Оставалось одно: взять сумку с пожитками и спрятаться в горах, пока кортеж братца не удалится восвояси. Среди тысячи подчиненных Лун вряд ли сможет его отыскать.
Под тканевым куполом не оказалось ни души. Мало того, вещи сослуживцев были тщательно собраны и лежали ровной стопкой у входа. Двадцать луков и начищенных цзяней примостились тут же.
- А ты опаздываешь, второй брат, - прозвучал низкий голос Луна.
Фэн обернулся.
Император и три генерала стояли и в упор смотрели на наследника. Пао виновато потупил глаза, а другие полководцы зашептали молитвы, будто повстречали гневного призрака.
- Где они? – указал на постели собратьев Фэн.
- Предателей казнили с восходом утренней звезды, - ответил Лун, и на его бледном лице скользнула хищная улыбка.
Даже получив титул вана, он не перестал ненавидеть Сяошаня. Любимец папаши всегда опережал его, законного сына, в талантах, красоте и уме. Луну оставалось развивать лишь одно и, по его мнению, самое важное умение для будущего повелителя: быстро и безжалостно убивать врага или недостаточно верного подчиненного.
- Сволочь, - злобно выпалил Фэн и поднял руку.
Взрыв магической силы заставил присутствующих зажмуриться. Парень вылетел из палатки и хотел броситься к ближайшей скале, но его опередили. Сильный удар сбил принца с ног, и он кубарем полетел в сторону поляны, где только вчера собирали пограничное войско.
Принц привстал на колено, очертил вокруг себя защитный круг и приступил к чтению заклинания. В этот момент Лун с мечом наготове подпрыгнул, чтобы нанести удар сверху.
Блеснула алая молния. Раздался грохот, и братья разлетелись в разные стороны.
Чуть поодаль мальчик лет пятнадцати со сложенными перед грудью руками открыл большие раскосые глаза и испуганно пропищал:
- Братья, перестаньте!
Лун приподнялся на локте и выпалил, обращаясь к третьему брату:
- Сюань, умолкни. Не лезь в дела старших.
Он терпел парня только потому, что был ему единокровным братом. Ки души не чаяла в младшеньком, позволяла свободно передвигаться по городу и учила тайной магии. Ранимый, нежный мальчик оказался способным колдуном. К десяти годам он прочел всю имперскую библиотеку и легко управлял мыслями животных. При дворе ему пророчили карьеру заклинателя, вплоть до ранга старшего мага.
- Прости, - виновато шепнул Сюань.
Стража императора подошла в Фэну. Он не двигался и не подавал признаков жизни.
- Все кончено? – спросил Лун.
- Да, - подтвердили солдаты, проверив пульс наследного принца.
- Сбросьте тело со скалы, - приказал император и направился в шатер генерала Пао.
Когда воины подняли обмякшее тело Ли Фэна, Сюань подбежал, вынул из мешочка пару монет и попросил отдать тело гэгэ. Мужчины переглянулись, явно удивленные такой настойчивостью, но согласились.
Мальчик оттащил Фэна за каменный выступ и стал читать заговор.
Если старший брат еще жив, то он сможет вернуть его из мира Нефритового императора.
Прошла минута, другая. Воин с обожжённым лицом дернулся и нервно задышал. Сюань положил голову себе на колени и позвал. Фэн не ответил. Из бугристых ран на лице засочилась кровь и мужчина застонал.
- Что я натворил? – спросил себя паренек и погладил густые черные волосы брата.
Он быстро понял, что рана Фэна от ядовитой молнии, которую он метнул, дабы угомонить враждующих братьев.
Сердце Сюаня защемило. Принц не желал гибели Луна и Фэна, он любил старших, как самого себя. Миролюбивый, добрый мальчик знал о том, что произошло на празднике совершеннолетия, однако до последнего надеялся, что кровные узы возьмут верх и братья помирятся. Детская наивность сыграла злую шутку с Сюанем: он чуть не погубил наследного принца.
Парень вытер слезы, обмотал своим поясом окровавленную голову гэгэ и мысленно позвал Персика.
