Скепсис так и был написан на лицах. Но все же разобрали бумажки, написали. И аккурат к звонку пестрящий записками клубок оказался на учительском столе.
Аня отпустила ребят, еще раз поздравив с началом учебного года. Когда осталась в кабинете одна, пошла убрать результат ученических трудов в шкаф. Но тут взгляд наткнулся на одну из бумажек, завернутую неплотно, так что начало первого слова угадывалось. Нехорошо читать чужие послания. Но Анна все же развернула зеленый бумажный комок, чтобы чуть не выронить весь клубок разом. На цветном квадрате четким уверенным почерком было выведено: «Трахнуть училку». Веселенькое начало учебного года… Анна была уверена, что речь о ней. Еще бы знать, кто это решил поставить себе такую цель и один ли он такой в классе.
Дни шли за днями, постепенно Анна втягивалась в рабочее расписание. Класс, навязанный ей старшими по званию, не доставлял особых хлопот. Не приняли – это да. Но и неудивительно, они же себя взрослыми уже считают, а тут какая-то надсмотрщица выискалась. Ладно бы еще выглядела представительно, так Аня же еще и моложе своих лет смотрелась, даже очки не спасали. Сама как девочка-подросток, отчаянно пытающаяся выглядеть взрослой в деловых костюмах, шьющихся для дам бальзаковского возраста. Так что серьезно не воспринимали, и все ждали каких-то каверз: что жаловаться пойдет, доносы строчить или еще чего. Да и она в друзья-подружки не набивалась. Если спросят чего – отвечала. Если надо донести информацию до учеников – собирала и доносила, а так уроки свои отрабатывала и домой.
Хорошо хоть не высказывали явное пренебрежение, и на том спасибо. Как ни странно, явного лидера в классе Анна выявить так и не смогла. Официально им как раз являлся староста, высокий рыжеволосый парень в очках. И это было весьма странно, поскольку заучек, как правило, ученики не любили. Да и присущей лидерам силы характера за ним не водилось, зато он был аккуратен, всегда в курсе всех школьных дел и отличник по большинству предметов. Поначалу Аня подолгу засиживалась с Тимуром в кабинете, выясняя важные для себя моменты о классе и прошлых годах учебы. Но стоило только начать расспрашивать о прочих учениках, как парень сразу либо замыкался, либо уводил разговор в сторону, не желая давать характеристики одноклассникам. Эти посиделки не прошли незамеченными глазастыми ребятами. Вскоре над старостой начали подтрунивать, намекая на роман с учительницей, что вынудило ее прекратить подобные посиделки во избежание распространения нелицеприятных порочащих ее честь слухов. Во все времена романы с учениками жестко порицались общественностью, ставя на женщине клеймо растлительницы, чего девушка совсем не хотела для себя. Она даже в мыслях никогда не задумывалась о возможности подобных отношений, четко определив для себя границы общения с подопечными и четко их придерживаясь.
Аня надеялась наладить общение с девочками, но и тут потерпела фиаско. Они отстраненно отвечали на вопросы, но не более того. Жаль, конечно, дружеские отношения – они завсегда лучше, чем такое вот холодное настороженное отчуждение.
Девятиклашки – эти да, прибегали после уроков. И прошлая группа, и текущие ученики, какие-то они более открытые, из-за молодости видимо. Девочки иногда за советами обращались, как к более взрослой и опытной. Да какая я опытная... Но марку держать надо. Так что и выслушаю, и успокою, и подскажу, если требуется. У них еще беды детские: то мальчик внимание не обращает, или поссорились, обиды какие-то – все об одном. Иногда приходили уроки в класс делать, просили разрешить посидеть, пока Аня задания своих учеников проверяла. Не любила она домой работу носить, предпочитала разграничивать, иначе так одна сплошная работа будет. Вот и оставалась периодически после занятий. Да и не хотелось ей домой идти... Пусто там, одиноко, а в школе жизнь кипит, здесь она чувствовала, что нужна кому-то.
