Присев на лавочку остановки, размышляя на «тяжелые темы» заснула. По плечу похлопала женщина, поинтересовалась, все ли у меня в порядке, открыв глаза, поблагодарила ее и убедила, что все хорошо. Так сладко, еще не спала никогда! Оставшееся время провела в книжном магазине: мне не хотелось идти домой.
Дома царила идеальная тишина. Я зашла на кухню, чтоб сделать кофе, Игорь сидел за столом поедая самостоятельно приготовленную для себя яичницу.
—Дина, хочешь я закажу пиццу?
—Малой, сегодня ты спонсор программы?
—Да!
Дождались курьера. Вечер мы провели вдвоем. Я расспрашивала у Игоря о работе, он рассказывал про байки местного рынка.
—Игорь, уже час ночи, Артем еще не пришел.
—Я знаю, где он, хочешь пойдем, посмотрим?
—Пойдем.
Мы шли пешком какими-то тропами, пока не дошли до злополучного места, Таханы.
—Игорь, я здесь уже была.
На улице не было ни души, лишь светились криво повешенные короба уличных магазинов. С крыш капала вода, темень и доносящиеся откуда-то стоны. Жуткая картина, которая по сей день стоит в глазах. Одноэтажные домики стоявшие плотно прижавшись друг к другу, приглашали на дешевый секс, здесь был «махон» (бордель).
Нам было страшно, и мы ходили прижавшись друг к другу. Артема мы так и не нашли. Зазвонил телефон, сердце ушло в пятки!
—Ты где? - звонил Артем.
—Я? Сейчас приду, вышла за сигаретами.
—Уже очень поздно, выйду тебя встречу, где ты?
—Не нужно меня встречать, я с Игорем, здесь, в «маколете»,( маленький магазинчик открытого типа).
—Игорь, нам хана, пошли домой!
—Я уже час жду, где вы были?
—Ну…, мы шли не спеша, не злись.
Игорь про наш поход никому не рассказал.
В выходные мы отправились в джип-тур. То еще развлечение! Нас разбили на группы, надели каски и наколенники. Подъехали джипы. Местность была слабо-гористая. Я подумала, что будут веселые «покатушки», но через полчаса молилась всем Богам, прощалась со всеми родственниками. Мы поднимались все выше и выше. Оснащённый джип ревел, взбираясь по крутым склонам. Посмотришь вниз и от страха замирает сердце. Валов веселился, вероятно, так себе поднимал адреналин, а мне было не до смеха.
Через два часа закончился мой ад, наконец-то мы спустились вниз.
—Тебе понравилось, — радостно снимая с меня шлем, поинтересовался Артем.
—Нет, мне было не весело!
—Дина, что вообще происходит, ты последнее время ничем не довольна!
—Не довольна, многим! Разве я могла себе представить, что буду работать как лошадь, жить в общежитии и спать с наркоманом?!
—Для чего ты столько работаешь? Еще раз скажешь, что я наркоман...
Он крепко сжал мою руку, глядя я мне в глаза.
—Артем, мне больно, больно, отпусти!
Артем был агрессивен, мне показалось, вот-вот ударит, сдержался.
—В моей жизни были только положительные парни, запомни это, Артем.
—Прости меня, прости, ты знаешь, как сильно я тебя люблю!
Уже вечером, помирившись, мы шли по любимой улице Дизенгоф. Я снова и снова наступала на те же грабли, прощала, верила в лучшее, верила, что мой муж одумается, но не понимала до какой степени эта болезнь коварна!
—Артем, давай зайдем в торговый центр, мне нужны часы.
—Какие ты хочешь?
—Может спортивного типа, примерно за 600 шекелей.
—Пожалуйста, не нужно моей жене показывать дешевый товар, — сквозь зубы прошипел Валов.
Чиркнув картой, попрощавшись с довольным продавцом, с магазина я вышла в часах от Armani. Валов светился ярче, чем россыпь бриллиантов на моих часах. Он был мастером обольщения, ему это доставляло удовольствие.
—Ну что, положим зубы на полку, зачем ты купил такие дорогие часы?
—Дорогая, у тебя должно быть самое лучшее!
