Глава 1
Когда начинаешь задумываться о смысле жизни, то чаще всего приходишь к мысли, что его нет. Биологи объясняют, что основная цель существования каждого живого существа на планете - порождение себе подобного. Люди религиозные считают, что мы созданы для служения Господу нашему: мудрому, великому, бессмертному, словно сама Вселенная. Зачем ему человечество? А это уже не наше дело, мы лишь овцы в его стаде.
Как же решить этот вопрос, и в чем истинное предназначение человека? Каждый решает для себя сам.
Город стоял холодный, облезлый, как старая собака перед лицом старушки смерти. Деревья укутались в снежные одеяла, подставив жестокому морозу только голые ветки. Машины у подъездов уже пару часов были припорошены мелкой пыльцой снежинок.
Из всей улицы, лишь в нескольких домиках горел свет. Мужчины и женщины сидели за теплым ужином, неспешно говорили о проведенном дне, ценах на бензин и оценках детей. Уютный, желтый свет столовых лился на морозный, пушистый снег. А оставшуюся часть города луна сковала блеском алмазного цвета. Сияла тихая, зимняя ночь.
Остальное население сидело перед экранами телевизоров или компьютеров. Интерактивная жизнь была куда интересней, занимательней, а под лишнюю бутылку пива можно резко высказаться в адрес каждого героя или собеседника.
Постепенно усталость и раздражение сходили на нет, уступая место покою и полудреме.
На самом краю улицы, там, где она спускалась к небольшой реке, стоял самый неприметный и маленький домишко города. Ракита и ива, которые росли на берегах заиндевелого, серого водоема, поднимались вплоть до крыльца дома. Видно было, что хозяева не заботились о красоте и эстетичности вверенного им участка, кое-где корни кустарников вросли в фундамент жилища. Желтые стены давно потрепались, пыль и грязь забились под доски, только внешний вид крыльца выдавал наличие в доме жителей. Белые, словно только окрашенные перила и ступени, отлично виднелись в темноте, на фоне пошарпанных стен.
На чердаке, под самой крышей, тускло поблескивала свеча в круглом окне.
Немного погодя она потухла, и, по прошествии пары минут, входная дверь медленно открылась. В проеме появилось тонкое, бледное личико полуребенка- полудевушки с большими стеклянными от накопившейся влаги, глазами. Она посмотрела по сторонам, озабоченно сдвинув брови, оглянулась.
Тонкая ножка ступила на крыльцо, затем другая. Девушка вышла, тихо прикрыв за собой такую дорогую сердцу дверь.
Глубоко вдохнув воздух морозной ночи, словно в последний раз, маленькая женщина сбежала со ступеней. На спине у нее был довольно большой рюкзак, который обычно носят охотники или лесные собиратели. Болотного цвета, из плотной ткани, он уместил в себе всю жизнь молодого беглеца. Одежда девушки была сродни дому: потрепана, но основательна и чиста. Белый шерстяной шарф обвил шею и лицо девушки так, что только макушка торчала сверху и глаза, огромные очи цвета спелых маслин.
Морозный покой города нарушил ледяной ветер, дунувший с востока. Ветки зазвенели, трубы завыли, как дикие волки на бессердечную луну, снег превратился в белый туман, больно хлеставший по лицу путницу. Однако даже это обстоятельство не повлияло на решение девушки. Она почти бежала в сторону реки, по колено утопая тонкими ножками в снег у обочины.
Дорога закончилась довольно быстро, дальше шел спуск к реке, который был покрыт большим слоем снега, в человеческий рост.
Смышленая девочка хорошо подготовилась к своему нелегкому пути, сняла рюкзак и вытащила из большого кармана сложенный вдвое картон. Кинув его на снег, она обняла свою ношу и села на толстую бумагу. Осталось лишь оттолкнуться и полететь, как в детстве, с крутой горы на берег заледеневшей реки.
