В каждом доме было по десять квартир со скрипучими полами и необычайно высокими потолками. Они были построены почти сотню лет назад и жили в них, в основном, такие же почтенные старики вперемешку с маргиналами помоложе, получившими жилье в качестве наследства и влачившими свою жизнь, перебиваясь между нерегулярными заработками и регулярным употреблением крепких алкогольных напитков низкого качества.
Район был откровенно унылым и не вызывал теплых чувств. Когда он был совсем ребенком, его частенько привозили сюда на выходные, которые он проводил под чутким вниманием прабабки и прадеда.
Те, будучи людьми пожилыми, просыпались рано и засыпали тоже рано. Вместо воскресных мультиков ему приходилось смотреть вместе с ними какие-то скучнейшие передачи о деревенской жизни простых людей или, что еще хуже, новости.
Гулять было особо не с кем, поэтому он в одиночку исследовал окружающую территорию, к слову, совершенно не представляющую из себя эталон интересности.
Ветхие гаражи, кирпичные дома, снова гаражи, лавочки со столами во дворах, заросли винограда в чьем-то палисаднике, старый пыльный УАЗик с давно спущенными колесами, медленно врастающий в землю.
Как же он всегда ждал вечера воскресенья! За ним приезжали дед с бабушкой, реже - отец и забирали его домой из этого застрявшего во времени уголка отчаяния и скуки.
За воспоминаниями и раздумьями сон подкрался незаметно.
Он стоял напротив двухэтажного кирпичного дома. Под маленьким козырьком из шифера располагался вход, черным провалом темневший на контрасте с красной стеной.
Слева в тридцати шагах располагались неизменные и словно неподвластные времени гаражи. Справа вдаль тянулась узкая улица, по сторонам которой стояли такие же дома. На этом участке их было шесть штук, все до единого похожие друг на друга словно близнецы. В конце улицы, примерно в двух сотнях метров от него, стоял седьмой дом. Он был чуть длиннее и на один этаж выше остальных, а также располагался перпендикулярно улице.
Никакого желания гулять не возникало - все это он видел буквально пару месяцев назад, когда навещал бабушку. Ну, возможно, присутствовали некоторые незначительные изменения…не было видно небольшой детской площадки между соседними домами. Там, как и в его детских воспоминаниях, стояли заросли колючих кустов.
На этом отличия сна от реальности заканчивались. Район, словно капсула времени, оставался неподвластен изменениям.
Еще раз неспешно оглядевшись по сторонам, он направился ко входу в дом. Старая деревянная дверь, облезающая хлопьями зеленой краски, была открыта. Сразу за ней следовали местами сколотые ступени, ведущие на площадку первого этажа. Не задерживаясь, он свернул на следующий лестничный пролет и, преодолев его, вышел на площадку второго этажа. Первая квартира справа была той самой. Крупная бронзовая цифра 5 висела аккурат над отверстием глазка. Он надавил на ручку и вошел внутрь. На первый взгляд, все было ровно так, как и в его последний визит два месяца назад. Только пахло иначе. Старостью.
По привычке разулся и прошел в зал. Сразу отметил изменения - телевизор был другим, старый и громоздкий с выпуклым стеклом экрана вместо современного плоского и тонкого.
Перед телевизором стояло мягкое кресло с журнальным столиком по левую руку. Именно на этом кресле прадед каждый вечер засыпал под монотонное бубнение ведущего новостей.
Прошагал по залу до выхода на балкон. Слегка удивился напольному светильнику, дивану и узору обоев, которые, как оказалось, остались только в его памяти. В настоящее время квартира выглядела существенно иначе.
Вышел на балкон, открыл окно и по старой привычке, опершись руками в подоконник, высунулся из него по пояс, полной грудью вдыхая свежий воздух. Справа за гаражами зеленой сверкающей лентой бежала река, которую нельзя было увидеть с земли, но зато она отлично была видна с высоты второго этажа. Бросил беглый взгляд влево - ничего интересного, взгляд упирался в стену дома в конце улицы.
Снова перевел взгляд на реку и лишь долей секунды позже осознал, что что-то было не так…волосы на шее зашевелились, а руки мгновенно покрылись мурашками - он резко повернул голову влево и, лишь только глаза поймали фокус, отчетливо увидел черную человеческую фигуру, стоявшую у стены дальнего дома.
