- Олег, ты меня совсем запутал! – вслух простонала Галина. – Как можно настолько запросто доказывать, что черное не просто белое! А еще красное! Синие! И вообще серо-буро-малиновое с тысячами оттенков! Все, у меня мозги отказали окончательно! Ничего не соображаю…
От незатушенной сигареты шел дым: стелился по столу грязно-серой ватой, ел глаза, полупрозрачными щупальцами спрута душил за горло – обволакивая, починяя своей воле. Точь-в-точь, как Олег!
Аллигатор опять прижимался – еще осторожно, но уже уверенно. Его ладони бережно гладили по плечам, спине, даря откровенную чувственную волну. Ласково-теплую. Пока что.
«Я не смогу от него вырваться! – честно признала Галина. – Это на словах все легко, а на деле… Словно в игре: ХП почти на нуле, жизненная энергия отсутствует и даже ментальные навыки подавлены мощнейшей аурой противника».
- Галчонок! – шептал Аллигатор на ухо, его дыхание отгоняло беспардонно лезущий в лицо сигаретный дым: – Я не хочу для тебя ничего плохого. Только хорошее. Самое хорошее, что только может быть! Просто доверься мне…
И эти слова вдруг нашли отклик в душе, формируясь в осознанное, единственно верное решение:
- Хорошо, Олег! Я доверяюсь тебе. Сделай выбор за меня.
- Не-не… - хохотнул он куда-то в плечо: - Маньячка у нас ты – забыла что ли? Я не претендую.
Но прикосновения стали настойчивее, его ладони забрались под плед, и теперь между ними и телом Галины оставалась лишь неплотная ткань джинсового сарафанчика. Волнующее тепло разливалось равномерно и неукротимо, окончательно блокируя остатки воли.
- Ты не понял! – слова прорывались с трудом, колючие и горьковатые на вкус: - Я соглашусь с любым твоим решением. Приму его достойно и с благодарностью. Каким бы оно ни было! И жаловаться потом не буду. Пусть сегодняшний вечер закончится, как ты считаешь правильным.
- Ого… - Аллигатор на миг замер от неожиданности, и его пальцы слегка задрожали. Но потом он с довольным видом улегся на диван и притянул Галину к себе.
- Значит, даешь мне полный карт-бланш? – взволнованно бормотал он, прижимаясь уже без стеснения. Тепло превратилось в жар, стало жидким огнем, бушующим океаном раскаленной лавы: - Выписываешь индульгенцию? На все? Смелая ты девочка, Галчонок! Ведь даже не представляешь, как сильно мне тебя надо…
Ладони бессовестно спустились вниз и теперь гладили ее колени, намереваясь нырнуть дальше, под бахрому, украшающую низ сарафана:
- Ты же поняла, что я считаю правильным. Весь вечер объяснял! Столько доводов привел – и разумных, и неразумных и… Знаешь, что сейчас будет, да?
- Да, - Галина повернула голову и встретилась с ним взглядом. – Знаю. Принимай решение, Олежка. Только честно. По-настоящему честно. Ты умеешь.
Она смотрела, как меняется выражение его глаз… Там летали смерчи, и наступали ледники, вспыхивали и гасли звезды, рождались и гибли цивилизации.
Балконная дверь еле заметно скрипнула, будто внешний мир, сгорая от любопытства, тихонько подглянул в щелочку. Аллигатор повернул голову на звук, и дверь сразу захлопнулась – любопытствующих невидимок снесло взглядом, как взрывной волной. Зато сквозняком вытянуло табачный дым, и в комнате стало легче дышать. Тлеющая сигарета погасла.
И отчего-то руки, уже готовые забраться под подол сарафана, замерли на месте. А потом и вовсе стыдливо одернули юбку, натягивая Галине на колени.
Аллигатор осторожно отодвинулся и лежал минуту молча, уставившись взглядом в потолок. На его губах играла загадочная усмешка:
- Ты и впрямь маньячка, Галка! Садистка. Нежная такая садисточка! Эстетка, блин. К чему марать руки, убивая жертву? Пусть убьется сама. С разбега о стену.
- Олег, прости, пожалуйста! - покаянно шептала Галина, снова натягивая на плечи плед. В носу предательски щипало, но глаза оставались сухими: – Прости. Знал бы, как мне сейчас плохо!
