Так, мы узнали о сражении за Тарбин, слышали о расправах с населением столицы, о чудовищных боях за разрушенные города и плацдармы, необходимые как Метрополии, так и Сопротивлению. Перехватывали сообщения о местах сбора беженцев, о призывах сложить оружие и прекратить борьбу и о пропагандистских посланиях Союза, обещающих избавление от власти Метрополии и содержащие указания, как можно вступить в ряды наступающей и одерживающей победу за победой армией Колониальных войск. Один раз слушали сообщение, транслируемое группой беженцев, они нашли приют на маленьком островке, посреди озера Юнан, мы с Сарой были несколько раз в его окрестностях – отличное место для летнего отдыха. Так вот, те люди два дня держались против сил Сопротивления, атакующих их пристанище. Понять, почему Сопротивление напало на тех людей, не представлялось возможным, вскоре передача прекратилась. Не думаю, что они выжили. К тому времени мы понимали, что наша планета стала местом сражений всех против всех. И благодарили судьбу за новый дом, затерянный, труднодоступный, не имеющий стратегического значения, безопасный.
Таким он и оставался до того момента, пока мы не увидели перед своими воротами людей в форме Сопротивления.
- Что им было нужно?
- Укрытие, передышка… Их преследовали войска Метрополии. Эта группа усталых, загнанных солдат, половина из которых были ранены, просто уходила от преследования. Дорога привела их к нам.
- И вы их впустили?
- Да. После короткого спора.
- Спора?
- Именно. Мы не питали иллюзий. Боялись оказать им помощь. Боялись их самих. Боялись, что вслед за ними сюда придут правительственные войска. Хотели остаться в стороне. Наверное, не будь среди них несколько тяжелораненых, мы бы отказали, но они могли умереть. Настоятель монастыря и мистер Пэн не хотели этого. Обрисовали ситуацию, убедили сомневающихся. Многим это не понравилось, но решение принималось большинством. Люди не очерствели настолько, чтобы не проявить сострадание к нуждающимся, хоть и понимали, к каким последствиям это может привести. Им разрешили остаться в монастыре. Но с условием, что они уйдут, как только позволит состояние их товарищей. И с требованием отдать нам оружие, на время, пока они в стенах монастыря. Мы им не доверяли.
- На это они согласились?
- Не знаю, что сказал своим их старший, судя по всему, он дорожил людьми. Понимал безвыходность положения. Может, им и претило подчиниться гражданским, может, они и считали нас кучкой предателей, не поддерживающих Союза, но они этого не показали и согласились на такие условия. Хотели жить.
- А их преследователи?
- Думаете, правильно ли мы поступили, решившись помочь?
- Да.
- Может, да, а может, нет. Кто знает? Правительственные войска всё же нашли нас. К чему гадать как бы всё могло сложиться. Мы все оказались в том месте, в то время по воле судьбы или слепого случая, без разницы. От нас это не зависело. А вот поступки оказавшихся в Юнхэгуне людей, зависели только от них самих. И каждый поступил по-разному.
Янис Анил
- Мы провалили то задание, точнее, нас перехитрили. Правительственные войска всерьёз взялись за нас и к своей удаче, действовали грамотно и методично. А мы не успели перестроиться.
- Вы имеете в виду сто второй полк Метрополии?
- Да. Конечно, не только их… были и другие, но эти оказались самыми упорными. Один из наших отрядов при поддержке местных, совершил нападение на их группу, взял пленных, благополучно ушёл, но был быстро вычислен их разведкой, скорее всего, они использовали спутники или беспилотники. Неважно. Главное, что мы оказались там в неподходящее время и не могли выполнить приказ. Нам самим пришлось спасаться. Правда, перед этим я лично убедился, что методы Сопротивления не сильно отличаются от нравов солдат Метрополии.
- Что вы имеете в виду?
- Пытки и убийства военнопленных. Слыхали о таком? Думаю да. Одно дело стрелять во врага, зная, что через секунду он, без сомнений, сам сделает выстрел, а другое… Ну вы меня понимаете. Не каждый на такое способен, уж поверьте. Мой отряд соединился с другой группой, действующей в их тылу довольно давно. От них мы должны были получить координаты штаба сто второго полка. Но пока мы туда добирались, обстановка изменилась. На нас самих устроили охоту. Там я и увидел допрос.
- Раньше вы этого не видели?
