Алина проснулась среди ночи - от собственного имени, произнесённого вслух.
В комнате было темно. Только лунный свет скользил по стенам.
Она посмотрела на окно - и вздрогнула.
На стекле, в тонком слое инея, чётко проступало очертание ладони.
Как будто кто-то коснулся стекла - изнутри сна.
Алина долго сидела, глядя на след ладони.
Она знала - это не могло быть наяву, но всё внутри сопротивлялось логике.
Фотография, сны, след на подоконнике - всё складывалось, будто кто-то пытался достучаться.
Она вспомнила глаза женщины с фотографии - те же, что во сне.
И вдруг ясно поняла:
эта женщина зовёт не просто так. Что-то связывает их - невидимая нить, натянутая между временем и домом.
Снаружи ветер задел ставни, тихо, почти нежно.
Дом будто выдохнул - и снова погрузился в тишину.
Актовый зал гудел - смех, детские голоса, запах хвои и блестящей мишуры.
На сцене суетились пятиклассники, поправляя костюмы и споря, кто стоит ближе к микрофону.
Алина ходила вдоль рядов, следила, чтобы всё шло по плану: занавес не заедал, реквизит был на месте, ведущие не забывали реплики.
- Всё готово, - сообщил Никита, появившись с фотоаппаратом и флешкой в руках. - Сейчас запущу слайд-шоу. Там старые кадры - Светлана Петровна принесла из архива.
- Отлично, - улыбнулась Алина. - Пусть родители посмотрят, какая у нас школа была раньше.
Когда концерт начался, зал будто наполнился светом. Дети пели, декорации мерцали, кто-то махал маме, кто-то забывал слова и краснел.
Алина стояла сбоку, чувствуя, как от волнения всё внутри дрожит - не от тревоги, а от какой-то особой, праздничной нежности.
Светлана Петровна вышла на сцену и объявила:
- А теперь - сюрприз! Никита приготовил для вас видеопоказ: «Наша школа - вчера и сегодня».
В зале притихли. На экране замелькали старые фотографии: ученики с букетами, учителя за партами, детские праздники двадцатилетней давности.
Некоторые родители смеялись, узнав себя детьми.
Алина смотрела с интересом - ей всё это было в новинку, чужая история, но теплая.
И вдруг экран будто дрогнул.
Между двумя кадрами - короткая вспышка.
Женщина у окна. Старинное платье, свет падает на плечи, лицо чуть в полутени.
Картинка исчезла, и на экране снова появились школьники.
Но у Алины по спине прошёл холод. Она знала это лицо. Точно такое же было на фотографии, найденной в старой книге дома.
Рядом Никита щёлкал фотоаппаратом, не замечая перемены.
Только на мгновение он взглянул на экран, нахмурился - будто почувствовал то же, что и она.
Алина вдохнула - в воздухе стоял странный запах: розы, воск и старые стены.
Зал гремел аплодисментами, дети смеялись, а внутри у неё всё замерло.
Свет медленно потух, и последняя картинка осталась на секунду дольше других - та самая женщина, глядящая прямо в зал.
И Алина почувствовала: это взгляд - не с экрана. Это кто-то смотрит из другого времени.
Аплодисменты не стихали. Зал горел эмоциями - дети смеялись, родители вставали со своих мест, кто-то снимал на телефон, кто-то махал на сцену.
На последнем ряду Алина заметила Антона. В руках у него был букет роз.
- Он пришёл, - подумала она. - Конечно, пришёл.
Антон не мог не прийти: он знал, сколько сил и ночей ушло у Алины на подготовку этого праздника.
Родители подходили, благодарили, дети сияли от счастья - для всех это был настоящий дебют.
По тёплой улыбке Светланы Петровны Алина поняла: она справилась.
Постепенно праздник подошёл к концу.
Дети и родители стали покидать актовый зал, голоса стихали, в воздухе ещё витал запах хвои и бумаги.
Светлана Петровна вначале подошла к Никите - поблагодарила за помощь и фотографии, а потом - к Алине.
- Завтра с утра, пожалуйста, зайди ко мне в кабинет, - сказала она спокойно, с тем мягким выражением лица, в котором читалось удовлетворение и что-то ещё, будто недосказанное.
