Плевать… Я счастлива.
Мои вещи и записка от Игоря обнаружились на краю дивана. Парень сообщал, что не хотел прерывать мой сладкий сон, поэтому ушел "по английски", просил чтобы я его не ждала, позавтракала и уходя, просто, захлопнула дверь. Обещал позвонить...
Поздний вечер. Подоконник моей съемной квартиры. Кружка остывшего кофе в руке.
Прошла неделя...
Игорь не звонил, а мой единственный вызов пару дней назад был сброшен парнем.
В душу заползало что-то липкое, противное и неприятно ноющее. Слез не было.
Я прислонилась виском к прохладному стеклу.
Если бы обман Игоря был первый, я ощущала бы сейчас себя вдвойне паршиво. А так, после разрыва с бывшим, вроде, не слишком страшно...
Хотелось засмеяться, громко и с надрывом так, чтобы вечно недовольные соседи вызвали неотложку.
Я подняла глаза, с усмешкой вглядываясь в темнеющее небо.
Некто там, наверху, вел с разгромным счетом.
"Для одинокого человека, загнанного в отчаяние жизненными обстоятельствами, довериться первому встречному - дело вполне себе естественное. Перешагни, забудь и живи дальше." - Уговаривал внутренний психолог.
Если бы все было так просто…
Я подняла, лежащий неподалеку смартфон, открыла контакты, желая стереть из списка имя "Ангел". Палец замер над экраном, память кое-что мне напомнила, заставила, вместо удаления номера залезть в "Галерею".
Вот, "Интерферон бета-1b".
Я на автомате перешла в "поисковик", забила название лекарства, добавила: "кто колет", открыла первую ссылку, выхватила из заголовка: "для терапии рассеянного склероза".
Что за хрень?
Тут же вернулась в поисковик и вбила название болезни.
Первая ссылка: "Хроническое аутоиммунное заболевание, при котором поражается миелиновая оболочка нервных волокон головного и спинного мозга".
Ничего не поняла, попросила объяснять проще. Получила: "Разрушается мозг".
Внутри все похолодело…
Нажала на "симптомы": снижение интеллекта, суставные боли в спине, потеря мышечной силы в ногах…
Я поспешно отставила чашку, отбросила телефон, спрыгнула с подоконника, метнулась в комнату, где трясущимися руками стянула футболку, поменяла на бадлон, леггинсы - на джинсы, выбежала в коридор, натянула кроссовки, сдернула куртку с крючка, схватила ключи и выскочила за дверь.
Палец до упора вдавливал кнопку звонка, а я пыталась восстановить дыхание, уткнувшись лбом в металлическую дверь квартиры Игоря.
Никто не открывал.
Лампа над головой неприятно потрескивала, разгоняя сумрак лестничной клетки. Часы показывали начало одиннадцатого.
Я перестала издеваться над кнопкой, отстранилась от двери, сделав пару шагов назад, нервным движением пригладила волосы.
Парня нет дома.
Значит, буду ждать у подъезда пока не появится.
Я столкнулась с ним, как только распахнула дверь домофона. Лицо Игоря показалось грустным и немного измученным. Хотелось броситься ему на шею, прижаться крепко, шепнуть на ухо, что я знаю про болезнь и мне на это плевать с высокой колокольни.
Он тоже увидел меня, остановился. Во взгляде боль и сожаление.
- Игорь…
- Пойдем поговорим.
Он схватил меня за руку, потащил обратно в подъезд, потом в квартиру, не раздеваясь, провел в кухню, усадил на табурет.
- Даш, я…
Парень замолчал, нервным движением пригладил выбившиеся из хвоста пряди.
- Я должен был тебе сказать…
Я не стала спрашивать: "О чем?", промолчала, давая парню продолжить.
- Я болен…
- Я знаю.
- Откуда?
- Лекарство в холодильнике...
- То есть, ты понимаешь…
- Нет, не понимаю.
- Даш, я не хочу портить тебе жизнь.
- Серьезно?
Игорь поднялся, шагнул к окну, встал, скрестив руки на груди.
- Я надеялся, что эта хрень помогает, - парень кивнул на холодильник, видимо, говоря об уколах, - не дает появляться новым очагам болезни в коре моего мозга… Но я ошибся, после нашей ночи, у меня пропала чувствительность с левой стороны тела, я сделал МРТ [1]
Он замолчал, судорожно вздохнул, опустил веки:
- Их больше…
- Мне все равно.