Боевой конь лучника Ван Вэньмина и одновременно любимчик принца Ли Фэна перепрыгнул через изгородь и галопом помчался к скалам. Солдат, охранявший конницу, едва успел понять, в какую сторону ринулась лошадь.
- Дурак, - промолвил он, обращаясь к цоканью удаляющихся копыт, и прикрыл сонные глаза.
Сюань ласково потрепал холку Персика, когда тот уткнулся мордой в его спину. Он перекинул через спину животного тело Фэна, и что-то зашептал.
Заклинание быстро подействовало. Конь понял приказ мага и неспешно, чтобы не навредить хозяину, двинулся в западные земли.
Хрустальный звон воды разлился в округе тысячами колокольчиков. Легкий ветер защекотал лицо.
Фэн лежал на мягкой перине и слушал благословенные звуки. Детская радость и беззаботность поднялись в душе мужчины. Улыбнувшись, он попытался разомкнуть веки.
Глаза открылись, но картина осталась прежней. Чернота и пустота не двинулись с места. Ли Фэн принялся ощупывать вокруг себя и понял, что лежит на траве, а рядом стоят кувшин и глиняная, самодельная кружка.
- Успокойся, А-Фэн. Здесь безопасно, - послышался приятный женский голос слева.
Фэн повернул голову в сторону звучащей речи.
- Кто ты и почему обращаешься ко мне, как к ребенку?
- Потому что теперь ты мой ученик и потому, что я гораздо старше, - ответила все та же женщина.
- Где я? Что с моими глазами? – растерянно спросил Фэн и сел.
Без зрения принц ощущал полную беспомощность. Даже в таком умиротворенном мирке, где щебечут птицы и слышен звон водопадов, оставаться во тьме было небезопасно. Слепота могла привести к гибели от рук любого существа, даже самого невинного.
- Ты на горе Кайлас в долине Парящих островов. Пять дней назад верный Персик принес тебя в долину под мой остров и так долго фырчал, что пришлось спуститься и накормить его яблоками. Конь передал послание младшего принца Сюаня и поскакал обратно к северной границе.
- Что было в том послании? – нетерпеливо перебил молодой мужчина.
Хозяйка горы сдержанно улыбнулась и продолжила:
- В сражении с императором твое зрение сильно пострадало. Я сделаю все, чтобы излечить его, но шансов мало. Сила магии Сюаня велика.
- Сюаня?
- Да, А-Фэн. Мальчик не рассчитал удар и поразил алой молнией твои глаза. Он не со зла, прости его.
Принц в ярости скривил лицо и ударил кулаком по мягкой почве. Куски дерна разлетелись и попали на белый подол монашеского платья собеседницы.
- Простить? Сюаня? Он ослепил меня! Быть может, мне и Луна простить за смерть отца и братьев по оружию! – воскликнул мужчина и попытался встать.
Стройная красавица сделала шаг назад и поправила огненно-рыжий локон, который то и дело выбивался из аккуратной прически.
- Умный генерал не бывает воинственен. Умелый воин не бывает гневен. Способный побеждать врага не нападает, - вспомнила она слова великого учителя Лао и добавила от себя: - Я научу тебя жить в мире со вселенной, сражаться по необходимости и быть смиренным. Если согласен на это и там, внизу, тебя не ждут, то оставайся.
- Как ты научишь?! Я же слеп! – закричал Фэн, и слезы бессильной ярости потекли по его щекам.
Вся жизнь, надежды принца разбились в одночасье. Он был принцем, баловнем судьбы, потом воином, а теперь, словно нищий, подбирал крошки жалости от слабой женщины.
Послышалось легкое шуршание юбок, и теплая ладонь нежно погладила щетинистую щеку. Прижав принца к груди, даоска зашептала:
- Оставайся беспристрастным, сохраняй покой и развивай душу. Делай маленькие шажки по Правильному пути и сможешь достичь дао. Теперь ты не одинок.
Успокоившись от речей и умелых рук монахини, Фэн задал последний за этот день вопрос:
- Как тебя зовут, лаоши?
- Хули Цзин, - представилась женщина и встала.
