- Ветер поднимается, надо спешить,- отчеканил Гвин.
Молодая женщина не смогла больше терпеть и спросила то, что вертелось в голове с той минуты, как она очнулась.
- Гвин, где мы находимся? Я была на кладбище. Дело там было. Потом началась такая дребедень. Синий пожар, кресты горят.
Мужчина исподлобья взглянул на живую представительницу человечества.
- И города N нигде не видно, - продолжила она, поворачивая голову то вправо, то влево.
- Значит, ты сама не знаешь, как сюда попала?
- Нет. А ты знаешь?
- Знаю. Нечего прогуливаться в местах захоронения по вечерам. Тебя этому не учили? Страшными историями не пугали? Зомби там всякие, призраки?
- После квартиры Седого, кладбище – спокойное и безопасное место, - буркнула она.
- Какого Седого?
- Не важно, - Аля начала раздражаться. Путник, определенно, знал, где они и никак не прокалывался.
- Рюмашку водочки бы, стало бы спокойней. Эй, чувак, у тебя выпить есть?
Аля уселась поудобней на снегу и вызывающе посмотрела на двухметрового «чувака». Через секунду она пожалела о том, что сказала. Гвин поднял ее за шкирку, словно весом она была не тяжелее кошки, и подтолкнул в направлении темных, каменных исполинов.
- Пошла. Еще раз скажешь об этом яде, закопаю в снег. Я тебя в живых оставил, будь благодарна за это, женщина с Земли.
- С Земли? Что? А мы-то где?- Аля забыла о водке и своей зависимости. Страх остаться в снежном плену тоже отступил.
- Олимп.
- Гора?
- Планета. Пошли. У меня дела.
Девушка очнулась ото сна, сидя на стуле. Голова ее упиралась в кувшин на столе, а к щеке прилипли крошки от хлеба.
Он поднялась и, держась за стену, прошла в полупустую комнату. Пожелтевшие обои кое-где были оторваны и висели ненужными, мертвыми кусками, которые цеплялись за ноги и молили обратить на них внимание. Убогая мебель: черный комод, диван и два стула стояли в зале в хаотичном порядке. На одном из стульев сидел Седой.
Мужчина в потрепанной линялой майке посмотрел на собеседника.
- Нет, ты представляешь? И это она мне говорит такое, - продолжил он диалог с обросшим другом, лежащем на диване.
- А ты че ей ответил, Седой? – задал свой вопрос бородатый.
- Да ниче. Вломил ей по роже и все. Чтоб не рыпалась. Собралась она к маме, крыса. Бросить решила. Пусть попробует! Муж я или кто? Пусть уважает и радуется, что не одна, жирная дрянь.
Мужчины заржали грубыми, прокуренными голосами. Диван застонал, словно человек на смертном одре.
Аля почувствовала, что ее сейчас вырвет, но сдержала позывы.
- Да, какой ты муж? Не смеши людей. У тебя от мужика только штаны остались, - съязвила полупьяная девушка.
Седой медленно повернул голову и ухмыльнулся. Он поднял граненый стакан с пола. В посудине весело плескалась прозрачная жидкость.
- На, опохмелись, революционерка.
Вонь стояла неимоверная, пить совсем не хотелось. Но Аля понимала, без этой дозы она сегодняшний день не переживет. Похмелье стало рождаться внутри ослабшего тела, руки потрясывало. Женщина несколькими большими глотками осушила стакан и зажмурилась. Вкус самодельного напитка не особо отличался от запаха. Горло обожгло.
Вот уже год, как она бросила университет. Точнее ее выгнали с позором, когда она в очередной раз пришла на пары после ночи кутежа в баре с друзьями-собутыльниками. Отчим не стал вмешиваться, поставив большую и жирную точку в их отношениях.
Денег родители ей не давали, домой не приглашали. Аля стала ошибкой, лишним паззлом в гармоничной семейной картине известного, талантливого архитектора.