- Видел, конечно, лично брал «языка» или участвовал в вылазках, но после допроса, пленного отправляли в тыл, в лагеря или на принудительные работы. Возможно, я мало об этом думал и мне так казалось. Не знаю. Знаю, что никогда прежде, не слышал о хладнокровном убийстве попавшего в плен солдата. И уж тем более не видел воочию людей, способных на изощрённые пытки. А оказалось эти люди - мои товарищи. Те, с кем я решил бороться за справедливость.
- Вы не пытались остановить их?
- Нет.
- Простите, это глупый вопрос.
- Ничего. Всё в порядке. У нормального человека должны возникнуть такие мысли. Мысли о грани между солдатом и убийцей. И решение сделать выбор и вмешаться, также личное дело. Я не вмешался. Наверное, просто устал. От всего этого. Да и если признаться честно, тогда я видел, как оружие товарищей, легко повернётся в мою сторону, вздумай я строить из себя всеобщего защитника. Я это понимал. Тогда, наверное, я окончательно решил, что эта война не моя.
- Там вы и получили ранение, после которого лечились на Самуи?
- Да. Мы отступали. Петляли как могли, чтобы оторваться от преследователей. Всё тщетно. В одной из перестрелок пуля угодила мне в шею. В темноте и неразберихе меня вытащили. Каким-то чудом я и ещё несколько счастливчиков, оказались за пределами сжимающегося кольца преследователей. Основной отряд уходил без нас. А мы смогли пробиться к «своим». Моя рана не была на столько серьёзной, но общая потеря крови, плюс грязь, заражение. Меня тащили на руках. Потом лазарет и отправка на реабилитацию в тропический рай. Так, я впервые покинул Новый Пекин и не собирался на него возвращаться.
- Решили дезертировать?
- Да. Только не знал каким образом это сделать. О доме не могло быть и речи. Военная полиция остановила бы меня в два счёта. О перелётах без соответствующих документов можно забыть. Всё контролируют военные. Будь у меня достаточно денег, я смог бы «купить» себе предписание врачей, запрещающее мне отправку на фронт. Не удивляйтесь, это можно было сделать. Знаю такие примеры. Но денег у меня не было. Точнее, «таких» денег. Я провалялся в госпитале на Самуи три недели и так и не придумал выхода. Потом мне сообщили, что через несколько дней транспорт вернёт меня и таких же «счастливчиков» в действующие части… обратно на Пекин.
Янис смотрит в окно. Там его супруга играет на лужайке у дома с их дочерью. Я молча жду.
- Мария рассказала подробности нашей встречи?
- Да.
- Она очень сильная женщина, не правда ли?
- Без сомнения.
- Намного сильнее меня… да и всех, кого я знал.
- Ваш поступок. Вы смелый человек. И благородный.
- Возможно… Возможно, поэтому вы и прилетели сюда… Только она смогла забыть о тех днях… а я до сих пор… на Новом Пекине.
- Мы можем прерваться, если нужно…
- Нет, не стоит… Я закончу, если вам интересно.
- Ну, разумеется. Я бы хотел услышать о Томе Линке и его сыне.
- Том?! Вы общались с ним?
Я утвердительно киваю.
- Он передавал вам привет.
- Я… давно с ним не разговаривал. Всё как-то на потом откладываю. Как он?
- Неплохо. Живёт в своём старом доме. Тихо и спокойно… Вспоминает о Джейке…
- Ещё бы, он был так близок… и не успел.
- Расскажите?
- Ну раз Мария рассказала вам, как мы познакомились с ней… я начну с возвращения на Новый Пекин.
Мне удалось через своих знакомых раздобыть для мистера Линка документы, позволявшие ему лететь на Новый Пекин. Ничего сложного. Немного денег и пара комплиментов для молоденькой девушки из отдела распределения гражданских специалистов и бумаги были в моих руках. Мы летели на одном корабле. Вместе с несколькими сотнями гражданских и военных, возвращавшихся на фронт… Мне стыдно это признавать, но, когда в обзорный экран челнока я увидел голубовато-зелёный шар Пекина, я испытал непреодолимое чувство животного страха. Нет, это на самом деле так. Страх на грани паники. Надеюсь, вы не напишете об этом в книге…надеюсь, Мария никогда не узнает о моих мыслях в ту минуту. Я просто хочу, чтобы вы знали… я был готов бросить эту затею в тот миг. На короткое время Мария, Линк старший и Линк младший, ради которых я вновь возвращался в этот ад, были вытеснены из моей головы чувством самосохранения. Желанием бежать без оглядки и послать всё к чёрту. Я струсил. Психологи скажут, что это нормально. Врождённая программа, безусловный рефлекс, уменьшающий способность самоконтроля. Мгновенная реакция на опасность, даже если её нет. Ассоциации, вызванные страхом и болью… Им виднее. Не буду спорить. Но я БЫЛ готов дать заднюю. По-своему предать их… и … пообещайте, что это останется между нами.