-Может мы и тебе чего прикупим, а то все мне да мне?
—Пошли, посмотрим ботинки, сделаю тебе подарок. Карту свою я тоже взяла.
Домой пришли уставшие. День оказался очень насыщенным. Артем расхаживал по квартире в новых туфлях и льняной рубашке, которые я приобрела на свои деньги.
—Галя, мы приоделись, — смеялся муж. — Дина, покажи часы! Он светился от счастья и под вечер обязательно, как обычно, веселил меня своими дикими танцами.
Прошло две недели, уф…, все спокойно, тихо, может все наладится, все будет хорошо! Под закрытие магазина приехала к Артему на работу. Он всегда был рад сюрпризу, сдав смену мы вместе добирались до дома. Но не в этот раз. Магазин закрывался, охранник сообщил, что Артем уехал домой. Я позвонила по телефону, Разминулись! Трубку он не взял. Пропущенных звонков было 10. Я точно знала где мой муж!
Меня как будто тянуло в это место. И снова Тахана, на этот раз здесь я была одна. Все та же жуткая картина: бомжи, крысы рыскающие по помойкам, проститутки, выходящие покурить на улицу. Вдалеке виднелась тихо проезжающая машины с полицейскими и включенными проблесковыми маячками. Я услышала чей-то разговор, вышла из-за угла, подумав, что там может быть Артем. На моем пути стояли мужчины, арабы, они обратились ко мне не совсем корректно:
—Эй, чмо иди сюда, давай, побыстрее!
Я остановилась в метре от них, один подошел и начал что-то расспрашивать, не то на арабском, не то на иврите. Онемела. Из себя я не могла выдавить ни слова. Краем глаза увидела, что ко мне приближался еще один мужчина. Услышала щелчок — он раскрыл перочинный нож. Так быстро бежать у меня получилось впервые за мою короткую жизнь, едва не закончившуюся! Араб бежал за мной. По дороге я потеряла туфлю, скинув вторую, пришлось бежать босиком. Выбежав на знакомую улицу, выдохнула.
Дома никто не ждал, кроме Дикси. Я долго плакала, обнимая собаку, она была самым родным, что было у меня! Этой ночью заснула на диване — ложиться в общую постель мне не хотелось. Провалилась в сон и не слышала, как пришел мой муж. Утром, пока все спали, ушла на работу. С Артемом мне не хотелось встречаться. Как обычно, с утра он сделал бы вид, что жизнь прекрасна и ничего не произошло. По-моему расписанию приехала в квартиру того самого адвоката Леви, у которого работала уже как полгода. В моем кармане лежали дополнительные ключи от апартаментов. Хозяева мне не мешали, весь день проведяна работе. В квартире стояла духота.
«Опять закупорили все окна», — подумала, переодеваясь. Пот лился градом. Сняла майку, осталась в бюстгальтере — все равно никто не видит. Через полчаса работы я обнаружила включенную камеру, которая стояла на мониторе компьютера. Мне стало противно: как эти люди могут не доверять, ведь они меня хорошо знали, знали, что чужого никогда не возьму. Леви делал вид, что дружит со мной? А тут камера! Зачем? Приходя к ним, я всегда снимала футболку, а может они специально закрывали окна, чтоб потом поглазеть на меня в неглиже или просто проверить, что делаю в квартире? Подойдя к камере произнесла:
— Ну и суки же вы,—жестом показала средний палец. Больше у них я не работала, в адвокатской конторе старалась не показываться «мнимому другу» на глаза, он был мне не приятен. Лживые здесь все! Смотрят в глаза, улыбаются, называют своим другом, но при этом проверяют, так сказать «тестируют». А я—дура, собирала в укромных, спрятанных местах шекели, то под кроватью, то на кухне, то под подушкой, аккуратно складывая их на тумбочку и мне было невдомек… Мне хотелось хоть в ком-то не разочароваться, но жизнь диктовала свои правила. На то время я делала много ошибок, не было опыта, мое сердце было ранимо, мне хотелось теплоты и доверия, любая неприятность делала меня слабее и уязвимее. Накопившаяся усталость переросла в страшнейшую депрессию и с этим было крайне тяжело справиться. Опыт приходит с борьбой за выживание и тут не подстелешь соломку, всему нужно учиться самостоятельно. С каждым разом жизнь меня чему-то учила, словно обволакивая меня железной бронею. Мне казалось, что я рождена быть миссией, помощником, другом и просто хорошим человеком. Сердце открыто, и я готова поделиться с окружающими своей необъятной любовью. Только спустя время поняла, что взрослые люди подозрительны и не нуждаются в чьей-то любви и помощи. Обернувшись, вспоминая то время, улыбаюсь, сейчас все было бы по другому: за мной следили во время работы—да на здоровье! Ведь можно было просто закрыть дверь, а что с бюстгальтером, ну, может, нравилось им смотреть на мое молодое тело. Пусть бы и смотрели! Для полной картины —сейчас сняла бы и штаны!