Тиксса ничем не отличалась от других мелких речушек, раскинутых по всему земному шару, однако цвет ее был необычен: ярко- синий, он затмевал небо ранней весной, когда оно особенно прекрасно, высоко и заполнено озоном. Ее не раз проверяли биологи и химики, но понять причину этого удивительного явления так и не смогли. Просто синяя ашдвао, с нормальным числом примесей, не ядовита, не полезна. Сейчас волшебного цвета жидкость текла под толстым слоем льда, ничем не выдавая свою необычность.
Девушка скатилась по крутому берегу до края реки. Домов безмятежной улочки, такой близкой и родной, не стало. Сугробы вокруг уступили место равнине речного русла, которая, петляя, уходила налево, в заросли дикого, обнаженного кустарника.
Школьница вытащила из бокового кармана рюкзака нечто маленькое и крепко сжала в крошечном кулачке. Напряжение нарастало в груди ежесекундно. Выражение лица выдавало это: брови сдвинуты к переносице, глаза напряженно вглядываются в ночь. Голые руки окоченели от зимней стужи, но вытаскивать перчатки нет времени, надо было спешить, иначе… Иначе не будет завтра. Не будет сил жить дальше.
Присев, путница бросила о ближайший камень серебристый медальон, который до боли сжимала в руке. Камень был шершавый, а в темноте казался куском угля, обтесанным течением до состояния гальки. Диаметром он был не больше полуметра и как-то странно чернел на фоне дикой заснеженной набережной.
Звон от удара металлической безделушки прокатился эхом по всему руслу. Навстречу ему со всех сторон загудел ветер, и послышалась тихая песня на незнакомом языке. Быть может, это была и не песня, а шепот, или просто воображение разыгралось.
Нет. Маленькая путница четко различала отдельные слова в песне, она не понимала о чем идет речь, но, что ждет ее дальше, знала наверняка. Вчера, накануне дня именин, школьницу старших классов, прилежно учившуюся, и служившую примером для всех нерадивых учеников, посвятили в тайну, которую тяжело было осознать и принять, однако выбора не оставалось. Если она сделает все в точности, как ей приказали, то этот день станет последним для нее.
Ветер усилился так, что тяжело было распознать стоявшую рядом иву, белая пелена застелила пространство, стало тесно в мире и тяжело дышать. Девушка плотнее укуталась в тулуп. Волосы, доселе спрятанные под шарфом, не выдержали бешеного напора вьюги и разлетелись черным ураганом по плечам и лицу.
Только сейчас маленькая волшебница поняла, насколько ее решение было опрометчивым. Испугавшись, она попыталась подняться и спрятаться под несчастной ивой, которая сама еле удерживалась на месте слабыми, окоченевшими корнями. Старания оказались тщетными.
Ее будто приковали к заснеженному берегу. Вокруг все завертелось: земля, небо смешались и запутались в нитях зимней круговерти.
В одну секунду светопреставление остановилось. Песня прекратилась. Послышался истошный, душераздирающий вопль.
Глава 2
Воздух казался теплым и свежим, аромат молодой травы и цветов нежно касался щек и щекотал нос. Дуновение ветра было легким, убаюкивающим, чуть слышно шелестела мурава. Насекомые совсем не раздражали шуршанием своих хитиновых панцирей и крыльев, их мир существовал параллельно большому миру деревьев и скал, и сейчас он был доволен изобилием растительности, воды и пищи.
Молодая женщина открыла небесного цвета глаза и удивленно, даже скорее ошарашенно, провела взглядом по окружающей ее благодати.
Пространство было заполнено огромным количеством зелени, оно буквально утопало в разнообразии флоры. Трава, слегка похожая на газонную, кое- где поднималась в человеческий рост, на вершине куста торчали метелки синего цвета. Листья клевера, расположившегося слева от руки лежавшего человека, имели размеры трехлистного лопуха, цветки его, с голову новорожденного, отливали серебром и поблескивали на солнце. Остальные растения еще меньше походили на те, что привыкла видеть путница на родине: пушистые деревья-кактусы, кипарисы с черными розетками цветов, желтый томат, почему-то растущий в кустах конопли.
