Негромкий, монотонный гул двух авиационных, поршневых моторов М88 нарушал тишину. Оба, развивая тягу в 2200 лошадиных сил, в полете разгоняли дальний бомбардировщик времён Второй мировой войны ИЛ-2 до 430 км/ч. От двигателей внутреннего сгорания крутящий момент предавался на лопасти винта, неся пилота вперед, к намеченной цели. Прошло уже сто лет, как отгремели бои на полях сражений. И вот теперь воин из стали на правах почетного гостя посещает музеи под открытым небом. В очередной раз тысячи и тысячи людей восторженно смотрели на него. Настала пора возвращаться домой. За левым крылом медленно тянулись горы с холодными, бело-синими, снежными вершинами и черными склонами. Самолет в защитной зеленой окраске, с красными звездами на хвосте, крыльях и фюзеляже, с небесно-голубым брюхом на их фоне казался крохотной точкой. Стрелка высотомера, не смея двинуться с места, застыла на отметке в три тысячи метров. И кругом горы. Целая вечность была в распоряжении этих, погрузившихся в вечный сон, древних великанов, дабы величественно возвышаться в стороне от машины. Очень скоро этот каменистый рельеф должен смениться равниной, а там, около трех часов перелета и дом. Ясная погода обещает хорошую дорогу. Небо чистое и спокойное, лишь пара маленьких облачков проснулась ранним утром составить компанию восходящему солнцу. А еще есть ветер, с невероятным упорством трущийся о лобовое стекло и норовящий проникнуть в каждую щелку. Здесь, если нет попутчиков, он единственный нерукотворный собеседник. И все же наверху неповторимая красота, растянувшаяся от края до края, бескрайнее небо и земля. Целое царство между ними. Можно парить в воздухе, не замечая течения времени. И не думать ни о чем. Можно коснувшись крылом, прилечь и вздремнуть на краешке облака, а ночью повстречаться со звездами.
Но там, внизу запах скошенной, свежей травы и полыни, шум реки и листвы на деревьях, капли дождя и гладь ночного озера, пение птиц и радуга цветов. Там бывает зима, снежная и пушистая. Там близкие и друзья. Туда приятно возвращаться, но только не пилоту самолета. Не имея ни тех, ни других, он, прилетая на аэродром базирования, отправлялся снова в путь. Ему казалось – небо его дом, только небо его и ждет. На этот раз Алексей, так звали пилота ИЛ-2, планировал немного дольше задержаться в родном городе. Он вновь и вновь прокручивал в голове все обстоятельства боевого вылета, случившегося полгода назад. Тогда ему довелось попасть в самое пекло. И если бы у самолета был разум, то он понял бы его как никто другой, ибо сам прошел ужасную, катастрофическую войну. Во время того боевого вылета Алексею удалось спасти мальчика одиннадцати лет. Мальчуган напомнил ему самого себя. Такой же одинокий, лишенный родителей, близких и друзей. Совершенно никого в этом мире. Было жарко как в аду. Казалось, что плавится металл. Алексей такого пекла не испытывал даже на враждебной к гостям Венере. Он с трудом вывел серьезно поврежденную машину из-под обстрела. Мальчугану, оказавшемуся на грани жизни и смерти, тоже серьезно досталось.
Воспоминания и реальность. Резкий контраст, как огонь и лед, день и ночь. Воспоминания неумолимо просачиваются в тихую и безмятежную реальность, не давая покоя. И надо непременно переключиться на другие мысли. О чем подумать? Быть может о том, что за каких-то несколько часов — это несметное количество разнообразных деталей, искусно подогнанных друг к другу и крепко соединенных в единый самолет способно перенести тебя на огромное расстояние. Если бы не было их, пришлось бы идти пешком долгими месяцами домой. И надеешься, что машина не подведет, что все агрегаты будут работать как часы и не придется делать аварийной посадки. С другой стороны, возникает торжествующее чувство. Это неодушевленное существо создано человеком и в чем-то превосходит его. Но, несмотря на это, продолжает послушно служить ему, возвышая и придавая могущества. Внешний, ровный шум двигателей, постоянство приборов на панели, уверенность в машине. Стрелка спидометра застыла на отметке четыреста пять.
Впереди появляются долгожданные зеленые холмы. Вместе с ними леса и змейки рек. Дороги, бегущие от одного поселка, раскинувшегося на склоне к другому на равнине. Не проходит и минуты, как дома, кажущиеся сверху игрушечными, оказываются под крылом. Так быстро, только успеваешь поглядывать по сторонам на сменяющие друг друга пейзажи.
В баках осталось еще достаточно топлива, когда самолет приблизился к аэродрому, затерявшемуся вдали от города. Прямо по курсу ровной, протяженной линией появляется дорога и стоящие рядом здания. Их столько раз, с этой точки видел летчик, что они стали для него нет, не родными, скорее привычными и обыденными. Диспетчер сообщил пилоту, что взлетно-посадочная полоса свободна и может принять транспорт. Поползшие вниз стрелки спидометра и высотомера свидетельствуют о скором приземление. Еще немного и выпущенные шасси касаются асфальта. Совершенно ожидаемо машина вздрогнула и, останавливаясь, понеслась вперед. На ИЛ-4 хорошо было летать в любых условиях, но он был чрезвычайно капризным при влете и посадке. Машина не для новичков, а для профессионалов.
