- Два – ноль, - признал Валентин.
Кофе онлайн выдался душевным: снова смеялись и говорили о совершеннейших пустяках, таких, о чем через пять минут и не вспомнишь.
Зато весело было, и легко, и никто не торопился отключать видеосвязь.
- Сегодня что – отсыпаться будешь? – между делом поинтересовался Валентин. – Погода такая – располагает.
- Не, я обещала к своим приехать – к маме с бабушкой. Но не представляю, как доберусь – зонтик сломался.
- Такси вызови.
- Не, такси не хочу, - скривилась Санька. – Во-первых, и так в этом месяце много на такси ездила – все допустимые лимиты истратила. А во-вторых, не с пустыми же руками ехать? Вначале пойду в кондитерскую, куплю вкусняшек. Ничего, надену длинную куртку, капюшон на голову натяну – надеюсь, совсем не промокну.
- А когда ехать собираешься?
- Да прямо сейчас и поеду. Посуду помою, соберусь и… Через полчасика где-то. А ты что-то хотел?
- Нет, ничего. Просто так спросил.
Они еще немного поболтали в том же духе – о том, о сем и ни о чем конкретно, и разъединились.
Санька убрала со стола, сполоснула посуду. Ради чашки и блюдца запускать посудомойку было не резон. Немного посидела в соцсетях, читая новости на страничках подруг и лайкая свежие фото. Положила в косметичку любимый ночной крем. Потом натянула джинсы и водолазку, надела сапоги-вездеходы на высокой платформе – чтобы без потерь преодолевать лужи, и куртку.
Уже от порога вернулась и закрыла вентиль в туалете – береженого Бог бережет. И, наконец, спустилась вниз. Санька стояла на крыльце подъезда и смотрела на дождь.
Он все лил – сплошным потоком, совершенно не собираясь останавливаться на достигнутом. Вода бежала по асфальту и, шипя и пенясь, стекала в ливневку.
- Разверзлись хляби небесные… - пробормотала Санька, застегивая капюшон. – А деваться некуда – идти надо. Бабушка испекла пирог.
И мужественно шагнула вперед.
Вдруг что-то щелкнуло, взлетело вверх, раскрываясь над головой огромным черным куполом. Дождь остервенело застучал по преграде, словно намереваясь пробить ее насквозь, но купол оказался крепким – ни одна дождинка не упала на Саньку.
Санька оглянулась. Рядом стоял Валентин в черном плаще и высоких ботинках и держал над ней зонт. Огромный, надо сказать, зонт-трость, с ручкой из натурального дерева, вызывающий в памяти образы английских аристократов девятнадцатого столетия.
- А ты молодец! – улыбнулся Валентин. – Можно сказать, пунктуальная. Обещала, что выйдешь через полчаса, а вышла всего через сорок пять минут.
- Ты что – ждал меня? – совершенно растерялась Санька. – Здесь… зачем?
- Решил, что по такой погоде кофе без коньяка – деньги на ветер! – весело признался Валентин. – Полез в бар, а оказалось, у меня все горючее закончилось. Решил сходить закупиться. А поскольку путь в супермаркет ведет мимо твоего дома… Тебе ведь тоже туда? В кондитерский отдел?
Санька машинально кивнула.
- Тогда цепляйся. Доведу.
И они пошли. Сквозь грязь и непогоду - словно гордый фрегат под черным парусом навстречу буре. Дождь колотил по зонту, хлюпал лужами под ногами, злобно булькал в водосточной трубе, но никак не мог помешать отважной парочке.
Санька держалась за локоть Валентина и рассеянно смотрела вперед – сквозь дождь, на мокрые дома и деревья, на редких прохожих в дождевиках и резиновых сапогах, на…
Ей было удивительно хорошо сейчас.
«Дождь только притворяется злым! – думала Санька. – На самом деле он добрый – весенний, благодатный, дающий деревьям и полям необходимую влагу для бурного роста и цветения».
Валентин молчал. И она молчала. И это молчание было теплым и уютным, как бабушкин кашемировый плед, в который Саньку укутывали в детстве, когда она болела.
Супермаркет возник перед глазами внезапно – вынырнул из дождя, словно огромная серая скала. Алкомаркет находился на первом этаже, а кондитерский отдел – на втором, и парочка рассталась.
