А Ива тем временем забыла, как дышать.
Она смотрела на мужчину перед собой и осознавала, что чем дольше она будет оставаться рядом с ним, тем больше шанс, что он разрушит её жизнь. Сломает все устои, заставит желать того, что не может быть её, сделает её неспособной жить той серой жизнью, которая у неё была.
Он мог выжечь эту серость своим драконьим пламенем. В этом она была уверена.
Нечто спрятанное в глубине его глаз манило её к себе как бабочку к огню. И ей явно стоило держаться от него подальше.
Но сейчас он был к ней так близко!
Глаза в тени стеллажей казались цвета дымного виски, а от его запаха тяжелела голова, настолько он был опьяняющий. Он пах костром и нагретыми на солнце камнями, лесом и чем-то по-настоящему мужским.
Ива сглотнула и неосознанно подалась вперёд.
"Видимо так и работает животный магнетизм," — рассеянно подумала она.
А Вияр тем временем, не разрывая зрительного контакта, положил руки на подлокотники в миллиметрах от её коленей, медленно опустил голову ниже, будто преклоняясь перед ней, и, лукаво усмехнувшись, произнёс:
— Просыпайся, ленивый комок шерсти! Я жду от тебя очень подробный доклад о делах в Яви и на границе, — прежде чем он опустил взгляд на кота, недовольно подёргивающего ушами, в глубине его зрачков вспыхнула насмешка. — А ты, Ива, можешь идти.
Она подавилась вздохом. Проснувшееся было возбуждение моментально схлынуло. Вдруг стало до одури обидно и стыдно.
К горлу подкатила злость, но она задушила порыв заорать на князя, а затем выскочить из комнаты оглушительно хлопнув дверью.
Не важно, чего она лишится: дома, мира, чего угодно ещё, но достоинство она терять не будет. Уж точно не перед ним.
Как только неразборчиво ворчащий Баюн спрыгнул с её коленей и вальяжно пошёл вслед за Вияром, она неторопливо встала, попрощалась с Баюном и вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь, не давая никому заметить сжатые до следов от ногтей кулаки и прикушенную щёку.
Глава 7. Побег
— Ну и зачем? — поинтересовался кот, все ещё смотря в сторону закрывшейся секунду назад двери.
— Что зачем?
— Не строй из себя дурака-скомороха, Вияр. Не в твоём характере устраивать подобные представления. И ты забываешь, кто я, и что я могу чувствовать.
Мужчина тяжело вздохнул.
— А ты забываешь кто я. Я — дракон и сын своего отца. Нам не стоит сближаться.
— Ты, кажется, забыл, как сильно Горын любил твою мать. Даже не смотря на обстоятельства их знакомства, — строго отчеканил Баюн. Ива бы явно удивилась, увидев, как метровый кот отчитывает почти двухметрового мужчину. — И как она любила его.
— Но до матери были и другие! Ты лучше меня знаешь, что стало с некоторыми из них. А я не хочу уподобляться ему!
— Раньше тебя это не особо останавливало. Будь то человеческая девушка, русалка или даже кто-то из ясуней, ты всегда получал, что хотел всего лишь парой слов и взглядов. И все было в порядке.
— С ней все будет по-другому! Не спрашивай, откуда я это знаю. Просто чувствую, что с ней одной ночью не ограничусь. И я понятия не имею, чем это может закончиться.
— Так в чем проблема? Просто выясни это. Не попробуешь, не узнаешь.
Ива тем временем неслась по коридорам замка, не зная, куда себя деть. Её комната казалась клеткой, а громада здания давила на неё многотонной тяжестью, поэтому она поспешила к выходу, прочь из крепости, которую не покидала с тех пор, как попала в неё. Сейчас же ей нужно было туда, где не будет стен и потолков.
Она так стремительно неслась, что никто даже не подумал её останавливать, и спустя считанные минуты она уже была за воротами. До этого они дарили ей чувство безопасности, но теперь казались капканом.
Перед ней темнел уже знакомый дремучий лес. Где-то вдалеке виднелся ельник, но у самого замка росли по большей части лиственные деревья. Слегка тусклое солнце Нави запутывалось в их кронах лучами и серебрило стволы и кроны, что так и манили под свою сень.