- За что прощать? – Аллигатор улыбнулся еще шире, достал из кармана клетчатый носовой платок, промокнул ей несуществующие слезы, затем поднес к носу: - Давай сюда соплюшки, соплюшка моя! Племяшке так говорю. Выходит, сам считаю собственное поведение неправильным? И ты это поняла раньше меня? Хотя логично: оттого весь день и мнусь, как школьник.
«Ничего себе мнущийся школьник!» - всплыло в голове обалдевшее. Но вслух Галина не произнесла ни слова.
Аллигатор спрятал платок, взял ее руку и прижался губами к ладошке:
- Но засранец еще тот, конечно. Я - мужчина, старше, опытнее, разбираюсь в психологии. И бессовестно давил тебе на мозги, используя самые грязные приемы. Естественно, оправдываясь благими намерениями. Но куда ведут благие намерения? Классика! По-прежнему думаю, что твой лже-женатик – дрыщ и вафля. Но ты идеалистка, Галка! Как бы тебе ни было хорошо со мной сегодня – завтра начнешь жрать себя заживо. А я эту цену заплатить не готов. Никакие мои мозгострадания того не стоят. Да что там! Ни моя жизнь, ни смерть не стоят…
Он внезапно умолк на полуслове и, давясь смехом, резко сел на диване:
- Жесть, я так и по пьяни еще не загонял! Галка, маньячелла ты стервозная! Это что сейчас было, а?!
- Ты – настоящий, - Галина с улыбкой погладила его по руке. – Просил вас познакомить? Прошу любить и жаловать.
- Да ну нафиг! - Аллигатор сделал большие глаза, потянулся к лежащей на столе полупустой пачке сигарет и вытащил одну. - Какой-то ваще суровый чувак. Я его боюсь.
Он подкурил, положил ногу на ногу и несколько минут просто молча пускал дым:
- Но ты рисковая, Галка! Так ходить… даже не по краю, по тонкому волоску, натянутому над пропастью. Истинная экстремалка, я отдыхаю.
- Вовсе нет, - устало отмахнулась Галина, садясь на диване. – По железобетонному мосту со сплошными каменными ограждениями выше человеческого роста.
- Настолько веришь в меня? – Аллигатор повернул голову, встречаясь взглядом. – Дай угадаю – семьдесят на тридцать?
И что-то прочитав в ее глазах, уточнил с легким удивлением:
- Неужели девяносто пять на пять?
- Даже при шансе девяносто девять к одному я бы не рисковала! – Галина ловко заплела косу и закрепила поднятым с пола кожаным зажимчиком: – Сто на ноль. Даже сто один. Кофе будешь?
Аллигатор промолчал.
Галина поднялась и подошла к балконной двери, желая закрыть на защелку, но вместо этого вышла на балкон. Дождя не было, небольшой ветерок приятно обдувал разгоряченное лицо. Она перегнулась через перила и сняла с бельевой веревки бессовестно намоченное дождем полотенце:
«Хорошо хоть не улетело! Погодка сегодня – жуть. Да и весь денек…»
Она невольно взглянула на затянутое тучами ночное небо:
«Интересно, какой прогноз на завтра? Хорошо бы солнышко! А то грязного белья просто вагон. С этим непрекращающимся жизненным экстримом некогда стиркой заняться. Стыдно сказать, скоро чистые трусы закончатся. Плюс после Толи надо постельное постирать. И скатерть на кухне он заляпал, поросенок».
Галина вернулась с мокрым полотенцем в комнату и развесила его досушиваться на спинке стула.
Аллигатор продолжал самозабвенно курить.
- Кофе? – повторила она вопрос. – Могу сварить свежий.
- Какой уже кофе, Галка… - грустно отозвался он. – Когда время идти нахрен? Прекрасно понимаю, что меня там не просто ждут, а уже обыскались с собаками. Но еще чуть-чуть посижу, можно? Окончательно приду в себя и свалю. Хотя…
На его губах вдруг проступила загадочная улыбка:
- От чего-нибудь покрепче на дорожку не отказался бы. А, то сама видишь, что бывает, если вовремя не продезинфицировать мозги.
