- Ты такая красивая… - осторожно улыбнулся он, ловя ее взгляд.
- Спасибо, конечно! – с легкой ехидцей в голосе отозвалась Галина. – Но вообще-то нормальные люди предупреждают о своем приходе! А то мог бы застать меня в дырявой футболке, облезлых шортах и с паутиной на голове!
- Ну и что? Ты же вчера сказала, что будешь генералить. Я переодевашку специально с собой взял. Дома матери всегда с уборкой помогаю – мебель отодвинуть, чтобы под ней протереть, половики вытряхнуть, окна хорошо мою – у меня размах позволяет. Пол тоже нормально могу, чисто.
Он прошел в комнату и оглядел ее внимательным взглядом:
- Вижу, еще не начинала. Говори, что делать. Не стесняйся, я все умею.
Галина с раскрытым от изумления ртом попятилась к дивану и плюхнулась на него, во все глаза разглядывая Ваську, словно какого-то инопланетянина:
- Ты что – на самом деле собирался заниматься со мной уборкой?!
- Да. По крайней мере, вначале – точно уборкой, - невозмутимо признался он. – А тебя это удивляет? Или считаешь, что я для тебя… этот…хрен знает кто, в общем?
Это был, что называется, контрольный в голову.
«Именно сейчас бы я в него влюбилась, - обреченно подумала Галина. – Окончательно и без памяти. Если бы это уже не произошло раньше».
Дело было не в уборке, как таковой. У них в семье отец с братом тоже много чего делали по дому. Это не удивляло.
«Но одно дело, когда это в совместном быту, - растерянно признала она. – Или если бы я попросила. А чтобы так… заранее предусмотреть, взять сменную одежду».
Здесь чувствовалась такая искренняя, неприкрытая забота, что это трогало до глубины души, заставляя отзываться целым ворохом чувств. Самых разных, но, в общем-то, объединяемых одним словом. Да, тем самым.
- Ты угадал мое откровенное желание, - тихо проговорила Галина, глядя ему в глаза. – Самое-самое, заветное, истинное.
- Да ладно, ерунда, - улыбнулся Васька. – То все еще впереди, надеюсь.
- Иди ко мне, а? Уборка подождет.
- В хорошем смысле? Или опять допрос с пристрастием?
- Конечно, в хорошем! – горячо призналась Галина. – В самом хорошем, какой только может быть! Но… через допрос.
- Как-то я и не удивлен! – рассмеялся Васька, сел рядом с ней, обнимая: - Это особая фишка наших отношений – ты меня каждый раз допрашиваешь!
Галина улыбнулась в ответ, скользнула руками по его плечам:
- Здесь неудобно, пойдем лучше на кровати поваляемся.
- Ого! Сразу в пыточную?! Может, не надо, я и так все расскажу?
- Надо! – Галина изобразила зловещую усмешку, схватила Ваську за руку и потащила к кровати.
Хохоча в один голос, они рухнули на постель и несколько минут самозабвенно целовались, перехватывая друг у друга инициативу.
«Невозможно им надышаться! - стучало в висках. – Не остановиться, не передумать, не вернуться обратно! Не разлюбить. Это уже навсегда».
Ее ладони гуляли под Васькиной футболкой, запоминая места с самым ярким откликом, чтобы потом повторить этот путь губами.
- Так, экзекуторша! – многозначительно улыбнулся Васька, немного отодвигаясь. – Если тебе нужны реальные сведения, а не бессмысленное бормотание, спрашивай сейчас. Потом будет поздно.
- Никогда не поздно! – бесшабашно отозвалась Галина. – Ежели умеючи.
- Фигасе… - рассмеялся он. – Куда я попал, и где мои вещи?
- Это твой последний шанс сбежать! – прошептала она ему на ухо, мягко касаясь краешком губ. – Воспользуешься? Я отпущу, честно.
- Смысл? На лестнице не сбежал, когда мы на краю пропасти стояли. После того уже ничего не страшно.
Долгий взгляд в глаза…
- Люблю! – выдохнула Галина. – Невозможно люблю. Но действительно, где твои вещи?
- Грязная рубашка и джинсы? – Васька скользнул ладонью по ее спине. – В пакете, в квартире дяди Коли. Неужели не веришь? Вот не поленюсь – сбегаю, принесу!
- Берет где? Голубого цвета?
Васька отвел взгляд и закопался губами в ее волосы:
- Там же. Догадалась, да? Или Светлый сказал?
- Догадалась… - Галина осторожно провела пальцами по его руке снизу вверх. – Подсознательно давно уже знала. Хотя Олег намекал. И ты тоже. А сегодня и вовсе случайно услышала разговор твоего отца с дядей Колей. Так что теперь знаю точно. Чего сразу не сказал, а?
- Чего-чего. Не люблю хвастаться. А таким и вовсе не принято хвалиться. Потом покажу фотки и все такое. Значит, про батю тоже в курсе…
- И не только! – ехидно фыркнула Галина, поднимаясь на локте, чтобы видеть его глаза: – Еще знаю, что ты вчера уже в Москве был. Быстро отвечай, почему сразу не пришел! Честно!
- Устал от перелета… - осторожно начал Васька, пряча взгляд под пушистыми ресницами. – Хотел выспаться, то се.
- Ответ неправильный! – со странной радостью прокомментировала Галина и легонько прикусила зубами мочку его уха. – Правду говори!
- Ой, мама! – взвыл он, впечатывая ладони в ее сарафан, так, что ткань затрещала. Чувственный отклик был, словно выброс огня из жерла пробудившегося вулкана: – Это запрещенные приемы! Я буду жаловаться в ЕСПЧ! И откуда ты знаешь – встроенный детектор лжи?!
- На нас юрисдикция ЕСПЧ теперь не распространяется, – с нежностью дикой кошки улыбнулась Галина и скользнула губами от уха вниз. Опять вулкан… раскаленные потоки лавы.
- Голосовала за поправки в Конституцию? – воодушевился Васька.
- Нет. Я по выборам и подобным мероприятиям не хожу. Ничего в этом не смыслю, а просто ради галочки – не хочу. И да – на тебя встроенный. Страшно?
- Да нет же! – беззаботно рассмеялся Васька, поворачивая голову, чтобы ей было удобнее исследовать его шею: – Говорил уже! Ладно, хочешь правду – пожалуйста!
Он резко сел на кровати и посмотрел в глаза:
- Постеснялся вечером приходить. Получилось бы, словно специально напрашиваюсь на ночь остаться. А я не…
- Вась, ты чего… - Галина тоже поднялась и растерянно поглядела на него. – Тебе пятнадцать лет?!
- Два раза по пятнадцать, - в его глазах было что-то такое… невозможное, непостижимое, но нужное, как воздух: – Значит, вдвое хуже. Скажешь, в моем возрасте уже стыдно настолько втюхиваться? Ну, извини. Сама предложила пройти эту миссию на повышенной сложности.
- Ты… ты… - Галина смотрела на него и смотрела, запоминая каждую деталь, каждую самую мельчайшую мелочь.
Лучистые глаза, а в левом на один лучик больше… только начавшая проступать морщина на лбу, неровная с разными краями… торчащая ресница - вот-вот упадет, и можно по-детски загадывать желание… небольшая царапина на щеке – неудачно побрился?
Его образ впитывался, проникал в душу, замещая, затирая собой даже не тех, кто был до него, это все и так, само собой выветрилось. Больше. Намного больше. Становясь самым важным, самым главным, самым:
- Васенька, родной…Как же ты нужен мне! Дай попробовать все это по настоящему! Испытать. Прочувствовать. Понять. Тебя всего.
- Хорошо, - Васькины глаза отозвались ярким пламенем. Ладони снова легли на ее плечи: - Но у нас это будет иначе. Совсем.
- В смысле?
- Сейчас узнаешь, - его дыхание было частым и горячим, как жар от натопленной печки: - Но вначале нужно, чтобы ты ответила на один вопрос.
- Личный?
- Очень личный. – Васька отвел взгляд. – Я бы даже сказал, что порядочные люди о таком не спрашивают. Но я спрошу, можно?
- Спрашивай! - вырвалось у нее отчаянное.
- Скажи номер своего паспорта!
- Ты в этом смысле?!
- Да, - застенчивый взмах ресниц. - А ты что подумала?
Хрясь! Подушка прилетела точно в цель.
- Ничего не подумала! Вообще! Честно! – хохотала Галина, пытаясь еще раз зарядить Ваське подушкой.
Он увернулся, перехватил ее руку, поцеловал в губы. Нежно-нежно, чувственно, долго…
Галина наконец-то поймала Васькин взгляд – он был хитрый-прехитрый.
«Поэтому и глаза отводил!»
- Но интуиция сработала! – ответив на поцелуй, со смехом призналась она. – Это же надо, какой гаденыш! Я ему такие слова… всерьез. А он… Пранкер!
- С кем поведешься, - невинно заявил Васька. Но в его глазах читалось неприкрытое торжество.
«Испортила хорошего, серьезного парня! – обреченно признала Галина. – Именно я, Аллигатор ни при чем. Придется любить испорченного Ваську. Куда деваться-то».
– Но я тоже всерьез, - продолжил он, доставая из кармана телефон. - Серьезнее некуда.
- Знаю я этот прикол! – со смехом заглянула она через Васькино плечо. – Кредит на меня хочешь взять?
- Нет, - улыбнулся он, что-то листая в телефоне. – Не в кредит. Сразу в полную собственность.
И, вызвав на экран какой-то почти полностью заполненный бланк, протянул телефон Галине:
- Вот в это окошко впиши ответ на мой неприличный вопрос.
- Да что это хоть такое-то?!
- Заявление в ЗАГС на «Госуслугах». Скажи, удобно? И идти никуда не нужно. Но ты пиши, пиши, не стесняйся.
Галина, слегка покраснев, быстро набрала в нужной ячейке номер своего паспорта. Как бухгалтер, она помнила его наизусть.
И нажала «Сохранить черновик».
Васька проследил за ее действиями и одобрительно улыбнулся:
- Там ниже зеленая кнопочка «Отправить».
- Действительно, удобно, - с легким смущением согласилась Галина, откладывая телефон. – Ты мне заявление перешли потом, я посмотрю, проверю, подумаю.
- Какое потом? Ты уже думала. Опять что ли?
- Э-э-э… - Галину бросило в жар. - Я же не то, чтобы совсем не. В принципе – да. Но нельзя же так в лоб? Мне нужно время осознать, принять, прочувствовать. Капельку времени можно? Совсем чуть-чуть?
- Хорошо, - Васька поднял левую руку и провел пальцем по смарт-часам: - За сколько ты бегаешь стометровку?
- Ой, не знаю… - окончательно растерялась Галина. – Последний раз в школе дело было. Но, если честно, не очень. Хуже всех в классе.
- Настолько неспортивная? Значит, будем тренироваться.
- Спортивная! – обиделась Галина и затараторила, оправдываясь: – Просто я не спринтер, а стайер! У меня дыхалка по-другому устроена. Когда в школе училась, всегда за наш район пять километров бегала. И первые места занимала! А стометровка… я на ней разогнаться не успеваю.
Она на миг умолкла и доверительно посмотрела Ваське в глаза:
- Понимаешь, я только-только… а оно раз! И уже все закончилось.
Он обнял ее, притянул к себе и застенчиво прошептал на ухо:
- Не, ну прямо так не будет, не волнуйся. Кросс на длинные дистанции я тоже неплохо бегаю. И даже по пересеченной местности.
И опять полез в свои часы:
- Понял, ставим не таймер, а секундомер. Норматив не на скорость, а на прохождение. Старт на счет «три».
И действительно, досчитав до трех, нажал начало отсчета.
- Вась, ну не издевайся, а? - в голове стучало, словно при резком старте.
- Три секунды.
- Я завтра честно, обещаю! – во рту пересохло.
- Шесть.
- Зараза ты, Васька! - дыхание сбилось, отчего-то начало колоть в боку.
- Восемь.
- Как же ты меня достал! – взвыла она, задыхаясь, словно от быстрого бега. - Ладно! Люблю тебя, паршивца!!!
И нажала заветную зеленую кнопочку.
- Десять целых, пять десятых долей секунды, - невозмутимо прокомментировал Васька, останавливая отсчет. – Отличный результат, лучше, чем у меня. Не знаю женскую таблицу достижений, сейчас глянем.
Он отнял у тяжело дышавшей Галины телефон и что-то набрал в поисковике.
- Лина! – восхищенно произнес он минуту спустя. – Это же новый мировой рекорд! И кто-то еще говорил, что плохо бегает стометровку. Хотя от тренера тоже многое зависит, факт.
Его телефон тем временем пискнул, уведомляя о новом сообщении.
- Заявление принято ведомством, - прочитав смс, довольно признался Васька. – А вот теперь иди ко мне.
- И что будет? – осторожно улыбнулась Галина, пододвигаясь ближе.
- Признание в любви, - он прижал ее к себе. – Честное, откровенное, все, как есть, без утайки. Только не словами.
Они минуту сидели, обнявшись, словно действительно перед прыжком. Удивительно сладкий миг – на краю. На самом – самом. На такой высоте, что дух захватывает.
А потом вдруг все полетело с места в карьер, сразу так горячо и неистово, что Галина в первый миг оторопела и даже попыталась отодвинуться от Васьки, но он не разрешил:
- Выслушай меня, пожалуйста. Так об этом еще никогда не говорил. И даже и не собирался, наверное.
И она позволила – все и сразу. И впрямь, некрасиво перебивать человека. Особенно, когда он признается в любви.
И буквально через несколько мгновений, отчаянно вцепившись в Васькины плечи, поняла, что он не ошибся. Потому что мысль в голове была одна-единственная: «Наконец-то!» И она ощущалась так ярко, что даже вырвалась вслух.
- Еще бы… - сбивчево отозвался он. – Искатели высших смыслов! Все окрестные извращенцы, глядя на нас, в ужасе разбежались.
- Туда им и дорога! – горячо согласилась Галина, пальцами рисуя на Васькиной спине таинственные символы. - Не люблю извращенцев без высших смыслов. Скучные они какие-то.
Васька беззвучно рассмеялся, но потом снова требовательно потянулся к губам:
- Просил же… не перебивай, волнуюсь.
И она больше не стала. Просто наслаждалась происходящим. А точнее – Васькой. Им одним.
Он был удивительно красивый с растрепанными волосами и капельками пота на лбу. Во всем красивый, как сбывшаяся мечта. И Галина в первый раз в жизни не стала закрывать глаза. Ни на секунду.
А еще Васька был убедительным. Да кого ж не убедит такое искренне и горячее признание?
- Знаю-знаю, - восторженно шептал он на ухо. – Опять. Уже сбился со счета, который раз. Но представляешь, действительно знаю! На сто процентов. У тебя меняется вкус губ и запах кожи. Это, оказывается, вообще нельзя подделать!
Она с блаженной улыбкой гладила его по волосам. И даже не хотелось думать, отчего он так удивляется. Ведь у них все действительно по-другому. И впервые.
Потом просто поймала губами мочку его уха, провела по ней языком, с наслаждением ловя тот самый огненно-вулканический ответ.
- Опять запрещенные методы… - простонал Васька.
- Да, Васенька, - Галина прижалась крепче, готовясь поймать этот момент, позволить ему пережить его как можно ярче: - И никто тебя не спасет. Даже ЕСПЧ.
А после они долго валялись в обнимку и молчали. А о чем говорить? Иногда без слов можно сказать гораздо больше.
- Знаешь, я понял одну важную вещь, - наконец-то проговорил Васька, разглядывая на свет ее пальчики.
- И какую?
- Я был прав, проголосовав за поправки в Конституцию. Зачем нам тот ЕСПЧ? Без него совсем неплохо. И даже замечательно.
- Кто о чем, а Васька о политике! – рассмеялась Галина и поцеловала его плечо. – И это в такой момент.
- Могу и о любви, - ничуть не смутился он. – Представляешь, я в тебя реально втюхался. Потому что, по-другому оно бы уже попустило. А нефига - только хуже стало. Сейчас вообще в хлам. В дрова.
Галина повернула голову, встретилась с ним взглядом и задохнулась…
Вот оно – наивысшее наслаждение и самая желанная награда! Счастье в глазах любимого человека. Именно такое – глупое-преглупое и даже по-детски беззащитное:
«Не бойся. Не предам. Ни за что».
А на соседскую вечеринку они все-таки попали. Хоть и под самый конец. Куда же без ответного признания? Нечестно как-то.
И с генеральной уборкой тоже получилось. Помыли окна, протерли под шкафами, а Васька сбегал в строительный магазин и заделал муравьиный ход на балконе.
Правда, все это вышло только на следующий день и с перерывами. Но какая разница?
Главное, что чисто, светло и легко дышится.
- Спасибо, конечно! – с легкой ехидцей в голосе отозвалась Галина. – Но вообще-то нормальные люди предупреждают о своем приходе! А то мог бы застать меня в дырявой футболке, облезлых шортах и с паутиной на голове!
- Ну и что? Ты же вчера сказала, что будешь генералить. Я переодевашку специально с собой взял. Дома матери всегда с уборкой помогаю – мебель отодвинуть, чтобы под ней протереть, половики вытряхнуть, окна хорошо мою – у меня размах позволяет. Пол тоже нормально могу, чисто.
Он прошел в комнату и оглядел ее внимательным взглядом:
- Вижу, еще не начинала. Говори, что делать. Не стесняйся, я все умею.
Галина с раскрытым от изумления ртом попятилась к дивану и плюхнулась на него, во все глаза разглядывая Ваську, словно какого-то инопланетянина:
- Ты что – на самом деле собирался заниматься со мной уборкой?!
- Да. По крайней мере, вначале – точно уборкой, - невозмутимо признался он. – А тебя это удивляет? Или считаешь, что я для тебя… этот…хрен знает кто, в общем?
Это был, что называется, контрольный в голову.
«Именно сейчас бы я в него влюбилась, - обреченно подумала Галина. – Окончательно и без памяти. Если бы это уже не произошло раньше».
Дело было не в уборке, как таковой. У них в семье отец с братом тоже много чего делали по дому. Это не удивляло.
«Но одно дело, когда это в совместном быту, - растерянно признала она. – Или если бы я попросила. А чтобы так… заранее предусмотреть, взять сменную одежду».
Здесь чувствовалась такая искренняя, неприкрытая забота, что это трогало до глубины души, заставляя отзываться целым ворохом чувств. Самых разных, но, в общем-то, объединяемых одним словом. Да, тем самым.
- Ты угадал мое откровенное желание, - тихо проговорила Галина, глядя ему в глаза. – Самое-самое, заветное, истинное.
- Да ладно, ерунда, - улыбнулся Васька. – То все еще впереди, надеюсь.
- Иди ко мне, а? Уборка подождет.
- В хорошем смысле? Или опять допрос с пристрастием?
- Конечно, в хорошем! – горячо призналась Галина. – В самом хорошем, какой только может быть! Но… через допрос.
- Как-то я и не удивлен! – рассмеялся Васька, сел рядом с ней, обнимая: - Это особая фишка наших отношений – ты меня каждый раз допрашиваешь!
Галина улыбнулась в ответ, скользнула руками по его плечам:
- Здесь неудобно, пойдем лучше на кровати поваляемся.
- Ого! Сразу в пыточную?! Может, не надо, я и так все расскажу?
- Надо! – Галина изобразила зловещую усмешку, схватила Ваську за руку и потащила к кровати.
Хохоча в один голос, они рухнули на постель и несколько минут самозабвенно целовались, перехватывая друг у друга инициативу.
«Невозможно им надышаться! - стучало в висках. – Не остановиться, не передумать, не вернуться обратно! Не разлюбить. Это уже навсегда».
Ее ладони гуляли под Васькиной футболкой, запоминая места с самым ярким откликом, чтобы потом повторить этот путь губами.
- Так, экзекуторша! – многозначительно улыбнулся Васька, немного отодвигаясь. – Если тебе нужны реальные сведения, а не бессмысленное бормотание, спрашивай сейчас. Потом будет поздно.
- Никогда не поздно! – бесшабашно отозвалась Галина. – Ежели умеючи.
- Фигасе… - рассмеялся он. – Куда я попал, и где мои вещи?
- Это твой последний шанс сбежать! – прошептала она ему на ухо, мягко касаясь краешком губ. – Воспользуешься? Я отпущу, честно.
- Смысл? На лестнице не сбежал, когда мы на краю пропасти стояли. После того уже ничего не страшно.
Долгий взгляд в глаза…
- Люблю! – выдохнула Галина. – Невозможно люблю. Но действительно, где твои вещи?
- Грязная рубашка и джинсы? – Васька скользнул ладонью по ее спине. – В пакете, в квартире дяди Коли. Неужели не веришь? Вот не поленюсь – сбегаю, принесу!
- Берет где? Голубого цвета?
Васька отвел взгляд и закопался губами в ее волосы:
- Там же. Догадалась, да? Или Светлый сказал?
- Догадалась… - Галина осторожно провела пальцами по его руке снизу вверх. – Подсознательно давно уже знала. Хотя Олег намекал. И ты тоже. А сегодня и вовсе случайно услышала разговор твоего отца с дядей Колей. Так что теперь знаю точно. Чего сразу не сказал, а?
- Чего-чего. Не люблю хвастаться. А таким и вовсе не принято хвалиться. Потом покажу фотки и все такое. Значит, про батю тоже в курсе…
- И не только! – ехидно фыркнула Галина, поднимаясь на локте, чтобы видеть его глаза: – Еще знаю, что ты вчера уже в Москве был. Быстро отвечай, почему сразу не пришел! Честно!
- Устал от перелета… - осторожно начал Васька, пряча взгляд под пушистыми ресницами. – Хотел выспаться, то се.
- Ответ неправильный! – со странной радостью прокомментировала Галина и легонько прикусила зубами мочку его уха. – Правду говори!
- Ой, мама! – взвыл он, впечатывая ладони в ее сарафан, так, что ткань затрещала. Чувственный отклик был, словно выброс огня из жерла пробудившегося вулкана: – Это запрещенные приемы! Я буду жаловаться в ЕСПЧ! И откуда ты знаешь – встроенный детектор лжи?!
- На нас юрисдикция ЕСПЧ теперь не распространяется, – с нежностью дикой кошки улыбнулась Галина и скользнула губами от уха вниз. Опять вулкан… раскаленные потоки лавы.
- Голосовала за поправки в Конституцию? – воодушевился Васька.
- Нет. Я по выборам и подобным мероприятиям не хожу. Ничего в этом не смыслю, а просто ради галочки – не хочу. И да – на тебя встроенный. Страшно?
- Да нет же! – беззаботно рассмеялся Васька, поворачивая голову, чтобы ей было удобнее исследовать его шею: – Говорил уже! Ладно, хочешь правду – пожалуйста!
Он резко сел на кровати и посмотрел в глаза:
- Постеснялся вечером приходить. Получилось бы, словно специально напрашиваюсь на ночь остаться. А я не…
- Вась, ты чего… - Галина тоже поднялась и растерянно поглядела на него. – Тебе пятнадцать лет?!
- Два раза по пятнадцать, - в его глазах было что-то такое… невозможное, непостижимое, но нужное, как воздух: – Значит, вдвое хуже. Скажешь, в моем возрасте уже стыдно настолько втюхиваться? Ну, извини. Сама предложила пройти эту миссию на повышенной сложности.
- Ты… ты… - Галина смотрела на него и смотрела, запоминая каждую деталь, каждую самую мельчайшую мелочь.
Лучистые глаза, а в левом на один лучик больше… только начавшая проступать морщина на лбу, неровная с разными краями… торчащая ресница - вот-вот упадет, и можно по-детски загадывать желание… небольшая царапина на щеке – неудачно побрился?
Его образ впитывался, проникал в душу, замещая, затирая собой даже не тех, кто был до него, это все и так, само собой выветрилось. Больше. Намного больше. Становясь самым важным, самым главным, самым:
- Васенька, родной…Как же ты нужен мне! Дай попробовать все это по настоящему! Испытать. Прочувствовать. Понять. Тебя всего.
- Хорошо, - Васькины глаза отозвались ярким пламенем. Ладони снова легли на ее плечи: - Но у нас это будет иначе. Совсем.
- В смысле?
- Сейчас узнаешь, - его дыхание было частым и горячим, как жар от натопленной печки: - Но вначале нужно, чтобы ты ответила на один вопрос.
- Личный?
- Очень личный. – Васька отвел взгляд. – Я бы даже сказал, что порядочные люди о таком не спрашивают. Но я спрошу, можно?
- Спрашивай! - вырвалось у нее отчаянное.
- Скажи номер своего паспорта!
- Ты в этом смысле?!
- Да, - застенчивый взмах ресниц. - А ты что подумала?
Хрясь! Подушка прилетела точно в цель.
- Ничего не подумала! Вообще! Честно! – хохотала Галина, пытаясь еще раз зарядить Ваське подушкой.
Он увернулся, перехватил ее руку, поцеловал в губы. Нежно-нежно, чувственно, долго…
Галина наконец-то поймала Васькин взгляд – он был хитрый-прехитрый.
«Поэтому и глаза отводил!»
- Но интуиция сработала! – ответив на поцелуй, со смехом призналась она. – Это же надо, какой гаденыш! Я ему такие слова… всерьез. А он… Пранкер!
- С кем поведешься, - невинно заявил Васька. Но в его глазах читалось неприкрытое торжество.
«Испортила хорошего, серьезного парня! – обреченно признала Галина. – Именно я, Аллигатор ни при чем. Придется любить испорченного Ваську. Куда деваться-то».
– Но я тоже всерьез, - продолжил он, доставая из кармана телефон. - Серьезнее некуда.
- Знаю я этот прикол! – со смехом заглянула она через Васькино плечо. – Кредит на меня хочешь взять?
- Нет, - улыбнулся он, что-то листая в телефоне. – Не в кредит. Сразу в полную собственность.
И, вызвав на экран какой-то почти полностью заполненный бланк, протянул телефон Галине:
- Вот в это окошко впиши ответ на мой неприличный вопрос.
- Да что это хоть такое-то?!
- Заявление в ЗАГС на «Госуслугах». Скажи, удобно? И идти никуда не нужно. Но ты пиши, пиши, не стесняйся.
Галина, слегка покраснев, быстро набрала в нужной ячейке номер своего паспорта. Как бухгалтер, она помнила его наизусть.
И нажала «Сохранить черновик».
Васька проследил за ее действиями и одобрительно улыбнулся:
- Там ниже зеленая кнопочка «Отправить».
- Действительно, удобно, - с легким смущением согласилась Галина, откладывая телефон. – Ты мне заявление перешли потом, я посмотрю, проверю, подумаю.
- Какое потом? Ты уже думала. Опять что ли?
- Э-э-э… - Галину бросило в жар. - Я же не то, чтобы совсем не. В принципе – да. Но нельзя же так в лоб? Мне нужно время осознать, принять, прочувствовать. Капельку времени можно? Совсем чуть-чуть?
- Хорошо, - Васька поднял левую руку и провел пальцем по смарт-часам: - За сколько ты бегаешь стометровку?
- Ой, не знаю… - окончательно растерялась Галина. – Последний раз в школе дело было. Но, если честно, не очень. Хуже всех в классе.
- Настолько неспортивная? Значит, будем тренироваться.
- Спортивная! – обиделась Галина и затараторила, оправдываясь: – Просто я не спринтер, а стайер! У меня дыхалка по-другому устроена. Когда в школе училась, всегда за наш район пять километров бегала. И первые места занимала! А стометровка… я на ней разогнаться не успеваю.
Она на миг умолкла и доверительно посмотрела Ваське в глаза:
- Понимаешь, я только-только… а оно раз! И уже все закончилось.
Он обнял ее, притянул к себе и застенчиво прошептал на ухо:
- Не, ну прямо так не будет, не волнуйся. Кросс на длинные дистанции я тоже неплохо бегаю. И даже по пересеченной местности.
И опять полез в свои часы:
- Понял, ставим не таймер, а секундомер. Норматив не на скорость, а на прохождение. Старт на счет «три».
И действительно, досчитав до трех, нажал начало отсчета.
- Вась, ну не издевайся, а? - в голове стучало, словно при резком старте.
- Три секунды.
- Я завтра честно, обещаю! – во рту пересохло.
- Шесть.
- Зараза ты, Васька! - дыхание сбилось, отчего-то начало колоть в боку.
- Восемь.
- Как же ты меня достал! – взвыла она, задыхаясь, словно от быстрого бега. - Ладно! Люблю тебя, паршивца!!!
И нажала заветную зеленую кнопочку.
- Десять целых, пять десятых долей секунды, - невозмутимо прокомментировал Васька, останавливая отсчет. – Отличный результат, лучше, чем у меня. Не знаю женскую таблицу достижений, сейчас глянем.
Он отнял у тяжело дышавшей Галины телефон и что-то набрал в поисковике.
- Лина! – восхищенно произнес он минуту спустя. – Это же новый мировой рекорд! И кто-то еще говорил, что плохо бегает стометровку. Хотя от тренера тоже многое зависит, факт.
Его телефон тем временем пискнул, уведомляя о новом сообщении.
- Заявление принято ведомством, - прочитав смс, довольно признался Васька. – А вот теперь иди ко мне.
- И что будет? – осторожно улыбнулась Галина, пододвигаясь ближе.
- Признание в любви, - он прижал ее к себе. – Честное, откровенное, все, как есть, без утайки. Только не словами.
Они минуту сидели, обнявшись, словно действительно перед прыжком. Удивительно сладкий миг – на краю. На самом – самом. На такой высоте, что дух захватывает.
А потом вдруг все полетело с места в карьер, сразу так горячо и неистово, что Галина в первый миг оторопела и даже попыталась отодвинуться от Васьки, но он не разрешил:
- Выслушай меня, пожалуйста. Так об этом еще никогда не говорил. И даже и не собирался, наверное.
И она позволила – все и сразу. И впрямь, некрасиво перебивать человека. Особенно, когда он признается в любви.
И буквально через несколько мгновений, отчаянно вцепившись в Васькины плечи, поняла, что он не ошибся. Потому что мысль в голове была одна-единственная: «Наконец-то!» И она ощущалась так ярко, что даже вырвалась вслух.
- Еще бы… - сбивчево отозвался он. – Искатели высших смыслов! Все окрестные извращенцы, глядя на нас, в ужасе разбежались.
- Туда им и дорога! – горячо согласилась Галина, пальцами рисуя на Васькиной спине таинственные символы. - Не люблю извращенцев без высших смыслов. Скучные они какие-то.
Васька беззвучно рассмеялся, но потом снова требовательно потянулся к губам:
- Просил же… не перебивай, волнуюсь.
И она больше не стала. Просто наслаждалась происходящим. А точнее – Васькой. Им одним.
Он был удивительно красивый с растрепанными волосами и капельками пота на лбу. Во всем красивый, как сбывшаяся мечта. И Галина в первый раз в жизни не стала закрывать глаза. Ни на секунду.
А еще Васька был убедительным. Да кого ж не убедит такое искренне и горячее признание?
- Знаю-знаю, - восторженно шептал он на ухо. – Опять. Уже сбился со счета, который раз. Но представляешь, действительно знаю! На сто процентов. У тебя меняется вкус губ и запах кожи. Это, оказывается, вообще нельзя подделать!
Она с блаженной улыбкой гладила его по волосам. И даже не хотелось думать, отчего он так удивляется. Ведь у них все действительно по-другому. И впервые.
Потом просто поймала губами мочку его уха, провела по ней языком, с наслаждением ловя тот самый огненно-вулканический ответ.
- Опять запрещенные методы… - простонал Васька.
- Да, Васенька, - Галина прижалась крепче, готовясь поймать этот момент, позволить ему пережить его как можно ярче: - И никто тебя не спасет. Даже ЕСПЧ.
А после они долго валялись в обнимку и молчали. А о чем говорить? Иногда без слов можно сказать гораздо больше.
- Знаешь, я понял одну важную вещь, - наконец-то проговорил Васька, разглядывая на свет ее пальчики.
- И какую?
- Я был прав, проголосовав за поправки в Конституцию. Зачем нам тот ЕСПЧ? Без него совсем неплохо. И даже замечательно.
- Кто о чем, а Васька о политике! – рассмеялась Галина и поцеловала его плечо. – И это в такой момент.
- Могу и о любви, - ничуть не смутился он. – Представляешь, я в тебя реально втюхался. Потому что, по-другому оно бы уже попустило. А нефига - только хуже стало. Сейчас вообще в хлам. В дрова.
Галина повернула голову, встретилась с ним взглядом и задохнулась…
Вот оно – наивысшее наслаждение и самая желанная награда! Счастье в глазах любимого человека. Именно такое – глупое-преглупое и даже по-детски беззащитное:
«Не бойся. Не предам. Ни за что».
А на соседскую вечеринку они все-таки попали. Хоть и под самый конец. Куда же без ответного признания? Нечестно как-то.
И с генеральной уборкой тоже получилось. Помыли окна, протерли под шкафами, а Васька сбегал в строительный магазин и заделал муравьиный ход на балконе.
Правда, все это вышло только на следующий день и с перерывами. Но какая разница?
Главное, что чисто, светло и легко дышится.
