Очень важно: данный текст содержит сцены МЖМ, сцены легкого насилия и откровенные эротические сцены. Пожалуйста, если вы против книг подобного жанра - не приступайте к чтению книги.
Снизу доносились смех, звон бокалов и музыка. Запахи табака и целой смеси дорогих парфюмов проникали даже в мою комнату. Поэтому я открыла окно и, положив локти на подоконник, смотрела в звездное небо, полной грудью дышала чистейшим воздухом.
Обычно вид гор и ночного неба меня успокаивал, но сейчас накатила необъяснимая тоска.
Впрочем... почему необъяснимая?
С тех пор, как умерли родители, Джон, единственный оставшийся у меня родственник, словно сорвался с цепи. Я никогда не видела в нем копию разумного и осмотрительного отца, горячий темперамент и легкий нрав брата достались ему от мамы. Но ни в одном сне я не могла подумать, что все обернется вот так.
Что длинные вечера наедине с бокалом виски превратятся в шумные тусовки. Что родительское наследство будет тратиться на чужие развлечения и лояльность лиц сомнительного достоинства. Что я стану заложницей в собственном доме. Буду мучительно ждать двадцатилетия, чтобы получить наследство и перестать быть подопечной брата.
Только до этого момента предстояло пережить почти год, а трезвым Джона можно было увидеть все реже и реже. Мне приходилось во время его сборищ запираться в комнате, потому что окрыленные выпивкой гости не всегда понимали запрет на хождение по второму этажу.
Я не могла спать, поэтому просто тихо сидела, ни светом ни звуком не выдавая своего присутствия. Иногда ручка двери резко и настойчиво дергалась. Тогда сердце пускалось в пляс, а я цепенела и не дышала, пока шаги за дверью не стихали.
Однако в этот раз все было по-другому.
Ключ в двери повернулся снаружи: ко мне вошел Джон. Он еще не был пьян в стельку, но в глазах притаился не предвещающий ничего хорошего азартный огонек.
- Инесс? Что ты делаешь?
Я не успела ответить: Джон крепко схватил меня за руку и стащил с постели. Он был чем-то возбужден, я почти чувствовала исходящее от брата нетерпение.
- Идем! Ты нужна мне немедленно!
- Джон! - Я сделала попытку вырвать руку, но ничего не получилось. - Джон, подожди! Я не хочу идти вниз!
- Помолчи! - отрезал брат. - Я сказал, что ты мне нужна.
После темной комнаты и слабо освещенного коридора гостиная показалась мне залитой ярким светом. Сердце сжалось при виде любимого маминого белоснежного рояля на котором, словно кровавое пятно, расплывалась лужа пролитого вина.
Было дымно и душно, я зажмурилась, а когда немного привыкла к свету, разглядела несколько десятков гостей. В основном мужчин, но неподалеку от стола с закусками, кажется, беседовали две женщины. Спутницы кого-то из приглашенных? Или обычные девушки легкого поведения, вызванные скрасить досуг?
- Итак, господа, представляю вам свою драгоценную сестру Инесс! - торжественно провозгласил Джон. - Отец говорил, что семья - самое важное. А для меня гость, приглашенный в дом - ближе, чем друг! Брат! Член семьи! Вы все хорошо меня знаете и можете поручиться, что близкому я готов отдать все самое ценное.
Меня замутило. Наверное, я уже поняла, что здесь происходит, просто часть меня не верила в то, что брат на такое пойдет. Часть меня еще помнила Джона, снисходительно дергавшего меня за косичку, когда я доставала их с отцом перед охотой, умоляя взять меня с собой.
- Поэтому призом в нашем традиционном аукционе станет Инесс! Главное сокровище моего дома! Моя невинная и прекрасная сестра! Ночь с ней стоит дорого...
- Джон! - Я снова попыталась вырваться. - Ты с ума сошел?! Не смей!
Но он меня даже не слушал.
- Я готов принять первую ставку, господа!
На глазах у меня против воли выступили слезы. Вырваться из железной хватки брата не было никакой возможности. Он с детства тренировался, чтобы быть охотником и воином. Он был в два раза больше меня, и без труда удерживал на месте.
