- Агрх... Какое это теперь имеет значение? - махнул рукой парфюмер и взъерошил гриву.
- Вы называли цену? Она была очень значительной, верно? Гораздо больше восьмисот лир или трех тысяч франков? За такое можно и убить? Но душегуб обманулся. При убитом духов не оказалось, в комнате тоже ничего...
- Паже был нужен мне живым, - мрачно пробормотал Коста и постучал костяшками пальцев по своей голове. - Формула была у него тут. За месяц экспериментов без него мы так и не смогли восстановить формулу. Зачем мне его убивать?
- Его убил тот, кто готов на мошенничество и за меньшее. Тот, кто прикрывался конкурсом в грязных делишках контрабанды. Тот, кто использовал работу собственной сестры. Тот, кто видел месье Коста, беседующим с Паже, тот, кто слышал, сколько предлагают за маленький пузырек духов с придуманным некогда легендарным "Ароматом пустыни"...
- Вы можете это доказать? - Альтьери обрел странное спокойствие, впечатление только портили темные разводы подмышками и багровый румянец на щеках.
- Месье Коста заверил меня в невероятной устойчивости аромата Iris desole, особенно при жаре. Он учуял его сначала в моем кабинете, хотя я даже не открывал пузырек, а потом и на теле убитого. Паже постоянно им душился, снова и снова, он был пропитан этим запахом насквозь и постепенно сходил с ума.
- И что? - скривился в насмешке Альтьери.
- Видите ли, при удушении, например, галстуком, - инспектор подошел ближе к подозреваемому, - происходит тесный контакт с кожей жертвы. В тот вечер вы были в этом же галстуке, синьор Альтьери?
Он неуверенно ухмыльнулся, а Шехтман вдруг негромко произнес:
- Жадный придурок...
- Заткнись! Вы ничего не докажете! У меня есть алиби. Он подтвердит! - кивок в сторону израильтянина, который, однако, отрицательно покачал головой.
- И не подумаю. Знать его не знаю.
Инспектор открыл дверь, пропуская внутрь офицера Франко с его Матильдой.
- Давай, девочка, нюхай, нюхай... - под нос овчарке подсунули платок, пропитанный Iris desole. - Ищи, ищи!
Умный пес сразу же потрусил к съежившемуся Альтьери, остановился напротив него, сел и требовательно гавкнул.
- Не то, чтобы я не доверял обонянию месье Коста, но собачий нос в тысячу раз чувствительней человеческого, - усмехнулся инспектор и погладил Матильду по голове. - Отпираться бесполезно, синьор Альтьери. Один из таксистов, дежуривших в ту ночь перед гостиницей, опознал вас на фотографии.
- Да что вы вообще знаете?!? - взвился на ноги Альтьери. - Этот мерзавец погубил мою сестру! Он морочил ей голову, изменял, обещал назвать духи в ее честь и обманул! А потом ему стукнуло в голову создать "Аромат пустыни"! Это из-за его глупости все открылось! А недавно эта паскуда имела наглость заявиться ко мне и потребовать денег! В память о Бьянке! Как язык только повернулся!..
Инспектор, склонив голову, разглядывал его, а потом спросил:
- Мне только интересно, куда вы дели корневища?
- Да не брал я их! - выкрикнул Альтьери. - Кому они были нужны, кроме этого психа?
- Кроме этого психа... - пробормотал инспектор. - И еще одной fioraio...
Его взгляд остановился на русской, но она упорно смотрела куда-то вбок, поджав губы.
В аэропорте Перетола заканчивалась регистрация пассажиров на рейс до Москвы. Инспектор задумчиво наблюдал за Майей, которая везла с собой довольно большой чемодан. Несмотря на поданный Нуни рапорт, комиссар отказался связываться с консульством и просить ордер на обыск.
- Добрый день, синьорина Кахеладзе.
Девушка вздрогнула и обеспокоенно вытянула голову, выглядывая сопровождающего.
- Не беспокойтесь, - улыбнулся инспектор. - Я приехал пожелать вам счастливого пути.
- Спасибо, - сдержанно ответила она.
- Мне просто интересно, получится ли у вас культивировать негевский ирис...
- Я же уже объясняла...
- Впрочем, уверен, что получится. Меня больше мучает другой вопрос. Простите за назойливость, но все-таки, почему вы назвали подаренные вам духи гадостью?
Майя колебалась, нахмурившись и подбирая слова.
- Они... были... странные. Как и Паже. Словно засушенные цветы. Которые еще пахнут, но уже мертвы. Мумии цветов... Простите, мне пора.
Нуни смотрел вслед русской, раздумывая над ее словами. В работе Бьянки Альтьери, где фальсификация причудливо перемешалась с истиной, набатеи описывались как цивилизация, владеющая многими секретами, одним из которых был секрет жизни после смерти. Правда, рассказывая об этом, старенький профессор из Рима подразумевал вовсе не мифический "Аромат пустыни", который иссушал живых и воскрешал мертвых, а открытую добычу битума из Мертвого моря, который использовался набатеями для мумификации еще в IV веке до н.э., то есть несколько раньше, чем до этого додумались египетские фараоны...
