Как и тест по литературе, но тут уже удивляться не приходилось. Корнелия, видя с какой скоростью прибывает количество книг в доме, выбрала Фобосу в подарок на Рождество удобную и функциональную электронную книгу, в надежде, что он проникнется. Потому что иначе их квартира грозила превратиться в филиал мередианского лабиринта, чего всё не хотелось допустить.
Разговор, двигателем которого была Карли, завязался сам собой. Хай Лин уже минут через десять решила собираться, и, утянув подругу за локоток чуть в сторону, начала озвучивать свои мысли. Корнелия старалась улыбаться, но понимала: ничего хорошего о себе сейчас не услышит.
— Фобос, конечно, может быть чертовски милым и обаятельным, но мне не нравится, что мою дочь используют в качестве громоотвода.
Если бы это была не Хай Лин, справедливый упрёк был бы высказан совсем не так деликатно. Отчего Корнелия почувствовала себя совсем виноватой перед подругой. Отмахиваться от предстоящих разборок было плохой идеей, теперь же оставалось только извиниться и приготовиться держать удар.
Едва за расстроенной необходимостью расставаться Карли закрылась дверь, Элион напустилась на брата. Корнелия тяжко вздохнула и с удивлением обнаружила, что обретенное в результате общения с ребёнком спокойствие Фобоса не покинуло. Он как сидел, развалившись на диване, так и продолжил. Разве что на сестру посмотрел более внимательно.
— И вообще, как-то ты не выглядишь умирающим, — задохнулась королева, перечислив все свои аргументы.
— Ну, это уже Корни нужно сказать спасибо, она постаралась, — всё так же спокойно и даже весело отозвался недавний тиран.
Сев рядом, Корнелия почувствовала его пальцы у себя в волосах. От легких массажных движений она с трудом сдержала желание замурлыкать и избавиться от узких туфлей на каблуках. Поняв, что Фобос не собирается останавливаться, она решила позволить себе маленькую слабость. Тем более, кого стесняться и перед кем изображать приличия? Перед мужем, который и в виде похуже видел — и ничего, не погиб, или лучшей подругой, ставшей золовкой. Чародейка расслабилась настолько, что не подумала прежде, чем ответить на вопрос, как ей удалось сотворить вчерашнее целительное чудо.
— Просто представила, что он — дерево.
Молодую королеву скрутило от хохота в то же мгновение. Фобос тоже рассмеялся, хоть и смотрел на жену осуждающе. Поняв, что же она ляпнула, Корнелия покраснела и извиняющейся посмотрела на него, невольно съежившись. Рука с головы исчезла, но вернулась, когда она подобралась поближе, стараясь случайно не задеть его больное плечо. Фобос помог ей приподняться и сесть, перекинув ноги через его колени. Похоже, ему доставляла извращенное удовольствие повышенная «домашность» этой сцены.
Королева Меридиана явилась метать громы и молнии, обсуждать государственные дела и чуть ли не тюремным заключением грозить, а он обжимается с женой на диване. Разве что разрисованных кружек с чаем для полноты картины не хватает. Было б не так лень вставать, можно было бы подыграть и развить бурную деятельность на кухне.
— Он на удивление хорошо объясняет, — попробовала загладить неловкость Корнелия. — Я и не догадывалась, что так можно.
Муж посмотрел чуть благосклоннее, пусть по некоторой нервозности и было видно, что ему очень хочется выяснить, что же это за деревья такие. А вот Элион наоборот нахмурилась. Уловка Фобоса и на ней сработала. В полутемной комнате при таком расположении действующих лиц, высказавшись и не получив отпора, сложно сердиться. Волей-неволей почувствуешь себя истеричкой.
— Ты ему веришь? — спросила подруга.
Корнелия пожала плечами.
— Кто его покусал, я так до конца и не поняла, но сомневаюсь, что он притащился бы сюда, да ещё и в таком состоянии, будь там что-то совсем нечисто.