Но когда Санька спускалась с покупками по лестнице, Валентин уже ждал ее внизу. В руках он держал черный пакет.
- И чего купила, если не секрет? – весело поинтересовался Валентин.
- Не секрет! – в тон ему ответила Санька. – Бабушке ее любимое печенье «курабье», а маме - миндаль в шоколаде.
- «Курабье»? Знаю такое. Когда был маленьким, мама часто его пекла – у нее был фирменный рецепт с секретом, другого такого никогда не встречал.
Валентин посмотрел на Санькин пакет с логотипом сети кондитерских:
- А можно твое «курабье» попробовать? Чисто для интереса. Или запаковано?
- Нет, сейчас достану.
Санька аккуратно развязала пакетик и вытащила из него несколько печенюшек: две протянула Валентину, одну надкусила сама. «Курабье» было как «курабье» - свежее, песочное, с капелькой яблочного джема.
Валентин попробовал печенье – откусил, прожевал, задумчиво глядя через стеклянные двери на улицу.
- Неплохое, - наконец, вынес вердикт. – Но мамино было лучше.
Санька хотела было сказать, что с маминым печеньем не сравнится никакое – самое дорогое, фирменное, авторское… да хоть золотое! – мамино есть мамино.
Но промолчала. Смысл говорить банальности?
Валентин тем временем дожевал и вторую печеньку. И улыбнулся:
- Благодарю за угощение. А теперь ответный жест – так сказать, от нашего стола вашему…
Вытащил из своего пакета бутылку десертного вина и протянул Саньке:
- Думаю, к вашей семейной встрече оно подойдет как нельзя лучше.
- Валь… не надо… зачем… - растерянно пробормотала Санька. – Я не возьму.
- А это не тебе! – перебил Валентин. – Это для твоих мамы и бабушки. Ты говорила, они учителя? Я тоже из семьи преподавателей. Считай это знаком уважения к нелегкому учительскому труду.
И сам положил вино в Санькин пакет.
- Спасибо…
Санька чувствовала себя неловко, но и отказываться после таких слов было нехорошо. Леший подери эти двусмысленные ситуации!
Валентин примирительно улыбнулся и протянул руку:
- Идем, до остановки доведу. Тебе ведь на маршрутку? Которая до метро?
Санька кивнула.
Происходящее было странным, нелогичным, непривычным, но при этом удивительно приятным. И думать ни о чем не хотелось. Поэтому Санька просто взяла Валентина под руку.
Но не успели они выйти на улицу, как в его кармане зазвонил телефон.
- Да, Оль, привет! – ответил Валентин.
Потом несколько минут слушал, то, что ему говорят в трубку.
- Согласен, - наконец, произнес он. – Не стоит тебе ехать по такой погоде. Оставайся дома, побереги себя. Перенесем встречу на завтра. Не волнуйся, я все улажу.
«А с Олей он так и не расстался! – угрюмо отметила про себя Санька. – Она ему преспокойно звонит и назначает встречи. И, похоже, в конце концов, своего добьется – как бы Валентин ни ерепенился, окажется он окольцованным и проштампованным. Хотя, мне какое дело? Я замуж выхожу».
И они вновь нырнули в стихию. Прыгая через ручейки и обходя лужи, добрались до остановки. А когда подошла маршрутка, произошло нечто совсем неожиданное: Валентин сложил зонт, стряхнул его и вручил Саньке:
- Держи! Тебе еще от маршрутки топать.
- А как же ты?!
- Я все предусмотрел, - улыбнулся Валентин. – У меня плащ рыбацкий, непромокаемый, уже не один раз проверенный: можно хоть три часа с удочкой под дождем сидеть, и хоть бы хны!
Он демонстративно накинул на голову капюшон, закутался в плащ и внезапно стал удивительно похож на ассасина с обложки любимой книги.
Санька настолько обалдела от происшедшего, что сопротивляться не стала: пробормотала «спасибо», взяла зонт и села в маршрутку.
Людей в салоне почти не было. Она вольготно устроилась на двуместном сидении, и даже плеер включать не стала – всю дорогу смотрела сквозь залитое дождем стекло на неясные силуэты машин и яркие пятна огней светофоров. Пальцы машинально гладили полированную рукоять зонта.
