потеряла счет времени, поэтому, когда вечером четвертого дня из объятий принца вырвал настойчивый стук в окно, она не имела и малейших предположений, что могло произойти и желания делать нечто отличное от задуманного.
Попытка спихнуть необходимость с кем-то общаться на Фобоса разбилась о железобетонный аргумент в виде её подруг в состоянии полной боевой готовности. Скатившись с неё, принц царским жестом отворил окно, позволяя им оказаться внутри, после чего достаточно громко, чтобы они услышали сказал:
— Скажи им, что этот тиран ушел мыться. Минут тридцать, чтобы поболтать у вас есть.
После его слов Корнелию бросило в краску ещё сильнее, чем когда она поняла абсурдность ситуации. Завернувшись в одеяло, стражница села на постели. Девочки выглядели не менее растерянными.
— Вы чего-то хотели? — попробовала взять себя в руки Корнелия.
— Мы волновались. Уехали непонятно куда, телефон недоступен, — пояснила Тарани.
После этого, не сговариваясь, все пять девушек рассмеялись. Напряжение начало падать. Они прилетели её спасать, а обнаружили то, что обнаружили.
— Вижу семейная жизнь бьет ключом, — заключила Хай Лин, садясь рядом и заключая Корнелию в объятия.
Стражница земли с радостью ответила взаимностью. Легкое и оптимистичное отношение воздушной подруги помогало им не ругаться и с юмором справляться с ситуаций. Непонятно почему, но Хай Лин верила, что из затеи Кондракара может получиться что-то хорошее.
— Сколько у тебя никого не было, что ты польстилась на Фобоса? — нахмурилась Вилл.
Слова ударили наотмашь. Стражница земли подскочила, собираясь высказать лидеру всё, что о ней думает.
— Вилл! — возмутилась Хай Лин.
— Зато мы знаем, что наш венценосный приятель ведёт себя образцово-показательно, — вмешалась Ирма.
Её неуместные шуточки и тон, с которым она говорила, как всегда подействовали на всех успокаивающе. После чего последовал комментарий, которого уж точно никто не ожидал.
— Не знаю уж, как оно ближе, но мне кажется, удивляться нечему: для заключенного он неплохо сохранился.
Пораженная четверка недоуменно перевела взгляды на огненную чародейку. В ответ на их взгляды Тарани только плечами пожала:
— Задница у него шикарная.
В этот раз смеялись уже все. Конфликт, по крайней мере, на какое-то время, был исчерпан.
— Вы останетесь? — спросила Корнелия.
— Хорошо бы, но меня ждёт Карли. Так что я пасс, — сказала Хай Лин.
— Мне тоже пора. Завтра улетаем — нужно собрать вещи, — поддержала её Тарани.
Актёрская карьера стражницы огня набирала всё большие обороты. Момент, когда ей придётся покинуть Хезерфилд на постоянной основе неминуемо приближался. Командировки становились всё более продолжительными и накладными.
Хотела ли Ирма остаться только на словах, было непонятно. Вилл вновь начала хмуриться и размышлять о чём-то неприятном. Один вид её лица приводил Корнелию в бешенство.
— Когда вернётесь — позвони. Нужно поговорить.
Корнелия неохотно кивнула. Выяснять отношения не было никакого желания, но потребность разобраться имела место быть. Стоило девочкам покинуть дом, а оставшейся чародейке занять горизонтальное положение, в надежде, что так будет легче привести голову в порядок, в комнату вернулся Фобос.
— Подслушивал? — спросила стражница.
— Не всё. Было что-то интересное? — спросил принц.
Он подошел ближе, выжимая волосы полотенцем. После многозначительного молчания Вилл его непосредственность была ножом по сердцу. Тут уже нельзя сделать вид, что ничего не происходит, и получать удовольствие, не задумываясь о будущем.
— Нет, ничего. В основном обсуждали моё грехопадение.
Это должно было быть шуткой. Увы, вместо того, чтобы смеяться, Фобос нахмурился. Да и ей не стало веселей.