Выказывать больше сомнений, чем необходимо, было нельзя. Даже если Фобос виновен и увяз в предательстве по макушку, они ничего не добьются, повесив всех собак на него. Проблема больше, чем один или два человека, тут в любом случае ясно. Если же дать Элион хотя бы намёк, что Корнелия его в чем-то подозревает, то расправа не заставит себя ждать. Кто-кто, а она не допускает обратной мысли. Решать на эмоциях у них, не иначе, семейное.
— Конечно, в других местах его также будут выгораживать, — возвела глаза к потолку королева.
В голосе Элион звучала обида. Словно им снова было по тринадцать лет и подружка вместо вечера с ней предпочла свидание с симпатичным парнем. Корнелии это чувство не понравилось. Ей не приходилось жаловаться на своё детство, но возвращаться туда не хотелось. Да, там было весело, но быть взрослой привлекало гораздо больше, сколько бы сложностей и обязательств оно с собой не несло.
— А тебе самой не кажется абсурдным так подставляться? Даже если всё пошло не по плану и кто-то из недавних союзников взбесился, слишком легко вычислить правду. Потом и сбежать не получится, проще сразу делать ноги и какую-то фору себе создать.
— А если всё не так очевидно! Ты готова ждать и терпеть опасность, лишь бы убедиться! — теперь вся злость королевы досталась подруге.
— Я не готова карать невиновных, — ответила Корнелия.
И это было правдой. В отличие от Элион, для которой вариант происходящего был всего один, Корнелия допускала и версию, рассказанную мужем, пусть и прокручивала самые невероятные возможности. Фобос умел думать головой, в этом сомневаться не приходилось, как и в его умении действовать исподволь. Эти факты порядком портили стражнице жизнь, но ещё больше она боялась ошибиться и остаться в кристально-белом плаще карающего правосудия, объявившего другую сторону мировым злом, не разобравшись, что же там происходило на самом деле. Если уж они стараются быть хорошими ребятами, то нужно хотя бы пытаться быть справедливыми и милосердными, пусть в полной мере это и невыполнимо. По крайней мере для них, погрязших в анализе всех возможных человеческих пороков, в политике, да и юриспруденции тоже. Здесь доброта Хай Лин — непозволительная роскошь.
— Ты с ним что, спишь?! — выпалила королева, противореча недавней шутке про деревья.
Корнелия была готова ко всякой реакции, но после этого растерялась. Растерялся и сидевший рядом Фобос. Элион же тяжело выдохнула, у неё был вид загнанного в угол хищника. Такой вцепится в глотку при первой же возможности, борясь не на жизнь, а на смерть.
— Не ты ли этого хотела, организуя наш брак? — нашлась, что сказать, Корнелия.
Фобос напрягся, пусть и едва заметно. Предоставив возможность говорить жене, он в любой момент был готов к атаке, в том числе с целью защищать её. От внимательного взгляда меридианской королевы это ощущение чужой силы не могло укрыться. Раздраженно и пораженно она перевела взгляд с подруги на брата. Подготовленный ответ застрял у неё в горле, стоило встретиться с ним взглядом.
— Я не этого хотела, — выдохнула она.
— Странные у тебя желания, сестрица, — фыркнул князь.
Удивительно, но напряженность атмосферы от этого уменьшилась. Подступающая ещё мгновение назад к кончикам пальцев магия отступила.
— Ну, знаете ли, — отозвалась Элион, гораздо миролюбивее, чем до этого.
Корнелия улыбнулась, впервые за долгое время видя перед собой подругу детства, а не нервную и замотанную королеву. В смущении Элион было столько человеческого, что вечер начал походить на встречу родственников, а не заклятых врагов. Корнелия расслабилась и села поудобнее, чувствуя, как у неё в волосах снова запутались чужие пальцы.