Когда она ушла, к Алине подошёл Антон.
Он протянул букет, пахнущий свежестью и холодом улицы.
- Поздравляю, - сказал он, и в его голосе была гордость.
Потом чуть наклонился и поцеловал её в щёку.
- Я бы хотел проводить тебя, если не против.
- Договорились, - ответила Алина, улыбнувшись.
На мгновение её взгляд задержался на Никите.
Он убирал провода, складывал технику в ящик - сосредоточенно, будто всё ещё был где-то внутри праздника.
Алина почувствовала лёгкую грусть.
Вот и всё. Концерт окончен, зал опустел, их совместная работа завершена.
Теперь, наверное, они с Никитой будут видеться реже. Если вообще будут.
Они вышли из школы, когда уже темнело.
На улице падал мелкий снег - лёгкий, как пепел, почти невесомый. Воздух был чистым, прозрачным, словно мир решил немного замедлиться после суеты.
Антон шёл рядом, не торопясь.
- Всё прошло замечательно, - сказал он. - Честно, я не ожидал, что в школе можно устроить такой праздник.
- Спасибо, - ответила Алина. - Дети старались.
- Дети, может, и старались, но это ты всё собрала, организовала, вдохновила. Я видел, как они на тебя смотрят.
Алина улыбнулась, чуть смутившись.
- Просто я люблю, когда у них горят глаза. Тогда и у меня будто появляется сила.
Они свернули к её дому. Вечер был тихим, только под ногами хрустел снег.
Антон рассказывал о работе, о новом проекте, о том, как сложно под конец года всё закрывать.
Алина слушала, иногда кивала, но её мысли упрямо возвращались к залу - к Никите, к тому мгновению, когда он поднял голову и их взгляды встретились сквозь свет проектора.
Перед домом Антон остановился.
- Вот и пришли, - сказал он, снимая перчатку, чтобы поправить прядь её волос, сбившуюся от ветра.
- Спасибо, что проводил, - мягко сказала Алина.
- Всегда, - ответил он. - Ты ведь знаешь, я рядом.
Она кивнула, стараясь не задерживать взгляд.
В окне её дома отражался свет фонаря - тёплый, жёлтый, будто звал внутрь.
Антон помедлил ещё мгновение.
- Хорошо выступили, - повторил он, уже тише. - Спокойной ночи, Алина.
Она посмотрела ему вслед, пока он не исчез за поворотом.
Снег продолжал падать, медленно, ровно. Всё вокруг стихло - только лёгкий скрип под подошвами и редкие огни вдоль дороги.
Когда Алина вошла в дом, в груди всё ещё звучало эхо аплодисментов, но под ним - тонкий, тревожный аккорд.
Она вспомнила тот миг, когда на экране мелькнуло лицо женщины - незнакомое, но до боли узнаваемое. Лицо из сна.
Алина сняла пальто, развязала шарф, поставила сумку на стул.
Дом был тихим, только еле слышно потрескивал радиатор. Она включила свет в кухне и поставила на плиту чайник.
Снаружи снег медленно ложился ровным слоем, приглушая городские звуки.
Она подошла к окну, оперлась локтями о подоконник и на мгновение закрыла глаза.
Тонкий запах хвои и свечного воска словно прошёлся по комнате - или это память о празднике? Она не знала.
Когда Алина открыла глаза, что-то в отражении стекла заставило её вздрогнуть.
Сначала она думала, что это тень от лампы, но потом различила очертания - лицо женщины в старинном платье, мягко освещённое мерцающим светом.
Та самая женщина с фотографии. Та, что мелькнула на экране во время праздника.
Алина отскочила назад, сердце забилось быстрее.
Но лицо не исчезло. Оно словно смотрело на неё, не с упрёком, не с угрозой, а с тихим ожиданием.
Она медленно подошла ближе. Ладони прижались к стеклу, и в глазах женщины мелькнуло что-то - зов, призыв, просьба.
Алина почувствовала странную дрожь, но одновременно - тепло.
Дом, праздники, фотографии, сны - всё переплелось в одно ощущение: что-то ждёт её.