Через месяц раненый научился без помощи учителя ходить по горной местности, прореживать кусты редиса в огороде и лепить глиняные статуэтки Нефритового императора. Он с удовольствием слушал молитвы, которые денно и нощно повторяла женщина. Ее спокойный, размеренный голос успокаивал душу и сердце юноши.
К третьему месяцу Ли Фэн тренировался и бегал по пологим склонам, словно молодой жеребец. Он поправился, вывел щетину с лица и научился завязывать монашеский халат, как истинный даос.
- Молодец, - похвалила однажды ученика Хули Цзин, расчесывая тяжелые рыжие волны перед сном.
Фэн втянул аромат яблок, который разлился в хижине. От сладкого запаха и присутствия женщины у него закружилась голова. Неопытный принц выпалил:
- Ты вкусно пахнешь. Я хотел бы уткнуться в твои локоны и вдыхать их благоухание до утра.
Даоска ахнула. С тех пор как двести лет назад она поднялась на парящий Кайлас, ни один мужчина не видел ее лика и не вдыхал аромата. Да и принца она приняла лишь потому, что он был безнадежно слеп.
- А-Фэн, - замурлыкала Цзин и потянулась к прекрасному лицу ученика.
Мужчина отпрянул.
- Почему отстраняешься? Ты же сам желал этого? – молвила искусительница и дотронулась кончиками пальцев до его скулы.
Фэн покраснел до корней волос, покрылся испариной. Неожиданная перемена в учителе смутила, но он твердо решил следовать светлому пути, а страсть и привязанность могли разрушить душевную гармонию, которую он только начал выстраивать.
Чтобы не обижать наставницу, принц наклонил голову так, чтобы пальцы Хули Цзин легли на его макушку. И потом тихо шепнул:
- Вы так добры ко мне, учитель. Я рад, что рядом со мной есть старший наставник и добрый друг.
Женщина убрала руку и, связав волосы в тугой хвост, вышла. Ее дух был спокоен, как полуночное озеро в безветрие. Уверенность в ученике возросла настолько, что она решила научить парнишку самым сложным заклинаниям и боевым приемам.
«Раз моя демоническая сущность искусительницы не подействовала, значит, Ли Фэн и вправду избрал путь дао», - с улыбкой подумала она и присела на край парящего острова для медитации.
На следующий день парень проснулся поздно. Сны о ночных приключениях с пышногрудой Хули Цзин ослабили тело молодого мужчины. Он, словно в бреду, простонал и проворочался до самого рассвета.
Открыв невидящие глаза, принц почувствовал на запястьях холод браслетов.
Потрогал. Действительно, два широких металлических кольца опоясывали руки.
- Это Оковы сердца. Заклинание подействует тогда, когда ты встретишься с сильными эмоциями. Браслеты привяжут тебя к человеку или месту, которые вызывают столь сильные чувства. Зная причину, ты легко освободишься от последствий.
Фэн неопределенно хмыкнул. Он не собирался возвращаться на землю, а здесь в облаках причин нервничать было немного.
Наручни оказались удобными и не доставляли хлопот владельцу. Даже наоборот: сила магических ударов увеличивалась, когда они проходили через островное железо. В придачу к оковам прилагался двуручный цзянь из точно такого же металла. Эфес меча имел форму снежинки и оканчивался кистью белого цвета.
Ощупав леденящее руку оружие, неопытный даос назвал его самым подходящим именем «Шуанхуа».
- Теперь мы неразлучны, мой верный товарищ, - с гордостью обратился Ли Фэн к мечу и вложил его в позолоченные ножны.
Прошло пять лет.
Монах-даос и вечно молодая Хули Цзин тихо жили на парящем острове, медитировали на заснеженных вершинах Кайласа и наслаждались аппетитными булочками из собственной печи. Жизнь текла спокойно и размеренно.
Наручни ни разу не дали знать о себе, лишь многозначительно поблескивали в свете ночного и дневного светил.
Молчаливый мужчина больше не мечтал о троне, справедливости и женщине рядом. Теплый хлеб заменил остальные радости бытия. Он все больше молчал, уходя в себя и получая наслаждение от внутренней работы мысли. Удары меча становились все более четкими, быстрыми и бесстрастными.