Она не шевелилась. С этого расстояния нельзя было рассмотреть черты лица и детали одежды, но однозначно можно было утверждать, что размерами она была значительно крупнее среднестатистического человека.
Он почувствовал прилив тревоги, высвободивший в его кровь дозу адреналина. Сердце, по ощущениям, увеличилось в размерах и билось прямо о ребра. Он продолжал смотреть на фигуру, которая сохраняла абсолютную статичность. Смотрела ли она на него в ответ - было неясно. Пока рациональная часть его возбужденного разума продумывала план действий, бессознательная его сторона подкинула кусочек воспоминания. Это было настолько очевидно, что он даже слегка хохотнул от пришедшей в его голову мысли. По правую руку от него на полу балкона всегда стояла тумба со всякими хозяйственными вещами и разным дедовским скарбом, копившимся там многие годы - мотки проводов, отвертки и гаечные ключи, металлические баночки из под кофе, полные шурупов и болтов…И в самой верхней полке лежал охотничий монокль, являвшийся одним из самых интересных развлечений во всем доме. Обычно он рассматривал в него реку с проплывающими по ней баржами, но чаще пытался высмотреть, что же происходило в окнах у соседей.
Отточенным движением спрыгнув с подоконника, он вернул всего себя внутрь балкона и, как в детстве, уже почти присел перед тумбой…как обнаружил, что никакой тумбы не было. Вместо нее в углу балкона стоял скромный металлический чемоданчик для инструментов. Слегка дрожащими пальцами он отщелкнул щеколду замка, откинул крышку и увидел внутри набор гаечных ключей и еще пару каких-то непонятных инструментов. Монокля не было.
Он вскочил на ноги и снова выглянул из окна - пейзаж оставался неизменным, только черная фигура уже отсутствовала в поле зрения.
Сначала он испытал кратковременный прилив облегчения, но секунду спустя незванным прибоем нахлынула волна тревоги в сопровождении разрозненных мыслей. Усилием воли он заставил себя успокоиться, крепко сжал кулаки, закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов-выдохов, считая про себя. Один - вдох. Два - выдох. Три - вдох. Четыре - выдох. Пять…преодолевая скорость света, в голове мелькнула мысль, от которой капли ледяного пота мгновенно выступили над его верхней губой. Дверь. Он не закрыл входную дверь на замок. Проскальзывая носками по деревянному лакированному полу, он, подталкиваемый стремительно нарастающим ужасом, сорвался с места в сторону входа. В несколько шагов он преодолел все расстояние и, лишь успел взяться пальцами за щеколду замка, как ручка двери, нажатая с той стороны, подалась вниз и дверь распахнулась, отбрасывая его с такой легкостью, будто он весил не более трехлетнего ребенка. Больно приземлившись на пол, он по инерции проехал на спине еще около метра и остановился затылком об угол дверного проема. Из глаз брызнули искры, а череп буквально затрещал от боли. Расфокусированным зрением он попытался разглядеть входной проем, который собой закрывала громадная фигура человека…человека ли? Неимоверным усилием воли он сконцентрировал взгляд и вернул зрение, о чем немедленно пожалел. Стоявший в прихожей был ростом около 2,5 метров и шириной больше дверного проема. На нем не было никакой одежды, вместо этого неведомое существо было покрыто черной лоснящейся кожей. Такой цвет кожи бывает у трупов, долго пролежавших во влажном месте. Обычно это большие черные пятна, местами переходящие в синие и фиолетовые, покрывающие значительную часть спины или живота, в зависимости от того, в какой позе лежало тело. Но это…нечто… было полностью черным, без единой проплешины. От него исходил вязкий могильный смрад, застревающий на полпути в легкие - тело не было готово принимать в себя воздух, пропитанный этим отвратительным зловонием. Оно стояло словно статуя, не совершая никаких движений, но это только усиливало ощущение ужаса, которое распространяло существо.
