- Мелкая, еще раз отстанешь - отправлю на кухню, - зло шипит угол, конечно, не он сам, а Макс, который за него только что завернул. А я что? Я иду, поторапливаюсь, просто последняя лестница меня чуть не доконала. Ненавижу лестницы, небоскребы и подвалы. Вот кончится война, уеду из города, выберу маленький домик, обязательно одноэтажный с большой верандой и без подвала. Хватит, на всю жизнь по лестницам наползалась и в подвалах насиделась.
Смешно вспоминать, что раньше до войны меня родичи из города вытащить не могли. Любимым занятием было завалиться на целый день в торговый центр и ходить по магазинам или пить колу в кафешках. Даже странно, что тогда я считала это веселым занятием. А сейчас и не тянет. С выбитыми стеклами, темными фигурами манекенов в полумраке залов, с замершими эскалаторами и лифтами - жуткое место. По мне, так лучше через офисы ходить, чем торговые центры.
- Мелкая! - рычит Макс, - шевели ногами, задохлик!
Иду я, точнее почти ползу, но хоть не валяюсь, как раньше с перекошенным лицом и хрипами в легких. Да и к тяжести девочки за спиной почти привыкла.
На самом деле зовут меня Джейн, но это в прошлом. Наверное, уже не осталось на земле ни одного человека, который бы помнил моё настоящее имя. Нет, я не жалуюсь, Мелкая - неплохая кличка, точнее боевое имя, да и подходит оно мне. Нашим здоровякам я макушкой до плеча еле-еле достаю, а командиру лишь в прыжке.
Вдох, выдох, воздух режет легкие, ноги предательски дрожат. Вот и последняя площадка, за ней долгожданный выход на крышу. Рядом с ним, конечно же, уже никого нет. Я не обижаюсь, привыкла. На что обижаться, если сама виновата - нечего в хвосте плестись. Нет, сегодня я в ударе, дошла даже без перерывов. А ведь мне когда-то в колледже удовлетворительно по физкультуре из жалости ставили. Но до наших бойцов мне как до луны. Макс вон восходящая звезда бейсбола, правда, бывшая. Крепыш - завсегдатель тренажерных залов, Француз и Толстяк - футболисты какой-то там местной команды. Шах профессионально занимался легкой атлетикой, Индюк - велосипедист, Фюзя - летчик, а командир - бывший военный, не удивлюсь, если из рейнджеров. В его отношении нельзя быть уверенной ни в чем. Но хватит стоять, столбом и хватать ртом воздух, пора поторапливаться, а то и в самом деле отправят на кухню. Отряд ушел не далеко, но и с радостью ждать меня не будут. Здесь пока безопасно, раз ушли, значит, проверили, но кто его знает, как оно в любой момент может повернуться. На войне случайность всегда выходит на передовую.
Н-да, а вид отсюда открывается замечательный, как в прежние времена, и выбитые стекла не так сильно бросаются в глаза.
Я стою на крыше первого из семи выстроившихся зигзагом зданий, объединенных в один большой комплекс - сердце деловой и торговой жизни города, бывшее сердце ныне мертвого города, в котором люди, уподобившись крысам, уползли вниз, забились в норы, поднимаясь на поверхность, лишь чтобы куснуть врага, да побольнее.
Сегодня наша очередь совершать вылазку в город, только это необычный поход за головами. Нас ожидает встреча с группой из соседнего района для передачи какой-то там информации. Как будто нельзя было рацией воспользоваться? Но видно нечто очень важное, раз не стали доверять эфиру. Командир как обычно был немногословен и на утренней вводной обошелся без подробностей.
Вот на эту встречу мы идем, меряя высоту небоскребов собственными ногами. Как же я ненавижу лестницы!
Внезапно об мой ботинок споткнулся кто-то невидимый и чувствительно так приложился о бетонное покрытие крыши, аж взвизгнул. Руки действовали быстрее, чем среагировал мозг.
