- Уходите.
- Подумайте, Анна, не спешите с решением, - мужчина спрятал конверт в портфель, - в случае суда вы будете вынуждены выплатить мне компенсацию за моральный ущерб, будучи суицидницей, спровоцировавшей аварию.
Он поднялся, дошел до двери, снова обернулся:
- Я приду через пару дней. Надеюсь на ваше благоразумие.
За мужчиной закрылась дверь, я слышала, как удаляются его шаги.
"Если у тебя есть деньги - ты хозяин этой жизни," - любил повторять Сергей. Сможет ли мужчина доказать в суде, что авария была не его ошибкой, а моей неудачной попыткой покончить с собой, я не знала. Бесплатный адвокат, предоставленный государством вряд ли будет по-настоящему отстаивать мои интересы. Он скорее сольет дело, чем свяжется с подобными моему недавнему гостю.
За звуком открывающейся двери послышался голос Леши:
- Ушел посетитель?
Я повернулась к нему, кивнула. Парень шагнул в палату держа в руках два классических деревянных костыля.
- Взял со склада, как новенькие. - Парень улыбнулся, - походим?
Я отвернулась. Учиться ходить на костылях сейчас мне совсем не хотелось.
- Понял. В другой раз…
Леша прошел к тумбе, поставил за ней ещё одно средство передвижения. Поинтересовался:
- Чего хотел посетитель?
Я передёрнула плечами.
- Не хочешь не говори. Тебя на кровать или в коляске оставить?
- На кровать, - произнесла я.
В инвалидном кресле оставаться не хотелось. Оно только добавляло ощущения беспомощности и неполноценности.
Пара привычных манипуляций и я снова усажена на больничную койку, заботливо укрыта одеялом.
- Леш, спасибо…
Парень улыбнулся:
- Брось, это моя работа. Раз ты ходить не хочешь, я убежал. Вернусь только к ужину. Не скучай.
Он подмигнул мне и скрылся за дверью. От наступившей в палате тишины стало немного не по себе.
Но мне же и хотелось… тишины.
Я стиснула край одеяла, натянула выше. Руки от недавнего напряжения немного подрагивали. Инструктор поступала правильно, давая нагрузку именно им. Сила в руках в моей ситуации очень пригодится.
Напряжённо закусив нижнюю губу, я обвела взглядом палату, желая отвлечься от невеселых мыслей. Помещение было не очень большим, оно вмещало в себя кровать, тумбу, кресло и телевизор на стене. Инвалидная коляска громоздко занимала отрезок свободного места между кроватью и креслом, костыли стояли между стеной и тумбой. На тумбе по-прежнему лежал пакет, принесённый Сергеем и букет.
Я дотянулась до цветов. Бутоны источали приятный аромат, это вызвало на губах непроизвольную улыбку. Желая сохранить эту минутную радость, я зарыла нос в белые цветы.
Сергей меня не бросит, он же хороший...
На следующее утро Леша появился без ставшей привычной для меня за эти дни улыбки.
- Сама переоделась, молодец, - бросил он, скользнув взглядом по самостоятельно надетому спортивному костюму, - поехали умываться...
- Леш, у тебя что-то случилось? - поинтересовалась я, когда парень поднял меня с кровати, пересаживая в инвалидное кресло.
- Не у меня…
Алексей замолчал, хотел взяться за ручки коляски, но я перехватила его запястье, не давая сделать шаг.
- У меня?
Парень отвёл взгляд, мягко высвободил руку из моих пальцев, опустился на край кровати, устало потер глаза.
- Минут десять назад твой жених…
Он снова замолчал.
- Сережа? У него что-то случилось? - я подалась вперёд, сместив центр тяжести и едва не рухнув с коляски.
Руки Лёши тут же сжали мои плечи, не давая ухнуться вперёд носом.
-Да все у него нормально, - раздражённо фыркнул медбрат, после чего прорычал сквозь зубы, не отпуская моих плеч, - этот трусливый урод оставил на вахте сумку с твоими вещами...
- Что? - сердце замерло, забыв, как нужно стучать, уголки губ приподнялись в нервной улыбке.
- Он оставил твои вещи, - повторил Леша, - передал деньги в конверте и ушел.