— Вижу, ты не в настроении продолжать растление невинной себя.
— Пожалуй.
Разглядывая потолок и расставляя мысли по местам, Корнелия не сразу заметила отстраненность Фобоса. Это было странным. До сих пор она не замечала, чтобы принц зла страдал тонкой душевной организацией.
Он пытался сблизиться с ней. Похоже, теперь её очередь. Поднявшись с постели и торопливо накинув халат на голое тело, стражница подошла к своему мужу.
— Что случилось? — спросила она.
Руку, опустившуюся ему на плечо, Фобос накрыл своей и попробовал улыбнуться.
— Вилл напомнила мне об обязательствах, не более того, — попробовала объясниться Корнелия.
Принц кивнул и поцеловал её в запястье свободной руки.
— Разумеется, дорогая.
Вышло чопорно и безлико. Стражница нахмурилась.
— Я не знаю, почему ты ведёшь себя со мной так мило, но….
— Не нужно оправдываться, — перебил её Фобос. — Мне нужен этот брак, а тебе - нет. Мы знали об этом с самого начала, к чему разводить сантименты.
Теперь всё начинало становится на свои места. Корнелия потянула его за собой к постели. Теперь, держа обе его ладони в своих, она попробовала говорить, как можно вдумчивее.
— Мне придётся оправдываться перед Вилл, что получаю от этого больше удовольствия, чем следует. Только и всего.
— Всё равно звучит сомнительно.
Стражницу радовало, что он не уходит от разговора и не пытается отстраниться. Мог бы и хлопнуть дверью, оставляя всё как есть. Только вот он сам начал устанавливать другие правила игры, и теперь Корнелия надеялась этим воспользоваться. Этот брак на самом деле ей не нужен и был навязан. Только вот князь тьмы оказался человеком. С людьми же говорят по-человечески и не причиняют боль без необходимости. Жестокости и несправедливости в жизни и без того хватает, к чему плодить лишние.
— Она опасается, что мы поладим и сблизимся.
Фобос заправил ей прядь волос за ухо, размышляя над ответом.
— Считаешь, что это возможно?
— Считаю, что это уже происходит. Вместо того, чтобы отравлять друг другу жизнь, мы пытаемся найти общий язык.
Впервые с начала их разговора меридианский князь улыбнулся. Не теряя времени даром, он потянул её к себе и поцеловал. Причин не отвечать Корнелия не нашла. Вместо новой фразы Фобос, почти не меняясь в лице, опрокинул её на спину и задал вопрос, который она не ожидала от него услышать.
— Как долго у тебя никого не было?
Гнев мгновенно родился и заполнил всё её существо. Корнелия попробовла дернутся вверх. Она знала, что ему нельзя доверять, но это было выше её сил и понимания.
— Извини, — верно истолковал её поведение Фобос. — Мне нужно понимать, что в тебе говорит не только желание.
— Это имеет значение? — процедила в ответ сквозь зубы стражница.
Она была готова не только начать метать громы и молнии, но и к любому серьёзному противоборству. Тем удивительнее и раздражительнее была ослабевшая хватка на её плечах. И всё же Фобос, не иначе пораженный её злостью, ответил.
— Да. Весело проводить время в постели и быть мужем и женой — разные вещи.
— Мог бы и не говорить. Но не слишком ли ты замахиваешься?
— Ты права, — отступил князь. — Я не хотел тебя обидеть.
— Именно поэтому задаёшь неприличные вопросы.
— Я не спрашивал о твоих любовниках, — заметил Фобос, начиная защищаться.
Складывалось впечатление, что он сам сожалел о своём порыве, но поворачивать назад было поздно.
— Всего лишь о расставании с последним.
— Всего лишь хочу понимать, что тобой движет и как быть дальше.
— Отпусти меня, — попросила Корнелия.
Его капитуляция угомонила её быстрее и эффективнее любого противостояния. Говори Фобос гадости и насмехайся, она бы нашла, чем уколоть его побольнее, а вот так…. Она чувствовала себя сгоревшей спичкой.