Сквозь слезы и дым очертания мебели и людей в комнате дрожали.
- Тысяча золотом! - выкрикнул кто-то.
Я почувствовала, как к горлу подкатил комок тошноты.
- Две тысячи!
- Вы сумасшедшие! - произнесла я онемевшими губами. - Вы не посмеете!
- Три тысячи!
- Три тысячи, господа! Три тысячи золотом за целую ночь наедине с Инесс?
- Девчонке хватит и часа, - раздался чей-то голос. - Невинность хороша только в списке побед. Развлекаться лучше с опытными.
Народ засмеялся, а на лице Джона заиграли желваки. Что он творит? Зачем делает это? Неужели у нас кончились деньги? Неужели он всерьез сейчас...
- Четыре тысячи!
- Ставки растут! Четыре тысячи раз... четыре тысячи два...
- Сорок.
Воцарилась мертвая тишина.
- Что? - Джон мгновенно вышел из образа ведущего аукциона и даже, похоже, протрезвел.
Из угла, до которого почти не доставал свет свечи, выступил темноволосый мужчина в простом черном костюме. За ним угадывался силуэт еще одного.
- Сорок тысяч - наша с братом ставка. Ночь с девушкой за сорок тысяч. Я, кажется, четко это произнес.
- Сорок тысяч - раз... - Голос Джона охрип и растерял уверенность.
- Но нас будет двое.
- Джон! - взмолилась я, обратилась к разуму брата в отчаянной и бесплодной попытке достучаться до человека, которого я считала родным.
- Сорок тысяч золотом - два!
Я должна была проснуться в собственной кровати, задыхаясь от ужаса, оставленного на память растворившимся в ночи кошмаром. Но не просыпалась.
- Сорок тысяч - три! Продано господам Аид! Нашим дорогим друзьям и союзникам, высшим карханам рода Аид!
Это не кошмар. Это реальность, самая худшая и страшная их всех возможных. Джон привел в дом зверя и только что продал меня ему.
Раздались смешки и аплодисменты. Я едва дышала от охватившего меня ужаса. Способность смело и горячо кидаться на собственную защиту никогда не была моей сильной стороной. В редкие моменты опасности я замирала и цепенела, пока кто-то не выводил меня из этого состояния.
- Господа, - шутливо раскланялся Джон, - она ваша.
Один из карханов шагнул вперед. Стальные горячие пальцы сомкнулись на моем запястье. Он потащил меня к лестнице, за спиной я слышала еще одни тяжелые шаги.
И взгляды. Я чувствовала спиной десятки взглядов: алчных, жадных, порочных! Боги, неужели это действительно происходит?
- Где твоя комната? - спросил тот, что меня тащил.
Я не смогла бы ответить, даже если бы захотела: горло сдавила невидимая рука. Губы пересохли, а сердце билось на пределе возможностей. Кархан просто распахивал наугад двери, пока каким-то образом не вычислил среди всех комнат мою.
Говорят, полузвери чуют запахи и могут по следу выследить человека даже в непролазном лесу.
Дверь закрылась с пугающе громким щелчком. Запертный замок - не самая серьезная проблема, но почему-то он испугал сильнее всего. Кархан выпустил мою руку, запястье горело огнем. Я тут же отскочила к противоположной стене.
- Не прикасайтесь ко мне!
- Я заплатил, - мягким бархатистым голосом ответил мужчина. - Много заплатил.
Из тени вышел его брат, и я поразилась их сходству. Оба темноволосые, высокие, со звериной жуткой грацией и пронзительными серыми глазами. Высшие карханов... я старалась не думать об их звериной ипостаси, но не думать о ней было просто невозможно. Даже по взгляду становилось ясно, что двое мужчин передо мной - не люди.
- Джон пьян! Он не отвечал за свои действия!
Кажется, я справилась с голосом.
- Утром вы получите свои деньги назад.
Кархан усмехнулся, и дрожь прошла по телу.
- Думаешь, он не проиграет эти деньги к утру?