- Ничего не понимаю, не знаю, не… - прошептала Санька. – Пусть идет, как идет. Само. Словно дождь с небес.
Родной дом встретил восхитительными ароматами – желудок сразу отреагировал на них голодным урчанием. Обещанный бабушкин яблочный пирог имел место быть – гордо возлежал на блюде посередине стола, посыпанный корицей и сахарной пудрой.
Но разве ж это еда? Так, баловство. А ребенка нужно накормить! Бабушка с утра накрутила голубцов, нажарила котлет. Мама сделала бутерброды с красной рыбкой и оливками, а также свой знаменитый салат «гранатовый браслет».
- Санечка! Деточка! – выглянула из кухни бабушка в белом фартуке и белой ажурной косынке. – Мы уж боялись, что не приедешь – на улице натуральное светопреставление. Как добралась? Не сильно намокла? Раздевайся, мой руки и к столу. Ты ж, небось, голодная, как волчица. У нас все готово.
И обернулась к хлопочущей у плиты маме:
- Раечка, добавь в картошку еще масла! Как по мне – пюре суховато.
- Привет всем! – весело поздоровалась Санька. – Доехала хорошо. Не намокла, кушать и вправду хочу. Сейчас переоденусь и всех расцелую!
Она повесила куртку, поставила ботинки и зонт ближе к батарее – сушиться, и пошла в свою комнату.
После переезда Саньки бабушка с мамой сделали в квартире ремонт: поменяли сантехнику, постелили ламинат, поклеили новые обои. Даже мебель частично заменили на новую, а старую отреставрировали.
Но по просьбе Саньки, ее комнату оставили в прежнем виде: тот же диванчик и занавески, письменный стол-парта у окна, на нем ручки и карандаши в сделанном на уроке труда картонном стаканчике, украшенном блестками и наклейками с котятами, на полке – читанные-перечитанные книги о отважных путешественниках и невероятных приключениях. И о любви тоже – куда без нее?
С фотографии на столе задорно улыбалась Санька-выпускница, отличница и медалистка, стену украшал слегка выцветший постер любимой в юности музыкальной группы… Прямой волшебный портал в детство! Без пересадок.
Санька улыбнулась нахлынувшим воспоминаниям, открыла форточку, впуская в комнату свежий воздух и шум дождя. В шкафу отыскала ситцевый халатик студенческих времен и переоделась. К радости, халат пришелся впору – выходит, не так уж и растолстела!
Когда Санька вышла в гостиную, стол уже был накрыт.
- Соскучилась! – призналась она, целуя бабушку в морщинистые щеки. От бабушки уютно пахло свежей выпечкой и корицей: – До чего же хорошо дома!
Маму тоже обняла и поцеловала. А потом выставила на накрытый стол подаренную Валентином бутылку.
- Вино? – удивилась мама, разглядывая этикетку. – Дорогое. Сань, не стоило так тратиться…
- А я и не тратилась! – улыбнулась Санька. И пошутила: - Это тебе тайный поклонник передал.
После этих слов, мама – грозная директриса и неутомимый общественник неожиданно смутилась, словно восьмиклассница. Глаза ее засверкали, лицо залилось румянцем:
- Ой, как неожиданно! Как же он тебя нашел? И как узнал, что ты моя дочь? Постой, Сань, он сказал «передай это…» Как меня назвал – по имени-отчеству или как-то по-другому?!
«Что-то тут нечисто! – весело отметила про себя Санька. – Похоже, у мамы кто-то появился! Надо будет у бабушки уточнить».
- Это коллега с работы передал! – вслух пояснила она, почти не соврав. – Узнал, что вы с бабушкой учителя, и решил таким образом продемонстрировать уважение к профессии.
- Мальчику явно повезло с учителями! – задумчиво прокомментировала бабушка. – И родители достойные люди – воспитание сразу чувствуется. Обязательно передам ответный гостинец. А сейчас давайте за стол, девочки, картошка стынет!