После того случая Виктор Николаевич лишь раз посетил Лисенка. И был он один. Отчим долго, с пристрастием допрашивал молодую особу, в чем причина ее несносного поведения, пытался наставить на путь истинный и дать достойный, мудрый совет. С собой он принес бутылку высококлассного коньяка и еще более дорогие сигареты. А после выпитого показал на своем примере, как будут обращаться с ней мужчины, если она не прекратит поддаваться страстям и грешить направо и налево.
Больше Аля его не видела.
За эти двенадцать месяцев она из аппетитной, длинноногой красавицы превратилась в обтянутый кожей скелет с пожелтевшим, вечно опухшим лицом. Макияж стал более ярким и кричащим, а взгляд потух окончательно.
«Вот так-то лучше. Теперь можно жить», - подумала женщина и отдала стакан Седому.
- А вот теперь, мелкая, я тебе покажу, мужик я или нет, - на лице тридцатилетнего, но уже седого человека расплылась злорадная ухмылка.
Он подскочил, поймал пытающуюся сбежать Алю за волосы и с силой швырнул об стену. Брызги окрасили бледные цветки обоев в алый, из носа побежали струйки крови и начали заливать липкий линолеум.
На пятые сутки двое путников подошли к скалистым образованиям. Всю дорогу воин провел в молчании, лишь изредка кидая фразы Алисии. Он всегда знал, как себя вести, когда волны колючего снега настигали их или ночной мороз сковывал небольшое иглу, наскоро построенное в ледяной пустыне. Высушенное мясо и талый снег давали им сил для продолжения пути.
Сейчас перед ними стояла вертикальная стена горного утеса, кое-где просматривались выступы и трещины. Большие валуны справа, словно ступени для мифических титанов, выстроили серпантином путь в небеса.
Аля присвистнула.
- И куда же дальше? - спросила она.
Ответа не последовало, так как Гвин уже двинулся между двух камней размером с пятиэтажный коттедж. Ей осталось только бежать сзади, высоко запрокидывая голову. Она со страхом и восхищением рассматривала расщелину, в которую они вошли только что. Ничего подобного молодая женщина никогда не видела.
Стены пещеры поднимались на неимоверную высоту и утопали во тьме. Тоже самое происходило с дорогой, по которой они брели: трещина в породе уходила далеко вперед, конца ей не предвиделось. По крайней мере, он, то бишь конец, хорошо прятался в черном пространстве.
Гвин присел, снял мешок с плеч и вытащил из него камень, с виду напоминавщий оникс.
- Около тебя лежит кусок корня, кинь мне, - приказал мужчина. И Аля подчинилась.
Как только одеревеневший корень коснулся куска породы, то вмиг слился с ним, а сам камень засиял холодным, но ярким синим светом. Стены пещеры в ответ вспыхнули алыми искрами. Видимо, в породе оказались вкрапления какого-то неведомого вещества, которое так необычно реагировало на лучи.
Великан щелкнул пальцами, подмигнул женщине и пошел дальше.
- Гвин, нам еще долго? – поинтересовалась Аля.
- Смотря, куда ты держишь путь, - ответил тот.
- Хватит морочить голову, Гвин. Слышишь?! - закричала женщина. Эхо разлетелось на сотни метров и загремело где-то впереди жуткими звериными рыками.
- Уймись, женщина.
- Нет!
На этот раз Гвин не сдержался и подлетел со скоростью света к попутчице.
- Еще раз завопишь, прибегут горные вепри. Меня им не достать, а тебя затопчут и не заметят. Поняла?
Аля кивнула. Гвин помедлил, всматриваясь в золотистые глаза испуганной землянки. Потом спокойным, тихим голосом продолжил:
- Ты попала на эту планету по ошибке, просто не повезло. Я ждал других. Я вызвал их сюда из параллельной вселенной, из твоего мира. А тут – ты. Мне жаль, что так произошло, и я попробую вернуть все, как было. Но прежде надо дойти до одного места. Как только доберемся, отправлю тебя назад. Поняла?
Аля еще раз кивнула. Она так долго ждала этих объяснений, так надеялась, что после них все встанет на свои места. Но стало куда непонятнее.
«Точно, он двинутый» - решила женщина и обреченно вздохнула.