Завтра после уроков педсовет по случаю грядущего окончания первой четверти. Быстро время летит. Жизнь постепенно входила в наезженную колею, да и объяснение тем на уроках уже давалась легче.
Аня вяло ковырялась вилкой в овощном салате, когда за стол подсела коллега Галя, или Галина Сергеевна Зеленцова, учитель географии. Трепачка та еще, все сплетни собирает, как сорока. Старше всего года на три, но уже уважаемый коллегами учитель. Да и ученикам, особенно мальчишкам, нравилась яркая симпатичная блондинка, острая на язык и всегда находящая нужные слова.
- Здорово, Анька, чего такая смурная сидишь? – затараторила она, не успев толком умоститься. – Как твои ребятки-цыплятки поживают? Слышала, они уже вовсю перекрестным опылением занялись, тебя еще не опылили ненароком? А то у тебя в программе тычинки-пестики, про члены-яйцеклетки уже в прошлом году им рассказала, пора и от теории к практике переходить. Вот Светочка твоя, девочка-цветочек, с известными близнецами-одноклассниками спуталась. Ох и жарко у них, наверное! Но не по порядкам это, надо бы приструнить.
- Галь, ну чего тебе все чужая жизнь покоя не дает? Пусть люди живут, как хотят, - отмахнулась Аня.
- Ты классный руководитель. Обязана! – хлопнула ладонью по столу географичка.
- Ничего я никому не обязана, отстаньте все от меня, – огрызнулась на нее, а потом добавила уже более миролюбиво: – К тому же это сведения неподтвержденные, не стоит их каждому встречному-поперечному передавать.
- Еще как подтвержденные. А ты особо не выкаблучивайся, не умеешь руководительствовать – научим, не хочешь – заставим! – рассмеялась она своей же шутке и поднялась из-за стола. – Ну, бывай, не забудь про завтрашнее сборище и не вздумай опаздывать.
У-у-у, стерва! Вся вроде из себя правильная, сладкоголосая, уважительная, а душа черным-черна. Настроение еще больше упало, хотя Аня думала, что ниже плинтуса уже некуда.
В расписании у Анны как раз 11б и их самостоятельная работа над тестом. Сидя за учительским столом, она невольно задерживала взгляд на блондинистых макушках братьев, на задумавшейся над ответами Светлане, неосознанно эротично прикусывающей зубами кончик ручки. И мысли сами собой вильнули в непристойное русло.
А ведь Аня их видела не так давно. Столкнулись случайно на улице. Она даже не осознала тогда, что люди-то знакомые, поспешив отвернуться от не предназначенного для чужих глаз. Но случайно подсмотренная картина неожиданно взволновала, оставшись в памяти. Два парня просто обнимали девушку, проводя руками поверх одежды, но насколько же эротично это смотрелось! От троицы чуть только искры не сыпались, столько страсти было во взглядах, в нарочито неторопливых движениях. И только сейчас Аня поняла, чьему свиданию была невольной свидетельницей. Интересно, а действительно, каково оно так, с двумя? Ведь наверняка это просто фееричные ощущения...
Если бы учительница объясняла урок, то не отвлекалась бы на раздумья, тем более прилюдные. Но разговор с Галей всколыхнул с самого дна души неожиданно жаркие фантазии. В обход сознания в голову приходили мысли, образы. Аня представляла эту троицу вместе, как Света выгибается в умелых руках, ласкает их обоих. Внизу живота стало горячо от подобных мыслей.
«Черт, что ж я делаю-то? Представляю разнузданные эротические фантазии с участием своих же учеников, стыдобища!» - испуганно подумала Аня. И вдруг поймала понимающий взгляд обоих братьев, с интересом наблюдающих за ней.
Щекам сразу стало жарко, и она уткнулась в бумаги, лежащие на столе, даже не вникая, что те собой представляют, только чтобы создать видимость занятия делом.