Рывок, винтовку сдергиваю с плеча - "Прости, дорогая", и со всего маха бью прикладом. Мысль одна: "Если сейчас разобью оружие, мне потом точно голову снесут", но нет, обошлось. Приклад врезается в нечто мягкое, крыша отзывается жалобным писком. Падаю на колени, выдергивая нож из-за пояса. Удар, еще удар. Визг обрывается, а на лезвии выступает ярко-оранжевая кровь.
- Стэлс, твою мать!
Около меня проявляется, наконец, скрюченная фигурка твари.
Мы зовем их стэлсами из-за способности сливаться с любой поверхностью. Хамелеоны, одним словом, только ростом с десятилетнего ребенка. Если бы стэлсы были умнее, нам бы давно каюк пришел, но они глупее собак, и потому их используют лишь на самых простых заданиях, например, прикрепить бомбу, а потом взорвать. Бомбу!!!
Я шарю по крыше, пальцы ожидаемо зацепляют тонкий провод. Аккуратно провожу по нему - провод прозрачен и почти не виден, но направление, откуда он идет, засечь можно. А хреново-то как! Прям откуда мы только что пришли!
Можно сказать, повезло. Если бы эта тварь порасторопнее была, мы бы уже летели в направлении райских кущ. Явно по наши души стэлса послали. А вот оставлять подарочек нельзя. Нам же возвращаться этим путем.
Пальцы у стэлса длинные когтистые. Пытаюсь их разжать - не выходит. Приходится опять доставать нож. Меня уже давно не тошнит при виде крови, особенно оранжевой. Немного усилий и хирургической практики, и маленькая прозрачная коробочка оказывается в моих руках. На ней даже кнопки нет. Это же стэлсы...
Их выкидывают рядом с нужным местом, они лепят бомбу на стену, какую им вздумается, обычно ближайшую и с коробочкой в руках уходят. Провод с неё просто разматывается, как до конца дойдет, так взрыватель и срабатывает. По-другому никак - стэлсы же тупые.
Про этих тварей нам союзники порасказывали. Сами бы и не додумались, что подобное в природе существует. Хотя о чем речь... они же не земные, стэлсы эти.
Вообще, союзники нам много чего полезного рассказали. Сами они давно с багами воюют. Но про багов позже. Я уже до входа на лестницу дошла. По проводу обошла бетонную коробочку и застыла. Бывает так, сердце сожмется в груди ни вздохнуть, ни выдохнуть, мысли в голове роятся, а толковой ни одной.
Передо мной на задней стене коробки пульсировало сердце, ярко-красное с темно-синими прожилками - жуткое зрелище, а как оно взрывается... Я один раз издалека видела - мрак! Пол здания, как ни бывало.
Вот интересно, если я его просто со стены сниму, оно взорвется? Вытерла ставшими липкими от пота руки - еще уронить не хватало. Осторожно ухватила, потянула на себя. Сердце послушно отклеилось от стены.
Уф, похоже, повезло, баги снабдили бомбу защитой - если коробочка рядом, то взрыва не происходит. Стэлсов им жалко - вдруг те заблудятся и вернутся на то же место, откуда пришли. Это хорошо, что они их жалеют. Правильно. Мне совсем не хочется на атомы распадаться.
Куда бы эту красоту деть? Я же безрукая, точно уроню. И так руки дрожать начинают, это до мозга постепенно доходит, что я держу. Проверять защиту на стойкость от падения желания нет. Без меня.
Всё, убрала в рюкзак. Теперь ходу, пятой точкой чувствую - чистить мне сегодня картошку на кухне.
На обратном пути не выдержала, задержалась у стэлса. Брать у него в принципе нечего. Голое чешуйчатое тело серого цвета, перепонки меSS. Попробуйте с такой поизображать червяка. И мысли сразу в голове, одна кардинальнее другой.
Ничего удивительно, что я отстала. Села, подумала, еще раз подумала, даже голова с непривычки разболелась. Нет, ну что я, ослик что-ли, лишнюю тяжесть на спине таскать. Может я и тупой ослик, но очень мстительный. Потому достаю из рюкзака пульсирующее сердце. Если оно взорвётся, кому-то точно придет конец, если же не сработает... ну и ладно, вытащу обратно. Я же не прощу себе, если не попробую сейчас этих гадов на тот свет отправить. Да за своих я их просто раскатаю. Так... это уже лишняя мысль. Выкинуть из головы. Солдат должен думать не о мести, а о смерти, причем врага.