Я поморщилась от боли, пронзившей сердце: он был прав. Джон профукает полученные средства так же быстро, как растратил наше наследство.
- Вы не имеете права меня трогать, это преступление! Я обращусь к судье!
Кархану надоело ждать и слушать меня. Он едва заметно кивнул брату, и тот направился ко мне.
- Нет! - взвизгнула я, но путей к отступлению просто не было.
В его руках была заключена сумасшедшая сила! С легкостью, будто я не весила ровным счетом ничего, мужчина оторвал меня от стены и схватил поперек живота, крепко прижимая мою спину к своей груди. Я безуспешно пыталась вырваться.
- Отпусти! - крикнула, но крик затих, потому что к моим губам прижали горлышко какого-то бутылька.
Жидкость в нем слабо мерцала в полной темноте вишневым цветом. Я брыкалась и сопротивлялась, как дикая кошка, но силы были слишком неравны. Кархан зажал мне нос и через минуту мне пришлось сделать судорожный вдох. Сладковатая холодная жидкость потекла в горло, а потом бутылек убрали. Я закашлялась и выплюнула остатки зелья, но было уже поздно.
- Что это такое? Что вы мне дали?! - Голос сорвался на истерику.
- Ти-и-ише, - мягким бархатным голосом протянул кархан. - Это очень хорошее снадобье. Оно тебе поможет.
Оно меняло меня, сначала совсем неуловимо, а затем сильнее. Я перестала дрожать от холода, но теперь содрогалась от жара. Низ живота наполнился болезненной тяжестью, а голова кружилась. Я лишь на миг закрыла глаза, чтобы прийти в себя, сбросить навалившуюся слабость, но тут же ощутила на себе чужие губы. Неожиданно горячее прикосновение породило сладкую волну, которая была мне в новинку. Я удивленно распахнула глаза, встретилась взглядом с карханом и шумно сглотнула.
- Не сопротивляйся, девочка, - мурлыкнул кархан. - Уже поздно. Тебе будет хорошо.
Я с ужасом вдруг поняла, что даже если и захочу, то не смогу ни вырваться, ни закричать. Тело будто отказалось служить, как во сне, когда больше всего на свете хочется вырваться из тягучего кошмара, но сознание само ведет тебя по дебрям снов.
Я едва слышно застонала, когда платье упало к ногам. Я не планировала выходить в зал, на мне почти не было другой одежды. Четыре руки, поглаживающие, ласкающие каждый сантиметр кожи, пробуждали внутри пламя, от которого меня трясло. Никто и никогда не касался моей груди, не сжимал горошины затвердевших сосков, не целовал, раздвигая языком губы.
Рука одного из карханов спустилась ниже, медленно и мучительно провела по чувствительному местечку между ног, а затем один палец осторожно вошел в меня. Все происходило так быстро, что я задыхалась от неправильности и беспомощности.
Волосы рассыпались по плечам. Их путь повторили губы, а затем и языки мужчин. Я выгнулась в их руках, мало что уже соображая. За какие-то несколько минут они заставили забыть собственное имя.
Один из карханов поднял меня, чтобы уложить на кровать, а едва я почувствовала спиной мягкое одеяло, второй тут же до предела развел мне ноги. Простое движение, открывшее самое сокровенное практически незнакомому мужчине, зверю, отозвалось сладкой болью. Я всхлипнула, когда горячие требовательные губы накрыли набухший чувствительный клитор. А когда первый кархан втянул в рот горошину соска, я окончательно потерялась.
Медленные, чувственные и горячие ласки вытаскивали из меня душу. Языком мужчина проводил вдоль влажных складок, проникал внутрь, помогая себе пальцами. Я выгибалась до предела, пытаясь сбросить напряжение, охватившее тело, но мужчины не давали. Каждый раз им удавалось останавливать меня у самой границы. До тех пор пока я буквально не стала умолять о том, чтобы все закончилось.
Кто из карханов накрыл меня своим телом? Я не знала. Темные боги, я даже имен их не знала, но к моменту, когда твердый напряженный член вошел в меня одним движением, принеся обжигающую боль, я уже не была способна говорить или задавать вопросы.