Собрав остатки воли и сил, лежавший на полу маленький человек поднял взгляд и пристально посмотрел в лицо черному гиганту. Глаза были так же черны, как и его тело, но излучали какой-от иной вид энергии. Волос на голове не было, нос отсутствовал, а на месте рта широким разрезом практически от уха до уха зияла темная безгубая щель. Лишь только их взгляды пересеклись, человек почувствовал, как все чувства, надежда, а, может, и сама жизнь, покинули помещение. В этом мире теперь были только они двое и не оставалось сомнений - что бы ни произошло далее, это будут лишь страдания, ужас и боль, которые он будет испытывать так долго, пока не потеряет собственный разум…
Он открыл глаза. За окном уже светало и будильник вот-вот должен был зазвонить. Повернувшись на спину, почувствовал зябкие влагу и холод - он буквально плавал в постели из собственного пота. Голова раскалывалась, затылок саднил - пальцами коснулся ушибленной во сне части черепа и с недоумением почувствовал влажный рубец в пару сантиметров длиной. Поднес пальцы к глазам - на них была густая бордовая кровь, жирной медленной каплей стекавшая по направлению к запястью.
Кажется, в этот раз он уже не сможет убедить себя в том, что это был всего лишь сон.
В этот день он не пошел на работу. Написал незамысловатую смс старшему логисту с кратким объяснением, что, мол, приболел, надо отлежаться, но завтра точно буду в строю.
Пролежал в постели почти до обеда, лишь однажды поднявшись, чтобы заменить мокрую простынь. Голова кружилась как после сотрясения, а общее состояние можно было сравнить с гриппом, когда силы покидают тело, а суставы и мышцы начинает крутить медленной тягучей болью.
В районе часу дня почувствовал, что проголодался. Открыл на телефоне приложение доставки еды и задумчиво уставился в экран. Есть действительно хотелось, однако ничего не казалось ему аппетитным. Пицца? Слишком сухо. Лапша с мясом? Жирно. Бургер и картошка? Желудок отозвался неприятным позывом, ясно давая понять свое отношение к данному выбору. Суп… Хм, а что, звучит неплохо. В детстве, когда он заболевал и вместо уроков оставался дома, бабушка укутывала его теплым одеялом, поила чаем с медом и обязательно готовила свежий куриный суп. Она всегда говорила, что от супа выздоравливают и набираются сил, чему он беспрекословно верил.
Отправил в корзину порцию супа-лапши, добавил к нему свежеиспеченную чесночную булочку и шоколадный кекс на десерт. Вроде бы все. Еще секунду поразмыслил, после чего нажал кнопку «оформить заказ».
Курьер должен был прибыть через полчаса, поэтому он решил хоть немного привести себя в порядок. Нехотя вылез из под одеяла, натянул футболку и отправился в ванную. Через большое зеркало, висевшее над раковиной, на него смотрело собственное отражение и, надо сказать, выглядело оно довольно удручающее. Серые круги под глазами, глубокие морщины на лбу, взъерошенные волосы - это был вид глубоко уставшего и больного человека, коим он себя, конечно же, не считал. Как минимум, до текущего момента.
В попытке взбодриться улыбнулся собственному отражению - получилось что-то среднее между улыбкой разочарования и легким оскалом.
«Ладно, не великая беда, все плохо выглядят, когда болеют», - успокоил он себя и потянулся рукой к выдвижной полке, чтобы взять маленькое зеркало. На вытянутой руке пристроил его сзади головы, настраивая так, чтобы увидеть собственный затылок в большом зеркале. Ровно посередине затылка была небольшая полоска рассеченной кожи, окруженная запекшейся в волосах бордовой кровью. Прикоснулся к ране пальцем и слегка дернулся - было больно и даже несколько противно. По-хорошему, такое рассечение следовало показать доктору. Он бы промыл его как следует, наложил пару швов и через неделю о нем напоминала бы лишь тонкая полоска шрама. Но лишь от мысли, что ему для этого необходимо как минимум выйти из дома, уже становилось не по себе. Решил, что ничего страшного не случится, если он просто позволит этой маленькой проблеме зажить без вмешательства врачей.
Сходил в душ, аккуратно вымыл кровь из ссохшихся между собой волос. Рассечение щипало, но боль была терпимой, и он, стиснув зубы и стоя под струей горячей воды, наблюдал, как дно душевой наполняется кроваво-розовой пеной, стекающей по его ногам.
Курьера он встретил в халате и чуть приподнятом настроении. Суп был что надо. Нежное куриное мясо, насыщенный бульон, толстая упругая лапша - трапезничая в постели, он буквально как в детстве ощущал, что силы постепенно возвращаются к нему, а настроение ощутимо улучшается.
Спустя некоторое время, отправил в рот последний кусок шоколадного кекса и откинулся на подушку. Ощущая себя заметно лучше, чем несколько часов назад, он решил ненадолго вернуться к воспоминаниям прошедшей ночи.