И хотя Ива отдавала себе отчёт, что за этой красотой скрывался мир, полный опасностей, сейчас пойти туда казалось необходимостью.
По-детски хотелось, чтобы её искали, чтобы о ней волновались и думали. Может быть, хоть на мгновение испугались её потерять.
Лес встретил её влажной прохладой и пока что казался вполне дружелюбным. По крайней мере переливы птичьего пения звучали нежно и успокаивающе.
Дорожка, по которой она шла, была широкой, отлично протоптанной и вела вперёд, почти не петляя между деревьями. Ива неспешно шла по ней пока не дошла до развилки, от которой расходились три тропы поменьше.
Одна вела направо, была совсем узкой и уводила в сторону хвойного леса. Вторая шла прямо, вглубь рощи и исчезала за могучими стволами вековых дубов и клёнов. А третья уходила налево и была изрисована солнечными лучами, что превращали укрытую травой землю в светящееся кружево.
Девушка даже хохотнула, насколько сейчас все напоминало пародию на сказку. В этом месте так и хотелось поставить былинный камень с указанием:
"Направо пойдёшь — богатым будешь, налево пойдёшь — женатым будешь, а прямо пойдёшь — смерть свою сыщешь."
Ни смерти, ни богатства она не искала. Про жениха старалась не задумываться. Так что тропинку выбрала ту, что казалась самой светлой и безопасной.
Путь, что вёл налево, и правда оказался прекрасно подходящим для прогулки. Вокруг шелестели негусто растущие деревья, по которым сновали огненно-рыжие белки. Где-то стучал дятел и пели свои песни соловьи.
Ива наслаждалась погодой и музыкой леса, чувствуя себя свободно и легко. Как вдруг все вокруг резко стихло. Ветер ещё шумел в ветвях, но ни одна птица больше не выводила свои трели. В полном безмолвии леса раздался глухой низкий рёв, который невозможно было не узнать.
Она не стала ждать, пока медведь окажется ещё ближе, и побежала. С тропы старалась не сворачивать, надеясь всё же вернуться обратно. Что, впрочем, казалось всё менее вероятным — судя по треску веток, зверь учуял её и быстро догонял.
А её силы быстро иссякали. Лёгкие жгло огнём, во рту пересохло, голова кружилась. И если в прошлый раз с волками она ещё убеждала себя, что все надумывает, то сейчас опасность была реальнее некуда.
Усталость и ужас наконец сделали своё дело, ноги её подкосились, и она рухнула в заросли папоротника, скатываясь в небольшой овраг. Очки слетели с лица куда-то в сторону, лишая её чёткой картинки.
В немом ужасе смотрела она, как пятно бурого меха становится все больше и чётче, как на искривлённой яростью морде постепенно становятся различимы горящие глаза и сверкающие в свете солнца клыки.
Она неуклюже отползла назад и зажмурилась, ожидая удара мощной лапы. Но тот не последовал. Зверь ревел совсем рядом, но её так и не коснулся ни секунду спустя, ни через минуту.
Ива осторожно открыла один глаз, затем второй и не поверила своему счастью: медведь был прямо перед ней, их разделяло меньше метра.
Он то метался из стороны в сторону, то вставал на задние лапы, скрежеща когтями о деревья и валуны. Но, несмотря на все потуги, приблизиться к ней не мог.
Колотящееся сердце постепенно успокаивалось. В груди было горячо, а кончики пальцев покалывало, но постепенно становилось легче.
Спустя несколько минут, слегка восстановив душевное равновесие, она кое-как нашла в кустах очки, встала на трясущихся ногах и осмотрелась.
Перед ней раскинулась удивительной красоты ивовая роща. Десятки деревьев с серебристо-зелёными листьями спускали свои ветви до самой земли. А в глубине этого великолепия переливалось самоцветами озеро.
Это место явно было особенным, раз косолапый зверь не мог попасть сюда. Здесь чувствовалось волшебство, нежное и успокаивающее, как объятия матери.
Знакомое ей с самого детства.