Долго уговаривать не понадобилось: Санькина тарелка наполнилась разнообразными вкусностями, мама достала из серванта штопор и ловко откупорила вино. Выпили вначале за встречу, потом, конечно же, за учителей. Вино оказалось приятным, с легкой терпкой ноткой. – Мои ученики – самые лучшие! - с гордостью произнесла бабушка. - Разные бывали: из проблемных семей, со сложными характерами, но чтобы совсем дрянь-человек, от таких Бог уберег. Глядишь порой - двоечник, лоботряс, колючий, как ежик, а есть в нем что-то… божья искорка! Потом звонят на День учителя, поздравляют: тот моряком стал, тот биологом, а один уж такой хулиганище был, боялись, что в колонию загремит. Теперь в полиции служит, сам хулиганов ловит…
Бабушка промокнула губы салфеткой и обернулась к Саньке:
- Кстати, как там моя ученица?
- Какая именно, ученица, Ба? – улыбнулась внучка, нарезая сочную котлету. – У тебя их, как звезд на небе – не сосчитать!
- Коллега, твоя, Сонечка! Умная девочка, серьезная, у нее всегда самые аккуратные тетради были. В бухгалтерии у вас материальным учетом заведует.
Санька опустила глаза, ковыряя картофельное пюре. Софью бабушка узнала на фотографии с новогоднего корпоратива, очень хвалила бывшую ученицу, просила передать привет. Но из памяти совершенно вылетело! Словно ластиком кто-то стер.
- Извини, Ба… - покаянно произнесла Санька. – Привет не передала, забыла. А Софья нормально поживает, она теперь заместитель главного бухгалтера.
- Ах, вот в чем дело! – понимающе протянула бабушка, пододвигая внучке тарелку с бутербродами. – Коль Сонечка начальница, тебе к ней подходить неудобно - словно для себя что-то выторговать пытаешься. Саня – характер твой точь-в-точь в деда! Тот тоже никогда знакомствами не пользовался. Не волнуйся, Сонечка сама ко мне заезжала – на восьмое марта. Роз корзину привезла и чай вкусный.
- Софья – молодец! – поддержала Санька.
Во-первых, было стыдно за собственную забывчивость. Во-вторых, что может быть приятнее для учителя, чем добрые слова о любимой ученице? А в третьих, отдельные поступки Софьи действительно вызывали уважение.
– Серьезный профессионал, ответственная, - убежденно выдала Санька, откусывая бутерброд с семгой. - Правда, помощница ее - Ритка невнимательная, часто допускает ошибки в документах. Но Софья помощницу не увольняет, наоборот, занимается с ней, учит, огрехи исправляет. Жалеет – девочка из неблагополучной: семьи отец пьет, нигде не работает, избивает маму и сестер. Рита - старшая, кроме нее есть еще три девочки – школьницы.
- А куда, интересно, социальный педагог смотрит? – неожиданно вмешалась молчавшая до этого мама. – Работа с семьей проводится? Девочкам поддержка оказывается? Может, их спасать нужно, а мы тут разговоры разговариваем?
- Не знаю… - совершенно растерялась Санька. – Рита не рассказывала.
- Я узнаю! – многообещающе заявила мама. – Посмотрю реестр многодетных семей, тех, кто на социальном сопровождении, наведу справки. Как фамилия Риты?
- Карташова.
- Хм, знакомая фамилия… - мама отпила компот из стакана и посмотрела на бабушку. – Помнишь, одноклассник у меня был – Лешка Карташов?
- Конечно, помню! Леша – высокий такой, худющий, как тростинка. Думаешь, это он безобразничает?
- Нет, - уверенно мотнула головой мама. - Выпивать Лешка точно не может – у него страшная аллергия на алкоголь. Помню, в третьем классе царапину зеленкой намазали – волдыри вздулись, потому как зеленка на спирту. Про то, чтобы внутрь употребить, вообще молчу. Да и видела я Лешу недавно совсем, месяц назад, наверное, - заматерел, раздобрел…
Она обвела руками вокруг талии, показывая нечто, похожее на шар:
- В Министерстве энергетики работает, на солидной должности, машина с шофером, совещания в Правительстве, на забулдыгу явно непохож. Нет, Лешка ни при чем. Ритина семья - однофамильцы, или дальние родственники, у Леши были двоюродные братья… или троюродные. В общем, разберусь.