Рискнула поднять глаза на класс только минут через десять, когда гулко стучащее вспугнутой птахой сердце немного успокоилось. А красивые парни, тут уж что есть – то есть. И внимание на них не зря первые красавицы школы обращают. Насилу высидев до звонка, собрала заполненные тесты. Это был последний урок на сегодня, так что, спровадив учеников, сразу засела за проверку.
На следующий день у Анны было подряд два урока в девятых классах. Тему она знала хорошо, так что трудностей они не вызвали. Ученики проходили курс «Человек и его здоровье» и Аня взяла за правило в конце каждого урока разбавлять скучную теорию данными по первой помощи. В учебнике эта тема немного освещалась, но учительница не так давно закончила курс: «Медицина катастроф», получив громкое звание медицинской сестры, и могла дополнить сжатое сухое изложение из учебника более подробными сведениями. На уроке изучали опорно-двигательную систему, и данные о первой помощи при переломах пришлись как нельзя кстати.
На педсовет Анна пришла на десять минут раньше, пожертвовала переменой, но большинство уже были в сборе и начался очередной разнос даже раньше оговоренного для начала экзекуции времени. Нет, вначале все было цивильно. Обсуждение школьных вопросов и проблем, успеваемости учеников, программы обучения. А потом, когда большинство учителей разошлись и остались только приближенные к директору и те, кого она не отпустила – начался форменный разнос. Для Ани тоже нашлись «добрые слова» и одевается она, дескать, недостаточно закрыто, и с учениками не строга, и моральный дух у нее не крепок, а уж в классе так и подавно. И стервозные грымзы начали заочно распекать Светлану. Сразу ясно, откуда сплетня пошла, вон Галя сидит довольная-довольная. «Вот бы рожи эти, жиром заплывшие, начистить. Мечты-мечты… никогда я не подниму руки ни на кого из них. Слишком слаба и мягкосердечна. Меня оскорбляют, а я только голову в плечи втягиваю и киваю как болванчик.» - думала Аня. Тут гроза школы перевела свой взор на нее, заставив еще больше вжаться в неудобное кресло.
- Анна Андреевна, это ваша прямая обязанность, как классного руководителя, прийти к ученице, посмотреть, как она живет, и в привычной ей обстановке вразумить неразумное дитя, – стала поучать она. – В школе детки должны учиться, а не шашни разводить. Тем более противоречащие устоям социума, у нас тоже есть некие моральные рамки, которые нельзя переступать. А то ишь чего надумали, разврат в стенах школы разводить! Вот пусть ученицы образование получают и замуж выходят, как все, а до этого надо целомудрие блюсти.
Хотелось возразить, но Аня уже привычно проглотила вертящиеся на языке слова, обреченно кивнув. Она чувствовала себя после таких вот сборищ, как оплеванная, но сделать ничего не могла. Сама продержусь без зарплаты какое-то время, но вот родительнице нужны дорогие лекарства и Аня была готова что угодно выдержать, слова не сказав, чтобы только получить деньги на их приобретение.
Идти разговаривать с ученицей совершенно не хотелось. Раньше в их школе вообще пытались внедрить практику посещения классным руководителем квартир всех учеников. Хорошо хоть быстро отменили, поняв утопичность этой идеи. Не стоит смешивать личное и школьное. Да и учитель – не полиция нравов. К тому же не всегда безопасно такое вот хождение по гостям.
Уроки на сегодня закончились, но навязанное коллегами внушение благочестия никто не отменял. Побыстрей бы отмучиться, скинуть с себя неприятное задание, и свободна. И вот как, спрашивается, можно вразумлять своевольного подростка, да еще и в такой деликатной сфере, как личная жизнь? Со своей бы разобраться вместо того, чтобы в чужую лезть.