Выглянула. Точка сброса удобная. Не центр, конечно, но тоже неплохо. Заодно проверим, какой длины провод и мощная ли малютка мне досталась. О том, что нельзя подобные решения принимать в одну харю, не посоветовавшись, я, конечно, подумала. Но тут же пришло в голову, что командир начнет, как обычно, орать. Вспомнит про первоочередность задач, про скрытность передвижения, а закончит моей безголовостью. Пока обо всем этом думала, рука сама зашвырнула сердце вниз.
В кое-то веки удалось метнуть далеко, на отлично. Жаль, никто не оценит, разве что баги, когда над их головами рванет их же подарочек.
День-то, какой сегодня солнечный, не смотря на то, что сентябрь на дворе. Внизу баги торжественно трещат. Разговаривают они так, ну чисто приемник, когда он волну ловит. Нам такие в музее один раз показывали.
Сижу, треск слушаю, на солнышке греюсь, в одной руке коробочка вибрирует, провод из неё разматывается. Я второй аккуратно придерживаю, не дай Господи, при рывке из рук выпустить.
Резкий рывок, я уже и устала его ждать, пальцы вцепляются в пластик, но тут тааак грохнуло, если бы рот заранее не открыла, точно бы оглохла. Крыша подо мной подпрыгнула и затряслась.
Как я бежала оттуда! Плевать, что в голове шумит, а во рту привкус крови, главное своих догнать. В одиночку и помирать не страшно.
- Ишь, несется, - сплюнул на землю Шах, - ведь может, когда захочет.
Мужики стояли у стены третьего небоскреба - немного присыпанные остатками стекла, злые и встревоженные.
- Мелкая, ты видела, что там грохнуло?
Отрицательно мотаю головой, говорить не могу, дыхание как у больного паровоза. Как ни странно, даже не соврала. Я ведь действительно не видела, как та штуковина взорвалась.
- Потом обсудим, ходу. Не хватало только, чтобы этот кусок дерьма рухнул под нами.
Слова командира оказались пророческими. Он рухнул, правда, не наш, а соседний.
Мы в это время по двадцатому этажу бежали. Огромные во всю стену окна холла выходили на площадь. Эта часть здания пострадала меньше остальных и красовалась почти целыми стеклами.
До лестницы, ведущей на крышу, осталось совсем немного, когда раздался чудовищный хруст, словно великан разом раздавил колонну автомашин, затем кто-то громко вздохнул, видно сожалея о собственной неловкости. Стены мелко затряслись, стекла противно задребезжали, послышался низкий нарастающий гул.
Первой мыслью было - землетрясение! Но она мгновенно упорхнула, когда мимо нас вначале медленно, а затем ускоряясь с каждым этажом начала свое грандиозное падение черная громадина. В народе этот небоскреб прозвали "Негритянкой" за матово черную поверхность окон. Он стоял, да, теперь уж точно стоял, в начале площади, перпендикулярно к "Большой семерки" небоскребов.
Я даже дышать забыла, когда мимо меня проплывали стены "Негритянки". Кое-где стёкол не хватало, и можно было разглядеть катающуюся по полу мебель, рассыпанные листы бумаг, мягкие диваны - остатки чьих-то жизней и деловых тайн, ставших абсолютно ненужными с началом захвата.
Грохнуло так, что я с трудом удержалась на ногах.
- Шевелись, - дернул меня за рукав Крепыш, - а то наш решит сверху улечься за компанию.
Я живо представила себя в падающем небоскребе и домчалась до лестницы раньше Крепыша. Мы поднялись еще на пять этажей, и вышли на крышу третьего здания. Внизу закручивалось пылевое облако, и ничего не было видно, кроме широкой прорехи на месте падения "Негритянки". Жаль, что не разглядеть насколько сильно досталось багам. По идее тех, кто выжил после взрыва, знатно впечатало в асфальт рухнувшей сверху "Негритянкой". Багам сейчас точно не до нас. Они маток своих из-под завалов откапывать будут. На мой взгляд, бесполезное занятие, но пусть пытаются. На обратном пути спокойнее возвращаться будет.