- Сухое вино есть… - неуверенно предложила Галина. – Или бальзама еще полбутылочки осталось.
Аллигатор решительно мотнул головой:
– Компот – ни о чем, а бальзам - что твои духи: как добавка неплох, а чтобы стаканами хлебать, не годится. Мне бы чего-нибудь сурового, под настроение.
Он мечтательно прикрыл глаза:
- Если понты колотить, то абсента. А если по-простому, то и горькая настойка какая-нибудь сгодилась бы. Перцовка, например.
- Есть настойка коры дуба, - вдруг вспомнила Галина. – Папа сам для меня делал, на домашнем самогоне. И самогон тоже.
Она перехватила многозначительный взгляд Олега и покраснела:
- Не в том смысле! Зимой болела ангиной, сильной. Мама передала для полоскания горла. Очень хорошее лекарство, кстати! Все аптечные средства не справились, а это за два дня помогло. Но не будешь же ты пить…
- Нет, конечно, - сделал он честные глаза. – Просто горло прополощу. Сама говоришь, хорошее лекарство. Тащи свою кору дуба. Не бойся, от дуба дуба не врежу - по малолетству еще и не то пробовал. Сегодня просто день воспоминаний, блин.
Галина посмотрела ему в глаза и вдруг… Все события дня пролетели, словно видео в ускоренном режиме.
- Хорошо, Олежка! – тихо произнесла она. - Будет тебе настойка. И расскажешь, что ты творишь на самом деле. Ты ведь именно этого хочешь, да?
Аллигатор промолчал, но взгляд отвел.
Галина пошла на кухню, вытащила из шкафа пол-литровую бутылку с настойкой – та была заполнена примерно на половину – и взболтнула ее.
Затем залезла в холодильник и удрученно вздохнула. Там не то, чтобы повесилась мышь, – даже этого несчастного зверька с суицидными наклонностями давным-давно съели. Не было и яиц, чтобы пожарить глазунью.
«Вот это хозяюшка! - презрительно подумала Галина. – Хотя, что взять с карьеристки и эгоистки?»
Впрочем, кое-что все-таки обнаружила – банку бычков в томате. На прошлой неделе всунули по акции в супермаркете. Бесплатно. Брать это не хотелось и даром, но решительного вида тетка-кассир сама положила бычки в пакет.
«Не иначе как с истекающим сроком годности! – догадалась Галина и покрутила консерву в руках, находя нужное место на этикетке. – Все верно! Употребить не позднее… Сегодняшнего дня! А от сегодня у нас осталось…»
Она бросила взгляд на фитнес-браслет на руке:
«Два часа».
Рука сама потянулась, чтобы отправить бычки в мусорное ведро.
- Дай сюда, - произнес задумчивый голос совсем близко. – Это именно то, что нужно.
Галина вздрогнула и обернулась. Аллигатор стоял рядом и смотрел на нее:
- Думаешь, я не мог бы смотаться в круглосуточный магазин? Или заказать доставку? Хоть пиццу, хоть суши, хоть полноценный ужин из ресторана? Но, чувствую, что все должно быть именно так. Так – правильно. Консервный нож есть? Хотя я и обычным могу.
Аллигатор молча открыл банку с бычками. Галина достала с сушки тарелку, чтобы пересыпать рыбу в нее, но он мотнул головой.
Галина порезала последнюю четвертушку «Бородинского» и, как находку, вытащила из тумбочки банку маринованных зеленых помидор. Тоже мама передала, гордясь своим «особым» рецептом. Но Галина их не любила – слишком противно хрустели на зубах, как сырая картошка.
Аллигатор посмотрел на банку и одобрительно хмыкнул. Он сам отнес все в комнату и поставил на стол.
Клацнул светом в коридоре и с минуту рылся в брошенной у зеркала кипе бумаг – неразобранном содержимом почтового ящика: счета за коммуналку, рекламные флаеры магазинов, политические листовки с раскормленными мордами кандидатов в народные избранники. Наконец, вытащил сложенную вчетверо бесплатную газетенку: объявления о купле-продаже, хвалебные отзывы про целебную мазь от всех болезней, приглашение на прием к потомственной ведунье, обязательный гороскоп на последней странице. Сейчас таких изданий становится все меньше – все благополучно перетекает в интернет, но еще иногда попадаются. Раритеты.