Уже год почти никого не было, ровно с тех пор, как рассталась с любимым мужчиной, Виктором. Сначала было просто очень больно, не хотелось никого и ничего. Со временем вроде отпустило, активизировались желания организма, но Анна глушила их работой, учебой, чем угодно, только чтобы не думать и не хотеть. Не желала она продолжения того кошмара под названием любовь. Обмусоленная писателями и поэтами горькая конфета в сладкой оболочке под цветастым фантиком красивых слов и лживых обещаний. Но и ложиться под первого встречного ради секса или становиться легкой добычей пикаперов, ищущих развлечений на один раз, тоже не желала. Должна же быть у женщины какая-то гордость, уважение к себе.
И вот что, спрашивается, эти сучки учительские к девочке прицепились? Даже если все эти грязные слухи правда и у ученицы действительно два кавалера в активе, так порадоваться только надо чужому счастью, а не ядом истекать, пытаясь разрушить чужие отношения. Да и зачем делать это чужими руками, приплетая еще и классную руководительницу, никоим боком в ситуации не завязанную, да и не осуждающую к тому же. Вот и разговаривали бы сами, или родителей подключили, если уж так хочется в чужую жизнь грязными руками лезть.
А парнишек ничего так Света себе выбрала, красавцы, чертовски сексуальны, да еще и близнецы. Полшколы по Артему и Артуру сохло, мечтая провести волнительные минуты близости в сдвоенных объятиях. И, судя по слухам, весьма многие из желающих там оказывались. Да что и говорить, стыдно признаться, но и взгляд самой учительницы на уроках частенько цеплялся за вихрастые блондинистые макушки. Завидуют, видимо, стареющие сучки. Но той, на кого пала обязанность неприятного разговора, от этого не легче…
Анна развернула мятую бумажку с адресом, сверяя номер дома. Вот ведь еще засада, тащиться к ученице домой для неприятного разговора. Типа это обязанность классных руководителей, проверять житье-бытие неблагополучных учеников. И кто только такие правила дурацкие придумал? И так за гроши приходится работать, так еще и свободное время занимать незнамо чем.
Текст убран для сокращения в связи с новым законом.
Аня отпустила ребят, еще раз поздравив с началом учебного года. Когда осталась в кабинете одна, пошла убрать результат ученических трудов в шкаф. Но тут взгляд наткнулся на одну из бумажек, завернутую неплотно, так что начало первого слова угадывалось. Нехорошо читать чужие послания. Но Анна все же развернула зеленый бумажный комок, чтобы чуть не выронить весь клубок разом. На цветном квадрате четким уверенным почерком было выведено: «Трахнуть училку». Веселенькое начало учебного года… Анна была уверена, что речь о ней. Еще бы знать, кто это решил поставить себе такую цель и один ли он такой в классе.
***
Дни шли за днями, постепенно Анна втягивалась в рабочее расписание. Класс, навязанный ей старшими по званию, не доставлял особых хлопот. Не приняли – это да. Но и неудивительно, они же себя взрослыми уже считают, а тут какая-то надсмотрщица выискалась. Ладно бы еще выглядела представительно, так Аня же еще и моложе своих лет смотрелась, даже очки не спасали. Сама как девочка-подросток, отчаянно пытающаяся выглядеть взрослой в деловых костюмах, шьющихся для дам бальзаковского возраста. Так что серьезно не воспринимали, и все ждали каких-то каверз: что жаловаться пойдет, доносы строчить или еще чего. Да и она в друзья-подружки не набивалась. Если спросят чего – отвечала. Если надо донести информацию до учеников – собирала и доносила, а так уроки свои отрабатывала и домой.
