В руках парня красовался милый букетик из трёх роз ярко красных, украшенных каплями дождя и бутылка вина с иностранным названием.
По какому поводу такой набор?
- Хорошо, проходи, - я отступила, пропуская бывшего в квартиру.
Хотя, наверное, стоило бы выпроводить…
- Это тебе...
Букет был небрежно сунут мне в руки. Антон не любил и не умел красиво преподносить цветы. Бутылка со стуком опустилась на кухонную тумбу, что стояла в паре шагов от входной двери.
В малогабаритках кухня и коридор часто располагались именно так.
Антон быстро скинул пиджак, на котором задержались капли осенней мороси, повесил на крючок, стянул ботинки.
Я молча прошла в комнату, парень, подхватив вино, последовал за мной, по хозяйски уселся на диван. Бутылка оказалась рядом с чашкой, создавая весьма нелепую композицию.
- Бокалы не появились? - Антон расслабленно откинулся на мягкую спинку.
Алкоголя в моем доме не водилось, а как следствие не было ни стопок, ни бокалов.
- Зачем ты пришел? - я опустила цветы на камод, повторила вопрос, ответ на который меня не устроил.
- Я же сказал, соскучился…
- Полгода не скучал… - фыркнула, смерив бывшего недоверчивым взглядом .
- Дарин, помнится, ты никогда не была стервой, - бросил Антон.
"...верила каждому моему слову, заглядывая в глаза с преданностью комнатной собачонки", - мысленно закончила я, сложив руки на груди, словно желая отгородиться этим жестом от парня, что сидел на моём диване в расслабленной позе.
- Ты ничего здесь не поменяла… - проговорил бывший, обводя взглядом комнату. Он с усмешкой задержал внимание на чашке, потом вновь посмотрел на меня, - Дарин…
Мягкая интонация его голоса пустила по телу неприятную дрожь, всколыхнула в душе воспоминания тех дней, когда нам было хорошо… хорошо вместе. Я чуть ссутулила плечи, словно желая свернуться подожно ежу в неприветливый колючий клубок. Антон подался вперёд, упираясь локтями в колени - поза волнения…
- Прости меня…
Чтобы ответить мне нужен был глубокий вдох:
- Эти слова уже ничего не значат…
- Дарин…
Я стиснула зубы, отвела взгляд, чтобы не видеть глаз, что когда-то были самым дорогим.
Скрипнули диванные пружины, Антон приблизился.
- Я жалею, что так вышло… я все ещё…
Нет…
Я заткнула ладонями уши.
Нет…
Конец его фразы обратился приглашенных гулом.
Нет!
Болезненные воспоминания накрыли сознание снежной лавиной. В мелодрамах главные героини догадываются об измене, следуя по разбросанной одежде в дальнюю комнату огромной квартиры. Я услышала все с порога, когда вернулась пораньше из-за отмененного педсовета. Услышала и увидела… Два обнаженных тела без стеснения кувыркались на диване. Голос Антона в перерывах между стонами произносил слова "детка", "огонь" и "давай". Мое появление участники порно-сцены заметили не сразу, предоставляя возможность в течении нескольких секунд созерцать округлые формы крашенной блондинки и ладони моего парня в порыве сладкой страсти сжимающие эту целюлитную задницу. Первой повернулась она, смерила не вовремя появившуюся соперницу презрительным взглядом, театрально скатилась на смятую простынь, откинув, налипшие на лоб пряди, приняла соблазнительную позу. Во взгляде ее любовника на секунду застыло разочарование, потом, заметив меня, ещё на секунду сменилось растерянностью, но голос что произнес "Здравствуй, солнце" был уже вполне уверенный.
Наш разговор после ухода подруги Антона длился безумно долго. Парень мерил шагами комнату разглагольствуя о моей вечной занятости, усталости и желании выспаться. Через полчаса жалобы превратились в обвинения, а потом, недождавшись от меня ответных гневных тирад он ушел, хлопнув дверью, а я остаток вечера неподвижно просидела на расстеленном диване, глотая слезы разочарования и обиды.