Кофе онлайн выдался душевным: снова смеялись и говорили о совершеннейших пустяках, таких, о чем через пять минут и не вспомнишь.
Зато весело было, и легко, и никто не торопился отключать видеосвязь.
- Сегодня что – отсыпаться будешь? – между делом поинтересовался Валентин. – Погода такая – располагает.
- Не, я обещала к своим приехать – к маме с бабушкой. Но не представляю, как доберусь – зонтик сломался.
- Такси вызови.
- Не, такси не хочу, - скривилась Санька. – Во-первых, и так в этом месяце много на такси ездила – все допустимые лимиты истратила. А во-вторых, не с пустыми же руками ехать? Вначале пойду в кондитерскую, куплю вкусняшек. Ничего, надену длинную куртку, капюшон на голову натяну – надеюсь, совсем не промокну.
- А когда ехать собираешься?
- Да прямо сейчас и поеду. Посуду помою, соберусь и… Через полчасика где-то. А ты что-то хотел?
- Нет, ничего. Просто так спросил.
Они еще немного поболтали в том же духе – о том, о сем и ни о чем конкретно, и разъединились.
Санька убрала со стола, сполоснула посуду. Ради чашки и блюдца запускать посудомойку было не резон. Немного посидела в соцсетях, читая новости на страничках подруг и лайкая свежие фото. Положила в косметичку любимый ночной крем. Потом натянула джинсы и водолазку, надела сапоги-вездеходы на высокой платформе – чтобы без потерь преодолевать лужи, и куртку.
Уже от порога вернулась и закрыла вентиль в туалете – береженого Бог бережет. И, наконец, спустилась вниз. Санька стояла на крыльце подъезда и смотрела на дождь.
Он все лил – сплошным потоком, совершенно не собираясь останавливаться на достигнутом. Вода бежала по асфальту и, шипя и пенясь, стекала в ливневку.
- Разверзлись хляби небесные… - пробормотала Санька, застегивая капюшон. – А деваться некуда – идти надо. Бабушка испекла пирог.
И мужественно шагнула вперед.
Вдруг что-то щелкнуло, взлетело вверх, раскрываясь над головой огромным черным куполом. Дождь остервенело застучал по преграде, словно намереваясь пробить ее насквозь, но купол оказался крепким – ни одна дождинка не упала на Саньку.
Санька оглянулась. Рядом стоял Валентин в черном плаще и высоких ботинках и держал над ней зонт. Огромный, надо сказать, зонт-трость, с ручкой из натурального дерева, вызывающий в памяти образы английских аристократов девятнадцатого столетия.
- А ты молодец! – улыбнулся Валентин. – Можно сказать, пунктуальная. Обещала, что выйдешь через полчаса, а вышла всего через сорок пять минут.
- Ты что – ждал меня? – совершенно растерялась Санька. – Здесь… зачем?
- Решил, что по такой погоде кофе без коньяка – деньги на ветер! – весело признался Валентин. – Полез в бар, а оказалось, у меня все горючее закончилось. Решил сходить закупиться. А поскольку путь в супермаркет ведет мимо твоего дома… Тебе ведь тоже туда? В кондитерский отдел?
Санька машинально кивнула.
- Тогда цепляйся. Доведу.
И они пошли. Сквозь грязь и непогоду - словно гордый фрегат под черным парусом навстречу буре. Дождь колотил по зонту, хлюпал лужами под ногами, злобно булькал в водосточной трубе, но никак не мог помешать отважной парочке.
Санька держалась за локоть Валентина и рассеянно смотрела вперед – сквозь дождь, на мокрые дома и деревья, на редких прохожих в дождевиках и резиновых сапогах, на…
Ей было удивительно хорошо сейчас.
«Дождь только притворяется злым! – думала Санька. – На самом деле он добрый – весенний, благодатный, дающий деревьям и полям необходимую влагу для бурного роста и цветения».
Валентин молчал. И она молчала. И это молчание было теплым и уютным, как бабушкин кашемировый плед, в который Саньку укутывали в детстве, когда она болела.
Супермаркет возник перед глазами внезапно – вынырнул из дождя, словно огромная серая скала. Алкомаркет находился на первом этаже, а кондитерский отдел – на втором, и парочка рассталась.
