Тщетно. Никто из них никогда не говорил о чем-то подобном и вообще не был замечен за странным поведением. А прадед был?
Это хороший и, главное, абсолютно логичный вопрос, на который в его голове уже сформировался настолько же логичный ответ: он был еще ребенком, да и проводил с прадедом не так много времени, чтобы иметь возможность заметить что-либо необычное в его поведении.
Утром надо позвонить маме и бабушке и аккуратно расспросить их об…о чем? Алло, мам, а прадед, случайно не был замечен за странными путешествиями во времени? Даже он сам не удержался и прыснул от нелепости подобного вопроса.
Нет, так не пойдет. Надо поступить более технично и приехать к бабушке в гости. Попить с ней чай, справиться о ее самочувствии, завести ностальгическую беседу о предках и аккуратными намеками постараться добыть любую информацию о прадеде.
Звучало это, конечно, в духе дешевых детективных рассказов, но при этом оставалось вполне себе приемлемым планом.
Еще какое-то время он посидел на кресле, смотря в окно и прокручивая в мозгу всю открывшуюся для него этой ночью информацию. На секунду, поддавшись тщеславной слабости, представил, как он хвастается своей «способностью» парням на работе, но тут же жестко обрубил сам себя. Никто. Не должен. Знать. Да это же очевидно и не требует каких-либо дальнейших дискуссий с самим собой. Ну кто тебе поверит? Решат, что парень перетрудился или чего хуже - заподозрят в употреблении веществ и пожалуются куда надо…потом проблем не оберешься.
Поджав губы, вздохнул, признавая правоту собственной рациональной стороны. Никто не узнает. Никто.
За стеной раздался знакомый механический треск и мгновение спустя деревянная кукушка сообщила о наступлении нового часа.
«Думаю, ты права, хватит на сегодня»,- ответил он кукушке, аккуратно возвращая бумаги в полку стола. Повернул в замке маленький ключ и после потянулся под столешницу, чтобы вернуть его на место. Нащупал тонкий гвоздик на ножке, но выронил ключ и тот с легким «дзынь» упал на деревянный пол. Цокнув, закатил глаза и, продолжая сидеть на кресле, усилиями ног отодвинулся от стола, чтобы нагнуться. В момент, когда массивное кресло с гулким скрипом проползло по полу, он услышал короткий, приглушенный стеклом окна металлический лязг. Волна холода пробежала от затылка до самого копчика, а сердце моментально удвоило темп. Повинуясь рефлексам, подскочил с кресла и в пару широких шагов оказался у окна. Возле калитки неподвижно стояла высокая черная фигура и, не было сомнений, смотрела прямо на него.
Ноги задрожали так, что потребовались немалые усилия воли, чтобы устоять. В голове роились сотни мыслей, но не было ни одной, за которую он мог бы зацепиться дольше секунды. Необходимо было срочно спасаться, но паника тяжелой пеленой застилала чувства и разум. Проснуться! Надо срочно проснуться! Он напрягся изо всех сил, зажмурив глаза. Ничего не произошло. С размаху влепил себе увесистую пощечину, от которой комната в глазах заходила ходуном. Как, черт возьми, разбудить себя?! Изо всех сил ущипнул себя ногтями за руку, за шею, за щеку…не помогает. Глаза заслезились от боли. Размытым боковым зрением заметил движение в окне - черная фигура направилась в проход между стеной и зарослями винограда. Оно шло за ним. В голове зашумело. Он уже едва мог разобрать собственные мысли. В отчаянии он завопил не своим голосом, сорвавшимся в визг:
«Как мне разбудить себя?!»
Бросился в коридор, пока тварь еще не появилась в доме. Подбежал к серванту с посудой и непослушными руками принялся ожесточенно выдергивать полки со столовыми приборами. Вилки, ножи и ложки поскакали по полу с веселым звоном. Уже буквально рыдая от захлестнувшего ужаса, он упал на колени и судорожно нащупал ближайший нож.
«Повезло»,- сквозь морок паники мелькнула жуткая мысль, - «острый».
