«И тебе доброй ночи, заинтриговал! На какую тему хоть сны были?»
Немного подумав, начал печатать ответ.
Открыл глаза. Это снова была прадедова дача. Он даже не думал об этом месте перед сном, почему же он снова здесь?
Как и все разы прежде, зашел в калитку, обошел дом, постоял перед дверью прислушиваясь. Так, на всякий случай. Убедившись, что всё тихо, зашел внутрь - все выглядело так же, как и в прошлый раз. Сразу направился в комнату - если во всем этом и есть какой-либо смысл, то, скорее всего, он скрыт в прадедовском столе. Сел на массивный стул, придвинулся к столу. Рукой нащупал на ножке гвоздик с маленьким ключом и через мгновение уже поворачивал его в замке.
В полке стола вперемешку лежали тетрадные листы и стандартные белые листы для печати. Почти все из них были исписаны уже знакомым ему прадедовым беглым курсивом. При детальном рассмотрении рукописей становилось очевидно, что писавший старался изложить как можно больше мыслей за ограниченный отрезок времени - порой слова казались просто набором закорючек, которые нужно было разгадывать словно шифр. Но бoльшая часть текста все же была вполне пригодна к прочтению.
Следующее, что бросилось в глаза - под каждой отдельной записью стояла дата. Достал самый нижний - ветхую тетрадную страницу в клетку с наполовину выцветшими синими чернилами. В нижнем правом углу было крупно выведено - 10 января 1961 г.
Он удивленно приподнял брови, откладывая запись на стол.
Снова взял тонкую стопку бумаг, немного пробежал по краям пальцами и вытянул случайный лист. Это была половинка листа А4 с неровно оторванным краем и скудным количеством текста. Внизу подпись - 27 августа 1968 г.
Наспех просмотрел остальные листы, почти все из них были датированы разными годами. Был большой пробел между 1975 и 1991. Две записи от 2001. Последняя же была написана в апреле 2005.
Это был двойной лист из тетради в полоску, с каждой из сторон исписанный плотным, но аккуратным почерком.
Решил все-таки начать по порядку и вернулся к первой записи. На желтеющей странице бледнели прыгающие по строчкам слова:
“Сегодня мне привиделся сон, да не простой, а странный, словно явь, но в то же время и вовсе не похожий на нее. Вижу я место знакомое — это дом, в коем родители мои проживали, да и деревня та, где я мальцом бегал. На первый взгляд — что тут необычного? Но сон этот был чересчур ясным и подробным. Ни разу в жизни своей такого не видел. А что главное — людей не стало. Пусты ангары, скотины не видать, хотя запахи, как полагается, те самые, деревенские. Избы все на месте, да только жизнь из них будто выветрилась. Не удержался я, зашел в землянку повитухи нашей, бабки знакомой. Под потолком растения всякие висят, да на полках травы и ягоды по горшкам разложены. Печь, как бы еще тёплая, кажется, недавно истоплена — тепло так и идет, а огня вовсе нет, зола одна.
Заглянул я и к кумовьям матушкиным. В избе всё как всегда: кровати застланы, погреб полон, дрова аккуратно сложены у печи. И снова — никого. Чувствую что-то не ладное. Не бывает так в обычных снах, думаю я.
Дошел я и до нашей избенки. Там, как и в старину, моя кроватка стоит — как бы с утра застланная. Всё вроде на месте, и всё же не так, как должно быть. Вышел я на улицу, гляжу в поле, и вдруг замечаю — идёт ко мне человек. Большой, здоровенный мужик, а я среди наших такого не припомню. Подошел он поближе, и тут уж я совсем опешил — лица у него нет, или я не разглядел. Чудится мне, будто неладное это. Всё это странно, дурно.
10 января 1961 г."
Закончив чтение, он продолжил молча смотреть на бумагу, обдумывая написанное прадедом. Вспомнил черное Нечто, с которым и сам недавно встретился - от возникшей перед глазами картинки по рукам и спине пробежали мурашки.