— Мы много чего знаем, дорогая сестра, — отозвался Фобос, не вызвав желания с собой спорить. — Например, что времени уже более чем, а мы ещё не ужинали.
Не до конца поняв, к чему всё это, Корнелия последовала в предложенном направлении. Пусть желудок ей свело ещё на подходе домой, это был самый миролюбивый из возможных вариантов дальнейшего развития события. Не подерётся же эта парочка из-за особенно приглянувшейся тарелки или румяного куска курицы.
— Ты ему правда веришь? — спросила Элион, когда Фобос ненадолго оставил их одних.
— Насколько это возможно, — кивнула Корнелия. — Он оказался лучше, чем я ожидала.
— Мне он тоже когда-то казался хорошим. Как бы и тебе не пришлось об этом пожалеть.
— Мне всё же не тринадцать лет, — заметила Корнелия.
Она надеялась, что подруга не начнёт возражать, напоминая о настолько неудавшейся личной жизни, что жизнь с меридианским принцем показалась чуть ли не сказочной.
— Надеюсь, ты в него не влюбилась. Мой брат не тот парень, с кем можно иметь отношения.
Элион подперла голову рукой и говорила совсем как в детстве, когда они, гордые вступлением в переходный возраст, обсуждали первые успехи на амурном фронте.
— Не поверишь, но сегодня мне рекомендовали на него сигнализацию повесить, чтобы не увели.
— Серьёзно? — рассмеялась королева.
Корнелия утвердительно кивнула. Всё же с тринадцати лет изменилась лишь сложность причёсок и стоимость одежды, в остальном всё также. Даже алкоголь к их импровизированному девичнику не прибавился. Объявленный обсуждаемым тираном сухой закон был нарушен только им самим во время недавнего скандала. У стражницы пока желания к нему присоединяться не было.
— Я надеюсь, что ты на самом деле ему веришь, а не просто выгораживаешь, — сменила тон и заговорила серьёзнее королева.
— Мы с тобой договаривались, что никто и ничто не должны мешать нашей дружбе.
Наверное, это абсурдно вспоминать данные за поеданием пиццы и мороженого клятвы, многократно нарушенные, к тому же. Но на ум ничего больше не шло. Есть вещи, в которые не посвящают ни лучших подруг, ни королев.
— Ты настолько не веришь ему? — уже серьёзнее и на выдохе.
Озвучить и без того известную всем банальность не хотелось, но, похоже, иначе не выйдет.
— Я готова поверить тебе.
С заминкой отозвалась Элион. Было трудно судить, на самом деле оно так или она просто не хочет выводить конфликт на новый уровень. В любом случае, почти сразу же последовала ещё одна реплика.
— Думаю, мне пора. Загляни, как будет время, мы давно не говорили о чём-то кроме моего брата.
— Хорошо, удачи тебе.
Проход домой Элион открыла легким движением руки. И через мгновение Корнелия оказалась одна на темной кухне. Настроение было лучше, чем можно было ожидать от этого вечера, но всё равно ни к чёрту. Элион прошлась по всем недавно вскрытым проблемам, лишний раз напоминая о невозможности закрывать глаза, надеясь о самостоятельном и лучшем их решении.
Фобос вернулся, когда она загружала посуду в посудомойку. Дождавшись подходящего момента, он опустил руки ей на плечи, даря поддержку и спокойствие.
— Подслушивал, — сказала стражница, позволяя супругу увести себя с кухни.
Сомнений в этом не было, под вопросом оставалось лишь заметила ли его незримое присутствие Элион.
— Было слишком любопытно узнать, чем же я похож на дерево.
Корнелия рассмеялась. Он ей теперь это дерево во веки веков не забудет, ехидничая по поводу и без.
— Когда мы старались уберечь сердце Замбалы от Нерисы, Кадма учила меня слушать лес. Вчера я вспомнила об этом и решила, что раз я могу почувствовать любой объект на планете, то с тобой одним уж как-нибудь справлюсь, — решила сразу признаться чародейка.