Дома меня ждал вкусный ужин. Галя с Игорем крутились на кухне, жарили мясо, свекровь приготовила мой любимый салат из тунца. Муж задерживался на работе. Позвонила, на что Артем ответил, что будет поздно, квартальный отчет.
—Ага, отчет…- буркнул Игорь.
После плотного ужина, Галя удалилась к себе в комнату. На часах было два ночи.
—Дин, ну ты же знаешь, где он!— посмотрел на меня Игорь.
—Предполагаю!
—Хочешь сходим, посмотрим?
—Мы уже один раз сходили, Игорь я туда не пойду!
—Ну чего ты боишься, пошли!
На этот раз одела кроссовки и спортивные штаны. Игоря взяла за руку — ему еще не исполнилось и восемнадцати. Увидели силуэт, лежащий на асфальте человека. Подбежали, это был Артем, он дышал, но слабо.
—Дина, его убили!— Игорь истерил. Пришлось успокаивать подростка. Мы пытались поднять Артема, все безрезультатно, обмякшее тело не слушалось. Лил дождь, мы промокли, пока ворочали и поднимали бездыханное тело, мои штаны были запачканы грязью.
—Игорь, пожалуйста, не кричи! Черт, я забыла телефон!
—Как нам вызвать амбуланс? Что делать?
—Артем, Артем!—похлопала по щекам, чтоб привести его в чувство, открыла веко. Зрачок не реагировал на свет.
Я не сразу обратила внимание, что у мужа на руке отсутствовало обручальное кольцо, рука была поцарапана, безымянный палец-распух. На шее виднелись кровоподтеки: на нем была толстая, золотая цепь, которую на свадьбу мне подарила бабушка. С него сняли все, и даже новую обувь.
К нам подъехала легковая машина.
—Эй, помочь, что тут случилось? - из форточки высунулся мужчина.
—Да, пожалуйста, помогите!
Он помог нам затащить Валова на заднее сидение, Игорь плакал, не переставая. Мы впрыгнули в машину. Водитель обернулся, я посмотрела в его глаза, он был под наркотой.
—Ну, что, едем?!
Доля секунды, на заднее сидение впрыгнул еще один не знакомый человек, потеснив меня. На переднее сидение вскочило «оно», мужчина, накрашенный в женской одежде и с огромным париком на голове-трансвестит. Все это напоминало какой-то сюр! Такого быть не может, откуда они взялись? По ночному городу мы гнали километров под 180. Я прощалась с жизнью, перед глазами проплывали картинки детства.
Мы доехали до больницы, я вбежала в холл.
—Пожалуйста, помогите.
Все люди, с которыми ехала в одной машине, расползлись кто куда, их я больше не видела.
Медбратья нехотя кинули больного на каталку и отвезли вглубь коридора. В больнице к Артему так никто не подошел. Увидев мимо проходящего врача в белом халате, я взмолилась, посмотрев на меня, мужчина поднял бровь и пренебрежительно тявкнул:
—Вы спешите?!
—Пожалуйста, пожалуйста, помогите, он может умереть! —перешла на крик.
—Всю необходимую помощь ему окажут, приходите завтра, здесь Вам нечего делать. Я посмотрела на свои руки, они были грязными, белая майка в крови, Игорь стоял такой же. А чем не наркоманы, видок был тот еще!