- Конечно.
- Порой я испытываю чувство сожаления… от того, что мне пришлось стать «героем» лишь потому, что у меня не хватило смелости отпраздновать труса… Надеюсь, моя семья никогда об этом не узнает. Мария столько сделала для меня. Не хочу её разочаровывать. Вы понимаете?
- Думаю да. Обещаю не касаться этого в своей книге.
Янис несколько раз признательно кивает.
- Как бы то ни было, мы благополучно сели в порту Чунцина. Там располагался центр военной и гражданской администрации Нового Пекина, контролируемого Союзом. Своеобразная временная столица колонии. Там я должен был зарегистрироваться в комендатуре и получить дальнейшие указания. В тот же день колонна грузовиков с людьми и припасами вышла из города и пошла по направлению к Янтао, административному центру провинции, в котором располагалась моя часть. За месяц моего отсутствия ситуация на фронте не изменилась. Том ехал вместе со мной. Водитель одного из грузовиков, согласился пристроить его среди ящиков с продуктами и закрыл глаза на его присутствие, ловко упрятав в карман полученные от меня деньги. Ему было плевать, кто это такой и зачем ему нужно в Янтао. Я вернулся в часть. Том снял комнату у одинокой женщины, жившей в городе. Его документы, как и личность, никого не волновали. У сослуживцев я узнал подробности того рейда, из которого вернулся с ранением. Оказалось, что ещё одна небольшая группа наших сумела выйти из окружения. Джейка среди них не было. Оставшиеся, как я и думал, намеревались укрыться в монастыре Юнхэгун, в горах. Среди них было много раненых. Если они и живы, то должны быть где-то там. За прошедший месяц от них не было вестей. Многие считали их погибшими.
- Как далеко монастырь находился от Янтао? И кто контролировал ту территорию?
- Примерно в ста сорока километрах. Если считать по прямой, но там гористая местность, сами понимаете. А что до контроля, то её никто не контролировал, просто потому, что большая часть провинции Янтао покрыта горами, города и селения, представляющие стратегическое значение, расположены в южной части, в долинах предгорий, а скалы и утёсы никому не нужны. Поэтому нашим отрядам и удавалось незамеченными пробираться в тыл к правительственным войскам, поэтому те и решили навести "порядок", пройдясь широким веером по всему северу провинции. Конечно, в горах не установить чёткую линию разграничения, это вам не равнина, но их тактика приносила плоды. Лучше отправить людей скакать по горам. Проверять каждый куст и пещеру, чем терять солдат вдали от основных сражений и составлять отчёты о пропавших и атакованных конвоях с припасами и провизией, для этих самых солдат. За прошедший месяц, моего отсутствия, мы и Метрополия играли в кошки-мышки друг с другом, в этом районе. Контроль над территорией никому не нужен. Нужно найти врага и нанести ему, как можно больший урон.
- Вы решили идти в Юнхэгун? Основываясь только на предположении, что Джейк МОЖЕТ там быть?
- Таков был план. Другого не было.
- А у вас с Томом был план, что вы все будете делать, если найдёте его сына?
- Признаюсь каждый разговор и обсуждение заканчивались на том, что мы его найдём. Дальше не заходили. Я понимаю, как глупо это звучит, но это так. Условились, что «там будет видно». Положились наудачу. Думаю, мы попытались бы покинуть планету под видом беженцев. Уничтожили бы документы, раздобыли одежду… Я не знаю. Шансы и так были невелики, поэтому над вопросом «а что потом?» мы не думали.
Я хотел бы соврать, что был полон энтузиазма и уверенности в успехе нашего безумного замысла, но это не так. Повторюсь, как только я увидел Новый Пекин, во мне словно что-то щёлкнуло. Замкнуло и не отпускало. Большую часть вещей я делал на автомате. Уверен, пустота в моих глазах, заполненная на Самуи, вновь появилась. Как и прежде. Слишком долго я был тут и слишком мало с Марией, вдали от войны.