Удивительно, но её требованию он подчинился. Поднявшись с постели, Корнелия пошла вон из спальни. Говорить, да и просто видеть кого угодно, не хотелось, и всё же она решила сказать пару слов на прощание.
— У меня нет любви всей жизни. Тебе не о чем волноваться.
Следующие несколько часов принц старательно не попадался ей на глаза. Давая возможность прийти в себя. Жаль только, совладать с разразившимся в душе ураганом было не так просто. Стражница земли сильно сомневалась, что терпения её мужа хватит до того момента, когда всё это завершится, и она вновь расставит всё по надлежащим местам.
Так и вышло. Не выдержав, Фобос заглянул в её уголок с двумя фужерами вина.
— Давай поговорим. Можешь злиться на меня сколько хочешь, но дай мне возможность объясниться.
— Не нужно, — ответила Корнелия, принимая бокал.
— Нужно. Ты мне нравишься. И я плохо представляю, как и что нужно делать, но мне нравится, как ты себя ведёшь, что не устраиваешь драм и с тобой легко общаться. Хотелось бы, чтобы так было и дальше. Так что ещё раз извини, я не хотел тебя обидеть.
Его слова звучали удивительно легко и искренне. Они ещё больше давили на больную мозоль. А ещё после такой постановки вопроса нельзя было замолчать и отстраниться.
— Не нужно. Просто это сложно. До сих пор ни один мой роман не привёл ни к чему хорошему.
И как итог её выдали замуж за него. Фобос не стал озвучить вслух очевидное, вместо этого сел рядом и приобнял за плечи.
— Хай Лин думает, что это к лучшему. Она считает, что все будут жить долго и счастливо. Никаких волнений и потрясений, — продолжила говорить Корнелия, словно кто-то из них утратил вежливость и сказал неприятную правду вслух.
— Ты можешь в такое поверить? — скептически спросил Фобос.
Идеалистическая картинка, нарисованная фантазией стражницы воздуха, была заманчивой, но плохо согласовывалась с реальностью.
— Нет, — честно призналась Корнелия. — Но и не думаю, что её мнение совсем уж глупость.
— Почему?
Догадаться, что он спрашивает о том, что именно она считает в этой картинке достижимым, было не сложно, но вслух она сказала другое:
— Потому что счастливые люди желают всем остальным счастья. И когда так происходит — это замечательно. Даже если речь о злобных тиранах.
— Похоже на тост, — улыбнулся ей в ответ Фобос.
— Почему бы и нет, — согласилась стражница.
Требовать друг от друга больше, чем они могут дать, глупо. Но и поддаваться паникерству Вилл тоже плохая идея. Возможно, оно и не правильно, противоречит долгу и прочим идеалам, но именно высокие ориентиры заставили её заключить этот брак. Позволять им портить каждую минуту существования — это уже перебор. И раз уж принц зла старается подстроиться, то почему она не должна этого делать. Какое-то время им придётся жить вместе, а на Кондракаре должны были понимать, с чем играют, задумав всё это. Поэтому за последствия Корнелия отказывается отвечать. Обстоятельства покажут, случится ли катастрофа или им удастся каким-то чудом её избежать, получив в итоге что-то кроме ужасного конца или бесконечного ужаса.
Многие годы Корнелия тяготела к красивым профессиям. Она хотела быть актрисой или моделью, или и то, и другое разом. О юриспруденции она не думала чуть ли не до того момента, как начала работать. Это была сложная, порой грязная работа, требующая огромной отдачи. Но она ей нравилась. И что было не менее важно, она с ней справлялась.
Подобное отношение помогало не задумываться о лишнем. Не унывать, вспоминая о загубленной личной жизни, не впадать в депрессии и не заниматься прочим моральным суицидом. Корнелия была слишком сильной и гордой, чтобы портить себе жизнь больше, чем она уже сделала. Наверное, поэтому в какой-то момент она и оказалась замужем за опальным князем Меридиана. Себя, как женщину, она похоронила, и на протяжении многих лет была занята спасением себя как человека. История была стара как мир, и в повторных пересказах не нуждалась.