Днем встретилась с врачом, Артем лежал уже в палате.
—Доктор, его сильно избили, как он?
—У него надорвана селезенка, есть внутренние гематомы, еще бы час и он умер.
—Доктор, у него в крови обнаружили наркотики?
—Такой информации Вам не могу дать!
—Почему, я же его жена?!
Он отвернулся от меня, так и не дав ответа.
Следующие дни я часами проводила в больнице. Меня не покидали тревога и чувство вины. Психологи хорошо знают поведение созависимых, кем я и являлась — такой же наркоман, только без употребления.
—Дина, не бросай меня, пожалуйста, — слышала ежедневно, держа за руку Артема.
Придя домой, снова позвонила в клинику реабилитации, меня не успокоили, очередной раз поставили в тупик, сказав, что больной самостоятельно должен принять решение.
Время подходило до отправки Игоря к отцу, Галина приобрела два билета.
Артема выписали из больницы.
На душе как-то становилось легче — на одну проблему станет меньше.
—Дин, поехали в Иерусалим, — обняв меня утром, прошептал Артем.
—Поехали!
В Иерусалим мы приехали достаточно поздно, решили не тратить время на прогулку по городу, нашим планом стало посещение Стены плача и храм Гроба Господня. Стена Плача по праву относится к самым многолюдным местам во всем Израиле. Это самое священное место еврейского народа. Дело в том, что стена разделена на две части: у одной из них молятся только мужчины, у другой – женщины.
—Дина, тебе туда, —показал пальцем Артем. —Там есть столик и на нем лежат бумажки. Шариковую ручку попросишь, кто-нибудь и даст. Ты можешь написать на листочке свое желание и засунуть в щель стены, говорят, сбывается.
Листочки, сложенные на столе, оказались маленькими, а моих желаний-целый вагон. Вписала только самое важное: «Здоровья для моей семьи, здоровья для моего мужа и Мир во всем Мире».
В заключение, нужно было найти приличную щель, чтоб записка могла надежно закрепиться. Встав на носочки, начала усердно засовывать записку, где услышала хохот женщин.
—Давай, давай, сильнее! — обратились ко мне. С глубокой верой в лучшее, осмотрела стену и обратилась к Всевышнему: «Господи, помоги моему мужу!». Я никогда не была воцерковленной, для меня— вера всегда оставалась в сердце, а вот в небесную силу —верю. Уж не буду развивать эту тему, ибо глубоко верующие могут закидать меня шапками. Не атеистка, но и не ярый «пропагандист» церкви. К церкви у меня особое отношение, да что к церкви, к священникам! Был у меня опыт общения с одной, так сказать, матушкой. Выслушав ее, поняла, что по сравнению с ее бывшим мужем, который служил при церкви, я — святой человек! Понятное дело, здесь под одну гребенку не загребешь. Они такие же люди, как и мы, кто-то истинный служитель Бога, а кто-то и нет…
В храм попали очень поздно—до закрытия оставалось всего лишь полчаса.
—Артем, ну что нам делать, мы не успеем все посмотреть!
К нашему разговору подключился паломник, говорящий на русском, он посоветовал нам подойти к священнослужителю и попроситься здесь же и переночевать в самом храме.
—Ого, а такое возможно? — спросила я у мужчины.
—Попробуйте, не всех оставляют! Между тем, территория храма строго поделена между шестью конфессиями: греко-православной, римско-католической, армянской, коптской, эфиопской и сирийской. Если Вы относитесь хоть к какой-то религии, может сделают для вас исключение.
На встречу к нам, шел дьякон. Я ринулась к нему с мольбой оставить нас на ночевку. Он улыбнулся и положив руку на плече, произнес:
—Сестра моя, так и быть, оставайтесь.
Радости не было придела, думаю, не всем выпадает такая возможность. В 19.30 паломников попросили выйти из храма, святые врата закрылись, а мы с довольными лицами остались внутри.
—Мне нужно помолиться, если хотите, погуляйте здесь, встретимся в 23.00, я буду вашим гидом. За полночь начинается молебен, причаститесь и пойдем на службу.
—У меня так замерзли ноги, наверное, я заболею, — пожаловалась мужу.