- Но всё же вы пошли до конца.
- Да. Сам не знаю, как мне это удалось. Я был на грани.
Я делаю паузу. Притворяюсь, что ищу заметку в блокноте. Хочу дать Янису время, перевести дух.
- А как вам удалось организовать сам переход к монастырю? Я имею в виду Тома, оружие, припасы…
- Да ничего сложного. Когда мы приехали, на фронте было некоторое затишье. Сопротивление готовило масштабную операцию. Подтягивали силы, принимали пополнение, давали отдых измученным бойцам. Разведка сообщала о снижении активности войск Метрополии. Обе стороны готовились к чему-то большому, к перелому возможно.
У меня было время на сборы. Оружие, провизия, амуниция всего этого было навалом. Не проблема. Тайком я подготовил всё необходимое для нас двоих и выжидал удобного момента, чтобы уйти. Том весь извёлся, но спешка могла испортить дело. Я надеялся на случай. Медлил. Возможно, по причине страха. Убеждал себя, что не время. Тянул…
Ночной авианалёт на Янтао и последовавшая за ним неразбериха, дала нам возможность действовать. Я даже смог украсть армейский автомобиль, брошенный водителем. Он поспешил покинуть машину и искал укрытие в подвале какого-то дома, не заглушив мотора. В ночной темноте, озаряемой вспышками взрывов мощных авиабомб, щедро сыпавшихся на город, я погрузил в машину наши пожитки, спрятанные мною в заброшенном доме и забрав Тома, вырулил на дорогу, ведущую на север. В сторону нашей цели. На выезде из города находился блокпост, где днём и ночью проверялись документы у всех, кто его пересекал, но сейчас солдаты, несущие там смену, попрятались в блиндажи и мы проскочили.
- Вы хотели преодолеть расстояние до монастыря на машине?
- Нет, конечно. Слишком опасно. Слишком заметно. Мы бросили её через пару десятков километров. Дальше нужно было идти с осторожностью. Нам могли повстречаться как свои, так и чужие, и от тех и от других добра ждать, не приходилось.
- Сколько заняла дорога?
- Пять дней. Мы вышли к Юнхэгуну 14 мая, по общему календарю.
- Пятнадцатого числа…
- Именно… Применили Лучевое оружие.
Мария Сиваль
- Моя жизнь целиком состоит из встреч с различными людьми, так или иначе, повлиявшими на неё. Возможно, судьба каждого человека складывается из таких мимолётных или продолжительных знакомств, об этом тяжело судить. Имеет значение воспитание, восприятие и характер, смешанные с конкретным моментом и временем. Кто-то придаёт излишнее внимание пустякам или поступкам, кто-то не замечает огромной роли «случайных» людей в своей жизни.
Таким он и оставался до того момента, пока мы не увидели перед своими воротами людей в форме Сопротивления.
- Что им было нужно?
- Укрытие, передышка… Их преследовали войска Метрополии. Эта группа усталых, загнанных солдат, половина из которых были ранены, просто уходила от преследования. Дорога привела их к нам.
- И вы их впустили?
- Да. После короткого спора.
- Спора?
- Именно. Мы не питали иллюзий. Боялись оказать им помощь. Боялись их самих. Боялись, что вслед за ними сюда придут правительственные войска. Хотели остаться в стороне. Наверное, не будь среди них несколько тяжелораненых, мы бы отказали, но они могли умереть. Настоятель монастыря и мистер Пэн не хотели этого. Обрисовали ситуацию, убедили сомневающихся. Многим это не понравилось, но решение принималось большинством. Люди не очерствели настолько, чтобы не проявить сострадание к нуждающимся, хоть и понимали, к каким последствиям это может привести. Им разрешили остаться в монастыре. Но с условием, что они уйдут, как только позволит состояние их товарищей. И с требованием отдать нам оружие, на время, пока они в стенах монастыря. Мы им не доверяли.
- На это они согласились?
- Не знаю, что сказал своим их старший, судя по всему, он дорожил людьми. Понимал безвыходность положения. Может, им и претило подчиниться гражданским, может, они и считали нас кучкой предателей, не поддерживающих Союза, но они этого не показали и согласились на такие условия. Хотели жить.
- А их преследователи?
- Думаете, правильно ли мы поступили, решившись помочь?
- Да.