Сила слепого монаха превысила те пределы, о которых он мечтал в молодости. И теперь имя Фэн как никогда раньше подошло для невероятно проворного и выносливого мужчины.
В разгар знойного лета на Кайласе появился гость.
Золотоглазый парень в желтом ханьфу рода ванов поднялся до вершины и стряхнул снег с длинных, распущенных волос. Заколку он потерял, когда взбирался по канату на парящую землю, и поэтому тяжелые пряди свободно резвились на пронизывающем ветру.
- Сюань, рад тебе, - поприветствовал пришедшего монах в белых одеждах.
Парень удивленно заморгал, пытаясь понять, не мираж ли перед ним. Через пару секунд он удостоверился, что зрение его не подвело, и нахмурился.
На краю обледенелой скалы сидел стройный, широкоплечий даос в повязке слепого. Тонкие, мужественные черты выдавали в нем знатное происхождение, но потертая одежда говорила об обратном.
- Гэгэ, это ты?
- Да, брат, - подтвердил монах. – Что привело тебя на гору? – задал он встречный вопрос юному господину.
- Фэн, тут такое дело. Только я знал, где ты. Только я мог принести тебе скорбную новость.
Фэн поднялся из позы лотоса и подошел к третьему принцу вплотную. Невысокий и гибкий, подобно ивовой ветви, Сюань поднял голову.
- Ван Вэньмина казнили. Он пять лет пробыл в заточении, но не признался, как помог тебе сбежать. Вчера одна из наложниц Луна умерла, и тот так разозлился, что решил отыграться на старике.
Ли Фэн вздрогнул. Чтобы сдержать порыв ярости, он шумно выдохнул и сжал кулаки.
Лун, проклятый Лун достал его сквозь время и пространство. Лживый император знал, чуял, что наследник жив и сделал все, чтобы нанести новый удар.
Сюань сел на колени перед монахом и захныкал. Сердце мягкосердечного парня разрывалось от жалости. Он так желал прекратить мучения страны! Так мечтал о свободе народа! Но страх и жалость к матери не давали поднять меч против старшего брата.
Наручни Фэна затрещали. Искры заметались вокруг магического металла, и мужчину пригвоздило к снежному насту. В сердцевине металла проснулась могучая сила, которую подпитывали эмоции отринувшего блаженное спокойствие даоса.
Под ногами братьев затрещал камень.
- Беги в хижину, зови Хули Цзин, - приказал монах и попытался оторвать ладони от промерзшего камня.
Сюань кивнул и побежал вниз по тропе. Что происходило, он не понимал, но Фэн просил помощи, значит, он был обязан помочь.
Парящий Кайлас затрясло, остров накренился. Парень зацепился руками за выступ горы и повис, мотыляясь в воздухе, словно летучая мышь на ветке. Где-то под ним, сквозь горную породу, прорвался белый свет и ударил в землю. Часть скалы с грохотом отвалилась и начала стремительно падать. Вслед за каменными глыбами к посевным полям метнулась человеческая тень.
И вдруг свет погас. Парящий остров медленно поднялся на обычную высоту и выровнялся. Птицы, напуганные камнепадом, вновь подлетели к знакомым скалам.
Писк и неразбериха воцарились над пиками Кайласа.
Высокая полуобнаженная девушка с красной шевелюрой схватила за ворот Сюаня и затащила обратно на скалу.
- Что это было? – заплетающимся языком спросил принц.
Рыжая грациозно склонилась над пропастью, оглядела раскуроченную под ними землю и отрезала:
- Фэн не справился с чувствами. Школа Хули Цзин закрыта.
Ярина застонала и уткнулась носиком в копну волос принца. Такого запаха, как источал Ветер, она никогда не чувствовала. «Ласковый ветерок и бушующий ураган. Холодный и горячий одновременно», - пронеслось в ее голове.
Фэн спустился ниже. Освободив грудь девушки от ткани, лизнул сосок. Она пискнула, но лишь теснее прижалась к его губам. Мужчина взял розовую жемчужину в рот и начал посасывать.
