Мир Лайдарры обширен и есть в нем уголки, где двуликих гонят и презирают, считая порождениями зла. И ладно бы только гнали, а то ведь могут ещё и убить. Ну или приговорить к длительному заключению в зависимости от обстоятельств. Увы, когда Ольга Эрхар, урожденная графиня Римарская, бежала из отчего дома, спасаясь от позора, она даже подумать не могла, что ребенок, которого она носила под сердцем, будет оборотнем. А потом уже ничего нельзя было изменить...
Маришка
– Ри, так ты едешь? – Лидия остановилась напротив сидящей с книгой на подоконнике девушки и бесцеремонно выхватила у Марины из рук учебник по истории, – мне надо рассчитать продукты.
Ри с трудом проглотила так и просящееся на язык ругательство и тяжело вздохнула. Ей не нравилась слишком громкая и вездесущая Лидия, бывшая старостой их группы и искренне убежденная, что есть только две точки зрения: её и неправильная. И идея Лидии отправится отмечать сдачу летней сессии за город с ночевкой Ри тоже не нравилась. Не то чтобы в их группе был кто-то по настоящему неприятный девушке, но ведь там все парни будут пить. И потом от них невыносимо будет разить перегаром, который Ри терпеть не могла ещё с тех времен, как отец начал злоупотреблять спиртным. Марина вообще всегда была поразительно чувствительной к запахам и перспектива двое суток "наслаждаться" не самыми приятными ароматами одногруппников её совсем не прельщала. Это не считая того, что на поездку придется потратить остатки стипендии и, скорее всего, даже покуситься на заначку, которую она копила для покупки фотоаппарата. Ну а самым противным было то, что и Егор с Аллкой тоже ведь наверняка поедут и будут там демонстративно лизаться на виду у всех, а ей придется на это всё безобразие смотреть.
Видимо последняя мысль слишком явственно отразилась на лице девушки, ну или Лидия была провидицей, но она, словно поняв, о чем именно сейчас думает Ри, шагнула вперед и, чуть склонившись, пропела, внимательно вглядываясь в собеседницу:
– Или ты всё еще сохнешь по Егорушке и именно поэтому не хочешь ехать?
– Вот ещё, – отмахнулась Ри, которая только недавно перестала просыпаться утром на влажной от слез подушке, – мне вообще нет до него дела!
– Ну и отлично, тогда я тебя записываю, да? – подвела итог их диалога Лидка и, не дав Ри возразить, решительно двинулась куда-то по своим очень срочным делам.
А Марина так и осталась сидеть на окошке с книгой на коленях. Учить историю резко расхотелось: она и так хорошо знала этот предмет, да и полуавтомат с правом выбора одного вопроса из трех никуда не делся, так что девушка решительно поднялась и пошла в противоположном от учебных аудиторий направлении. Гулять.
Весенний, напоенный запахом цветущих яблонь воздух выдул из головы все проблемы и переживания, очистил душу и девушка, непроизвольно улыбаясь, неторопливо брела по яблоневой аллее, периодически останавливаясь и прикасаясь лицом к нежным лепесткам. И чувствовала себя совершенно счастливой.
Экзамен по истории прошел как по нотам. Ей мало того что достался первый билет, который даже самые ленивые и потому "хвостатые" студенты всегда умудрялись выучить, так что Ри, лишь взглянув на номер, попросилась отвечать без подготовки и оттарабанила внешнюю политику Сигизмунда Тринадцатого так быстро и четко, что милейший Михаил Рихтович прервал её на середине ответа, уверенно поставил в зачетку честно заработанную пятерку и отпустил с миром.
– Завтра в девять ноль ноль собираемся на пятой платформе железнодорожной станции, – громко оповестила всех староста, ястребом налетевшая на стоящих возле кабинета истории студентов. – С собой иметь рюкзак, спальник, пенку. Ну что я повторяюсь, всё и так уже сказано! Продукты распределим на месте! И не опаздывать!
И она, резко развернувшись, зло зацокала каблуками прочь по коридору.