Это ведь был сон? - с тоном надежды в голосе спросил он сам себя вслух.
А ты можешь объяснить это иначе? - ответил он сам себе после небольшой паузы.
Ему очень хотелось сказать «нет», но он не мог. Да, все вполне было похоже на страшный сон, кроме…Как объяснить рассечение на затылке? Он провел ладонью по уставшему лицу и на минуту уставился вникуда, размышляя. Ему как никогда хотелось найти объяснение событию, которое объяснить было совсем непросто.
А может…я просто упал во сне?
Упал и не проснулся? Просто поднялся и продолжил спать дальше, истекая кровью?
Согласен, звучит так себе… О, а, может, я ударился о стену?
Повернулся, посмотрел на стенку, к которой примыкало изголовье кровати и попробовал себе представить, как бы выглядела такая гипотеза на практике. Белая поверхность стены была чистой, без кровавых пятен и капель.
Но это ведь ничего не значит, я мог удариться о нее, а кровь пошла не сразу…могло ведь случиться так?
Могло…да, я думаю, что могло.
Небольшой диалог с самим собой помог родить ответ, который, хоть и не был идеальным, но казался как минимум приемлемым, что в сложившейся ситуации уже было немало. Это помогло отпустить назойливые и тревожные мысли, которыми кишел его разум и остаток дня он провел как обычный приболевший человек - пил чай с лимоном, листал интернет и смотрел телевизор.
С наступлением вечера снова пришли неприятные размышления, от которых он всеми силами старался отмахнуться. Попробовал полностью переключиться и написал несколько сообщений паре своих друзей. Завелась переписка и тревога снова отошла на второй план, оставшись маячить где-то на фоне, но не желая полностью уходить.
В комнате было темно. Телевизор что-то бубнел на минимальной громкости. Он, лежа на боку, одной рукой набирал сообщение, щурясь от яркости экрана телефона.
Он сначала хотел позвонить бабушке и поговорить с ней, вероятно даже поделиться переживаниями последних ночей, но решил оставить разговор на завтра, а сегодня обойтись просто текстовым сообщением.
«…уже значительно лучше, готовлюсь спать. Тебе доброй ночи, завтра позвоню и расскажу, какие страшилки снились мне всю неделю». Поставил смеющийся смайлик в конце и отправил сообщение.
Через минуту пришел ответ.
Район был откровенно унылым и не вызывал теплых чувств. Когда он был совсем ребенком, его частенько привозили сюда на выходные, которые он проводил под чутким вниманием прабабки и прадеда.
Те, будучи людьми пожилыми, просыпались рано и засыпали тоже рано. Вместо воскресных мультиков ему приходилось смотреть вместе с ними какие-то скучнейшие передачи о деревенской жизни простых людей или, что еще хуже, новости.
Гулять было особо не с кем, поэтому он в одиночку исследовал окружающую территорию, к слову, совершенно не представляющую из себя эталон интересности.
Ветхие гаражи, кирпичные дома, снова гаражи, лавочки со столами во дворах, заросли винограда в чьем-то палисаднике, старый пыльный УАЗик с давно спущенными колесами, медленно врастающий в землю.
Как же он всегда ждал вечера воскресенья! За ним приезжали дед с бабушкой, реже - отец и забирали его домой из этого застрявшего во времени уголка отчаяния и скуки.
За воспоминаниями и раздумьями сон подкрался незаметно.
Он стоял напротив двухэтажного кирпичного дома. Под маленьким козырьком из шифера располагался вход, черным провалом темневший на контрасте с красной стеной.
Слева в тридцати шагах располагались неизменные и словно неподвластные времени гаражи. Справа вдаль тянулась узкая улица, по сторонам которой стояли такие же дома. На этом участке их было шесть штук, все до единого похожие друг на друга словно близнецы. В конце улицы, примерно в двух сотнях метров от него, стоял седьмой дом. Он был чуть длиннее и на один этаж выше остальных, а также располагался перпендикулярно улице.
Никакого желания гулять не возникало - все это он видел буквально пару месяцев назад, когда навещал бабушку. Ну, возможно, присутствовали некоторые незначительные изменения…не было видно небольшой детской площадки между соседними домами. Там, как и в его детских воспоминаниях, стояли заросли колючих кустов.
На этом отличия сна от реальности заканчивались. Район, словно капсула времени, оставался неподвластен изменениям.