В чертогах грешной души опять зародилась жажда глотнуть чего-нибудь горячительного. Как сейчас было бы замечательно выпить терпкого вина или горькой настойки и забыться в пьяном дурмане, не думать, не чувствовать, а просто лететь в мире грез.
Из глубины расщелины послышался визг, громкий звук завибрировал и стал надвигаться на пару стоящих людей. За ним из темноты выплыли огромные тени каких-то животных.
Через пару минут Аля заметила четверку высоких волосатых сверюг со свиными рылами. Они приближались со скоростью, которой бы позавидовал земной гепард, не говоря уж о парнокопытных сородичах.
Двухметровые твари были почти у их лиц, когда Гвин издал оглушительный рык. Кабаны остановились и присели, опустив уши. Аля спряталась за спину высокого, светловолосого мужчины. Сердце ушло в пятки.
Гвин расставил руки, и она увидела, что на пальцах защитника появились длинные загнутые когти. Он рычал и оглядывал противников, словно оценивал, в кого бы лучше вцепиться в первую очередь.
- Возьми кинжал на поясе, - проговорил он басом.
Она неловко выдворила оружие и прижала к груди. Руки тряслись, слезы не давали ясно видеть. На песчаной подстилке валялся каменный факел, который секунду назад держал Гвин.
Воин присел и в ту же секунду ринулся на одну из туш противника. Кабан завизжал и стал мотать мордой, на которой он повис. Зверь рядом сделал шаг в направлении Али.
Мужчина отреагировал молниеносно. Правой рукой он выколол глаз животному под собой, одновременно с этим, ногой ударил в бок его наглого собрата. Того отшвырнуло с такой силой, что он нашел свою кончину в стенном проеме.
Черный кабан справа внимательно следил за борьбой и нервно фыркал. Как только он увидел, что противник занят разборками с его глупыми друзьями, ринулся на белолицую самку, которая еле держалась на ногах. В два прыжка он настиг добычу и опустил морду, чтоб насадить человека на острый нижний клык. Вдруг нестерпимая боль пронзила голову и кровь застлала глаза. Он удивленно поднял морду, пошатнулся и повалился на бок. В черепе застряла костяная рукоять с узором в виде двуглавого волка.
Четвертый зверь, мельче и спокойней остальных, попятился назад и, как только понял, что находится на почтительном расстоянии, повернулся и побежал назад, громко топая копытами и разгоняя пыль вокруг.
Аля в полубессознательном состоянии сползла на пол. Она до сих пор слышала, как трещит череп животного, когда в него всаживают клинок, и чувствовала запах крови, опьяняющий и тошнотворный одновременно.
Гвин стоял на коленях перед трупом врага и что-то внимательно разглядывал. Услышав шорох за спиной, он повернулся и окинул взглядом женщину. На его лице заиграла улыбка, а изо рта все также торчала пара длинных окровавленных клыка.
Воин с планеты Олимп сидел у костра и медленно поворачивал вертел с крупными кусками поджаренного мяса. Аромат одурманивал так, что не оставалось больше никаких желаний, кроме как вцепиться в упругое мясо зубами и почувствовать жир, растекающийся на языке.
Алисия вздохнула и присела к огню. Промокшая кожа, которой были обмотаны на ноги, постепенно нагрелась, отдавая блаженное тепло окоченевшим конечностям. Молодая женщина задремала.
- А ты сильная, даже слишком. Расколоть череп горного вепря не под силам человеку. Тут даже гном не справится.
Аля приоткрыла один глаз и посмотрела на Гвина. Сейчас совсем не хотелось тратить время на разговоры, после встречи с дикими свиньями до сих пор бегали мурашки, и замирало сердце. Однако замечание мужчины немного удивило.
- Наверное, страх помог.
- Ты раньше охотилась на кабанов?
Аля озадаченно заморгала. Взгляд внимательных голубых глаз остановился на ней. Прищур выдавал интерес и недоверие собеседника к попутчице.
- Конечно, нет, - отчеканила Лиса.
- Животные, дикие животные тебя кусали? - похоже, мужчина был намерен докопаться до истины.
Только вот зачем?