Фобос улыбнулся ей в ответ. Это не было таким уж откровением, но ему понравилось. О магии они говорили нечасто, особенно в контексте способностей друг друга. В повседневной жизни волшебству оставалось немного места, и Корнелия не любила акцентировать на этом внимание, а он услужливо ей подыгрывал.
— Со мной было нечто похожее, когда мне достался тот посох. Отвратительное чувство.
А вот это уже было неожиданно. Корнелия перевела взгляд наверх, рассматривая его лицо. Если её признание трудно было назвать особенно личным, то вот его в как раз тянуло на эту роль.
— А мне наоборот — нравится. Даёт ощущение единения, что ли. Понимаешь, что ты — это не только ты сам, а часть чего-то большего.
Чем старше она становилась, тем больше эта способность развивалась. Само собой, Корнелия не жила ей двадцать четыре на семь — не та сила, которая подходит для города с его скученностью и ритмом, но, когда появлялась возможность, не отказывала себе в удовольствии слушать землю.
— Никогда не любил это ощущение. Всё становятся слишком близким, — поморщился он, впрочем, не препятствуя её незатейливой ласке.
— Личные границы — наше все? — добавила она, улыбаясь.
Она понимала, о чём он, так же, как и он не сомневался в её согласии и такой позицией.
— Вроде того. Что там с сигнализацией? — сменил он тему.
В этот раз она рассмеялась. О да, это было гораздо серьёзнее сравнений с деревьями. Стражница смутилась и была готова поспорить, что покраснела, чем ещё больше развеселила и распалила меридианского тирана.
— Да так, меня сегодня предупредили о возможном нашествии конкуренток.
Фобос издал неразборчивый усмехающийся звук. Ловко расправившись с пуговицами на её блузке, он продолжил движение в выбранном направлении, в конце концов уложив её на удачно расположенный диван. Корнелия пожалела, что на ней узкая ниже колен юбка-карандаш, оставляющая мало простора для движения в сложившейся ситуации.
Направление монарших мыслей ей более чем нравилось, и идти в спальню для их логичного продолжения она не собиралась.
— Учитывая сходство с деревьями, тебе не о чем волноваться.
Настала её очередь выдыхать сквозь зубы. Его высочество, успешно расправившись с застёжкой лифчика, догадался задрать юбку до талии и устроиться у неё между ног.
— Какой ты злопамятный.
— Память у меня хорошая, а последнее и вовсе, должно быть, твоя первая мысль при знакомстве.
— Моей первой мыслью о тебе было «Как он справляется с секущимися кончиками».
Выдохнула Корнелия супругу в губы, и тут вместо того, чтобы поцеловать её и покончить с болтовней, Фобос расхохотался, уткнувшись ей лбом в плечо. Это было настолько не к месту и не по направлению движения мыслей, что Корнелия почувствовала себя обиженной и разочарованно толкнулась всем телом, изобразив что-то похожее на судорогу. Князя не отвлекла даже боль в потревоженном плече.
— Прости, — выдохнул он, возвращая руки туда, где им и положено было быть. — Но это на самом деле смешно.
— Ну, знаешь ли, — нашла в себе силы возразить вконец смутившаяся стражница.
— Давай потом поговорим, а не то упустим всё самое интересное.
В этот раз он всё же поцеловал её, вынуждая отложить споры на какое-то время.
— Тиран и деспот, — всё же сообщила Корнелия из природной вредности, не мешая при этом делать ему, что пожелает, и следуя в том же направлении.
— Ты не первая, кто мне об этом говорит.
Отозвался справившийся с неподходящим к ситуации весельем муж. Пищи для мыслей они оба получили предостаточно, но время обдумать придёт позже.
Пусть они сделали все, чтобы оно произошло, но осознать факт беременности было трудно. Корнелия с недоумением сначала считала дни задержки, а вслед за этим читала врачебное заключение. Тестам она не слишком доверяла, особенно в случае предполагаемого, крошечного пока срока. Ещё она не знала, как расскажет об этом остальным. Даже мужу, не говоря о родителях и подругах.