Командир, однако, считал, что лишний раз маячить на крыше не стоит и скомандовал перейти на бег.
- Мелкая, это не бег, а ходьба, - рычал он сбоку, пытаясь меня стимулировать.
Я честно ускорялась, но хватало ненадолго, и через десяток метров сбавляла темп.
Командир понятное дело переживает, времени до встречи впритык, но у меня силы не бесконечные и впереди еще три небоскреба. Не могли в центре встретиться. В итоге, несемся, как ошпаренные.
На встречу мы таки опоздали. Когда вышли на нужный этаж, нас уже ждали. Из пустоты раздался мужской голос.
- Мы уже решили, что вы не придёте. Поняла, я поняла. На сегодня мне неприятностей хватит, так что тихо и скромно полежим на полу. И вообще при гневе начальства самая верная тактика, как можно меньше попадаться на глаза. Жаль, что нет такого костюмчика, как у союзников. Хоть и не сильно, но на фоне стены моя мелкая потрепанная персона все-таки выделяется.
Если я рассчитывала на легкую прогулку под защитой всесильных, ну почти всесильных союзников, то сильно заблуждалась. Честное слово, легче было бы со злыми багами в прятки поиграть, чем так надрываться.
Мы неслись, как на пожар. Похоже, командир решил не ударить в грязь лицом перед союзниками и продемонстрировать наши выдающейся способности в беге по лестницам и проползанию во всякие подвальные щели. Самое обидное, никто не возражал, а мой лимит на подачу голоса на сегодня исчерпан.
Мужики старательно пыхтели и держали темп, но оружие за спину не убрали, повесили на шею - привычка. Не одна я нервничаю при мысли, что столкнувшись нос к носу с баговским патрулем, мы не откроем огонь, а повалимся на пол и будем молиться, чтобы союзники оказались действительно так хороши, как они нам рассказывали.
Классная у них все-таки маскировка, не хуже, чем у стэлсов. Если сильно приглядываться, краем глаза ловишь смазанную тень. Я доприглядывалась, аж глаза заболели.
Командир вел нас одному ему известными кротовыми норами. Все было нашим - стройки, проходные магазины, крыши, подвалы, загаженные переулки, паркинги, тоннели - минимум открытого пространства, много мусора и темноты.
Наконец, в одном из окон я поймала стройный ажурный силуэт телебашни. Я помнила этот район. До войны здесь обитался симпатичный магазинчик с кучей побрякушек и ярких безделушек. В нем можно было найти бусы любых оттенков, подобрать браслет под цвет любимой помады или сумочки. Мы с девчонками просто обожали копаться в поисках дешевых сокровищ.
- Все, дальше такой толпой не пройдем, - с сожалением объявил командир, останавливаясь в сером длинном коридоре какого-то офисного здания.
Какое блаженство, дошли, даже не вериться! Упасть прямо тут на пол? Нет, не солидно. Вокруг же эти, стэлсы переростки бродят. А, плевать! После такой пробежки у меня ноги трясутся, как у паралитика. И вообще, на войне перерыв - святое, убью того, кто посмеет мне помешать. Прислоняюсь к стене и культурненько так сползаю вниз. Красота! Руки кладу на ствол девочки, лежащей на коленях, прикрываю глаза, погружаясь в нирвану.
- Неплохо! На самом деле мы не рассчитывали подобраться так близко, - похвалила нас пустота, оценивая пройденный маршрут. Ага, знай, наших! - я отправлю людей на разведку. Пусть попробуют найти подходы к защитному периметру.
Пусть пробуют, не возражаю. А мы здесь подождем.
Отряд остановился в обычном офисном здании - серые стены, на полу каменная плитка. Сквозь приоткрытую дверь мне была видна большая комната, заваленная бумагами, яркими проспектами и цветными каталогами. Прямо у двери красотка в бикини возлежала на белоснежном песке около изумрудной воды. Турагенство. Мы с девчонками тоже мечтали рвануть на Карибы или в Филадельфию, жаль, не успели. Даже интересно, остался ли там кто-то в живых или всех импульсом накрыло?