Чайник зашипел, запах чая наполнил кухню. Алина вздохнула, словно возвращаясь из сна в реальность.
Но в отражении окна лицо женщины всё ещё оставалось там, тихо, словно напоминало: границы времени не так просты, как кажутся.
Она знала: это только начало.
Утро в школе началось как обычно. Алина стояла у доски, объясняя тему пятому «А». Дети активно участвовали, задавали вопросы, спорили между собой, и это помогало ей сосредоточиться. На лице многих сияли улыбки, а в классе витала энергия - такая, что даже тревожные мысли о сне казались далёкими.
Вдруг телефон на столе завибрировал. На экране - сообщение от Никиты.
«Даниил плохо себя чувствует. Могу забрать?»
Алина быстро набрала его номер:
- Никита, добрый день. Да, Даня немного приболел. Не мог бы ты забрать его после урока?
- Конечно, - ответил он спокойно. - Я буду в школе через несколько минут.
Пока она продолжала урок, мысли о Данииле и о том, как он себя чувствует, не отпускали. Когда прозвенел звонок на перемену, Алина вышла в коридор и увидела Никиту. Он держал сумку с вещами для Даниила и улыбался, увидев её.
- Добрый день, - сказал он. - Я здесь, чтобы забрать Даниила.
Алина улыбнулась в ответ, почувствовав лёгкое тепло.
- Спасибо, что так быстро приехал. Он немного простудился, но ничего серьёзного.
Никита кивнул и позвал мальчика. Даниил, не сдерживая кашля, обнял Алину.
- Всё будет хорошо, - тихо сказал Никита, заметив тревогу Алины.
- Мы с тобой потом встретимся? - осторожно спросила Алина.
- Да, - ответил Никита. - После уроков подожду у выхода, и тогда мы поговорим.
Алина кивнула и вернулась к своим ученикам, чувствуя, как спокойствие и уверенность медленно возвращаются. Внутри что-то тихо радовалось - возможно, предчувствие того, что разговор с Никитой после уроков будет важным.
После уроков Алина увидела в окне Никиту. Быстро накинув пальто и взяв тетради со стола, она вышла.
- Пойдём, я помогу тебе с архивом, - предложил Никита, когда они встретились у выхода из школы.
- С архивом? - удивилась Алина, но согласилась. - Хорошо... спасибо.
Они шли по заснеженной дорожке, шаги тихо хрустели под ногами. Вечер был прозрачным, воздух морозный, но внутри было тепло.
- Ты выглядишь усталой, - сказал Никита мягко. - Концерт прошёл отлично, но ты как будто выжата.
- Да... день был длинным. И ещё этот момент с фотографией... - Алина замолчала, глядя на дорогу. - Там, на экране, мелькнуло лицо женщины... из сна. Я не понимаю, что это значит.
Никита внимательно слушал, не перебивая, не усмехаясь.
- Знаешь, - тихо сказал он, - иногда дома и старые вещи хранят память. Мой дед верил, что она живёт в стенах. Что стены помнят то, что мы забыли.
Алина посмотрела на него, почувствовав редкое чувство понимания.
- Ты веришь в совпадения? - спросила она, чуть сдерживая дрожь в голосе.
- Верю, - ответил Никита. - Не все, конечно, но иногда они ведут к истине.
Они вошли в её дом. В кухне ещё пахло чаепитием, снег за окном мягко отражался в стеклах. Никита аккуратно поставил сумку с архивом на стол.
- Давай разберём письма, фотографии, документы, - предложил он. - Может, вместе мы что-то поймём.
Алина села напротив, раскладывая старые конверты. Рука слегка дрожала, но рядом с Никитой тревога становилась терпимой. Он внимательно рассматривал каждый документ, задавал вопросы, улыбался, когда она рассказывала детали, и слушал молча, когда ей становилось тяжело.
- Вот... смотри, - сказала Алина, показывая один из конвертов. - Здесь подпись... та же, что на фотографии...
Никита наклонился ближе, глаза его задержались на её лице. На мгновение между ними повисла пауза, шаги по дороге, которые они сделали вместе, словно повторялись в тишине комнаты. Почти поцелуй, но не случился - только взгляд, полный доверия и осторожной близости.
