Посвящается Раисе Дмитриевне и Борису Ильичу, детьми пережившими Великую Отечественную войну 1941-1945 годов. Оба уже мертвы, но память о них продолжает жить в моем сердце.
Баю-бай, баю-бай,
И у ночи будет край.
А покуда детвора
Спит в кроватках до утра.
Спит корова, спит бычок,
В огороде спит жучок.
И котенок рядом с кошкой
Спит за печкою в лукошке.
На лужайке спит трава,
На деревьях спит листва,
Спит осока у реки,
Спят сомы и окуньки.
Баю-бай, крадется Дрема,
Он разносит сны по дому.
И к тебе пришел, Малыш,
Ты уже так сладко спишь.
(из текста русской народной колыбельной)
Она кралась в библиотеку, словно разбойник. Сердце стучало в груди набатом. Ладони вспотели от напряжения. Она боялась каждого шороха и звука. Казалось, что страх попасться с поличным довлел над ней. Она несколько лет работала у Дарренс, заботясь о детях. Доброта хозяйки вдоволь портилась крутым нравом хозяина. Частенько именно мистер Дарренс отсылал её прочь с детьми, вынуждая проводить занятия то в другом крыле дома, то в саду.
И кралась она сейчас, потому что Люси, средняя дочь мистера и миссис Дарренс, захотелось отвлечься после уроков и порисовать. А альбом и краски Люси, естественно, забыла в библиотеке. В библиотеке, где мистер Дарренс любил проводить большую часть времени в поисках ответов на вопросы.
Она была гувернанткой. Получала жалованье и заботилась о детях. Миссис Дарренс называла её своей верной подругой. Её звали Эдель. По крайней мере, такое имя она получила сначала в приюте, затем – в работном доме. Своих родителей она не знала. Но с радостью согласилась получать небольшое жалование, чтобы быть полезной миссис Дарренс и помогать ей с детьми.
Дракон почувствовал её приближение быстрее, чем человек. Дракон ощутил знакомый аромат, заставив человека обернуться на еле слышные шаги. Вздохнув, мужчина старался отвлечься, водя рукой по корешкам книг в обширном собрании. Он уже несколько часов боролся и с драконом, и гневом. Прислуга итак из-за его скверного характера ходила по струнке. Девушка прошла в смежную комнату рядом с библиотекой. Он сделал вид, что ничего не заметил. Правда, любопытство оказалось сильнее. Очень редко Эдель установленные запреты, и обычно на это имелась весомая причина.
— Что вы здесь делаете? — спросил мистер Дарренс, заставив гувернантку чуть ли не подпрыгнуть от неожиданности. Девушка приложила руку к сердцу. Так сильно он её напугал, подкравшись сзади.
— Но я.…Простите, сэр, — проговорила Эдель. — Я пришла за альбомом для Люси.
Девушка прижимала к себе тот самый потерянный альбом. Держала в руках краски. Невзрачно одетая, как и вся прислуга в богатом доме, она ничем не выделялась среди остальных. Она не посмела взглянуть даже на него, всегда готовая к вспышке гнева.
— Сэр, дети просят разрешения зайти к миссис Дарренс и проведать болеющую мать, — сказала Эдель, закрыв глаза и выпалив все на одном дыхании.
— Это не ваше дело! — отрезал мистер Дарренс. — Я сам поговорю с детьми.
Гувернантка кивнула. Приоткрыв глаза, будто буря улеглась и её не ждет очередной выговор, сделала книксен и поспешила скорее подняться наверх. К детям.
Дракон ворчал от негодования. Дракон требовал, чтобы человек перестал сопротивляться, и хотя бы раз прикоснулся к девушке. Человек сопротивлялся изо всех сил.
Мистер Дарренс провел рукой по волосам. Перебирая книги в обширной библиотеке, он надеялся понять, почему заболела его Кэт. Врачи, которых он приглашал, ничем не помогали. Только облегчали её симптомы.
Он уже жалел, что взял Кэт в свою последнюю экспедицию. Что позволил ей поехать вместе с ней на Север. Мистер Дарренс чертыхнулся. Он оперся на шкаф с книгами, прикрывая глаза.
— Ну, что еще вам нужно? — проговорил мужчина, оборачиваясь. — Люси потребовала новые кисточки? Пол захотел купить собаку?