Олег принес газету в комнату, расправил и застелил на стол, поверх нежно любимой Галиной льняной скатерти. На газету выставил принесенные из кухни продукты. Вытащил из серванта начатую утром бутылку вина – заметил же, куда убирала – и сходил на кухню за вилками. Потом задумался и пошел еще раз. Было слышно, как он хлопал дверцами шкафов, очевидно, что-то разыскивая.
Галина молча плыла по течению ситуации. Уже не сосчитать который раз за сегодня. Почему-то признавая за Аллигатором право так себя вести. Почему-то…
Наконец, он вернулся с кухни и с победным видом дополнил композицию двумя гранеными стаканами.
- Надо же! - изумилась Галина. – И не знала, что у меня они есть. Наверное, это хозяев квартиры имущество. Или от прошлых жильцов остались.
Свет в комнате зажигать так и не стали – единодушно-интуитивно. Зато в коридоре оставили включенным. Оттого стол получился более-менее освещенным, а вокруг царил полумрак. Соседство света и тьмы? Полутон? Переход?
Аллигатор сел рядом – близко, но на сохраняющей приличия дистанции - налил себе настойки, Галине вина.
- Значит, хочешь знать, что со мной? – отрывисто произнес он. - Вроде говорил уже. Откровеннее некуда.
- Говорил. Но причину не назвал. Это ведь не я, верно? Не мог такой, как ты, настолько загоняться из-за меня. Ты взрослый, сильный, эмоционально сдержанный, с четкими жизненными целями и приоритетами. А я тебе особо никогда и не нравилась.
- Неправда, - осторожно улыбнулся Аллигатор. – Нравилась. Ты - живая. Классная девчонка, такая – своя в доску, красивая. И с перчинкой! Думаешь, мало, чтобы один великовозрастный идиот окончательно и бесповоротно слетел с катушек?
- Мало! - твердо сказала Галина. – Для тебя – мало.
- Эх, Галка! И чего ж ты такая умная? Причина в тебе – не сомневайся. Но да, не только в тебе…
Он взял со стола стакан с настойкой:
- Выпьем, не чокаясь.
- За что? – испугалась Галина.
- За помин души. Хорошего парня Евгения, друга моего питерского. Лучшего. Девять дней сегодня.
Полюби меня, полюби плохим -
Ведь хорошим меня любят и так.
Полюби меня грустным и чужим.
Полюби меня, когда все не так.
(В. Кузьмин)
Галина взяла стакан с вином – в неярком свете из коридора были заметны разводы на стенках. Но какая разница?
- А что… что с ним случилось? – осторожно спросила она, не решаясь встретится взглядом с Олегом. – С твоим другом?
- На байке разбился. А я даже на похоронах не был. Все, блин, деньги на уме! Гребаная доля в сраной компании. Чувствую себя последним дерьмищем.
- Не смог поехать?
- Поздно узнал.
- Перестань, Олег! Ты ни в чем не виноват, - Галина выпила вино залпом и поставила пустой стакан на стол. – Царство небесное твоему другу, как говорится. Пусть ему там будет хорошо.
Аллигатор, не морщась, заглотил настойку и полез вилкой в банку с бычками.
«В странных поступках Олега действительно есть логика! - окончательно сложилась в голове картинка: – Поездки на трамвае, прогулки по парку, граненые стаканы, рыбная консерва, газета – он воссоздает кусочки прошлого. И этим прощается с другом».
- Хотел в церковь зайти свечку поставить, - пробормотал Аллигатор, вылавливая из банки соленый помидор. – Возле парка как раз новую построили. Но даже не знаю, был ли Женька крещен. Он звонил мне - месяц назад примерно. Поговорить о чем-то хотел, важном для него. А я… Думал, успеется, блин.
- Он тоже из... – начала было Галина, но произнести слово «банда» не вышло.
- Гопник? – улыбнулся Аллигатор одними уголками губ. – Нет. Мы на байк-шоу познакомились. Жека серьезно увлекался, а я так – за любой кипеш, кроме голодовки. Он по жизни серьезный… был. Меня сразу долбал, что учиться надо, нормальными делами заниматься. Но я ж пока не огребу по полной – не доходит.