Игорь бросил на меня быстрый взгляд, резко дёрнул к себе ближайший выдвижной ящик, вытащил его из тумбы, перевернул над столом. Пастилки таблеток разной формы и размера посыпались градом.
- Вот это я принимаю утром, - Игорь швырнул один из препаратов ближе ко мне, потом другой, - вот это днём, вот это вечером. Эти пью когда болит спина, эти, когда болят ноги, если не помогает закидываюсь этими, когда совсем не помогает…
- Хватит, - я вскочила на ноги, - что ты пытаешься мне доказать?
- Даш, я тебе не нужен, - Игорь упёрся ладонями о стол, подался вперёд, - сначала у меня откажут ноги, потом сядут слух и зрение, а к концу жизни я превращусь в "овощ".
- Так зачем ты…
- Начал все это? - Игорь шагнул к холодильнику, со всей дури саданул по дверце, - мне сказали, они помогут, болезнь не будет так быстро меня жрать… у меня будет время!
Я метнулась к нему, обняла:
- У нас будет время…
Игорь стоял безвольно опустив руки:
- Не жалей меня…
- Я не жалею.
Хмыкнул:
- А что тогда?
- Я люблю тебя.
- Даш, ты дура?
Игорь схватил мои руки яростным рывком оторвал от себя:
- Уходи…
Пару секунд я смотрела ему в глаза, не видя во взгляде парня даже намека на раздражение, которое он старательно вкладывал в свои слова. Там была только боль, много боли…
- Пошла вон!
Он толкнул меня, несильно, но мне хватило, чтобы отшатнуться и ощутимо удариться спиной о дверной косяк.
- Трус, - не знаю, почему у меня вырвалось именно это.
Я отвернулась от него стиснула зубы, чтобы не разреветься.
Слезам я дам волю позднее.
Повернулась к парню спиной, быстрым шагом покидая квартиру.
Жизнь потихоньку входила в привычное русло. Сняли карантин, центр, в котором меня ждали на работу, открылся. Я прошла медицинскую комиссию, подписала трудовой договор и уже второй день с высшим педагогическим образованием носилась с тряпками и ведрами по группе, в которой проходили реабилитацию дети-инвалиды. Переступить через свою гордыню и надраить полы оказалось легче, чем я думала. Самым тяжёлым для меня пока оставалось переключиться с детей "нормы", на ребят коррекционных, найти к каждому человечку свой подход. Но я упорно перебирала варианты и уже сейчас могла похвастаться маленькими успехами.
Новые трудности и поставленные перед собой задачи не давали мне скатиться в депресняк по отвергнутым чувствам и задетой девичьей чести.
Игорь не появлялся, хотя я на это не сильно и рассчитывала.
Не он первый, не он последний.
Обманывать себя у меня всегда очень хорошо получалось.
Рабочий день потихоньку подходил к концу, деток разбирали родители, старательно вымытый пол почти блестел, а с полок были стёрты последние пылинки.
Я - молодец!
По крайней мере, мне очень хотелось так думать.
В моем теле гудела каждая мышца, словно, я вчера и сегодня, как минимум, провела по три часа за силовыми упражнениями в тренажерном зале.
Если мне в ближайшем будущем удастся подняться по карьерной лестнице, труд уборщицы буду оценивать иначе, с большим трепетом и уважением.
Стрелки часов подползли к пяти вечера, детей не осталось. Воспитатель с искренней улыбкой пожелала мне хороших выходных. Я подхватила небольшой пакет с мусором, что накопился за трудовой день и на неприятно ноющих ногах зашагала к выходу.
Уверена, что субботу и воскресенье я буду лежать на диване живым трупом.
Закинув пакет в мусорный бак и выполнив тем самым последний пункт в списке моих трудовых повинностей, я неспешно двинулась к воротам. Пасмурное небо наливалось дождем: если не прибавлю шаг, приду промокшей.
- Даш… - знакомый голос заставляющий сердце пропустить пару ударов.
Не поворачивайся. Он послал тебя…
- Даш…
Приближающиеся шаги за спиной.
Убегать глупо, мне не пятнадцать.
Я развернулась. Он остановился, резко, словно налетел на стену, немного бледный, осунувшийся, с выражением растерянности в глазах.