— Нет, мистер Дарренс. Меня послала к вам экономка, — затараторила Эдель.
— И что же хочет экономка? — устало поинтересовался он.
— Экономка велела послать за священником, сэр, — сказала Эдель.
— О, господи, — протянул мистер Дарренс.
Он отпустил гувернантку по делам. Лично проинструктировал паренька, что отправился за священником. Вернувшись в библиотеку, мужчина закрыл лицо руками, присев в кресло. На столе догорала свеча, погружая помещение в полутьму. Мистер Дарренс винил себя, как никогда прежде.
Кэт умерла с блаженной улыбкой на устах. Прислуга рыдала. Эдель прижимала к себе его детей, словно защищая их от всего. И его бы растрогала эта сцена, но нет.
Стоя на кладбище, он был молчаливым свидетелем гибели возлюбленной. Священник говорил много и долго. Девочки плакали, Пол спрятал голову на плече у гувернантки. Эдель молчала, а по её щекам текли слезы. Снег, кружась, падал на могилу. Красные розы на снегу покрывали черную мерзлую землю.
Эдель уже второй год жила и работала в семье Дарренс. Кэтрин её очень любила. Конечно, девушка переживала боль утраты. Но ей не было необходимости долго горевать – ведь Пол, Люси и Джейн нуждались в её тепле и заботе. Детям себя она отдавала без остатка.
Был человек-нет человека. Осталось только надгробие с датой. Пришлось распустить прислугу, кроме гувернантки и кухарки.
Бесполезное лечение Кэт обернулось тем, что ему пришлось заложить свадебные кольца и её украшения. Впрочем, впустую. Врачи тянули деньги, вгоняя его в долги.
Мистер Дарренс стал походить на приведение. Он часто запирался в одиночестве. Нередко его находила кухарка и помогала добраться до постели в пьяном состоянии. К сожалению, снарядить новую экспедицию на Север пока не получалось.
Четыре месяца спустя
Большой дом, некогда полный света и любви, погрузился во мрак. Эдель, прижимая к себе свечи, осторожно постучала в дверь библиотеки. Ей, конечно, никто не ответил. Она приоткрыла дверь, оставаясь на пороге. Время близилось к девяти. Дети уже расположились в кроватках, в другом крыле дома.
— Уйди, — проговорил мистер Дарренс злобно.
— Я принесла вам новые свечи, — сказала девушка.
— Уйди, — повторил мужчина.
— Сэр, миссис Дарренс не одобрила бы, если бы вы продолжали и дальше сидеть затворником, — выпалила Эдель. — Вы нужны своим детям. Они не понимают, почему вы больше не приходите к ним, чтобы поцеловать на ночь.
— Замолчи! Я твоего мнения не спрашивал! — оборвал её мистер Дарренс. — Ты здесь, чтобы заботиться о моих детях, и не более того.
— Простите, сэр. Но что мне сказать детям? Пол расстроен тем, что вы больше не ездите с ним на прогулку на лошадях. Люси хочет обнять вас, но боится, что вы отвергнете её ласку. А малютке Джейн, — проговорила гувернантка, но её снова оборвали, не дав договорить.
— Выйди немедленно, — сказал мистер Дарренс.
Он схватил девушку за локоть, выводя за порог библиотеки. Свечи, что она держала в руках, упали на пол. Эдель всхлипнула.
— Не только вам не хватает миссис Дарренс. Она называла меня своей подругой, — сказала девушка. — Она взяла с меня обещание заботиться о детях.
— Хватит болтать! — грубо сказал мистер Дарренс. — Оставь меня одного.
Девушка кивнула в полутьме. Пройдя через коридор, она вышла через черный ход в сад. Поправив шаль, вдохнула морозный воздух. Зашла в белую беседку. Она плакала от того, что ничего не могла изменить.
Она не могла заменить мать детям. Она не могла выполнить их просьбы, касающиеся отца. Она придумывала сотни невероятных причин, по которым отец не может прийти к ним. И каждый раз видела их расстроенные лица. Сердце каждый раз сжималось от боли. Малютке Джейн недавно исполнилось два года, и она вовсю уже лепетала. Полу пришлось повзрослеть раньше времени, чтобы заботиться о сестрах. При живом отце.