Олег налил себе настойки, выпил залпом и, отломив кусочек «Бородинского» отправил в рот:
От незатушенной сигареты шел дым: стелился по столу грязно-серой ватой, ел глаза, полупрозрачными щупальцами спрута душил за горло – обволакивая, починяя своей воле. Точь-в-точь, как Олег!
Аллигатор опять прижимался – еще осторожно, но уже уверенно. Его ладони бережно гладили по плечам, спине, даря откровенную чувственную волну. Ласково-теплую. Пока что.
«Я не смогу от него вырваться! – честно признала Галина. – Это на словах все легко, а на деле… Словно в игре: ХП почти на нуле, жизненная энергия отсутствует и даже ментальные навыки подавлены мощнейшей аурой противника».
- Галчонок! – шептал Аллигатор на ухо, его дыхание отгоняло беспардонно лезущий в лицо сигаретный дым: – Я не хочу для тебя ничего плохого. Только хорошее. Самое хорошее, что только может быть! Просто доверься мне…
И эти слова вдруг нашли отклик в душе, формируясь в осознанное, единственно верное решение:
- Хорошо, Олег! Я доверяюсь тебе. Сделай выбор за меня.
- Не-не… - хохотнул он куда-то в плечо: - Маньячка у нас ты – забыла что ли? Я не претендую.
Но прикосновения стали настойчивее, его ладони забрались под плед, и теперь между ними и телом Галины оставалась лишь неплотная ткань джинсового сарафанчика. Волнующее тепло разливалось равномерно и неукротимо, окончательно блокируя остатки воли.
- Ты не понял! – слова прорывались с трудом, колючие и горьковатые на вкус: - Я соглашусь с любым твоим решением. Приму его достойно и с благодарностью. Каким бы оно ни было! И жаловаться потом не буду. Пусть сегодняшний вечер закончится, как ты считаешь правильным.
- Ого… - Аллигатор на миг замер от неожиданности, и его пальцы слегка задрожали. Но потом он с довольным видом улегся на диван и притянул Галину к себе.
- Значит, даешь мне полный карт-бланш? – взволнованно бормотал он, прижимаясь уже без стеснения. Тепло превратилось в жар, стало жидким огнем, бушующим океаном раскаленной лавы: - Выписываешь индульгенцию? На все? Смелая ты девочка, Галчонок! Ведь даже не представляешь, как сильно мне тебя надо…
Ладони бессовестно спустились вниз и теперь гладили ее колени, намереваясь нырнуть дальше, под бахрому, украшающую низ сарафана:
- Ты же поняла, что я считаю правильным. Весь вечер объяснял! Столько доводов привел – и разумных, и неразумных и… Знаешь, что сейчас будет, да?
- Да, - Галина повернула голову и встретилась с ним взглядом. – Знаю. Принимай решение, Олежка. Только честно. По-настоящему честно. Ты умеешь.
Она смотрела, как меняется выражение его глаз… Там летали смерчи, и наступали ледники, вспыхивали и гасли звезды, рождались и гибли цивилизации.
Балконная дверь еле заметно скрипнула, будто внешний мир, сгорая от любопытства, тихонько подглянул в щелочку. Аллигатор повернул голову на звук, и дверь сразу захлопнулась – любопытствующих невидимок снесло взглядом, как взрывной волной. Зато сквозняком вытянуло табачный дым, и в комнате стало легче дышать. Тлеющая сигарета погасла.
И отчего-то руки, уже готовые забраться под подол сарафана, замерли на месте. А потом и вовсе стыдливо одернули юбку, натягивая Галине на колени.
Аллигатор осторожно отодвинулся и лежал минуту молча, уставившись взглядом в потолок. На его губах играла загадочная усмешка:
- Ты и впрямь маньячка, Галка! Садистка. Нежная такая садисточка! Эстетка, блин. К чему марать руки, убивая жертву? Пусть убьется сама. С разбега о стену.
- Олег, прости, пожалуйста! - покаянно шептала Галина, снова натягивая на плечи плед. В носу предательски щипало, но глаза оставались сухими: – Прости. Знал бы, как мне сейчас плохо!