Колени аски подкосились, чтобы не упасть, она запустила пальцы в черные пряди Фэна.
Под тканевым куполом не оказалось ни души. Мало того, вещи сослуживцев были тщательно собраны и лежали ровной стопкой у входа. Двадцать луков и начищенных цзяней примостились тут же.
- А ты опаздываешь, второй брат, - прозвучал низкий голос Луна.
Фэн обернулся.
Император и три генерала стояли и в упор смотрели на наследника. Пао виновато потупил глаза, а другие полководцы зашептали молитвы, будто повстречали гневного призрака.
- Где они? – указал на постели собратьев Фэн.
- Предателей казнили с восходом утренней звезды, - ответил Лун, и на его бледном лице скользнула хищная улыбка.
Даже получив титул вана, он не перестал ненавидеть Сяошаня. Любимец папаши всегда опережал его, законного сына, в талантах, красоте и уме. Луну оставалось развивать лишь одно и, по его мнению, самое важное умение для будущего повелителя: быстро и безжалостно убивать врага или недостаточно верного подчиненного.
- Сволочь, - злобно выпалил Фэн и поднял руку.
Взрыв магической силы заставил присутствующих зажмуриться. Парень вылетел из палатки и хотел броситься к ближайшей скале, но его опередили. Сильный удар сбил принца с ног, и он кубарем полетел в сторону поляны, где только вчера собирали пограничное войско.
Принц привстал на колено, очертил вокруг себя защитный круг и приступил к чтению заклинания. В этот момент Лун с мечом наготове подпрыгнул, чтобы нанести удар сверху.
Блеснула алая молния. Раздался грохот, и братья разлетелись в разные стороны.
Чуть поодаль мальчик лет пятнадцати со сложенными перед грудью руками открыл большие раскосые глаза и испуганно пропищал:
- Братья, перестаньте!
Лун приподнялся на локте и выпалил, обращаясь к третьему брату:
- Сюань, умолкни. Не лезь в дела старших.
Он терпел парня только потому, что был ему единокровным братом. Ки души не чаяла в младшеньком, позволяла свободно передвигаться по городу и учила тайной магии. Ранимый, нежный мальчик оказался способным колдуном. К десяти годам он прочел всю имперскую библиотеку и легко управлял мыслями животных. При дворе ему пророчили карьеру заклинателя, вплоть до ранга старшего мага.
- Прости, - виновато шепнул Сюань.
Стража императора подошла в Фэну. Он не двигался и не подавал признаков жизни.
- Все кончено? – спросил Лун.
- Да, - подтвердили солдаты, проверив пульс наследного принца.
- Сбросьте тело со скалы, - приказал император и направился в шатер генерала Пао.
Когда воины подняли обмякшее тело Ли Фэна, Сюань подбежал, вынул из мешочка пару монет и попросил отдать тело гэгэ. Мужчины переглянулись, явно удивленные такой настойчивостью, но согласились.
Мальчик оттащил Фэна за каменный выступ и стал читать заговор.
Если старший брат еще жив, то он сможет вернуть его из мира Нефритового императора.
Прошла минута, другая. Воин с обожжённым лицом дернулся и нервно задышал. Сюань положил голову себе на колени и позвал. Фэн не ответил. Из бугристых ран на лице засочилась кровь и мужчина застонал.
- Что я натворил? – спросил себя паренек и погладил густые черные волосы брата.
Он быстро понял, что рана Фэна от ядовитой молнии, которую он метнул, дабы угомонить враждующих братьев.
Сердце Сюаня защемило. Принц не желал гибели Луна и Фэна, он любил старших, как самого себя. Миролюбивый, добрый мальчик знал о том, что произошло на празднике совершеннолетия, однако до последнего надеялся, что кровные узы возьмут верх и братья помирятся. Детская наивность сыграла злую шутку с Сюанем: он чуть не погубил наследного принца.
Парень вытер слезы, обмотал своим поясом окровавленную голову гэгэ и мысленно позвал Персика.
Боевой конь лучника Ван Вэньмина и одновременно любимчик принца Ли Фэна перепрыгнул через изгородь и галопом помчался к скалам. Солдат, охранявший конницу, едва успел понять, в какую сторону ринулась лошадь.