Лежать на мягкой подстилке псевдогазона было крайне приятно, почти не чувствовалась усталость и боль от обморожения щек.
Мысль о произошедшем ранее молнией пронеслась в голове девушки, заставив вскочить с уютного ложа. Оказывается, несмотря на обилие растительности вокруг, под ее телом было небольшое углубление с грязью. Ноги ушли в нее по колено.
«Как она не провалилась в эту жижу раньше?» - путница не смогла понять. Схватившись красными от мороза руками за кусты, юная красавица потянулась и вытащила ноги из заполненной ямы. Осторожно встав на мягкую изумрудную растительность, она оглядела себя.
Тут же на место страха пришло изумление: тулуп, сапоги и любимый белый шарф исчезли, вместо них появилось белое льняное платье, больше похожее на ночную рубашку. Сейчас оно выглядело не лучшим образом, весь подол и спина запачканы, прилипли к телу и пахли болотной тиной. Нижнее белье и обувь на ней отсутствовали.
«Ну и черт с ними…» - подумала, дрожащая от испуга и возмущения, школьница. Отсутствие белья сейчас было меньшим из бед, которые ее постигли в эти декабрьские дни. Надо было понять, где она, и как вернуться домой, к отцу, к отчиму.
Оторвав лист клевера, путница начала вытирать колени и спину от воняющей жижи. Вокруг стояла все та же безмятежность, даже легкий ветерок оставил долину.
На глазах цвета утренней дымки появились крупные капли. Путница села рядом с желтым томатом и спрятала личико в коленях. Сколько лет она сдерживала боль: терпела грубость сверстников, которые насмехались над ее непохожестью, холодность отчима, ярость и побои матери. Вспоминать прошедшие годы было тяжело, но сейчас девочка отдала бы все, чтобы вернуться. С ресниц покапали соленые, и такие горькие, как вся жизнь ребенка, слезы.
Волосы золотой волной упали на щеки.
Удивлению девушки не было предела. Каким образом черная, как смоль, непокорная шевелюра превратилась в водопад светлых, цвета бледного шафрана, волос?! Вопрос риторический, ответа ждать неоткуда. Местами они потемнели от влаги и слиплись, но это не помешало восхититься их великолепием и густотой.
- Ты чего, как дура, пялишься на космы? - трескуче спросил кто-то слева.
Девушка повернулась на звуки.
В зарослях лжеконопли, кроме желтого, блестящего плода не было никого и ничего.
- Да-да, это я. Пялься лучше на меня, голубоглазка.
- Кто это?- тихим потерянным голосом спросила она. Удивляться более – не хватило сил.
Желтый плод стал медленно двигаться вокруг своей оси, показались два выпуклых круга в центре томата и отверстие чуть ниже. Выпуклые зоны походили на глаза стрекозы, поблескивали в дневном свете. Отверстие задвигалось.
- Непенф. Меня зовут Непенф. Все-таки ты человек, я не ошибся. Давненько не лицезрел вашего брата.
Желтая морда улыбнулась.
- Я умерла? Где я?
- Не нравится мне язык германских племен. Скучаю по веселым, смешливым ионийцам.
Рот- отверстие беззубо улыбнулось.
- Не умерла. Смерти нет, деточка. Неужели умники с вашей планеты еще уверены в обратном? «Кто знает, может быть, жить - это значит умереть, а умереть - жить» – поговаривал старый знакомый когда-то, попивая чаек с моим братом. Тебя как зовут, дева северного народа?
- Ангел.
- Хм. Ну и ладно. Непенф не зря попался тебе на пути. Я – очень древнее растение, знаю кучу интересных историй и разговаривать могу. Здешние розы тоже болтливы, но однолетние, поэтому недальновидны.