—После прогулки по храму, дьякон пригласил нас в келью, где угостил горячим чаем.
Дома царила идеальная тишина. Я зашла на кухню, чтоб сделать кофе, Игорь сидел за столом поедая самостоятельно приготовленную для себя яичницу.
—Дина, хочешь я закажу пиццу?
—Малой, сегодня ты спонсор программы?
—Да!
Дождались курьера. Вечер мы провели вдвоем. Я расспрашивала у Игоря о работе, он рассказывал про байки местного рынка.
—Игорь, уже час ночи, Артем еще не пришел.
—Я знаю, где он, хочешь пойдем, посмотрим?
—Пойдем.
Мы шли пешком какими-то тропами, пока не дошли до злополучного места, Таханы.
—Игорь, я здесь уже была.
На улице не было ни души, лишь светились криво повешенные короба уличных магазинов. С крыш капала вода, темень и доносящиеся откуда-то стоны. Жуткая картина, которая по сей день стоит в глазах. Одноэтажные домики стоявшие плотно прижавшись друг к другу, приглашали на дешевый секс, здесь был «махон» (бордель).
Нам было страшно, и мы ходили прижавшись друг к другу. Артема мы так и не нашли. Зазвонил телефон, сердце ушло в пятки!
—Ты где? - звонил Артем.
—Я? Сейчас приду, вышла за сигаретами.
—Уже очень поздно, выйду тебя встречу, где ты?
—Не нужно меня встречать, я с Игорем, здесь, в «маколете»,( маленький магазинчик открытого типа).
—Игорь, нам хана, пошли домой!
—Я уже час жду, где вы были?
—Ну…, мы шли не спеша, не злись.
Игорь про наш поход никому не рассказал.
В выходные мы отправились в джип-тур. То еще развлечение! Нас разбили на группы, надели каски и наколенники. Подъехали джипы. Местность была слабо-гористая. Я подумала, что будут веселые «покатушки», но через полчаса молилась всем Богам, прощалась со всеми родственниками. Мы поднимались все выше и выше. Оснащённый джип ревел, взбираясь по крутым склонам. Посмотришь вниз и от страха замирает сердце. Валов веселился, вероятно, так себе поднимал адреналин, а мне было не до смеха.
Через два часа закончился мой ад, наконец-то мы спустились вниз.
—Тебе понравилось, — радостно снимая с меня шлем, поинтересовался Артем.
—Нет, мне было не весело!
—Дина, что вообще происходит, ты последнее время ничем не довольна!
—Не довольна, многим! Разве я могла себе представить, что буду работать как лошадь, жить в общежитии и спать с наркоманом?!
—Для чего ты столько работаешь? Еще раз скажешь, что я наркоман...
Он крепко сжал мою руку, глядя я мне в глаза.
—Артем, мне больно, больно, отпусти!
Артем был агрессивен, мне показалось, вот-вот ударит, сдержался.
—В моей жизни были только положительные парни, запомни это, Артем.
—Прости меня, прости, ты знаешь, как сильно я тебя люблю!
Уже вечером, помирившись, мы шли по любимой улице Дизенгоф. Я снова и снова наступала на те же грабли, прощала, верила в лучшее, верила, что мой муж одумается, но не понимала до какой степени эта болезнь коварна!
—Артем, давай зайдем в торговый центр, мне нужны часы.
—Какие ты хочешь?
—Может спортивного типа, примерно за 600 шекелей.
Продавец любезно встретил нас, окинув взглядом с головы до пят.
—Пожалуйста, не нужно моей жене показывать дешевый товар, — сквозь зубы прошипел Валов.
Чиркнув картой, попрощавшись с довольным продавцом, с магазина я вышла в часах от Armani. Валов светился ярче, чем россыпь бриллиантов на моих часах. Он был мастером обольщения, ему это доставляло удовольствие.
—Ну что, положим зубы на полку, зачем ты купил такие дорогие часы?
—Дорогая, у тебя должно быть самое лучшее!
-Может мы и тебе чего прикупим, а то все мне да мне?
—Пошли, посмотрим ботинки, сделаю тебе подарок. Карту свою я тоже взяла.