Дыра расширялась, кирпичи сыпались один за другим память швырнула меня в кабинет гинеколога: белые стены, белый халат, белая сорочка…
- Дарин… - пальцы Антона обхватили мои запястья, попытались оторвать ладони от ушей, что я продолжала стискивать с каким-то остервенением, - выслушай меня, просто выслушай…
Его взгляд полный надежды в этот раз меня не тронет. Боль разгоралась внутри перехватывая дыхание
- Уходи… - голос звучал надрывным шепотом.
Чтобы хотя бы попытаться взять себя в руки требовалось время, которого бывший мне не даст.
- Дарин, мы взрослые люди… это недоразумение….
- Уходи! - надрывный шепот стал чем-то средним между криком и визгом.
Я зажмурилась, что было сил. Пальцы Антона раздались, слуха коснулся его быстрый шаг потом ещё один и ещё. Я опустилась на корточки прямо у камода сжалось в комок подтянув к груди колени. Так уже было, когда Антон через пару дней вернулся сюда за вещами и, как мне казалось, навсегда ушел из моей жизни, сказав как он за*брался искать чертей в моем тихом омуте. Я смутно помнила как выла на всю квартиру, каталась по полу подобно сумасшедшей. Олеся позже сказала, что это был нервный срыв. Она три месяца вытаскивала меня из депрессии, что пришла следом. Каждый день, после окончания уроков мы закрывались в ее кабинете, вставляя в психологическую стену по кирпичу. Нам казалось, что защита получилась надёжной.
Дверь захлопнулась с неприятно громким стуком. Я заставила себя открыть глаза, потянулась к дивану, стащила с него плед, укуталась с головой. Тело трясло, как в лихорадке. Олеся объясняла мне тогда, что с нервными срывами могут помочь справиться хорошие воспоминания. Она не давала сто процентной гарантии, но попробовать стоило. Я обхватила колени руками теснее кутаясь в плед.
Вдох, выдох…
Пирс. Семён обнимает меня, прижимает к сильной груди. В его руках тепло и спокойно. "Я тебе помогу", - его голос, ещё не исчезнувший из памяти, слышен как наяву.
- Я тебе верю…
Всхлип срывается с губ. Стискиваю зубы, произношу увереннее, заставляя себя поверить, что воображаемая сцена правдива:
- Я тебе верю.
Мне начинает казаться, что я чувствую запах его одеколона. Одного воспоминания мало, нужно ещё.
Его номер. Горячие руки Семена крепко обхватывают талию и плечи. Его сдавленный шепот над ухом:
-Не уходи, без тебя я снова стану незрячим инвалидом...
Полуденное осеннее солнце пробивалось в опустевший класс через тюлевые занавески, украшенные разноцветными бабочками, скользило по стендам, завешанным детскими поделками, аппликациями из пластилина, бумаги, семян.
- Антошка больше не появлялся? - спросила Олеся.
Пользуясь окошком в расписании, подруга заскочила ко мне и сейчас сидела прямо на столешнице одноместной парты, свободно болтая ногами. Порою мы позволяли себе такое хулиганство, уверенные, что начальство в лице заведующей по учебной части не засунет нос в класс для детей со сложным диагнозом. Моего бывшего она называла исключительно "Антошкой" в честь конопатого тезки из известного мультика, что не желал копать картошку.
Я мотнула головой, услало облокотилась на учительский стол. С неприятной встречи прошла неделя. Олеся помогла мне поставить мозги на место. В вечную любовь бывшего верилось с трудом, его визит объяснялся только нарисовавшейся перспективой халявного жилья. По слухам, что собрала подруга, он месяц назад растался с пышногрудой блондинкой и теперь кочевал по друзьям.
- Дарин, а давай в кафе, пятница, конец недели, - Олеся спрыгнула с парты, улыбнулась.
Предложение было очень соблазнительным.
- Можно, - отказываться не хотелось, даже если подобные траты мне сейчас нежелательны.
- Я тогда тебя наберу после занятия, - кивнула подруга.
- Хорошо…
На столе завибрировал телефон. Я поспешно потянулась за "трубкой". Олеся показала пальцами шаги в сторону двери, за которой через секунду скрылась. Номер на экране смартфона был мне не знаком.