— Я уложила детей, — проговорила кухарка, миссис Лорул. — Как прошел разговор?
— Спасибо. Плохо. Мистер Дарренс не хочет ничего слышать, — проговорила Эдель, размазывая слезы по лицу.
— Не расстраивайся, дитя, — произнесла кухарка. — Для детей ты лучшая отдушина. Они обожают тебя.
Дракон рычал от неудовольствия. Человек боролся с ним. Дракон воскрешал раз за разом образ Эдель. Пшеничного цвета волосы. Голубые глаза. Точеный нос, разлет бровей. Чувственные губы, которые хотелось поцеловать. Аромат гвоздики, который преследовал его на каждом шагу. Кажется, именно Кэт на Рождество преподнесла эти духи в подарок гувернантке.
Он почему-то не спрашивал, откуда появлялись новые игрушки у Джейн. Откуда появились новые солдатики у Пола. Почему у Люси больше красок. Почему Эдель не покупает новых платьев себе.
Ему было плевать, что время уже близилось к полуночи. Он ощущал себя вором, когда, крадучись, подходил к детской.
Детскую поделили условно на три части. На женской половине стояла кровать Люси и кроватка Джейн. На мужской – спал Пол, прижимая к себе щенка. За перегородкой, на софе, обычно дремала Эдель.
Сейчас же девушка, прижимая к себе Джейн, пыталась успокоить ребенка. Джейн хныкала. Размазывала слезы по розовому личику.
Он присмотрелся внимательнее – в блеске свечей мелькнул тонкий серебряный браслет на руке. Но откуда у гувернантки деньги на такое украшение?
— Тише, солнышко, — приговаривала Эдель.
— Мама, папа, — сказала Джейн, вновь начиная рыдать.
— Ну, тише. Мама смотрит на тебя с небес. Она любит тебя, — произнесла Эдель, качая малышку на руках. — Баю-бай, мое солнышко.
— Сказка, — с трудом выговаривала Джейн.
— Хорошо. Будет тебе сказка, — согласилась Эдель.
Сделав так, что Джейн обняла её за шею, Эдель выпустила пламя из пальцев. Пламя начало складываться в причудливые фигуры.
— Давным-давно жили на свете драконы, — одна из фигур под влиянием магии изобразила ящера с крыльями. — Драконы были настолько увлечены поиском истинной пары, что сгубили много девушек. — Другая фигура изобразила невесту с фатой.
— Перестань рассказывать подобные сказки! — проговорил мистер Дарренс, выступая из темноты.
Пламя потухло. Джейн снова расплакалась. Эдель погладила девочку по спине, укачивая.
— Простите, сэр. У неё продолжают расти зубы, — сказала гувернантка, оправдываясь.
— Дай мне дочку, — потребовал мистер Дарренс.
— Конечно, сэр, — произнесла Эдель.
Девушка, отлепив от себя ребенка, передала Джейн отцу. Малышка снова принялась рыдать. Мистер Дарренс принялся угоманивать дочь, шепча ласковые слова и рассказывая о матери.
Эдель скрылась за перегородкой. Присев на софу, она переводила дыхание. Стерла пот со лба. Её лихорадило пару дней подряд, но она предпочитала работать, чтобы заботиться о детях. Болезнь брала свое. Девушка зябко повела плечами. Её морозило. Правда, забота о чужих детях пересиливала собственные нужды. Ненужная жертва, которую никто не оценил.
— И давно ты болеешь? — поинтересовался мистер Дарренс, осторожно отодвигая перегородку.
— Неважно. Где Джейн? — спросила Эдель.
— Я уложил её в кроватку, — проговорил мужчина. — Джейн спит.
Эдель расправила шаль, чтобы прикрыть плечи. Не в силах согреться, она упрямо продолжала сидеть на софе. В камине потрескивали поленья, но жар от камина не доходил до перегородки.
Мистер Дарренс коснулся её лба. Девушка встрепенулась от его прикосновения. Дракон внутри заурчал от удовольствия. Человек хмыкнул.
— Ты вся горишь. Тебе нужно отдыхать, чтобы поправиться, — произнес мистер Дарренс.
— Пустяки, сэр, — проговорила Эдель, не смея поднять на него взгляд.
— Почему ты покупаешь моим детям игрушки? — поинтересовался он.