- Может, да, а может, нет. Кто знает? Правительственные войска всё же нашли нас. К чему гадать как бы всё могло сложиться. Мы все оказались в том месте, в то время по воле судьбы или слепого случая, без разницы. От нас это не зависело. А вот поступки оказавшихся в Юнхэгуне людей, зависели только от них самих. И каждый поступил по-разному.
Янис Анил
- Мы провалили то задание, точнее, нас перехитрили. Правительственные войска всерьёз взялись за нас и к своей удаче, действовали грамотно и методично. А мы не успели перестроиться.
- Вы имеете в виду сто второй полк Метрополии?
- Да. Конечно, не только их… были и другие, но эти оказались самыми упорными. Один из наших отрядов при поддержке местных, совершил нападение на их группу, взял пленных, благополучно ушёл, но был быстро вычислен их разведкой, скорее всего, они использовали спутники или беспилотники. Неважно. Главное, что мы оказались там в неподходящее время и не могли выполнить приказ. Нам самим пришлось спасаться. Правда, перед этим я лично убедился, что методы Сопротивления не сильно отличаются от нравов солдат Метрополии.
- Что вы имеете в виду?
- Пытки и убийства военнопленных. Слыхали о таком? Думаю да. Одно дело стрелять во врага, зная, что через секунду он, без сомнений, сам сделает выстрел, а другое… Ну вы меня понимаете. Не каждый на такое способен, уж поверьте. Мой отряд соединился с другой группой, действующей в их тылу довольно давно. От них мы должны были получить координаты штаба сто второго полка. Но пока мы туда добирались, обстановка изменилась. На нас самих устроили охоту. Там я и увидел допрос.
- Раньше вы этого не видели?
- Видел, конечно, лично брал «языка» или участвовал в вылазках, но после допроса, пленного отправляли в тыл, в лагеря или на принудительные работы. Возможно, я мало об этом думал и мне так казалось. Не знаю. Знаю, что никогда прежде, не слышал о хладнокровном убийстве попавшего в плен солдата. И уж тем более не видел воочию людей, способных на изощрённые пытки. А оказалось эти люди - мои товарищи. Те, с кем я решил бороться за справедливость.
- Вы не пытались остановить их?
- Нет.
- Простите, это глупый вопрос.
- Ничего. Всё в порядке. У нормального человека должны возникнуть такие мысли. Мысли о грани между солдатом и убийцей. И решение сделать выбор и вмешаться, также личное дело. Я не вмешался. Наверное, просто устал. От всего этого. Да и если признаться честно, тогда я видел, как оружие товарищей, легко повернётся в мою сторону, вздумай я строить из себя всеобщего защитника. Я это понимал. Тогда, наверное, я окончательно решил, что эта война не моя.
- Там вы и получили ранение, после которого лечились на Самуи?
- Да. Мы отступали. Петляли как могли, чтобы оторваться от преследователей. Всё тщетно. В одной из перестрелок пуля угодила мне в шею. В темноте и неразберихе меня вытащили. Каким-то чудом я и ещё несколько счастливчиков, оказались за пределами сжимающегося кольца преследователей. Основной отряд уходил без нас. А мы смогли пробиться к «своим». Моя рана не была на столько серьёзной, но общая потеря крови, плюс грязь, заражение. Меня тащили на руках. Потом лазарет и отправка на реабилитацию в тропический рай. Так, я впервые покинул Новый Пекин и не собирался на него возвращаться.
- Решили дезертировать?
- Да. Только не знал каким образом это сделать. О доме не могло быть и речи. Военная полиция остановила бы меня в два счёта. О перелётах без соответствующих документов можно забыть. Всё контролируют военные. Будь у меня достаточно денег, я смог бы «купить» себе предписание врачей, запрещающее мне отправку на фронт. Не удивляйтесь, это можно было сделать. Знаю такие примеры. Но денег у меня не было. Точнее, «таких» денег. Я провалялся в госпитале на Самуи три недели и так и не придумал выхода. Потом мне сообщили, что через несколько дней транспорт вернёт меня и таких же «счастливчиков» в действующие части… обратно на Пекин.
Янис смотрит в окно. Там его супруга играет на лужайке у дома с их дочерью. Я молча жду.
- Мария рассказала подробности нашей встречи?
- Да.
- Она очень сильная женщина, не правда ли?
- Без сомнения.
- Намного сильнее меня… да и всех, кого я знал.
- Ваш поступок. Вы смелый человек. И благородный.