Мужчины, губящие влюблённых в них женщин, были, есть и будут. То же самое с наивными дурочками, готовыми идти за ними на край света. Наивной стражница земли никогда себя не считала. Увы, обжечься бесконечно больно это ей не помешало. Даже два романа школьных лет не помогли избежать ошибки.
Перебравшись после школы в большой город, чародейка была бесконечно довольна собой. Ещё бы было иначе! Красавица, умница, а в нагрузку ещё и борец за добро и справедливость. Всё в жизни шло как нельзя лучше. Даже разрыв с Питером всё меньше тревожил. Они просто не пара, такое случается. Нет причин грустить.
Такое отношение не замедлило привести к новому роману и самой сильной в жизни влюбленности. К сожалению, в совсем неподходящего человека. Дальше и вовсе рассказывать нечего, да и стыдно. Токсичные отношения, как по шаблону. Мечты и вера в лучшее, в том числе и в любовь, разлетелись вдребезги. Потом была затяжная депрессия и попытки собрать по кусочкам хоть что-то из жизни «до» и себя прежней. Потом был не менее трудный путь отстаивания себя новой.
Всё получилось. Только личную жизнь Корнелия старалась наладить настолько вяло, что подруги не верили. Иногда казалось, что в это и коллеги не верят, но это уже не волновало. Кого-то, кто знал бы её всю жизнь или мог бы радикально встряхнуть за шкирку, тогда рядом не было, жить вдали от дома стражнице нравилось. Вернуться пришлось скорее вынужденно, чем по доброй воле.
О возвращении в последствии она не жалела, как позже и о том, что не послала куда подальше Кондракар с идеей её брака. Удивительно, но жизнь с меридианским князем была не только не в тягость, но и приносила удовольствие.
Фобос не делал ничего выходящего за рамки, но и не особо скрывал, что желания властвовать не утратил. Не скрывал он и многих других своих мыслей и желаний. Корнелия отвечала взаимностью. Совместные вечера не только не были редкостью, но и за полгода брака вошли в привычку.
Было сложно судить, что стало причиной — предсвадебные обещания, планы или непонятно откуда взявшаяся взаимная деликатность, но скользких тем чаще всего удавалось избегать. Они не обсуждали совсем уж личное, залезая в душу и требуя вывернуть её наизнанку, не трогали и поднятую до брака тему деторождения, а ещё избегали лишний раз углубляться в меридианский вопрос. Это помогало делать жизнь проще.
А ещё они не мешали целям и планам друг друга. Корнелия успешно продолжила делать карьеру, да и у Фобоса дела обстояли не хуже. К купленному делу он подошел со всей серьёзностью, развивая его семимильными шагами, местами делая ребрендинг и добавляя своего виденья происходящему. Начав обрастать не только делами, но и связями недавно и вовсе получил заказ на создание ботанического сада, в воплощение которого ушел с головой в последние две недели.
С растениями Фобос справлялся не хуже Корнелии, что по-началу немало удивляло. Когда она задала волнующий вопрос напрямую, принц предложил ей вспомнить шептунов, а потом долго над ней подшучивал. Прекратить его вынудил треснувший цветочный горшок их домашней орхидеи, пустившейся в рост из-за ярости чародейки.
После этого муж заявил, что дом ему ещё дорог, и шуточки поубавил. Приросшее к нему за последние месяцы ехидство пошло на убыль. Корнелия никогда и никому бы в этом не созналась, но ей стало немного грустно без этих пикировок. Их споры неплохо пробивали корку льда и отчуждённости между супругами, вынуждая являть партнёру истинное лицо и невольно лучше понимать его. А Фобос, казалось, ещё так осваивался в новом для него мире и условиях, держа себя и мысли в тонусе.
