Что ждало его на родине, они не говорили. Стражница задумалась, о чём же они всё время разговаривают, если за один обед затронули столько запретных тем разом.
— Звучит заманчиво. Что нам придётся сделать, чтобы сократить расходы на отпуск?
Для разговора по душам было не время и не место. Для шуток в целом тоже, но лучше так, чем строить из себя непонятно кого.
— Для начала помочь встретиться двум одиночествам, а для этого придётся прогуляться в тюрьму Меридиана.
— Решил вытащить кого-то из своих друзей?
— Едва ли после всего случившегося нас можно считать друзьями, а если учесть, насколько я хочу его использовать, тем более, — нахмурился Фобос.
Что вопрос окажется настолько болезненным, стражница не ожидала. О ком говорил муж, она догадывалась. Едва ли в тюрьмах Меридиана нашёлся бы ещё один человек, о ком можно так говорить.
— Почему именно он? — задала новый вопрос чародейка.
— Потому что пауков лучше держать в одной банке.
Когда он так себя вёл, закрываясь от неё, Корнелия всегда хотела прикоснуться к нему. Подобные вспышки её пугали. Если же она брала его за руку, то появлялась необъяснимая интимность, уйти в себя или от ответа становилось сложнее.
— Пауков? — попробовала свести всё к шутке стражница.
— Не придирайся. Лучше доедай и пошли.
Решив не спорить и допросить его позже, Корнелия вернулась к обеду. Учитывая намечающиеся дела, неизвестно, когда они закончат, и не придётся ли нестись на работу после бессонной ночи.
Складку в пространстве Фобос открыл, стоило им немного скрыться от посторонних глаз. Ещё раз оглядевшись по сторонам, Корнелия шагнула вперёд и через мгновение оказалась на знакомой площадке королевского дворца, предназначенной для встречи иномирных гостей. Элион в обществе ближайших советников дожидалась их.
— Как-то ты не слишком спешишь, братец, — поприветствовала их королева.
Не надеявшаяся на тёплый приём, Корнелия не сдержалась и нахмурилась. Такой обиды в голосе лучшей подруги она не слышала очень и очень давно. Фобоса тон сестры не задел, а по выражению его лица стражница поняла, что сейчас начнётся бесконечный поток ехидства.
Слушать препирательства этих двоих желания не было. Увы, на глазах они превращались из взрослых людей в не поделивших пульт от телевизора подростков. Теперь Корнелия могла в красках представить, как проходила давно интриговавшая её сцена освобождения Фобоса. Понятными стали и некоторые странные детали этого освобождения. В таком состоянии он мог на многое согласиться и столько же потребовать. Учитывая, что Элион ушла ещё дальше, то и её решения становились плохо предсказуемы.
— Может хватит? — попробовала вмешаться Корнелия.
Две пары мечущих молнии светлых глаз устремились на неё. Как дети, честное слово. Ставшие внешне похожими с возрастом дети.
— Хоть ты скажи ему, Корнелия! — попробовала найти союзника Элион. — Это же абсурдно выпускать его на свободу! Это….
Фобос, в отличие от сестры, молчал, лишь недоверчиво косился на девушек, выжидая и готовясь обороняться.
— Я верю своему мужу, Элион. Если бы можно было поступить иначе, мы бы так и сделали. Не мешай работать, твоё величество.
Королева обиделась. Совсем как девчонка прикусила губу и отвернулась.
Фобос же смотрел на жену так, словно впервые её увидел. Чародейка смутилась. Было в этом что-то слишком откровенное и личное.
Принц быстро вернул себе контроль. Предложив супруге руку, он последовал за удаляющейся сестрой.
— В тюрьму идите сами. Сейчас, — бросила в сердцах Элион, чуть ли не сбегая. — Вы знаете, где это.
Корнелия тяжело вздохнула. Она терпеть не могла подобные сцены.
— Вылитая мать, — прокомментировал Фобос. — Идём.
Предложенный локоть стражница приняла и последовала за ним.