— Я люблю их, сэр, — еле слышно произнесла девушка.
— Но в твои обязанности это не входит! — возразил мистер Дарренс. — Ты не должна баловать моих детей.
— Простите, сэр, — сказала Эдель, подавив кашель.
— Это тебе, — сказал мужчина, положив рядом с ней шерстяное одеяло. — Отдыхай.
— Спасибо, — поблагодарила она, надеясь, что в темноте не видно, как покраснели её щеки.
Перегородка вернулась на место. Потухли последние свечи. Осторожно прикрылась дверь. В детской наступило время благостных снов.
Мистер Дарренс метался по библиотеке. Дракон не давал ему спать, изнывая от желания вновь прикоснуться к гувернантке. Он пообещал себе дать пару выходных Эдель, чтобы девушка быстрее выздоровела.
«Как там Кэт говорила? А. Вспомнил. Гувернантка заботиться больше о наших детях, чем ты. Пора тебе испытать на себе отцовство», — подумал мистер Дарренс.
Блейзу Дарренсу недавно исполнилось сорок пять лет. Но по его внешнему виду это было вовсе незаметно. Возможно, дело в том, что он когда-то давным-давно прикоснулся к драконьему артефакту и перестал стареть. В Нараре верили, что магия продлевает человеческую жизнь.
Дракон заметался в агонии. Дракон требовал новых прикосновений. А человек противился изо всех сил. Он упрямствовал, доводя себя в неравной битве до исступления. Он засыпал, где придется.
Эдель проснулась от того, что не услышала детских голосов. Испугавшись, что что-то произошло с детьми, пока она спала, девушка подскочила. Сбросив с себя одеяло и накинув поверх ночной рубашки шаль, она обходила дом. Её шаги гулко отдавались в пустых коридорах. Страх снова заполнил её душу.
— Пол! Люси! Джейн, — звала она.
Тишина. Никто не откликался. Она спустилась в полуподвал, где находилась кухня и одновременно владения миссис Лорул. Пол нарезал что-то под наблюдением кухарки, Люси напевала себе под нос. А Джейн сидела на руках у мистера Дарренса.
Эдель даже не сразу вошла, залюбовавшись семейной картиной. Она топталась на пороге, поправляя шаль, что итак ничего толком не закрывала. Облегчение накрыло мощной волной, и гувернантка совсем забыла про свой внешний вид.
— Детка, ты бы хоть оделась, — проговорила миссис Лорул, мельком глянув на неё. — Неприлично появляться в таком виде перед джентльменом.
— Простите, — проговорила Эдель.
Ненадолго встретившись взглядом с мистером Дарренсом, она увидела, как радужка его глаз сменяется на золотую. Он передал дочку миссис Лорул. Улыбнулся, готовясь, как хищник перед прыжком на жертву.
Эта перемена настолько испугала её, что Эдель, разогнавшись, побежала прочь. Она бежала, не в силах остановиться или затормозить. Страх гнал её. Она оборачивалась через плечо – мистер Дарренс не отставал, догоняя.
— Постойте, мисс! — кричал ей вслед мужчина. — Ну, же. Эдель, остановись.
Безотчетный страх овладел девушкой. Она уже практически добралась до детской, как мистер Дарренс поймал её. Она прислонилась спиной о стену, переводя дыхание после долгого бега по коридорам. Мужчина поставил руки по обеим сторонам от её лица, не давая возможности ни сбежать, ни уклониться от его внимательного взгляда.
Она вздрогнула, когда мистер Дарренс впервые страстно поцеловал её. Она не отвечала на его поцелуи, отклоняя голову. Это не останавливало мужчину. Он продолжал настойчиво целовать её. Девушка хотела уйти, но мистер Дарренс рукой преградил ей путь.
— Нет, пожалуйста, — проговорила Эдель.
— Неужели мужчина никогда тебя не касался? — спросил мистер Дарренс. Его руки заползли ей под рубашку. — Вот так, осторожно. — Он прикоснулся к её животу, потрогал грудь. — Нравится?
— Хватит! — всхлипнула девушка.
— Неинтересно. Ты холодна, как лед, — сказал мужчина, отступая от неё на шаг.
Эдель скрылась в детской. Закрылась на ключ. Она прислонилась спиной к двери. Обняла руками колени и разрыдалась. Еще никогда ей не было так стыдно.