Отложил страницу и наугад вытянул из стопки следующую.
Бывший некогда белым лист был немного помят и имел желто-кремовый оттенок. Слова на нем были написаны черными чернилами, местами в глаза бросались небольшие кляксы, оставленные в спешке.
«За последние годы мне несколько раз снились странные сны, похожие на тот, первый. Вот и прошлой ночью случился один из них… Думаю, пришло время опять записать всё это на бумаге.
Не знаю, как объяснить, но заметил я в этих снах одну закономерность: каждый раз они не похожи на обычные сны. Оно как-то по-другому чувствуется. Словами не опишешь, но я сразу это ощущаю — как будто сон, а не совсем…чересчур настоящий.
И ещё… эти сны всегда уносят меня в места, о которых и не вспомнил бы, если б не они. В такие, где давно не был, а память о них, как говорится, припорошена временем. То вот в родительский дом в деревне забросит, то в интернат, где учился в начальных классах. А как-то года два назад во сне очутился у тётки в городе, у отцовской сестры. Родители меня к ней летом отправляли, подальше от деревни. И там, во сне, впервые страх почувствовал. Страх оттого, что я там не один. Видел… не знаю, как сказать… не людей, а что-то другое. Как сущности какие-то. Нечто. Пару раз сталкивался с чёрной фигурой, вроде человек, но как только Она приближалась — я сразу просыпался. Потому и не могу сказать наверняка, кто это был.
А что касается сегодняшнего сна… Был я в пионерском лагере, где отдыхал после войны. Хорошо помню эти длинные коридоры с комнатами по обеим сторонам. И площадка для построения там была, как тогда, помню — высокие пихты и тополя по кругу стояли.
Ночь всю я по лагерю ходил, по корпусам заглядывал, всё пустое было, как обычно во снах. Но вот в столовой кое-что произошло, что у меня из головы не выходит до сих пор.
Шёл я по основному залу, как вдруг послышался грохот — словно кастрюля упала где-то на кухне. Идти туда мне совсем не хотелось, но... не успел я решиться, как оттуда, из дверного проема, чертыхаясь, выскочил человек. Он вроде обычный, но вот одежда его… странная какая-то. Не такая, как у нас.
Пробежал через зал, и тут взглянул на меня. Мы оба, наверное, были ошарашены — десять шагов нас разделяло. Он остановился, осмотрел меня пристально, и я видел — он до смерти напуган. Еле дыша, он вымолвил странное: «Ты оттуда или отсюда?».
Я растерялся, не сразу понял, что ответить. А на кухне снова что-то загремело, и этот человек, махнув рукой, побежал дальше.
«Я настоящий!» — только и крикнул я ему вдогонку.
На удивление, он резко остановился в дверях, обернулся, снова меня оглядел и на выдохе сказал: «Тогда уходи. Это место не для нас. Не жди!».
Глянул испуганно в сторону кухни и исчез.
И тут, когда я только начал осмысливать всё, что он сказал, из кухни вышло... что-то. Это вроде было человеком, но и нет. Ног — или конечностей — было больше, чем у человека. И главное — Оно несло с собой ужас. Страх такой, что ноги подкашиваются и шагу не ступить. Оно двигалось ко мне… и я проснулся.
3 марта 1967 года.»
Он читал уже вторую запись и не мог до конца поверить, что это все происходило в действительности. Может быть, это просто какой-то странный розыгрыш, который прадед оставил после себя? И вообще, с чего он сейчас решил, что все это имеет отношение к реальности? Ведь это происходит во сне…в странном сне, стоит признаться. Во сне, который ощущается не как сон и он сам это прекрасно понимает. Вдобавок, записи деда описывают эти сны схожим образом, потому все же верно будет допустить, что это какая-то странная или…иная реальность? Даже внутри собственной головы это звучало как синопсис фантастического фильма…но, хотелось или нет, с положением дел приходилось считаться.