Сжимая его в руке, поднялся с колен и, коротко всхлипнув, резким ударом вонзил лезвие в бедро правой ноги. На долю секунды сознание покинуло тело, чтобы тут же вернуться и наполнить его еще большей порцией боли. Протер рукавом залитые слезами глаза и взглянул на ногу - нож торчал чуть выше колена. Почувствовал моментальный приступ рвоты и не смог удержать его, тугой струей вывернувшись прямо на пол. Оглянулся по сторонам - задумка с ножом не сработала, он все еще был тут. Услышал шаги за дверью. Подумал о прадеде - интересно, было ли ему так же страшно? Испытывал ли он подобные страдания перед самым концом?
Ручка входной двери медленно подалась вниз. В отчаянной попытке укрыться хоть где-то, он, подволакивая ногу, дотащил себя до комнаты и захлопнул дверь. Замка или щеколды не было. Попытался подвинуть стол, чтобы создать нечто вроде баррикады, но не справился - стол был слишком тяжел для человека в его состоянии.
Продолжая истерично всхлипывать, он забился в угол за столом. Посмотрел на нож - надо попробовать еще раз. Взялся за рукоятку и, сжав челюсти до треска зубов, потянул вверх. Лезвие сначала с трудом, но все же поддалось и выскользнуло из бедра. Из раны тут же короткими толчками начала выходить густая темная кровь, медленно разливаясь по полу.
За стеной послышалась тяжелая поступь.
«Надо попробовать еще раз, я должен разбудить себя!»
Он поднял трясущуюся руку, сжимающую нож, взглянул на лезвие и, завыв от ужаса и отчаяния, с размаху ударил себя в левое плечо. Промахнулся. Удар пришелся в район ключицы. Лезвие попало в кость и раскололось на несколько крупных частей, одна из которых осталась торчать чуть выше груди.
Он по-прежнему сидел в углу комнаты, дрожа и истекая кровью. Не помогло. Не проснулся.
Мысли заволокло туманом, было очень больно и невыносимо страшно. Краешком разума осознал, что начинает терять рассудок.
Периферическим зрением увидел, как дверь медленно открывается и громадная темная масса появляется в комнате, медленно вращая своей уродливой головой.
Он изо всех сил не хотел смотреть в ту сторону. Стуча обломанными зубами и судорожно подергиваясь, он уставился на обломок ножа, который по-прежнему сжимал в кулаке. Нечто заметило его и уже неминуемо приближалось, широкими шагами сокращая и без того небольшое расстояние между ними.
Уже практически отсутствующим зрением он смог различить, как тварь остановилась и нависла над ним, источая мерзкий тяжелый смрад. Покачиваясь, он поднял голову и, протерев глаза внешней стороной левой ладони, посмотрел прямо в черное безносое лицо.
Существо смотрело прямо ему в глаза. Широкая щель того, что являло собой рот, была приоткрыта и шумно втягивала в себя окружающий воздух.
Человек, ясно осознавая свое положение, последним волевым усилием переломил гнетущее чувство ужаса и, смотря в черные глаза, улыбнулся настолько широко, насколько смог. После чего перевел взгляд на нож в правой руке, затем на запястье левой руки. Снова поднял голову, последний раз заглянул в лицо твари и слабым, но ровным голосом произнес: «Я сделаю это сам, сука ты страшная».
После чего издал нечто вроде жуткого хохота с примесью кашля и твердым быстрым движением резанул себя по венам.
До рассвета оставалось еще около часа, но за окном на горизонте уже начинали приплясывать первые лучи грядущей зари. Телевизор слабо освещал комнату, показывая какой-то старый фильм про грабителей банка. Возле кровати стоял бумажный пакет с мусором, оставшимся от обеда. На расправленной постели рядом с подушкой лежал телефон, тусклым светом экрана освещая несколько кровавых пятен на наволочке. На экране виднелось начатое сообщение, адресованное контакту «Бабушка». Сообщение, которое уже никогда не будет дописано и отправлено.
Лишь вмятина и немного тепла от мгновение назад лежавшего на постели тела были последними свидетелями некогда существовавшего человека.