Баю-бай, баю-бай,
И у ночи будет край.
А покуда детвора
Спит в кроватках до утра.
Спит корова, спит бычок,
В огороде спит жучок.
И котенок рядом с кошкой
Спит за печкою в лукошке.
На лужайке спит трава,
На деревьях спит листва,
Спит осока у реки,
Спят сомы и окуньки.
Баю-бай, крадется Дрема,
Он разносит сны по дому.
И к тебе пришел, Малыш,
Ты уже так сладко спишь.
(из текста русской народной колыбельной)
ПРОЛОГ
Она кралась в библиотеку, словно разбойник. Сердце стучало в груди набатом. Ладони вспотели от напряжения. Она боялась каждого шороха и звука. Казалось, что страх попасться с поличным довлел над ней. Она несколько лет работала у Дарренс, заботясь о детях. Доброта хозяйки вдоволь портилась крутым нравом хозяина. Частенько именно мистер Дарренс отсылал её прочь с детьми, вынуждая проводить занятия то в другом крыле дома, то в саду.
И кралась она сейчас, потому что Люси, средняя дочь мистера и миссис Дарренс, захотелось отвлечься после уроков и порисовать. А альбом и краски Люси, естественно, забыла в библиотеке. В библиотеке, где мистер Дарренс любил проводить большую часть времени в поисках ответов на вопросы.
Она была гувернанткой. Получала жалованье и заботилась о детях. Миссис Дарренс называла её своей верной подругой. Её звали Эдель. По крайней мере, такое имя она получила сначала в приюте, затем – в работном доме. Своих родителей она не знала. Но с радостью согласилась получать небольшое жалование, чтобы быть полезной миссис Дарренс и помогать ей с детьми.
Дракон почувствовал её приближение быстрее, чем человек. Дракон ощутил знакомый аромат, заставив человека обернуться на еле слышные шаги. Вздохнув, мужчина старался отвлечься, водя рукой по корешкам книг в обширном собрании. Он уже несколько часов боролся и с драконом, и гневом. Прислуга итак из-за его скверного характера ходила по струнке. Девушка прошла в смежную комнату рядом с библиотекой. Он сделал вид, что ничего не заметил. Правда, любопытство оказалось сильнее. Очень редко Эдель установленные запреты, и обычно на это имелась весомая причина.
— Что вы здесь делаете? — спросил мистер Дарренс, заставив гувернантку чуть ли не подпрыгнуть от неожиданности. Девушка приложила руку к сердцу. Так сильно он её напугал, подкравшись сзади.
— Но я.…Простите, сэр, — проговорила Эдель. — Я пришла за альбомом для Люси.
Девушка прижимала к себе тот самый потерянный альбом. Держала в руках краски. Невзрачно одетая, как и вся прислуга в богатом доме, она ничем не выделялась среди остальных. Она не посмела взглянуть даже на него, всегда готовая к вспышке гнева.
— Сэр, дети просят разрешения зайти к миссис Дарренс и проведать болеющую мать, — сказала Эдель, закрыв глаза и выпалив все на одном дыхании.
— Это не ваше дело! — отрезал мистер Дарренс. — Я сам поговорю с детьми.
Гувернантка кивнула. Приоткрыв глаза, будто буря улеглась и её не ждет очередной выговор, сделала книксен и поспешила скорее подняться наверх. К детям.
Дракон ворчал от негодования. Дракон требовал, чтобы человек перестал сопротивляться, и хотя бы раз прикоснулся к девушке. Человек сопротивлялся изо всех сил.
Мистер Дарренс провел рукой по волосам. Перебирая книги в обширной библиотеке, он надеялся понять, почему заболела его Кэт. Врачи, которых он приглашал, ничем не помогали. Только облегчали её симптомы.
Он уже жалел, что взял Кэт в свою последнюю экспедицию. Что позволил ей поехать вместе с ней на Север. Мистер Дарренс чертыхнулся. Он оперся на шкаф с книгами, прикрывая глаза.
— Ну, что еще вам нужно? — проговорил мужчина, оборачиваясь. — Люси потребовала новые кисточки? Пол захотел купить собаку?
— Нет, мистер Дарренс. Меня послала к вам экономка, — затараторила Эдель.