Домой пришли уставшие. День оказался очень насыщенным. Артем расхаживал по квартире в новых туфлях и льняной рубашке, которые я приобрела на свои деньги.
—Галя, мы приоделись, — смеялся муж. — Дина, покажи часы! Он светился от счастья и под вечер обязательно, как обычно, веселил меня своими дикими танцами.
Прошло две недели, уф…, все спокойно, тихо, может все наладится, все будет хорошо! Под закрытие магазина приехала к Артему на работу. Он всегда был рад сюрпризу, сдав смену мы вместе добирались до дома. Но не в этот раз. Магазин закрывался, охранник сообщил, что Артем уехал домой. Я позвонила по телефону, Разминулись! Трубку он не взял. Пропущенных звонков было 10. Я точно знала где мой муж!
Меня как будто тянуло в это место. И снова Тахана, на этот раз здесь я была одна. Все та же жуткая картина: бомжи, крысы рыскающие по помойкам, проститутки, выходящие покурить на улицу. Вдалеке виднелась тихо проезжающая машины с полицейскими и включенными проблесковыми маячками. Я услышала чей-то разговор, вышла из-за угла, подумав, что там может быть Артем. На моем пути стояли мужчины, арабы, они обратились ко мне не совсем корректно:
—Эй, чмо иди сюда, давай, побыстрее!
Я остановилась в метре от них, один подошел и начал что-то расспрашивать, не то на арабском, не то на иврите. Онемела. Из себя я не могла выдавить ни слова. Краем глаза увидела, что ко мне приближался еще один мужчина. Услышала щелчок — он раскрыл перочинный нож. Так быстро бежать у меня получилось впервые за мою короткую жизнь, едва не закончившуюся! Араб бежал за мной. По дороге я потеряла туфлю, скинув вторую, пришлось бежать босиком. Выбежав на знакомую улицу, выдохнула.
Дома никто не ждал, кроме Дикси. Я долго плакала, обнимая собаку, она была самым родным, что было у меня! Этой ночью заснула на диване — ложиться в общую постель мне не хотелось. Провалилась в сон и не слышала, как пришел мой муж. Утром, пока все спали, ушла на работу. С Артемом мне не хотелось встречаться. Как обычно, с утра он сделал бы вид, что жизнь прекрасна и ничего не произошло. По-моему расписанию приехала в квартиру того самого адвоката Леви, у которого работала уже как полгода. В моем кармане лежали дополнительные ключи от апартаментов. Хозяева мне не мешали, весь день проведяна работе. В квартире стояла духота.
«Опять закупорили все окна», — подумала, переодеваясь. Пот лился градом. Сняла майку, осталась в бюстгальтере — все равно никто не видит. Через полчаса работы я обнаружила включенную камеру, которая стояла на мониторе компьютера. Мне стало противно: как эти люди могут не доверять, ведь они меня хорошо знали, знали, что чужого никогда не возьму. Леви делал вид, что дружит со мной? А тут камера! Зачем? Приходя к ним, я всегда снимала футболку, а может они специально закрывали окна, чтоб потом поглазеть на меня в неглиже или просто проверить, что делаю в квартире? Подойдя к камере произнесла:
— Ну и суки же вы,—жестом показала средний палец. Больше у них я не работала, в адвокатской конторе старалась не показываться «мнимому другу» на глаза, он был мне не приятен. Лживые здесь все! Смотрят в глаза, улыбаются, называют своим другом, но при этом проверяют, так сказать «тестируют». А я—дура, собирала в укромных, спрятанных местах шекели, то под кроватью, то на кухне, то под подушкой, аккуратно складывая их на тумбочку и мне было невдомек… Мне хотелось хоть в ком-то не разочароваться, но жизнь диктовала свои правила. На то время я делала много ошибок, не было опыта, мое сердце было ранимо, мне хотелось теплоты и доверия, любая неприятность делала меня слабее и уязвимее. Накопившаяся усталость переросла в страшнейшую депрессию и с этим было крайне тяжело справиться. Опыт приходит с борьбой за выживание и тут не подстелешь соломку, всему нужно учиться самостоятельно. С каждым разом жизнь меня чему-то учила, словно обволакивая меня железной бронею. Мне казалось, что я рождена быть миссией, помощником, другом и просто хорошим человеком. Сердце открыто, и я готова поделиться с окружающими своей необъятной любовью. Только спустя время поняла, что взрослые люди подозрительны и не нуждаются в чьей-то любви и помощи. Обернувшись, вспоминая то время, улыбаюсь, сейчас все было бы по другому: за мной следили во время работы—да на здоровье! Ведь можно было просто закрыть дверь, а что с бюстгальтером, ну, может, нравилось им смотреть на мое молодое тело. Пусть бы и смотрели! Для полной картины —сейчас сняла бы и штаны!