Легким быстрым движением пролистнул стопку страниц и достал очередную. Взглянул на дату - 22 ноября 1993 г. Со времени первой записи прошло более 30 лет. Почувствовал прилив любопытства с примесью опаски, вздохнул глубоко, встряхнул в руках двойной тетрадный лист и начал читать.
«Стоило мне понадеяться, что все осталось в прошлом…и вот теперь это происходит почти каждую ночь. Я оказываюсь в разных местах, знакомых и незнакомых. Где-то я бывал всего раз, а куда-то меня забрасывает постоянно. Я устал. Я не могу выспаться…но это больше, чем просто недосып. Каждый раз мне страшно. Каждый раз я чувствую физическую усталость наравне с моральной. Мои, так сказать, путешествия, превратились в еженощную борьбу за жизнь.
Но все же одна вещь не может не радовать - я наконец-то начал разбираться в том, что же происходит. Еще в семидесятых у меня родилось предположение…и сейчас я могу точно сказать, что оно подтвердилось. За все это время я встретил там немало людей (и не только) и теперь, сопоставляя все услышанное от них, я должен перестать себя обманывать и признать пугающую правду…все происходящее является реальностью. Абсолютной. У меня не осталось в этом сомнений. Только реальность эта специфическая, она похожа на нашу, но происходит в другом времени…в прошлом. Знаю, это непросто принять. Да, согласен, это дико. Это жутко. Это не похоже на правду. Но что есть правда? Ой, да ну эту философию! Я видел это собственными глазами! Я общался с людьми из далекого будущего и из настолько же давнего прошлого. Они даже говорят по-разному. Выглядят по-другому. Но всех их вместе со мной объединяет один факт - мы все оказываемся в совершенно разных местах и это всегда прошлое. Один из них…он из будущего…он рассказал мне, что уже не первый десяток лет бьется над пониманием проблемы и достиг некоторых результатов. Так вот…согласно его выводам, мы действительно оказываемся в прошлом, но с некоторыми условностями. Это, как он странно выразился, что-то вроде эээм… ментальных червоточин. Некоторые люди…их разум в момент погружения в сон случайным образом генерирует фрагментарные воспоминания…и в определенный момент, уж не знаю деталей - как именно, слой этой реальности, возникшей внутри разума, пересекается со слоем реальности в прошедшем времени и человек физически оказывается там. Но, как написал выше, есть условности. Здесь всегда есть вещи, машины, строения, техника, деревья…в общем, всё. Всё, кроме людей, живших здесь в то время. Я бы хотел написать, что это прошлое мертво, но это не так. Здесь есть много кого…кроме людей. Да, это чистая фантастика. И да, это правда.
Можно было бы воспринять все происходящее как научное открытие или, как минимум, в качестве интересного приключения, если бы только не одно но. По догадкам все того же человека, ментальные червоточины являются редкостью для нас, живущих в нашем мире. Однако для…странно это писать…для других существ из других миров - это не более чем увлекательное путешествие. Я бы сказал, что для них это - что-то вроде сафари. Мы попадаем туда вопреки воли, в то время как они приходят туда специально. За нами. Я видел, как они забирают других людей. Я бы хотел забыть то, что видел, но такое не забывается. Страшные, нечеловеческие вопли этих несчастных до сих пор звучат у меня в голове.
Я и сам оказывался на волосок от…этого, но всегда каким-то чудом мне удавалось уйти. Со временем я понял, что для выхода всего лишь надо проснуться, но, как говорится, легко сказать, нелегко сделать. Измотанный подобными путешествиями и переживаниями разум не так легко пробудить…но пока что у меня получалось. Сколько я еще продержусь…не знаю. По возможности я стараюсь попадать сюда, на нашу дачу. Кажется, что в этом месте меня никто не ищет. По крайней мере, я еще не встречал тут других людей…и иных существ.
22 ноября 1993 г.»
Прочитанное существенным образом проливало свет на происходящее и отвечало на многие вопросы. Он не мог отделаться от мысли, что это какой-то розыгрыш, но рациональной частью собственного ума понимал, что все написанное - это не просто правда, это - ценнейшая информация, накопленная прадедом за долгие десятилетия.