Но когда Санька спускалась с покупками по лестнице, Валентин уже ждал ее внизу. В руках он держал черный пакет.
- И чего купила, если не секрет? – весело поинтересовался Валентин.
- Не секрет! – в тон ему ответила Санька. – Бабушке ее любимое печенье «курабье», а маме - миндаль в шоколаде.
- «Курабье»? Знаю такое. Когда был маленьким, мама часто его пекла – у нее был фирменный рецепт с секретом, другого такого никогда не встречал.
Валентин посмотрел на Санькин пакет с логотипом сети кондитерских:
- А можно твое «курабье» попробовать? Чисто для интереса. Или запаковано?
- Нет, сейчас достану.
Санька аккуратно развязала пакетик и вытащила из него несколько печенюшек: две протянула Валентину, одну надкусила сама. «Курабье» было как «курабье» - свежее, песочное, с капелькой яблочного джема.
Валентин попробовал печенье – откусил, прожевал, задумчиво глядя через стеклянные двери на улицу.
- Неплохое, - наконец, вынес вердикт. – Но мамино было лучше.
Санька хотела было сказать, что с маминым печеньем не сравнится никакое – самое дорогое, фирменное, авторское… да хоть золотое! – мамино есть мамино.
Но промолчала. Смысл говорить банальности?
Валентин тем временем дожевал и вторую печеньку. И улыбнулся:
- Благодарю за угощение. А теперь ответный жест – так сказать, от нашего стола вашему…
Вытащил из своего пакета бутылку десертного вина и протянул Саньке:
- Думаю, к вашей семейной встрече оно подойдет как нельзя лучше.
- Валь… не надо… зачем… - растерянно пробормотала Санька. – Я не возьму.
- А это не тебе! – перебил Валентин. – Это для твоих мамы и бабушки. Ты говорила, они учителя? Я тоже из семьи преподавателей. Считай это знаком уважения к нелегкому учительскому труду.
И сам положил вино в Санькин пакет.
- Спасибо…
Санька чувствовала себя неловко, но и отказываться после таких слов было нехорошо. Леший подери эти двусмысленные ситуации!
Валентин примирительно улыбнулся и протянул руку:
- Идем, до остановки доведу. Тебе ведь на маршрутку? Которая до метро?
Санька кивнула.
Происходящее было странным, нелогичным, непривычным, но при этом удивительно приятным. И думать ни о чем не хотелось. Поэтому Санька просто взяла Валентина под руку.
Но не успели они выйти на улицу, как в его кармане зазвонил телефон.
- Да, Оль, привет! – ответил Валентин.
Потом несколько минут слушал, то, что ему говорят в трубку.
- Согласен, - наконец, произнес он. – Не стоит тебе ехать по такой погоде. Оставайся дома, побереги себя. Перенесем встречу на завтра. Не волнуйся, я все улажу.
«А с Олей он так и не расстался! – угрюмо отметила про себя Санька. – Она ему преспокойно звонит и назначает встречи. И, похоже, в конце концов, своего добьется – как бы Валентин ни ерепенился, окажется он окольцованным и проштампованным. Хотя, мне какое дело? Я замуж выхожу».
И они вновь нырнули в стихию. Прыгая через ручейки и обходя лужи, добрались до остановки. А когда подошла маршрутка, произошло нечто совсем неожиданное: Валентин сложил зонт, стряхнул его и вручил Саньке:
- Держи! Тебе еще от маршрутки топать.
- А как же ты?!
- Я все предусмотрел, - улыбнулся Валентин. – У меня плащ рыбацкий, непромокаемый, уже не один раз проверенный: можно хоть три часа с удочкой под дождем сидеть, и хоть бы хны!
Он демонстративно накинул на голову капюшон, закутался в плащ и внезапно стал удивительно похож на ассасина с обложки любимой книги.
Санька настолько обалдела от происшедшего, что сопротивляться не стала: пробормотала «спасибо», взяла зонт и села в маршрутку.
Людей в салоне почти не было. Она вольготно устроилась на двуместном сидении, и даже плеер включать не стала – всю дорогу смотрела сквозь залитое дождем стекло на неясные силуэты машин и яркие пятна огней светофоров. Пальцы машинально гладили полированную рукоять зонта.