- Дурак, - промолвил он, обращаясь к цоканью удаляющихся копыт, и прикрыл сонные глаза.
Сюань ласково потрепал холку Персика, когда тот уткнулся мордой в его спину. Он перекинул через спину животного тело Фэна, и что-то зашептал.
Заклинание быстро подействовало. Конь понял приказ мага и неспешно, чтобы не навредить хозяину, двинулся в западные земли.
Глава 8
Хрустальный звон воды разлился в округе тысячами колокольчиков. Легкий ветер защекотал лицо.
Фэн лежал на мягкой перине и слушал благословенные звуки. Детская радость и беззаботность поднялись в душе мужчины. Улыбнувшись, он попытался разомкнуть веки.
Глаза открылись, но картина осталась прежней. Чернота и пустота не двинулись с места. Ли Фэн принялся ощупывать вокруг себя и понял, что лежит на траве, а рядом стоят кувшин и глиняная, самодельная кружка.
- Успокойся, А-Фэн. Здесь безопасно, - послышался приятный женский голос слева.
Фэн повернул голову в сторону звучащей речи.
- Кто ты и почему обращаешься ко мне, как к ребенку?
- Потому что теперь ты мой ученик и потому, что я гораздо старше, - ответила все та же женщина.
- Где я? Что с моими глазами? – растерянно спросил Фэн и сел.
Без зрения принц ощущал полную беспомощность. Даже в таком умиротворенном мирке, где щебечут птицы и слышен звон водопадов, оставаться во тьме было небезопасно. Слепота могла привести к гибели от рук любого существа, даже самого невинного.
- Ты на горе Кайлас в долине Парящих островов. Пять дней назад верный Персик принес тебя в долину под мой остров и так долго фырчал, что пришлось спуститься и накормить его яблоками. Конь передал послание младшего принца Сюаня и поскакал обратно к северной границе.
- Что было в том послании? – нетерпеливо перебил молодой мужчина.
Хозяйка горы сдержанно улыбнулась и продолжила:
- В сражении с императором твое зрение сильно пострадало. Я сделаю все, чтобы излечить его, но шансов мало. Сила магии Сюаня велика.
- Сюаня?
- Да, А-Фэн. Мальчик не рассчитал удар и поразил алой молнией твои глаза. Он не со зла, прости его.
Принц в ярости скривил лицо и ударил кулаком по мягкой почве. Куски дерна разлетелись и попали на белый подол монашеского платья собеседницы.
- Простить? Сюаня? Он ослепил меня! Быть может, мне и Луна простить за смерть отца и братьев по оружию! – воскликнул мужчина и попытался встать.
Стройная красавица сделала шаг назад и поправила огненно-рыжий локон, который то и дело выбивался из аккуратной прически.
- Умный генерал не бывает воинственен. Умелый воин не бывает гневен. Способный побеждать врага не нападает, - вспомнила она слова великого учителя Лао и добавила от себя: - Я научу тебя жить в мире со вселенной, сражаться по необходимости и быть смиренным. Если согласен на это и там, внизу, тебя не ждут, то оставайся.
- Как ты научишь?! Я же слеп! – закричал Фэн, и слезы бессильной ярости потекли по его щекам.
Вся жизнь, надежды принца разбились в одночасье. Он был принцем, баловнем судьбы, потом воином, а теперь, словно нищий, подбирал крошки жалости от слабой женщины.
Послышалось легкое шуршание юбок, и теплая ладонь нежно погладила щетинистую щеку. Прижав принца к груди, даоска зашептала:
- Оставайся беспристрастным, сохраняй покой и развивай душу. Делай маленькие шажки по Правильному пути и сможешь достичь дао. Теперь ты не одинок.
Успокоившись от речей и умелых рук монахини, Фэн задал последний за этот день вопрос:
- Как тебя зовут, лаоши?
- Хули Цзин, - представилась женщина и встала.