Еще раз неспешно оглядевшись по сторонам, он направился ко входу в дом. Старая деревянная дверь, облезающая хлопьями зеленой краски, была открыта. Сразу за ней следовали местами сколотые ступени, ведущие на площадку первого этажа. Не задерживаясь, он свернул на следующий лестничный пролет и, преодолев его, вышел на площадку второго этажа. Первая квартира справа была той самой. Крупная бронзовая цифра 5 висела аккурат над отверстием глазка. Он надавил на ручку и вошел внутрь. На первый взгляд, все было ровно так, как и в его последний визит два месяца назад. Только пахло иначе. Старостью.
По привычке разулся и прошел в зал. Сразу отметил изменения - телевизор был другим, старый и громоздкий с выпуклым стеклом экрана вместо современного плоского и тонкого.
Перед телевизором стояло мягкое кресло с журнальным столиком по левую руку. Именно на этом кресле прадед каждый вечер засыпал под монотонное бубнение ведущего новостей.
Прошагал по залу до выхода на балкон. Слегка удивился напольному светильнику, дивану и узору обоев, которые, как оказалось, остались только в его памяти. В настоящее время квартира выглядела существенно иначе.
Вышел на балкон, открыл окно и по старой привычке, опершись руками в подоконник, высунулся из него по пояс, полной грудью вдыхая свежий воздух. Справа за гаражами зеленой сверкающей лентой бежала река, которую нельзя было увидеть с земли, но зато она отлично была видна с высоты второго этажа. Бросил беглый взгляд влево - ничего интересного, взгляд упирался в стену дома в конце улицы.
Снова перевел взгляд на реку и лишь долей секунды позже осознал, что что-то было не так…волосы на шее зашевелились, а руки мгновенно покрылись мурашками - он резко повернул голову влево и, лишь только глаза поймали фокус, отчетливо увидел черную человеческую фигуру, стоявшую у стены дальнего дома.
Она не шевелилась. С этого расстояния нельзя было рассмотреть черты лица и детали одежды, но однозначно можно было утверждать, что размерами она была значительно крупнее среднестатистического человека.
Он почувствовал прилив тревоги, высвободивший в его кровь дозу адреналина. Сердце, по ощущениям, увеличилось в размерах и билось прямо о ребра. Он продолжал смотреть на фигуру, которая сохраняла абсолютную статичность. Смотрела ли она на него в ответ - было неясно. Пока рациональная часть его возбужденного разума продумывала план действий, бессознательная его сторона подкинула кусочек воспоминания. Это было настолько очевидно, что он даже слегка хохотнул от пришедшей в его голову мысли. По правую руку от него на полу балкона всегда стояла тумба со всякими хозяйственными вещами и разным дедовским скарбом, копившимся там многие годы - мотки проводов, отвертки и гаечные ключи, металлические баночки из под кофе, полные шурупов и болтов…И в самой верхней полке лежал охотничий монокль, являвшийся одним из самых интересных развлечений во всем доме. Обычно он рассматривал в него реку с проплывающими по ней баржами, но чаще пытался высмотреть, что же происходило в окнах у соседей.
Отточенным движением спрыгнув с подоконника, он вернул всего себя внутрь балкона и, как в детстве, уже почти присел перед тумбой…как обнаружил, что никакой тумбы не было. Вместо нее в углу балкона стоял скромный металлический чемоданчик для инструментов. Слегка дрожащими пальцами он отщелкнул щеколду замка, откинул крышку и увидел внутри набор гаечных ключей и еще пару каких-то непонятных инструментов. Монокля не было.
Он вскочил на ноги и снова выглянул из окна - пейзаж оставался неизменным, только черная фигура уже отсутствовала в поле зрения.