Это хороший и, главное, абсолютно логичный вопрос, на который в его голове уже сформировался настолько же логичный ответ: он был еще ребенком, да и проводил с прадедом не так много времени, чтобы иметь возможность заметить что-либо необычное в его поведении.
Утром надо позвонить маме и бабушке и аккуратно расспросить их об…о чем? Алло, мам, а прадед, случайно не был замечен за странными путешествиями во времени? Даже он сам не удержался и прыснул от нелепости подобного вопроса.
Нет, так не пойдет. Надо поступить более технично и приехать к бабушке в гости. Попить с ней чай, справиться о ее самочувствии, завести ностальгическую беседу о предках и аккуратными намеками постараться добыть любую информацию о прадеде.
Звучало это, конечно, в духе дешевых детективных рассказов, но при этом оставалось вполне себе приемлемым планом.
Еще какое-то время он посидел на кресле, смотря в окно и прокручивая в мозгу всю открывшуюся для него этой ночью информацию. На секунду, поддавшись тщеславной слабости, представил, как он хвастается своей «способностью» парням на работе, но тут же жестко обрубил сам себя. Никто. Не должен. Знать. Да это же очевидно и не требует каких-либо дальнейших дискуссий с самим собой. Ну кто тебе поверит? Решат, что парень перетрудился или чего хуже - заподозрят в употреблении веществ и пожалуются куда надо…потом проблем не оберешься.
Поджав губы, вздохнул, признавая правоту собственной рациональной стороны. Никто не узнает. Никто.
За стеной раздался знакомый механический треск и мгновение спустя деревянная кукушка сообщила о наступлении нового часа.
«Думаю, ты права, хватит на сегодня»,- ответил он кукушке, аккуратно возвращая бумаги в полку стола. Повернул в замке маленький ключ и после потянулся под столешницу, чтобы вернуть его на место. Нащупал тонкий гвоздик на ножке, но выронил ключ и тот с легким «дзынь» упал на деревянный пол. Цокнув, закатил глаза и, продолжая сидеть на кресле, усилиями ног отодвинулся от стола, чтобы нагнуться. В момент, когда массивное кресло с гулким скрипом проползло по полу, он услышал короткий, приглушенный стеклом окна металлический лязг. Волна холода пробежала от затылка до самого копчика, а сердце моментально удвоило темп. Повинуясь рефлексам, подскочил с кресла и в пару широких шагов оказался у окна. Возле калитки неподвижно стояла высокая черная фигура и, не было сомнений, смотрела прямо на него.
Ноги задрожали так, что потребовались немалые усилия воли, чтобы устоять. В голове роились сотни мыслей, но не было ни одной, за которую он мог бы зацепиться дольше секунды. Необходимо было срочно спасаться, но паника тяжелой пеленой застилала чувства и разум. Проснуться! Надо срочно проснуться! Он напрягся изо всех сил, зажмурив глаза. Ничего не произошло. С размаху влепил себе увесистую пощечину, от которой комната в глазах заходила ходуном. Как, черт возьми, разбудить себя?! Изо всех сил ущипнул себя ногтями за руку, за шею, за щеку…не помогает. Глаза заслезились от боли. Размытым боковым зрением заметил движение в окне - черная фигура направилась в проход между стеной и зарослями винограда. Оно шло за ним. В голове зашумело. Он уже едва мог разобрать собственные мысли. В отчаянии он завопил не своим голосом, сорвавшимся в визг:
«Как мне разбудить себя?!»
Бросился в коридор, пока тварь еще не появилась в доме. Подбежал к серванту с посудой и непослушными руками принялся ожесточенно выдергивать полки со столовыми приборами. Вилки, ножи и ложки поскакали по полу с веселым звоном. Уже буквально рыдая от захлестнувшего ужаса, он упал на колени и судорожно нащупал ближайший нож.
«Повезло»,- сквозь морок паники мелькнула жуткая мысль, - «острый».