Дома меня ждал вкусный ужин. Галя с Игорем крутились на кухне, жарили мясо, свекровь приготовила мой любимый салат из тунца. Муж задерживался на работе. Позвонила, на что Артем ответил, что будет поздно, квартальный отчет.
—Ага, отчет…- буркнул Игорь.
После плотного ужина, Галя удалилась к себе в комнату. На часах было два ночи.
—Дин, ну ты же знаешь, где он!— посмотрел на меня Игорь.
—Предполагаю!
—Хочешь сходим, посмотрим?
—Мы уже один раз сходили, Игорь я туда не пойду!
—Ну чего ты боишься, пошли!
На этот раз одела кроссовки и спортивные штаны. Игоря взяла за руку — ему еще не исполнилось и восемнадцати. Увидели силуэт, лежащий на асфальте человека. Подбежали, это был Артем, он дышал, но слабо.
—Дина, его убили!— Игорь истерил. Пришлось успокаивать подростка. Мы пытались поднять Артема, все безрезультатно, обмякшее тело не слушалось. Лил дождь, мы промокли, пока ворочали и поднимали бездыханное тело, мои штаны были запачканы грязью.
—Игорь, пожалуйста, не кричи! Черт, я забыла телефон!
—Как нам вызвать амбуланс? Что делать?
—Артем, Артем!—похлопала по щекам, чтоб привести его в чувство, открыла веко. Зрачок не реагировал на свет.
Я не сразу обратила внимание, что у мужа на руке отсутствовало обручальное кольцо, рука была поцарапана, безымянный палец-распух. На шее виднелись кровоподтеки: на нем была толстая, золотая цепь, которую на свадьбу мне подарила бабушка. С него сняли все, и даже новую обувь.
К нам подъехала легковая машина.
—Эй, помочь, что тут случилось? - из форточки высунулся мужчина.
—Да, пожалуйста, помогите!
Он помог нам затащить Валова на заднее сидение, Игорь плакал, не переставая. Мы впрыгнули в машину. Водитель обернулся, я посмотрела в его глаза, он был под наркотой.
—Ну, что, едем?!
Доля секунды, на заднее сидение впрыгнул еще один не знакомый человек, потеснив меня. На переднее сидение вскочило «оно», мужчина, накрашенный в женской одежде и с огромным париком на голове-трансвестит. Все это напоминало какой-то сюр! Такого быть не может, откуда они взялись? По ночному городу мы гнали километров под 180. Я прощалась с жизнью, перед глазами проплывали картинки детства.
Мы доехали до больницы, я вбежала в холл.
—Пожалуйста, помогите.
Все люди, с которыми ехала в одной машине, расползлись кто куда, их я больше не видела.
Медбратья нехотя кинули больного на каталку и отвезли вглубь коридора. В больнице к Артему так никто не подошел. Увидев мимо проходящего врача в белом халате, я взмолилась, посмотрев на меня, мужчина поднял бровь и пренебрежительно тявкнул:
—Вы спешите?!
—Пожалуйста, пожалуйста, помогите, он может умереть! —перешла на крик.
—Всю необходимую помощь ему окажут, приходите завтра, здесь Вам нечего делать. Я посмотрела на свои руки, они были грязными, белая майка в крови, Игорь стоял такой же. А чем не наркоманы, видок был тот еще!
Днем встретилась с врачом, Артем лежал уже в палате.
—Доктор, его сильно избили, как он?