– Чего это с Лидкой? – негромко поинтересовалась Ри у стоящих рядом сокурсников. Те выразительно пожали плечами и начали расходиться. Сообщение о срочном сборе всей группы возле кабинета истории многих уже сдавших студентов оторвало от дел и все они недоумевали, зачем было собирать их, если действительно всё давно было сказано и пересказано.
– Да Лидка просто тройку схлопотала, теперь без стипендии, – просветил всех Славик, которому выпала не добрая доля присутствовать на экзамене одновременно со старостой. – А Егор с Аллкой вообще не сдали! На осень остались! Аллочка просила конечно сейчас пересдать, но Рихтович её послал, сказал, что у него с завтрашнего дня отпуск и он не собирается проводить его в обществе ленивых студентов!
И тогда Ри впервые подумала, что зря она всё таки согласилась.
Комната в общежитии встретила девушку тишиной и Марина облегченно выдохнула. Видеть соседок не хотелось. Хотелось побыть одной. Она скинула легкие босоножки, прошла к своей кровати, стоявшей у окна, цапнула с тумбочки лежащую там книгу и, даже не став переодеваться, легла прямо на покрывало, погрузившись в чтение. И через несколько минут поймала себя на том, что не понимает ничего из написанного. Перед глазами словно в кино снова вставали сцены их с Егором романа. Началось всё ещё на первом курсе. Когда растерянная и дезориентированная разлукой с семьей и новой непривычной жизнью в институтском общежитии Маринка вышла погулять. Отношения с соседками не то что сразу не сложились. Скорее сложились как-то не так, как она надеялась. Их заселили в комнату на троих, одна соседка, приятная полненькая девушка с её группы – Юля, была знакома Ри ещё по экзаменам, а вот вторая, Татьяна, оказалась на курс старше их, да ещё и училась на самой престижной на курсе специальности. И, в отличие от Маринки, которой учеба давалась удивительно легко и потому не требовала много времени, была жуткой заучкой. Ботаником в полном смысле этого слова. Первой жертвой "Заучки" стала музыка, которую сейчас можно было слушать только в наушниках, а наушники Ри не любила, от них почему-то быстро начинали болеть уши, потом – гости, потому как знакомые ребята может и рады были бы забежать к однокурсницам, но разговаривать шепотом под недовольным взглядом Татьяны желающих не находилось. Да и сами первокурсницы по комнате передвигались чуть ли не на цыпочках, чтобы "не топать слишком громко". Естественно, в скором времени Маринка не выдержала и начала удирать из комнаты: заходить к знакомым хоть не надолго, сидеть в классе самостоятельной подготовки, мечтая о том, чтобы отправить сюда комнатную тираншу. И гулять. Осень стояла удивительно теплая. Был уже октябрь, но деревья всё ещё были почти зелеными и поэтому казалось, что холодная суровая зима еще далеко. А вот вечера стали короткими. И темнело быстро. Слишком быстро. Так и тогда. Ри, задумавшись о чем-то, зашла слишком далеко по широкой тропинке, проходящий через лесной массив, расположенный прямо рядом с институтом, а когда осознала, что уже смеркается и повернула обратно, наткнулась на идущих ей навстречу парней. Тогда то она и влюбилась в Егора, возвращавшегося с тренировки через лес и вступившегося за нее. И даже подравшегося с пристававшими к ней парнями. Потом правда Ри пришлось прикладывать ему лед к фингалу под глазом и застирывать от крови белую футболку, чтобы родители защитника не ругались, но это для буквально захлебывающейся от счастья девушки не имело никакого значения. Ведь благородный защитник пригласил её встретиться на следующий день.
Маринка летала, Маринка парила в облаках, забыв обо всем на свете. Почти год центром её мира, самым важным человеком на свете был для неё Егор. Наверное, если бы тогда он сказал ей: " Умри за меня", она сделала бы это, не задумываясь. Но он сказал: "Стань моей". И счастье закончилось. Потому что Ри знала: ей нельзя! Просто нельзя терять невинность. С тем, кто не является её мужем. Егор сначала не поверил, когда она впервые ему отказала. Потом обиделся, потом попытался объяснить, что ничего в этом нет такого, вот все же спят. Ругался, уговаривал, потом начал говорить, что значит Ри его не любит... И наконец плюнул на слишком упрямую девчонку и переключился на тех, кто попроще.
