжал пальцы любимой, молча умоляя ее не обращать внимание на жестокие слова, проникнутые суеверием, ведь их любовь – это главное.
Как бы то ни было молодожены зажили счастливо, уверовав, что вопреки нарушениям ритуала свадебного пира их семью, как и положено, до рождения первенца оберегает двойное родительское благословение.
Через девять месяцев после свадьбы у них родилась дочь. Девочка была весела, красива и ярка, что тот апельсин с гвоздикой. Над именем никто не задумывался: ее назвали Лика – красота, радующая сердце.
Вправду сердца Элюзины и Крептиды смягчились. Первая была довольна, что ребенок от нежеланной невестки оказался женского пола, а значит никогда не встанет во главе рода, вторая просто обрадовалась внучке, а слова, произнесенные на свадьбе, обеими давно забылись.
Прода от 3 января
Шли годы. Родители не могли нарадоваться на своего единственного ребенка. Лика выросла красавицей, с лица которой не сходила улыбка, однако больше чем наряды, самоцветы и женихи ее увлекали книги и садоводство: дни напролет она копалась в саду, стремясь создать самые морозостойкие и плодоносящие круглый год сорта вишен и яблонь, чем и прославилась на всю округу.
Один лишь Авуор, так и не забывший поступка Элюзины, ожидал какого-то подвоха, который не замедлил появиться.
Когда Лике исполнилось тринадцать лет к ней начали приезжать претенденты на ее руку. Конечно, Авенан и Зейда не хотели отдавать свою прелестную дочь за первого встречного, поэтому не особенно расстраивались тому, что ни один из них не пришелся ей по душе: девочка так молода – зачем торопить события? Шли годы, и Зейда не могла не заметить, что каждая история сватовства так или иначе имела два пути: либо, если жених нравился невесте, он равнодушно пожимал плечами и уезжал обратно домой, либо, если невеста оставалась холодна, жених восхищался ей и влюблялся без памяти, но в обоих случаях они уезжали обратно, так и не испросив позволения на брак. Мать насторожилась и попыталась разобраться в причинах этого дива, но в конце концов, решила: самым разумным будет лишь изредка напоминать дочери, что такой знатной девушке стоит в первую очередь привлекать женихов искусными танцами, нарядами и наивностью, а не тыквами, арбузами и знаниями о далеких звездах.
Девушка нисколечко не беспокоилась. Она ни в кого так и не влюбилась, а раз нет чувств, душа не задета, то и свобода с одиночеством ничуть не тяготят.
В один прекрасный солнечный осенний день ее сердце наконец-то застучало быстрее, чем обычно. С первого же взгляда Лика потеряла голову от любви к прекрасному блистательному воину, который приехал вовсе не свататься, а получить для своего войска мешочек семян сытнейшей моркови, вырастающей за ночь. Стоит ли говорить, что и с ним произошло тоже самое из-за прекрасной садовницы? Часто он стал заезжать в ее сад, чтобы услышать совет, какие еще растения стоит включить в паек, и узнать, как продвигается создание дыни, одного ломтика которой хватит, чтобы осенняя хандра напрочь исчезла.
Настоящая идиллия, если бы не одно маленькое обстоятельство: он так и не открыл ей свое сердце. Каждый раз при встрече он терял всю свою отвагу, начинал краснеть, робел, чувствовал себя униженным и поскорее старался сбежать. В глазах же его горели огонь и восторг при ее виде, а когда она сама заводила с ним разговор, то все вокруг затихало словно природа после дождя. Его любовь была похожа на золотую рыбку, замерзнувшую в глыбе льда: прекрасная, но мертвая.
Лика отчаялась. Чувствуя свою неприкаянность, она в мыслях отказалась от надежды на свадьбу с этим мужчиной, но, прислушавшись к сердцу, решила: ничто не мешает ей его любить, и кто знает, вдруг в один прекрасный день он решиться сделать ее своей.
Прошло несколько лет и ничто в жизни Лики не изменилось, только что ее растения уже выписывали из соседних государств, а слухи о красоте пересекли несколько морей.