- Ничего не понимаю, не знаю, не… - прошептала Санька. – Пусть идет, как идет. Само. Словно дождь с небес.
Родной дом встретил восхитительными ароматами – желудок сразу отреагировал на них голодным урчанием. Обещанный бабушкин яблочный пирог имел место быть – гордо возлежал на блюде посередине стола, посыпанный корицей и сахарной пудрой.
Но разве ж это еда? Так, баловство. А ребенка нужно накормить! Бабушка с утра накрутила голубцов, нажарила котлет. Мама сделала бутерброды с красной рыбкой и оливками, а также свой знаменитый салат «гранатовый браслет».
- Санечка! Деточка! – выглянула из кухни бабушка в белом фартуке и белой ажурной косынке. – Мы уж боялись, что не приедешь – на улице натуральное светопреставление. Как добралась? Не сильно намокла? Раздевайся, мой руки и к столу. Ты ж, небось, голодная, как волчица. У нас все готово.
И обернулась к хлопочущей у плиты маме:
- Раечка, добавь в картошку еще масла! Как по мне – пюре суховато.
- Привет всем! – весело поздоровалась Санька. – Доехала хорошо. Не намокла, кушать и вправду хочу. Сейчас переоденусь и всех расцелую!
Она повесила куртку, поставила ботинки и зонт ближе к батарее – сушиться, и пошла в свою комнату.
После переезда Саньки бабушка с мамой сделали в квартире ремонт: поменяли сантехнику, постелили ламинат, поклеили новые обои. Даже мебель частично заменили на новую, а старую отреставрировали.
Но по просьбе Саньки, ее комнату оставили в прежнем виде: тот же диванчик и занавески, письменный стол-парта у окна, на нем ручки и карандаши в сделанном на уроке труда картонном стаканчике, украшенном блестками и наклейками с котятами, на полке – читанные-перечитанные книги о отважных путешественниках и невероятных приключениях. И о любви тоже – куда без нее?
С фотографии на столе задорно улыбалась Санька-выпускница, отличница и медалистка, стену украшал слегка выцветший постер любимой в юности музыкальной группы… Прямой волшебный портал в детство! Без пересадок.
Санька улыбнулась нахлынувшим воспоминаниям, открыла форточку, впуская в комнату свежий воздух и шум дождя. В шкафу отыскала ситцевый халатик студенческих времен и переоделась. К радости, халат пришелся впору – выходит, не так уж и растолстела!
Глава 17. Семейный обед
Когда Санька вышла в гостиную, стол уже был накрыт.
- Соскучилась! – призналась она, целуя бабушку в морщинистые щеки. От бабушки уютно пахло свежей выпечкой и корицей: – До чего же хорошо дома!
Маму тоже обняла и поцеловала. А потом выставила на накрытый стол подаренную Валентином бутылку.
- Вино? – удивилась мама, разглядывая этикетку. – Дорогое. Сань, не стоило так тратиться…
- А я и не тратилась! – улыбнулась Санька. И пошутила: - Это тебе тайный поклонник передал.
После этих слов, мама – грозная директриса и неутомимый общественник неожиданно смутилась, словно восьмиклассница. Глаза ее засверкали, лицо залилось румянцем:
- Ой, как неожиданно! Как же он тебя нашел? И как узнал, что ты моя дочь? Постой, Сань, он сказал «передай это…» Как меня назвал – по имени-отчеству или как-то по-другому?!
«Что-то тут нечисто! – весело отметила про себя Санька. – Похоже, у мамы кто-то появился! Надо будет у бабушки уточнить».
- Это коллега с работы передал! – вслух пояснила она, почти не соврав. – Узнал, что вы с бабушкой учителя, и решил таким образом продемонстрировать уважение к профессии.
- Мальчику явно повезло с учителями! – задумчиво прокомментировала бабушка. – И родители достойные люди – воспитание сразу чувствуется. Обязательно передам ответный гостинец. А сейчас давайте за стол, девочки, картошка стынет!