Хорошо хоть не высказывали явное пренебрежение, и на том спасибо. Как ни странно, явного лидера в классе Анна выявить так и не смогла. Официально им как раз являлся староста, высокий рыжеволосый парень в очках. И это было весьма странно, поскольку заучек, как правило, ученики не любили. Да и присущей лидерам силы характера за ним не водилось, зато он был аккуратен, всегда в курсе всех школьных дел и отличник по большинству предметов. Поначалу Аня подолгу засиживалась с Тимуром в кабинете, выясняя важные для себя моменты о классе и прошлых годах учебы. Но стоило только начать расспрашивать о прочих учениках, как парень сразу либо замыкался, либо уводил разговор в сторону, не желая давать характеристики одноклассникам. Эти посиделки не прошли незамеченными глазастыми ребятами. Вскоре над старостой начали подтрунивать, намекая на роман с учительницей, что вынудило ее прекратить подобные посиделки во избежание распространения нелицеприятных порочащих ее честь слухов. Во все времена романы с учениками жестко порицались общественностью, ставя на женщине клеймо растлительницы, чего девушка совсем не хотела для себя. Она даже в мыслях никогда не задумывалась о возможности подобных отношений, четко определив для себя границы общения с подопечными и четко их придерживаясь.
Аня надеялась наладить общение с девочками, но и тут потерпела фиаско. Они отстраненно отвечали на вопросы, но не более того. Жаль, конечно, дружеские отношения – они завсегда лучше, чем такое вот холодное настороженное отчуждение.
Девятиклашки – эти да, прибегали после уроков. И прошлая группа, и текущие ученики, какие-то они более открытые, из-за молодости видимо. Девочки иногда за советами обращались, как к более взрослой и опытной. Да какая я опытная... Но марку держать надо. Так что и выслушаю, и успокою, и подскажу, если требуется. У них еще беды детские: то мальчик внимание не обращает, или поссорились, обиды какие-то – все об одном. Иногда приходили уроки в класс делать, просили разрешить посидеть, пока Аня задания своих учеников проверяла. Не любила она домой работу носить, предпочитала разграничивать, иначе так одна сплошная работа будет. Вот и оставалась периодически после занятий. Да и не хотелось ей домой идти... Пусто там, одиноко, а в школе жизнь кипит, здесь она чувствовала, что нужна кому-то.
***
Завтра после уроков педсовет по случаю грядущего окончания первой четверти. Быстро время летит. Жизнь постепенно входила в наезженную колею, да и объяснение тем на уроках уже давалась легче.
Аня вяло ковырялась вилкой в овощном салате, когда за стол подсела коллега Галя, или Галина Сергеевна Зеленцова, учитель географии. Трепачка та еще, все сплетни собирает, как сорока. Старше всего года на три, но уже уважаемый коллегами учитель. Да и ученикам, особенно мальчишкам, нравилась яркая симпатичная блондинка, острая на язык и всегда находящая нужные слова.
- Здорово, Анька, чего такая смурная сидишь? – затараторила она, не успев толком умоститься. – Как твои ребятки-цыплятки поживают? Слышала, они уже вовсю перекрестным опылением занялись, тебя еще не опылили ненароком? А то у тебя в программе тычинки-пестики, про члены-яйцеклетки уже в прошлом году им рассказала, пора и от теории к практике переходить. Вот Светочка твоя, девочка-цветочек, с известными близнецами-одноклассниками спуталась. Ох и жарко у них, наверное! Но не по порядкам это, надо бы приструнить.
- Галь, ну чего тебе все чужая жизнь покоя не дает? Пусть люди живут, как хотят, - отмахнулась Аня.
- Ты классный руководитель. Обязана! – хлопнула ладонью по столу географичка.
- Ничего я никому не обязана, отстаньте все от меня, – огрызнулась на нее, а потом добавила уже более миролюбиво: – К тому же это сведения неподтвержденные, не стоит их каждому встречному-поперечному передавать.
- Еще как подтвержденные. А ты особо не выкаблучивайся, не умеешь руководительствовать – научим, не хочешь – заставим! – рассмеялась она своей же шутке и поднялась из-за стола. – Ну, бывай, не забудь про завтрашнее сборище и не вздумай опаздывать.