Марина даже не заметила, что по щекам побежали горячие капли, когда она снова вспомнила, как первый раз увидела Егора, беззастенчиво зажимающего в коридоре какую-то девчонку. Парочка горячо целовалась, а Ри казалось, что еще немного, ещё один миг и сердце её просто остановится, так больно было это видеть, так невыносимо! Особенно после того ощущения бесконечного счастья в котором она пребывала лишь недавно. И осознания, что она и только она во всём виновата!
Именно в тот день Марина перекрасила волосы. Превратила шикарную рыжую гриву, достающую почти до попы, в короткое каре и стала брюнеткой. Собственно цвет был не важен. Главное – чтобы не рыжий, чтобы не вспоминать, каждый раз смотрясь в зеркало, о том, какая она. Ущербная! Не правильная! Несчастная... А черный... Черный просто лучше ложился на волосы, полностью закрашивая огненную рыжину.
Юлька в поход не поехала. Она была издалека, из небольшого городка на самой границе с Леорой, и очень скучала по дому и маме, которую не видела с зимних каникул. Да и шумные компании не особо любила. Так что пикнику и ночевке на берегу озера Маришкина подруга предпочла билет на поезд. Домой. Так что вещи они собирали вместе. Правда Юля – большую тяжелую сумку, а Марина – небольшой рюкзак с пристегнутой снизу мягкой пенкой, большую часть которого занимал плотный спальник, позаимствованный у одной из старшекурсниц. Да и правда, много ли надо вещей на один то день? Шорты с футболкой, купальник, вдруг не врал Славка и вода в озере действительно окажется достаточно теплой, чтобы можно было купаться, да зубная щетка. Скидав все перечисленное в рюкзак, Ри с сомнением посмотрела на оставшееся пустое место и добавила туда косметичку, расческу и шлепанцы. И, решив, что с неё достаточно, легла на постель, уставившись в потолок. Тани уже не было: она уехала рано утром, благополучно сдав экзамены, и сегодня девчонкам предстоял спокойный вечер.
– А ты остальные вещи не будешь собирать, – с интересом поинтересовалась Юля, на миг оторвавшись от утрамбовывания в огромную сумку того, что на лето останется в камере хранения в общежитии, – или ты в понедельник домой поедешь?
Ри, и думать забывшая о том, что существует такое явление как выходной день, горестно застонала и схватилась за голову. Билеты домой у неё были куплены на субботу, вот только в пятницу вечером, когда они вернутся из похода, уже не получится сдать в камеру хранения ни сумки, ни постельное. И, подскочив, заметалась по комнате, складывая вещи.
– Давай я сама сдам все? – предложила Юлька, когда Ри в очередной раз с отчаянием посмотрела на часы. Минутная стрелка неумолимо подползала к цифре одиннадцать и с учетом того, что до станции было не меньше десяти минут быстрым шагом, она уже опоздала. Даже если не учитывать тот простой факт, что и на сдачу вещей в камеру хранения тоже потребуется время. И где носит эту кастеляншу, когда она должна быть на работе в восемь утра?
– Нет, Юль, – вздохнула девушка, уже смиряясь с тем, что покупаться и увидеть рассвет на знаменитом Лазоревом озере её не светит, – ты же знаешь, что Ирина Ивановна не примет вещи без личной подписи. Ничего. Я ещё успеваю.
– Ну, ну, – хмыкнула подруга и в этот момент из-за поворота коридора появилась так сильно ожидаемая и проклинаемая одновременно кастелянша
К счастью, увидев стоящих у двери девушек, женщина не стала ничего говорить, просто быстро открыла кладовку и показала место на полке, куда можно было сложить вещи. И даже разрешила Маринке расписаться в незаполненном журнале, поставив только количество сумок и пообещав, что всё остальное она заполнит сама. Так что не прошло и десяти минут, как Ри уже вприпрыжку сбегала с высокого крыльца общежития, стараясь не думать о том, насколько сильно опаздывает.