Дабы скрыть, насколько ему трудно, и случайно не выдать мелкого невежества, он прикладывал титанические усилия.
Попытка спихнуть необходимость с кем-то общаться на Фобоса разбилась о железобетонный аргумент в виде её подруг в состоянии полной боевой готовности. Скатившись с неё, принц царским жестом отворил окно, позволяя им оказаться внутри, после чего достаточно громко, чтобы они услышали сказал:
— Скажи им, что этот тиран ушел мыться. Минут тридцать, чтобы поболтать у вас есть.
После его слов Корнелию бросило в краску ещё сильнее, чем когда она поняла абсурдность ситуации. Завернувшись в одеяло, стражница села на постели. Девочки выглядели не менее растерянными.
— Вы чего-то хотели? — попробовала взять себя в руки Корнелия.
— Мы волновались. Уехали непонятно куда, телефон недоступен, — пояснила Тарани.
После этого, не сговариваясь, все пять девушек рассмеялись. Напряжение начало падать. Они прилетели её спасать, а обнаружили то, что обнаружили.
— Вижу семейная жизнь бьет ключом, — заключила Хай Лин, садясь рядом и заключая Корнелию в объятия.
Стражница земли с радостью ответила взаимностью. Легкое и оптимистичное отношение воздушной подруги помогало им не ругаться и с юмором справляться с ситуаций. Непонятно почему, но Хай Лин верила, что из затеи Кондракара может получиться что-то хорошее.
— Сколько у тебя никого не было, что ты польстилась на Фобоса? — нахмурилась Вилл.
Слова ударили наотмашь. Стражница земли подскочила, собираясь высказать лидеру всё, что о ней думает.
— Вилл! — возмутилась Хай Лин.
— Зато мы знаем, что наш венценосный приятель ведёт себя образцово-показательно, — вмешалась Ирма.
Её неуместные шуточки и тон, с которым она говорила, как всегда подействовали на всех успокаивающе. После чего последовал комментарий, которого уж точно никто не ожидал.
— Не знаю уж, как оно ближе, но мне кажется, удивляться нечему: для заключенного он неплохо сохранился.
Пораженная четверка недоуменно перевела взгляды на огненную чародейку. В ответ на их взгляды Тарани только плечами пожала:
— Задница у него шикарная.
В этот раз смеялись уже все. Конфликт, по крайней мере, на какое-то время, был исчерпан.
— Вы останетесь? — спросила Корнелия.
— Хорошо бы, но меня ждёт Карли. Так что я пасс, — сказала Хай Лин.
— Мне тоже пора. Завтра улетаем — нужно собрать вещи, — поддержала её Тарани.
Актёрская карьера стражницы огня набирала всё большие обороты. Момент, когда ей придётся покинуть Хезерфилд на постоянной основе неминуемо приближался. Командировки становились всё более продолжительными и накладными.
Хотела ли Ирма остаться только на словах, было непонятно. Вилл вновь начала хмуриться и размышлять о чём-то неприятном. Один вид её лица приводил Корнелию в бешенство.
— Когда вернётесь — позвони. Нужно поговорить.
Корнелия неохотно кивнула. Выяснять отношения не было никакого желания, но потребность разобраться имела место быть. Стоило девочкам покинуть дом, а оставшейся чародейке занять горизонтальное положение, в надежде, что так будет легче привести голову в порядок, в комнату вернулся Фобос.
— Подслушивал? — спросила стражница.
— Не всё. Было что-то интересное? — спросил принц.
Он подошел ближе, выжимая волосы полотенцем. После многозначительного молчания Вилл его непосредственность была ножом по сердцу. Тут уже нельзя сделать вид, что ничего не происходит, и получать удовольствие, не задумываясь о будущем.
— Нет, ничего. В основном обсуждали моё грехопадение.
Это должно было быть шуткой. Увы, вместо того, чтобы смеяться, Фобос нахмурился. Да и ей не стало веселей.
— Вижу, ты не в настроении продолжать растление невинной себя.