Ты попала в другой мир, в один из миллионов миров, которые существуют. Переноситься сквозь пространство и время могут единицы, если ты - человек, значит перенесло тебя какое-то другое существо. Вы, люди, - слабы, лишь пытаетесь заглянуть за край Вселенной. Переходить его не может никто из вас.
Непенфу, видимо, взгрустнулось, он замолчал и опустил листья на землю.
Девушка мало верила в происходящее, но выбора не оставалось. Если ей предстоит существовать здесь, то придется приспособиться. Был вариант, что она сошла с ума.
- Ангел, судя по всему, ты глупа, как пробка, но я тебе помогу вернуться за одну небольшую услугу, если ты желаешь возвращения, конечно, - томат многозначительно уставился на путницу сотнями зеркальных глаз.
- Хочу. Не по своей воле сюда попала. Меня заставили сделать выбор между родителями и смертью, и дали медальон. Я выбрала второе, оказалась здесь.
Непенф кивнул. Он давно хотел побывать в столице материка Ау, но без ног добраться туда сложно, а здесь подвернулась такая удача: видимо, Харон решил подработать и, с помощью монеты вечности, отправил подростка сюда.
Вселенная Живой Материи располагалась крайне близко к Миру Звезд, нередко пространства пересекались, существа с родины Непенфа любили побродить в лесах Амазонии и Сибири, а вот люди и дельфины с Земли не замечали смещения пространств, только подсознательно ощущая присутствие чужаков.
Девушка встала, оторвала подол от летнего платья и, по указанию растения, выкопала его корни. Облепив корневую систему влажной грязью из ямы, Ангел обвязала ее тканью. Сделав небольшой ремешок из оставшейся полоски материи, она повесила Непенфа на грудь. Куст был ворчливым и нетерпеливым, ругался, как сапожник, пока девушка неумело конструировала повозку для древнего друга весельчаков и сумасбродов с Земли.
Перед путешествием надо было подкрепиться. Ангел проголодалась, как волк, а рюкзака с припасами и след простыл. Непенф предложил попробовать черные цветки с дерева, сетуя на то, что сам питается светом и, что пригодно в пищу на этой планете для человека, не знает. Золотоволосая красавица неуклюже оторвала цветок с ближайшей ветки и недоверчиво сжевала лепесток. Чем-то он напоминал креветку в панцире. Этого вкуса оказалось достаточным, чтобы Ангел съела весь цветок за раз.
Путь Непенфа и Ангела начался с поляны, расположенной в центре леса, к западу от столицы Ау. Солнце находилось в зените, освещало планету таким теплым и родным светом, что тяжело было осознать, насколько отличаются вселенные новоиспеченных путешественников. С каждым шагом путников теснее окружали гигантские кипарисы, разнотравье становилось гуще и выше, а шипы лиловых кустарников предвещали тяжелые испытания впереди.
Глава 3
Мы дети вечных богов!
Мы пьем за великие войны,
И нам пораженье врагов,
Как горечь потери достойных.
Мы внуки блаженной земли,
С нее набираемся силы.
Гори вечным пламенем Гри
У ног незабвенной могилы.
С грустью и смирением пел полысевший Непенф, отбрасывая пожухлые листья с веток. Обилие растительности закончилось.
Ангел с соратником на груди вышли из живого леса. Путь оказался не таким трудным, как представляла себе девушка. Надо было лишь осторожнее идти по зеленому ковру и не наступать на ягоды и цветы. Оказывается, все растения, у которых они были, имели душу сродни человеческой. Очень жалко убивать существо с другой планеты, нечаянно наступив на его дыхательную или пищеварительную систему, в особенности, если в ответ оно может обжечь тебя или отравить.
Один раз Непенф добро поругался с древом лотоса, которому стало скучно, и он решил усыпить Ангела. Желтый томат приказал девушке съесть лист с его ветки.