Зелье лишило меня разума, лишило права голоса. Если и существовало снадобье страшнее этого, то я о нем не знала.
Закричала. Было так больно, что из глаз хлынули слезы.
- Ну все, все, не плачь, - раздался тиший успокаивающий шепот, - так было нужно. Сейчас все пройдет. Слышишь, Инесс? Все пройдет.
- И наша девочка кончит, - добавил второй.
Боль действительно утихала, но я все равно испугалась первых толчков. Тогда рука кархана, что лежал рядом и просто смотрел, скользнула между нашими телами, пальцы нащупали клитор и надавили. Меня снова накрыло удовольствием, только теперь оно смешивалось от странного ощущения наполненности.
Я была почти на грани, не чувствуя ничего кроме распаляющего желания, когда услышала вкрадчивый соблазняющий шепот:
- Однажды мы сделаем это втроем. А еще я безумно хочу связать тебя и как следует оттрахать. И посмотреть, как тебя ласкает девушка. Ты не представляешь, что мы хотим с тобой сделать, какие игры есть в нашем распоряжении в Райкарре. Но тебе понравится. Я обещаю, девочка, тебе очень понравится, ты будешь умолять, чтобы мы взяли тебя вдвоем.
Мужчина во мне несколько раз с силой толкнулся. Напряжение внизу живота медленно превращалось во взрыв, распространялось по телу. Это не было стремительным удовольствием, это была неспешная сладкая пытка, от которой я закричала, но... рука кархана зажала мне рот.
Наслаждение накрыло горячей волной, унесло сознание, а затем подарило спасительный сон. Последнее, что я запомнила - как бутылек снова прижался к моим губам. Всхлипнула от ужаса, что все повторится снова, но мужчина неожиданно ласково погладил по волосам.
- Спи. Утром все забудется. Как будто и не было.
После этого я и впрямь крепко уснула.
Кайден Аид лежал на постели рядом с девушкой и задумчиво перебирал потрясающе мягкие шоколадного цвета волосы. Инесс спала безмятежно, ресницы чуть подрагивали, а с щек еще не сошел румянец. Она восхитительно и сладко кончала в его руках. Красивая, хрупкая, но чувственная и страстная девочка.
Пусть ей помогло зелье, без него бы в таких обстоятельствах мало что получилось, она даже не подозревала, сколько страсти в ней скрыто.
- Она точно ничего не вспомнит утром? - спросил Кайден Эдриана.
- Точно. У нас будет несколько месяцев прежде, чем воспоминания к ней вернутся. Придется поторопиться убедить леди Ханьер, что мы - именно то, что ей нужно и вариантов у нее нет.
Кайден усмехнулся. Приручение получится приятным и захватывающим. Использовать зелье второй раз не выйдет, поэтому Инесс будет сопротивляться так, как полагает леди из воспитанной семьи.
- И почему мне хочется ее накормить? - задумчиво протянул Кайден, глядя на точеную хрупкую фигурку под одеялом.
- Потому что этот подонок обращается с ней, как с домашним животным, - процедил Эдриан.
- Но он нам нужен.
- Именно. Поэтому поднимай задницу, братик, заплати за девку и постарайся с утра делать вид, что ты ее еще не трахал. А я пока обшарю дом.
- А если Инесс проснется?
- Вот как раз лучше, чтобы к утру нас здесь не было. А после того, как заберем ее, будешь откармливать, одевать в драгоценности и учить развлекаться в постели хоть круглые сутки.
Я не помнила, как заснула, но открыв глаза вдруг поняла, что не высыпалась так хорошо очень давно. За окном первые лучи солнца освещали город. Хотелось, как в старые добрые времена, поваляться, пока горничная делает ванну, но с некоторых пор подобное стало роскошью. Джон давно распустил почти всю прислугу.
Я наспех умылась едва теплой водой, заплела косу, переоделась и осторожно спустилась вниз. Следу бурной вечеринки превратили гостиную в настоящую свалку. Всюду валялись пустые бутылки, кое-где под ногами хрустели осколки стекла. Хорошо хоть гости разошлись, иногда они засыпали прямо на диванах и креслах.