— Пожалуй.
Разглядывая потолок и расставляя мысли по местам, Корнелия не сразу заметила отстраненность Фобоса. Это было странным. До сих пор она не замечала, чтобы принц зла страдал тонкой душевной организацией.
Он пытался сблизиться с ней. Похоже, теперь её очередь. Поднявшись с постели и торопливо накинув халат на голое тело, стражница подошла к своему мужу.
— Что случилось? — спросила она.
Руку, опустившуюся ему на плечо, Фобос накрыл своей и попробовал улыбнуться.
— Вилл напомнила мне об обязательствах, не более того, — попробовала объясниться Корнелия.
Принц кивнул и поцеловал её в запястье свободной руки.
— Разумеется, дорогая.
Вышло чопорно и безлико. Стражница нахмурилась.
— Я не знаю, почему ты ведёшь себя со мной так мило, но….
— Не нужно оправдываться, — перебил её Фобос. — Мне нужен этот брак, а тебе - нет. Мы знали об этом с самого начала, к чему разводить сантименты.
Теперь всё начинало становится на свои места. Корнелия потянула его за собой к постели. Теперь, держа обе его ладони в своих, она попробовала говорить, как можно вдумчивее.
— Мне придётся оправдываться перед Вилл, что получаю от этого больше удовольствия, чем следует. Только и всего.
— Всё равно звучит сомнительно.
Стражницу радовало, что он не уходит от разговора и не пытается отстраниться. Мог бы и хлопнуть дверью, оставляя всё как есть. Только вот он сам начал устанавливать другие правила игры, и теперь Корнелия надеялась этим воспользоваться. Этот брак на самом деле ей не нужен и был навязан. Только вот князь тьмы оказался человеком. С людьми же говорят по-человечески и не причиняют боль без необходимости. Жестокости и несправедливости в жизни и без того хватает, к чему плодить лишние.
— Она опасается, что мы поладим и сблизимся.
Фобос заправил ей прядь волос за ухо, размышляя над ответом.
— Считаешь, что это возможно?
— Считаю, что это уже происходит. Вместо того, чтобы отравлять друг другу жизнь, мы пытаемся найти общий язык.
Впервые с начала их разговора меридианский князь улыбнулся. Не теряя времени даром, он потянул её к себе и поцеловал. Причин не отвечать Корнелия не нашла. Вместо новой фразы Фобос, почти не меняясь в лице, опрокинул её на спину и задал вопрос, который она не ожидала от него услышать.
— Как долго у тебя никого не было?
Гнев мгновенно родился и заполнил всё её существо. Корнелия попробовла дернутся вверх. Она знала, что ему нельзя доверять, но это было выше её сил и понимания.
— Извини, — верно истолковал её поведение Фобос. — Мне нужно понимать, что в тебе говорит не только желание.
— Это имеет значение? — процедила в ответ сквозь зубы стражница.
Она была готова не только начать метать громы и молнии, но и к любому серьёзному противоборству. Тем удивительнее и раздражительнее была ослабевшая хватка на её плечах. И всё же Фобос, не иначе пораженный её злостью, ответил.
— Да. Весело проводить время в постели и быть мужем и женой — разные вещи.
— Мог бы и не говорить. Но не слишком ли ты замахиваешься?
— Ты права, — отступил князь. — Я не хотел тебя обидеть.
— Именно поэтому задаёшь неприличные вопросы.
— Я не спрашивал о твоих любовниках, — заметил Фобос, начиная защищаться.
Складывалось впечатление, что он сам сожалел о своём порыве, но поворачивать назад было поздно.
— Всего лишь о расставании с последним.
— Всего лишь хочу понимать, что тобой движет и как быть дальше.
— Отпусти меня, — попросила Корнелия.
Его капитуляция угомонила её быстрее и эффективнее любого противостояния. Говори Фобос гадости и насмехайся, она бы нашла, чем уколоть его побольнее, а вот так…. Она чувствовала себя сгоревшей спичкой.