- За что прощать? – Аллигатор улыбнулся еще шире, достал из кармана клетчатый носовой платок, промокнул ей несуществующие слезы, затем поднес к носу: - Давай сюда соплюшки, соплюшка моя! Племяшке так говорю. Выходит, сам считаю собственное поведение неправильным? И ты это поняла раньше меня? Хотя логично: оттого весь день и мнусь, как школьник.
«Ничего себе мнущийся школьник!» - всплыло в голове обалдевшее. Но вслух Галина не произнесла ни слова.
Аллигатор спрятал платок, взял ее руку и прижался губами к ладошке:
- Но засранец еще тот, конечно. Я - мужчина, старше, опытнее, разбираюсь в психологии. И бессовестно давил тебе на мозги, используя самые грязные приемы. Естественно, оправдываясь благими намерениями. Но куда ведут благие намерения? Классика! По-прежнему думаю, что твой лже-женатик – дрыщ и вафля. Но ты идеалистка, Галка! Как бы тебе ни было хорошо со мной сегодня – завтра начнешь жрать себя заживо. А я эту цену заплатить не готов. Никакие мои мозгострадания того не стоят. Да что там! Ни моя жизнь, ни смерть не стоят…
Он внезапно умолк на полуслове и, давясь смехом, резко сел на диване:
- Жесть, я так и по пьяни еще не загонял! Галка, маньячелла ты стервозная! Это что сейчас было, а?!
- Ты – настоящий, - Галина с улыбкой погладила его по руке. – Просил вас познакомить? Прошу любить и жаловать.
- Да ну нафиг! - Аллигатор сделал большие глаза, потянулся к лежащей на столе полупустой пачке сигарет и вытащил одну. - Какой-то ваще суровый чувак. Я его боюсь.
Он подкурил, положил ногу на ногу и несколько минут просто молча пускал дым:
- Но ты рисковая, Галка! Так ходить… даже не по краю, по тонкому волоску, натянутому над пропастью. Истинная экстремалка, я отдыхаю.
- Вовсе нет, - устало отмахнулась Галина, садясь на диване. – По железобетонному мосту со сплошными каменными ограждениями выше человеческого роста.
- Настолько веришь в меня? – Аллигатор повернул голову, встречаясь взглядом. – Дай угадаю – семьдесят на тридцать?
И что-то прочитав в ее глазах, уточнил с легким удивлением:
- Неужели девяносто пять на пять?
- Даже при шансе девяносто девять к одному я бы не рисковала! – Галина ловко заплела косу и закрепила поднятым с пола кожаным зажимчиком: – Сто на ноль. Даже сто один. Кофе будешь?
Аллигатор промолчал.
Галина поднялась и подошла к балконной двери, желая закрыть на защелку, но вместо этого вышла на балкон. Дождя не было, небольшой ветерок приятно обдувал разгоряченное лицо. Она перегнулась через перила и сняла с бельевой веревки бессовестно намоченное дождем полотенце:
«Хорошо хоть не улетело! Погодка сегодня – жуть. Да и весь денек…»
Она невольно взглянула на затянутое тучами ночное небо:
«Интересно, какой прогноз на завтра? Хорошо бы солнышко! А то грязного белья просто вагон. С этим непрекращающимся жизненным экстримом некогда стиркой заняться. Стыдно сказать, скоро чистые трусы закончатся. Плюс после Толи надо постельное постирать. И скатерть на кухне он заляпал, поросенок».
Галина вернулась с мокрым полотенцем в комнату и развесила его досушиваться на спинке стула.
Аллигатор продолжал самозабвенно курить.
- Кофе? – повторила она вопрос. – Могу сварить свежий.
- Какой уже кофе, Галка… - грустно отозвался он. – Когда время идти нахрен? Прекрасно понимаю, что меня там не просто ждут, а уже обыскались с собаками. Но еще чуть-чуть посижу, можно? Окончательно приду в себя и свалю. Хотя…
На его губах вдруг проступила загадочная улыбка:
- От чего-нибудь покрепче на дорожку не отказался бы. А, то сама видишь, что бывает, если вовремя не продезинфицировать мозги.
- Сухое вино есть… - неуверенно предложила Галина. – Или бальзама еще полбутылочки осталось.