Внезапно его посетила странная, но по-своему позитивная мысль: если уж прадед так долго справлялся со всем этим и успешно дожил до преклонных лет, то, возможно, не так все на самом деле и страшно?
Откинулся на спинку кресла, закинул руки за голову и, смотря в потолок, вслух начал рассуждать:
«Раз уж дед выбрал это место в качестве недосягаемого укрытия и осознанно именно здесь оставил такое количество бесценной информации, то, полагаю, мне тут ничего не грозит?»
Губы самовольно начали расплываться в улыбке, а сердце радостно подпрыгнуло в груди. Он поднялся с кресла, заложил руки за спину и начал ходить по комнате, о чем-то беззвучно дискутируя с самим собой. Подошел к единственному окну, постоял, посмотрел на зелень за окном. Снова вернулся к столу и сел на кресло - следовало дочитать оставшиеся записи. Логично было вернуться к более старым и придерживаться хронологии, но любопытство взяло вверх и он решил взять самую последнюю.
Готовясь к очередному погружению в прадедову память, он потянулся в кресле и широко зевнул, едва не вывернув челюсть. На миг замер, прислушался к ощущениям и, убедившись, что все в порядке, усмехнулся этой глупой ситуации и взял в руки тетрадный полосатый лист с красными полями.
«Я не думаю, что у меня осталось много времени. Сущности, как я сам решил их называть, выяснили, пожалуй, все места, где я могу оказаться. Это настоящая охота, по-другому не скажешь. Уже трудно понять, где мой мир, а где — чужой. Просыпаюсь от кошмара, только чтобы осознать, что по-прежнему в нём. Выбраться из этого стоит огромных усилий. Мне страшно оставаться одному. Когда я бодрствую, ощущаю облегчение, но к вечеру его сменяет тревога, перерастающая в откровенный страх. Я боюсь засыпать, но другого пути нет. Я старый человек, мне нужен сон.
Иногда я проваливаюсь в дрему посреди дня, и через полчаса меня будит телевизор, жена или сосед, заглянувший одолжить топор. Такие короткие перерывы помогают держаться, но не заменяют настоящего сна. Сын думает, что у меня проблемы со здоровьем, таскает по врачам. Те подтверждают, что выгляжу я неважно, но анализы не показывают ничего страшного. Врачи только разводят руками — мол, старик, это нормально в твоём возрасте.
Я хотел бы уйти сам, по своей воле, тихо, мирно, как обычный человек. Заснуть и не проснуться. Без страха, без борьбы. Но сущности всегда находят меня. Куда бы я ни пошёл, какие бы далёкие уголки памяти ни открыл — они всегда там. Ждут.
Я не понимаю, за что мне это. Когда всё началось, я воспринял всё как странное приключение. Но теперь могу сказать: бoльшая часть моей жизни была кошмаром. Бегством, борьбой. Я уже забыл, что значит жить. Просто жить. Спать, когда хочется. Выспаться. Проснуться бодрым, а не обессиленным. Забыл, как это — когда разум чист, когда не нужно отчаянно пытаться понять, в каком из миров нахожусь в данный момент и стоит ли быть начеку.
Я хотел бы пойти с внуком на утреннюю рыбалку. Сидеть в лодке, щуриться от лучей восходящего солнца и умиляться его радости от пойманного карася. Но мне не доверяют детей, все считают меня больным.
Чёрт с ними. Чёрт со всеми. Утром возьму лодку и пойду на реку. Я устал так жить. Я устал бороться.
17 апреля 2005 г.»
Дочитав, он покрутил в руках лист, с целью убедиться, что прочел все написанное. Записка, определенно, проливала свет на происходящее с ним, но по-прежнему оставалась куча вопросов, на которые так хотелось знать ответы. Происходило ли подобное с отцом? А с дедом? Он изо всех сил напряг мозг, силясь найти в далеких уголках памяти зацепки или хотя бы намеки на это.