Глава первая
Снизу доносились смех, звон бокалов и музыка. Запахи табака и целой смеси дорогих парфюмов проникали даже в мою комнату. Поэтому я открыла окно и, положив локти на подоконник, смотрела в звездное небо, полной грудью дышала чистейшим воздухом.
Обычно вид гор и ночного неба меня успокаивал, но сейчас накатила необъяснимая тоска.
Впрочем... почему необъяснимая?
С тех пор, как умерли родители, Джон, единственный оставшийся у меня родственник, словно сорвался с цепи. Я никогда не видела в нем копию разумного и осмотрительного отца, горячий темперамент и легкий нрав брата достались ему от мамы. Но ни в одном сне я не могла подумать, что все обернется вот так.
Что длинные вечера наедине с бокалом виски превратятся в шумные тусовки. Что родительское наследство будет тратиться на чужие развлечения и лояльность лиц сомнительного достоинства. Что я стану заложницей в собственном доме. Буду мучительно ждать двадцатилетия, чтобы получить наследство и перестать быть подопечной брата.
Только до этого момента предстояло пережить почти год, а трезвым Джона можно было увидеть все реже и реже. Мне приходилось во время его сборищ запираться в комнате, потому что окрыленные выпивкой гости не всегда понимали запрет на хождение по второму этажу.
Я не могла спать, поэтому просто тихо сидела, ни светом ни звуком не выдавая своего присутствия. Иногда ручка двери резко и настойчиво дергалась. Тогда сердце пускалось в пляс, а я цепенела и не дышала, пока шаги за дверью не стихали.
Однако в этот раз все было по-другому.
Ключ в двери повернулся снаружи: ко мне вошел Джон. Он еще не был пьян в стельку, но в глазах притаился не предвещающий ничего хорошего азартный огонек.
- Инесс? Что ты делаешь?
Я не успела ответить: Джон крепко схватил меня за руку и стащил с постели. Он был чем-то возбужден, я почти чувствовала исходящее от брата нетерпение.
- Идем! Ты нужна мне немедленно!
- Джон! - Я сделала попытку вырвать руку, но ничего не получилось. - Джон, подожди! Я не хочу идти вниз!
- Помолчи! - отрезал брат. - Я сказал, что ты мне нужна.
После темной комнаты и слабо освещенного коридора гостиная показалась мне залитой ярким светом. Сердце сжалось при виде любимого маминого белоснежного рояля на котором, словно кровавое пятно, расплывалась лужа пролитого вина.
Было дымно и душно, я зажмурилась, а когда немного привыкла к свету, разглядела несколько десятков гостей. В основном мужчин, но неподалеку от стола с закусками, кажется, беседовали две женщины. Спутницы кого-то из приглашенных? Или обычные девушки легкого поведения, вызванные скрасить досуг?
- Итак, господа, представляю вам свою драгоценную сестру Инесс! - торжественно провозгласил Джон. - Отец говорил, что семья - самое важное. А для меня гость, приглашенный в дом - ближе, чем друг! Брат! Член семьи! Вы все хорошо меня знаете и можете поручиться, что близкому я готов отдать все самое ценное.
Меня замутило. Наверное, я уже поняла, что здесь происходит, просто часть меня не верила в то, что брат на такое пойдет. Часть меня еще помнила Джона, снисходительно дергавшего меня за косичку, когда я доставала их с отцом перед охотой, умоляя взять меня с собой.
- Поэтому призом в нашем традиционном аукционе станет Инесс! Главное сокровище моего дома! Моя невинная и прекрасная сестра! Ночь с ней стоит дорого...
- Джон! - Я снова попыталась вырваться. - Ты с ума сошел?! Не смей!
Но он меня даже не слушал.
- Я готов принять первую ставку, господа!
На глазах у меня против воли выступили слезы. Вырваться из железной хватки брата не было никакой возможности. Он с детства тренировался, чтобы быть охотником и воином. Он был в два раза больше меня, и без труда удерживал на месте.