Долго уговаривать не понадобилось: Санькина тарелка наполнилась разнообразными вкусностями, мама достала из серванта штопор и ловко откупорила вино. Выпили вначале за встречу, потом, конечно же, за учителей. Вино оказалось приятным, с легкой терпкой ноткой. – Мои ученики – самые лучшие! - с гордостью произнесла бабушка. - Разные бывали: из проблемных семей, со сложными характерами, но чтобы совсем дрянь-человек, от таких Бог уберег. Глядишь порой - двоечник, лоботряс, колючий, как ежик, а есть в нем что-то… божья искорка! Потом звонят на День учителя, поздравляют: тот моряком стал, тот биологом, а один уж такой хулиганище был, боялись, что в колонию загремит. Теперь в полиции служит, сам хулиганов ловит…
Бабушка промокнула губы салфеткой и обернулась к Саньке:
- Кстати, как там моя ученица?
- Какая именно, ученица, Ба? – улыбнулась внучка, нарезая сочную котлету. – У тебя их, как звезд на небе – не сосчитать!
- Коллега, твоя, Сонечка! Умная девочка, серьезная, у нее всегда самые аккуратные тетради были. В бухгалтерии у вас материальным учетом заведует.
Санька опустила глаза, ковыряя картофельное пюре. Софью бабушка узнала на фотографии с новогоднего корпоратива, очень хвалила бывшую ученицу, просила передать привет. Но из памяти совершенно вылетело! Словно ластиком кто-то стер.
- Извини, Ба… - покаянно произнесла Санька. – Привет не передала, забыла. А Софья нормально поживает, она теперь заместитель главного бухгалтера.
- Ах, вот в чем дело! – понимающе протянула бабушка, пододвигая внучке тарелку с бутербродами. – Коль Сонечка начальница, тебе к ней подходить неудобно - словно для себя что-то выторговать пытаешься. Саня – характер твой точь-в-точь в деда! Тот тоже никогда знакомствами не пользовался. Не волнуйся, Сонечка сама ко мне заезжала – на восьмое марта. Роз корзину привезла и чай вкусный.
- Софья – молодец! – поддержала Санька.
Во-первых, было стыдно за собственную забывчивость. Во-вторых, что может быть приятнее для учителя, чем добрые слова о любимой ученице? А в третьих, отдельные поступки Софьи действительно вызывали уважение.
– Серьезный профессионал, ответственная, - убежденно выдала Санька, откусывая бутерброд с семгой. - Правда, помощница ее - Ритка невнимательная, часто допускает ошибки в документах. Но Софья помощницу не увольняет, наоборот, занимается с ней, учит, огрехи исправляет. Жалеет – девочка из неблагополучной: семьи отец пьет, нигде не работает, избивает маму и сестер. Рита - старшая, кроме нее есть еще три девочки – школьницы.
- А куда, интересно, социальный педагог смотрит? – неожиданно вмешалась молчавшая до этого мама. – Работа с семьей проводится? Девочкам поддержка оказывается? Может, их спасать нужно, а мы тут разговоры разговариваем?
- Не знаю… - совершенно растерялась Санька. – Рита не рассказывала.
- Я узнаю! – многообещающе заявила мама. – Посмотрю реестр многодетных семей, тех, кто на социальном сопровождении, наведу справки. Как фамилия Риты?
- Карташова.
- Хм, знакомая фамилия… - мама отпила компот из стакана и посмотрела на бабушку. – Помнишь, одноклассник у меня был – Лешка Карташов?
- Конечно, помню! Леша – высокий такой, худющий, как тростинка. Думаешь, это он безобразничает?
- Нет, - уверенно мотнула головой мама. - Выпивать Лешка точно не может – у него страшная аллергия на алкоголь. Помню, в третьем классе царапину зеленкой намазали – волдыри вздулись, потому как зеленка на спирту. Про то, чтобы внутрь употребить, вообще молчу. Да и видела я Лешу недавно совсем, месяц назад, наверное, - заматерел, раздобрел…
Она обвела руками вокруг талии, показывая нечто, похожее на шар:
- В Министерстве энергетики работает, на солидной должности, машина с шофером, совещания в Правительстве, на забулдыгу явно непохож. Нет, Лешка ни при чем. Ритина семья - однофамильцы, или дальние родственники, у Леши были двоюродные братья… или троюродные. В общем, разберусь.