К удивлению девушки, когда она запыхавшаяся всё же добежала до платформы, никто не выразил ей своего неудовольствия. Наоборот: Лидка облегченно улыбнулась, отметив что-то в блокнотике и быстро протараторив чтобы Ри забрала с лавочки продукты под номером 12, умчалась куда-то в сторону касс. В указанном месте действительно обнаружилась одиноко лежащая груда из пары банок консервов, бутылки воды, пакета с чаем и пачки печенья, которые Марина торопливо уложила в рюкзак. Электричка, тяжело грохоча железными колесами, уже подъезжала и однокурсники, все как на подбор с рюкзаками и в спортивной одежде, потихоньку начинали перемещаться ближе к посадочной платформе. Марина забросила на плечи сумку и, уже двигаясь со всеми вместе к остановившемуся поезду, поймала на себе злой наполненный ядом взгляд Аллы. Та, увидев, что её заметили, презрительно скривила губы и подчеркнуто демонстративно взяла за руку шедшего рядом Егора. Марина пожала плечами и в недоумении покачала головой.
"Он ведь и так с тобой! Так что же тебе ещё нужно?"
Ехали весело. Все, кто решился на вылазку с ночевкой в лесу, а было их четырнадцать человек, поместились на двух расположенных друг напротив друга сидениях (только Аллочка увела Егора в сторону и они сели отдельно). И всю дорогу играли во всевозможные игры. Лида, убежденная, что этот поход, который был её инициативой и за который она была ответственна, должен стать идеальным, продумала всё до мелочей. В том числе и несколько коллективных игр, которые должны были помочь скоротать время в пути.
– И что же это, – задумчиво проговорила Марина, потерев пальцем лоб прямо с приклеенной там бумажкой, – живое, но не животное, с когтями, но не зверь, его нет в институте, в общежитии, да ещё и никто из вас никогда его не видел...
До этого слова попадались как-то попроще. Хотя до этого никто не давал право писать их Виталику, местному умнику, помешанному на древней истории. Вон у Славки на лбу написано название древнего храма в Интерре, а у Машки – такого же древнего бога. Хотя тут конечно ещё большую роль играет то, как задан вопрос. И кто на него отвечает... а то может всё там не так сложно, как ей кажется.
– Морской змей? – предположила Ри, вспомнив легенды о чудовище, живущем якобы у Романновых островов и являющегося почему-то исключительно нетрезвым туристам.
– Нет! – заржал Славка, – не правильно! Всё! Я сдаюсь! И заберите у Виталика ручку, а то он сейчас опять что-нибудь каак напишет!
Ребята, с облегчением улыбаясь, стягивали со лбов листочки с надписями, решив, что если Славке можно, то почему им – нет. Ри тоже протянула руку, снимая приклеенный листок, и с недоумением прочитала криво написанное там слово: "оборотень".
Играть расхотелось. Увы, но родиться оборотнем в Фатисской республике было не самым лучшим вариантом. Мягко говоря. Нет, конечно сейчас законы значительно смягчились и сам факт наличия второй ипостаси не делал человека изгоем и преступником как пару поколений назад, но любой оборотень, осознавший свою сущность, обязан был встать на учет и регулярно проходить сканирование на специальном аппарате, который, по утверждению властей, позволял выявить причастность оборотней к возможным преступлениям. Так же налагались ограничения на свободу передвижения для несовершеннолетних двуликих, заключение оборотнями брака, который требовал специального разрешения властей, и рождение детей.
Маришка
ГЛАВА 1.
– Ри, так ты едешь? – Лидия остановилась напротив сидящей с книгой на подоконнике девушки и бесцеремонно выхватила у Марины из рук учебник по истории, – мне надо рассчитать продукты.
Ри с трудом проглотила так и просящееся на язык ругательство и тяжело вздохнула. Ей не нравилась слишком громкая и вездесущая Лидия, бывшая старостой их группы и искренне убежденная, что есть только две точки зрения: её и неправильная. И идея Лидии отправится отмечать сдачу летней сессии за город с ночевкой Ри тоже не нравилась. Не то чтобы в их группе был кто-то по настоящему неприятный девушке, но ведь там все парни будут пить. И потом от них невыносимо будет разить перегаром, который Ри терпеть не могла ещё с тех времен, как отец начал злоупотреблять спиртным. Марина вообще всегда была поразительно чувствительной к запахам и перспектива двое суток "наслаждаться" не самыми приятными ароматами одногруппников её совсем не прельщала. Это не считая того, что на поездку придется потратить остатки стипендии и, скорее всего, даже покуситься на заначку, которую она копила для покупки фотоаппарата. Ну а самым противным было то, что и Егор с Аллкой тоже ведь наверняка поедут и будут там демонстративно лизаться на виду у всех, а ей придется на это всё безобразие смотреть.