Сквозь слезы и дым очертания мебели и людей в комнате дрожали.
- Тысяча золотом! - выкрикнул кто-то.
Я почувствовала, как к горлу подкатил комок тошноты.
- Две тысячи!
- Вы сумасшедшие! - произнесла я онемевшими губами. - Вы не посмеете!
- Три тысячи!
- Три тысячи, господа! Три тысячи золотом за целую ночь наедине с Инесс?
- Девчонке хватит и часа, - раздался чей-то голос. - Невинность хороша только в списке побед. Развлекаться лучше с опытными.
Народ засмеялся, а на лице Джона заиграли желваки. Что он творит? Зачем делает это? Неужели у нас кончились деньги? Неужели он всерьез сейчас...
- Четыре тысячи!
- Ставки растут! Четыре тысячи раз... четыре тысячи два...
- Сорок.
Воцарилась мертвая тишина.
- Что? - Джон мгновенно вышел из образа ведущего аукциона и даже, похоже, протрезвел.
Из угла, до которого почти не доставал свет свечи, выступил темноволосый мужчина в простом черном костюме. За ним угадывался силуэт еще одного.
- Сорок тысяч - наша с братом ставка. Ночь с девушкой за сорок тысяч. Я, кажется, четко это произнес.
- Сорок тысяч - раз... - Голос Джона охрип и растерял уверенность.
- Но нас будет двое.
- Джон! - взмолилась я, обратилась к разуму брата в отчаянной и бесплодной попытке достучаться до человека, которого я считала родным.
- Сорок тысяч золотом - два!
Я должна была проснуться в собственной кровати, задыхаясь от ужаса, оставленного на память растворившимся в ночи кошмаром. Но не просыпалась.
- Сорок тысяч - три! Продано господам Аид! Нашим дорогим друзьям и союзникам, высшим карханам рода Аид!
Это не кошмар. Это реальность, самая худшая и страшная их всех возможных. Джон привел в дом зверя и только что продал меня ему.
Раздались смешки и аплодисменты. Я едва дышала от охватившего меня ужаса. Способность смело и горячо кидаться на собственную защиту никогда не была моей сильной стороной. В редкие моменты опасности я замирала и цепенела, пока кто-то не выводил меня из этого состояния.
- Господа, - шутливо раскланялся Джон, - она ваша.
Один из карханов шагнул вперед. Стальные горячие пальцы сомкнулись на моем запястье. Он потащил меня к лестнице, за спиной я слышала еще одни тяжелые шаги.
И взгляды. Я чувствовала спиной десятки взглядов: алчных, жадных, порочных! Боги, неужели это действительно происходит?
- Где твоя комната? - спросил тот, что меня тащил.
Я не смогла бы ответить, даже если бы захотела: горло сдавила невидимая рука. Губы пересохли, а сердце билось на пределе возможностей. Кархан просто распахивал наугад двери, пока каким-то образом не вычислил среди всех комнат мою.
Говорят, полузвери чуют запахи и могут по следу выследить человека даже в непролазном лесу.
Дверь закрылась с пугающе громким щелчком. Запертный замок - не самая серьезная проблема, но почему-то он испугал сильнее всего. Кархан выпустил мою руку, запястье горело огнем. Я тут же отскочила к противоположной стене.
- Не прикасайтесь ко мне!
- Я заплатил, - мягким бархатистым голосом ответил мужчина. - Много заплатил.
Из тени вышел его брат, и я поразилась их сходству. Оба темноволосые, высокие, со звериной жуткой грацией и пронзительными серыми глазами. Высшие карханов... я старалась не думать об их звериной ипостаси, но не думать о ней было просто невозможно. Даже по взгляду становилось ясно, что двое мужчин передо мной - не люди.
- Джон пьян! Он не отвечал за свои действия!
Кажется, я справилась с голосом.
- Утром вы получите свои деньги назад.
Кархан усмехнулся, и дрожь прошла по телу.
- Думаешь, он не проиграет эти деньги к утру?
Я поморщилась от боли, пронзившей сердце: он был прав. Джон профукает полученные средства так же быстро, как растратил наше наследство.