Удивительно, но её требованию он подчинился. Поднявшись с постели, Корнелия пошла вон из спальни. Говорить, да и просто видеть кого угодно, не хотелось, и всё же она решила сказать пару слов на прощание.
— У меня нет любви всей жизни. Тебе не о чем волноваться.
Следующие несколько часов принц старательно не попадался ей на глаза. Давая возможность прийти в себя. Жаль только, совладать с разразившимся в душе ураганом было не так просто. Стражница земли сильно сомневалась, что терпения её мужа хватит до того момента, когда всё это завершится, и она вновь расставит всё по надлежащим местам.
Так и вышло. Не выдержав, Фобос заглянул в её уголок с двумя фужерами вина.
— Давай поговорим. Можешь злиться на меня сколько хочешь, но дай мне возможность объясниться.
— Не нужно, — ответила Корнелия, принимая бокал.
— Нужно. Ты мне нравишься. И я плохо представляю, как и что нужно делать, но мне нравится, как ты себя ведёшь, что не устраиваешь драм и с тобой легко общаться. Хотелось бы, чтобы так было и дальше. Так что ещё раз извини, я не хотел тебя обидеть.
Его слова звучали удивительно легко и искренне. Они ещё больше давили на больную мозоль. А ещё после такой постановки вопроса нельзя было замолчать и отстраниться.
— Не нужно. Просто это сложно. До сих пор ни один мой роман не привёл ни к чему хорошему.
И как итог её выдали замуж за него. Фобос не стал озвучить вслух очевидное, вместо этого сел рядом и приобнял за плечи.
— Хай Лин думает, что это к лучшему. Она считает, что все будут жить долго и счастливо. Никаких волнений и потрясений, — продолжила говорить Корнелия, словно кто-то из них утратил вежливость и сказал неприятную правду вслух.
— Ты можешь в такое поверить? — скептически спросил Фобос.
Идеалистическая картинка, нарисованная фантазией стражницы воздуха, была заманчивой, но плохо согласовывалась с реальностью.
— Нет, — честно призналась Корнелия. — Но и не думаю, что её мнение совсем уж глупость.
— Почему?
Догадаться, что он спрашивает о том, что именно она считает в этой картинке достижимым, было не сложно, но вслух она сказала другое:
— Потому что счастливые люди желают всем остальным счастья. И когда так происходит — это замечательно. Даже если речь о злобных тиранах.
— Похоже на тост, — улыбнулся ей в ответ Фобос.
— Почему бы и нет, — согласилась стражница.
Требовать друг от друга больше, чем они могут дать, глупо. Но и поддаваться паникерству Вилл тоже плохая идея. Возможно, оно и не правильно, противоречит долгу и прочим идеалам, но именно высокие ориентиры заставили её заключить этот брак. Позволять им портить каждую минуту существования — это уже перебор. И раз уж принц зла старается подстроиться, то почему она не должна этого делать. Какое-то время им придётся жить вместе, а на Кондракаре должны были понимать, с чем играют, задумав всё это. Поэтому за последствия Корнелия отказывается отвечать. Обстоятельства покажут, случится ли катастрофа или им удастся каким-то чудом её избежать, получив в итоге что-то кроме ужасного конца или бесконечного ужаса.
Многие годы Корнелия тяготела к красивым профессиям. Она хотела быть актрисой или моделью, или и то, и другое разом. О юриспруденции она не думала чуть ли не до того момента, как начала работать. Это была сложная, порой грязная работа, требующая огромной отдачи. Но она ей нравилась. И что было не менее важно, она с ней справлялась.
Подобное отношение помогало не задумываться о лишнем. Не унывать, вспоминая о загубленной личной жизни, не впадать в депрессии и не заниматься прочим моральным суицидом. Корнелия была слишком сильной и гордой, чтобы портить себе жизнь больше, чем она уже сделала. Наверное, поэтому в какой-то момент она и оказалась замужем за опальным князем Меридиана. Себя, как женщину, она похоронила, и на протяжении многих лет была занята спасением себя как человека. История была стара как мир, и в повторных пересказах не нуждалась.