Через месяц раненый научился без помощи учителя ходить по горной местности, прореживать кусты редиса в огороде и лепить глиняные статуэтки Нефритового императора. Он с удовольствием слушал молитвы, которые денно и нощно повторяла женщина. Ее спокойный, размеренный голос успокаивал душу и сердце юноши.
К третьему месяцу Ли Фэн тренировался и бегал по пологим склонам, словно молодой жеребец. Он поправился, вывел щетину с лица и научился завязывать монашеский халат, как истинный даос.
- Молодец, - похвалила однажды ученика Хули Цзин, расчесывая тяжелые рыжие волны перед сном.
Фэн втянул аромат яблок, который разлился в хижине. От сладкого запаха и присутствия женщины у него закружилась голова. Неопытный принц выпалил:
- Ты вкусно пахнешь. Я хотел бы уткнуться в твои локоны и вдыхать их благоухание до утра.
Даоска ахнула. С тех пор как двести лет назад она поднялась на парящий Кайлас, ни один мужчина не видел ее лика и не вдыхал аромата. Да и принца она приняла лишь потому, что он был безнадежно слеп.
- А-Фэн, - замурлыкала Цзин и потянулась к прекрасному лицу ученика.
Мужчина отпрянул.
- Почему отстраняешься? Ты же сам желал этого? – молвила искусительница и дотронулась кончиками пальцев до его скулы.
Фэн покраснел до корней волос, покрылся испариной. Неожиданная перемена в учителе смутила, но он твердо решил следовать светлому пути, а страсть и привязанность могли разрушить душевную гармонию, которую он только начал выстраивать.
Чтобы не обижать наставницу, принц наклонил голову так, чтобы пальцы Хули Цзин легли на его макушку. И потом тихо шепнул:
- Вы так добры ко мне, учитель. Я рад, что рядом со мной есть старший наставник и добрый друг.
Женщина убрала руку и, связав волосы в тугой хвост, вышла. Ее дух был спокоен, как полуночное озеро в безветрие. Уверенность в ученике возросла настолько, что она решила научить парнишку самым сложным заклинаниям и боевым приемам.
«Раз моя демоническая сущность искусительницы не подействовала, значит, Ли Фэн и вправду избрал путь дао», - с улыбкой подумала она и присела на край парящего острова для медитации.
На следующий день парень проснулся поздно. Сны о ночных приключениях с пышногрудой Хули Цзин ослабили тело молодого мужчины. Он, словно в бреду, простонал и проворочался до самого рассвета.
Открыв невидящие глаза, принц почувствовал на запястьях холод браслетов.
Потрогал. Действительно, два широких металлических кольца опоясывали руки.
- Это Оковы сердца. Заклинание подействует тогда, когда ты встретишься с сильными эмоциями. Браслеты привяжут тебя к человеку или месту, которые вызывают столь сильные чувства. Зная причину, ты легко освободишься от последствий.
Фэн неопределенно хмыкнул. Он не собирался возвращаться на землю, а здесь в облаках причин нервничать было немного.
Наручни оказались удобными и не доставляли хлопот владельцу. Даже наоборот: сила магических ударов увеличивалась, когда они проходили через островное железо. В придачу к оковам прилагался двуручный цзянь из точно такого же металла. Эфес меча имел форму снежинки и оканчивался кистью белого цвета.
Ощупав леденящее руку оружие, неопытный даос назвал его самым подходящим именем «Шуанхуа».
- Теперь мы неразлучны, мой верный товарищ, - с гордостью обратился Ли Фэн к мечу и вложил его в позолоченные ножны.
Прошло пять лет.
Монах-даос и вечно молодая Хули Цзин тихо жили на парящем острове, медитировали на заснеженных вершинах Кайласа и наслаждались аппетитными булочками из собственной печи. Жизнь текла спокойно и размеренно.
Наручни ни разу не дали знать о себе, лишь многозначительно поблескивали в свете ночного и дневного светил.
Молчаливый мужчина больше не мечтал о троне, справедливости и женщине рядом. Теплый хлеб заменил остальные радости бытия. Он все больше молчал, уходя в себя и получая наслаждение от внутренней работы мысли. Удары меча становились все более четкими, быстрыми и бесстрастными.