— Только не торопись, иначе на местных ухабах я навернусь с каблуков, — предупредила она.
— Монаршие особы никогда не спешат, — сообщил ей муж, замедлив шаг.
Корнелии хотелось добавить, как эти монаршие особы безобразно ездят за рулём, летая на заоблачных скоростях, но сдержалась. Момент был неподходящим. Впереди и без того ждало мало приятного.
После её заявления Фобос хотел прикоснуться к ней заметно больше обычного. Он не позволял себе лишнего, но стражница решила прояснить ситуацию.
— Что с тобой?
— Ты не представляешь, как я тебя хочу, — сообщил ей муж.
Корнелия замерла удивлённо хлопая ресницами и стараясь закрыть рот. Такого она не ожидала. Не то, чтобы у них с этим были какие-то проблемы или она питала иллюзии о темпераменте Фобоса, но за пределами дома он неизменно держал себя в руках, не делая даже намёков, не говоря о чём-то насколько прямолинейном.
— Если не хочешь, чтобы я трахнул тебя в ближайших кустах, не делай такое лицо, — заверил супруг.
— Ты сумасшедший.
— Чувствую себя примерно так, — согласился он.
Возвращаться в место своего ещё недавнего заключения Фобосу было заметно тяжело. На входе он замер на пару секунд, но потом шагнул в темноту подземелья. Во время его правления Корнелия имела возможность побывать в самой охраняемой из тюрем принца. Долго пустовавшей после его свержения. Лишь недавно Элион решила воспользоваться мрачным наследством брата по назначению. Насколько широко и у неё это получилось, стражница не помнила, никогда не интересуясь меридианской политикой.
Со времен университета Корнелия задумалась, какой из способов заключения гуманнее. В подземельях Фобоса не было ничего особенного, кроме продуманной системы безопасности, учитывающей местный колорит. В прошлом на Земле использовались похожие тюрьмы. В темнице Элион замедлялось время, все жизненные процессы протекали так неспешно, как только могли. Заключенным неделями не нужно было спать или есть. Они не чувствовали немытости тела или болезней. Лишь ограниченное пространство и светящиеся прутья клетки. Пытка неизменностью и бездействием. Отчего-то с возрастом Корнелии это начало казаться более страшным наказанием.
Рейтар неодобрительно косился на них, провожая к нужной клетке, где, забившись в угол сидел Седрик. Когда Корнелия видела его в последний раз, приятель Фобоса едва умещался в отведенном ему пространстве, раздувшись после поглощения сюзерена до невероятных размеров и утратив способность менять облик. С тех пор многое изменилось, и не только вернувшееся человеческое обличье это объясняло.
— Хочешь послужить на благо короны, Седрик? — не теряя время на приветствия сказал Фобос.
— Не испытываю ни малейшего желания, — ответил оборотень.
Корнелия вздрогнула от его взгляда. Слишком много в нём было безнадежности и сломанности. Осталось ли от когда-то правой руки тирана хоть что-то? Как Фобос собирается его использовать в таком состоянии?
— А придётся, — заявил принц. — Собирайся, нам предстоит путь на Землю. Всё веселей, чем сидеть в камере.
Последняя фраза вызвала хоть какой-то отклик в душе лорда.
— Чтобы было печальнее возвращаться? Не находишь, что мы это уже проходили, твоё высочество?
— Времена меняются. В этот раз всё до невозможного просто и без попыток захватить власть. Бывают клятвы, которые и мне не нарушить.
Намеренная расслабленность и легкомысленные заверения заставили Седрика внимательнее посмотреть на своего сюзерена. Корнелия трактовала происходящее иначе: супруг что-то задумал, а зная о богатстве его фантазии, готовилась к катастрофе. Выходя из тюрьмы, когда общественное внимание немного сместилось, стражница шепнула мужу:
— Если ты меня предашь, то я собственноручно тебя убью.
— Я тебя не предам, — заверил Фобос, сжав её руку для верности.