Разговор, двигателем которого была Карли, завязался сам собой. Хай Лин уже минут через десять решила собираться, и, утянув подругу за локоток чуть в сторону, начала озвучивать свои мысли. Корнелия старалась улыбаться, но понимала: ничего хорошего о себе сейчас не услышит.
— Фобос, конечно, может быть чертовски милым и обаятельным, но мне не нравится, что мою дочь используют в качестве громоотвода.
Если бы это была не Хай Лин, справедливый упрёк был бы высказан совсем не так деликатно. Отчего Корнелия почувствовала себя совсем виноватой перед подругой. Отмахиваться от предстоящих разборок было плохой идеей, теперь же оставалось только извиниться и приготовиться держать удар.
Едва за расстроенной необходимостью расставаться Карли закрылась дверь, Элион напустилась на брата. Корнелия тяжко вздохнула и с удивлением обнаружила, что обретенное в результате общения с ребёнком спокойствие Фобоса не покинуло. Он как сидел, развалившись на диване, так и продолжил. Разве что на сестру посмотрел более внимательно.
— И вообще, как-то ты не выглядишь умирающим, — задохнулась королева, перечислив все свои аргументы.
— Ну, это уже Корни нужно сказать спасибо, она постаралась, — всё так же спокойно и даже весело отозвался недавний тиран.
Сев рядом, Корнелия почувствовала его пальцы у себя в волосах. От легких массажных движений она с трудом сдержала желание замурлыкать и избавиться от узких туфлей на каблуках. Поняв, что Фобос не собирается останавливаться, она решила позволить себе маленькую слабость. Тем более, кого стесняться и перед кем изображать приличия? Перед мужем, который и в виде похуже видел — и ничего, не погиб, или лучшей подругой, ставшей золовкой. Чародейка расслабилась настолько, что не подумала прежде, чем ответить на вопрос, как ей удалось сотворить вчерашнее целительное чудо.
— Просто представила, что он — дерево.
Молодую королеву скрутило от хохота в то же мгновение. Фобос тоже рассмеялся, хоть и смотрел на жену осуждающе. Поняв, что же она ляпнула, Корнелия покраснела и извиняющейся посмотрела на него, невольно съежившись. Рука с головы исчезла, но вернулась, когда она подобралась поближе, стараясь случайно не задеть его больное плечо. Фобос помог ей приподняться и сесть, перекинув ноги через его колени. Похоже, ему доставляла извращенное удовольствие повышенная «домашность» этой сцены.
Королева Меридиана явилась метать громы и молнии, обсуждать государственные дела и чуть ли не тюремным заключением грозить, а он обжимается с женой на диване. Разве что разрисованных кружек с чаем для полноты картины не хватает. Было б не так лень вставать, можно было бы подыграть и развить бурную деятельность на кухне.
— Он на удивление хорошо объясняет, — попробовала загладить неловкость Корнелия. — Я и не догадывалась, что так можно.
Муж посмотрел чуть благосклоннее, пусть по некоторой нервозности и было видно, что ему очень хочется выяснить, что же это за деревья такие. А вот Элион наоборот нахмурилась. Уловка Фобоса и на ней сработала. В полутемной комнате при таком расположении действующих лиц, высказавшись и не получив отпора, сложно сердиться. Волей-неволей почувствуешь себя истеричкой.
— Ты ему веришь? — спросила подруга.
Корнелия пожала плечами.
— Кто его покусал, я так до конца и не поняла, но сомневаюсь, что он притащился бы сюда, да ещё и в таком состоянии, будь там что-то совсем нечисто.