Аллигатор решительно мотнул головой:
– Компот – ни о чем, а бальзам - что твои духи: как добавка неплох, а чтобы стаканами хлебать, не годится. Мне бы чего-нибудь сурового, под настроение.
Он мечтательно прикрыл глаза:
- Если понты колотить, то абсента. А если по-простому, то и горькая настойка какая-нибудь сгодилась бы. Перцовка, например.
- Есть настойка коры дуба, - вдруг вспомнила Галина. – Папа сам для меня делал, на домашнем самогоне. И самогон тоже.
Она перехватила многозначительный взгляд Олега и покраснела:
- Не в том смысле! Зимой болела ангиной, сильной. Мама передала для полоскания горла. Очень хорошее лекарство, кстати! Все аптечные средства не справились, а это за два дня помогло. Но не будешь же ты пить…
- Нет, конечно, - сделал он честные глаза. – Просто горло прополощу. Сама говоришь, хорошее лекарство. Тащи свою кору дуба. Не бойся, от дуба дуба не врежу - по малолетству еще и не то пробовал. Сегодня просто день воспоминаний, блин.
Галина посмотрела ему в глаза и вдруг… Все события дня пролетели, словно видео в ускоренном режиме.
- Хорошо, Олежка! – тихо произнесла она. - Будет тебе настойка. И расскажешь, что ты творишь на самом деле. Ты ведь именно этого хочешь, да?
Аллигатор промолчал, но взгляд отвел.
Галина пошла на кухню, вытащила из шкафа пол-литровую бутылку с настойкой – та была заполнена примерно на половину – и взболтнула ее.
Затем залезла в холодильник и удрученно вздохнула. Там не то, чтобы повесилась мышь, – даже этого несчастного зверька с суицидными наклонностями давным-давно съели. Не было и яиц, чтобы пожарить глазунью.
«Вот это хозяюшка! - презрительно подумала Галина. – Хотя, что взять с карьеристки и эгоистки?»
Впрочем, кое-что все-таки обнаружила – банку бычков в томате. На прошлой неделе всунули по акции в супермаркете. Бесплатно. Брать это не хотелось и даром, но решительного вида тетка-кассир сама положила бычки в пакет.
«Не иначе как с истекающим сроком годности! – догадалась Галина и покрутила консерву в руках, находя нужное место на этикетке. – Все верно! Употребить не позднее… Сегодняшнего дня! А от сегодня у нас осталось…»
Она бросила взгляд на фитнес-браслет на руке:
«Два часа».
Рука сама потянулась, чтобы отправить бычки в мусорное ведро.
- Дай сюда, - произнес задумчивый голос совсем близко. – Это именно то, что нужно.
Галина вздрогнула и обернулась. Аллигатор стоял рядом и смотрел на нее:
- Думаешь, я не мог бы смотаться в круглосуточный магазин? Или заказать доставку? Хоть пиццу, хоть суши, хоть полноценный ужин из ресторана? Но, чувствую, что все должно быть именно так. Так – правильно. Консервный нож есть? Хотя я и обычным могу.
Аллигатор молча открыл банку с бычками. Галина достала с сушки тарелку, чтобы пересыпать рыбу в нее, но он мотнул головой.
Галина порезала последнюю четвертушку «Бородинского» и, как находку, вытащила из тумбочки банку маринованных зеленых помидор. Тоже мама передала, гордясь своим «особым» рецептом. Но Галина их не любила – слишком противно хрустели на зубах, как сырая картошка.
Аллигатор посмотрел на банку и одобрительно хмыкнул. Он сам отнес все в комнату и поставил на стол.
Клацнул светом в коридоре и с минуту рылся в брошенной у зеркала кипе бумаг – неразобранном содержимом почтового ящика: счета за коммуналку, рекламные флаеры магазинов, политические листовки с раскормленными мордами кандидатов в народные избранники. Наконец, вытащил сложенную вчетверо бесплатную газетенку: объявления о купле-продаже, хвалебные отзывы про целебную мазь от всех болезней, приглашение на прием к потомственной ведунье, обязательный гороскоп на последней странице. Сейчас таких изданий становится все меньше – все благополучно перетекает в интернет, но еще иногда попадаются. Раритеты.