- Нет. Гвин, я в городе живу. Там дикие звери по улицам не ходят, если только кастрированные и в ошейнике.
Женщина немного задумалась, неожиданно стали всплывать картинки из детства, когда она еще была пятилетней любимой дочкой рыжеволосого грубоватого слесаря и улыбчивой домохозяйки, пахнущей пирожками и повидлом.
Однажды отец решил сводить ее в зоопарк, который приехал в город. Концу восторга малышки не было предела, она сразу вытащила из ящика самые красивые кружевные гольфы и объявила, что пойдет в них и никак иначе. Лисенок не могла пойти в повседневных колготках на встречу с царем леса – медведем. Это было бы слишком неуважительно.
В зоопарке оказалось всего семь зверей. Инар Сарматович, отец Лисенка, грубо выразил недовольство таким скудным составом парка и посетовал, что зря потратил четверть зарплаты на «облезлых козлов и их полудохлых зверюг». Жирный, бородатый кассир лишь буркнул что-то себе под нос, пробил билеты и открыл калитку на территорию импровизированного парка.
В ржавых клетках сидели медведь, горилла, две лисицы, павлин, а при входе мирно пасся флегматичный ослик с облысевшим брюхом.
Девочка сразу же подбежала к бурому гиганту и присела в реверансе. Косолапый даже не взглянул на посетительницу, уныло выковыривая остатки еды из ведра.
Со стороны вольера с лисицами послышался истошный вопль.
- Смотри- ка, Лисенок, твои сородичи тебя почуяли, - почесав макушку ребенка, сказал отец.
- Па, почему сородичи? Я же человек, - недоумевала девочка в кружевных гольфах и клетчатом платье.
Он кивнул, взял ее за руку и потянул к клетке с рыжими лесными хищниками. В центре прицепа автомобиля с решетками вместо стен стояло массивное бревно, на металлическом полу лежали стопки травы.
Рыжие хвосты так и мелькали по вольеру, звери метались, будто учуяли добычу или грозного соперника. Вдруг обе лисицы остановились и настороженно повернули мордочки в сторону людей. Глаза цвета меди буквально просверлили дыры в ребенке и Инаре. Гробовая тишина спустилась на зверинец.
Лисица на бревне повернула голову в сторону медведя, прошипела и прижала уши к узкому, грациозному черепу. Предупреждающий рев послышался со стороны великана. Вторая лисица пулей метнулась к ближайшей решетке и попыталась вылезти из заточения: она заскребла когтями решетку и пол, принялась пихать узкий нос между прутьев.
Алисия напугалась, что рыжая хочет освободиться и укусить ее, громко заревела и уткнулась носом в шорты отца. Инар вытер слезы платком, разочарованно назвал ее трусихой и повел домой.
- Женщина, ты спишь? Нам скоро собираться в путь, - громко и безапелляционно заявил Гвин, тряся Лису за плечо.
- Меня Аля зовут, идиот, - пробурчала попутчица. Легкий шлепок по затылку быстро привел ее в себя.
- Эй, ты чего?
- Думай, когда размыкаешь губы или вовсе этого не делай.
Чем глубже спускались напарники, тем насыщенней становился свет от стен пещеры, из алого он превратился в фиолетовый, а затем в бирюзовый. Мелкие переливающиеся вкрапления больше походили на разноцветные звезды, чем на части каменистой породы. Дух захватывало от такого великолепия.
Клыки Гвина практически исчезли, или он просто тщательно их прятал за полными, неулыбчивыми губами. Когти стали в разы меньше, но полностью не исчезли. Звероподобный друг отмалчивался и не открывал Але тайн своей трансформации, зато вдоволь накормил мясом горного вепря и перевязал нити на самодельной обуви. Этого в данной ситуации оказалось достаточным, чтобы она помалкивала и шла рядом с двухметровым получеловеком.
- Расскажи о себе, - попросил мужчина.
Девушка хмыкнула.
- Клинья подбиваешь? - спросила она в ответ.
Судя по выражению лица, он не понял вопроса, поэтому только отрицательно покачал головой.
Молодая землянка без особо стеснения стала выкладывать Гвину свою историю.
