! Внимание !
Следующий текст не преследует цели оскорбить чьи-либо чувства. Все персонажи выдуманы, а совпадения и аналогии - случайны.
* * * * *
«Сейчас мы с вами проведем стандартную процедуру - я осмотрю вас и задам несколько вопросов, необходимо проверить динамику восстановления вашей памяти».
Доктор пальцем поправил очки на носу и достал из нагрудного кармана халата пишущую ручку.
«Чувствуйте себя свободно, голубчик, мы не на допросе», - тепло улыбнулся он, посмотрев на меня сквозь тонкие полукруглые линзы.
Ощущая напряжение в плечах, я постарался расслабиться и, слегка поёрзав, уселся в стуле чуть вальяжнее, закинул ногу на ногу и скрестил руки на груди.
Мы проходили подобное уже несколько раз и в каждый из них я ощущал себя словно не в своей тарелке и откровенно нервничал, хоть бояться было совершенно нечего. Однако сегодня я чувствовал себя уверенней обычного - доктор сказал, что это заключительный осмотр и моё пребывание здесь подходит к концу.
«Как ваши руки? Всё еще болят?»
Я без слов медленно поднял руки, демонстрируя ему открытые ладони. Затем также медленно покрутил кистями, показывая их со всех сторон. Доктор снова слегка подвинул очки и, обозначив немного наигранный интерес, бегло осмотрел кисти моих рук.
«Ага…так…Понятно. Повреждения кожных покровов отсутствуют, признаков кожных заболеваний не наблюдается»,- пробубнил он вполголоса, слегка склонившись над листом бумаги и отрывисто записал ручкой собственные слова.
Я подержал руки в таком положении еще с полминуты, после чего снова сложил их у себя на груди.
Лениво водя глазами, я следил за тем, как кончик ручки скользил по бумаге, оставляя за собой неразборчивый врачебный курсив.
Дописав, доктор поднял на меня глаза:
«Помнится, вы жаловались на неприятные ощущения в районе ребер с левой стороны…»
«С правой»,- перебил его я.
«Да, конечно, простите. С правой. Это по-прежнему продолжает вас беспокоить? Не могли бы вы чуть расстегнуть рубашку…да, ага, спасибо, можете застегивать».
Он скользнул взглядом по моим ребрам и снова склонился над бумагой, зашуршав ручкой вслед собственным приглушенным комментариям.
«Цвет кожных покровов нормальный, признаки заболеваний отсутствуют, под правой грудью заметен горизонтальный рубец длиной около 5 сантиметров.»
Он остановился писать и поднял на меня глаза, выразительно давая понять, что по-прежнему ждет ответа на свой вопрос.
«Эмм, нет, можно сказать, что меня это уже не беспокоит»,- спохватившись, ответил я, рефлекторно погладив это место левой рукой.
«Можно сказать или не беспокоит?»,- доктор поднял бровь, заметив это движение.
«Да…то есть, нет…ничего не беспокоит. Сейчас всё в полном порядке».
Я отнял руку от ребер и натянуто улыбнулся.
Доктор еще пару мгновений смотрел мне в глаза, которыми я изо всех сил старался выразить наивное непонимание, после чего снова вернулся к записям.
Закончив писать, доктор откинулся на спинку стула и посмотрел на меня с заметным интересом.
«Расскажите о вашей жизни с самого детства. Только постарайтесь кратко, тезисно. Будьте любезны.»
Он почти что по-отечески улыбнулся мне и всем своим видом выразил вежливую заинтересованность, приготовившись слушать и записывать.
«Ну, не то, чтобы я помнил прям все детали…что-то я даже узнавал от других людей. Знаете ведь, как это бывает. Дяди, тети, соседи - ты растешь у них на глазах и они всё о тебе знают и порой помнят всякие сентиментальные подробности, которых твоя собственная память почему-то не сохранила…»,- начал я рассказ каким-то, как мне показалось, оправдывающимся тоном.