Выказывать больше сомнений, чем необходимо, было нельзя. Даже если Фобос виновен и увяз в предательстве по макушку, они ничего не добьются, повесив всех собак на него. Проблема больше, чем один или два человека, тут в любом случае ясно. Если же дать Элион хотя бы намёк, что Корнелия его в чем-то подозревает, то расправа не заставит себя ждать. Кто-кто, а она не допускает обратной мысли. Решать на эмоциях у них, не иначе, семейное.
— Конечно, в других местах его также будут выгораживать, — возвела глаза к потолку королева.
В голосе Элион звучала обида. Словно им снова было по тринадцать лет и подружка вместо вечера с ней предпочла свидание с симпатичным парнем. Корнелии это чувство не понравилось. Ей не приходилось жаловаться на своё детство, но возвращаться туда не хотелось. Да, там было весело, но быть взрослой привлекало гораздо больше, сколько бы сложностей и обязательств оно с собой не несло.
— А тебе самой не кажется абсурдным так подставляться? Даже если всё пошло не по плану и кто-то из недавних союзников взбесился, слишком легко вычислить правду. Потом и сбежать не получится, проще сразу делать ноги и какую-то фору себе создать.
— А если всё не так очевидно! Ты готова ждать и терпеть опасность, лишь бы убедиться! — теперь вся злость королевы досталась подруге.
— Я не готова карать невиновных, — ответила Корнелия.
И это было правдой. В отличие от Элион, для которой вариант происходящего был всего один, Корнелия допускала и версию, рассказанную мужем, пусть и прокручивала самые невероятные возможности. Фобос умел думать головой, в этом сомневаться не приходилось, как и в его умении действовать исподволь. Эти факты порядком портили стражнице жизнь, но ещё больше она боялась ошибиться и остаться в кристально-белом плаще карающего правосудия, объявившего другую сторону мировым злом, не разобравшись, что же там происходило на самом деле. Если уж они стараются быть хорошими ребятами, то нужно хотя бы пытаться быть справедливыми и милосердными, пусть в полной мере это и невыполнимо. По крайней мере для них, погрязших в анализе всех возможных человеческих пороков, в политике, да и юриспруденции тоже. Здесь доброта Хай Лин — непозволительная роскошь.
— Ты с ним что, спишь?! — выпалила королева, противореча недавней шутке про деревья.
Корнелия была готова ко всякой реакции, но после этого растерялась. Растерялся и сидевший рядом Фобос. Элион же тяжело выдохнула, у неё был вид загнанного в угол хищника. Такой вцепится в глотку при первой же возможности, борясь не на жизнь, а на смерть.
— Не ты ли этого хотела, организуя наш брак? — нашлась, что сказать, Корнелия.
Фобос напрягся, пусть и едва заметно. Предоставив возможность говорить жене, он в любой момент был готов к атаке, в том числе с целью защищать её. От внимательного взгляда меридианской королевы это ощущение чужой силы не могло укрыться. Раздраженно и пораженно она перевела взгляд с подруги на брата. Подготовленный ответ застрял у неё в горле, стоило встретиться с ним взглядом.
— Я не этого хотела, — выдохнула она.
— Странные у тебя желания, сестрица, — фыркнул князь.
Удивительно, но напряженность атмосферы от этого уменьшилась. Подступающая ещё мгновение назад к кончикам пальцев магия отступила.
— Ну, знаете ли, — отозвалась Элион, гораздо миролюбивее, чем до этого.
Корнелия улыбнулась, впервые за долгое время видя перед собой подругу детства, а не нервную и замотанную королеву. В смущении Элион было столько человеческого, что вечер начал походить на встречу родственников, а не заклятых врагов. Корнелия расслабилась и села поудобнее, чувствуя, как у неё в волосах снова запутались чужие пальцы.
— Мы много чего знаем, дорогая сестра, — отозвался Фобос, не вызвав желания с собой спорить. — Например, что времени уже более чем, а мы ещё не ужинали.