Видимо последняя мысль слишком явственно отразилась на лице девушки, ну или Лидия была провидицей, но она, словно поняв, о чем именно сейчас думает Ри, шагнула вперед и, чуть склонившись, пропела, внимательно вглядываясь в собеседницу:
– Или ты всё еще сохнешь по Егорушке и именно поэтому не хочешь ехать?
– Вот ещё, – отмахнулась Ри, которая только недавно перестала просыпаться утром на влажной от слез подушке, – мне вообще нет до него дела!
– Ну и отлично, тогда я тебя записываю, да? – подвела итог их диалога Лидка и, не дав Ри возразить, решительно двинулась куда-то по своим очень срочным делам.
А Марина так и осталась сидеть на окошке с книгой на коленях. Учить историю резко расхотелось: она и так хорошо знала этот предмет, да и полуавтомат с правом выбора одного вопроса из трех никуда не делся, так что девушка решительно поднялась и пошла в противоположном от учебных аудиторий направлении. Гулять.
Весенний, напоенный запахом цветущих яблонь воздух выдул из головы все проблемы и переживания, очистил душу и девушка, непроизвольно улыбаясь, неторопливо брела по яблоневой аллее, периодически останавливаясь и прикасаясь лицом к нежным лепесткам. И чувствовала себя совершенно счастливой.
Экзамен по истории прошел как по нотам. Ей мало того что достался первый билет, который даже самые ленивые и потому "хвостатые" студенты всегда умудрялись выучить, так что Ри, лишь взглянув на номер, попросилась отвечать без подготовки и оттарабанила внешнюю политику Сигизмунда Тринадцатого так быстро и четко, что милейший Михаил Рихтович прервал её на середине ответа, уверенно поставил в зачетку честно заработанную пятерку и отпустил с миром.
– Завтра в девять ноль ноль собираемся на пятой платформе железнодорожной станции, – громко оповестила всех староста, ястребом налетевшая на стоящих возле кабинета истории студентов. – С собой иметь рюкзак, спальник, пенку. Ну что я повторяюсь, всё и так уже сказано! Продукты распределим на месте! И не опаздывать!
И она, резко развернувшись, зло зацокала каблуками прочь по коридору.
– Чего это с Лидкой? – негромко поинтересовалась Ри у стоящих рядом сокурсников. Те выразительно пожали плечами и начали расходиться. Сообщение о срочном сборе всей группы возле кабинета истории многих уже сдавших студентов оторвало от дел и все они недоумевали, зачем было собирать их, если действительно всё давно было сказано и пересказано.
– Да Лидка просто тройку схлопотала, теперь без стипендии, – просветил всех Славик, которому выпала не добрая доля присутствовать на экзамене одновременно со старостой. – А Егор с Аллкой вообще не сдали! На осень остались! Аллочка просила конечно сейчас пересдать, но Рихтович её послал, сказал, что у него с завтрашнего дня отпуск и он не собирается проводить его в обществе ленивых студентов!
И тогда Ри впервые подумала, что зря она всё таки согласилась.