С давних пор в моменты особо сильной тоски она всегда шла куда-нибудь к воде, находила ветлу и пряталась от мира за пологом её кроны. В такие моменты она особенно чувствовала, насколько подходящее прозвище ей дали.
Так же как это печально склонённое над водой дерево, она тоже стремилась к уединению. Уставшая от людей, от невзгод, там она вновь набиралась сил.
Вот и сейчас она была будто частью этой рощи. Не Иванной, но Ивой, стоящей среди сестёр, одной, но не одинокой. Будто сама судьба привела её сюда.
Она села у кромки воды, мгновенно поразившись мягкости травы под ногами, и всмотрелась в гладкое подрагивающее на лёгком ветру зеркало.
https://vk.com/photo-230706266_457239061
А оно с каждой секундой будто все больше покрывалось рябью, становясь размытым и нечётким, и в итоге исчезло совсем. Исчезла и роща.
Теперь она сидела посреди старинной площади, в центре которой горел огромный костёр. Вот только топливом для него были не дрова, а книги, свитки, листы бересты, усыпанные письменами. В сердце же разбушевавшегося пламени возвышался, медленно пожираемый огнём, идол какого-то бога. Его недавно яркая краска чернела и трескалась, делая его неузнаваемым и жутким.
Вокруг же толпились люди. Одни безразлично наблюдали за действом, другие молча склоняли головы, третьи плакали или проклинали того единственного, кто смотрел на все с одобрением.
На возвышенности чуть дальше, в окружении воинов, стоял мужчина, увенчанный драгоценным обручем. На лице его была не радость, но смутное облегчение и что-то ещё, сложное и неясное, что Ива уже не успела разобрать.
Картинка дрогнула и растворилась во вновь появившемся озере.
Кажется, теперь она знала, для чего попала сюда.
Видимо та, кто перенёс её в прошлое, желала, чтобы она сберегла древнюю веру от забвения. Чтобы не позволила памяти веков кануть в небытие.
Она взглянула на небо.
День все ещё был в самом разгаре, а солнце наконец начало дарить достаточно тепла, чтобы прогреть спрятанный в тени деревьев берег. Земля была тёплой и мягкой.
Она поддалась соблазну и легла на траву. На сердце у неё было спокойно.
Понимание, для чего она здесь, тревожило, но дарило хоть какое-то чувство определённости. Она наконец убедилась, что её пребывание в этом времени и в этом мире имеет хоть какой-то смысл.
А об остальном она будет думать позже.
Так, разморённая, она задремала.
Ей снилось солнце. Оно ярко горело над ней, необычайно рыжее и жаркое.
Поначалу было хорошо и уютно, но это светило оказалось каким-то уж слишком настойчивым. Его лучи упорно пробирались красными отсветами под веки, лишая её ощущения блаженной темноты.
Поморщившись, Ива открыла глаза и с раздражением заметила, что сияние из её сна не только не исчезло, но будто бы стало ещё ярче.
Она взглянула на небо. Там по-прежнему висело бледное солнце навьего мира.
Источник же такого яркого света оказался куда ближе. Рядом с девушкой, склонившись и опершись руками о колени, кто-то стоял.
— Привет, — махнул рукой некто.
Она действительно хотела ответить, но сияние, идущее от незнакомца, путало мысли и стирало из памяти слова.
Видимо заметив её неудобства, тот встрепенулся и приглушил свою яркость.
Перед Ивой предстал юноша лет двадцати на вид.
Теперь исходящее от него свечение было мягким, идущим изнутри, тем, которое проникает не столько в глаза, сколько в сердце. Видимыми остались только лёгкие перламутровые переливы на загорелой коже.
Его золотисто-рыжие кудри горели вокруг лица пламенным нимбом, а искрящиеся голубизной весеннего неба глаза были куда более яркими и чистыми, чем у простого смертного.
https://vk.com/photo-230706266_457239062
Ива не представляла, что можно было так легко узнать того, кого даже никогда не видела.
— Я — Ярило! — с белоснежной улыбкой представилось сияющее чудо, подтверждая её догадки.