- Мы разберём это, - сказал он мягко, словно обещание. - Вместе.
Алина вдохнула, почувствовав, что теперь она не одна. Страх остался, но рядом с ним он казался не таким огромным.
- Смотри, - сказала Алина, показывая старый конверт с пожелтевшими краями. - Здесь дата... почти сто лет назад. Но письмо не подписано. Просто «Мария».
Никита наклонился, прислушиваясь:
- Интересно... У тебя есть фотографии или заметки о ней?
Алина достала старую книгу с найденной фотографией. Они вместе рассматривали лицо женщины - то же, что мелькнуло на экране во время школьного праздника. Никита провёл пальцем по стеклу рамки.
- Ты видишь, как чётко выражены глаза... будто она знает, что мы её ищем.
Они начали разбирать письма. Некоторые были краткими: сообщения о встречах, прогулках, упоминания дома. Другие - длинные, почти дневниковые записи о том, что происходило внутри стен, о звуках, о странных ощущениях.
- Слушай, - тихо сказала Алина, - тут написано: «...и когда я смотрю в окно, кажется, что кто-то видит меня через века».
Никита поднял голову, глаза его сужены:
- Это почти как твоё дежавю с фотографией... сны... След на подоконнике.
Алина кивнула, сердце колотилось.
- Всё это словно... зовет. Или предупреждает.
Они молчали несколько минут, изучая конверты и фотографии. В комнате казалось, что воздух стал плотнее, и где-то между стенами проскальзывал тонкий шёпот - или это им только казалось.
- Мы должны идти медленно, - наконец сказал Никита, - но вместе. Дом, эти письма... кто-то хочет, чтобы мы поняли.
Алина почувствовала тепло и уверенность. Рядом с ним страх терял свою остроту. Они аккуратно разложили письма на столе, ставя их в хронологическом порядке.
- Посмотри на этот конверт, - сказал Никита. - Он закрыт особым знаком, который повторяется на других письмах. Как печать. Но я никогда такого не видел...
Алина протянула руку, чтобы прикоснуться к печати. Лёгкий холод прошёл по пальцам, словно от конверта исходила энергия, а комната наполнилась едва уловимым ароматом воска и роз.
- Завтра продолжим, - мягко сказал Никита. - Нам нужно всё тщательно проследить.
Алина кивнула, чувствуя, что это начало чего-то важного - исследования дома, его памяти и тайны женщины, которая словно живёт среди них, между страницами писем и фотографиями из прошлого.
Они аккуратно сложили письма в стопку, оставив на столе лишь те, что привлекли больше всего внимания. В комнате стояла тишина, нарушаемая лишь тихим потрескиванием радиатора и едва слышным шёпотом ветра за окнами.
Никита откинулся на спинку стула и посмотрел на Алину.
- Знаешь... мне кажется, мы делаем это вместе не случайно, - сказал он тихо. - Дом сам выбрал нас.
Алина улыбнулась, слегка смутившись. Внутри что-то дрогнуло - тепло и спокойствие, которых ей так не хватало в последние дни.
Они сидели рядом, почти касаясь плечами, и на мгновение мир вокруг исчез. Письма, старые фотографии, тайны дома - всё стало лишь фоном для этого момента. Никита осторожно протянул руку, чтобы поправить прядь её волос, скользнувшую на лицо. Алина едва заметно наклонилась, встречая его взгляд.
- Всё будет хорошо, - прошептал он.
За окном лёгкий снег продолжал падать, и его тихий шорох словно сопровождал их молчаливый разговор. Дом, письма, тайны и сны переплетались с этим новым, трепетным ощущением, оставляя за собой мягкий, почти сказочный след.
И в этот момент, среди старых писем и историй, которые ещё ждали открытия, они просто сидели рядом, ощущая, что мир - хоть и полон загадок - вдруг стал чуть светлее, теплее и чуть более настоящим.
Утро было тихим и прозрачным. Солнечный свет пробивался сквозь кружевные занавески, ложился на стол, где остывал чай в тонкой фарфоровой чашке. Алина сидела, укутавшись в тёплый свитер, слушала, как дом дышит - скрип половиц, шелест ветра за окном, редкий лай соседской собаки.