Немного подумав, начал печатать ответ.
Открыл глаза. Это снова была прадедова дача. Он даже не думал об этом месте перед сном, почему же он снова здесь?
Как и все разы прежде, зашел в калитку, обошел дом, постоял перед дверью прислушиваясь. Так, на всякий случай. Убедившись, что всё тихо, зашел внутрь - все выглядело так же, как и в прошлый раз. Сразу направился в комнату - если во всем этом и есть какой-либо смысл, то, скорее всего, он скрыт в прадедовском столе. Сел на массивный стул, придвинулся к столу. Рукой нащупал на ножке гвоздик с маленьким ключом и через мгновение уже поворачивал его в замке.
В полке стола вперемешку лежали тетрадные листы и стандартные белые листы для печати. Почти все из них были исписаны уже знакомым ему прадедовым беглым курсивом. При детальном рассмотрении рукописей становилось очевидно, что писавший старался изложить как можно больше мыслей за ограниченный отрезок времени - порой слова казались просто набором закорючек, которые нужно было разгадывать словно шифр. Но бoльшая часть текста все же была вполне пригодна к прочтению.
Следующее, что бросилось в глаза - под каждой отдельной записью стояла дата. Достал самый нижний - ветхую тетрадную страницу в клетку с наполовину выцветшими синими чернилами. В нижнем правом углу было крупно выведено - 10 января 1961 г.
Он удивленно приподнял брови, откладывая запись на стол.
Снова взял тонкую стопку бумаг, немного пробежал по краям пальцами и вытянул случайный лист. Это была половинка листа А4 с неровно оторванным краем и скудным количеством текста. Внизу подпись - 27 августа 1968 г.
Наспех просмотрел остальные листы, почти все из них были датированы разными годами. Был большой пробел между 1975 и 1991. Две записи от 2001. Последняя же была написана в апреле 2005.
Это был двойной лист из тетради в полоску, с каждой из сторон исписанный плотным, но аккуратным почерком.
Решил все-таки начать по порядку и вернулся к первой записи. На желтеющей странице бледнели прыгающие по строчкам слова:
“Сегодня мне привиделся сон, да не простой, а странный, словно явь, но в то же время и вовсе не похожий на нее. Вижу я место знакомое — это дом, в коем родители мои проживали, да и деревня та, где я мальцом бегал. На первый взгляд — что тут необычного? Но сон этот был чересчур ясным и подробным. Ни разу в жизни своей такого не видел. А что главное — людей не стало. Пусты ангары, скотины не видать, хотя запахи, как полагается, те самые, деревенские. Избы все на месте, да только жизнь из них будто выветрилась. Не удержался я, зашел в землянку повитухи нашей, бабки знакомой. Под потолком растения всякие висят, да на полках травы и ягоды по горшкам разложены. Печь, как бы еще тёплая, кажется, недавно истоплена — тепло так и идет, а огня вовсе нет, зола одна.
Заглянул я и к кумовьям матушкиным. В избе всё как всегда: кровати застланы, погреб полон, дрова аккуратно сложены у печи. И снова — никого. Чувствую что-то не ладное. Не бывает так в обычных снах, думаю я.
Дошел я и до нашей избенки. Там, как и в старину, моя кроватка стоит — как бы с утра застланная. Всё вроде на месте, и всё же не так, как должно быть. Вышел я на улицу, гляжу в поле, и вдруг замечаю — идёт ко мне человек. Большой, здоровенный мужик, а я среди наших такого не припомню. Подошел он поближе, и тут уж я совсем опешил — лица у него нет, или я не разглядел. Чудится мне, будто неладное это. Всё это странно, дурно.
10 января 1961 г."
Закончив чтение, он продолжил молча смотреть на бумагу, обдумывая написанное прадедом. Вспомнил черное Нечто, с которым и сам недавно встретился - от возникшей перед глазами картинки по рукам и спине пробежали мурашки.
Отложил страницу и наугад вытянул из стопки следующую.