Оформление необходимых полетных документов, осмотр самолета в ангаре и путь до дома занимают какое-то время. Встречаются люди на пути. Они, находящиеся преимущественно на земле спрашивают, интересуются, как там в небе. Они хотят, чтобы им кто-то рассказал о свидании с небом. Но молодой человек молчал о своём путешествии. Он вообще в свои тридцать два года часто был серьёзен, излишне серьезен. Он не желал привлекать внимание к себе. Однако его куртка. Такой не было у других лётчиков. Пошитая из коричневой кожи, на манер тех, что носили пилоты в середине двадцатого века, она вызывала восхищение. Огонек загорался в глазах людей. Во времена космических перелётов и аэромобилей способных ориентироваться в сложном, городском потоке без участия человека, трудно было вызвать подобный блеск в глазах.
Но там, внизу запах скошенной, свежей травы и полыни, шум реки и листвы на деревьях, капли дождя и гладь ночного озера, пение птиц и радуга цветов. Там бывает зима, снежная и пушистая. Там близкие и друзья. Туда приятно возвращаться, но только не пилоту самолета. Не имея ни тех, ни других, он, прилетая на аэродром базирования, отправлялся снова в путь. Ему казалось – небо его дом, только небо его и ждет. На этот раз Алексей, так звали пилота ИЛ-2, планировал немного дольше задержаться в родном городе. Он вновь и вновь прокручивал в голове все обстоятельства боевого вылета, случившегося полгода назад. Тогда ему довелось попасть в самое пекло. И если бы у самолета был разум, то он понял бы его как никто другой, ибо сам прошел ужасную, катастрофическую войну. Во время того боевого вылета Алексею удалось спасти мальчика одиннадцати лет. Мальчуган напомнил ему самого себя. Такой же одинокий, лишенный родителей, близких и друзей. Совершенно никого в этом мире. Было жарко как в аду. Казалось, что плавится металл. Алексей такого пекла не испытывал даже на враждебной к гостям Венере. Он с трудом вывел серьезно поврежденную машину из-под обстрела. Мальчугану, оказавшемуся на грани жизни и смерти, тоже серьезно досталось.
Воспоминания и реальность. Резкий контраст, как огонь и лед, день и ночь. Воспоминания неумолимо просачиваются в тихую и безмятежную реальность, не давая покоя. И надо непременно переключиться на другие мысли. О чем подумать? Быть может о том, что за каких-то несколько часов — это несметное количество разнообразных деталей, искусно подогнанных друг к другу и крепко соединенных в единый самолет способно перенести тебя на огромное расстояние. Если бы не было их, пришлось бы идти пешком долгими месяцами домой. И надеешься, что машина не подведет, что все агрегаты будут работать как часы и не придется делать аварийной посадки. С другой стороны, возникает торжествующее чувство. Это неодушевленное существо создано человеком и в чем-то превосходит его. Но, несмотря на это, продолжает послушно служить ему, возвышая и придавая могущества. Внешний, ровный шум двигателей, постоянство приборов на панели, уверенность в машине. Стрелка спидометра застыла на отметке четыреста пять.
Впереди появляются долгожданные зеленые холмы. Вместе с ними леса и змейки рек. Дороги, бегущие от одного поселка, раскинувшегося на склоне к другому на равнине. Не проходит и минуты, как дома, кажущиеся сверху игрушечными, оказываются под крылом. Так быстро, только успеваешь поглядывать по сторонам на сменяющие друг друга пейзажи.
В баках осталось еще достаточно топлива, когда самолет приблизился к аэродрому, затерявшемуся вдали от города. Прямо по курсу ровной, протяженной линией появляется дорога и стоящие рядом здания. Их столько раз, с этой точки видел летчик, что они стали для него нет, не родными, скорее привычными и обыденными. Диспетчер сообщил пилоту, что взлетно-посадочная полоса свободна и может принять транспорт. Поползшие вниз стрелки спидометра и высотомера свидетельствуют о скором приземление. Еще немного и выпущенные шасси касаются асфальта. Совершенно ожидаемо машина вздрогнула и, останавливаясь, понеслась вперед. На ИЛ-4 хорошо было летать в любых условиях, но он был чрезвычайно капризным при влете и посадке. Машина не для новичков, а для профессионалов.
Оформление необходимых полетных документов, осмотр самолета в ангаре и путь до дома занимают какое-то время. Встречаются люди на пути. Они, находящиеся преимущественно на земле спрашивают, интересуются, как там в небе. Они хотят, чтобы им кто-то рассказал о свидании с небом. Но молодой человек молчал о своём путешествии. Он вообще в свои тридцать два года часто был серьёзен, излишне серьезен. Он не желал привлекать внимание к себе. Однако его куртка. Такой не было у других лётчиков. Пошитая из коричневой кожи, на манер тех, что носили пилоты в середине двадцатого века, она вызывала восхищение. Огонек загорался в глазах людей. Во времена космических перелётов и аэромобилей способных ориентироваться в сложном, городском потоке без участия человека, трудно было вызвать подобный блеск в глазах.