Молодая женщина не смогла больше терпеть и спросила то, что вертелось в голове с той минуты, как она очнулась.
- Гвин, где мы находимся? Я была на кладбище. Дело там было. Потом началась такая дребедень. Синий пожар, кресты горят.
Мужчина исподлобья взглянул на живую представительницу человечества.
- И города N нигде не видно, - продолжила она, поворачивая голову то вправо, то влево.
- Значит, ты сама не знаешь, как сюда попала?
- Нет. А ты знаешь?
- Знаю. Нечего прогуливаться в местах захоронения по вечерам. Тебя этому не учили? Страшными историями не пугали? Зомби там всякие, призраки?
- После квартиры Седого, кладбище – спокойное и безопасное место, - буркнула она.
- Какого Седого?
- Не важно, - Аля начала раздражаться. Путник, определенно, знал, где они и никак не прокалывался.
- Рюмашку водочки бы, стало бы спокойней. Эй, чувак, у тебя выпить есть?
Аля уселась поудобней на снегу и вызывающе посмотрела на двухметрового «чувака». Через секунду она пожалела о том, что сказала. Гвин поднял ее за шкирку, словно весом она была не тяжелее кошки, и подтолкнул в направлении темных, каменных исполинов.
- Пошла. Еще раз скажешь об этом яде, закопаю в снег. Я тебя в живых оставил, будь благодарна за это, женщина с Земли.
- С Земли? Что? А мы-то где?- Аля забыла о водке и своей зависимости. Страх остаться в снежном плену тоже отступил.
- Олимп.
- Гора?
- Планета. Пошли. У меня дела.
Глава 5
Девушка очнулась ото сна, сидя на стуле. Голова ее упиралась в кувшин на столе, а к щеке прилипли крошки от хлеба.
Он поднялась и, держась за стену, прошла в полупустую комнату. Пожелтевшие обои кое-где были оторваны и висели ненужными, мертвыми кусками, которые цеплялись за ноги и молили обратить на них внимание. Убогая мебель: черный комод, диван и два стула стояли в зале в хаотичном порядке. На одном из стульев сидел Седой.
Мужчина в потрепанной линялой майке посмотрел на собеседника.
- Нет, ты представляешь? И это она мне говорит такое, - продолжил он диалог с обросшим другом, лежащем на диване.
- А ты че ей ответил, Седой? – задал свой вопрос бородатый.
- Да ниче. Вломил ей по роже и все. Чтоб не рыпалась. Собралась она к маме, крыса. Бросить решила. Пусть попробует! Муж я или кто? Пусть уважает и радуется, что не одна, жирная дрянь.
Мужчины заржали грубыми, прокуренными голосами. Диван застонал, словно человек на смертном одре.
Аля почувствовала, что ее сейчас вырвет, но сдержала позывы.
- Да, какой ты муж? Не смеши людей. У тебя от мужика только штаны остались, - съязвила полупьяная девушка.
Седой медленно повернул голову и ухмыльнулся. Он поднял граненый стакан с пола. В посудине весело плескалась прозрачная жидкость.
- На, опохмелись, революционерка.
Вонь стояла неимоверная, пить совсем не хотелось. Но Аля понимала, без этой дозы она сегодняшний день не переживет. Похмелье стало рождаться внутри ослабшего тела, руки потрясывало. Женщина несколькими большими глотками осушила стакан и зажмурилась. Вкус самодельного напитка не особо отличался от запаха. Горло обожгло.
Вот уже год, как она бросила университет. Точнее ее выгнали с позором, когда она в очередной раз пришла на пары после ночи кутежа в баре с друзьями-собутыльниками. Отчим не стал вмешиваться, поставив большую и жирную точку в их отношениях.
Денег родители ей не давали, домой не приглашали. Аля стала ошибкой, лишним паззлом в гармоничной семейной картине известного, талантливого архитектора.
После того случая Виктор Николаевич лишь раз посетил Лисенка. И был он один. Отчим долго, с пристрастием допрашивал молодую особу, в чем причина ее несносного поведения, пытался наставить на путь истинный и дать достойный, мудрый совет. С собой он принес бутылку высококлассного коньяка и еще более дорогие сигареты. А после выпитого показал на своем примере, как будут обращаться с ней мужчины, если она не прекратит поддаваться страстям и грешить направо и налево.