Ушел...
Я до боли закусила нижнюю губу, заглушая рвущийся из груди всхлип, судорожно втянула носом воздух.
- Эй, - Леша встряхнул мои плечи, - не реви слышишь… Этот урод… Он твоих слез не стоит, поверь.
Я поспешно накрыла ладонью губы, зажмурилась изо всех сил. Сдерживать слезы не получалось, они текли из-под ресниц, даже не думая останавливаться.
Глухой животный рык, раздавшийся совсем близко заставил меня удивлённо распахнуть глаза, увидеть перед собой полный ярости взгляд Алексея.
Показалось.
- Не смей реветь, - жёстко произнес парень.
Леша отпустил мои плечи, рывком поднялся с кровати, быстрым шагом переместился за коляску, толкнул ее к раковине так, что меня невольно качнуло вперёд, зло рванул вентиль крана, заставляя воду с шумом политься в раковину, прорычал:
- Умывайся!
Инвалидная коляска медленно катилась по парковой аллее возле больницы. Лёгкий скрип колес тонул в утренней тишине. Пустынно. В такой час никто не выходит. Леша вывез меня под предлогом проветрить голову. Но это не поможет.
Сережа меня бросил, трусливо и жестоко. Мог хотя бы передать записку… Неужели теперь я недостойна даже банального объяснения: "Прости, но я не готов жить с инвалидом".
Судорожный вдох вырвался из груди. Леша просил, не плакать, но у меня не получалось.
Коляска остановилась, парень шагнул вперёд, встал передо мной, сложил руки на груди, посылая презрительный взгляд:
- Мужик бортанул и Анечка поплыла?
Я промолчала, опустила голову, провела ладонью по холодной щеке размазывая слезы.
- Знаешь, твое нытье меня изрядно достало.
Я вздрогнула. Услышать подобное от Лёши было неожиданно и больно.
- Даже смотреть противно.
- Так не смотри... - шепнула едва слышно.
- А знаешь, не буду больше. Палату найдешь, - он шагнул в сторону, словно издеваясь похлопал по плечу, - удачи…
Я сидела ссутулив плечи слыша, как по мокрому асфальту удаляются его шаги.
Удар за ударом… Это невыносимо…
Я наклонилась вперёд, утыкаясь носом в шерстяное одеяло, под которым скрывались неподвижные ноги и больше не сдерживая рыданий. Приглушённые всхлипы тонули в тишине парка.
Все было так хорошо. Было…
Это слово отзывалось болью в груди, заставляя слезы литься сильнее.
Сегодня прибывает мамин поезд. Что она увидит: дочку-инвалида, униженную и раздавленную.
Я вскинула голову, закрыла глаза, стиснула зубы, делая глубокий вдох и заставляя слезы остановиться.
Маме и без этого хватает боли. Такой она меня не увидит.
Всхлипнув последний раз и стерев слезы рукавом спортивной кофты, я внимательно осмотрела колеса. К основе был прикреплен дополнительный ободок, чтобы сидящий в коляске человек мог крутить их и передвигаться.
Озябшие пальцы, стиснув тот самый ободок, замёрзли окончательно. Не обращая на это внимание, я покрутила колеса. Инвалидное кресло проехало сначала вперёд, потом назад. Вспомнила добрым словом Валентину, что заставляла качать мышцы рук. Для подобных манипуляций сила в руках была, действительно, необходима.
Вход в стационар больницы находился в другой стороне.
Нужно понять как развернуться.
Крутя левое колесо, я заставляла коляску поворачиваться вправо, крутя правое - влево. Чтобы развернуться пришлось немного сдать назад и повертеть одно из колес. Окрылённая успехом, я, энергично работая руками, достигла входа.
Теперь мне нужно преодолеть пандус.
Сначала я просто попыталась на него заехать, но сил в руках не хватило, и коляска, едва на него въехав, тут же откатилась назад.
Так не получится, нужно найти другой способ.
Я снова крутанула колеса, заехала на подъем, правой рукой ухватилась за боковой поручень, а левой придержала колесо. Кресло назад не покатилось.
Получается!
Ещё одно усилие и коляска поднялась чуть выше.
Отлично! До дверей совсем чуть чуть.