Сначала он испытал кратковременный прилив облегчения, но секунду спустя незванным прибоем нахлынула волна тревоги в сопровождении разрозненных мыслей. Усилием воли он заставил себя успокоиться, крепко сжал кулаки, закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов-выдохов, считая про себя. Один - вдох. Два - выдох. Три - вдох. Четыре - выдох. Пять…преодолевая скорость света, в голове мелькнула мысль, от которой капли ледяного пота мгновенно выступили над его верхней губой. Дверь. Он не закрыл входную дверь на замок. Проскальзывая носками по деревянному лакированному полу, он, подталкиваемый стремительно нарастающим ужасом, сорвался с места в сторону входа. В несколько шагов он преодолел все расстояние и, лишь успел взяться пальцами за щеколду замка, как ручка двери, нажатая с той стороны, подалась вниз и дверь распахнулась, отбрасывая его с такой легкостью, будто он весил не более трехлетнего ребенка. Больно приземлившись на пол, он по инерции проехал на спине еще около метра и остановился затылком об угол дверного проема. Из глаз брызнули искры, а череп буквально затрещал от боли. Расфокусированным зрением он попытался разглядеть входной проем, который собой закрывала громадная фигура человека…человека ли? Неимоверным усилием воли он сконцентрировал взгляд и вернул зрение, о чем немедленно пожалел. Стоявший в прихожей был ростом около 2,5 метров и шириной больше дверного проема. На нем не было никакой одежды, вместо этого неведомое существо было покрыто черной лоснящейся кожей. Такой цвет кожи бывает у трупов, долго пролежавших во влажном месте. Обычно это большие черные пятна, местами переходящие в синие и фиолетовые, покрывающие значительную часть спины или живота, в зависимости от того, в какой позе лежало тело. Но это…нечто… было полностью черным, без единой проплешины. От него исходил вязкий могильный смрад, застревающий на полпути в легкие - тело не было готово принимать в себя воздух, пропитанный этим отвратительным зловонием. Оно стояло словно статуя, не совершая никаких движений, но это только усиливало ощущение ужаса, которое распространяло существо.
Собрав остатки воли и сил, лежавший на полу маленький человек поднял взгляд и пристально посмотрел в лицо черному гиганту. Глаза были так же черны, как и его тело, но излучали какой-от иной вид энергии. Волос на голове не было, нос отсутствовал, а на месте рта широким разрезом практически от уха до уха зияла темная безгубая щель. Лишь только их взгляды пересеклись, человек почувствовал, как все чувства, надежда, а, может, и сама жизнь, покинули помещение. В этом мире теперь были только они двое и не оставалось сомнений - что бы ни произошло далее, это будут лишь страдания, ужас и боль, которые он будет испытывать так долго, пока не потеряет собственный разум…
Он открыл глаза. За окном уже светало и будильник вот-вот должен был зазвонить. Повернувшись на спину, почувствовал зябкие влагу и холод - он буквально плавал в постели из собственного пота. Голова раскалывалась, затылок саднил - пальцами коснулся ушибленной во сне части черепа и с недоумением почувствовал влажный рубец в пару сантиметров длиной. Поднес пальцы к глазам - на них была густая бордовая кровь, жирной медленной каплей стекавшая по направлению к запястью.
Кажется, в этот раз он уже не сможет убедить себя в том, что это был всего лишь сон.
В этот день он не пошел на работу. Написал незамысловатую смс старшему логисту с кратким объяснением, что, мол, приболел, надо отлежаться, но завтра точно буду в строю.
Пролежал в постели почти до обеда, лишь однажды поднявшись, чтобы заменить мокрую простынь. Голова кружилась как после сотрясения, а общее состояние можно было сравнить с гриппом, когда силы покидают тело, а суставы и мышцы начинает крутить медленной тягучей болью.
В районе часу дня почувствовал, что проголодался. Открыл на телефоне приложение доставки еды и задумчиво уставился в экран. Есть действительно хотелось, однако ничего не казалось ему аппетитным. Пицца? Слишком сухо. Лапша с мясом? Жирно. Бургер и картошка? Желудок отозвался неприятным позывом, ясно давая понять свое отношение к данному выбору. Суп… Хм, а что, звучит неплохо. В детстве, когда он заболевал и вместо уроков оставался дома, бабушка укутывала его теплым одеялом, поила чаем с медом и обязательно готовила свежий куриный суп. Она всегда говорила, что от супа выздоравливают и набираются сил, чему он беспрекословно верил.
Отправил в корзину порцию супа-лапши, добавил к нему свежеиспеченную чесночную булочку и шоколадный кекс на десерт. Вроде бы все. Еще секунду поразмыслил, после чего нажал кнопку «оформить заказ».
Курьер должен был прибыть через полчаса, поэтому он решил хоть немного привести себя в порядок. Нехотя вылез из под одеяла, натянул футболку и отправился в ванную. Через большое зеркало, висевшее над раковиной, на него смотрело собственное отражение и, надо сказать, выглядело оно довольно удручающее. Серые круги под глазами, глубокие морщины на лбу, взъерошенные волосы - это был вид глубоко уставшего и больного человека, коим он себя, конечно же, не считал. Как минимум, до текущего момента.