— И что же хочет экономка? — устало поинтересовался он.
— Экономка велела послать за священником, сэр, — сказала Эдель.
— О, господи, — протянул мистер Дарренс.
Он отпустил гувернантку по делам. Лично проинструктировал паренька, что отправился за священником. Вернувшись в библиотеку, мужчина закрыл лицо руками, присев в кресло. На столе догорала свеча, погружая помещение в полутьму. Мистер Дарренс винил себя, как никогда прежде.
Кэт умерла с блаженной улыбкой на устах. Прислуга рыдала. Эдель прижимала к себе его детей, словно защищая их от всего. И его бы растрогала эта сцена, но нет.
Стоя на кладбище, он был молчаливым свидетелем гибели возлюбленной. Священник говорил много и долго. Девочки плакали, Пол спрятал голову на плече у гувернантки. Эдель молчала, а по её щекам текли слезы. Снег, кружась, падал на могилу. Красные розы на снегу покрывали черную мерзлую землю.
Эдель уже второй год жила и работала в семье Дарренс. Кэтрин её очень любила. Конечно, девушка переживала боль утраты. Но ей не было необходимости долго горевать – ведь Пол, Люси и Джейн нуждались в её тепле и заботе. Детям себя она отдавала без остатка.
Был человек-нет человека. Осталось только надгробие с датой. Пришлось распустить прислугу, кроме гувернантки и кухарки.
Бесполезное лечение Кэт обернулось тем, что ему пришлось заложить свадебные кольца и её украшения. Впрочем, впустую. Врачи тянули деньги, вгоняя его в долги.
Мистер Дарренс стал походить на приведение. Он часто запирался в одиночестве. Нередко его находила кухарка и помогала добраться до постели в пьяном состоянии. К сожалению, снарядить новую экспедицию на Север пока не получалось.
ГЛАВА 1. Пробуждение дракона
Четыре месяца спустя
Большой дом, некогда полный света и любви, погрузился во мрак. Эдель, прижимая к себе свечи, осторожно постучала в дверь библиотеки. Ей, конечно, никто не ответил. Она приоткрыла дверь, оставаясь на пороге. Время близилось к девяти. Дети уже расположились в кроватках, в другом крыле дома.
— Уйди, — проговорил мистер Дарренс злобно.
— Я принесла вам новые свечи, — сказала девушка.
— Уйди, — повторил мужчина.
— Сэр, миссис Дарренс не одобрила бы, если бы вы продолжали и дальше сидеть затворником, — выпалила Эдель. — Вы нужны своим детям. Они не понимают, почему вы больше не приходите к ним, чтобы поцеловать на ночь.
— Замолчи! Я твоего мнения не спрашивал! — оборвал её мистер Дарренс. — Ты здесь, чтобы заботиться о моих детях, и не более того.
— Простите, сэр. Но что мне сказать детям? Пол расстроен тем, что вы больше не ездите с ним на прогулку на лошадях. Люси хочет обнять вас, но боится, что вы отвергнете её ласку. А малютке Джейн, — проговорила гувернантка, но её снова оборвали, не дав договорить.
— Выйди немедленно, — сказал мистер Дарренс.
Он схватил девушку за локоть, выводя за порог библиотеки. Свечи, что она держала в руках, упали на пол. Эдель всхлипнула.
— Не только вам не хватает миссис Дарренс. Она называла меня своей подругой, — сказала девушка. — Она взяла с меня обещание заботиться о детях.
— Хватит болтать! — грубо сказал мистер Дарренс. — Оставь меня одного.
Девушка кивнула в полутьме. Пройдя через коридор, она вышла через черный ход в сад. Поправив шаль, вдохнула морозный воздух. Зашла в белую беседку. Она плакала от того, что ничего не могла изменить.
Она не могла заменить мать детям. Она не могла выполнить их просьбы, касающиеся отца. Она придумывала сотни невероятных причин, по которым отец не может прийти к ним. И каждый раз видела их расстроенные лица. Сердце каждый раз сжималось от боли. Малютке Джейн недавно исполнилось два года, и она вовсю уже лепетала. Полу пришлось повзрослеть раньше времени, чтобы заботиться о сестрах. При живом отце.
— Я уложила детей, — проговорила кухарка, миссис Лорул. — Как прошел разговор?