Смешно вспоминать, что раньше до войны меня родичи из города вытащить не могли. Любимым занятием было завалиться на целый день в торговый центр и ходить по магазинам или пить колу в кафешках. Даже странно, что тогда я считала это веселым занятием. А сейчас и не тянет. С выбитыми стеклами, темными фигурами манекенов в полумраке залов, с замершими эскалаторами и лифтами - жуткое место. По мне, так лучше через офисы ходить, чем торговые центры.
- Мелкая! - рычит Макс, - шевели ногами, задохлик!
Иду я, точнее почти ползу, но хоть не валяюсь, как раньше с перекошенным лицом и хрипами в легких. Да и к тяжести девочки за спиной почти привыкла.
На самом деле зовут меня Джейн, но это в прошлом. Наверное, уже не осталось на земле ни одного человека, который бы помнил моё настоящее имя. Нет, я не жалуюсь, Мелкая - неплохая кличка, точнее боевое имя, да и подходит оно мне. Нашим здоровякам я макушкой до плеча еле-еле достаю, а командиру лишь в прыжке.
Вдох, выдох, воздух режет легкие, ноги предательски дрожат. Вот и последняя площадка, за ней долгожданный выход на крышу. Рядом с ним, конечно же, уже никого нет. Я не обижаюсь, привыкла. На что обижаться, если сама виновата - нечего в хвосте плестись. Нет, сегодня я в ударе, дошла даже без перерывов. А ведь мне когда-то в колледже удовлетворительно по физкультуре из жалости ставили. Но до наших бойцов мне как до луны. Макс вон восходящая звезда бейсбола, правда, бывшая. Крепыш - завсегдатель тренажерных залов, Француз и Толстяк - футболисты какой-то там местной команды. Шах профессионально занимался легкой атлетикой, Индюк - велосипедист, Фюзя - летчик, а командир - бывший военный, не удивлюсь, если из рейнджеров. В его отношении нельзя быть уверенной ни в чем. Но хватит стоять, столбом и хватать ртом воздух, пора поторапливаться, а то и в самом деле отправят на кухню. Отряд ушел не далеко, но и с радостью ждать меня не будут. Здесь пока безопасно, раз ушли, значит, проверили, но кто его знает, как оно в любой момент может повернуться. На войне случайность всегда выходит на передовую.
Н-да, а вид отсюда открывается замечательный, как в прежние времена, и выбитые стекла не так сильно бросаются в глаза.
Я стою на крыше первого из семи выстроившихся зигзагом зданий, объединенных в один большой комплекс - сердце деловой и торговой жизни города, бывшее сердце ныне мертвого города, в котором люди, уподобившись крысам, уползли вниз, забились в норы, поднимаясь на поверхность, лишь чтобы куснуть врага, да побольнее.
Сегодня наша очередь совершать вылазку в город, только это необычный поход за головами. Нас ожидает встреча с группой из соседнего района для передачи какой-то там информации. Как будто нельзя было рацией воспользоваться? Но видно нечто очень важное, раз не стали доверять эфиру. Командир как обычно был немногословен и на утренней вводной обошелся без подробностей.
Вот на эту встречу мы идем, меряя высоту небоскребов собственными ногами. Как же я ненавижу лестницы!
Внезапно об мой ботинок споткнулся кто-то невидимый и чувствительно так приложился о бетонное покрытие крыши, аж взвизгнул. Руки действовали быстрее, чем среагировал мозг.
Рывок, винтовку сдергиваю с плеча - "Прости, дорогая", и со всего маха бью прикладом. Мысль одна: "Если сейчас разобью оружие, мне потом точно голову снесут", но нет, обошлось. Приклад врезается в нечто мягкое, крыша отзывается жалобным писком. Падаю на колени, выдергивая нож из-за пояса. Удар, еще удар. Визг обрывается, а на лезвии выступает ярко-оранжевая кровь.