- Вы называли цену? Она была очень значительной, верно? Гораздо больше восьмисот лир или трех тысяч франков? За такое можно и убить? Но душегуб обманулся. При убитом духов не оказалось, в комнате тоже ничего...
- Паже был нужен мне живым, - мрачно пробормотал Коста и постучал костяшками пальцев по своей голове. - Формула была у него тут. За месяц экспериментов без него мы так и не смогли восстановить формулу. Зачем мне его убивать?
- Его убил тот, кто готов на мошенничество и за меньшее. Тот, кто прикрывался конкурсом в грязных делишках контрабанды. Тот, кто использовал работу собственной сестры. Тот, кто видел месье Коста, беседующим с Паже, тот, кто слышал, сколько предлагают за маленький пузырек духов с придуманным некогда легендарным "Ароматом пустыни"...
- Вы можете это доказать? - Альтьери обрел странное спокойствие, впечатление только портили темные разводы подмышками и багровый румянец на щеках.
- Месье Коста заверил меня в невероятной устойчивости аромата Iris desole, особенно при жаре. Он учуял его сначала в моем кабинете, хотя я даже не открывал пузырек, а потом и на теле убитого. Паже постоянно им душился, снова и снова, он был пропитан этим запахом насквозь и постепенно сходил с ума.
- И что? - скривился в насмешке Альтьери.
- Видите ли, при удушении, например, галстуком, - инспектор подошел ближе к подозреваемому, - происходит тесный контакт с кожей жертвы. В тот вечер вы были в этом же галстуке, синьор Альтьери?
Он неуверенно ухмыльнулся, а Шехтман вдруг негромко произнес:
- Жадный придурок...
- Заткнись! Вы ничего не докажете! У меня есть алиби. Он подтвердит! - кивок в сторону израильтянина, который, однако, отрицательно покачал головой.
- И не подумаю. Знать его не знаю.
Инспектор открыл дверь, пропуская внутрь офицера Франко с его Матильдой.
- Давай, девочка, нюхай, нюхай... - под нос овчарке подсунули платок, пропитанный Iris desole. - Ищи, ищи!
Умный пес сразу же потрусил к съежившемуся Альтьери, остановился напротив него, сел и требовательно гавкнул.
- Не то, чтобы я не доверял обонянию месье Коста, но собачий нос в тысячу раз чувствительней человеческого, - усмехнулся инспектор и погладил Матильду по голове. - Отпираться бесполезно, синьор Альтьери. Один из таксистов, дежуривших в ту ночь перед гостиницей, опознал вас на фотографии.
- Да что вы вообще знаете?!? - взвился на ноги Альтьери. - Этот мерзавец погубил мою сестру! Он морочил ей голову, изменял, обещал назвать духи в ее честь и обманул! А потом ему стукнуло в голову создать "Аромат пустыни"! Это из-за его глупости все открылось! А недавно эта паскуда имела наглость заявиться ко мне и потребовать денег! В память о Бьянке! Как язык только повернулся!..
Инспектор, склонив голову, разглядывал его, а потом спросил:
- Мне только интересно, куда вы дели корневища?
- Да не брал я их! - выкрикнул Альтьери. - Кому они были нужны, кроме этого психа?
- Кроме этого психа... - пробормотал инспектор. - И еще одной fioraio...
Его взгляд остановился на русской, но она упорно смотрела куда-то вбок, поджав губы.
В аэропорте Перетола заканчивалась регистрация пассажиров на рейс до Москвы. Инспектор задумчиво наблюдал за Майей, которая везла с собой довольно большой чемодан. Несмотря на поданный Нуни рапорт, комиссар отказался связываться с консульством и просить ордер на обыск.
- Добрый день, синьорина Кахеладзе.
Девушка вздрогнула и обеспокоенно вытянула голову, выглядывая сопровождающего.
- Не беспокойтесь, - улыбнулся инспектор. - Я приехал пожелать вам счастливого пути.
- Спасибо, - сдержанно ответила она.
- Мне просто интересно, получится ли у вас культивировать негевский ирис...
- Я же уже объясняла...
- Впрочем, уверен, что получится. Меня больше мучает другой вопрос. Простите за назойливость, но все-таки, почему вы назвали подаренные вам духи гадостью?
Майя колебалась, нахмурившись и подбирая слова.
- Они... были... странные. Как и Паже. Словно засушенные цветы. Которые еще пахнут, но уже мертвы. Мумии цветов... Простите, мне пора.
Нуни смотрел вслед русской, раздумывая над ее словами. В работе Бьянки Альтьери, где фальсификация причудливо перемешалась с истиной, набатеи описывались как цивилизация, владеющая многими секретами, одним из которых был секрет жизни после смерти. Правда, рассказывая об этом, старенький профессор из Рима подразумевал вовсе не мифический "Аромат пустыни", который иссушал живых и воскрешал мертвых, а открытую добычу битума из Мертвого моря, который использовался набатеями для мумификации еще в IV веке до н.э., то есть несколько раньше, чем до этого додумались египетские фараоны...