У-у-у, стерва! Вся вроде из себя правильная, сладкоголосая, уважительная, а душа черным-черна. Настроение еще больше упало, хотя Аня думала, что ниже плинтуса уже некуда.
В расписании у Анны как раз 11б и их самостоятельная работа над тестом. Сидя за учительским столом, она невольно задерживала взгляд на блондинистых макушках братьев, на задумавшейся над ответами Светлане, неосознанно эротично прикусывающей зубами кончик ручки. И мысли сами собой вильнули в непристойное русло.
А ведь Аня их видела не так давно. Столкнулись случайно на улице. Она даже не осознала тогда, что люди-то знакомые, поспешив отвернуться от не предназначенного для чужих глаз. Но случайно подсмотренная картина неожиданно взволновала, оставшись в памяти. Два парня просто обнимали девушку, проводя руками поверх одежды, но насколько же эротично это смотрелось! От троицы чуть только искры не сыпались, столько страсти было во взглядах, в нарочито неторопливых движениях. И только сейчас Аня поняла, чьему свиданию была невольной свидетельницей. Интересно, а действительно, каково оно так, с двумя? Ведь наверняка это просто фееричные ощущения...
Если бы учительница объясняла урок, то не отвлекалась бы на раздумья, тем более прилюдные. Но разговор с Галей всколыхнул с самого дна души неожиданно жаркие фантазии. В обход сознания в голову приходили мысли, образы. Аня представляла эту троицу вместе, как Света выгибается в умелых руках, ласкает их обоих. Внизу живота стало горячо от подобных мыслей.
«Черт, что ж я делаю-то? Представляю разнузданные эротические фантазии с участием своих же учеников, стыдобища!» - испуганно подумала Аня. И вдруг поймала понимающий взгляд обоих братьев, с интересом наблюдающих за ней.
Щекам сразу стало жарко, и она уткнулась в бумаги, лежащие на столе, даже не вникая, что те собой представляют, только чтобы создать видимость занятия делом.
Рискнула поднять глаза на класс только минут через десять, когда гулко стучащее вспугнутой птахой сердце немного успокоилось. А красивые парни, тут уж что есть – то есть. И внимание на них не зря первые красавицы школы обращают. Насилу высидев до звонка, собрала заполненные тесты. Это был последний урок на сегодня, так что, спровадив учеников, сразу засела за проверку.
На следующий день у Анны было подряд два урока в девятых классах. Тему она знала хорошо, так что трудностей они не вызвали. Ученики проходили курс «Человек и его здоровье» и Аня взяла за правило в конце каждого урока разбавлять скучную теорию данными по первой помощи. В учебнике эта тема немного освещалась, но учительница не так давно закончила курс: «Медицина катастроф», получив громкое звание медицинской сестры, и могла дополнить сжатое сухое изложение из учебника более подробными сведениями. На уроке изучали опорно-двигательную систему, и данные о первой помощи при переломах пришлись как нельзя кстати.
На педсовет Анна пришла на десять минут раньше, пожертвовала переменой, но большинство уже были в сборе и начался очередной разнос даже раньше оговоренного для начала экзекуции времени. Нет, вначале все было цивильно. Обсуждение школьных вопросов и проблем, успеваемости учеников, программы обучения. А потом, когда большинство учителей разошлись и остались только приближенные к директору и те, кого она не отпустила – начался форменный разнос. Для Ани тоже нашлись «добрые слова» и одевается она, дескать, недостаточно закрыто, и с учениками не строга, и моральный дух у нее не крепок, а уж в классе так и подавно. И стервозные грымзы начали заочно распекать Светлану. Сразу ясно, откуда сплетня пошла, вон Галя сидит довольная-довольная. «Вот бы рожи эти, жиром заплывшие, начистить. Мечты-мечты… никогда я не подниму руки ни на кого из них. Слишком слаба и мягкосердечна. Меня оскорбляют, а я только голову в плечи втягиваю и киваю как болванчик.» - думала Аня. Тут гроза школы перевела свой взор на нее, заставив еще больше вжаться в неудобное кресло.