Больше Аля его не видела.
За эти двенадцать месяцев она из аппетитной, длинноногой красавицы превратилась в обтянутый кожей скелет с пожелтевшим, вечно опухшим лицом. Макияж стал более ярким и кричащим, а взгляд потух окончательно.
«Вот так-то лучше. Теперь можно жить», - подумала женщина и отдала стакан Седому.
- А вот теперь, мелкая, я тебе покажу, мужик я или нет, - на лице тридцатилетнего, но уже седого человека расплылась злорадная ухмылка.
Он подскочил, поймал пытающуюся сбежать Алю за волосы и с силой швырнул об стену. Брызги окрасили бледные цветки обоев в алый, из носа побежали струйки крови и начали заливать липкий линолеум.
Глава 6
На пятые сутки двое путников подошли к скалистым образованиям. Всю дорогу воин провел в молчании, лишь изредка кидая фразы Алисии. Он всегда знал, как себя вести, когда волны колючего снега настигали их или ночной мороз сковывал небольшое иглу, наскоро построенное в ледяной пустыне. Высушенное мясо и талый снег давали им сил для продолжения пути.
Сейчас перед ними стояла вертикальная стена горного утеса, кое-где просматривались выступы и трещины. Большие валуны справа, словно ступени для мифических титанов, выстроили серпантином путь в небеса.
Аля присвистнула.
- И куда же дальше? - спросила она.
Ответа не последовало, так как Гвин уже двинулся между двух камней размером с пятиэтажный коттедж. Ей осталось только бежать сзади, высоко запрокидывая голову. Она со страхом и восхищением рассматривала расщелину, в которую они вошли только что. Ничего подобного молодая женщина никогда не видела.
Стены пещеры поднимались на неимоверную высоту и утопали во тьме. Тоже самое происходило с дорогой, по которой они брели: трещина в породе уходила далеко вперед, конца ей не предвиделось. По крайней мере, он, то бишь конец, хорошо прятался в черном пространстве.
Гвин присел, снял мешок с плеч и вытащил из него камень, с виду напоминавщий оникс.
- Около тебя лежит кусок корня, кинь мне, - приказал мужчина. И Аля подчинилась.
Как только одеревеневший корень коснулся куска породы, то вмиг слился с ним, а сам камень засиял холодным, но ярким синим светом. Стены пещеры в ответ вспыхнули алыми искрами. Видимо, в породе оказались вкрапления какого-то неведомого вещества, которое так необычно реагировало на лучи.
Великан щелкнул пальцами, подмигнул женщине и пошел дальше.
- Гвин, нам еще долго? – поинтересовалась Аля.
- Смотря, куда ты держишь путь, - ответил тот.
- Хватит морочить голову, Гвин. Слышишь?! - закричала женщина. Эхо разлетелось на сотни метров и загремело где-то впереди жуткими звериными рыками.
- Уймись, женщина.
- Нет!
На этот раз Гвин не сдержался и подлетел со скоростью света к попутчице.
- Еще раз завопишь, прибегут горные вепри. Меня им не достать, а тебя затопчут и не заметят. Поняла?
Аля кивнула. Гвин помедлил, всматриваясь в золотистые глаза испуганной землянки. Потом спокойным, тихим голосом продолжил:
- Ты попала на эту планету по ошибке, просто не повезло. Я ждал других. Я вызвал их сюда из параллельной вселенной, из твоего мира. А тут – ты. Мне жаль, что так произошло, и я попробую вернуть все, как было. Но прежде надо дойти до одного места. Как только доберемся, отправлю тебя назад. Поняла?
Аля еще раз кивнула. Она так долго ждала этих объяснений, так надеялась, что после них все встанет на свои места. Но стало куда непонятнее.
«Точно, он двинутый» - решила женщина и обреченно вздохнула.