Но оправдываться мне было решительно не за что, поэтому я выдержал небольшую паузу, уверенно сглотнул, набрал в грудь воздуха и продолжил.
«Родился я в небольшой религиозной деревне, название уж не помню, простите. Варф…Верф…Вифл…нет, правда не помню»,- пожал я плечами, смотря куда-то в сторону, как обычно делают люди, силясь вспомнить что-либо.
«Деревня была действительно маленькая и все были друг с другом знакомы. Когда чуть подрос, от людей я узнал, что между матерью и отцом была какая-то скользкая история касаемо моего рождения. Нет, я ни в коем не хочу сказать, что она гуляла от отца…но люди говорят странные вещи. Вроде как какие-то мужики пришли в наш дом в ночь когда я родился…Соседи слышали, как отец разговаривал на повышенных тонах, но деталей никто не знает, поэтому и я не возьмусь утверждать что-то конкретное.»
Доктор записывал за мной, но почти всегда продолжал держать зрительный контакт.
«Так…хорошо…название населенного пункта не важно, продолжайте пожалуйста»,- слегка махнул он рукой.
Я взялся за подлокотники стула руками и чуть приподнялся, выпрямившись. Нога, лежавшая на ноге, успела затечь и я едва чувствовал её ниже колена. Поменяв ноги местами, я продолжил рассказ.
«Мы часто переезжали, насколько я помню. Это всё, как правило, были такие же небольшие деревни, ничем не примечательные по своей сути. Был период времени, когда мы даже переехали в другую страну. У отца с властями были какие-то проблемы политического характера, но спустя несколько лет мы вернулись обратно. Только поселились в соседней деревне…простите, это название тоже не могу вспомнить. Что-то на Н, кажется. Нор…Наз… что-то такое…»
Я, словно извиняясь, пожал плечами.
«Никаких проблем,- ответил доктор,- эти детали несущественны, продолжайте, будьте добры»
Так, дайте вспомнить…,- я закинул голову и покрутил ею, разглядывая потолок. Воспоминания и правда приходили туго, словно прорывались через сопротивление некоей густой субстанции.
«Ну…начались мои подростковые годы. Родители были вместе, несмотря на все слухи. Отец начал брать меня с собой в храм, там у меня начали появляться друзья. Вообще в какой-то момент я обнаружил, что мне легко дается контакт с людьми. Знаете, как говорят - душа компании. Вот это про меня! Это было что-то вроде популярности, как бывает у подростков в старшей школе. У меня были и фанаты и, конечно, хэйтеры. И те и другие в спорах между собой доходили до крайностей и приписывали мне какие-то несуществующие характеристики.»
Тут я позволил себе хохотнуть, ибо некоторые из возникших воспоминаний были действительно забавны в своей нелепости.
Я посмотрел на доктора - тот сдержанно улыбался и внимательно ловил каждое моё слово, периодически делая пометки в бумагах, но не перебивая меня.
«Какие характеристики например?»,- коротко поинтересовался он, слегка наклонив голову на бок.
«Ой, да там столько глупостей было, - я снова издал смешок,- вот например однажды мы решили разыграть старушку на обеде после службы в храме. Два моих тогдашних друга принялись убеждать её, что я умею по щелчку пальца превращать воду в вино. Та, конечно, замахала руками, мол, чего вы мне голову морочите, ссыкуны малолетние. И тут я возьми да подмени кувшины, пока парни ее отвлекали своими разговорами. Старушка взяла кувшин, желая налить себе воды, а из него полилось вино. Она вытаращила на меня глаза, что-то горячо зашептала, потом схватилась за сердце и убежала куда-то. Мы, конечно, чуть не померли со смеху.»
Доктор продолжал слушать и записывать. Уголки его губ слегка расплылись в стороны, якобы подтверждая, что шутка и правда вышла забавная.
«…а про то, как я якобы кошку воскресил…даже не спрашивайте, умоляю вас,- махнул я рукой,- сейчас прям самому стыдно вспоминать, как мы глумились над наивными селянами.»