- Вы не имеете права меня трогать, это преступление! Я обращусь к судье!
Кархану надоело ждать и слушать меня. Он едва заметно кивнул брату, и тот направился ко мне.
- Нет! - взвизгнула я, но путей к отступлению просто не было.
В его руках была заключена сумасшедшая сила! С легкостью, будто я не весила ровным счетом ничего, мужчина оторвал меня от стены и схватил поперек живота, крепко прижимая мою спину к своей груди. Я безуспешно пыталась вырваться.
- Отпусти! - крикнула, но крик затих, потому что к моим губам прижали горлышко какого-то бутылька.
Жидкость в нем слабо мерцала в полной темноте вишневым цветом. Я брыкалась и сопротивлялась, как дикая кошка, но силы были слишком неравны. Кархан зажал мне нос и через минуту мне пришлось сделать судорожный вдох. Сладковатая холодная жидкость потекла в горло, а потом бутылек убрали. Я закашлялась и выплюнула остатки зелья, но было уже поздно.
- Что это такое? Что вы мне дали?! - Голос сорвался на истерику.
- Ти-и-ише, - мягким бархатным голосом протянул кархан. - Это очень хорошее снадобье. Оно тебе поможет.
Оно меняло меня, сначала совсем неуловимо, а затем сильнее. Я перестала дрожать от холода, но теперь содрогалась от жара. Низ живота наполнился болезненной тяжестью, а голова кружилась. Я лишь на миг закрыла глаза, чтобы прийти в себя, сбросить навалившуюся слабость, но тут же ощутила на себе чужие губы. Неожиданно горячее прикосновение породило сладкую волну, которая была мне в новинку. Я удивленно распахнула глаза, встретилась взглядом с карханом и шумно сглотнула.
- Не сопротивляйся, девочка, - мурлыкнул кархан. - Уже поздно. Тебе будет хорошо.
Я с ужасом вдруг поняла, что даже если и захочу, то не смогу ни вырваться, ни закричать. Тело будто отказалось служить, как во сне, когда больше всего на свете хочется вырваться из тягучего кошмара, но сознание само ведет тебя по дебрям снов.
Я едва слышно застонала, когда платье упало к ногам. Я не планировала выходить в зал, на мне почти не было другой одежды. Четыре руки, поглаживающие, ласкающие каждый сантиметр кожи, пробуждали внутри пламя, от которого меня трясло. Никто и никогда не касался моей груди, не сжимал горошины затвердевших сосков, не целовал, раздвигая языком губы.
Рука одного из карханов спустилась ниже, медленно и мучительно провела по чувствительному местечку между ног, а затем один палец осторожно вошел в меня. Все происходило так быстро, что я задыхалась от неправильности и беспомощности.
Волосы рассыпались по плечам. Их путь повторили губы, а затем и языки мужчин. Я выгнулась в их руках, мало что уже соображая. За какие-то несколько минут они заставили забыть собственное имя.
Один из карханов поднял меня, чтобы уложить на кровать, а едва я почувствовала спиной мягкое одеяло, второй тут же до предела развел мне ноги. Простое движение, открывшее самое сокровенное практически незнакомому мужчине, зверю, отозвалось сладкой болью. Я всхлипнула, когда горячие требовательные губы накрыли набухший чувствительный клитор. А когда первый кархан втянул в рот горошину соска, я окончательно потерялась.
Медленные, чувственные и горячие ласки вытаскивали из меня душу. Языком мужчина проводил вдоль влажных складок, проникал внутрь, помогая себе пальцами. Я выгибалась до предела, пытаясь сбросить напряжение, охватившее тело, но мужчины не давали. Каждый раз им удавалось останавливать меня у самой границы. До тех пор пока я буквально не стала умолять о том, чтобы все закончилось.
Кто из карханов накрыл меня своим телом? Я не знала. Темные боги, я даже имен их не знала, но к моменту, когда твердый напряженный член вошел в меня одним движением, принеся обжигающую боль, я уже не была способна говорить или задавать вопросы.
Зелье лишило меня разума, лишило права голоса. Если и существовало снадобье страшнее этого, то я о нем не знала.