В чертогах грешной души опять зародилась жажда глотнуть чего-нибудь горячительного. Как сейчас было бы замечательно выпить терпкого вина или горькой настойки и забыться в пьяном дурмане, не думать, не чувствовать, а просто лететь в мире грез.
Из глубины расщелины послышался визг, громкий звук завибрировал и стал надвигаться на пару стоящих людей. За ним из темноты выплыли огромные тени каких-то животных.
Через пару минут Аля заметила четверку высоких волосатых сверюг со свиными рылами. Они приближались со скоростью, которой бы позавидовал земной гепард, не говоря уж о парнокопытных сородичах.
Двухметровые твари были почти у их лиц, когда Гвин издал оглушительный рык. Кабаны остановились и присели, опустив уши. Аля спряталась за спину высокого, светловолосого мужчины. Сердце ушло в пятки.
Гвин расставил руки, и она увидела, что на пальцах защитника появились длинные загнутые когти. Он рычал и оглядывал противников, словно оценивал, в кого бы лучше вцепиться в первую очередь.
- Возьми кинжал на поясе, - проговорил он басом.
Она неловко выдворила оружие и прижала к груди. Руки тряслись, слезы не давали ясно видеть. На песчаной подстилке валялся каменный факел, который секунду назад держал Гвин.
Воин присел и в ту же секунду ринулся на одну из туш противника. Кабан завизжал и стал мотать мордой, на которой он повис. Зверь рядом сделал шаг в направлении Али.
Мужчина отреагировал молниеносно. Правой рукой он выколол глаз животному под собой, одновременно с этим, ногой ударил в бок его наглого собрата. Того отшвырнуло с такой силой, что он нашел свою кончину в стенном проеме.
Черный кабан справа внимательно следил за борьбой и нервно фыркал. Как только он увидел, что противник занят разборками с его глупыми друзьями, ринулся на белолицую самку, которая еле держалась на ногах. В два прыжка он настиг добычу и опустил морду, чтоб насадить человека на острый нижний клык. Вдруг нестерпимая боль пронзила голову и кровь застлала глаза. Он удивленно поднял морду, пошатнулся и повалился на бок. В черепе застряла костяная рукоять с узором в виде двуглавого волка.
Четвертый зверь, мельче и спокойней остальных, попятился назад и, как только понял, что находится на почтительном расстоянии, повернулся и побежал назад, громко топая копытами и разгоняя пыль вокруг.
Аля в полубессознательном состоянии сползла на пол. Она до сих пор слышала, как трещит череп животного, когда в него всаживают клинок, и чувствовала запах крови, опьяняющий и тошнотворный одновременно.
Гвин стоял на коленях перед трупом врага и что-то внимательно разглядывал. Услышав шорох за спиной, он повернулся и окинул взглядом женщину. На его лице заиграла улыбка, а изо рта все также торчала пара длинных окровавленных клыка.
Глава 7
Воин с планеты Олимп сидел у костра и медленно поворачивал вертел с крупными кусками поджаренного мяса. Аромат одурманивал так, что не оставалось больше никаких желаний, кроме как вцепиться в упругое мясо зубами и почувствовать жир, растекающийся на языке.
Алисия вздохнула и присела к огню. Промокшая кожа, которой были обмотаны на ноги, постепенно нагрелась, отдавая блаженное тепло окоченевшим конечностям. Молодая женщина задремала.
- А ты сильная, даже слишком. Расколоть череп горного вепря не под силам человеку. Тут даже гном не справится.
Аля приоткрыла один глаз и посмотрела на Гвина. Сейчас совсем не хотелось тратить время на разговоры, после встречи с дикими свиньями до сих пор бегали мурашки, и замирало сердце. Однако замечание мужчины немного удивило.
- Наверное, страх помог.
- Ты раньше охотилась на кабанов?
Аля озадаченно заморгала. Взгляд внимательных голубых глаз остановился на ней. Прищур выдавал интерес и недоверие собеседника к попутчице.
- Конечно, нет, - отчеканила Лиса.
- Животные, дикие животные тебя кусали? - похоже, мужчина был намерен докопаться до истины.
Только вот зачем?