—У него надорвана селезенка, есть внутренние гематомы, еще бы час и он умер.
—Доктор, у него в крови обнаружили наркотики?
—Такой информации Вам не могу дать!
—Почему, я же его жена?!
Он отвернулся от меня, так и не дав ответа.
Следующие дни я часами проводила в больнице. Меня не покидали тревога и чувство вины. Психологи хорошо знают поведение созависимых, кем я и являлась — такой же наркоман, только без употребления.
—Дина, не бросай меня, пожалуйста, — слышала ежедневно, держа за руку Артема.
Придя домой, снова позвонила в клинику реабилитации, меня не успокоили, очередной раз поставили в тупик, сказав, что больной самостоятельно должен принять решение.
Время подходило до отправки Игоря к отцу, Галина приобрела два билета.
Артема выписали из больницы.
На душе как-то становилось легче — на одну проблему станет меньше.
—Дин, поехали в Иерусалим, — обняв меня утром, прошептал Артем.
—Поехали!
В Иерусалим мы приехали достаточно поздно, решили не тратить время на прогулку по городу, нашим планом стало посещение Стены плача и храм Гроба Господня. Стена Плача по праву относится к самым многолюдным местам во всем Израиле. Это самое священное место еврейского народа. Дело в том, что стена разделена на две части: у одной из них молятся только мужчины, у другой – женщины.
—Дина, тебе туда, —показал пальцем Артем. —Там есть столик и на нем лежат бумажки. Шариковую ручку попросишь, кто-нибудь и даст. Ты можешь написать на листочке свое желание и засунуть в щель стены, говорят, сбывается.
Листочки, сложенные на столе, оказались маленькими, а моих желаний-целый вагон. Вписала только самое важное: «Здоровья для моей семьи, здоровья для моего мужа и Мир во всем Мире».
В заключение, нужно было найти приличную щель, чтоб записка могла надежно закрепиться. Встав на носочки, начала усердно засовывать записку, где услышала хохот женщин.
—Давай, давай, сильнее! — обратились ко мне. С глубокой верой в лучшее, осмотрела стену и обратилась к Всевышнему: «Господи, помоги моему мужу!». Я никогда не была воцерковленной, для меня— вера всегда оставалась в сердце, а вот в небесную силу —верю. Уж не буду развивать эту тему, ибо глубоко верующие могут закидать меня шапками. Не атеистка, но и не ярый «пропагандист» церкви. К церкви у меня особое отношение, да что к церкви, к священникам! Был у меня опыт общения с одной, так сказать, матушкой. Выслушав ее, поняла, что по сравнению с ее бывшим мужем, который служил при церкви, я — святой человек! Понятное дело, здесь под одну гребенку не загребешь. Они такие же люди, как и мы, кто-то истинный служитель Бога, а кто-то и нет…
В храм попали очень поздно—до закрытия оставалось всего лишь полчаса.
—Артем, ну что нам делать, мы не успеем все посмотреть!
К нашему разговору подключился паломник, говорящий на русском, он посоветовал нам подойти к священнослужителю и попроситься здесь же и переночевать в самом храме.
—Ого, а такое возможно? — спросила я у мужчины.
—Попробуйте, не всех оставляют! Между тем, территория храма строго поделена между шестью конфессиями: греко-православной, римско-католической, армянской, коптской, эфиопской и сирийской. Если Вы относитесь хоть к какой-то религии, может сделают для вас исключение.
На встречу к нам, шел дьякон. Я ринулась к нему с мольбой оставить нас на ночевку. Он улыбнулся и положив руку на плече, произнес:
—Сестра моя, так и быть, оставайтесь.
Радости не было придела, думаю, не всем выпадает такая возможность. В 19.30 паломников попросили выйти из храма, святые врата закрылись, а мы с довольными лицами остались внутри.
—Мне нужно помолиться, если хотите, погуляйте здесь, встретимся в 23.00, я буду вашим гидом. За полночь начинается молебен, причаститесь и пойдем на службу.
—У меня так замерзли ноги, наверное, я заболею, — пожаловалась мужу.
—После прогулки по храму, дьякон пригласил нас в келью, где угостил горячим чаем.