- Стэлс, твою мать!
Около меня проявляется, наконец, скрюченная фигурка твари.
Мы зовем их стэлсами из-за способности сливаться с любой поверхностью. Хамелеоны, одним словом, только ростом с десятилетнего ребенка. Если бы стэлсы были умнее, нам бы давно каюк пришел, но они глупее собак, и потому их используют лишь на самых простых заданиях, например, прикрепить бомбу, а потом взорвать. Бомбу!!!
Я шарю по крыше, пальцы ожидаемо зацепляют тонкий провод. Аккуратно провожу по нему - провод прозрачен и почти не виден, но направление, откуда он идет, засечь можно. А хреново-то как! Прям откуда мы только что пришли!
Можно сказать, повезло. Если бы эта тварь порасторопнее была, мы бы уже летели в направлении райских кущ. Явно по наши души стэлса послали. А вот оставлять подарочек нельзя. Нам же возвращаться этим путем.
Пальцы у стэлса длинные когтистые. Пытаюсь их разжать - не выходит. Приходится опять доставать нож. Меня уже давно не тошнит при виде крови, особенно оранжевой. Немного усилий и хирургической практики, и маленькая прозрачная коробочка оказывается в моих руках. На ней даже кнопки нет. Это же стэлсы...
Их выкидывают рядом с нужным местом, они лепят бомбу на стену, какую им вздумается, обычно ближайшую и с коробочкой в руках уходят. Провод с неё просто разматывается, как до конца дойдет, так взрыватель и срабатывает. По-другому никак - стэлсы же тупые.
Про этих тварей нам союзники порасказывали. Сами бы и не додумались, что подобное в природе существует. Хотя о чем речь... они же не земные, стэлсы эти.
Вообще, союзники нам много чего полезного рассказали. Сами они давно с багами воюют. Но про багов позже. Я уже до входа на лестницу дошла. По проводу обошла бетонную коробочку и застыла. Бывает так, сердце сожмется в груди ни вздохнуть, ни выдохнуть, мысли в голове роятся, а толковой ни одной.
Передо мной на задней стене коробки пульсировало сердце, ярко-красное с темно-синими прожилками - жуткое зрелище, а как оно взрывается... Я один раз издалека видела - мрак! Пол здания, как ни бывало.
Вот интересно, если я его просто со стены сниму, оно взорвется? Вытерла ставшими липкими от пота руки - еще уронить не хватало. Осторожно ухватила, потянула на себя. Сердце послушно отклеилось от стены.
Уф, похоже, повезло, баги снабдили бомбу защитой - если коробочка рядом, то взрыва не происходит. Стэлсов им жалко - вдруг те заблудятся и вернутся на то же место, откуда пришли. Это хорошо, что они их жалеют. Правильно. Мне совсем не хочется на атомы распадаться.
Куда бы эту красоту деть? Я же безрукая, точно уроню. И так руки дрожать начинают, это до мозга постепенно доходит, что я держу. Проверять защиту на стойкость от падения желания нет. Без меня.
Всё, убрала в рюкзак. Теперь ходу, пятой точкой чувствую - чистить мне сегодня картошку на кухне.
На обратном пути не выдержала, задержалась у стэлса. Брать у него в принципе нечего. Голое чешуйчатое тело серого цвета, перепонки меSS. Попробуйте с такой поизображать червяка. И мысли сразу в голове, одна кардинальнее другой.
Ничего удивительно, что я отстала. Села, подумала, еще раз подумала, даже голова с непривычки разболелась. Нет, ну что я, ослик что-ли, лишнюю тяжесть на спине таскать. Может я и тупой ослик, но очень мстительный. Потому достаю из рюкзака пульсирующее сердце. Если оно взорвётся, кому-то точно придет конец, если же не сработает... ну и ладно, вытащу обратно. Я же не прощу себе, если не попробую сейчас этих гадов на тот свет отправить. Да за своих я их просто раскатаю. Так... это уже лишняя мысль. Выкинуть из головы. Солдат должен думать не о мести, а о смерти, причем врага.