— Мы все тебя просто обыскались! Думали, ты уже либо у кого-то в желудке, либо на дне Смородины [1]
Закрыть
огненных рыб кормишь! Ты хоть знаешь, что у границ в последнее время кто-то мертвецов поднимает?! Бедняга Вияр места себе не находит! Кто же знал, что ты в роще Макоши отдыхаешь! Не каждый сюда дорогу найдёт. Ты бы хоть предупредила, что уходишь, да компанию себе взяла! Опасно же самой бродить! — скороговоркой проговорил он, а потом улыбнулся и продолжил уже чуть медленнее. — Ну, пойдём! Нечего ещё больше нервировать нашего угрюмого хозяина! Да и по делу мы пришли, так что хватит здесь лежать!Смородина – река, текущая в Нави. Отделяет потусторонний мир от явного, не впускает живых и не выпускает мёртвых благодаря кипящим кровавым водам.
Он помог ей подняться и повёл прочь из рощи.
Ива была в растерянности. Какое дело могло быть к ней у бога весеннего солнца? Но вскоре память вернулась в ещё немного сонное сознание, и она вспомнила как слова Ягини, так и своё недавнее видение.
"А ведь и правда, получается, что озеро мне послала сама Судьба…"
Размышляя о силе богов и степени вмешательства их в людские судьбы, она покорно следовала за Ярилой.
Тот же, соответствуя своему имени, был ярким, неугомонным и немного буйным. Он шёл широкими шагами, пробуждая природу одним своим присутствием, размахивал руками, бурно жестикулировал и говорил, говорил, говорил. Перепрыгивал с темы на тему, рассказывал всякую безделицу о лесе, погоде, своих последних приключениях и многом другом.
Ива не была против. С улыбкой она слушала юношу, который, не смотря на торопливую речь, делал каждый рассказ интересным и живым.
Он поведал ей про Сваргу [2]
Закрыть
. О том, как живут ясуни и как живут люди. Про иностранных торговцев, приплывавших на кораблях и приходивших с караванами. Сварга – город ясуней, расположенный в Прави.
С удивлением она осознавала, что её родина в эти древние времена была местом, куда приезжали гости и из Китая, и из Рима…
— …И Бхараты [3]
Закрыть
, — продолжал Ярило. — И если прийти на майскую ярмарку, то можно увидеть уйму всяких заморских диковинок и интересных людей! Но особенно в эти дни хороши девушки! — увлёкшись, он мечтательно вздохнул, будто прямо сейчас был там. — Стайки красавиц порхают от прилавка к прилавку! А как на них чужеземцы смотрят! Вот-вот слюной удавятся! Ха-ха! А вот шиш им! Правильно люди говорят, на чужой каравай рта не разевай!..Бхарат – Индия
Так, за неуёмней болтовнёй Ярилы они незаметно дошли до ворот замка.
Ива с ужасом смотрела на толпу, что собралась перед ними. Казалось, там был весь княжеский двор: дружинники, что, как она знала, обычно располагались в городке неподалёку, знакомые русалки, Яга и Баюн, домовые, дворовые и даже банники, которые не любили её за то, что та наотрез отказалась париться в их баньке.
Но все эти существа тут же вылетели из мыслей Ивы, стоило ей взглянуть на князя.
На лице Вияра не было злости, не было ничего. Тем более жутко было ей смотреть на эту маску застывшего спокойствия, от которой во все стороны распространялся холод арктических ледников.
Будто парализованная хищным взглядом, она скорее догадывалась, чем слышала, как Ярило объяснял, где и как нашёл пропажу. С юмором, пытаясь сгладить острые углы, он, тем не менее, не мог растопить холод глаз, от которых её начала бить нервная дрожь.
Она знала, что он ей не навредит, но инстинкт кричал, что скажи она хоть слово, и он сорвётся.
"В конце концов, Ива, за что боролась, на то и напоролась! Хотела, чтобы о тебе думали и беспокоились, получай желаемое!" — корила себя она.
Не рассчитав последствий, поддалась минутному капризу, а теперь эти самые последствия настигли её и грозились завалить, будто лавина, начавшаяся после громкого крика в горах весной.