Закричала. Было так больно, что из глаз хлынули слезы.
- Ну все, все, не плачь, - раздался тиший успокаивающий шепот, - так было нужно. Сейчас все пройдет. Слышишь, Инесс? Все пройдет.
- И наша девочка кончит, - добавил второй.
Боль действительно утихала, но я все равно испугалась первых толчков. Тогда рука кархана, что лежал рядом и просто смотрел, скользнула между нашими телами, пальцы нащупали клитор и надавили. Меня снова накрыло удовольствием, только теперь оно смешивалось от странного ощущения наполненности.
Я была почти на грани, не чувствуя ничего кроме распаляющего желания, когда услышала вкрадчивый соблазняющий шепот:
- Однажды мы сделаем это втроем. А еще я безумно хочу связать тебя и как следует оттрахать. И посмотреть, как тебя ласкает девушка. Ты не представляешь, что мы хотим с тобой сделать, какие игры есть в нашем распоряжении в Райкарре. Но тебе понравится. Я обещаю, девочка, тебе очень понравится, ты будешь умолять, чтобы мы взяли тебя вдвоем.
Мужчина во мне несколько раз с силой толкнулся. Напряжение внизу живота медленно превращалось во взрыв, распространялось по телу. Это не было стремительным удовольствием, это была неспешная сладкая пытка, от которой я закричала, но... рука кархана зажала мне рот.
Наслаждение накрыло горячей волной, унесло сознание, а затем подарило спасительный сон. Последнее, что я запомнила - как бутылек снова прижался к моим губам. Всхлипнула от ужаса, что все повторится снова, но мужчина неожиданно ласково погладил по волосам.
- Спи. Утром все забудется. Как будто и не было.
После этого я и впрямь крепко уснула.
***
Кайден Аид лежал на постели рядом с девушкой и задумчиво перебирал потрясающе мягкие шоколадного цвета волосы. Инесс спала безмятежно, ресницы чуть подрагивали, а с щек еще не сошел румянец. Она восхитительно и сладко кончала в его руках. Красивая, хрупкая, но чувственная и страстная девочка.
Пусть ей помогло зелье, без него бы в таких обстоятельствах мало что получилось, она даже не подозревала, сколько страсти в ней скрыто.
- Она точно ничего не вспомнит утром? - спросил Кайден Эдриана.
- Точно. У нас будет несколько месяцев прежде, чем воспоминания к ней вернутся. Придется поторопиться убедить леди Ханьер, что мы - именно то, что ей нужно и вариантов у нее нет.
Кайден усмехнулся. Приручение получится приятным и захватывающим. Использовать зелье второй раз не выйдет, поэтому Инесс будет сопротивляться так, как полагает леди из воспитанной семьи.
- И почему мне хочется ее накормить? - задумчиво протянул Кайден, глядя на точеную хрупкую фигурку под одеялом.
- Потому что этот подонок обращается с ней, как с домашним животным, - процедил Эдриан.
- Но он нам нужен.
- Именно. Поэтому поднимай задницу, братик, заплати за девку и постарайся с утра делать вид, что ты ее еще не трахал. А я пока обшарю дом.
- А если Инесс проснется?
- Вот как раз лучше, чтобы к утру нас здесь не было. А после того, как заберем ее, будешь откармливать, одевать в драгоценности и учить развлекаться в постели хоть круглые сутки.
Глава вторая
Я не помнила, как заснула, но открыв глаза вдруг поняла, что не высыпалась так хорошо очень давно. За окном первые лучи солнца освещали город. Хотелось, как в старые добрые времена, поваляться, пока горничная делает ванну, но с некоторых пор подобное стало роскошью. Джон давно распустил почти всю прислугу.
Я наспех умылась едва теплой водой, заплела косу, переоделась и осторожно спустилась вниз. Следу бурной вечеринки превратили гостиную в настоящую свалку. Всюду валялись пустые бутылки, кое-где под ногами хрустели осколки стекла. Хорошо хоть гости разошлись, иногда они засыпали прямо на диванах и креслах.