В дверь позвонили.
В комнате было темно. Только лунный свет скользил по стенам.
Она посмотрела на окно - и вздрогнула.
На стекле, в тонком слое инея, чётко проступало очертание ладони.
Как будто кто-то коснулся стекла - изнутри сна.
Алина долго сидела, глядя на след ладони.
Она знала - это не могло быть наяву, но всё внутри сопротивлялось логике.
Фотография, сны, след на подоконнике - всё складывалось, будто кто-то пытался достучаться.
Она вспомнила глаза женщины с фотографии - те же, что во сне.
И вдруг ясно поняла:
эта женщина зовёт не просто так. Что-то связывает их - невидимая нить, натянутая между временем и домом.
Снаружи ветер задел ставни, тихо, почти нежно.
Дом будто выдохнул - и снова погрузился в тишину.
Глава 37
Актовый зал гудел - смех, детские голоса, запах хвои и блестящей мишуры.
На сцене суетились пятиклассники, поправляя костюмы и споря, кто стоит ближе к микрофону.
Алина ходила вдоль рядов, следила, чтобы всё шло по плану: занавес не заедал, реквизит был на месте, ведущие не забывали реплики.
- Всё готово, - сообщил Никита, появившись с фотоаппаратом и флешкой в руках. - Сейчас запущу слайд-шоу. Там старые кадры - Светлана Петровна принесла из архива.
- Отлично, - улыбнулась Алина. - Пусть родители посмотрят, какая у нас школа была раньше.
Когда концерт начался, зал будто наполнился светом. Дети пели, декорации мерцали, кто-то махал маме, кто-то забывал слова и краснел.
Алина стояла сбоку, чувствуя, как от волнения всё внутри дрожит - не от тревоги, а от какой-то особой, праздничной нежности.
Светлана Петровна вышла на сцену и объявила:
- А теперь - сюрприз! Никита приготовил для вас видеопоказ: «Наша школа - вчера и сегодня».
В зале притихли. На экране замелькали старые фотографии: ученики с букетами, учителя за партами, детские праздники двадцатилетней давности.
Некоторые родители смеялись, узнав себя детьми.
Алина смотрела с интересом - ей всё это было в новинку, чужая история, но теплая.
И вдруг экран будто дрогнул.
Между двумя кадрами - короткая вспышка.
Женщина у окна. Старинное платье, свет падает на плечи, лицо чуть в полутени.
Картинка исчезла, и на экране снова появились школьники.
Но у Алины по спине прошёл холод. Она знала это лицо. Точно такое же было на фотографии, найденной в старой книге дома.
Рядом Никита щёлкал фотоаппаратом, не замечая перемены.
Только на мгновение он взглянул на экран, нахмурился - будто почувствовал то же, что и она.
Алина вдохнула - в воздухе стоял странный запах: розы, воск и старые стены.
Зал гремел аплодисментами, дети смеялись, а внутри у неё всё замерло.
Свет медленно потух, и последняя картинка осталась на секунду дольше других - та самая женщина, глядящая прямо в зал.
И Алина почувствовала: это взгляд - не с экрана. Это кто-то смотрит из другого времени.
Аплодисменты не стихали. Зал горел эмоциями - дети смеялись, родители вставали со своих мест, кто-то снимал на телефон, кто-то махал на сцену.
На последнем ряду Алина заметила Антона. В руках у него был букет роз.
- Он пришёл, - подумала она. - Конечно, пришёл.
Антон не мог не прийти: он знал, сколько сил и ночей ушло у Алины на подготовку этого праздника.
Родители подходили, благодарили, дети сияли от счастья - для всех это был настоящий дебют.
По тёплой улыбке Светланы Петровны Алина поняла: она справилась.
Постепенно праздник подошёл к концу.
Дети и родители стали покидать актовый зал, голоса стихали, в воздухе ещё витал запах хвои и бумаги.
Светлана Петровна вначале подошла к Никите - поблагодарила за помощь и фотографии, а потом - к Алине.
- Завтра с утра, пожалуйста, зайди ко мне в кабинет, - сказала она спокойно, с тем мягким выражением лица, в котором читалось удовлетворение и что-то ещё, будто недосказанное.