— Спасибо. Плохо. Мистер Дарренс не хочет ничего слышать, — проговорила Эдель, размазывая слезы по лицу.
— Не расстраивайся, дитя, — произнесла кухарка. — Для детей ты лучшая отдушина. Они обожают тебя.
Дракон рычал от неудовольствия. Человек боролся с ним. Дракон воскрешал раз за разом образ Эдель. Пшеничного цвета волосы. Голубые глаза. Точеный нос, разлет бровей. Чувственные губы, которые хотелось поцеловать. Аромат гвоздики, который преследовал его на каждом шагу. Кажется, именно Кэт на Рождество преподнесла эти духи в подарок гувернантке.
Он почему-то не спрашивал, откуда появлялись новые игрушки у Джейн. Откуда появились новые солдатики у Пола. Почему у Люси больше красок. Почему Эдель не покупает новых платьев себе.
Ему было плевать, что время уже близилось к полуночи. Он ощущал себя вором, когда, крадучись, подходил к детской.
Детскую поделили условно на три части. На женской половине стояла кровать Люси и кроватка Джейн. На мужской – спал Пол, прижимая к себе щенка. За перегородкой, на софе, обычно дремала Эдель.
Сейчас же девушка, прижимая к себе Джейн, пыталась успокоить ребенка. Джейн хныкала. Размазывала слезы по розовому личику.
Он присмотрелся внимательнее – в блеске свечей мелькнул тонкий серебряный браслет на руке. Но откуда у гувернантки деньги на такое украшение?
— Тише, солнышко, — приговаривала Эдель.
— Мама, папа, — сказала Джейн, вновь начиная рыдать.
— Ну, тише. Мама смотрит на тебя с небес. Она любит тебя, — произнесла Эдель, качая малышку на руках. — Баю-бай, мое солнышко.
— Сказка, — с трудом выговаривала Джейн.
— Хорошо. Будет тебе сказка, — согласилась Эдель.
Сделав так, что Джейн обняла её за шею, Эдель выпустила пламя из пальцев. Пламя начало складываться в причудливые фигуры.
— Давным-давно жили на свете драконы, — одна из фигур под влиянием магии изобразила ящера с крыльями. — Драконы были настолько увлечены поиском истинной пары, что сгубили много девушек. — Другая фигура изобразила невесту с фатой.
— Перестань рассказывать подобные сказки! — проговорил мистер Дарренс, выступая из темноты.
Пламя потухло. Джейн снова расплакалась. Эдель погладила девочку по спине, укачивая.
— Простите, сэр. У неё продолжают расти зубы, — сказала гувернантка, оправдываясь.
— Дай мне дочку, — потребовал мистер Дарренс.
— Конечно, сэр, — произнесла Эдель.
Девушка, отлепив от себя ребенка, передала Джейн отцу. Малышка снова принялась рыдать. Мистер Дарренс принялся угоманивать дочь, шепча ласковые слова и рассказывая о матери.
Эдель скрылась за перегородкой. Присев на софу, она переводила дыхание. Стерла пот со лба. Её лихорадило пару дней подряд, но она предпочитала работать, чтобы заботиться о детях. Болезнь брала свое. Девушка зябко повела плечами. Её морозило. Правда, забота о чужих детях пересиливала собственные нужды. Ненужная жертва, которую никто не оценил.
— И давно ты болеешь? — поинтересовался мистер Дарренс, осторожно отодвигая перегородку.
— Неважно. Где Джейн? — спросила Эдель.
— Я уложил её в кроватку, — проговорил мужчина. — Джейн спит.
Эдель расправила шаль, чтобы прикрыть плечи. Не в силах согреться, она упрямо продолжала сидеть на софе. В камине потрескивали поленья, но жар от камина не доходил до перегородки.
Мистер Дарренс коснулся её лба. Девушка встрепенулась от его прикосновения. Дракон внутри заурчал от удовольствия. Человек хмыкнул.
— Ты вся горишь. Тебе нужно отдыхать, чтобы поправиться, — произнес мистер Дарренс.
— Пустяки, сэр, — проговорила Эдель, не смея поднять на него взгляд.
— Почему ты покупаешь моим детям игрушки? — поинтересовался он.
— Я люблю их, сэр, — еле слышно произнесла девушка.