Бывший некогда белым лист был немного помят и имел желто-кремовый оттенок. Слова на нем были написаны черными чернилами, местами в глаза бросались небольшие кляксы, оставленные в спешке.
«За последние годы мне несколько раз снились странные сны, похожие на тот, первый. Вот и прошлой ночью случился один из них… Думаю, пришло время опять записать всё это на бумаге.
Не знаю, как объяснить, но заметил я в этих снах одну закономерность: каждый раз они не похожи на обычные сны. Оно как-то по-другому чувствуется. Словами не опишешь, но я сразу это ощущаю — как будто сон, а не совсем…чересчур настоящий.
И ещё… эти сны всегда уносят меня в места, о которых и не вспомнил бы, если б не они. В такие, где давно не был, а память о них, как говорится, припорошена временем. То вот в родительский дом в деревне забросит, то в интернат, где учился в начальных классах. А как-то года два назад во сне очутился у тётки в городе, у отцовской сестры. Родители меня к ней летом отправляли, подальше от деревни. И там, во сне, впервые страх почувствовал. Страх оттого, что я там не один. Видел… не знаю, как сказать… не людей, а что-то другое. Как сущности какие-то. Нечто. Пару раз сталкивался с чёрной фигурой, вроде человек, но как только Она приближалась — я сразу просыпался. Потому и не могу сказать наверняка, кто это был.
А что касается сегодняшнего сна… Был я в пионерском лагере, где отдыхал после войны. Хорошо помню эти длинные коридоры с комнатами по обеим сторонам. И площадка для построения там была, как тогда, помню — высокие пихты и тополя по кругу стояли.
Ночь всю я по лагерю ходил, по корпусам заглядывал, всё пустое было, как обычно во снах. Но вот в столовой кое-что произошло, что у меня из головы не выходит до сих пор.
Шёл я по основному залу, как вдруг послышался грохот — словно кастрюля упала где-то на кухне. Идти туда мне совсем не хотелось, но... не успел я решиться, как оттуда, из дверного проема, чертыхаясь, выскочил человек. Он вроде обычный, но вот одежда его… странная какая-то. Не такая, как у нас.
Пробежал через зал, и тут взглянул на меня. Мы оба, наверное, были ошарашены — десять шагов нас разделяло. Он остановился, осмотрел меня пристально, и я видел — он до смерти напуган. Еле дыша, он вымолвил странное: «Ты оттуда или отсюда?».
Я растерялся, не сразу понял, что ответить. А на кухне снова что-то загремело, и этот человек, махнув рукой, побежал дальше.
«Я настоящий!» — только и крикнул я ему вдогонку.
На удивление, он резко остановился в дверях, обернулся, снова меня оглядел и на выдохе сказал: «Тогда уходи. Это место не для нас. Не жди!».
Глянул испуганно в сторону кухни и исчез.
И тут, когда я только начал осмысливать всё, что он сказал, из кухни вышло... что-то. Это вроде было человеком, но и нет. Ног — или конечностей — было больше, чем у человека. И главное — Оно несло с собой ужас. Страх такой, что ноги подкашиваются и шагу не ступить. Оно двигалось ко мне… и я проснулся.
3 марта 1967 года.»
Он читал уже вторую запись и не мог до конца поверить, что это все происходило в действительности. Может быть, это просто какой-то странный розыгрыш, который прадед оставил после себя? И вообще, с чего он сейчас решил, что все это имеет отношение к реальности? Ведь это происходит во сне…в странном сне, стоит признаться. Во сне, который ощущается не как сон и он сам это прекрасно понимает. Вдобавок, записи деда описывают эти сны схожим образом, потому все же верно будет допустить, что это какая-то странная или…иная реальность? Даже внутри собственной головы это звучало как синопсис фантастического фильма…но, хотелось или нет, с положением дел приходилось считаться.