В это хотелось верить, как всегда хочется верить в лучшее. Только оно возможно лишь при условии, что их отношения что-то для него значат. Стражнице завесы не должно было быть грустно от понимания, что скорее всего скоро всё закончится — их брак всего лишь фикция — и всё же было. Ей хотелось, чтобы его обещание оказалось правдивым.
Обменявшись с женой планами на будущее, Фобос догнал Седрика и сразу же взял его в оборот, принявшись нашептывать ему что-то до самой встречи с Элион.
В последнее время королева начала тяготеть к эффектным жестам. Появиться в последних лучах солнца и произнести речь было очень в её духе. Особенно, учитывая, что она всё ещё дулась после стычки с братом. Предложение задержаться и провести немного времени с подругой вызвало у Корнелии чувство похожее на зубную боль. Не то, чтобы совсем не хотелось, они давно не виделись, но в голове вертелся предстоящий рабочий день и необходимость серьёзно поговорить с мужем. Хватит ли её на это после допроса от Элион.
— Оставайся, — предложил Фобос. — Я вернусь часа через полтора-два и заберу тебя.
Хотевшая вмешаться Элион, прикусила язык, борясь с противоречивыми чувствами. Корнелия поняла мужа лучше: он хотел уладить вопросы с Седриком без её участия. Желание сестрицы посплетничать играло ему на руку.
Не испытывая восторга от происходящего, стражница согласно кивнула и подставила щеку для поцелуя, призванного ещё больше позлить меридианскую королеву. Чародейка надеялась этим жестом доброй воли вынудить его потом говорить откровеннее и посвятить в свои планы подробнее.
Разговор с Элион представлялся мероприятием гораздо более неприятным, чем оказался в действительности. Жаль только назвать беседу дружеской можно было сильно с натяжкой. Элион ходила вокруг интересующих её подробностей кругами, вытягивая информацию, как присосавшаяся пиявка кровь. Возвращению Фобоса Корнелия была рада от всей души.
Муж выглядел запыхавшимся и где-то успел разжиться синяком на скуле. Решив выяснить, где он его взял, позже, чародейка согласилась, что пора домой, заверив королеву о следующей встрече так скоро, как выйдет. Несмотря на дружелюбный тон, взгляд, которым их провожала Элион таковым назвать было невозможно. Корнелия не испытывала желания думать об этом сейчас, а Фобос и вовсе не обращал на сестру внимания. Что-то из случившегося сегодня настолько заняло его мысли, что он мало на что обращал внимание, что же это стражнице предстояло выяснить.
Поздно вечером, лёжа в своей постели и гладя мужа где-то в области ключицы, Корнелия думала, как хорошо, что они не задержались на Меридиане на ночь. Дома было уютно и хорошо. Да ещё и супруг преподнёс неожиданный приятный сюрприз.
Покидая подругу-королеву, Корнелия мечтала лишь о возможности упасть поперёк кровати и ничего больше не делать, но, вернувшись домой, она обнаружила накрытый к ужину стол. Это заставило улыбнуться и почувствовать себя в безопасности.
Привычное чувство лёгкости и завершенности приходящее после момента, когда снимаешь туфли, усилилось раз в десять, стоило мужу обнять со спины и, закрыв ей глаза ладонями, повести демонстрировать плоды своего труда.
Фобос вёл себя особенно нежно и смотрел на неё не так, как обычно. Это удивляло и завораживало. Корнелия решила узнать о причинах побудивших его так себя вести позже, отдавшись его рукам и поцелуям полностью. Об умении получать удовольствие, когда есть возможность, стражница знала не понаслышке.
Торжественность вечера и красиво накрытый стол они чуть не испоганили. Начавшийся в прихожей поцелуй и объятия переросли в большее. Идти же в спальню не пришло в голову ни ей, ни ему. Пусть это и не была сногсшибающая агрессивная страсть.