— Но в твои обязанности это не входит! — возразил мистер Дарренс. — Ты не должна баловать моих детей.
— Простите, сэр, — сказала Эдель, подавив кашель.
— Это тебе, — сказал мужчина, положив рядом с ней шерстяное одеяло. — Отдыхай.
— Спасибо, — поблагодарила она, надеясь, что в темноте не видно, как покраснели её щеки.
Перегородка вернулась на место. Потухли последние свечи. Осторожно прикрылась дверь. В детской наступило время благостных снов.
Мистер Дарренс метался по библиотеке. Дракон не давал ему спать, изнывая от желания вновь прикоснуться к гувернантке. Он пообещал себе дать пару выходных Эдель, чтобы девушка быстрее выздоровела.
«Как там Кэт говорила? А. Вспомнил. Гувернантка заботиться больше о наших детях, чем ты. Пора тебе испытать на себе отцовство», — подумал мистер Дарренс.
Блейзу Дарренсу недавно исполнилось сорок пять лет. Но по его внешнему виду это было вовсе незаметно. Возможно, дело в том, что он когда-то давным-давно прикоснулся к драконьему артефакту и перестал стареть. В Нараре верили, что магия продлевает человеческую жизнь.
Дракон заметался в агонии. Дракон требовал новых прикосновений. А человек противился изо всех сил. Он упрямствовал, доводя себя в неравной битве до исступления. Он засыпал, где придется.
***
Эдель проснулась от того, что не услышала детских голосов. Испугавшись, что что-то произошло с детьми, пока она спала, девушка подскочила. Сбросив с себя одеяло и накинув поверх ночной рубашки шаль, она обходила дом. Её шаги гулко отдавались в пустых коридорах. Страх снова заполнил её душу.
— Пол! Люси! Джейн, — звала она.
Тишина. Никто не откликался. Она спустилась в полуподвал, где находилась кухня и одновременно владения миссис Лорул. Пол нарезал что-то под наблюдением кухарки, Люси напевала себе под нос. А Джейн сидела на руках у мистера Дарренса.
Эдель даже не сразу вошла, залюбовавшись семейной картиной. Она топталась на пороге, поправляя шаль, что итак ничего толком не закрывала. Облегчение накрыло мощной волной, и гувернантка совсем забыла про свой внешний вид.
— Детка, ты бы хоть оделась, — проговорила миссис Лорул, мельком глянув на неё. — Неприлично появляться в таком виде перед джентльменом.
— Простите, — проговорила Эдель.
Ненадолго встретившись взглядом с мистером Дарренсом, она увидела, как радужка его глаз сменяется на золотую. Он передал дочку миссис Лорул. Улыбнулся, готовясь, как хищник перед прыжком на жертву.
Эта перемена настолько испугала её, что Эдель, разогнавшись, побежала прочь. Она бежала, не в силах остановиться или затормозить. Страх гнал её. Она оборачивалась через плечо – мистер Дарренс не отставал, догоняя.
— Постойте, мисс! — кричал ей вслед мужчина. — Ну, же. Эдель, остановись.
Безотчетный страх овладел девушкой. Она уже практически добралась до детской, как мистер Дарренс поймал её. Она прислонилась спиной о стену, переводя дыхание после долгого бега по коридорам. Мужчина поставил руки по обеим сторонам от её лица, не давая возможности ни сбежать, ни уклониться от его внимательного взгляда.
Она вздрогнула, когда мистер Дарренс впервые страстно поцеловал её. Она не отвечала на его поцелуи, отклоняя голову. Это не останавливало мужчину. Он продолжал настойчиво целовать её. Девушка хотела уйти, но мистер Дарренс рукой преградил ей путь.
— Нет, пожалуйста, — проговорила Эдель.
— Неужели мужчина никогда тебя не касался? — спросил мистер Дарренс. Его руки заползли ей под рубашку. — Вот так, осторожно. — Он прикоснулся к её животу, потрогал грудь. — Нравится?
— Хватит! — всхлипнула девушка.
— Неинтересно. Ты холодна, как лед, — сказал мужчина, отступая от неё на шаг.
Эдель скрылась в детской. Закрылась на ключ. Она прислонилась спиной к двери. Обняла руками колени и разрыдалась. Еще никогда ей не было так стыдно.