- Нет. Гвин, я в городе живу. Там дикие звери по улицам не ходят, если только кастрированные и в ошейнике.
Женщина немного задумалась, неожиданно стали всплывать картинки из детства, когда она еще была пятилетней любимой дочкой рыжеволосого грубоватого слесаря и улыбчивой домохозяйки, пахнущей пирожками и повидлом.
Однажды отец решил сводить ее в зоопарк, который приехал в город. Концу восторга малышки не было предела, она сразу вытащила из ящика самые красивые кружевные гольфы и объявила, что пойдет в них и никак иначе. Лисенок не могла пойти в повседневных колготках на встречу с царем леса – медведем. Это было бы слишком неуважительно.
В зоопарке оказалось всего семь зверей. Инар Сарматович, отец Лисенка, грубо выразил недовольство таким скудным составом парка и посетовал, что зря потратил четверть зарплаты на «облезлых козлов и их полудохлых зверюг». Жирный, бородатый кассир лишь буркнул что-то себе под нос, пробил билеты и открыл калитку на территорию импровизированного парка.
В ржавых клетках сидели медведь, горилла, две лисицы, павлин, а при входе мирно пасся флегматичный ослик с облысевшим брюхом.
Девочка сразу же подбежала к бурому гиганту и присела в реверансе. Косолапый даже не взглянул на посетительницу, уныло выковыривая остатки еды из ведра.
Со стороны вольера с лисицами послышался истошный вопль.
- Смотри- ка, Лисенок, твои сородичи тебя почуяли, - почесав макушку ребенка, сказал отец.
- Па, почему сородичи? Я же человек, - недоумевала девочка в кружевных гольфах и клетчатом платье.
Он кивнул, взял ее за руку и потянул к клетке с рыжими лесными хищниками. В центре прицепа автомобиля с решетками вместо стен стояло массивное бревно, на металлическом полу лежали стопки травы.
Рыжие хвосты так и мелькали по вольеру, звери метались, будто учуяли добычу или грозного соперника. Вдруг обе лисицы остановились и настороженно повернули мордочки в сторону людей. Глаза цвета меди буквально просверлили дыры в ребенке и Инаре. Гробовая тишина спустилась на зверинец.
Лисица на бревне повернула голову в сторону медведя, прошипела и прижала уши к узкому, грациозному черепу. Предупреждающий рев послышался со стороны великана. Вторая лисица пулей метнулась к ближайшей решетке и попыталась вылезти из заточения: она заскребла когтями решетку и пол, принялась пихать узкий нос между прутьев.
Алисия напугалась, что рыжая хочет освободиться и укусить ее, громко заревела и уткнулась носом в шорты отца. Инар вытер слезы платком, разочарованно назвал ее трусихой и повел домой.
- Женщина, ты спишь? Нам скоро собираться в путь, - громко и безапелляционно заявил Гвин, тряся Лису за плечо.
- Меня Аля зовут, идиот, - пробурчала попутчица. Легкий шлепок по затылку быстро привел ее в себя.
- Эй, ты чего?
- Думай, когда размыкаешь губы или вовсе этого не делай.
Глава 8
Чем глубже спускались напарники, тем насыщенней становился свет от стен пещеры, из алого он превратился в фиолетовый, а затем в бирюзовый. Мелкие переливающиеся вкрапления больше походили на разноцветные звезды, чем на части каменистой породы. Дух захватывало от такого великолепия.
Клыки Гвина практически исчезли, или он просто тщательно их прятал за полными, неулыбчивыми губами. Когти стали в разы меньше, но полностью не исчезли. Звероподобный друг отмалчивался и не открывал Але тайн своей трансформации, зато вдоволь накормил мясом горного вепря и перевязал нити на самодельной обуви. Этого в данной ситуации оказалось достаточным, чтобы она помалкивала и шла рядом с двухметровым получеловеком.
- Расскажи о себе, - попросил мужчина.
Девушка хмыкнула.
- Клинья подбиваешь? - спросила она в ответ.
Судя по выражению лица, он не понял вопроса, поэтому только отрицательно покачал головой.
Молодая землянка без особо стеснения стала выкладывать Гвину свою историю.