Выглянула. Точка сброса удобная. Не центр, конечно, но тоже неплохо. Заодно проверим, какой длины провод и мощная ли малютка мне досталась. О том, что нельзя подобные решения принимать в одну харю, не посоветовавшись, я, конечно, подумала. Но тут же пришло в голову, что командир начнет, как обычно, орать. Вспомнит про первоочередность задач, про скрытность передвижения, а закончит моей безголовостью. Пока обо всем этом думала, рука сама зашвырнула сердце вниз.
В кое-то веки удалось метнуть далеко, на отлично. Жаль, никто не оценит, разве что баги, когда над их головами рванет их же подарочек.
День-то, какой сегодня солнечный, не смотря на то, что сентябрь на дворе. Внизу баги торжественно трещат. Разговаривают они так, ну чисто приемник, когда он волну ловит. Нам такие в музее один раз показывали.
Сижу, треск слушаю, на солнышке греюсь, в одной руке коробочка вибрирует, провод из неё разматывается. Я второй аккуратно придерживаю, не дай Господи, при рывке из рук выпустить.
Резкий рывок, я уже и устала его ждать, пальцы вцепляются в пластик, но тут тааак грохнуло, если бы рот заранее не открыла, точно бы оглохла. Крыша подо мной подпрыгнула и затряслась.
Как я бежала оттуда! Плевать, что в голове шумит, а во рту привкус крови, главное своих догнать. В одиночку и помирать не страшно.
- Ишь, несется, - сплюнул на землю Шах, - ведь может, когда захочет.
Мужики стояли у стены третьего небоскреба - немного присыпанные остатками стекла, злые и встревоженные.
- Мелкая, ты видела, что там грохнуло?
Отрицательно мотаю головой, говорить не могу, дыхание как у больного паровоза. Как ни странно, даже не соврала. Я ведь действительно не видела, как та штуковина взорвалась.
- Потом обсудим, ходу. Не хватало только, чтобы этот кусок дерьма рухнул под нами.
Слова командира оказались пророческими. Он рухнул, правда, не наш, а соседний.
Мы в это время по двадцатому этажу бежали. Огромные во всю стену окна холла выходили на площадь. Эта часть здания пострадала меньше остальных и красовалась почти целыми стеклами.
До лестницы, ведущей на крышу, осталось совсем немного, когда раздался чудовищный хруст, словно великан разом раздавил колонну автомашин, затем кто-то громко вздохнул, видно сожалея о собственной неловкости. Стены мелко затряслись, стекла противно задребезжали, послышался низкий нарастающий гул.
Первой мыслью было - землетрясение! Но она мгновенно упорхнула, когда мимо нас вначале медленно, а затем ускоряясь с каждым этажом начала свое грандиозное падение черная громадина. В народе этот небоскреб прозвали "Негритянкой" за матово черную поверхность окон. Он стоял, да, теперь уж точно стоял, в начале площади, перпендикулярно к "Большой семерки" небоскребов.
Я даже дышать забыла, когда мимо меня проплывали стены "Негритянки". Кое-где стёкол не хватало, и можно было разглядеть катающуюся по полу мебель, рассыпанные листы бумаг, мягкие диваны - остатки чьих-то жизней и деловых тайн, ставших абсолютно ненужными с началом захвата.
Грохнуло так, что я с трудом удержалась на ногах.
- Шевелись, - дернул меня за рукав Крепыш, - а то наш решит сверху улечься за компанию.
Я живо представила себя в падающем небоскребе и домчалась до лестницы раньше Крепыша. Мы поднялись еще на пять этажей, и вышли на крышу третьего здания. Внизу закручивалось пылевое облако, и ничего не было видно, кроме широкой прорехи на месте падения "Негритянки". Жаль, что не разглядеть насколько сильно досталось багам. По идее тех, кто выжил после взрыва, знатно впечатало в асфальт рухнувшей сверху "Негритянкой". Багам сейчас точно не до нас. Они маток своих из-под завалов откапывать будут. На мой взгляд, бесполезное занятие, но пусть пытаются. На обратном пути спокойнее возвращаться будет.