Напротив, столько нежности в их постели едва ли когда-нибудь до сих пор было. Корнелия пугалась и не знала, как себя вести. Отдаваться, будучи настолько открытой и уязвимой, как он требовал, было страшно. Стражница чувствовала себя чуть ли не девственницей в первую брачную ночь. При том, что прожила с ним уже полгода, а до брака у неё уже был опыт, пусть и не слишком большой. Но поддаться своим страхам, не ответить, не прижать к себе, казалось кощунственным. Наверное, от того они и оказались на барной стойке в гостинной, а не в уютной спальне.
До ужина дело дошло часам к десяти вечера. Спустившись вниз, они потеряли всякую торжественность в банных халатах, домашних тапочках и с мокрыми головами. Фобос печально вздохнул, решив, что идея пропала, но потом увидел настроение своей жены и взмахом руки разогрел остывшую еду и зажег свечи.
Корнелия притянула его за рукав халата, чтобы поцеловать. Его растерянность и видимая перемена сделала этот вечер ещё чудеснее — Фобос редко открывался ей. Большую часть времени он не позволял себе с ней лишнего. Поэтому видеть его — человека, особенно в такие волшебные моменты, было по-настоящему ценно.
Приняв её нежность, принц улыбнулся в ответ, придвинул стул и занял место напротив. Во время позднего ужина они почти не разговаривали. Было слишком хорошо, еда восхитительна, негромко из колонок пела Лорина Маккеннитт. Портить вечер ненужными словами не хотелось.
Вместо этого они танцевали, когда тарелки опустели. Всё так же в банных халатах с растрепанными и не до конца высохшими волосами. Корнелия была готова поклясться, что ничего более романтичного в её жизни не было.
Сказку вечера ничто не могло испортить, кроме неё самой. Уже когда они добрались до кровати и лениво лежали в обнимку, собираясь спать, стражницу кто-то дёрнул за язык спросить.
— Почему Элион решила тебя отпустить?
Чародейка и раньше догадывалась, что дело совсем не в родственных чувствах. Сегодняшний день лишил последних иллюзий.
Фобос напрягся, но ответил.
— Королева бесплодна, ей нужна наследница.
Корнелия не сразу поняла, что не может сдержать слёзы. Простые слова мужа обрушились на неё тяжестью осознания. Вырвавшись из его рук, стражница поспешила вон из комнаты. Ей нужно было побыть одной. Да и свою истерику она не горела желанием демонстрировать.
Увы, достаточно времени, чтобы прийти в себя, супруг ей не дал. Слёзы ещё текли по щекам, когда он нашёл её, спрятавшуюся между цветочными кадками на веранде. Присев напротив, он потряс её за коленку.
— Прости, я не хотел тебя разочаровывать.
— Ты здесь не причем. Просто я чувствую себя преданной.
Раскаянье на его лице делало ситуация ещё безнадёжнее. Осознавать, что враг оказался честнее лучшей подруги, было отвратительно. Корнелия немного сдвинулась в сторону, приглашая Фобоса составить ей компанию. Места между двумя кадками с цветами для двоих едва ли хватало, но немного магии этот вопрос решило, ещё до момента акцентирования на этом внимания. Устроив голову у него на плече, Корнелия продолжила говорить.
— На твоём месте я поступила бы также. Разве что у меня не хватило бы терпения быть такой милой с подсунутой вздорной девчонкой.
Принц усмехнулся и немного расслабился.
— Я и не собирался. Думал, что в худшем случае придётся сделать ребёнка и стараться выкрутиться по обстоятельствам, в лучшем — уклоняться до тех пор, пока не буду чувствовать себя достаточно безопасно. В идеале и вовсе обломать дражайшую сестрицу, даже если это бы означало конец династии.
— И что же тебя переубедило? — полюбопытствовала Корнелия.
Его повествование отвлекало от собственных безрадостных мыслей. Не худшая возможность получить ответы на свои вопросы, пока он готов их дать.
— Твои ультиматумы.
Её недоуменный взгляд развеселил его. Загадочно улыбаясь и глядя в никуда, Фобос пояснил свою мысль.