Ещё ни разу я не видела его таким. Сейчас Игорь, действительно, был похож на человека измученного неизлечимой болезнью.
Пара мгновений молчания.
- Даш, я хочу…
- Что?
- Извиниться.
- Серьезно?
Игорь шагнул ближе:
- Да, серьезно!
От меня не ускользнуло, что при этом парень чуть больше припал на левую ногу, словно хромая. Это напомнило наш разговор и его фразу о потере чувствительности.
После того дня я много думала о его болезни, и о том как повернулись бы события, если бы парень не оттолкнул меня. Выводы получались неоднозначные. На одну чащу весов ложились чувства: любовь, преданность, желание быть рядом и в болезни, и в здравии, на другую холодный расчет, сопровождаемый простым вопросом: "А что потом?" И всякий раз упрямая Даша не желала признавать, что жить с человеком медленно, но необратимо угасающим - это мука. После часовых внутренних диалогов в голове оставалась только одна фраза: "По-настоящему любящий человек способен преодолеть все." Это звучало безумно пафосно, но очень точно передавало мое отношение к печальным перспективам так и не сложившегося романа с Игорем.
И вот сейчас этот парень стоял напротив меня, готовый всё исправить...
- Ты пропал на несколько недель, Игорь...
- Я лежал в больнице, потом восстанавливался, чтобы иметь возможность прийти к тебе.
Сердце болезненно сжалось, но я упрямо вскинула подбородок, не давая себе жалеть его:
- Ты мог позвонить...
- Я не хотел по телефону...
- О'кей, говори не по телефону, - я спрятала руки в карманы джинсов, чуть наклонила голову к плечу.
- Даш, ты имеешь полное право злиться на меня…
Да, имею и очень хочу, даже, весьма правдоподобно, изображаю раздражение, которого в душе нет и грамма.
- Ближе к делу, ангел, я очень устала...
Мне вовсе не хотелось говорить ему все эти едкие фразы. Внутри настойчиво разгоралось только одно желание: обнять его, тем самым давая понять, что он не один, и я готова простить и быть рядом.
Парень молчал, несколько мгновений задумчиво смотрел, словно желая прочитать то, что сейчас творилось у меня внутри. Усмехнулся:
- Как скажешь...
Он покрыл расстояние между нами в пару быстрых шагов, одна рука парня уверенным движением скользнула на мой затылок, вторая притянула за талию, заставляя прижаться к нему. Все случилось слишком быстро: я не успела и глазом моргнуть, как губы Игоря накрыли мои.
Слишком неожиданно и слишком желанно, чтобы сейчас оттолкнуть. Мои ладони сами скользнули на его плечи, а губы ответили на этот знакомый поцелуй, что одновременно расцветал на языке приятным вкусом и отталкивал горечью кучи таблеток, что Игорь выпивал за день.
Он отстранился всего на секунду, шепнул:
- Прости меня…
Припал снова. Отстранился:
- Я - идиот…
И снова поцелуй, что обрывается через мгновение:
- Обещаю больше не быть трусом…
Поцелуй.
- Не исчезать…
Поцелуй.
- Быть с тобой…
Поцелуй.
- Столько, сколько позволишь…
- Будь всегда, - выдохнула в губы, слова, что под мишурой всего, уже прозвучавшего от меня, были настоящими.
- Ты чудо… Люблю тебя.
Некто наверху уступил. Впервые за долгое время на моём жизненном табло ярким светом горела жирная единица, стоящая всех предыдущих неудач.
Я теснее прижалась к Игорю, жадно отвечая на возобновившийся поцелуй.
И черта с два я его теперь отпущу. Буду бороться за моего ангела с болезнью, судьбой и с ним самим.
Последний пункт самый сложный.
Можно ли без памяти влюбиться в парня, с которым судьба случайно свела тебя на мосту?
Можно… Если уверена на сто процентов, что это твой человек.
Игорь был моим человеком.
Поцелуй пришлось оборвать, чтобы, банально, отдышаться.
- Даш… - нежный взгляд и улыбка, что заставляет улыбнуться в ответ, - из меня получился плохой ангел.
- Нет, самый лучший? - я прижалась к его груди, с наслаждением вдохнула знакомый аромат.
- Полетели? - его фраза, с которой все началось и за которой теперь последует продолжение.
Ответила не сомневаясь:
- Полетели...
Мои вещи и записка от Игоря обнаружились на краю дивана. Парень сообщал, что не хотел прерывать мой сладкий сон, поэтому ушел "по английски", просил чтобы я его не ждала, позавтракала и уходя, просто, захлопнула дверь. Обещал позвонить...
Поздний вечер. Подоконник моей съемной квартиры. Кружка остывшего кофе в руке.
Прошла неделя...
Игорь не звонил, а мой единственный вызов пару дней назад был сброшен парнем.
В душу заползало что-то липкое, противное и неприятно ноющее. Слез не было.
Я прислонилась виском к прохладному стеклу.
Если бы обман Игоря был первый, я ощущала бы сейчас себя вдвойне паршиво. А так, после разрыва с бывшим, вроде, не слишком страшно...
Хотелось засмеяться, громко и с надрывом так, чтобы вечно недовольные соседи вызвали неотложку.
Я подняла глаза, с усмешкой вглядываясь в темнеющее небо.
Некто там, наверху, вел с разгромным счетом.
"Для одинокого человека, загнанного в отчаяние жизненными обстоятельствами, довериться первому встречному - дело вполне себе естественное. Перешагни, забудь и живи дальше." - Уговаривал внутренний психолог.
Если бы все было так просто…
Я подняла, лежащий неподалеку смартфон, открыла контакты, желая стереть из списка имя "Ангел". Палец замер над экраном, память кое-что мне напомнила, заставила, вместо удаления номера залезть в "Галерею".
Вот, "Интерферон бета-1b".
Я на автомате перешла в "поисковик", забила название лекарства, добавила: "кто колет", открыла первую ссылку, выхватила из заголовка: "для терапии рассеянного склероза".
Что за хрень?
Тут же вернулась в поисковик и вбила название болезни.
Первая ссылка: "Хроническое аутоиммунное заболевание, при котором поражается миелиновая оболочка нервных волокон головного и спинного мозга".
Ничего не поняла, попросила объяснять проще. Получила: "Разрушается мозг".
Внутри все похолодело…
Нажала на "симптомы": снижение интеллекта, суставные боли в спине, потеря мышечной силы в ногах…
Я поспешно отставила чашку, отбросила телефон, спрыгнула с подоконника, метнулась в комнату, где трясущимися руками стянула футболку, поменяла на бадлон, леггинсы - на джинсы, выбежала в коридор, натянула кроссовки, сдернула куртку с крючка, схватила ключи и выскочила за дверь.
Палец до упора вдавливал кнопку звонка, а я пыталась восстановить дыхание, уткнувшись лбом в металлическую дверь квартиры Игоря.
Никто не открывал.
Лампа над головой неприятно потрескивала, разгоняя сумрак лестничной клетки. Часы показывали начало одиннадцатого.
Я перестала издеваться над кнопкой, отстранилась от двери, сделав пару шагов назад, нервным движением пригладила волосы.
Парня нет дома.
Значит, буду ждать у подъезда пока не появится.
Я столкнулась с ним, как только распахнула дверь домофона. Лицо Игоря показалось грустным и немного измученным. Хотелось броситься ему на шею, прижаться крепко, шепнуть на ухо, что я знаю про болезнь и мне на это плевать с высокой колокольни.
Он тоже увидел меня, остановился. Во взгляде боль и сожаление.
- Игорь…
- Пойдем поговорим.
Он схватил меня за руку, потащил обратно в подъезд, потом в квартиру, не раздеваясь, провел в кухню, усадил на табурет.
- Даш, я…
Парень замолчал, нервным движением пригладил выбившиеся из хвоста пряди.
- Я должен был тебе сказать…
Я не стала спрашивать: "О чем?", промолчала, давая парню продолжить.
- Я болен…
- Я знаю.
- Откуда?
- Лекарство в холодильнике...
- То есть, ты понимаешь…
- Нет, не понимаю.
- Даш, я не хочу портить тебе жизнь.
- Серьезно?
Игорь поднялся, шагнул к окну, встал, скрестив руки на груди.
- Я надеялся, что эта хрень помогает, - парень кивнул на холодильник, видимо, говоря об уколах, - не дает появляться новым очагам болезни в коре моего мозга… Но я ошибся, после нашей ночи, у меня пропала чувствительность с левой стороны тела, я сделал МРТ [1]
Закрыть
...Магнитно-резонансная томография (МРТ) — способ получения томографических медицинских изображений для исследования внутренних органов и тканей с использованием явления ядерного магнитного резонанса.
Он замолчал, судорожно вздохнул, опустил веки:
- Их больше…
- Мне все равно.
Игорь бросил на меня быстрый взгляд, резко дёрнул к себе ближайший выдвижной ящик, вытащил его из тумбы, перевернул над столом. Пастилки таблеток разной формы и размера посыпались градом.
- Вот это я принимаю утром, - Игорь швырнул один из препаратов ближе ко мне, потом другой, - вот это днём, вот это вечером. Эти пью когда болит спина, эти, когда болят ноги, если не помогает закидываюсь этими, когда совсем не помогает…
- Хватит, - я вскочила на ноги, - что ты пытаешься мне доказать?
- Даш, я тебе не нужен, - Игорь упёрся ладонями о стол, подался вперёд, - сначала у меня откажут ноги, потом сядут слух и зрение, а к концу жизни я превращусь в "овощ".
- Так зачем ты…
- Начал все это? - Игорь шагнул к холодильнику, со всей дури саданул по дверце, - мне сказали, они помогут, болезнь не будет так быстро меня жрать… у меня будет время!
Я метнулась к нему, обняла:
- У нас будет время…
Игорь стоял безвольно опустив руки:
- Не жалей меня…
- Я не жалею.
Хмыкнул:
- А что тогда?
- Я люблю тебя.
- Даш, ты дура?
Игорь схватил мои руки яростным рывком оторвал от себя:
- Уходи…
Пару секунд я смотрела ему в глаза, не видя во взгляде парня даже намека на раздражение, которое он старательно вкладывал в свои слова. Там была только боль, много боли…
- Пошла вон!
Он толкнул меня, несильно, но мне хватило, чтобы отшатнуться и ощутимо удариться спиной о дверной косяк.
- Трус, - не знаю, почему у меня вырвалось именно это.
Я отвернулась от него стиснула зубы, чтобы не разреветься.
Слезам я дам волю позднее.
Повернулась к парню спиной, быстрым шагом покидая квартиру.
Жизнь потихоньку входила в привычное русло. Сняли карантин, центр, в котором меня ждали на работу, открылся. Я прошла медицинскую комиссию, подписала трудовой договор и уже второй день с высшим педагогическим образованием носилась с тряпками и ведрами по группе, в которой проходили реабилитацию дети-инвалиды. Переступить через свою гордыню и надраить полы оказалось легче, чем я думала. Самым тяжёлым для меня пока оставалось переключиться с детей "нормы", на ребят коррекционных, найти к каждому человечку свой подход. Но я упорно перебирала варианты и уже сейчас могла похвастаться маленькими успехами.
Новые трудности и поставленные перед собой задачи не давали мне скатиться в депресняк по отвергнутым чувствам и задетой девичьей чести.
Игорь не появлялся, хотя я на это не сильно и рассчитывала.
Не он первый, не он последний.
Обманывать себя у меня всегда очень хорошо получалось.
Рабочий день потихоньку подходил к концу, деток разбирали родители, старательно вымытый пол почти блестел, а с полок были стёрты последние пылинки.
Я - молодец!
По крайней мере, мне очень хотелось так думать.
В моем теле гудела каждая мышца, словно, я вчера и сегодня, как минимум, провела по три часа за силовыми упражнениями в тренажерном зале.
Если мне в ближайшем будущем удастся подняться по карьерной лестнице, труд уборщицы буду оценивать иначе, с большим трепетом и уважением.
Стрелки часов подползли к пяти вечера, детей не осталось. Воспитатель с искренней улыбкой пожелала мне хороших выходных. Я подхватила небольшой пакет с мусором, что накопился за трудовой день и на неприятно ноющих ногах зашагала к выходу.
Уверена, что субботу и воскресенье я буду лежать на диване живым трупом.
Закинув пакет в мусорный бак и выполнив тем самым последний пункт в списке моих трудовых повинностей, я неспешно двинулась к воротам. Пасмурное небо наливалось дождем: если не прибавлю шаг, приду промокшей.
- Даш… - знакомый голос заставляющий сердце пропустить пару ударов.
Не поворачивайся. Он послал тебя…
- Даш…
Приближающиеся шаги за спиной.
Убегать глупо, мне не пятнадцать.
Я развернулась. Он остановился, резко, словно налетел на стену, немного бледный, осунувшийся, с выражением растерянности в глазах.
Ещё ни разу я не видела его таким. Сейчас Игорь, действительно, был похож на человека измученного неизлечимой болезнью.
Пара мгновений молчания.
- Даш, я хочу…
- Что?
- Извиниться.
- Серьезно?
Игорь шагнул ближе:
- Да, серьезно!
От меня не ускользнуло, что при этом парень чуть больше припал на левую ногу, словно хромая. Это напомнило наш разговор и его фразу о потере чувствительности.
После того дня я много думала о его болезни, и о том как повернулись бы события, если бы парень не оттолкнул меня. Выводы получались неоднозначные. На одну чащу весов ложились чувства: любовь, преданность, желание быть рядом и в болезни, и в здравии, на другую холодный расчет, сопровождаемый простым вопросом: "А что потом?" И всякий раз упрямая Даша не желала признавать, что жить с человеком медленно, но необратимо угасающим - это мука. После часовых внутренних диалогов в голове оставалась только одна фраза: "По-настоящему любящий человек способен преодолеть все." Это звучало безумно пафосно, но очень точно передавало мое отношение к печальным перспективам так и не сложившегося романа с Игорем.
И вот сейчас этот парень стоял напротив меня, готовый всё исправить...
- Ты пропал на несколько недель, Игорь...
- Я лежал в больнице, потом восстанавливался, чтобы иметь возможность прийти к тебе.
Сердце болезненно сжалось, но я упрямо вскинула подбородок, не давая себе жалеть его:
- Ты мог позвонить...
- Я не хотел по телефону...
- О'кей, говори не по телефону, - я спрятала руки в карманы джинсов, чуть наклонила голову к плечу.
- Даш, ты имеешь полное право злиться на меня…
Да, имею и очень хочу, даже, весьма правдоподобно, изображаю раздражение, которого в душе нет и грамма.
- Ближе к делу, ангел, я очень устала...
Мне вовсе не хотелось говорить ему все эти едкие фразы. Внутри настойчиво разгоралось только одно желание: обнять его, тем самым давая понять, что он не один, и я готова простить и быть рядом.
Парень молчал, несколько мгновений задумчиво смотрел, словно желая прочитать то, что сейчас творилось у меня внутри. Усмехнулся:
- Как скажешь...
Он покрыл расстояние между нами в пару быстрых шагов, одна рука парня уверенным движением скользнула на мой затылок, вторая притянула за талию, заставляя прижаться к нему. Все случилось слишком быстро: я не успела и глазом моргнуть, как губы Игоря накрыли мои.
Слишком неожиданно и слишком желанно, чтобы сейчас оттолкнуть. Мои ладони сами скользнули на его плечи, а губы ответили на этот знакомый поцелуй, что одновременно расцветал на языке приятным вкусом и отталкивал горечью кучи таблеток, что Игорь выпивал за день.
Он отстранился всего на секунду, шепнул:
- Прости меня…
Припал снова. Отстранился:
- Я - идиот…
И снова поцелуй, что обрывается через мгновение:
- Обещаю больше не быть трусом…
Поцелуй.
- Не исчезать…
Поцелуй.
- Быть с тобой…
Поцелуй.
- Столько, сколько позволишь…
- Будь всегда, - выдохнула в губы, слова, что под мишурой всего, уже прозвучавшего от меня, были настоящими.
- Ты чудо… Люблю тебя.
Некто наверху уступил. Впервые за долгое время на моём жизненном табло ярким светом горела жирная единица, стоящая всех предыдущих неудач.
Я теснее прижалась к Игорю, жадно отвечая на возобновившийся поцелуй.
И черта с два я его теперь отпущу. Буду бороться за моего ангела с болезнью, судьбой и с ним самим.
Последний пункт самый сложный.
Можно ли без памяти влюбиться в парня, с которым судьба случайно свела тебя на мосту?
Можно… Если уверена на сто процентов, что это твой человек.
Игорь был моим человеком.
Поцелуй пришлось оборвать, чтобы, банально, отдышаться.
- Даш… - нежный взгляд и улыбка, что заставляет улыбнуться в ответ, - из меня получился плохой ангел.
- Нет, самый лучший? - я прижалась к его груди, с наслаждением вдохнула знакомый аромат.
- Полетели? - его фраза, с которой все началось и за которой теперь последует продолжение.
Ответила не сомневаясь:
- Полетели...