Командир, однако, считал, что лишний раз маячить на крыше не стоит и скомандовал перейти на бег.
- Мелкая, это не бег, а ходьба, - рычал он сбоку, пытаясь меня стимулировать.
Я честно ускорялась, но хватало ненадолго, и через десяток метров сбавляла темп.
Командир понятное дело переживает, времени до встречи впритык, но у меня силы не бесконечные и впереди еще три небоскреба. Не могли в центре встретиться. В итоге, несемся, как ошпаренные.
На встречу мы таки опоздали. Когда вышли на нужный этаж, нас уже ждали. Из пустоты раздался мужской голос.
- Мы уже решили, что вы не придёте. Поняла, я поняла. На сегодня мне неприятностей хватит, так что тихо и скромно полежим на полу. И вообще при гневе начальства самая верная тактика, как можно меньше попадаться на глаза. Жаль, что нет такого костюмчика, как у союзников. Хоть и не сильно, но на фоне стены моя мелкая потрепанная персона все-таки выделяется.
Если я рассчитывала на легкую прогулку под защитой всесильных, ну почти всесильных союзников, то сильно заблуждалась. Честное слово, легче было бы со злыми багами в прятки поиграть, чем так надрываться.
Мы неслись, как на пожар. Похоже, командир решил не ударить в грязь лицом перед союзниками и продемонстрировать наши выдающейся способности в беге по лестницам и проползанию во всякие подвальные щели. Самое обидное, никто не возражал, а мой лимит на подачу голоса на сегодня исчерпан.
Мужики старательно пыхтели и держали темп, но оружие за спину не убрали, повесили на шею - привычка. Не одна я нервничаю при мысли, что столкнувшись нос к носу с баговским патрулем, мы не откроем огонь, а повалимся на пол и будем молиться, чтобы союзники оказались действительно так хороши, как они нам рассказывали.
Классная у них все-таки маскировка, не хуже, чем у стэлсов. Если сильно приглядываться, краем глаза ловишь смазанную тень. Я доприглядывалась, аж глаза заболели.
Командир вел нас одному ему известными кротовыми норами. Все было нашим - стройки, проходные магазины, крыши, подвалы, загаженные переулки, паркинги, тоннели - минимум открытого пространства, много мусора и темноты.
Наконец, в одном из окон я поймала стройный ажурный силуэт телебашни. Я помнила этот район. До войны здесь обитался симпатичный магазинчик с кучей побрякушек и ярких безделушек. В нем можно было найти бусы любых оттенков, подобрать браслет под цвет любимой помады или сумочки. Мы с девчонками просто обожали копаться в поисках дешевых сокровищ.
- Все, дальше такой толпой не пройдем, - с сожалением объявил командир, останавливаясь в сером длинном коридоре какого-то офисного здания.
Какое блаженство, дошли, даже не вериться! Упасть прямо тут на пол? Нет, не солидно. Вокруг же эти, стэлсы переростки бродят. А, плевать! После такой пробежки у меня ноги трясутся, как у паралитика. И вообще, на войне перерыв - святое, убью того, кто посмеет мне помешать. Прислоняюсь к стене и культурненько так сползаю вниз. Красота! Руки кладу на ствол девочки, лежащей на коленях, прикрываю глаза, погружаясь в нирвану.
- Неплохо! На самом деле мы не рассчитывали подобраться так близко, - похвалила нас пустота, оценивая пройденный маршрут. Ага, знай, наших! - я отправлю людей на разведку. Пусть попробуют найти подходы к защитному периметру.
Пусть пробуют, не возражаю. А мы здесь подождем.
Отряд остановился в обычном офисном здании - серые стены, на полу каменная плитка. Сквозь приоткрытую дверь мне была видна большая комната, заваленная бумагами, яркими проспектами и цветными каталогами. Прямо у двери красотка в бикини возлежала на белоснежном песке около изумрудной воды. Турагенство. Мы с девчонками тоже мечтали рвануть на Карибы или в Филадельфию, жаль, не успели. Даже интересно, остался ли там кто-то в живых или всех импульсом накрыло?