«Расскажите о ваших друзьях, о вашей компании, с кем вы проводили время»,- попросил доктор.
«Да нечего особо рассказывать, была нас группа парней, человек 10, может чуть больше. Все, в целом, ребята адекватные, с общими интересами. Один, правда, был так себе…гниловатый человечек, как говорится. Но мы его как бы больше из жалости брали с собой везде, он особо и не докучал нам.»
«Ваша компания была вовлечена в какой-либо криминал?»,- задал неожиданный вопрос доктор.
«Ой, нет, вы что! У нас все ребята из положительных семей были, никто не курил, матом не ругался, все воспитанные. Спортом понемногу занимались, иногда на службы в храм ходили, волонтёрили по чуть-чуть. В общем, приличная компания.»
Я заметил на лице доктора едва уловимую тень недоверия. С десяток здоровых молодых парней и никаких «левых» движений - действительно звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой.
«Может, были какие-то идеологические интересы, которые вас объединяли?»,- очень мягко, словно издалека, зашел доктор.
Я почесал затылок, копаясь в памяти.
«Да..знаете..вы правы. В какой-то момент мы увлеклись политикой. Такая типично подростковая тема - вбили себе в голову какую-то идею о высшей справедливости и уверовали, что она единственно-правильная. А кто не согласен - тот враг. А добро ведь, как говорится, должно быть с кулаками…но мы не жестили, нет, не подумайте пожалуйста ничего такого. Были пару раз какие-то небольшие разборки с так сказать идеологическими оппонентами. Где-то поругались, где-то подрались…и в итоге нажили себе проблемы с полицией, как тупые малолетки.»
Я закончил рассказ, ибо на этом месте нить памяти обрывалась, словно отрубленная топором.
Доктор еще долго что-то записывал в бумаги, периодически поглядывая то на наручные часы, то на висевший на стене календарь.
«Я думаю, что мы с вами закончили, голубчик»,- почти что торжественным тоном резюмировал он, выпрямившись на стуле.
«Динамика хоть и вялотекущая, но, очевидно, положительная. Медикаментозное лечение, я считаю, можно прекращать. На текущий момент я сделал всё, что было в моих силах, теперь дело за вами. Как говорится, спасение утопающего…ну, впрочем, вы и сами знаете. Следуйте рекомендациям, выполняйте профилактические техники и всё у вас будет хорошо.»
С этими словами он протянул мне папку с кипой бумаг, содержащих те самые рекомендации и техники.
«Надеюсь, вам действительно лучше. Сейчас можете идти к регистратуре, вам вернут личные вещи и помогут вызвать машину до дома.»
Мы оба встали, он протянул мне руку и я несильно но уверенно пожал её.
- Спасибо Вам, доктор,- от всей души поблагодарил я его, смотря прямо в глаза.
- Это моя работа,- серьезно ответил он,- но в любом случае я всегда по-человечески рад помочь. Прощайте!
- Прощайте, доктор.
Я медленно направился к двери, ведущей из кабинета в коридор и уже почти коснулся дверной ручки, как меня окликнул доктор.
«Простите, забыл уточнить вашу дату рождения…7 января тысяча…».
«6 января»,- перебил его я,- я родился ночью и деревенская повитуха решила, что уже наступило 7-е число. Так и записали в документах. Но это неправда. До полуночи было еще больше часа, так что день моего рождения - определенно 6 января»
Доктор приподнял бровь, потом посмотрел на настенный календарь и вновь повернулся ко мне, констатируя факт:
«Так у вас сегодня день рождения, получается».
«Получается так»,- ответил я.
«Примите мои поздравления. 33 года - серьезный возраст. Берегите себя».
Он, как мне показалось, с хитрецой подмигнул мне, усаживаясь обратно на стул и полностью переключая свое внимание на лежащие на столе документы.
Я еще мгновение постоял в неподвижности, осмысляя последние слова и, снова придя в себя, открыл дверь и бодрой походкой направился к выходу.