- Возможно… Возможно, поэтому вы и прилетели сюда… Только она смогла забыть о тех днях… а я до сих пор… на Новом Пекине.
- Мы можем прерваться, если нужно…
- Нет, не стоит… Я закончу, если вам интересно.
- Ну, разумеется. Я бы хотел услышать о Томе Линке и его сыне.
- Том?! Вы общались с ним?
Я утвердительно киваю.
- Он передавал вам привет.
- Я… давно с ним не разговаривал. Всё как-то на потом откладываю. Как он?
- Неплохо. Живёт в своём старом доме. Тихо и спокойно… Вспоминает о Джейке…
- Ещё бы, он был так близок… и не успел.
- Расскажите?
- Ну раз Мария рассказала вам, как мы познакомились с ней… я начну с возвращения на Новый Пекин.
Мне удалось через своих знакомых раздобыть для мистера Линка документы, позволявшие ему лететь на Новый Пекин. Ничего сложного. Немного денег и пара комплиментов для молоденькой девушки из отдела распределения гражданских специалистов и бумаги были в моих руках. Мы летели на одном корабле. Вместе с несколькими сотнями гражданских и военных, возвращавшихся на фронт… Мне стыдно это признавать, но, когда в обзорный экран челнока я увидел голубовато-зелёный шар Пекина, я испытал непреодолимое чувство животного страха. Нет, это на самом деле так. Страх на грани паники. Надеюсь, вы не напишете об этом в книге…надеюсь, Мария никогда не узнает о моих мыслях в ту минуту. Я просто хочу, чтобы вы знали… я был готов бросить эту затею в тот миг. На короткое время Мария, Линк старший и Линк младший, ради которых я вновь возвращался в этот ад, были вытеснены из моей головы чувством самосохранения. Желанием бежать без оглядки и послать всё к чёрту. Я струсил. Психологи скажут, что это нормально. Врождённая программа, безусловный рефлекс, уменьшающий способность самоконтроля. Мгновенная реакция на опасность, даже если её нет. Ассоциации, вызванные страхом и болью… Им виднее. Не буду спорить. Но я БЫЛ готов дать заднюю. По-своему предать их… и … пообещайте, что это останется между нами.
- Конечно.
- Порой я испытываю чувство сожаления… от того, что мне пришлось стать «героем» лишь потому, что у меня не хватило смелости отпраздновать труса… Надеюсь, моя семья никогда об этом не узнает. Мария столько сделала для меня. Не хочу её разочаровывать. Вы понимаете?
- Думаю да. Обещаю не касаться этого в своей книге.
Янис несколько раз признательно кивает.
- Как бы то ни было, мы благополучно сели в порту Чунцина. Там располагался центр военной и гражданской администрации Нового Пекина, контролируемого Союзом. Своеобразная временная столица колонии. Там я должен был зарегистрироваться в комендатуре и получить дальнейшие указания. В тот же день колонна грузовиков с людьми и припасами вышла из города и пошла по направлению к Янтао, административному центру провинции, в котором располагалась моя часть. За месяц моего отсутствия ситуация на фронте не изменилась. Том ехал вместе со мной. Водитель одного из грузовиков, согласился пристроить его среди ящиков с продуктами и закрыл глаза на его присутствие, ловко упрятав в карман полученные от меня деньги. Ему было плевать, кто это такой и зачем ему нужно в Янтао. Я вернулся в часть. Том снял комнату у одинокой женщины, жившей в городе. Его документы, как и личность, никого не волновали. У сослуживцев я узнал подробности того рейда, из которого вернулся с ранением. Оказалось, что ещё одна небольшая группа наших сумела выйти из окружения. Джейка среди них не было. Оставшиеся, как я и думал, намеревались укрыться в монастыре Юнхэгун, в горах. Среди них было много раненых. Если они и живы, то должны быть где-то там. За прошедший месяц от них не было вестей. Многие считали их погибшими.
- Как далеко монастырь находился от Янтао? И кто контролировал ту территорию?