Когда она ушла, к Алине подошёл Антон.
Он протянул букет, пахнущий свежестью и холодом улицы.
- Поздравляю, - сказал он, и в его голосе была гордость.
Потом чуть наклонился и поцеловал её в щёку.
- Я бы хотел проводить тебя, если не против.
- Договорились, - ответила Алина, улыбнувшись.
На мгновение её взгляд задержался на Никите.
Он убирал провода, складывал технику в ящик - сосредоточенно, будто всё ещё был где-то внутри праздника.
Алина почувствовала лёгкую грусть.
Вот и всё. Концерт окончен, зал опустел, их совместная работа завершена.
Теперь, наверное, они с Никитой будут видеться реже. Если вообще будут.
Они вышли из школы, когда уже темнело.
На улице падал мелкий снег - лёгкий, как пепел, почти невесомый. Воздух был чистым, прозрачным, словно мир решил немного замедлиться после суеты.
Антон шёл рядом, не торопясь.
- Всё прошло замечательно, - сказал он. - Честно, я не ожидал, что в школе можно устроить такой праздник.
- Спасибо, - ответила Алина. - Дети старались.
- Дети, может, и старались, но это ты всё собрала, организовала, вдохновила. Я видел, как они на тебя смотрят.
Алина улыбнулась, чуть смутившись.
- Просто я люблю, когда у них горят глаза. Тогда и у меня будто появляется сила.
Они свернули к её дому. Вечер был тихим, только под ногами хрустел снег.
Антон рассказывал о работе, о новом проекте, о том, как сложно под конец года всё закрывать.
Алина слушала, иногда кивала, но её мысли упрямо возвращались к залу - к Никите, к тому мгновению, когда он поднял голову и их взгляды встретились сквозь свет проектора.
Перед домом Антон остановился.
- Вот и пришли, - сказал он, снимая перчатку, чтобы поправить прядь её волос, сбившуюся от ветра.
- Спасибо, что проводил, - мягко сказала Алина.
- Всегда, - ответил он. - Ты ведь знаешь, я рядом.
Она кивнула, стараясь не задерживать взгляд.
В окне её дома отражался свет фонаря - тёплый, жёлтый, будто звал внутрь.
Антон помедлил ещё мгновение.
- Хорошо выступили, - повторил он, уже тише. - Спокойной ночи, Алина.
Она посмотрела ему вслед, пока он не исчез за поворотом.
Снег продолжал падать, медленно, ровно. Всё вокруг стихло - только лёгкий скрип под подошвами и редкие огни вдоль дороги.
Когда Алина вошла в дом, в груди всё ещё звучало эхо аплодисментов, но под ним - тонкий, тревожный аккорд.
Она вспомнила тот миг, когда на экране мелькнуло лицо женщины - незнакомое, но до боли узнаваемое. Лицо из сна.
Алина сняла пальто, развязала шарф, поставила сумку на стул.
Дом был тихим, только еле слышно потрескивал радиатор. Она включила свет в кухне и поставила на плиту чайник.
Снаружи снег медленно ложился ровным слоем, приглушая городские звуки.
Она подошла к окну, оперлась локтями о подоконник и на мгновение закрыла глаза.
Тонкий запах хвои и свечного воска словно прошёлся по комнате - или это память о празднике? Она не знала.
Когда Алина открыла глаза, что-то в отражении стекла заставило её вздрогнуть.
Сначала она думала, что это тень от лампы, но потом различила очертания - лицо женщины в старинном платье, мягко освещённое мерцающим светом.
Та самая женщина с фотографии. Та, что мелькнула на экране во время праздника.
Алина отскочила назад, сердце забилось быстрее.
Но лицо не исчезло. Оно словно смотрело на неё, не с упрёком, не с угрозой, а с тихим ожиданием.
Она медленно подошла ближе. Ладони прижались к стеклу, и в глазах женщины мелькнуло что-то - зов, призыв, просьба.
Алина почувствовала странную дрожь, но одновременно - тепло.
Дом, праздники, фотографии, сны - всё переплелось в одно ощущение: что-то ждёт её.
Чайник зашипел, запах чая наполнил кухню. Алина вздохнула, словно возвращаясь из сна в реальность.
Но в отражении окна лицо женщины всё ещё оставалось там, тихо, словно напоминало: границы времени не так просты, как кажутся.
Она знала: это только начало.
Глава 38
Утро в школе началось как обычно. Алина стояла у доски, объясняя тему пятому «А». Дети активно участвовали, задавали вопросы, спорили между собой, и это помогало ей сосредоточиться. На лице многих сияли улыбки, а в классе витала энергия - такая, что даже тревожные мысли о сне казались далёкими.
Вдруг телефон на столе завибрировал. На экране - сообщение от Никиты.
«Даниил плохо себя чувствует. Могу забрать?»
Алина быстро набрала его номер:
- Никита, добрый день. Да, Даня немного приболел. Не мог бы ты забрать его после урока?
- Конечно, - ответил он спокойно. - Я буду в школе через несколько минут.
Пока она продолжала урок, мысли о Данииле и о том, как он себя чувствует, не отпускали. Когда прозвенел звонок на перемену, Алина вышла в коридор и увидела Никиту. Он держал сумку с вещами для Даниила и улыбался, увидев её.
- Добрый день, - сказал он. - Я здесь, чтобы забрать Даниила.
Алина улыбнулась в ответ, почувствовав лёгкое тепло.
- Спасибо, что так быстро приехал. Он немного простудился, но ничего серьёзного.
Никита кивнул и позвал мальчика. Даниил, не сдерживая кашля, обнял Алину.
- Всё будет хорошо, - тихо сказал Никита, заметив тревогу Алины.
- Мы с тобой потом встретимся? - осторожно спросила Алина.
- Да, - ответил Никита. - После уроков подожду у выхода, и тогда мы поговорим.
Алина кивнула и вернулась к своим ученикам, чувствуя, как спокойствие и уверенность медленно возвращаются. Внутри что-то тихо радовалось - возможно, предчувствие того, что разговор с Никитой после уроков будет важным.
После уроков Алина увидела в окне Никиту. Быстро накинув пальто и взяв тетради со стола, она вышла.
- Пойдём, я помогу тебе с архивом, - предложил Никита, когда они встретились у выхода из школы.
- С архивом? - удивилась Алина, но согласилась. - Хорошо... спасибо.
Они шли по заснеженной дорожке, шаги тихо хрустели под ногами. Вечер был прозрачным, воздух морозный, но внутри было тепло.
- Ты выглядишь усталой, - сказал Никита мягко. - Концерт прошёл отлично, но ты как будто выжата.
- Да... день был длинным. И ещё этот момент с фотографией... - Алина замолчала, глядя на дорогу. - Там, на экране, мелькнуло лицо женщины... из сна. Я не понимаю, что это значит.
Никита внимательно слушал, не перебивая, не усмехаясь.
- Знаешь, - тихо сказал он, - иногда дома и старые вещи хранят память. Мой дед верил, что она живёт в стенах. Что стены помнят то, что мы забыли.
Алина посмотрела на него, почувствовав редкое чувство понимания.
- Ты веришь в совпадения? - спросила она, чуть сдерживая дрожь в голосе.
- Верю, - ответил Никита. - Не все, конечно, но иногда они ведут к истине.
Они вошли в её дом. В кухне ещё пахло чаепитием, снег за окном мягко отражался в стеклах. Никита аккуратно поставил сумку с архивом на стол.
- Давай разберём письма, фотографии, документы, - предложил он. - Может, вместе мы что-то поймём.
Алина села напротив, раскладывая старые конверты. Рука слегка дрожала, но рядом с Никитой тревога становилась терпимой. Он внимательно рассматривал каждый документ, задавал вопросы, улыбался, когда она рассказывала детали, и слушал молча, когда ей становилось тяжело.
- Вот... смотри, - сказала Алина, показывая один из конвертов. - Здесь подпись... та же, что на фотографии...
Никита наклонился ближе, глаза его задержались на её лице. На мгновение между ними повисла пауза, шаги по дороге, которые они сделали вместе, словно повторялись в тишине комнаты. Почти поцелуй, но не случился - только взгляд, полный доверия и осторожной близости.
- Мы разберём это, - сказал он мягко, словно обещание. - Вместе.