Следующий текст не преследует цели оскорбить чьи-либо чувства. Все персонажи выдуманы, а совпадения и аналогии - случайны.
* * * * *
«Сейчас мы с вами проведем стандартную процедуру - я осмотрю вас и задам несколько вопросов, необходимо проверить динамику восстановления вашей памяти».
Доктор пальцем поправил очки на носу и достал из нагрудного кармана халата пишущую ручку.
«Чувствуйте себя свободно, голубчик, мы не на допросе», - тепло улыбнулся он, посмотрев на меня сквозь тонкие полукруглые линзы.
Ощущая напряжение в плечах, я постарался расслабиться и, слегка поёрзав, уселся в стуле чуть вальяжнее, закинул ногу на ногу и скрестил руки на груди.
Мы проходили подобное уже несколько раз и в каждый из них я ощущал себя словно не в своей тарелке и откровенно нервничал, хоть бояться было совершенно нечего. Однако сегодня я чувствовал себя уверенней обычного - доктор сказал, что это заключительный осмотр и моё пребывание здесь подходит к концу.
«Как ваши руки? Всё еще болят?»
Я без слов медленно поднял руки, демонстрируя ему открытые ладони. Затем также медленно покрутил кистями, показывая их со всех сторон. Доктор снова слегка подвинул очки и, обозначив немного наигранный интерес, бегло осмотрел кисти моих рук.
«Ага…так…Понятно. Повреждения кожных покровов отсутствуют, признаков кожных заболеваний не наблюдается»,- пробубнил он вполголоса, слегка склонившись над листом бумаги и отрывисто записал ручкой собственные слова.
Я подержал руки в таком положении еще с полминуты, после чего снова сложил их у себя на груди.
Лениво водя глазами, я следил за тем, как кончик ручки скользил по бумаге, оставляя за собой неразборчивый врачебный курсив.
Дописав, доктор поднял на меня глаза:
«Помнится, вы жаловались на неприятные ощущения в районе ребер с левой стороны…»
«С правой»,- перебил его я.
«Да, конечно, простите. С правой. Это по-прежнему продолжает вас беспокоить? Не могли бы вы чуть расстегнуть рубашку…да, ага, спасибо, можете застегивать».
Он скользнул взглядом по моим ребрам и снова склонился над бумагой, зашуршав ручкой вслед собственным приглушенным комментариям.
«Цвет кожных покровов нормальный, признаки заболеваний отсутствуют, под правой грудью заметен горизонтальный рубец длиной около 5 сантиметров.»
Он остановился писать и поднял на меня глаза, выразительно давая понять, что по-прежнему ждет ответа на свой вопрос.
«Эмм, нет, можно сказать, что меня это уже не беспокоит»,- спохватившись, ответил я, рефлекторно погладив это место левой рукой.
«Можно сказать или не беспокоит?»,- доктор поднял бровь, заметив это движение.
«Да…то есть, нет…ничего не беспокоит. Сейчас всё в полном порядке».
Я отнял руку от ребер и натянуто улыбнулся.
Доктор еще пару мгновений смотрел мне в глаза, которыми я изо всех сил старался выразить наивное непонимание, после чего снова вернулся к записям.
Закончив писать, доктор откинулся на спинку стула и посмотрел на меня с заметным интересом.
«Расскажите о вашей жизни с самого детства. Только постарайтесь кратко, тезисно. Будьте любезны.»
Он почти что по-отечески улыбнулся мне и всем своим видом выразил вежливую заинтересованность, приготовившись слушать и записывать.
«Ну, не то, чтобы я помнил прям все детали…что-то я даже узнавал от других людей. Знаете ведь, как это бывает. Дяди, тети, соседи - ты растешь у них на глазах и они всё о тебе знают и порой помнят всякие сентиментальные подробности, которых твоя собственная память почему-то не сохранила…»,- начал я рассказ каким-то, как мне показалось, оправдывающимся тоном.