- Алло…
Пара секунд тишины.
- Пертова Дарина Викторовна? - мужской голос на другом конце звучал тихо, преодолевая преграды плохой сотовой связи.
- Да…
- Вас беспокоят из банка…
Сердце пропустило пару ударов, я замерла, ожидая ответа.
- Вы подавали заявку на иппотечный кредит в размере одного миллиона рублей…
- Да, подавала, - пробормотала я, запоздало понимая, что мужчина не спрашивал, а утверждал.
- Вам отказано…
- Сердце ухнуло вниз, а горло сдавило неприятным спазмом.
- Почему? Я же предоставила все документы, - голос предательски дрожал и был совсем не убедительным, - моих доходов хватит для погашения кредита в указанные сроки…
- Дарина Викторовна, - проговорили в трубке.
Я замерла.
- Вам не нужен этот кредит.
-Почему?! С чего вы взяли?!
Наглость говорившего сбивала с толку.
Мужчина в трубке усмехнулся. Разговор походил на какой-то абсолютно не смешной розыгрыш. В голове мелькнула мысль о телефонным мошенниках, что навешивают кредины на доверчивых граждан.
- Дарин… - мужской голос прозвучал до боли знакомо, мне показалось, что сердце перестало биться, - ты и правда меня не узнала?
Слова застревали в пересохшем от волнения горле, чтобы выдавить его имя мне потребовалось усилие:
- Семен…
Пара секунд молчания позволила запустить замершее в волнении сердце.
- Спускайся, мать Тереза, я жду тебя внизу…
Разговор оборвался.
Схватив рюкзак, я ментулась к двери, не задаваясь вопросами откуда Семён взял мой номер, узнал о кредите и появился в холле коррекционной школы. По лестнице я слетела едва не сбив коллегу из соседнего кабинета. Пара дверей и вот он узкий коридор соединяющий два крыла школы, пустующий после звонка, напротив раздевалки деревянная скамейка, а на ней мужчина: классические брюки с ровными стрелками, начищенные до блеска ботинки, стильное пальто, небрежно расстёгнутое, под которым виднеется рубашка нежно серого цвета. Он не вписывался в помещение казённого учреждения, казался пришельцем из другого мира или видением разыгравшегося воображения. Замедлив шаг, я попыталась усмирить сбившиеся дыхание, пару раз моргнула, словно сидевший на скамье Семён и правда мог оказаться моей разыгравшейся фантазией. Он повернул голову на звук моих шагов, в стеклах солнцезащитных очков застыл блик коридорной лампы. Сердце болезненно сжалось в груди: операция ему не помогла.
- Привет, - я остановилась напротив, прислонилась к стене.
Нас разделяла всего пара шагов.
- Привет, - на губах парня появилась знакомая усмешка.
- Оперция тебе не помогла? - я запоздало поняла, насколько глупым был этот вопрос.
- Как видишь, - усмешка на лице Семена стала шире.
- Как ты меня нашел? - это тоже было не так важно.
- Ты хотела взять кредит в банке моего отца…
Бывают же такие совпадения?
Я нервно облизала губы, совершенно не зная, что ещё сказать. Его последняя записка говорила о том, что история курортного романа закончена, но парень сидит здесь в холле школы, повернув голову на звук моего голоса и создавая до боли правдивое ощущение нацеленного взгляда.
- Почему ты сбежала? - произнес он.
Я пожала плечами, но спохватившись прошептала:
- Не знаю, мне показалось, что так будет лучше.
- Кому? - Семён "не сводил с меня взгляда".
- Тебе… - я запнулась, но все же заставила себя выдавить, - мне.
- Стало лучше? - парень не юлил, бил в лоб, не стесняясь казаться бестактным.
Как впрочем и всегда...
- Нет.
Семён протянул руку, развернул ладонью ко мне. "Я не хочу, чтобы ты была просто голосом из темноты," - шепнула память слова, которые он говорил мне ещё в санатории. Для принятия решения потребовалось меньше секунды. Его теплые пальцы нежно сжали мою ладонь, парень потянул на себя, заставил шагнуть ближе.
- Ты даже не представляешь как фигово было мне, - он без стеснения нашел второй рукой мою талию, притянул еще ближе опустил голову, трогательно касаясь лбом моей груди.
- А как же записка? - шепнула не сумев побороть желание к нему прикоснуться.
Мои пальцы в ласковом жесте легли на затылок Семена, утонули в мягких волосах.
- Ты обидела меня, - молодой человек усмехнулся, коснулся кончиком носа вязаной кофты, вдохнул, словно желая ощутить мой запах, - а когда я обижен - совершаю не менее обидные поступки.
Я на пару мгновений опустила веки, погрубже вдохнула знакомый аромат. Иногда, позволяя себе мечтать, что парень найдет меня, приедет, я представляла, во что он будет одет, как будут уложены его волосы, какую позу он примет, ожидая меня у подъезда или выйдя из своего автомобиля, как посмотрит… Не посмотрит. Но разве это важно?
-Хочу чтобы сейчас ты уехала со мной, - шепнул Семён, его руки скользнули на спину, прижали сильнее, - пообещай, что забьешь на все и поедешь…
В прошлый раз я промолчала.
- Обещаю, - мой голос немного дрожал от волнения, - только куртку заберу…
Я услышала как парень усмехнулся:
- Только быстро, мать Тереза, а то я снова решу, что ты сбежала.
В раздевалку я залетела пулей, сунула ноги в осенние ботинки, набросила куртку, выскочила обратно в коридор, на ходу обвязывая вокруг шеи теплый шарф. Казалось, если я буду медлить, Семён исчезнет подобно миражу в пустыне. Но парень никуда не делся, терпеливо ждал меня там же.
- Готова, - произнесла чуть запыхавшийся от волнения и спешки голосом.
Семён нащупал скамью, поднялся, тут же нашел стену, другую руку протянул мне:
- Пойдем, там на улице машина...
Я поспешно перехватила его ладонь, придержала за локоть, легонько повернула в сторону выхода. Парень по-прежнему не пользовался тростью. Видимо, мне придется приложить не мало усилий, чтобы уговорить Семена приобрести этот полезный атрибут для передвижения незрячих людей. На улице я внимательно огляделась по сторонам, надеясь увидеть расхаживающего от безделья взад и вперёд Толика. Но его не было ни у крыльца, ни у калитки, только за воротами стояла большая черная машина.
- Я не вижу Толика, - повернулась я к Семёну.
- Он в машине наверное, - бросил парень, - там у ворот должен быть черный Лексус.
В марках автомобилей я совсем не разбиралась, предположив, что лексусом является та самая большая черная машина, я повела Семена к воротам, помогла выйти за калитку. Парень двигался неуверенно, видимо не успев запомнить этот маршрут. На удивление Толик не поспешил покинуть салон, чтобы отмочить что-нибудь типа "Нашлась пропажа" и принять у меня своего подопечного. Поравнявшись с передней дверью я заглянула в салон, но водительское место пустовало. Неужели Толик даже в незнакомом городе умудрился куда-то сбежать.
- Его нет, - я повернулась к Семёну, добавила растерянно первое, что пришло в голову, - может за сигаретами отошёл...
Парень улыбнулся, достал из кармана пальто брелок, с помощью которого водители снимали сигнализацию с автомобилей, нажал на кнопку заставляя машину услужливо "пикнуть".
Невероятная догадка заставила сердце забиться быстрее. Я замерев наблюдала за тем как парень тянется к очкам, снимает их уверенным жестом, складывает дужки небрежным движением, поднимает глаза, немного щурится от осеннего солнца.
- Ты… видишь… - выдохнула с восторгом и страхом, - видишь.
- Вижу, - улыбнулся Семён.
Его взгляд впервые был направлен на мое лицо, а не блуждал где-то за спиной. Первым желанием было снять с плеча рюкзак и вмазать прямо им по этой довольно улыбающейся физиономии. Я уже потянулась к плечу, чтобы осуществить задуманное, но душу окатило безумным страхом: он видит… меня. Вместо лямки портфеля
По какому поводу такой набор?
- Хорошо, проходи, - я отступила, пропуская бывшего в квартиру.
Хотя, наверное, стоило бы выпроводить…
- Это тебе...
Букет был небрежно сунут мне в руки. Антон не любил и не умел красиво преподносить цветы. Бутылка со стуком опустилась на кухонную тумбу, что стояла в паре шагов от входной двери.
В малогабаритках кухня и коридор часто располагались именно так.
Антон быстро скинул пиджак, на котором задержались капли осенней мороси, повесил на крючок, стянул ботинки.
Я молча прошла в комнату, парень, подхватив вино, последовал за мной, по хозяйски уселся на диван. Бутылка оказалась рядом с чашкой, создавая весьма нелепую композицию.
- Бокалы не появились? - Антон расслабленно откинулся на мягкую спинку.
Алкоголя в моем доме не водилось, а как следствие не было ни стопок, ни бокалов.
- Зачем ты пришел? - я опустила цветы на камод, повторила вопрос, ответ на который меня не устроил.
- Я же сказал, соскучился…
- Полгода не скучал… - фыркнула, смерив бывшего недоверчивым взглядом .
- Дарин, помнится, ты никогда не была стервой, - бросил Антон.
"...верила каждому моему слову, заглядывая в глаза с преданностью комнатной собачонки", - мысленно закончила я, сложив руки на груди, словно желая отгородиться этим жестом от парня, что сидел на моём диване в расслабленной позе.
- Ты ничего здесь не поменяла… - проговорил бывший, обводя взглядом комнату. Он с усмешкой задержал внимание на чашке, потом вновь посмотрел на меня, - Дарин…
Мягкая интонация его голоса пустила по телу неприятную дрожь, всколыхнула в душе воспоминания тех дней, когда нам было хорошо… хорошо вместе. Я чуть ссутулила плечи, словно желая свернуться подожно ежу в неприветливый колючий клубок. Антон подался вперёд, упираясь локтями в колени - поза волнения…
- Прости меня…
Чтобы ответить мне нужен был глубокий вдох:
- Эти слова уже ничего не значат…
- Дарин…
Я стиснула зубы, отвела взгляд, чтобы не видеть глаз, что когда-то были самым дорогим.
Скрипнули диванные пружины, Антон приблизился.
- Я жалею, что так вышло… я все ещё…
Нет…
Я заткнула ладонями уши.
Нет…
Конец его фразы обратился приглашенных гулом.
Нет!
Болезненные воспоминания накрыли сознание снежной лавиной. В мелодрамах главные героини догадываются об измене, следуя по разбросанной одежде в дальнюю комнату огромной квартиры. Я услышала все с порога, когда вернулась пораньше из-за отмененного педсовета. Услышала и увидела… Два обнаженных тела без стеснения кувыркались на диване. Голос Антона в перерывах между стонами произносил слова "детка", "огонь" и "давай". Мое появление участники порно-сцены заметили не сразу, предоставляя возможность в течении нескольких секунд созерцать округлые формы крашенной блондинки и ладони моего парня в порыве сладкой страсти сжимающие эту целюлитную задницу. Первой повернулась она, смерила не вовремя появившуюся соперницу презрительным взглядом, театрально скатилась на смятую простынь, откинув, налипшие на лоб пряди, приняла соблазнительную позу. Во взгляде ее любовника на секунду застыло разочарование, потом, заметив меня, ещё на секунду сменилось растерянностью, но голос что произнес "Здравствуй, солнце" был уже вполне уверенный.
Наш разговор после ухода подруги Антона длился безумно долго. Парень мерил шагами комнату разглагольствуя о моей вечной занятости, усталости и желании выспаться. Через полчаса жалобы превратились в обвинения, а потом, недождавшись от меня ответных гневных тирад он ушел, хлопнув дверью, а я остаток вечера неподвижно просидела на расстеленном диване, глотая слезы разочарования и обиды.
Дыра расширялась, кирпичи сыпались один за другим память швырнула меня в кабинет гинеколога: белые стены, белый халат, белая сорочка…
- Дарин… - пальцы Антона обхватили мои запястья, попытались оторвать ладони от ушей, что я продолжала стискивать с каким-то остервенением, - выслушай меня, просто выслушай…
Его взгляд полный надежды в этот раз меня не тронет. Боль разгоралась внутри перехватывая дыхание
- Уходи… - голос звучал надрывным шепотом.
Чтобы хотя бы попытаться взять себя в руки требовалось время, которого бывший мне не даст.
- Дарин, мы взрослые люди… это недоразумение….
- Уходи! - надрывный шепот стал чем-то средним между криком и визгом.
Я зажмурилась, что было сил. Пальцы Антона раздались, слуха коснулся его быстрый шаг потом ещё один и ещё. Я опустилась на корточки прямо у камода сжалось в комок подтянув к груди колени. Так уже было, когда Антон через пару дней вернулся сюда за вещами и, как мне казалось, навсегда ушел из моей жизни, сказав как он за*брался искать чертей в моем тихом омуте. Я смутно помнила как выла на всю квартиру, каталась по полу подобно сумасшедшей. Олеся позже сказала, что это был нервный срыв. Она три месяца вытаскивала меня из депрессии, что пришла следом. Каждый день, после окончания уроков мы закрывались в ее кабинете, вставляя в психологическую стену по кирпичу. Нам казалось, что защита получилась надёжной.
Дверь захлопнулась с неприятно громким стуком. Я заставила себя открыть глаза, потянулась к дивану, стащила с него плед, укуталась с головой. Тело трясло, как в лихорадке. Олеся объясняла мне тогда, что с нервными срывами могут помочь справиться хорошие воспоминания. Она не давала сто процентной гарантии, но попробовать стоило. Я обхватила колени руками теснее кутаясь в плед.
Вдох, выдох…
Пирс. Семён обнимает меня, прижимает к сильной груди. В его руках тепло и спокойно. "Я тебе помогу", - его голос, ещё не исчезнувший из памяти, слышен как наяву.
- Я тебе верю…
Всхлип срывается с губ. Стискиваю зубы, произношу увереннее, заставляя себя поверить, что воображаемая сцена правдива:
- Я тебе верю.
Мне начинает казаться, что я чувствую запах его одеколона. Одного воспоминания мало, нужно ещё.
Его номер. Горячие руки Семена крепко обхватывают талию и плечи. Его сдавленный шепот над ухом:
-Не уходи, без тебя я снова стану незрячим инвалидом...
Глава 11
Полуденное осеннее солнце пробивалось в опустевший класс через тюлевые занавески, украшенные разноцветными бабочками, скользило по стендам, завешанным детскими поделками, аппликациями из пластилина, бумаги, семян.
- Антошка больше не появлялся? - спросила Олеся.
Пользуясь окошком в расписании, подруга заскочила ко мне и сейчас сидела прямо на столешнице одноместной парты, свободно болтая ногами. Порою мы позволяли себе такое хулиганство, уверенные, что начальство в лице заведующей по учебной части не засунет нос в класс для детей со сложным диагнозом. Моего бывшего она называла исключительно "Антошкой" в честь конопатого тезки из известного мультика, что не желал копать картошку.
Я мотнула головой, услало облокотилась на учительский стол. С неприятной встречи прошла неделя. Олеся помогла мне поставить мозги на место. В вечную любовь бывшего верилось с трудом, его визит объяснялся только нарисовавшейся перспективой халявного жилья. По слухам, что собрала подруга, он месяц назад растался с пышногрудой блондинкой и теперь кочевал по друзьям.
- Дарин, а давай в кафе, пятница, конец недели, - Олеся спрыгнула с парты, улыбнулась.
Предложение было очень соблазнительным.
- Можно, - отказываться не хотелось, даже если подобные траты мне сейчас нежелательны.
- Я тогда тебя наберу после занятия, - кивнула подруга.
- Хорошо…
На столе завибрировал телефон. Я поспешно потянулась за "трубкой". Олеся показала пальцами шаги в сторону двери, за которой через секунду скрылась. Номер на экране смартфона был мне не знаком.
- Алло…
Пара секунд тишины.
- Пертова Дарина Викторовна? - мужской голос на другом конце звучал тихо, преодолевая преграды плохой сотовой связи.
- Да…
- Вас беспокоят из банка…
Сердце пропустило пару ударов, я замерла, ожидая ответа.
- Вы подавали заявку на иппотечный кредит в размере одного миллиона рублей…
- Да, подавала, - пробормотала я, запоздало понимая, что мужчина не спрашивал, а утверждал.
- Вам отказано…
- Сердце ухнуло вниз, а горло сдавило неприятным спазмом.
- Почему? Я же предоставила все документы, - голос предательски дрожал и был совсем не убедительным, - моих доходов хватит для погашения кредита в указанные сроки…
- Дарина Викторовна, - проговорили в трубке.
Я замерла.
- Вам не нужен этот кредит.
-Почему?! С чего вы взяли?!
Наглость говорившего сбивала с толку.
Мужчина в трубке усмехнулся. Разговор походил на какой-то абсолютно не смешной розыгрыш. В голове мелькнула мысль о телефонным мошенниках, что навешивают кредины на доверчивых граждан.
- Дарин… - мужской голос прозвучал до боли знакомо, мне показалось, что сердце перестало биться, - ты и правда меня не узнала?
Слова застревали в пересохшем от волнения горле, чтобы выдавить его имя мне потребовалось усилие:
- Семен…
Пара секунд молчания позволила запустить замершее в волнении сердце.
- Спускайся, мать Тереза, я жду тебя внизу…
Разговор оборвался.
Схватив рюкзак, я ментулась к двери, не задаваясь вопросами откуда Семён взял мой номер, узнал о кредите и появился в холле коррекционной школы. По лестнице я слетела едва не сбив коллегу из соседнего кабинета. Пара дверей и вот он узкий коридор соединяющий два крыла школы, пустующий после звонка, напротив раздевалки деревянная скамейка, а на ней мужчина: классические брюки с ровными стрелками, начищенные до блеска ботинки, стильное пальто, небрежно расстёгнутое, под которым виднеется рубашка нежно серого цвета. Он не вписывался в помещение казённого учреждения, казался пришельцем из другого мира или видением разыгравшегося воображения. Замедлив шаг, я попыталась усмирить сбившиеся дыхание, пару раз моргнула, словно сидевший на скамье Семён и правда мог оказаться моей разыгравшейся фантазией. Он повернул голову на звук моих шагов, в стеклах солнцезащитных очков застыл блик коридорной лампы. Сердце болезненно сжалось в груди: операция ему не помогла.
- Привет, - я остановилась напротив, прислонилась к стене.
Нас разделяла всего пара шагов.
- Привет, - на губах парня появилась знакомая усмешка.
- Оперция тебе не помогла? - я запоздало поняла, насколько глупым был этот вопрос.
- Как видишь, - усмешка на лице Семена стала шире.
- Как ты меня нашел? - это тоже было не так важно.
- Ты хотела взять кредит в банке моего отца…
Бывают же такие совпадения?
Я нервно облизала губы, совершенно не зная, что ещё сказать. Его последняя записка говорила о том, что история курортного романа закончена, но парень сидит здесь в холле школы, повернув голову на звук моего голоса и создавая до боли правдивое ощущение нацеленного взгляда.
- Почему ты сбежала? - произнес он.
Я пожала плечами, но спохватившись прошептала:
- Не знаю, мне показалось, что так будет лучше.
- Кому? - Семён "не сводил с меня взгляда".
- Тебе… - я запнулась, но все же заставила себя выдавить, - мне.
- Стало лучше? - парень не юлил, бил в лоб, не стесняясь казаться бестактным.
Как впрочем и всегда...
- Нет.
Семён протянул руку, развернул ладонью ко мне. "Я не хочу, чтобы ты была просто голосом из темноты," - шепнула память слова, которые он говорил мне ещё в санатории. Для принятия решения потребовалось меньше секунды. Его теплые пальцы нежно сжали мою ладонь, парень потянул на себя, заставил шагнуть ближе.
- Ты даже не представляешь как фигово было мне, - он без стеснения нашел второй рукой мою талию, притянул еще ближе опустил голову, трогательно касаясь лбом моей груди.
- А как же записка? - шепнула не сумев побороть желание к нему прикоснуться.
Мои пальцы в ласковом жесте легли на затылок Семена, утонули в мягких волосах.
- Ты обидела меня, - молодой человек усмехнулся, коснулся кончиком носа вязаной кофты, вдохнул, словно желая ощутить мой запах, - а когда я обижен - совершаю не менее обидные поступки.
Я на пару мгновений опустила веки, погрубже вдохнула знакомый аромат. Иногда, позволяя себе мечтать, что парень найдет меня, приедет, я представляла, во что он будет одет, как будут уложены его волосы, какую позу он примет, ожидая меня у подъезда или выйдя из своего автомобиля, как посмотрит… Не посмотрит. Но разве это важно?
-Хочу чтобы сейчас ты уехала со мной, - шепнул Семён, его руки скользнули на спину, прижали сильнее, - пообещай, что забьешь на все и поедешь…
В прошлый раз я промолчала.
- Обещаю, - мой голос немного дрожал от волнения, - только куртку заберу…
Я услышала как парень усмехнулся:
- Только быстро, мать Тереза, а то я снова решу, что ты сбежала.
В раздевалку я залетела пулей, сунула ноги в осенние ботинки, набросила куртку, выскочила обратно в коридор, на ходу обвязывая вокруг шеи теплый шарф. Казалось, если я буду медлить, Семён исчезнет подобно миражу в пустыне. Но парень никуда не делся, терпеливо ждал меня там же.
- Готова, - произнесла чуть запыхавшийся от волнения и спешки голосом.
Семён нащупал скамью, поднялся, тут же нашел стену, другую руку протянул мне:
- Пойдем, там на улице машина...
Я поспешно перехватила его ладонь, придержала за локоть, легонько повернула в сторону выхода. Парень по-прежнему не пользовался тростью. Видимо, мне придется приложить не мало усилий, чтобы уговорить Семена приобрести этот полезный атрибут для передвижения незрячих людей. На улице я внимательно огляделась по сторонам, надеясь увидеть расхаживающего от безделья взад и вперёд Толика. Но его не было ни у крыльца, ни у калитки, только за воротами стояла большая черная машина.
- Я не вижу Толика, - повернулась я к Семёну.
- Он в машине наверное, - бросил парень, - там у ворот должен быть черный Лексус.
В марках автомобилей я совсем не разбиралась, предположив, что лексусом является та самая большая черная машина, я повела Семена к воротам, помогла выйти за калитку. Парень двигался неуверенно, видимо не успев запомнить этот маршрут. На удивление Толик не поспешил покинуть салон, чтобы отмочить что-нибудь типа "Нашлась пропажа" и принять у меня своего подопечного. Поравнявшись с передней дверью я заглянула в салон, но водительское место пустовало. Неужели Толик даже в незнакомом городе умудрился куда-то сбежать.
- Его нет, - я повернулась к Семёну, добавила растерянно первое, что пришло в голову, - может за сигаретами отошёл...
Парень улыбнулся, достал из кармана пальто брелок, с помощью которого водители снимали сигнализацию с автомобилей, нажал на кнопку заставляя машину услужливо "пикнуть".
Невероятная догадка заставила сердце забиться быстрее. Я замерев наблюдала за тем как парень тянется к очкам, снимает их уверенным жестом, складывает дужки небрежным движением, поднимает глаза, немного щурится от осеннего солнца.
- Ты… видишь… - выдохнула с восторгом и страхом, - видишь.
- Вижу, - улыбнулся Семён.
Его взгляд впервые был направлен на мое лицо, а не блуждал где-то за спиной. Первым желанием было снять с плеча рюкзак и вмазать прямо им по этой довольно улыбающейся физиономии. Я уже потянулась к плечу, чтобы осуществить задуманное, но душу окатило безумным страхом: он видит… меня. Вместо лямки портфеля