Олег принес газету в комнату, расправил и застелил на стол, поверх нежно любимой Галиной льняной скатерти. На газету выставил принесенные из кухни продукты. Вытащил из серванта начатую утром бутылку вина – заметил же, куда убирала – и сходил на кухню за вилками. Потом задумался и пошел еще раз. Было слышно, как он хлопал дверцами шкафов, очевидно, что-то разыскивая.
Галина молча плыла по течению ситуации. Уже не сосчитать который раз за сегодня. Почему-то признавая за Аллигатором право так себя вести. Почему-то…
Наконец, он вернулся с кухни и с победным видом дополнил композицию двумя гранеными стаканами.
- Надо же! - изумилась Галина. – И не знала, что у меня они есть. Наверное, это хозяев квартиры имущество. Или от прошлых жильцов остались.
Свет в комнате зажигать так и не стали – единодушно-интуитивно. Зато в коридоре оставили включенным. Оттого стол получился более-менее освещенным, а вокруг царил полумрак. Соседство света и тьмы? Полутон? Переход?
Аллигатор сел рядом – близко, но на сохраняющей приличия дистанции - налил себе настойки, Галине вина.
- Значит, хочешь знать, что со мной? – отрывисто произнес он. - Вроде говорил уже. Откровеннее некуда.
- Говорил. Но причину не назвал. Это ведь не я, верно? Не мог такой, как ты, настолько загоняться из-за меня. Ты взрослый, сильный, эмоционально сдержанный, с четкими жизненными целями и приоритетами. А я тебе особо никогда и не нравилась.
- Неправда, - осторожно улыбнулся Аллигатор. – Нравилась. Ты - живая. Классная девчонка, такая – своя в доску, красивая. И с перчинкой! Думаешь, мало, чтобы один великовозрастный идиот окончательно и бесповоротно слетел с катушек?
- Мало! - твердо сказала Галина. – Для тебя – мало.
- Эх, Галка! И чего ж ты такая умная? Причина в тебе – не сомневайся. Но да, не только в тебе…
Он взял со стола стакан с настойкой:
- Выпьем, не чокаясь.
- За что? – испугалась Галина.
- За помин души. Хорошего парня Евгения, друга моего питерского. Лучшего. Девять дней сегодня.
Глава 54. Психи, придурки и прочая нечисть
Полюби меня, полюби плохим -
Ведь хорошим меня любят и так.
Полюби меня грустным и чужим.
Полюби меня, когда все не так.
(В. Кузьмин)
Галина взяла стакан с вином – в неярком свете из коридора были заметны разводы на стенках. Но какая разница?
- А что… что с ним случилось? – осторожно спросила она, не решаясь встретится взглядом с Олегом. – С твоим другом?
- На байке разбился. А я даже на похоронах не был. Все, блин, деньги на уме! Гребаная доля в сраной компании. Чувствую себя последним дерьмищем.
- Не смог поехать?
- Поздно узнал.
- Перестань, Олег! Ты ни в чем не виноват, - Галина выпила вино залпом и поставила пустой стакан на стол. – Царство небесное твоему другу, как говорится. Пусть ему там будет хорошо.
Аллигатор, не морщась, заглотил настойку и полез вилкой в банку с бычками.
«В странных поступках Олега действительно есть логика! - окончательно сложилась в голове картинка: – Поездки на трамвае, прогулки по парку, граненые стаканы, рыбная консерва, газета – он воссоздает кусочки прошлого. И этим прощается с другом».
- Хотел в церковь зайти свечку поставить, - пробормотал Аллигатор, вылавливая из банки соленый помидор. – Возле парка как раз новую построили. Но даже не знаю, был ли Женька крещен. Он звонил мне - месяц назад примерно. Поговорить о чем-то хотел, важном для него. А я… Думал, успеется, блин.
- Он тоже из... – начала было Галина, но произнести слово «банда» не вышло.
- Гопник? – улыбнулся Аллигатор одними уголками губ. – Нет. Мы на байк-шоу познакомились. Жека серьезно увлекался, а я так – за любой кипеш, кроме голодовки. Он по жизни серьезный… был. Меня сразу долбал, что учиться надо, нормальными делами заниматься. Но я ж пока не огребу по полной – не доходит.
Олег налил себе настойки, выпил залпом и, отломив кусочек «Бородинского» отправил в рот:
