В тот момент я была уверенна, что поступаю правильно.
Горький самообман в своей силе и уме. Я надеялась, что смогу сбежать, решив проблему с собаками. Самонадеянная дура. Вот кто я. Рамир не приложил даже максимум своих сил, что бы оттолкнуть и влепить мне пощечину.
Резкая боль обожгла мою щеку. На глазах появились слезы, а нижняя губа задрожала. Рамир вылез из воды, моча пол стекающими ручьями со своей одежды. Глаза его были прищурены и полыхали злостью. Даже не злостью, а бешенством.
Стало страшно. А потом появились другие отнюдь не приятные чувства, как стыд, боль, унижение и сожаление о своем поступке.
Схватив меня за мокрые волосы, Рамир со всей дури дернул на себя, выдергивая меня из воды.
- Видит Аллах, я хотел быть терпелив с тобой, но ты не ценишь добро, - грубо дернул он за волосы, а я схватилась обеими руками за его руку.
Слезы текли быстрыми ручьями по щекам, как снег, растаявший по весне. Голова болела сильно. Было такое ощущение, что я лишусь своих волос, и они останутся в его руке.
- Проостии, - всхлипнула, продолжая хвататься за его руку. Меня даже не послушали, поволокли из ванной.
- Вижу, ты развлекаешься, - произнес насмешливо Джамиль от открытых дверей в коридор, а потом что-то еще, но уже на своем родном.
Рамир отвечал резко и коротко. Я не видела стоящего в дверях. Если бы и видела, то не порадовалась точно, и вот последнее, что он произнес уже на русском:
- Подвал и она в твоем распоряжении, - и меня оттолкнули от себя, в сторону к Джамилю.
Осознание пришло мгновенно, и крик ужаса застрял в горле.
Кая.
С утра меня ждал сюрприз, в виде объемной сумки с вещами. О, боги, наконец-то он додумался, что я не могу ходить в одних и тех же вещах, и без нижнего белья, которое все же носила, но через день.
А что, вкус у него ничего такой. И с размером угадал.
Переодевшись, я направилась на кухню. Проголодалась я жутко.
Герман стоял у плиты, и что-то выготавливал. Неужели, таким образом, решил грехи замаливать? Я тихонько села за барную стойку, стараясь не мешать. Герасим сразу же обернулся.
-Доброе утро, - улыбнулся мужчина, как ни в чем не бывало. Словно вчера не обвинял меня в непонятно чём.
-Утро добрым не бывает. Слышал такое? - С вызовом спросила я, я еще не забыла, что обижена на него.
-Опять начинаешь? - Зло спросил он, забыв о плите, - я могу тебе устроить комфортное проживание. Скажем, в подвале. Слышала про такое?
А он не так прост, как кажется. Молодец. Даже поднялся в моих глазах.
Я высокомерно подняла голову, и стала выходить из кухни. Типа опять обиделась. Но не тут то было. Герман грубо схватил меня за руку.
-Все играешь?
-Ты о чем вообще?
-Пошла, и села на свое место, - грубо сказал он.
-Кто ты мне такой, чтобы разговаривать со мной в таком тоне? - Прошипела я, крутанув плечом в попытке скинуть его руку.
-Кайлея, я не знаю, в какие игры ты играешь, но сразу скажу что зря. Я прекрасно осведомлен о твоем характере. Так что не надо тут строить из себя капризную стерву. Тебе это не идет, - вполне спокойно сказал мужчина, - есть будешь?
Я лишь молча кивнула. А что мне оставалось? Еще отыграюсь.
Завтракали мы в полной тишине. А как по-другому? Наш "Принц Флоризель" не разговаривает за столом. Доев омлет, я молча поставила посуду в раковину, и пошла к себе в комнату. Не хочу его видеть.
Лежа в кровати, у меня с головы все не выходили его слова. Как я так могла в нем ошибиться? Ну, выглядит же наивным мужланом.
Аня не спешит ко мне. А может с ней что-то случилось? Надеюсь все хорошо.
Ближе к вечеру в дверь осторожно постучали.
-Открыто, - крикнула я.
В комнату зашел Герасим. Он и стучится? По-моему это вещи не совместимые. Может в лесу кто сдох?
-Пошли кино посмотрим,- предложил он.
Я посмотрела на него из подолба. Он это серьезно мне предлагает, я не ослышалась?
-И не надо на меня так смотреть. Сама виновата. Пошли, - как ни в чем не бывало, проигнорировал мою удивленную мину, с улыбкой сказал он.
-У меня голова болит, - соврала я, не моргнув глазом, - я вообще уже спать собиралась.
Тяжело вздохнув, Герасим подошел к моей кровати, и, взяв меня на руки, понес в гостиную.
-Герман отпусти меня, - я начала бить кулаками по его спине.
-Дойдем до дивана, и обязательно отпущу. Кстати, голодовка пошла тебе на пользу. Ты легче стала.
-Хам,- только и сказала я.
Не совру если скажу что мне это вся ситуация нравилась. Только, вот чем?
Герман аккуратно посадил меня на диван. И стал пристально меня рассматривать. Через пару минут мне это надоело. Я не товар, что бы меня так пристально разглядывали.
-И что во мне такого интересного? - Зло спросила я.
-Все. Ты очень красива, Кайлея, - совсем другим тоном произнес он, - мне, правда, жаль, что так сложились обстоятельства нашего знакомства. Но, отпустить я тебя уже не могу.
Я смотрела на него, и не могла понять, зачем он мне все это говорит? Ему жаль обстоятельства, а мне жаль, что он меня отпустить не сможет. Черт. Весь план провалился. Хотя и план то не особо серьезным был.
-Какие бы отношения нас не связывали, какие бы чувства между нами не были, ты все равно останешься здесь, до тех пор, пока я сам не захочу тебя отпустить. Так что прекращай свои попытки соблазнения, это тебе ничего не даст.
-Я и не пыталась, - фыркнула я, - ты мне действительно нравишься.
Господи, что я несу! Язык-враг мой, честное слово.
-Время покажет, - пробормотал он, и, наклонившись ко мне поближе, поцеловал меня. Сам. Ну, наконец-то!
Анна.
Ужас сковал тело, заплетая ставшие ватными ноги. Тугой комок застрял в горле, а я отказывалась слышать, что меня сейчас отдали на потеху монстру.
Да что за день то такой? То пропажа подруги, то предательство бывшего друга. А в том, что он окончательно бывший, теперь сомнений нет. Теперь это!
Джамиль беспардонно схватил под руку, не сопротивляющуюся меня, и только Рамир отпустил мои волосы, потащил из комнаты. Действительно потащил, потому что ноги слушаться отказались напрочь, став мягкими как желе.
Сердце стучало в ушах, а глаза ничего не видели из-за обильных слез. Кажется, я даже попыталась оттолкнуть мужчину от себя, но это все равно, что биться головой об асфальт. Меня за это больно потрусили за плечи, внимательно посмотрели, а я продолжила реветь и всхлипывать.
Истерика чуть ослабла, когда мне что-то дали в руки и заставили хлебнуть. Выпила и вместо истерики по горлу пронеслась огненная лавина. Плакать резко перехотелось.
Да чтоб ему...
- Успокоилась? - Спросил Джамиль, протягивая мне свою рубашку.
- Отпусти, - жалобно попросила, не надеясь на удачу, натягивая на голое тело чужую одежду.
- Будешь? - И протянул мне наполненный стакан. Отрицательно покачала головой, продолжая судорожно застегивать мелкие пуговички.
Стакан просто воткнули в руки, когда я уже закончила застегивать и руки стали свободными.
Джамиль отошел от меня и я, наконец, смогла осмотреться, где нахожусь.Это точно не подвал.
Светлые стены с восточными узорами по углам. Окно, занавешенное длинной шторой, напротив двери. Диван на котором я сижу, низкий столик с двумя бутылками водки и тарелка с нарезанными кусочками помидоров и огурцов. Ну и низенький табурет, который в интерьер совсем не вписывается, но вредный мужчина его все равно притащил к столу. И поставив напротив меня и сел.
- Ты наверно ждешь, когда я тебя начну бить? - Кивнула, сильнее сжав ноги, подтягивая к груди. - Ну, жди! Может, поумнеешь!
Про себя этим словам возмутилась, но вслух ничего не сказала, только напряженно смотрела за действиями того, кто мог сделать со мной все что угодно. Что-что, а расслабляться в его компании не собираюсь, да и надеюсь, что сбежать у меня получится.
В тишине, ничего больше не говоря, мы просидели где-то минут десять, прежде чем со второго этажа раздались удары: или в пол, или в стены. Джамиль запрокинул голову к потолку, хмыкнул своим мыслям, и опрокинул целую стопку внутрь.
- Пей! - Кивнул он, на зажатый в моих руках стакан, и потянулся к ремню на своих черных штанах. Сначала тупо смотрела на то, как он расстёгивает бляху, а затем стягивает его из петель, а уж когда дошло что он хочет меня изнасиловать, стало плохо.
Водку проглотила как обычную воду, только сморщилась от горечи.
-Хорошая девочка. А теперь кричи, - и этот ненормальный саданул по столу ремнем.
Вздрогнула, но не закричала. Вжалась в диван, уж очень хотелось стать маленькой и вообще подальше от этого больного, точнее двух больных.
- Где флешка?
- Какая? - Правда сначала хотела сказать, что не знаю, но как я могу не знать, если самолично ее схерила.
- Не придуривайся, прекрасно знаешь какая! - И ещё один удар по столу, который зацепил полупустую бутылку, а та покачнулась и упала на бок. Из неё тут же полилась водка на пол.
- Черт, - одновременно кинулись мы спасать спиртное.
С чего я кинулась, я так и не поняла, даже потом. Водку не пью, предпочитаю что-то менее градусное, Джамиля боюсь. Наверно стало жалко. А вот если бы он меня ударил, ей(водке) все равно было.
Схватилась я первая за неё, мой тюремщик или собутыльник (нужное выбрать) придержал меня за плечи. Ремня в его руках уже не было, а глаза смотрели не на спасенную, а на мою грудь, полностью показавшуюся из-за оттопыренной рубашки. Под таким взглядом стало не уютно, захотелось прикрыться.
- Так, где флешка? - Заторможено, спросил он, продолжая смотреть на мои прелести.
- У Кайи, - осторожно ответила, нащупывая под собой диван, если в случаи чего оттолкнуться и сбежать.
- А точнее.
- Не знаю, - приготовилась вскочить.
- У тебя грудь аппетитная, - это я знаю, но моя грудь против что бы на неё смотрели такими голодными глазами, боится что укусят.
- Знаю, - все-таки отскочила чуть в сторону. Весь вид самого страшного для меня человека стал хоть и на немного, но очень потерянным, даже скорее обиженным.
А потом все исчезло, он встал ровно, плечи расправились, ноги чуть расставил, а руки сложил за спиной. В глазах его снова появились огоньки хитрости. А губы презрительно поджаты.
- Кричать будешь? - Отрицательно махаю головой, пятясь к стене, напряженно наблюдая за мужчиной.
Ладно, признаюсь, смотрела я исключительно на его голый торс. Сейчас, когда он не сидел, стало хорошо видно его пресс с кубиками и грудь покрытую черными кучерявыми волосками.
- У тебя грудь волосатая, - кажется, я это произнесла вслух, и, поняв кому это сказала, опустила глаза в пол.
На Джамиля после своих слов побоялась поднять глаза. Мне элементарно стало стыдно. Но он стоял на месте, молча и неподвижно. Страшно было посмотреть на него. Сначала я побоялась увидеть вожделение в его глазах, потом отвращение. И от обоих чувств смущалась. А потом словно волна прошлась по сознанию, возвращая меня, прежнюю. Теперь я посмотрела на него с вызовом, а он просто захохотал.
- Где Кая? - Резко оборвал он смех, стремительно приближаясь ко мне.
- Не знаю, - всхлипнула, выбитая противоречащем поведением мужчины. Не привычно было видеть его так близко к себе, пить с ним.
- Не ври.
- А не вру! Я думала она у вас. Вчера с ней квасили, а когда проснулась, ее не было, телефон молчит! - Вышло истерично, даже обвиняющее. Меня нервировало его близкое нахождение почти в плотную ко мне.
- Проверим! - Выдохнул он и поцеловал меня.
Как то не привычно целоваться в реале. Сразу видно, что отвыкла я от таких забав. Во снах, все выглядело очень и очень красочно и будоража воображение. А тут горячие губы, совершенно сухие, с горьким привкусом водки и наглый язык, вероломно проникающий за барьер из сомкнутой челюсти.
Его поцелуй отрезвил, похлеще ледяного ушата воды. Стою тут как дура, трясусь как листочек на ветру, терплю неприятные попытки лобызания.
И это я?
Тьфу! Противно стало.
И не понять от самой себя или чужого языка. Отстранился он сам, противно усмехаясь, а потом снова резко поддался ко мне, так что и отскочить на этот раз не успела.
-ААААААААыыыыыы, - заорала, на одной ноте, офанаревши смотря на чурку, который меня укусил за плечо, а потом как ни в чем не бывало развернулся и сел за столик, разлил по двум стаканам водку.
- Пей, - подмигнул мне и опрокинул в себя свою порцию.
А я к этому моменту пришла к выводу "а пошло оно все - лесом" и тоже подошла к столику, взяв стакан, глотнула.
- Наливай! - Подсунула пустую тару к Джамилю, а он без слов ее наполнил.
Я выпила третий стакан, когда в нашем дуэте пополнилось. Я, не стесняясь, села на диван, поняв, что собутыльнику на меня начхать, выпила снова наполненную и с аппетитом уплетала овощи. Надо отметить, стакан пополнялся сразу и никто меня не подгонял.
В общем мы просто напивались, а после того как забурчал мой желудок, я еще и заедалась.
Рамир, появился вовремя, с еще двумя бутылками белой, но сам по себе он был третьим лишний в нашем пиршестве. На меня он посмотрел не довольно, но промолчал. Ему наверно не понравился мой внешний вид. Конечно в чужой рубашке, с голыми "на показ" ногами, да и в компании постороннего мужчине.
- Призналась? - Спросил он у Джамиля.
А до меня стало доходить.
Вот *цензура*, а я перепугалась как идиотка и сама, без каких либо пыток все выдала. Опять на его креативный подход повелась.
А что? Быстро, действенно и труп закапывать нет необходимости.
- Конечно, - растянул первый слоги, нацелившись на последнюю дольку помидора. А вот шиш ему, я первая.
- Компенсация морального, - прочавкала, затолкав помидорку в рот.
- Пошел я и за закуской, - это Рамир.
И действительно ушел.
Когда пришел, я дремала, сцапав пустой стакан и пряча его за спиной. Потому что пустым он находиться не должен, но и полным тоже. Вот и где логика?
Глаза слипались, голова в ровном положении держаться не хотела, то вперед кивала, то наоборот назад откидывалась.
- Нюр, а может она у парня? - Сквозь завесу пьяного тумана, поступил вопрос.
- Нет у неё парня, - заплетающим языком ответила, поняв вопрос.
- Подожди. А Герман кто?
- А она сама не знает. Прицепился к ней после того грееб... конкурса.
- Может ты сама - не знаешь, что они встречаются?
- Не, кроме меня, у нее геморроя больше нет.
- А Герман?
- Угу, - буркнула сонно.
- Она у него?
- Угу.
- Ты больше не сбежишь?
- Угу.
- Ну, смотри, сама согласилась, при свидетелях.
Рамир.
Длинные волосы, ранее как шоколад, а теперь пародия на песок, рассыпанные на подушке изрядно бесили. Да за одно это издевательство с тем, что мне дорого, хотелось ее наказать. Но нет, сейчас слишком многое поставлено на карту. Пусть расслабиться и привыкнет.
Ей вообще пить нельзя. Конечно, завтра ей будет плохо, но что поделать, кому сейчас хорошо. А послезавтра будет видно, что делать. Ибо завтра она будет не в том состоянии.
Рубашку что прикрывало её тело, снимал с нее сначала бережно, а потом кусок смятой ткани закинул за спину, не оглядываясь.
Горький самообман в своей силе и уме. Я надеялась, что смогу сбежать, решив проблему с собаками. Самонадеянная дура. Вот кто я. Рамир не приложил даже максимум своих сил, что бы оттолкнуть и влепить мне пощечину.
Резкая боль обожгла мою щеку. На глазах появились слезы, а нижняя губа задрожала. Рамир вылез из воды, моча пол стекающими ручьями со своей одежды. Глаза его были прищурены и полыхали злостью. Даже не злостью, а бешенством.
Стало страшно. А потом появились другие отнюдь не приятные чувства, как стыд, боль, унижение и сожаление о своем поступке.
Схватив меня за мокрые волосы, Рамир со всей дури дернул на себя, выдергивая меня из воды.
- Видит Аллах, я хотел быть терпелив с тобой, но ты не ценишь добро, - грубо дернул он за волосы, а я схватилась обеими руками за его руку.
Слезы текли быстрыми ручьями по щекам, как снег, растаявший по весне. Голова болела сильно. Было такое ощущение, что я лишусь своих волос, и они останутся в его руке.
- Проостии, - всхлипнула, продолжая хвататься за его руку. Меня даже не послушали, поволокли из ванной.
- Вижу, ты развлекаешься, - произнес насмешливо Джамиль от открытых дверей в коридор, а потом что-то еще, но уже на своем родном.
Рамир отвечал резко и коротко. Я не видела стоящего в дверях. Если бы и видела, то не порадовалась точно, и вот последнее, что он произнес уже на русском:
- Подвал и она в твоем распоряжении, - и меня оттолкнули от себя, в сторону к Джамилю.
Осознание пришло мгновенно, и крик ужаса застрял в горле.
Глава 16
Кая.
С утра меня ждал сюрприз, в виде объемной сумки с вещами. О, боги, наконец-то он додумался, что я не могу ходить в одних и тех же вещах, и без нижнего белья, которое все же носила, но через день.
А что, вкус у него ничего такой. И с размером угадал.
Переодевшись, я направилась на кухню. Проголодалась я жутко.
Герман стоял у плиты, и что-то выготавливал. Неужели, таким образом, решил грехи замаливать? Я тихонько села за барную стойку, стараясь не мешать. Герасим сразу же обернулся.
-Доброе утро, - улыбнулся мужчина, как ни в чем не бывало. Словно вчера не обвинял меня в непонятно чём.
-Утро добрым не бывает. Слышал такое? - С вызовом спросила я, я еще не забыла, что обижена на него.
-Опять начинаешь? - Зло спросил он, забыв о плите, - я могу тебе устроить комфортное проживание. Скажем, в подвале. Слышала про такое?
А он не так прост, как кажется. Молодец. Даже поднялся в моих глазах.
Я высокомерно подняла голову, и стала выходить из кухни. Типа опять обиделась. Но не тут то было. Герман грубо схватил меня за руку.
-Все играешь?
-Ты о чем вообще?
-Пошла, и села на свое место, - грубо сказал он.
-Кто ты мне такой, чтобы разговаривать со мной в таком тоне? - Прошипела я, крутанув плечом в попытке скинуть его руку.
-Кайлея, я не знаю, в какие игры ты играешь, но сразу скажу что зря. Я прекрасно осведомлен о твоем характере. Так что не надо тут строить из себя капризную стерву. Тебе это не идет, - вполне спокойно сказал мужчина, - есть будешь?
Я лишь молча кивнула. А что мне оставалось? Еще отыграюсь.
Завтракали мы в полной тишине. А как по-другому? Наш "Принц Флоризель" не разговаривает за столом. Доев омлет, я молча поставила посуду в раковину, и пошла к себе в комнату. Не хочу его видеть.
Лежа в кровати, у меня с головы все не выходили его слова. Как я так могла в нем ошибиться? Ну, выглядит же наивным мужланом.
Аня не спешит ко мне. А может с ней что-то случилось? Надеюсь все хорошо.
Ближе к вечеру в дверь осторожно постучали.
-Открыто, - крикнула я.
В комнату зашел Герасим. Он и стучится? По-моему это вещи не совместимые. Может в лесу кто сдох?
-Пошли кино посмотрим,- предложил он.
Я посмотрела на него из подолба. Он это серьезно мне предлагает, я не ослышалась?
-И не надо на меня так смотреть. Сама виновата. Пошли, - как ни в чем не бывало, проигнорировал мою удивленную мину, с улыбкой сказал он.
-У меня голова болит, - соврала я, не моргнув глазом, - я вообще уже спать собиралась.
Тяжело вздохнув, Герасим подошел к моей кровати, и, взяв меня на руки, понес в гостиную.
-Герман отпусти меня, - я начала бить кулаками по его спине.
-Дойдем до дивана, и обязательно отпущу. Кстати, голодовка пошла тебе на пользу. Ты легче стала.
-Хам,- только и сказала я.
Не совру если скажу что мне это вся ситуация нравилась. Только, вот чем?
Герман аккуратно посадил меня на диван. И стал пристально меня рассматривать. Через пару минут мне это надоело. Я не товар, что бы меня так пристально разглядывали.
-И что во мне такого интересного? - Зло спросила я.
-Все. Ты очень красива, Кайлея, - совсем другим тоном произнес он, - мне, правда, жаль, что так сложились обстоятельства нашего знакомства. Но, отпустить я тебя уже не могу.
Я смотрела на него, и не могла понять, зачем он мне все это говорит? Ему жаль обстоятельства, а мне жаль, что он меня отпустить не сможет. Черт. Весь план провалился. Хотя и план то не особо серьезным был.
-Какие бы отношения нас не связывали, какие бы чувства между нами не были, ты все равно останешься здесь, до тех пор, пока я сам не захочу тебя отпустить. Так что прекращай свои попытки соблазнения, это тебе ничего не даст.
-Я и не пыталась, - фыркнула я, - ты мне действительно нравишься.
Господи, что я несу! Язык-враг мой, честное слово.
-Время покажет, - пробормотал он, и, наклонившись ко мне поближе, поцеловал меня. Сам. Ну, наконец-то!
Глава 17
Анна.
Ужас сковал тело, заплетая ставшие ватными ноги. Тугой комок застрял в горле, а я отказывалась слышать, что меня сейчас отдали на потеху монстру.
Да что за день то такой? То пропажа подруги, то предательство бывшего друга. А в том, что он окончательно бывший, теперь сомнений нет. Теперь это!
Джамиль беспардонно схватил под руку, не сопротивляющуюся меня, и только Рамир отпустил мои волосы, потащил из комнаты. Действительно потащил, потому что ноги слушаться отказались напрочь, став мягкими как желе.
Сердце стучало в ушах, а глаза ничего не видели из-за обильных слез. Кажется, я даже попыталась оттолкнуть мужчину от себя, но это все равно, что биться головой об асфальт. Меня за это больно потрусили за плечи, внимательно посмотрели, а я продолжила реветь и всхлипывать.
Истерика чуть ослабла, когда мне что-то дали в руки и заставили хлебнуть. Выпила и вместо истерики по горлу пронеслась огненная лавина. Плакать резко перехотелось.
Да чтоб ему...
- Успокоилась? - Спросил Джамиль, протягивая мне свою рубашку.
- Отпусти, - жалобно попросила, не надеясь на удачу, натягивая на голое тело чужую одежду.
- Будешь? - И протянул мне наполненный стакан. Отрицательно покачала головой, продолжая судорожно застегивать мелкие пуговички.
Стакан просто воткнули в руки, когда я уже закончила застегивать и руки стали свободными.
Джамиль отошел от меня и я, наконец, смогла осмотреться, где нахожусь.Это точно не подвал.
Светлые стены с восточными узорами по углам. Окно, занавешенное длинной шторой, напротив двери. Диван на котором я сижу, низкий столик с двумя бутылками водки и тарелка с нарезанными кусочками помидоров и огурцов. Ну и низенький табурет, который в интерьер совсем не вписывается, но вредный мужчина его все равно притащил к столу. И поставив напротив меня и сел.
- Ты наверно ждешь, когда я тебя начну бить? - Кивнула, сильнее сжав ноги, подтягивая к груди. - Ну, жди! Может, поумнеешь!
Про себя этим словам возмутилась, но вслух ничего не сказала, только напряженно смотрела за действиями того, кто мог сделать со мной все что угодно. Что-что, а расслабляться в его компании не собираюсь, да и надеюсь, что сбежать у меня получится.
В тишине, ничего больше не говоря, мы просидели где-то минут десять, прежде чем со второго этажа раздались удары: или в пол, или в стены. Джамиль запрокинул голову к потолку, хмыкнул своим мыслям, и опрокинул целую стопку внутрь.
- Пей! - Кивнул он, на зажатый в моих руках стакан, и потянулся к ремню на своих черных штанах. Сначала тупо смотрела на то, как он расстёгивает бляху, а затем стягивает его из петель, а уж когда дошло что он хочет меня изнасиловать, стало плохо.
Водку проглотила как обычную воду, только сморщилась от горечи.
-Хорошая девочка. А теперь кричи, - и этот ненормальный саданул по столу ремнем.
Вздрогнула, но не закричала. Вжалась в диван, уж очень хотелось стать маленькой и вообще подальше от этого больного, точнее двух больных.
- Где флешка?
- Какая? - Правда сначала хотела сказать, что не знаю, но как я могу не знать, если самолично ее схерила.
- Не придуривайся, прекрасно знаешь какая! - И ещё один удар по столу, который зацепил полупустую бутылку, а та покачнулась и упала на бок. Из неё тут же полилась водка на пол.
- Черт, - одновременно кинулись мы спасать спиртное.
С чего я кинулась, я так и не поняла, даже потом. Водку не пью, предпочитаю что-то менее градусное, Джамиля боюсь. Наверно стало жалко. А вот если бы он меня ударил, ей(водке) все равно было.
Схватилась я первая за неё, мой тюремщик или собутыльник (нужное выбрать) придержал меня за плечи. Ремня в его руках уже не было, а глаза смотрели не на спасенную, а на мою грудь, полностью показавшуюся из-за оттопыренной рубашки. Под таким взглядом стало не уютно, захотелось прикрыться.
- Так, где флешка? - Заторможено, спросил он, продолжая смотреть на мои прелести.
- У Кайи, - осторожно ответила, нащупывая под собой диван, если в случаи чего оттолкнуться и сбежать.
- А точнее.
- Не знаю, - приготовилась вскочить.
- У тебя грудь аппетитная, - это я знаю, но моя грудь против что бы на неё смотрели такими голодными глазами, боится что укусят.
- Знаю, - все-таки отскочила чуть в сторону. Весь вид самого страшного для меня человека стал хоть и на немного, но очень потерянным, даже скорее обиженным.
А потом все исчезло, он встал ровно, плечи расправились, ноги чуть расставил, а руки сложил за спиной. В глазах его снова появились огоньки хитрости. А губы презрительно поджаты.
- Кричать будешь? - Отрицательно махаю головой, пятясь к стене, напряженно наблюдая за мужчиной.
Ладно, признаюсь, смотрела я исключительно на его голый торс. Сейчас, когда он не сидел, стало хорошо видно его пресс с кубиками и грудь покрытую черными кучерявыми волосками.
- У тебя грудь волосатая, - кажется, я это произнесла вслух, и, поняв кому это сказала, опустила глаза в пол.
На Джамиля после своих слов побоялась поднять глаза. Мне элементарно стало стыдно. Но он стоял на месте, молча и неподвижно. Страшно было посмотреть на него. Сначала я побоялась увидеть вожделение в его глазах, потом отвращение. И от обоих чувств смущалась. А потом словно волна прошлась по сознанию, возвращая меня, прежнюю. Теперь я посмотрела на него с вызовом, а он просто захохотал.
- Где Кая? - Резко оборвал он смех, стремительно приближаясь ко мне.
- Не знаю, - всхлипнула, выбитая противоречащем поведением мужчины. Не привычно было видеть его так близко к себе, пить с ним.
- Не ври.
- А не вру! Я думала она у вас. Вчера с ней квасили, а когда проснулась, ее не было, телефон молчит! - Вышло истерично, даже обвиняющее. Меня нервировало его близкое нахождение почти в плотную ко мне.
- Проверим! - Выдохнул он и поцеловал меня.
Как то не привычно целоваться в реале. Сразу видно, что отвыкла я от таких забав. Во снах, все выглядело очень и очень красочно и будоража воображение. А тут горячие губы, совершенно сухие, с горьким привкусом водки и наглый язык, вероломно проникающий за барьер из сомкнутой челюсти.
Его поцелуй отрезвил, похлеще ледяного ушата воды. Стою тут как дура, трясусь как листочек на ветру, терплю неприятные попытки лобызания.
И это я?
Тьфу! Противно стало.
И не понять от самой себя или чужого языка. Отстранился он сам, противно усмехаясь, а потом снова резко поддался ко мне, так что и отскочить на этот раз не успела.
-ААААААААыыыыыы, - заорала, на одной ноте, офанаревши смотря на чурку, который меня укусил за плечо, а потом как ни в чем не бывало развернулся и сел за столик, разлил по двум стаканам водку.
- Пей, - подмигнул мне и опрокинул в себя свою порцию.
А я к этому моменту пришла к выводу "а пошло оно все - лесом" и тоже подошла к столику, взяв стакан, глотнула.
- Наливай! - Подсунула пустую тару к Джамилю, а он без слов ее наполнил.
Я выпила третий стакан, когда в нашем дуэте пополнилось. Я, не стесняясь, села на диван, поняв, что собутыльнику на меня начхать, выпила снова наполненную и с аппетитом уплетала овощи. Надо отметить, стакан пополнялся сразу и никто меня не подгонял.
В общем мы просто напивались, а после того как забурчал мой желудок, я еще и заедалась.
Рамир, появился вовремя, с еще двумя бутылками белой, но сам по себе он был третьим лишний в нашем пиршестве. На меня он посмотрел не довольно, но промолчал. Ему наверно не понравился мой внешний вид. Конечно в чужой рубашке, с голыми "на показ" ногами, да и в компании постороннего мужчине.
- Призналась? - Спросил он у Джамиля.
А до меня стало доходить.
Вот *цензура*, а я перепугалась как идиотка и сама, без каких либо пыток все выдала. Опять на его креативный подход повелась.
А что? Быстро, действенно и труп закапывать нет необходимости.
- Конечно, - растянул первый слоги, нацелившись на последнюю дольку помидора. А вот шиш ему, я первая.
- Компенсация морального, - прочавкала, затолкав помидорку в рот.
- Пошел я и за закуской, - это Рамир.
И действительно ушел.
Когда пришел, я дремала, сцапав пустой стакан и пряча его за спиной. Потому что пустым он находиться не должен, но и полным тоже. Вот и где логика?
Глаза слипались, голова в ровном положении держаться не хотела, то вперед кивала, то наоборот назад откидывалась.
- Нюр, а может она у парня? - Сквозь завесу пьяного тумана, поступил вопрос.
- Нет у неё парня, - заплетающим языком ответила, поняв вопрос.
- Подожди. А Герман кто?
- А она сама не знает. Прицепился к ней после того грееб... конкурса.
- Может ты сама - не знаешь, что они встречаются?
- Не, кроме меня, у нее геморроя больше нет.
- А Герман?
- Угу, - буркнула сонно.
- Она у него?
- Угу.
- Ты больше не сбежишь?
- Угу.
- Ну, смотри, сама согласилась, при свидетелях.
Рамир.
Длинные волосы, ранее как шоколад, а теперь пародия на песок, рассыпанные на подушке изрядно бесили. Да за одно это издевательство с тем, что мне дорого, хотелось ее наказать. Но нет, сейчас слишком многое поставлено на карту. Пусть расслабиться и привыкнет.
Ей вообще пить нельзя. Конечно, завтра ей будет плохо, но что поделать, кому сейчас хорошо. А послезавтра будет видно, что делать. Ибо завтра она будет не в том состоянии.
Рубашку что прикрывало её тело, снимал с нее сначала бережно, а потом кусок смятой ткани закинул за спину, не оглядываясь.