- Примерно в ста сорока километрах. Если считать по прямой, но там гористая местность, сами понимаете. А что до контроля, то её никто не контролировал, просто потому, что большая часть провинции Янтао покрыта горами, города и селения, представляющие стратегическое значение, расположены в южной части, в долинах предгорий, а скалы и утёсы никому не нужны. Поэтому нашим отрядам и удавалось незамеченными пробираться в тыл к правительственным войскам, поэтому те и решили навести "порядок", пройдясь широким веером по всему северу провинции. Конечно, в горах не установить чёткую линию разграничения, это вам не равнина, но их тактика приносила плоды. Лучше отправить людей скакать по горам. Проверять каждый куст и пещеру, чем терять солдат вдали от основных сражений и составлять отчёты о пропавших и атакованных конвоях с припасами и провизией, для этих самых солдат. За прошедший месяц, моего отсутствия, мы и Метрополия играли в кошки-мышки друг с другом, в этом районе. Контроль над территорией никому не нужен. Нужно найти врага и нанести ему, как можно больший урон.
- Вы решили идти в Юнхэгун? Основываясь только на предположении, что Джейк МОЖЕТ там быть?
- Таков был план. Другого не было.
- А у вас с Томом был план, что вы все будете делать, если найдёте его сына?
- Признаюсь каждый разговор и обсуждение заканчивались на том, что мы его найдём. Дальше не заходили. Я понимаю, как глупо это звучит, но это так. Условились, что «там будет видно». Положились наудачу. Думаю, мы попытались бы покинуть планету под видом беженцев. Уничтожили бы документы, раздобыли одежду… Я не знаю. Шансы и так были невелики, поэтому над вопросом «а что потом?» мы не думали.
Я хотел бы соврать, что был полон энтузиазма и уверенности в успехе нашего безумного замысла, но это не так. Повторюсь, как только я увидел Новый Пекин, во мне словно что-то щёлкнуло. Замкнуло и не отпускало. Большую часть вещей я делал на автомате. Уверен, пустота в моих глазах, заполненная на Самуи, вновь появилась. Как и прежде. Слишком долго я был тут и слишком мало с Марией, вдали от войны.
- Но всё же вы пошли до конца.
- Да. Сам не знаю, как мне это удалось. Я был на грани.
Я делаю паузу. Притворяюсь, что ищу заметку в блокноте. Хочу дать Янису время, перевести дух.
- А как вам удалось организовать сам переход к монастырю? Я имею в виду Тома, оружие, припасы…
- Да ничего сложного. Когда мы приехали, на фронте было некоторое затишье. Сопротивление готовило масштабную операцию. Подтягивали силы, принимали пополнение, давали отдых измученным бойцам. Разведка сообщала о снижении активности войск Метрополии. Обе стороны готовились к чему-то большому, к перелому возможно.
У меня было время на сборы. Оружие, провизия, амуниция всего этого было навалом. Не проблема. Тайком я подготовил всё необходимое для нас двоих и выжидал удобного момента, чтобы уйти. Том весь извёлся, но спешка могла испортить дело. Я надеялся на случай. Медлил. Возможно, по причине страха. Убеждал себя, что не время. Тянул…
Ночной авианалёт на Янтао и последовавшая за ним неразбериха, дала нам возможность действовать. Я даже смог украсть армейский автомобиль, брошенный водителем. Он поспешил покинуть машину и искал укрытие в подвале какого-то дома, не заглушив мотора. В ночной темноте, озаряемой вспышками взрывов мощных авиабомб, щедро сыпавшихся на город, я погрузил в машину наши пожитки, спрятанные мною в заброшенном доме и забрав Тома, вырулил на дорогу, ведущую на север. В сторону нашей цели. На выезде из города находился блокпост, где днём и ночью проверялись документы у всех, кто его пересекал, но сейчас солдаты, несущие там смену, попрятались в блиндажи и мы проскочили.
- Вы хотели преодолеть расстояние до монастыря на машине?
- Нет, конечно. Слишком опасно. Слишком заметно. Мы бросили её через пару десятков километров. Дальше нужно было идти с осторожностью. Нам могли повстречаться как свои, так и чужие, и от тех и от других добра ждать, не приходилось.
- Сколько заняла дорога?
- Пять дней. Мы вышли к Юнхэгуну 14 мая, по общему календарю.
- Пятнадцатого числа…
- Именно… Применили Лучевое оружие.
Мария Сиваль
- Моя жизнь целиком состоит из встреч с различными людьми, так или иначе, повлиявшими на неё. Возможно, судьба каждого человека складывается из таких мимолётных или продолжительных знакомств, об этом тяжело судить. Имеет значение воспитание, восприятие и характер, смешанные с конкретным моментом и временем. Кто-то придаёт излишнее внимание пустякам или поступкам, кто-то не замечает огромной роли «случайных» людей в своей жизни.