Легким быстрым движением пролистнул стопку страниц и достал очередную. Взглянул на дату - 22 ноября 1993 г. Со времени первой записи прошло более 30 лет. Почувствовал прилив любопытства с примесью опаски, вздохнул глубоко, встряхнул в руках двойной тетрадный лист и начал читать.
«Стоило мне понадеяться, что все осталось в прошлом…и вот теперь это происходит почти каждую ночь. Я оказываюсь в разных местах, знакомых и незнакомых. Где-то я бывал всего раз, а куда-то меня забрасывает постоянно. Я устал. Я не могу выспаться…но это больше, чем просто недосып. Каждый раз мне страшно. Каждый раз я чувствую физическую усталость наравне с моральной. Мои, так сказать, путешествия, превратились в еженощную борьбу за жизнь.
Но все же одна вещь не может не радовать - я наконец-то начал разбираться в том, что же происходит. Еще в семидесятых у меня родилось предположение…и сейчас я могу точно сказать, что оно подтвердилось. За все это время я встретил там немало людей (и не только) и теперь, сопоставляя все услышанное от них, я должен перестать себя обманывать и признать пугающую правду…все происходящее является реальностью. Абсолютной. У меня не осталось в этом сомнений. Только реальность эта специфическая, она похожа на нашу, но происходит в другом времени…в прошлом. Знаю, это непросто принять. Да, согласен, это дико. Это жутко. Это не похоже на правду. Но что есть правда? Ой, да ну эту философию! Я видел это собственными глазами! Я общался с людьми из далекого будущего и из настолько же давнего прошлого. Они даже говорят по-разному. Выглядят по-другому. Но всех их вместе со мной объединяет один факт - мы все оказываемся в совершенно разных местах и это всегда прошлое. Один из них…он из будущего…он рассказал мне, что уже не первый десяток лет бьется над пониманием проблемы и достиг некоторых результатов. Так вот…согласно его выводам, мы действительно оказываемся в прошлом, но с некоторыми условностями. Это, как он странно выразился, что-то вроде эээм… ментальных червоточин. Некоторые люди…их разум в момент погружения в сон случайным образом генерирует фрагментарные воспоминания…и в определенный момент, уж не знаю деталей - как именно, слой этой реальности, возникшей внутри разума, пересекается со слоем реальности в прошедшем времени и человек физически оказывается там. Но, как написал выше, есть условности. Здесь всегда есть вещи, машины, строения, техника, деревья…в общем, всё. Всё, кроме людей, живших здесь в то время. Я бы хотел написать, что это прошлое мертво, но это не так. Здесь есть много кого…кроме людей. Да, это чистая фантастика. И да, это правда.
Можно было бы воспринять все происходящее как научное открытие или, как минимум, в качестве интересного приключения, если бы только не одно но. По догадкам все того же человека, ментальные червоточины являются редкостью для нас, живущих в нашем мире. Однако для…странно это писать…для других существ из других миров - это не более чем увлекательное путешествие. Я бы сказал, что для них это - что-то вроде сафари. Мы попадаем туда вопреки воли, в то время как они приходят туда специально. За нами. Я видел, как они забирают других людей. Я бы хотел забыть то, что видел, но такое не забывается. Страшные, нечеловеческие вопли этих несчастных до сих пор звучат у меня в голове.
Я и сам оказывался на волосок от…этого, но всегда каким-то чудом мне удавалось уйти. Со временем я понял, что для выхода всего лишь надо проснуться, но, как говорится, легко сказать, нелегко сделать. Измотанный подобными путешествиями и переживаниями разум не так легко пробудить…но пока что у меня получалось. Сколько я еще продержусь…не знаю. По возможности я стараюсь попадать сюда, на нашу дачу. Кажется, что в этом месте меня никто не ищет. По крайней мере, я еще не встречал тут других людей…и иных существ.
22 ноября 1993 г.»
Прочитанное существенным образом проливало свет на происходящее и отвечало на многие вопросы. Он не мог отделаться от мысли, что это какой-то розыгрыш, но рациональной частью собственного ума понимал, что все написанное - это не просто правда, это - ценнейшая информация, накопленная прадедом за долгие десятилетия.