Сила слепого монаха превысила те пределы, о которых он мечтал в молодости. И теперь имя Фэн как никогда раньше подошло для невероятно проворного и выносливого мужчины.
В разгар знойного лета на Кайласе появился гость.
Золотоглазый парень в желтом ханьфу рода ванов поднялся до вершины и стряхнул снег с длинных, распущенных волос. Заколку он потерял, когда взбирался по канату на парящую землю, и поэтому тяжелые пряди свободно резвились на пронизывающем ветру.
- Сюань, рад тебе, - поприветствовал пришедшего монах в белых одеждах.
Парень удивленно заморгал, пытаясь понять, не мираж ли перед ним. Через пару секунд он удостоверился, что зрение его не подвело, и нахмурился.
На краю обледенелой скалы сидел стройный, широкоплечий даос в повязке слепого. Тонкие, мужественные черты выдавали в нем знатное происхождение, но потертая одежда говорила об обратном.
- Гэгэ, это ты?
- Да, брат, - подтвердил монах. – Что привело тебя на гору? – задал он встречный вопрос юному господину.
- Фэн, тут такое дело. Только я знал, где ты. Только я мог принести тебе скорбную новость.
Фэн поднялся из позы лотоса и подошел к третьему принцу вплотную. Невысокий и гибкий, подобно ивовой ветви, Сюань поднял голову.
- Ван Вэньмина казнили. Он пять лет пробыл в заточении, но не признался, как помог тебе сбежать. Вчера одна из наложниц Луна умерла, и тот так разозлился, что решил отыграться на старике.
Ли Фэн вздрогнул. Чтобы сдержать порыв ярости, он шумно выдохнул и сжал кулаки.
Лун, проклятый Лун достал его сквозь время и пространство. Лживый император знал, чуял, что наследник жив и сделал все, чтобы нанести новый удар.
Сюань сел на колени перед монахом и захныкал. Сердце мягкосердечного парня разрывалось от жалости. Он так желал прекратить мучения страны! Так мечтал о свободе народа! Но страх и жалость к матери не давали поднять меч против старшего брата.
Наручни Фэна затрещали. Искры заметались вокруг магического металла, и мужчину пригвоздило к снежному насту. В сердцевине металла проснулась могучая сила, которую подпитывали эмоции отринувшего блаженное спокойствие даоса.
Под ногами братьев затрещал камень.
- Беги в хижину, зови Хули Цзин, - приказал монах и попытался оторвать ладони от промерзшего камня.
Сюань кивнул и побежал вниз по тропе. Что происходило, он не понимал, но Фэн просил помощи, значит, он был обязан помочь.
Парящий Кайлас затрясло, остров накренился. Парень зацепился руками за выступ горы и повис, мотыляясь в воздухе, словно летучая мышь на ветке. Где-то под ним, сквозь горную породу, прорвался белый свет и ударил в землю. Часть скалы с грохотом отвалилась и начала стремительно падать. Вслед за каменными глыбами к посевным полям метнулась человеческая тень.
И вдруг свет погас. Парящий остров медленно поднялся на обычную высоту и выровнялся. Птицы, напуганные камнепадом, вновь подлетели к знакомым скалам.
Писк и неразбериха воцарились над пиками Кайласа.
Высокая полуобнаженная девушка с красной шевелюрой схватила за ворот Сюаня и затащила обратно на скалу.
- Что это было? – заплетающимся языком спросил принц.
Рыжая грациозно склонилась над пропастью, оглядела раскуроченную под ними землю и отрезала:
- Фэн не справился с чувствами. Школа Хули Цзин закрыта.
Глава 9
Ярина застонала и уткнулась носиком в копну волос принца. Такого запаха, как источал Ветер, она никогда не чувствовала. «Ласковый ветерок и бушующий ураган. Холодный и горячий одновременно», - пронеслось в ее голове.
Фэн спустился ниже. Освободив грудь девушки от ткани, лизнул сосок. Она пискнула, но лишь теснее прижалась к его губам. Мужчина взял розовую жемчужину в рот и начал посасывать.
Колени аски подкосились, чтобы не упасть, она запустила пальцы в черные пряди Фэна.