Комната в общежитии встретила девушку тишиной и Марина облегченно выдохнула. Видеть соседок не хотелось. Хотелось побыть одной. Она скинула легкие босоножки, прошла к своей кровати, стоявшей у окна, цапнула с тумбочки лежащую там книгу и, даже не став переодеваться, легла прямо на покрывало, погрузившись в чтение. И через несколько минут поймала себя на том, что не понимает ничего из написанного. Перед глазами словно в кино снова вставали сцены их с Егором романа. Началось всё ещё на первом курсе. Когда растерянная и дезориентированная разлукой с семьей и новой непривычной жизнью в институтском общежитии Маринка вышла погулять. Отношения с соседками не то что сразу не сложились. Скорее сложились как-то не так, как она надеялась. Их заселили в комнату на троих, одна соседка, приятная полненькая девушка с её группы – Юля, была знакома Ри ещё по экзаменам, а вот вторая, Татьяна, оказалась на курс старше их, да ещё и училась на самой престижной на курсе специальности. И, в отличие от Маринки, которой учеба давалась удивительно легко и потому не требовала много времени, была жуткой заучкой. Ботаником в полном смысле этого слова. Первой жертвой "Заучки" стала музыка, которую сейчас можно было слушать только в наушниках, а наушники Ри не любила, от них почему-то быстро начинали болеть уши, потом – гости, потому как знакомые ребята может и рады были бы забежать к однокурсницам, но разговаривать шепотом под недовольным взглядом Татьяны желающих не находилось. Да и сами первокурсницы по комнате передвигались чуть ли не на цыпочках, чтобы "не топать слишком громко". Естественно, в скором времени Маринка не выдержала и начала удирать из комнаты: заходить к знакомым хоть не надолго, сидеть в классе самостоятельной подготовки, мечтая о том, чтобы отправить сюда комнатную тираншу. И гулять. Осень стояла удивительно теплая. Был уже октябрь, но деревья всё ещё были почти зелеными и поэтому казалось, что холодная суровая зима еще далеко. А вот вечера стали короткими. И темнело быстро. Слишком быстро. Так и тогда. Ри, задумавшись о чем-то, зашла слишком далеко по широкой тропинке, проходящий через лесной массив, расположенный прямо рядом с институтом, а когда осознала, что уже смеркается и повернула обратно, наткнулась на идущих ей навстречу парней. Тогда то она и влюбилась в Егора, возвращавшегося с тренировки через лес и вступившегося за нее. И даже подравшегося с пристававшими к ней парнями. Потом правда Ри пришлось прикладывать ему лед к фингалу под глазом и застирывать от крови белую футболку, чтобы родители защитника не ругались, но это для буквально захлебывающейся от счастья девушки не имело никакого значения. Ведь благородный защитник пригласил её встретиться на следующий день.
Маринка летала, Маринка парила в облаках, забыв обо всем на свете. Почти год центром её мира, самым важным человеком на свете был для неё Егор. Наверное, если бы тогда он сказал ей: " Умри за меня", она сделала бы это, не задумываясь. Но он сказал: "Стань моей". И счастье закончилось. Потому что Ри знала: ей нельзя! Просто нельзя терять невинность. С тем, кто не является её мужем. Егор сначала не поверил, когда она впервые ему отказала. Потом обиделся, потом попытался объяснить, что ничего в этом нет такого, вот все же спят. Ругался, уговаривал, потом начал говорить, что значит Ри его не любит... И наконец плюнул на слишком упрямую девчонку и переключился на тех, кто попроще.
Марина даже не заметила, что по щекам побежали горячие капли, когда она снова вспомнила, как первый раз увидела Егора, беззастенчиво зажимающего в коридоре какую-то девчонку. Парочка горячо целовалась, а Ри казалось, что еще немного, ещё один миг и сердце её просто остановится, так больно было это видеть, так невыносимо! Особенно после того ощущения бесконечного счастья в котором она пребывала лишь недавно. И осознания, что она и только она во всём виновата!
Именно в тот день Марина перекрасила волосы. Превратила шикарную рыжую гриву, достающую почти до попы, в короткое каре и стала брюнеткой. Собственно цвет был не важен. Главное – чтобы не рыжий, чтобы не вспоминать, каждый раз смотрясь в зеркало, о том, какая она. Ущербная! Не правильная! Несчастная... А черный... Черный просто лучше ложился на волосы, полностью закрашивая огненную рыжину.