К концу пандуса руки побаливали от напряжения. Но я справилась! Осознание этого рождало в душе неподдельную радость. Последний раз крутанув колесо, я заставила кресло подняться на ровную поверхность крыльца. Выдохнула, улыбнулась, отпустила поручень. Рано. Коляска медленно покатилась назад. Руки не успевали ни за что ухватиться. Сознание обожгло страхом неминуемого падения. Кресло на что-то наткнулась, заставив меня чуть качнуться вперёд.
- Ты молодец! - услышала я над ухом голос Алексея. - Прости за эту сцену в парке, но по другому тебя было не встряхнуть.
По пути в палату меня переполняли двойственные чувства. С одной стороны была благодарность Алексею за грубую, но действенную встряску, с другой - обида, его поступок не смотря на извинения парня, добавил мне боли.
- Дуешься? - поинтересовался Леша, неспешно выкатывая инвалидное кресло из больничного лифта на этаж, где располагалась моя палата.
- Есть немного, - усмехнулась я.
- Мне ещё раз извиниться?
- Не надо… Ты был прав, я расклеилась.
Парень привычно покатил коляску по коридору.
- Леш, а можно я сама до палаты?
Медбрат остановился, вышел из-за моей спины:
- Только давай я сразу заберу пальто и одеяло.
- Да, конечно.
Я раскутала ноги, сложила одеяло, протянула Лёше, сняла пальто, чуть приподнялась опираясь на подлокотники, чтобы вытащить часть, на которой сидела.
Леша наклонился, поправил немного сползшие с металлических подставок стопы, пояснил:
- Мешать будут.
Я кивнула, сжала ободки на колесах.
- Подожди, - парень коснулся небольшого рычажка под подлокотником, - это тормоз, будешь перебираться на кровать, не забудь опустить, а то коляска отъедет и упадешь.
Я снова кивнула. Парень отступил, позволяя мне самой покатить кресло по коридору.
Чтобы перебраться на кровать усилий потребовалось больше, чем подняться по пандусу. Совет с тормозом очень пригодился: не знала бы - не поставила и ждала бы Лёшу растянувшись на полу.
Когда я устроилась с относительным удобством в дверь тихонько постучали, осторожно приоткрыли. На порог робко шагнула скромно одетая женщина в больничном халате.
- Мама…
- Анечка...
Женщина ахнула, преодолела расстояние до кровати парой быстрых шагов, опустилась на край матраса, обняла меня, крепко прижимая к себе.
- Милая, моя, хорошая.
Теплая ладонь мамы ласково гладила мои затылок, ее губы нежно касались волос.
- Я очень скучала… - прошептала я теснее прижимаясь к ней.
- Я тоже, солнышко мое, я тоже…
Мама отстранилась, быстрым движением смахнула выступившие на глазах слезы.
- Я говорила с врачами, они сказали, что тебя можно будет скоро забрать. Боря не рад, но я… я его убедила, - она на пару мгновений отвела взгляд, словно решив посмотреть в сторону, но я-то знала, что это значило.
Борис - отчим, мужчина со сложным характером, "не рад", это, скорее всего, мягко сказано. Мама лукавила.
- Как вы? - спросила, желая отвлечь маму от неловкого момента.
- Петя на днях получил повышение, его сыновья пошли в садик, скоро и Влада на работу выйдет. Они очень переживают за тебя и ждут, - она снова отвела взгляд.
Двухкомнатная квартира, в которой помещаются мама, отчим, мой брат с женой и двое маленьких детей. Меня там не ждут. Но мама никогда об этом не скажет. Сильная женщина, я такой никогда не была.
За те два года, что мы не виделись мама немного осунулась, на ее лице появилось больше морщин, а нежно голубые глаза стали ещё печальнее. Очень красивая, но измученная бытом женщина. Борис - обычный работяга с завода, в свое время поддержал брошенную с двумя детьми домохозяйку, но счастливой ее жизнь не сделал. Я уехала, чтобы освободить комнату для брата и его беременной жены, в надежде, что это решение, немного облегчит маме жизнь. А сейчас я опущусь на ее хрупкие плечи дополнительным грузом.
- Мам, когда отправляется поезд?
- Какой поезд, милая?
- До нашего поселка. Ты сегодня успеешь купить билет?
- Анечка, я тебя не понимаю. - мама смотрела на меня растерянно. - Я забронирую место в гостинице, поживу там, пока тебя выпишут и мы...
- Ты должна вернуться, - остановила я поток ее слов. - Я не поеду домой… У меня жених, Сергей, он поможет.
Для большей убедительности я подняла руку, демонстрируя маме красивое кольцо, что до сих пор не сняла с безымянного пальца
- Анечка…
- Мам, мне придется после выписки наблюдаться, согласись, врачи здесь лучше, чем в нашем поселке и возможностей для реабилитации инвалида в городе больше. У нас я буду вынуждена сидеть дома, а тут…
- Нет, я не могу так с тобой поступить, - мама поднялась с кровати, сделала по палате несколько нервных шагов, - что бы не говорили Боря с Владой, ты - моя дочь и я тебя не брошу. Петя на моей стороне…
- Мам, я не поеду.
Она остановилась, посылая мне взгляд полный боли и растерянности:
- Анечка, да как же так…
К приходу Леши, что собирался проводить меня до зала лечебной физкультуры, я сама перебралась в коляску и даже съездила до уборной. Мама покинула палату около часа назад. Мне удалось уговорить ее вернуться домой. Я понимала, что поступила правильно, но на душе все равно было паршиво.
- Мне сказали, к тебя мама приехала, ты ее предупредила, что посещения до четырех часов? - спросил парень придерживая дверь, чтобы я могла выехать в коридор.
- Она больше не придет.
- Как не придет?
- Она уехала домой.
- Вернется к выписке?
- Нет.
- Как нет, она же…
- Я ее отпустила. Не хочу быть ярмом на шее. И ты Леш, можешь тоже больше меня не опекать. Я сама справляюсь. Только у меня последняя просьба.
- Ну, допустим, опекать тебя или нет, это мне решать, - фыркнул Алексей, - а просьбу говори.
- Деньги, которые оставил Сергей, их хватит на новый телефон?
- Их на десять телефонов хватит, - хмыкнул парень.
- Еще мне будет нужна симка с интернетом, - добавила я.
- Хорошо, сделаю.
На следующее утро, получив от Леши новенький смартфон, я прошерстила несколько сайтов по теме пособий по инвалидности, поняла, что на съемную квартиру даже в скромном районе мне не хватит и усиленно принялась искать варианты комнаты в коммуналке. После пары часов телефонных разговоров с хозяевами стала понимать, что идея отказаться от маминой помощи была неудачной. Услышав, что я инвалид-колясочник мужчины и женщины тактично покашливали и тут же находили причину для отказа. Сбросив последний вызов, я опустила телефон на матрас, устало накрыла ладонью глаза.
Если так пойдет и дальше мне придется звонить маме и просить вернуться.
Дверь палаты открылась с легким скрипом впуская кого-то.
- Привет...
Дима.
- Здравствуй, - я подняла глаза, подарила парню искреннюю улыбку.
Средний рост, подтянутая фигура, светлая рубашка в голубую клетку, синий галстук, классические брюки, на плечи накинут больничный халат, щеки гладко выбритый, среднерусые волосы аккуратно зачесаны назад, открывая красивое молодое лицо - элегантный образ успешного юноши.
Дима подошел к кровати, опустился на матрас, поставил плотный полиэтиленовый пакет у тумбочки:
- Здесь все, что просил Леша: носки, гантели, пара книг…
Его светлые глаза смотрели на меня с неподдельным участием.
- Спасибо, Дим. Сколько ты потратил?
- Ты серьезно? Брось, - парень махнул рукой, подсел ближе, как тогда, в парке, накрыл своей ладонью мою руку:
- Как ты?
- Нормально, - мне снова удалось изобразить вполне сносную улыбку.
- Что Сергей?
Уголки моих губ опустились, Дима заметил:
- Он тебя не заберет.
- Не заберет.
- И что теперь, домой?
- Нет, ищу съемное жилье, - я кивнула на лежащий у ног телефон, - но пока успехов мало. Никогда бы не подумала, что хозяева квартир предвзято относятся к инвалидам.
- Подумайте, Анна, не спешите с решением, - мужчина спрятал конверт в портфель, - в случае суда вы будете вынуждены выплатить мне компенсацию за моральный ущерб, будучи суицидницей, спровоцировавшей аварию.
Он поднялся, дошел до двери, снова обернулся:
- Я приду через пару дней. Надеюсь на ваше благоразумие.
За мужчиной закрылась дверь, я слышала, как удаляются его шаги.
"Если у тебя есть деньги - ты хозяин этой жизни," - любил повторять Сергей. Сможет ли мужчина доказать в суде, что авария была не его ошибкой, а моей неудачной попыткой покончить с собой, я не знала. Бесплатный адвокат, предоставленный государством вряд ли будет по-настоящему отстаивать мои интересы. Он скорее сольет дело, чем свяжется с подобными моему недавнему гостю.
За звуком открывающейся двери послышался голос Леши:
- Ушел посетитель?
Я повернулась к нему, кивнула. Парень шагнул в палату держа в руках два классических деревянных костыля.
- Взял со склада, как новенькие. - Парень улыбнулся, - походим?
Я отвернулась. Учиться ходить на костылях сейчас мне совсем не хотелось.
- Понял. В другой раз…
Леша прошел к тумбе, поставил за ней ещё одно средство передвижения. Поинтересовался:
- Чего хотел посетитель?
Я передёрнула плечами.
- Не хочешь не говори. Тебя на кровать или в коляске оставить?
- На кровать, - произнесла я.
В инвалидном кресле оставаться не хотелось. Оно только добавляло ощущения беспомощности и неполноценности.
Пара привычных манипуляций и я снова усажена на больничную койку, заботливо укрыта одеялом.
- Леш, спасибо…
Парень улыбнулся:
- Брось, это моя работа. Раз ты ходить не хочешь, я убежал. Вернусь только к ужину. Не скучай.
Он подмигнул мне и скрылся за дверью. От наступившей в палате тишины стало немного не по себе.
Но мне же и хотелось… тишины.
Я стиснула край одеяла, натянула выше. Руки от недавнего напряжения немного подрагивали. Инструктор поступала правильно, давая нагрузку именно им. Сила в руках в моей ситуации очень пригодится.
Напряжённо закусив нижнюю губу, я обвела взглядом палату, желая отвлечься от невеселых мыслей. Помещение было не очень большим, оно вмещало в себя кровать, тумбу, кресло и телевизор на стене. Инвалидная коляска громоздко занимала отрезок свободного места между кроватью и креслом, костыли стояли между стеной и тумбой. На тумбе по-прежнему лежал пакет, принесённый Сергеем и букет.
Я дотянулась до цветов. Бутоны источали приятный аромат, это вызвало на губах непроизвольную улыбку. Желая сохранить эту минутную радость, я зарыла нос в белые цветы.
Сергей меня не бросит, он же хороший...
На следующее утро Леша появился без ставшей привычной для меня за эти дни улыбки.
- Сама переоделась, молодец, - бросил он, скользнув взглядом по самостоятельно надетому спортивному костюму, - поехали умываться...
- Леш, у тебя что-то случилось? - поинтересовалась я, когда парень поднял меня с кровати, пересаживая в инвалидное кресло.
- Не у меня…
Алексей замолчал, хотел взяться за ручки коляски, но я перехватила его запястье, не давая сделать шаг.
- У меня?
Парень отвёл взгляд, мягко высвободил руку из моих пальцев, опустился на край кровати, устало потер глаза.
- Минут десять назад твой жених…
Он снова замолчал.
- Сережа? У него что-то случилось? - я подалась вперёд, сместив центр тяжести и едва не рухнув с коляски.
Руки Лёши тут же сжали мои плечи, не давая ухнуться вперёд носом.
-Да все у него нормально, - раздражённо фыркнул медбрат, после чего прорычал сквозь зубы, не отпуская моих плеч, - этот трусливый урод оставил на вахте сумку с твоими вещами...
- Что? - сердце замерло, забыв, как нужно стучать, уголки губ приподнялись в нервной улыбке.
- Он оставил твои вещи, - повторил Леша, - передал деньги в конверте и ушел.
Ушел...
Я до боли закусила нижнюю губу, заглушая рвущийся из груди всхлип, судорожно втянула носом воздух.
- Эй, - Леша встряхнул мои плечи, - не реви слышишь… Этот урод… Он твоих слез не стоит, поверь.
Я поспешно накрыла ладонью губы, зажмурилась изо всех сил. Сдерживать слезы не получалось, они текли из-под ресниц, даже не думая останавливаться.
Глухой животный рык, раздавшийся совсем близко заставил меня удивлённо распахнуть глаза, увидеть перед собой полный ярости взгляд Алексея.
Показалось.
- Не смей реветь, - жёстко произнес парень.
Леша отпустил мои плечи, рывком поднялся с кровати, быстрым шагом переместился за коляску, толкнул ее к раковине так, что меня невольно качнуло вперёд, зло рванул вентиль крана, заставляя воду с шумом политься в раковину, прорычал:
- Умывайся!
Инвалидная коляска медленно катилась по парковой аллее возле больницы. Лёгкий скрип колес тонул в утренней тишине. Пустынно. В такой час никто не выходит. Леша вывез меня под предлогом проветрить голову. Но это не поможет.
Сережа меня бросил, трусливо и жестоко. Мог хотя бы передать записку… Неужели теперь я недостойна даже банального объяснения: "Прости, но я не готов жить с инвалидом".
Судорожный вдох вырвался из груди. Леша просил, не плакать, но у меня не получалось.
Коляска остановилась, парень шагнул вперёд, встал передо мной, сложил руки на груди, посылая презрительный взгляд:
- Мужик бортанул и Анечка поплыла?
Я промолчала, опустила голову, провела ладонью по холодной щеке размазывая слезы.
- Знаешь, твое нытье меня изрядно достало.
Я вздрогнула. Услышать подобное от Лёши было неожиданно и больно.
- Даже смотреть противно.
- Так не смотри... - шепнула едва слышно.
- А знаешь, не буду больше. Палату найдешь, - он шагнул в сторону, словно издеваясь похлопал по плечу, - удачи…
Я сидела ссутулив плечи слыша, как по мокрому асфальту удаляются его шаги.
Удар за ударом… Это невыносимо…
Я наклонилась вперёд, утыкаясь носом в шерстяное одеяло, под которым скрывались неподвижные ноги и больше не сдерживая рыданий. Приглушённые всхлипы тонули в тишине парка.
Все было так хорошо. Было…
Это слово отзывалось болью в груди, заставляя слезы литься сильнее.
Сегодня прибывает мамин поезд. Что она увидит: дочку-инвалида, униженную и раздавленную.
Я вскинула голову, закрыла глаза, стиснула зубы, делая глубокий вдох и заставляя слезы остановиться.
Маме и без этого хватает боли. Такой она меня не увидит.
Всхлипнув последний раз и стерев слезы рукавом спортивной кофты, я внимательно осмотрела колеса. К основе был прикреплен дополнительный ободок, чтобы сидящий в коляске человек мог крутить их и передвигаться.
Озябшие пальцы, стиснув тот самый ободок, замёрзли окончательно. Не обращая на это внимание, я покрутила колеса. Инвалидное кресло проехало сначала вперёд, потом назад. Вспомнила добрым словом Валентину, что заставляла качать мышцы рук. Для подобных манипуляций сила в руках была, действительно, необходима.
Вход в стационар больницы находился в другой стороне.
Нужно понять как развернуться.
Крутя левое колесо, я заставляла коляску поворачиваться вправо, крутя правое - влево. Чтобы развернуться пришлось немного сдать назад и повертеть одно из колес. Окрылённая успехом, я, энергично работая руками, достигла входа.
Теперь мне нужно преодолеть пандус.
Сначала я просто попыталась на него заехать, но сил в руках не хватило, и коляска, едва на него въехав, тут же откатилась назад.
Так не получится, нужно найти другой способ.
Я снова крутанула колеса, заехала на подъем, правой рукой ухватилась за боковой поручень, а левой придержала колесо. Кресло назад не покатилось.
Получается!
Ещё одно усилие и коляска поднялась чуть выше.
Отлично! До дверей совсем чуть чуть.
К концу пандуса руки побаливали от напряжения. Но я справилась! Осознание этого рождало в душе неподдельную радость. Последний раз крутанув колесо, я заставила кресло подняться на ровную поверхность крыльца. Выдохнула, улыбнулась, отпустила поручень. Рано. Коляска медленно покатилась назад. Руки не успевали ни за что ухватиться. Сознание обожгло страхом неминуемого падения. Кресло на что-то наткнулась, заставив меня чуть качнуться вперёд.
- Ты молодец! - услышала я над ухом голос Алексея. - Прости за эту сцену в парке, но по другому тебя было не встряхнуть.
По пути в палату меня переполняли двойственные чувства. С одной стороны была благодарность Алексею за грубую, но действенную встряску, с другой - обида, его поступок не смотря на извинения парня, добавил мне боли.
- Дуешься? - поинтересовался Леша, неспешно выкатывая инвалидное кресло из больничного лифта на этаж, где располагалась моя палата.
- Есть немного, - усмехнулась я.
- Мне ещё раз извиниться?
- Не надо… Ты был прав, я расклеилась.
Парень привычно покатил коляску по коридору.
- Леш, а можно я сама до палаты?
Медбрат остановился, вышел из-за моей спины:
- Только давай я сразу заберу пальто и одеяло.
- Да, конечно.
Я раскутала ноги, сложила одеяло, протянула Лёше, сняла пальто, чуть приподнялась опираясь на подлокотники, чтобы вытащить часть, на которой сидела.
Леша наклонился, поправил немного сползшие с металлических подставок стопы, пояснил:
- Мешать будут.
Я кивнула, сжала ободки на колесах.
- Подожди, - парень коснулся небольшого рычажка под подлокотником, - это тормоз, будешь перебираться на кровать, не забудь опустить, а то коляска отъедет и упадешь.
Я снова кивнула. Парень отступил, позволяя мне самой покатить кресло по коридору.
Чтобы перебраться на кровать усилий потребовалось больше, чем подняться по пандусу. Совет с тормозом очень пригодился: не знала бы - не поставила и ждала бы Лёшу растянувшись на полу.
Когда я устроилась с относительным удобством в дверь тихонько постучали, осторожно приоткрыли. На порог робко шагнула скромно одетая женщина в больничном халате.
- Мама…
- Анечка...
Женщина ахнула, преодолела расстояние до кровати парой быстрых шагов, опустилась на край матраса, обняла меня, крепко прижимая к себе.
- Милая, моя, хорошая.
Теплая ладонь мамы ласково гладила мои затылок, ее губы нежно касались волос.
- Я очень скучала… - прошептала я теснее прижимаясь к ней.
- Я тоже, солнышко мое, я тоже…
Мама отстранилась, быстрым движением смахнула выступившие на глазах слезы.
- Я говорила с врачами, они сказали, что тебя можно будет скоро забрать. Боря не рад, но я… я его убедила, - она на пару мгновений отвела взгляд, словно решив посмотреть в сторону, но я-то знала, что это значило.
Борис - отчим, мужчина со сложным характером, "не рад", это, скорее всего, мягко сказано. Мама лукавила.
- Как вы? - спросила, желая отвлечь маму от неловкого момента.
- Петя на днях получил повышение, его сыновья пошли в садик, скоро и Влада на работу выйдет. Они очень переживают за тебя и ждут, - она снова отвела взгляд.
Двухкомнатная квартира, в которой помещаются мама, отчим, мой брат с женой и двое маленьких детей. Меня там не ждут. Но мама никогда об этом не скажет. Сильная женщина, я такой никогда не была.
За те два года, что мы не виделись мама немного осунулась, на ее лице появилось больше морщин, а нежно голубые глаза стали ещё печальнее. Очень красивая, но измученная бытом женщина. Борис - обычный работяга с завода, в свое время поддержал брошенную с двумя детьми домохозяйку, но счастливой ее жизнь не сделал. Я уехала, чтобы освободить комнату для брата и его беременной жены, в надежде, что это решение, немного облегчит маме жизнь. А сейчас я опущусь на ее хрупкие плечи дополнительным грузом.
- Мам, когда отправляется поезд?
- Какой поезд, милая?
- До нашего поселка. Ты сегодня успеешь купить билет?
- Анечка, я тебя не понимаю. - мама смотрела на меня растерянно. - Я забронирую место в гостинице, поживу там, пока тебя выпишут и мы...
- Ты должна вернуться, - остановила я поток ее слов. - Я не поеду домой… У меня жених, Сергей, он поможет.
Для большей убедительности я подняла руку, демонстрируя маме красивое кольцо, что до сих пор не сняла с безымянного пальца
- Анечка…
- Мам, мне придется после выписки наблюдаться, согласись, врачи здесь лучше, чем в нашем поселке и возможностей для реабилитации инвалида в городе больше. У нас я буду вынуждена сидеть дома, а тут…
- Нет, я не могу так с тобой поступить, - мама поднялась с кровати, сделала по палате несколько нервных шагов, - что бы не говорили Боря с Владой, ты - моя дочь и я тебя не брошу. Петя на моей стороне…
- Мам, я не поеду.
Она остановилась, посылая мне взгляд полный боли и растерянности:
- Анечка, да как же так…
Глава 3
К приходу Леши, что собирался проводить меня до зала лечебной физкультуры, я сама перебралась в коляску и даже съездила до уборной. Мама покинула палату около часа назад. Мне удалось уговорить ее вернуться домой. Я понимала, что поступила правильно, но на душе все равно было паршиво.
- Мне сказали, к тебя мама приехала, ты ее предупредила, что посещения до четырех часов? - спросил парень придерживая дверь, чтобы я могла выехать в коридор.
- Она больше не придет.
- Как не придет?
- Она уехала домой.
- Вернется к выписке?
- Нет.
- Как нет, она же…
- Я ее отпустила. Не хочу быть ярмом на шее. И ты Леш, можешь тоже больше меня не опекать. Я сама справляюсь. Только у меня последняя просьба.
- Ну, допустим, опекать тебя или нет, это мне решать, - фыркнул Алексей, - а просьбу говори.
- Деньги, которые оставил Сергей, их хватит на новый телефон?
- Их на десять телефонов хватит, - хмыкнул парень.
- Еще мне будет нужна симка с интернетом, - добавила я.
- Хорошо, сделаю.
На следующее утро, получив от Леши новенький смартфон, я прошерстила несколько сайтов по теме пособий по инвалидности, поняла, что на съемную квартиру даже в скромном районе мне не хватит и усиленно принялась искать варианты комнаты в коммуналке. После пары часов телефонных разговоров с хозяевами стала понимать, что идея отказаться от маминой помощи была неудачной. Услышав, что я инвалид-колясочник мужчины и женщины тактично покашливали и тут же находили причину для отказа. Сбросив последний вызов, я опустила телефон на матрас, устало накрыла ладонью глаза.
Если так пойдет и дальше мне придется звонить маме и просить вернуться.
Дверь палаты открылась с легким скрипом впуская кого-то.
- Привет...
Дима.
- Здравствуй, - я подняла глаза, подарила парню искреннюю улыбку.
Средний рост, подтянутая фигура, светлая рубашка в голубую клетку, синий галстук, классические брюки, на плечи накинут больничный халат, щеки гладко выбритый, среднерусые волосы аккуратно зачесаны назад, открывая красивое молодое лицо - элегантный образ успешного юноши.
Дима подошел к кровати, опустился на матрас, поставил плотный полиэтиленовый пакет у тумбочки:
- Здесь все, что просил Леша: носки, гантели, пара книг…
Его светлые глаза смотрели на меня с неподдельным участием.
- Спасибо, Дим. Сколько ты потратил?
- Ты серьезно? Брось, - парень махнул рукой, подсел ближе, как тогда, в парке, накрыл своей ладонью мою руку:
- Как ты?
- Нормально, - мне снова удалось изобразить вполне сносную улыбку.
- Что Сергей?
Уголки моих губ опустились, Дима заметил:
- Он тебя не заберет.
- Не заберет.
- И что теперь, домой?
- Нет, ищу съемное жилье, - я кивнула на лежащий у ног телефон, - но пока успехов мало. Никогда бы не подумала, что хозяева квартир предвзято относятся к инвалидам.