Не до конца поняв, к чему всё это, Корнелия последовала в предложенном направлении. Пусть желудок ей свело ещё на подходе домой, это был самый миролюбивый из возможных вариантов дальнейшего развития события. Не подерётся же эта парочка из-за особенно приглянувшейся тарелки или румяного куска курицы.
— Ты ему правда веришь? — спросила Элион, когда Фобос ненадолго оставил их одних.
— Насколько это возможно, — кивнула Корнелия. — Он оказался лучше, чем я ожидала.
— Мне он тоже когда-то казался хорошим. Как бы и тебе не пришлось об этом пожалеть.
— Мне всё же не тринадцать лет, — заметила Корнелия.
Она надеялась, что подруга не начнёт возражать, напоминая о настолько неудавшейся личной жизни, что жизнь с меридианским принцем показалась чуть ли не сказочной.
— Надеюсь, ты в него не влюбилась. Мой брат не тот парень, с кем можно иметь отношения.
Элион подперла голову рукой и говорила совсем как в детстве, когда они, гордые вступлением в переходный возраст, обсуждали первые успехи на амурном фронте.
— Не поверишь, но сегодня мне рекомендовали на него сигнализацию повесить, чтобы не увели.
— Серьёзно? — рассмеялась королева.
Корнелия утвердительно кивнула. Всё же с тринадцати лет изменилась лишь сложность причёсок и стоимость одежды, в остальном всё также. Даже алкоголь к их импровизированному девичнику не прибавился. Объявленный обсуждаемым тираном сухой закон был нарушен только им самим во время недавнего скандала. У стражницы пока желания к нему присоединяться не было.
— Я надеюсь, что ты на самом деле ему веришь, а не просто выгораживаешь, — сменила тон и заговорила серьёзнее королева.
— Мы с тобой договаривались, что никто и ничто не должны мешать нашей дружбе.
Наверное, это абсурдно вспоминать данные за поеданием пиццы и мороженого клятвы, многократно нарушенные, к тому же. Но на ум ничего больше не шло. Есть вещи, в которые не посвящают ни лучших подруг, ни королев.
— Ты настолько не веришь ему? — уже серьёзнее и на выдохе.
Озвучить и без того известную всем банальность не хотелось, но, похоже, иначе не выйдет.
— Я готова поверить тебе.
С заминкой отозвалась Элион. Было трудно судить, на самом деле оно так или она просто не хочет выводить конфликт на новый уровень. В любом случае, почти сразу же последовала ещё одна реплика.
— Думаю, мне пора. Загляни, как будет время, мы давно не говорили о чём-то кроме моего брата.
— Хорошо, удачи тебе.
Проход домой Элион открыла легким движением руки. И через мгновение Корнелия оказалась одна на темной кухне. Настроение было лучше, чем можно было ожидать от этого вечера, но всё равно ни к чёрту. Элион прошлась по всем недавно вскрытым проблемам, лишний раз напоминая о невозможности закрывать глаза, надеясь о самостоятельном и лучшем их решении.
Фобос вернулся, когда она загружала посуду в посудомойку. Дождавшись подходящего момента, он опустил руки ей на плечи, даря поддержку и спокойствие.
— Подслушивал, — сказала стражница, позволяя супругу увести себя с кухни.
Сомнений в этом не было, под вопросом оставалось лишь заметила ли его незримое присутствие Элион.
— Было слишком любопытно узнать, чем же я похож на дерево.
Корнелия рассмеялась. Он ей теперь это дерево во веки веков не забудет, ехидничая по поводу и без.
— Когда мы старались уберечь сердце Замбалы от Нерисы, Кадма учила меня слушать лес. Вчера я вспомнила об этом и решила, что раз я могу почувствовать любой объект на планете, то с тобой одним уж как-нибудь справлюсь, — решила сразу признаться чародейка.
Фобос улыбнулся ей в ответ. Это не было таким уж откровением, но ему понравилось. О магии они говорили нечасто, особенно в контексте способностей друг друга. В повседневной жизни волшебству оставалось немного места, и Корнелия не любила акцентировать на этом внимание, а он услужливо ей подыгрывал.