Мужчины, губящие влюблённых в них женщин, были, есть и будут. То же самое с наивными дурочками, готовыми идти за ними на край света. Наивной стражница земли никогда себя не считала. Увы, обжечься бесконечно больно это ей не помешало. Даже два романа школьных лет не помогли избежать ошибки.
Перебравшись после школы в большой город, чародейка была бесконечно довольна собой. Ещё бы было иначе! Красавица, умница, а в нагрузку ещё и борец за добро и справедливость. Всё в жизни шло как нельзя лучше. Даже разрыв с Питером всё меньше тревожил. Они просто не пара, такое случается. Нет причин грустить.
Такое отношение не замедлило привести к новому роману и самой сильной в жизни влюбленности. К сожалению, в совсем неподходящего человека. Дальше и вовсе рассказывать нечего, да и стыдно. Токсичные отношения, как по шаблону. Мечты и вера в лучшее, в том числе и в любовь, разлетелись вдребезги. Потом была затяжная депрессия и попытки собрать по кусочкам хоть что-то из жизни «до» и себя прежней. Потом был не менее трудный путь отстаивания себя новой.
Всё получилось. Только личную жизнь Корнелия старалась наладить настолько вяло, что подруги не верили. Иногда казалось, что в это и коллеги не верят, но это уже не волновало. Кого-то, кто знал бы её всю жизнь или мог бы радикально встряхнуть за шкирку, тогда рядом не было, жить вдали от дома стражнице нравилось. Вернуться пришлось скорее вынужденно, чем по доброй воле.
О возвращении в последствии она не жалела, как позже и о том, что не послала куда подальше Кондракар с идеей её брака. Удивительно, но жизнь с меридианским князем была не только не в тягость, но и приносила удовольствие.
Фобос не делал ничего выходящего за рамки, но и не особо скрывал, что желания властвовать не утратил. Не скрывал он и многих других своих мыслей и желаний. Корнелия отвечала взаимностью. Совместные вечера не только не были редкостью, но и за полгода брака вошли в привычку.
Было сложно судить, что стало причиной — предсвадебные обещания, планы или непонятно откуда взявшаяся взаимная деликатность, но скользких тем чаще всего удавалось избегать. Они не обсуждали совсем уж личное, залезая в душу и требуя вывернуть её наизнанку, не трогали и поднятую до брака тему деторождения, а ещё избегали лишний раз углубляться в меридианский вопрос. Это помогало делать жизнь проще.
А ещё они не мешали целям и планам друг друга. Корнелия успешно продолжила делать карьеру, да и у Фобоса дела обстояли не хуже. К купленному делу он подошел со всей серьёзностью, развивая его семимильными шагами, местами делая ребрендинг и добавляя своего виденья происходящему. Начав обрастать не только делами, но и связями недавно и вовсе получил заказ на создание ботанического сада, в воплощение которого ушел с головой в последние две недели.
С растениями Фобос справлялся не хуже Корнелии, что по-началу немало удивляло. Когда она задала волнующий вопрос напрямую, принц предложил ей вспомнить шептунов, а потом долго над ней подшучивал. Прекратить его вынудил треснувший цветочный горшок их домашней орхидеи, пустившейся в рост из-за ярости чародейки.
После этого муж заявил, что дом ему ещё дорог, и шуточки поубавил. Приросшее к нему за последние месяцы ехидство пошло на убыль. Корнелия никогда и никому бы в этом не созналась, но ей стало немного грустно без этих пикировок. Их споры неплохо пробивали корку льда и отчуждённости между супругами, вынуждая являть партнёру истинное лицо и невольно лучше понимать его. А Фобос, казалось, ещё так осваивался в новом для него мире и условиях, держа себя и мысли в тонусе.
Дабы скрыть, насколько ему трудно, и случайно не выдать мелкого невежества, он прикладывал титанические усилия.