Но оправдываться мне было решительно не за что, поэтому я выдержал небольшую паузу, уверенно сглотнул, набрал в грудь воздуха и продолжил.
«Родился я в небольшой религиозной деревне, название уж не помню, простите. Варф…Верф…Вифл…нет, правда не помню»,- пожал я плечами, смотря куда-то в сторону, как обычно делают люди, силясь вспомнить что-либо.
«Деревня была действительно маленькая и все были друг с другом знакомы. Когда чуть подрос, от людей я узнал, что между матерью и отцом была какая-то скользкая история касаемо моего рождения. Нет, я ни в коем не хочу сказать, что она гуляла от отца…но люди говорят странные вещи. Вроде как какие-то мужики пришли в наш дом в ночь когда я родился…Соседи слышали, как отец разговаривал на повышенных тонах, но деталей никто не знает, поэтому и я не возьмусь утверждать что-то конкретное.»
Доктор записывал за мной, но почти всегда продолжал держать зрительный контакт.
«Так…хорошо…название населенного пункта не важно, продолжайте пожалуйста»,- слегка махнул он рукой.
Я взялся за подлокотники стула руками и чуть приподнялся, выпрямившись. Нога, лежавшая на ноге, успела затечь и я едва чувствовал её ниже колена. Поменяв ноги местами, я продолжил рассказ.
«Мы часто переезжали, насколько я помню. Это всё, как правило, были такие же небольшие деревни, ничем не примечательные по своей сути. Был период времени, когда мы даже переехали в другую страну. У отца с властями были какие-то проблемы политического характера, но спустя несколько лет мы вернулись обратно. Только поселились в соседней деревне…простите, это название тоже не могу вспомнить. Что-то на Н, кажется. Нор…Наз… что-то такое…»
Я, словно извиняясь, пожал плечами.
«Никаких проблем,- ответил доктор,- эти детали несущественны, продолжайте, будьте добры»
Так, дайте вспомнить…,- я закинул голову и покрутил ею, разглядывая потолок. Воспоминания и правда приходили туго, словно прорывались через сопротивление некоей густой субстанции.
«Ну…начались мои подростковые годы. Родители были вместе, несмотря на все слухи. Отец начал брать меня с собой в храм, там у меня начали появляться друзья. Вообще в какой-то момент я обнаружил, что мне легко дается контакт с людьми. Знаете, как говорят - душа компании. Вот это про меня! Это было что-то вроде популярности, как бывает у подростков в старшей школе. У меня были и фанаты и, конечно, хэйтеры. И те и другие в спорах между собой доходили до крайностей и приписывали мне какие-то несуществующие характеристики.»
Тут я позволил себе хохотнуть, ибо некоторые из возникших воспоминаний были действительно забавны в своей нелепости.
Я посмотрел на доктора - тот сдержанно улыбался и внимательно ловил каждое моё слово, периодически делая пометки в бумагах, но не перебивая меня.
«Какие характеристики например?»,- коротко поинтересовался он, слегка наклонив голову на бок.
«Ой, да там столько глупостей было, - я снова издал смешок,- вот например однажды мы решили разыграть старушку на обеде после службы в храме. Два моих тогдашних друга принялись убеждать её, что я умею по щелчку пальца превращать воду в вино. Та, конечно, замахала руками, мол, чего вы мне голову морочите, ссыкуны малолетние. И тут я возьми да подмени кувшины, пока парни ее отвлекали своими разговорами. Старушка взяла кувшин, желая налить себе воды, а из него полилось вино. Она вытаращила на меня глаза, что-то горячо зашептала, потом схватилась за сердце и убежала куда-то. Мы, конечно, чуть не померли со смеху.»
Доктор продолжал слушать и записывать. Уголки его губ слегка расплылись в стороны, якобы подтверждая, что шутка и правда вышла забавная.
«…а про то, как я якобы кошку воскресил…даже не спрашивайте, умоляю вас,- махнул я рукой,- сейчас прям самому стыдно вспоминать, как мы глумились над наивными селянами.»