— Со мной было нечто похожее, когда мне достался тот посох. Отвратительное чувство.
А вот это уже было неожиданно. Корнелия перевела взгляд наверх, рассматривая его лицо. Если её признание трудно было назвать особенно личным, то вот его в как раз тянуло на эту роль.
— А мне наоборот — нравится. Даёт ощущение единения, что ли. Понимаешь, что ты — это не только ты сам, а часть чего-то большего.
Чем старше она становилась, тем больше эта способность развивалась. Само собой, Корнелия не жила ей двадцать четыре на семь — не та сила, которая подходит для города с его скученностью и ритмом, но, когда появлялась возможность, не отказывала себе в удовольствии слушать землю.
— Никогда не любил это ощущение. Всё становятся слишком близким, — поморщился он, впрочем, не препятствуя её незатейливой ласке.
— Личные границы — наше все? — добавила она, улыбаясь.
Она понимала, о чём он, так же, как и он не сомневался в её согласии и такой позицией.
— Вроде того. Что там с сигнализацией? — сменил он тему.
В этот раз она рассмеялась. О да, это было гораздо серьёзнее сравнений с деревьями. Стражница смутилась и была готова поспорить, что покраснела, чем ещё больше развеселила и распалила меридианского тирана.
— Да так, меня сегодня предупредили о возможном нашествии конкуренток.
Фобос издал неразборчивый усмехающийся звук. Ловко расправившись с пуговицами на её блузке, он продолжил движение в выбранном направлении, в конце концов уложив её на удачно расположенный диван. Корнелия пожалела, что на ней узкая ниже колен юбка-карандаш, оставляющая мало простора для движения в сложившейся ситуации.
Направление монарших мыслей ей более чем нравилось, и идти в спальню для их логичного продолжения она не собиралась.
— Учитывая сходство с деревьями, тебе не о чем волноваться.
Настала её очередь выдыхать сквозь зубы. Его высочество, успешно расправившись с застёжкой лифчика, догадался задрать юбку до талии и устроиться у неё между ног.
— Какой ты злопамятный.
— Память у меня хорошая, а последнее и вовсе, должно быть, твоя первая мысль при знакомстве.
— Моей первой мыслью о тебе было «Как он справляется с секущимися кончиками».
Выдохнула Корнелия супругу в губы, и тут вместо того, чтобы поцеловать её и покончить с болтовней, Фобос расхохотался, уткнувшись ей лбом в плечо. Это было настолько не к месту и не по направлению движения мыслей, что Корнелия почувствовала себя обиженной и разочарованно толкнулась всем телом, изобразив что-то похожее на судорогу. Князя не отвлекла даже боль в потревоженном плече.
— Прости, — выдохнул он, возвращая руки туда, где им и положено было быть. — Но это на самом деле смешно.
— Ну, знаешь ли, — нашла в себе силы возразить вконец смутившаяся стражница.
— Давай потом поговорим, а не то упустим всё самое интересное.
В этот раз он всё же поцеловал её, вынуждая отложить споры на какое-то время.
— Тиран и деспот, — всё же сообщила Корнелия из природной вредности, не мешая при этом делать ему, что пожелает, и следуя в том же направлении.
— Ты не первая, кто мне об этом говорит.
Отозвался справившийся с неподходящим к ситуации весельем муж. Пищи для мыслей они оба получили предостаточно, но время обдумать придёт позже.
Пусть они сделали все, чтобы оно произошло, но осознать факт беременности было трудно. Корнелия с недоумением сначала считала дни задержки, а вслед за этим читала врачебное заключение. Тестам она не слишком доверяла, особенно в случае предполагаемого, крошечного пока срока. Ещё она не знала, как расскажет об этом остальным. Даже мужу, не говоря о родителях и подругах.