Сжимая его в руке, поднялся с колен и, коротко всхлипнув, резким ударом вонзил лезвие в бедро правой ноги. На долю секунды сознание покинуло тело, чтобы тут же вернуться и наполнить его еще большей порцией боли. Протер рукавом залитые слезами глаза и взглянул на ногу - нож торчал чуть выше колена. Почувствовал моментальный приступ рвоты и не смог удержать его, тугой струей вывернувшись прямо на пол. Оглянулся по сторонам - задумка с ножом не сработала, он все еще был тут. Услышал шаги за дверью. Подумал о прадеде - интересно, было ли ему так же страшно? Испытывал ли он подобные страдания перед самым концом?
Ручка входной двери медленно подалась вниз. В отчаянной попытке укрыться хоть где-то, он, подволакивая ногу, дотащил себя до комнаты и захлопнул дверь. Замка или щеколды не было. Попытался подвинуть стол, чтобы создать нечто вроде баррикады, но не справился - стол был слишком тяжел для человека в его состоянии.
Продолжая истерично всхлипывать, он забился в угол за столом. Посмотрел на нож - надо попробовать еще раз. Взялся за рукоятку и, сжав челюсти до треска зубов, потянул вверх. Лезвие сначала с трудом, но все же поддалось и выскользнуло из бедра. Из раны тут же короткими толчками начала выходить густая темная кровь, медленно разливаясь по полу.
За стеной послышалась тяжелая поступь.
«Надо попробовать еще раз, я должен разбудить себя!»
Он поднял трясущуюся руку, сжимающую нож, взглянул на лезвие и, завыв от ужаса и отчаяния, с размаху ударил себя в левое плечо. Промахнулся. Удар пришелся в район ключицы. Лезвие попало в кость и раскололось на несколько крупных частей, одна из которых осталась торчать чуть выше груди.
Он по-прежнему сидел в углу комнаты, дрожа и истекая кровью. Не помогло. Не проснулся.
Мысли заволокло туманом, было очень больно и невыносимо страшно. Краешком разума осознал, что начинает терять рассудок.
Периферическим зрением увидел, как дверь медленно открывается и громадная темная масса появляется в комнате, медленно вращая своей уродливой головой.
Он изо всех сил не хотел смотреть в ту сторону. Стуча обломанными зубами и судорожно подергиваясь, он уставился на обломок ножа, который по-прежнему сжимал в кулаке. Нечто заметило его и уже неминуемо приближалось, широкими шагами сокращая и без того небольшое расстояние между ними.
Уже практически отсутствующим зрением он смог различить, как тварь остановилась и нависла над ним, источая мерзкий тяжелый смрад. Покачиваясь, он поднял голову и, протерев глаза внешней стороной левой ладони, посмотрел прямо в черное безносое лицо.
Существо смотрело прямо ему в глаза. Широкая щель того, что являло собой рот, была приоткрыта и шумно втягивала в себя окружающий воздух.
Человек, ясно осознавая свое положение, последним волевым усилием переломил гнетущее чувство ужаса и, смотря в черные глаза, улыбнулся настолько широко, насколько смог. После чего перевел взгляд на нож в правой руке, затем на запястье левой руки. Снова поднял голову, последний раз заглянул в лицо твари и слабым, но ровным голосом произнес: «Я сделаю это сам, сука ты страшная».
После чего издал нечто вроде жуткого хохота с примесью кашля и твердым быстрым движением резанул себя по венам.
До рассвета оставалось еще около часа, но за окном на горизонте уже начинали приплясывать первые лучи грядущей зари. Телевизор слабо освещал комнату, показывая какой-то старый фильм про грабителей банка. Возле кровати стоял бумажный пакет с мусором, оставшимся от обеда. На расправленной постели рядом с подушкой лежал телефон, тусклым светом экрана освещая несколько кровавых пятен на наволочке. На экране виднелось начатое сообщение, адресованное контакту «Бабушка». Сообщение, которое уже никогда не будет дописано и отправлено.
Лишь вмятина и немного тепла от мгновение назад лежавшего на постели тела были последними свидетелями некогда существовавшего человека.
