- Так это всё ж по твоей вине страдали люди? – с болью в голосе спросил Каюм.
- Прости, если сможешь, - тихо ответила она. – Да только рядом с тобой мне стало тепло, и страшно было покинуть твой дом. Как ни старалась, не могла я заставить себя сделать последний шаг – вернуться в вечные луга, чего ждал подземный бог.
Застыл Каюм, как громом поражённый. Не такие слова он думал услышать, не того боялся, когда незваная гостья порог переступала. Сам не ведая, пустил он в свою жизнь ту, кого вестницей Смертью называли.
- Ты знаешь, что должна это сделать, - послышался тихий голос второй сестры, - не то ждёт тебя наказание.
- Но я не могу, сестрица! – Элима едва не плакала.
- Ты сбежала без разрешения, живёшь жизнью смертного человека. Отец недоволен поступками твоими. Дочерей у него немного, а работу делать надо. Подумай сама, что будет, если старики и больные, те, чьё время пришло, место молодым уступать не станут? А если откажешься – наказания не избежать. Хочешь получить прощение – забери этого парня, чтобы никто из живых о твоей сути не вызнал, и вернись домой.
Узнавала Элима свои собственные слова в устах сестры, но не могла более следовать участи своей, отцом назначенной. Да и слишком молодым был Каюм, чтобы пройти по своей последней дороге.
- Пусть будет любое наказание! – горячо воскликнула Элима. – Пусть отец изыщет кару невыносимую, но не могу поднять я руку на того, кто сердцем моим стал.
Прижалась девушка тесно к мужу, обняла его обеими руками и затихла. И хоть и страшно Каюму было слушать всё, что говорилось, жутко было осознавать, что не так проста жена его, как думалось, а всё одно – мила и дорога ему стала Элима. Привык он и к внешности её нездешней, и к улыбкам мягким, и даже к суждениям непривычным. Сам никому не отдаст, а кто захочет – пусть обоих забирает.
Но только покачала сестрица Элимы головой да за дверь, под дождь шагнула. Ни Каюма забирать не стала, ни сестре своей ни слова не сказала. Не понять ей, вестнице нежданной, что в сердце человеческом твориться может и способна ли дочь подземного бога человеческие чувства испытывать. На то воля отца их – пусть сам разбирается.
Долго не знал Каюм, как говорить теперь да как смотреть на жену, всё лезли в голову мысли недобрые. То – что Элима всё же гнева отцовского испугается и душу его в мир подземный заберёт, то – что обрушится на его жилище и родную деревню ярость тёмного бога, то ещё какая напасть приключится. Да только всё спокойно было.
Так и заснули Каюм с Элимой, а когда наутро постучался в окошко кто-то из деревенских – звать парня на работу, вылетели из дверей дома две совы, печально покричали, сделали круг над деревней и скрылись в лесу. А Каюма с Элимой никто больше и не видел.
С тех пор, говорят, ни одну свою дочь подземный бог больше в мир людей не отпускал – опасался, что ещё какая-нибудь окажется пленена яркими человеческими чувствами и решит остаться среди смертных. Стал забирать он в своё цартсво тёмное и старых, и малых – без разбору. Говорят, в отместку за то, что дочь его в мире человеческом осталась. А появление пары сов стало предвещать скорую смерть. Наверное, это Элима до сих пор волю своего отца выполняет, а Каюм за своей женой везде следует.
- Прости, если сможешь, - тихо ответила она. – Да только рядом с тобой мне стало тепло, и страшно было покинуть твой дом. Как ни старалась, не могла я заставить себя сделать последний шаг – вернуться в вечные луга, чего ждал подземный бог.
Застыл Каюм, как громом поражённый. Не такие слова он думал услышать, не того боялся, когда незваная гостья порог переступала. Сам не ведая, пустил он в свою жизнь ту, кого вестницей Смертью называли.
- Ты знаешь, что должна это сделать, - послышался тихий голос второй сестры, - не то ждёт тебя наказание.
- Но я не могу, сестрица! – Элима едва не плакала.
- Ты сбежала без разрешения, живёшь жизнью смертного человека. Отец недоволен поступками твоими. Дочерей у него немного, а работу делать надо. Подумай сама, что будет, если старики и больные, те, чьё время пришло, место молодым уступать не станут? А если откажешься – наказания не избежать. Хочешь получить прощение – забери этого парня, чтобы никто из живых о твоей сути не вызнал, и вернись домой.
Узнавала Элима свои собственные слова в устах сестры, но не могла более следовать участи своей, отцом назначенной. Да и слишком молодым был Каюм, чтобы пройти по своей последней дороге.
- Пусть будет любое наказание! – горячо воскликнула Элима. – Пусть отец изыщет кару невыносимую, но не могу поднять я руку на того, кто сердцем моим стал.
Прижалась девушка тесно к мужу, обняла его обеими руками и затихла. И хоть и страшно Каюму было слушать всё, что говорилось, жутко было осознавать, что не так проста жена его, как думалось, а всё одно – мила и дорога ему стала Элима. Привык он и к внешности её нездешней, и к улыбкам мягким, и даже к суждениям непривычным. Сам никому не отдаст, а кто захочет – пусть обоих забирает.
Но только покачала сестрица Элимы головой да за дверь, под дождь шагнула. Ни Каюма забирать не стала, ни сестре своей ни слова не сказала. Не понять ей, вестнице нежданной, что в сердце человеческом твориться может и способна ли дочь подземного бога человеческие чувства испытывать. На то воля отца их – пусть сам разбирается.
Долго не знал Каюм, как говорить теперь да как смотреть на жену, всё лезли в голову мысли недобрые. То – что Элима всё же гнева отцовского испугается и душу его в мир подземный заберёт, то – что обрушится на его жилище и родную деревню ярость тёмного бога, то ещё какая напасть приключится. Да только всё спокойно было.
Так и заснули Каюм с Элимой, а когда наутро постучался в окошко кто-то из деревенских – звать парня на работу, вылетели из дверей дома две совы, печально покричали, сделали круг над деревней и скрылись в лесу. А Каюма с Элимой никто больше и не видел.
С тех пор, говорят, ни одну свою дочь подземный бог больше в мир людей не отпускал – опасался, что ещё какая-нибудь окажется пленена яркими человеческими чувствами и решит остаться среди смертных. Стал забирать он в своё цартсво тёмное и старых, и малых – без разбору. Говорят, в отместку за то, что дочь его в мире человеческом осталась. А появление пары сов стало предвещать скорую смерть. Наверное, это Элима до сих пор волю своего отца выполняет, а Каюм за своей женой везде следует.