В попытке взбодриться улыбнулся собственному отражению - получилось что-то среднее между улыбкой разочарования и легким оскалом.
«Ладно, не великая беда, все плохо выглядят, когда болеют», - успокоил он себя и потянулся рукой к выдвижной полке, чтобы взять маленькое зеркало. На вытянутой руке пристроил его сзади головы, настраивая так, чтобы увидеть собственный затылок в большом зеркале. Ровно посередине затылка была небольшая полоска рассеченной кожи, окруженная запекшейся в волосах бордовой кровью. Прикоснулся к ране пальцем и слегка дернулся - было больно и даже несколько противно. По-хорошему, такое рассечение следовало показать доктору. Он бы промыл его как следует, наложил пару швов и через неделю о нем напоминала бы лишь тонкая полоска шрама. Но лишь от мысли, что ему для этого необходимо как минимум выйти из дома, уже становилось не по себе. Решил, что ничего страшного не случится, если он просто позволит этой маленькой проблеме зажить без вмешательства врачей.
Сходил в душ, аккуратно вымыл кровь из ссохшихся между собой волос. Рассечение щипало, но боль была терпимой, и он, стиснув зубы и стоя под струей горячей воды, наблюдал, как дно душевой наполняется кроваво-розовой пеной, стекающей по его ногам.
Курьера он встретил в халате и чуть приподнятом настроении. Суп был что надо. Нежное куриное мясо, насыщенный бульон, толстая упругая лапша - трапезничая в постели, он буквально как в детстве ощущал, что силы постепенно возвращаются к нему, а настроение ощутимо улучшается.
Спустя некоторое время, отправил в рот последний кусок шоколадного кекса и откинулся на подушку. Ощущая себя заметно лучше, чем несколько часов назад, он решил ненадолго вернуться к воспоминаниям прошедшей ночи.
Это ведь был сон? - с тоном надежды в голосе спросил он сам себя вслух.
А ты можешь объяснить это иначе? - ответил он сам себе после небольшой паузы.
Ему очень хотелось сказать «нет», но он не мог. Да, все вполне было похоже на страшный сон, кроме…Как объяснить рассечение на затылке? Он провел ладонью по уставшему лицу и на минуту уставился вникуда, размышляя. Ему как никогда хотелось найти объяснение событию, которое объяснить было совсем непросто.
А может…я просто упал во сне?
Упал и не проснулся? Просто поднялся и продолжил спать дальше, истекая кровью?
Согласен, звучит так себе… О, а, может, я ударился о стену?
Повернулся, посмотрел на стенку, к которой примыкало изголовье кровати и попробовал себе представить, как бы выглядела такая гипотеза на практике. Белая поверхность стены была чистой, без кровавых пятен и капель.
Но это ведь ничего не значит, я мог удариться о нее, а кровь пошла не сразу…могло ведь случиться так?
Могло…да, я думаю, что могло.
Небольшой диалог с самим собой помог родить ответ, который, хоть и не был идеальным, но казался как минимум приемлемым, что в сложившейся ситуации уже было немало. Это помогло отпустить назойливые и тревожные мысли, которыми кишел его разум и остаток дня он провел как обычный приболевший человек - пил чай с лимоном, листал интернет и смотрел телевизор.
С наступлением вечера снова пришли неприятные размышления, от которых он всеми силами старался отмахнуться. Попробовал полностью переключиться и написал несколько сообщений паре своих друзей. Завелась переписка и тревога снова отошла на второй план, оставшись маячить где-то на фоне, но не желая полностью уходить.
В комнате было темно. Телевизор что-то бубнел на минимальной громкости. Он, лежа на боку, одной рукой набирал сообщение, щурясь от яркости экрана телефона.
Он сначала хотел позвонить бабушке и поговорить с ней, вероятно даже поделиться переживаниями последних ночей, но решил оставить разговор на завтра, а сегодня обойтись просто текстовым сообщением.
«…уже значительно лучше, готовлюсь спать. Тебе доброй ночи, завтра позвоню и расскажу, какие страшилки снились мне всю неделю». Поставил смеющийся смайлик в конце и отправил сообщение.
Через минуту пришел ответ.