Внезапно его посетила странная, но по-своему позитивная мысль: если уж прадед так долго справлялся со всем этим и успешно дожил до преклонных лет, то, возможно, не так все на самом деле и страшно?
Откинулся на спинку кресла, закинул руки за голову и, смотря в потолок, вслух начал рассуждать:
«Раз уж дед выбрал это место в качестве недосягаемого укрытия и осознанно именно здесь оставил такое количество бесценной информации, то, полагаю, мне тут ничего не грозит?»
Губы самовольно начали расплываться в улыбке, а сердце радостно подпрыгнуло в груди. Он поднялся с кресла, заложил руки за спину и начал ходить по комнате, о чем-то беззвучно дискутируя с самим собой. Подошел к единственному окну, постоял, посмотрел на зелень за окном. Снова вернулся к столу и сел на кресло - следовало дочитать оставшиеся записи. Логично было вернуться к более старым и придерживаться хронологии, но любопытство взяло вверх и он решил взять самую последнюю.
Готовясь к очередному погружению в прадедову память, он потянулся в кресле и широко зевнул, едва не вывернув челюсть. На миг замер, прислушался к ощущениям и, убедившись, что все в порядке, усмехнулся этой глупой ситуации и взял в руки тетрадный полосатый лист с красными полями.
«Я не думаю, что у меня осталось много времени. Сущности, как я сам решил их называть, выяснили, пожалуй, все места, где я могу оказаться. Это настоящая охота, по-другому не скажешь. Уже трудно понять, где мой мир, а где — чужой. Просыпаюсь от кошмара, только чтобы осознать, что по-прежнему в нём. Выбраться из этого стоит огромных усилий. Мне страшно оставаться одному. Когда я бодрствую, ощущаю облегчение, но к вечеру его сменяет тревога, перерастающая в откровенный страх. Я боюсь засыпать, но другого пути нет. Я старый человек, мне нужен сон.
Иногда я проваливаюсь в дрему посреди дня, и через полчаса меня будит телевизор, жена или сосед, заглянувший одолжить топор. Такие короткие перерывы помогают держаться, но не заменяют настоящего сна. Сын думает, что у меня проблемы со здоровьем, таскает по врачам. Те подтверждают, что выгляжу я неважно, но анализы не показывают ничего страшного. Врачи только разводят руками — мол, старик, это нормально в твоём возрасте.
Я хотел бы уйти сам, по своей воле, тихо, мирно, как обычный человек. Заснуть и не проснуться. Без страха, без борьбы. Но сущности всегда находят меня. Куда бы я ни пошёл, какие бы далёкие уголки памяти ни открыл — они всегда там. Ждут.
Я не понимаю, за что мне это. Когда всё началось, я воспринял всё как странное приключение. Но теперь могу сказать: бoльшая часть моей жизни была кошмаром. Бегством, борьбой. Я уже забыл, что значит жить. Просто жить. Спать, когда хочется. Выспаться. Проснуться бодрым, а не обессиленным. Забыл, как это — когда разум чист, когда не нужно отчаянно пытаться понять, в каком из миров нахожусь в данный момент и стоит ли быть начеку.
Я хотел бы пойти с внуком на утреннюю рыбалку. Сидеть в лодке, щуриться от лучей восходящего солнца и умиляться его радости от пойманного карася. Но мне не доверяют детей, все считают меня больным.
Чёрт с ними. Чёрт со всеми. Утром возьму лодку и пойду на реку. Я устал так жить. Я устал бороться.
17 апреля 2005 г.»
Дочитав, он покрутил в руках лист, с целью убедиться, что прочел все написанное. Записка, определенно, проливала свет на происходящее с ним, но по-прежнему оставалась куча вопросов, на которые так хотелось знать ответы. Происходило ли подобное с отцом? А с дедом? Он изо всех сил напряг мозг, силясь найти в далеких уголках памяти зацепки или хотя бы намеки на это.