- Анна Андреевна, это ваша прямая обязанность, как классного руководителя, прийти к ученице, посмотреть, как она живет, и в привычной ей обстановке вразумить неразумное дитя, – стала поучать она. – В школе детки должны учиться, а не шашни разводить. Тем более противоречащие устоям социума, у нас тоже есть некие моральные рамки, которые нельзя переступать. А то ишь чего надумали, разврат в стенах школы разводить! Вот пусть ученицы образование получают и замуж выходят, как все, а до этого надо целомудрие блюсти.
Хотелось возразить, но Аня уже привычно проглотила вертящиеся на языке слова, обреченно кивнув. Она чувствовала себя после таких вот сборищ, как оплеванная, но сделать ничего не могла. Сама продержусь без зарплаты какое-то время, но вот родительнице нужны дорогие лекарства и Аня была готова что угодно выдержать, слова не сказав, чтобы только получить деньги на их приобретение.
Идти разговаривать с ученицей совершенно не хотелось. Раньше в их школе вообще пытались внедрить практику посещения классным руководителем квартир всех учеников. Хорошо хоть быстро отменили, поняв утопичность этой идеи. Не стоит смешивать личное и школьное. Да и учитель – не полиция нравов. К тому же не всегда безопасно такое вот хождение по гостям.
***
Уроки на сегодня закончились, но навязанное коллегами внушение благочестия никто не отменял. Побыстрей бы отмучиться, скинуть с себя неприятное задание, и свободна. И вот как, спрашивается, можно вразумлять своевольного подростка, да еще и в такой деликатной сфере, как личная жизнь? Со своей бы разобраться вместо того, чтобы в чужую лезть.
Уже год почти никого не было, ровно с тех пор, как рассталась с любимым мужчиной, Виктором. Сначала было просто очень больно, не хотелось никого и ничего. Со временем вроде отпустило, активизировались желания организма, но Анна глушила их работой, учебой, чем угодно, только чтобы не думать и не хотеть. Не желала она продолжения того кошмара под названием любовь. Обмусоленная писателями и поэтами горькая конфета в сладкой оболочке под цветастым фантиком красивых слов и лживых обещаний. Но и ложиться под первого встречного ради секса или становиться легкой добычей пикаперов, ищущих развлечений на один раз, тоже не желала. Должна же быть у женщины какая-то гордость, уважение к себе.
И вот что, спрашивается, эти сучки учительские к девочке прицепились? Даже если все эти грязные слухи правда и у ученицы действительно два кавалера в активе, так порадоваться только надо чужому счастью, а не ядом истекать, пытаясь разрушить чужие отношения. Да и зачем делать это чужими руками, приплетая еще и классную руководительницу, никоим боком в ситуации не завязанную, да и не осуждающую к тому же. Вот и разговаривали бы сами, или родителей подключили, если уж так хочется в чужую жизнь грязными руками лезть.
А парнишек ничего так Света себе выбрала, красавцы, чертовски сексуальны, да еще и близнецы. Полшколы по Артему и Артуру сохло, мечтая провести волнительные минуты близости в сдвоенных объятиях. И, судя по слухам, весьма многие из желающих там оказывались. Да что и говорить, стыдно признаться, но и взгляд самой учительницы на уроках частенько цеплялся за вихрастые блондинистые макушки. Завидуют, видимо, стареющие сучки. Но той, на кого пала обязанность неприятного разговора, от этого не легче…
Анна развернула мятую бумажку с адресом, сверяя номер дома. Вот ведь еще засада, тащиться к ученице домой для неприятного разговора. Типа это обязанность классных руководителей, проверять житье-бытие неблагополучных учеников. И кто только такие правила дурацкие придумал? И так за гроши приходится работать, так еще и свободное время занимать незнамо чем.
***
Текст убран для сокращения в связи с новым законом.