Алина вдохнула, почувствовав, что теперь она не одна. Страх остался, но рядом с ним он казался не таким огромным.
- Смотри, - сказала Алина, показывая старый конверт с пожелтевшими краями. - Здесь дата... почти сто лет назад. Но письмо не подписано. Просто «Мария».
Никита наклонился, прислушиваясь:
- Интересно... У тебя есть фотографии или заметки о ней?
Алина достала старую книгу с найденной фотографией. Они вместе рассматривали лицо женщины - то же, что мелькнуло на экране во время школьного праздника. Никита провёл пальцем по стеклу рамки.
- Ты видишь, как чётко выражены глаза... будто она знает, что мы её ищем.
Они начали разбирать письма. Некоторые были краткими: сообщения о встречах, прогулках, упоминания дома. Другие - длинные, почти дневниковые записи о том, что происходило внутри стен, о звуках, о странных ощущениях.
- Слушай, - тихо сказала Алина, - тут написано: «...и когда я смотрю в окно, кажется, что кто-то видит меня через века».
Никита поднял голову, глаза его сужены:
- Это почти как твоё дежавю с фотографией... сны... След на подоконнике.
Алина кивнула, сердце колотилось.
- Всё это словно... зовет. Или предупреждает.
Они молчали несколько минут, изучая конверты и фотографии. В комнате казалось, что воздух стал плотнее, и где-то между стенами проскальзывал тонкий шёпот - или это им только казалось.
- Мы должны идти медленно, - наконец сказал Никита, - но вместе. Дом, эти письма... кто-то хочет, чтобы мы поняли.
Алина почувствовала тепло и уверенность. Рядом с ним страх терял свою остроту. Они аккуратно разложили письма на столе, ставя их в хронологическом порядке.
- Посмотри на этот конверт, - сказал Никита. - Он закрыт особым знаком, который повторяется на других письмах. Как печать. Но я никогда такого не видел...
Алина протянула руку, чтобы прикоснуться к печати. Лёгкий холод прошёл по пальцам, словно от конверта исходила энергия, а комната наполнилась едва уловимым ароматом воска и роз.
- Завтра продолжим, - мягко сказал Никита. - Нам нужно всё тщательно проследить.
Алина кивнула, чувствуя, что это начало чего-то важного - исследования дома, его памяти и тайны женщины, которая словно живёт среди них, между страницами писем и фотографиями из прошлого.
Они аккуратно сложили письма в стопку, оставив на столе лишь те, что привлекли больше всего внимания. В комнате стояла тишина, нарушаемая лишь тихим потрескиванием радиатора и едва слышным шёпотом ветра за окнами.
Никита откинулся на спинку стула и посмотрел на Алину.
- Знаешь... мне кажется, мы делаем это вместе не случайно, - сказал он тихо. - Дом сам выбрал нас.
Алина улыбнулась, слегка смутившись. Внутри что-то дрогнуло - тепло и спокойствие, которых ей так не хватало в последние дни.
Они сидели рядом, почти касаясь плечами, и на мгновение мир вокруг исчез. Письма, старые фотографии, тайны дома - всё стало лишь фоном для этого момента. Никита осторожно протянул руку, чтобы поправить прядь её волос, скользнувшую на лицо. Алина едва заметно наклонилась, встречая его взгляд.
- Всё будет хорошо, - прошептал он.
За окном лёгкий снег продолжал падать, и его тихий шорох словно сопровождал их молчаливый разговор. Дом, письма, тайны и сны переплетались с этим новым, трепетным ощущением, оставляя за собой мягкий, почти сказочный след.
И в этот момент, среди старых писем и историй, которые ещё ждали открытия, они просто сидели рядом, ощущая, что мир - хоть и полон загадок - вдруг стал чуть светлее, теплее и чуть более настоящим.
Глава 39
Утро было тихим и прозрачным. Солнечный свет пробивался сквозь кружевные занавески, ложился на стол, где остывал чай в тонкой фарфоровой чашке. Алина сидела, укутавшись в тёплый свитер, слушала, как дом дышит - скрип половиц, шелест ветра за окном, редкий лай соседской собаки.
В дверь позвонили.