«Расскажите о ваших друзьях, о вашей компании, с кем вы проводили время»,- попросил доктор.
«Да нечего особо рассказывать, была нас группа парней, человек 10, может чуть больше. Все, в целом, ребята адекватные, с общими интересами. Один, правда, был так себе…гниловатый человечек, как говорится. Но мы его как бы больше из жалости брали с собой везде, он особо и не докучал нам.»
«Ваша компания была вовлечена в какой-либо криминал?»,- задал неожиданный вопрос доктор.
«Ой, нет, вы что! У нас все ребята из положительных семей были, никто не курил, матом не ругался, все воспитанные. Спортом понемногу занимались, иногда на службы в храм ходили, волонтёрили по чуть-чуть. В общем, приличная компания.»
Я заметил на лице доктора едва уловимую тень недоверия. С десяток здоровых молодых парней и никаких «левых» движений - действительно звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой.
«Может, были какие-то идеологические интересы, которые вас объединяли?»,- очень мягко, словно издалека, зашел доктор.
Я почесал затылок, копаясь в памяти.
«Да..знаете..вы правы. В какой-то момент мы увлеклись политикой. Такая типично подростковая тема - вбили себе в голову какую-то идею о высшей справедливости и уверовали, что она единственно-правильная. А кто не согласен - тот враг. А добро ведь, как говорится, должно быть с кулаками…но мы не жестили, нет, не подумайте пожалуйста ничего такого. Были пару раз какие-то небольшие разборки с так сказать идеологическими оппонентами. Где-то поругались, где-то подрались…и в итоге нажили себе проблемы с полицией, как тупые малолетки.»
Я закончил рассказ, ибо на этом месте нить памяти обрывалась, словно отрубленная топором.
Доктор еще долго что-то записывал в бумаги, периодически поглядывая то на наручные часы, то на висевший на стене календарь.
«Я думаю, что мы с вами закончили, голубчик»,- почти что торжественным тоном резюмировал он, выпрямившись на стуле.
«Динамика хоть и вялотекущая, но, очевидно, положительная. Медикаментозное лечение, я считаю, можно прекращать. На текущий момент я сделал всё, что было в моих силах, теперь дело за вами. Как говорится, спасение утопающего…ну, впрочем, вы и сами знаете. Следуйте рекомендациям, выполняйте профилактические техники и всё у вас будет хорошо.»
С этими словами он протянул мне папку с кипой бумаг, содержащих те самые рекомендации и техники.
«Надеюсь, вам действительно лучше. Сейчас можете идти к регистратуре, вам вернут личные вещи и помогут вызвать машину до дома.»
Мы оба встали, он протянул мне руку и я несильно но уверенно пожал её.
- Спасибо Вам, доктор,- от всей души поблагодарил я его, смотря прямо в глаза.
- Это моя работа,- серьезно ответил он,- но в любом случае я всегда по-человечески рад помочь. Прощайте!
- Прощайте, доктор.
Я медленно направился к двери, ведущей из кабинета в коридор и уже почти коснулся дверной ручки, как меня окликнул доктор.
«Простите, забыл уточнить вашу дату рождения…7 января тысяча…».
«6 января»,- перебил его я,- я родился ночью и деревенская повитуха решила, что уже наступило 7-е число. Так и записали в документах. Но это неправда. До полуночи было еще больше часа, так что день моего рождения - определенно 6 января»
Доктор приподнял бровь, потом посмотрел на настенный календарь и вновь повернулся ко мне, констатируя факт:
«Так у вас сегодня день рождения, получается».
«Получается так»,- ответил я.
«Примите мои поздравления. 33 года - серьезный возраст. Берегите себя».
Он, как мне показалось, с хитрецой подмигнул мне, усаживаясь обратно на стул и полностью переключая свое внимание на лежащие на столе документы.
Я еще мгновение постоял в неподвижности, осмысляя последние слова и, снова придя в себя, открыл дверь и бодрой походкой направился к выходу.