***
Юлька в поход не поехала. Она была издалека, из небольшого городка на самой границе с Леорой, и очень скучала по дому и маме, которую не видела с зимних каникул. Да и шумные компании не особо любила. Так что пикнику и ночевке на берегу озера Маришкина подруга предпочла билет на поезд. Домой. Так что вещи они собирали вместе. Правда Юля – большую тяжелую сумку, а Марина – небольшой рюкзак с пристегнутой снизу мягкой пенкой, большую часть которого занимал плотный спальник, позаимствованный у одной из старшекурсниц. Да и правда, много ли надо вещей на один то день? Шорты с футболкой, купальник, вдруг не врал Славка и вода в озере действительно окажется достаточно теплой, чтобы можно было купаться, да зубная щетка. Скидав все перечисленное в рюкзак, Ри с сомнением посмотрела на оставшееся пустое место и добавила туда косметичку, расческу и шлепанцы. И, решив, что с неё достаточно, легла на постель, уставившись в потолок. Тани уже не было: она уехала рано утром, благополучно сдав экзамены, и сегодня девчонкам предстоял спокойный вечер.
– А ты остальные вещи не будешь собирать, – с интересом поинтересовалась Юля, на миг оторвавшись от утрамбовывания в огромную сумку того, что на лето останется в камере хранения в общежитии, – или ты в понедельник домой поедешь?
Ри, и думать забывшая о том, что существует такое явление как выходной день, горестно застонала и схватилась за голову. Билеты домой у неё были куплены на субботу, вот только в пятницу вечером, когда они вернутся из похода, уже не получится сдать в камеру хранения ни сумки, ни постельное. И, подскочив, заметалась по комнате, складывая вещи.
***
– Давай я сама сдам все? – предложила Юлька, когда Ри в очередной раз с отчаянием посмотрела на часы. Минутная стрелка неумолимо подползала к цифре одиннадцать и с учетом того, что до станции было не меньше десяти минут быстрым шагом, она уже опоздала. Даже если не учитывать тот простой факт, что и на сдачу вещей в камеру хранения тоже потребуется время. И где носит эту кастеляншу, когда она должна быть на работе в восемь утра?
– Нет, Юль, – вздохнула девушка, уже смиряясь с тем, что покупаться и увидеть рассвет на знаменитом Лазоревом озере её не светит, – ты же знаешь, что Ирина Ивановна не примет вещи без личной подписи. Ничего. Я ещё успеваю.
– Ну, ну, – хмыкнула подруга и в этот момент из-за поворота коридора появилась так сильно ожидаемая и проклинаемая одновременно кастелянша
К счастью, увидев стоящих у двери девушек, женщина не стала ничего говорить, просто быстро открыла кладовку и показала место на полке, куда можно было сложить вещи. И даже разрешила Маринке расписаться в незаполненном журнале, поставив только количество сумок и пообещав, что всё остальное она заполнит сама. Так что не прошло и десяти минут, как Ри уже вприпрыжку сбегала с высокого крыльца общежития, стараясь не думать о том, насколько сильно опаздывает.
К удивлению девушки, когда она запыхавшаяся всё же добежала до платформы, никто не выразил ей своего неудовольствия. Наоборот: Лидка облегченно улыбнулась, отметив что-то в блокнотике и быстро протараторив чтобы Ри забрала с лавочки продукты под номером 12, умчалась куда-то в сторону касс. В указанном месте действительно обнаружилась одиноко лежащая груда из пары банок консервов, бутылки воды, пакета с чаем и пачки печенья, которые Марина торопливо уложила в рюкзак. Электричка, тяжело грохоча железными колесами, уже подъезжала и однокурсники, все как на подбор с рюкзаками и в спортивной одежде, потихоньку начинали перемещаться ближе к посадочной платформе. Марина забросила на плечи сумку и, уже двигаясь со всеми вместе к остановившемуся поезду, поймала на себе злой наполненный ядом взгляд Аллы. Та, увидев, что её заметили, презрительно скривила губы и подчеркнуто демонстративно взяла за руку шедшего рядом Егора. Марина пожала плечами и в недоумении покачала головой.
"Он ведь и так с тобой! Так что же тебе ещё нужно?"
Ехали весело. Все, кто решился на вылазку с ночевкой в лесу, а было их четырнадцать человек, поместились на двух расположенных друг напротив друга сидениях (только Аллочка увела Егора в сторону и они сели отдельно). И всю дорогу играли во всевозможные игры. Лида, убежденная, что этот поход, который был её инициативой и за который она была ответственна, должен стать идеальным, продумала всё до мелочей. В том числе и несколько коллективных игр, которые должны были помочь скоротать время в пути.
– И что же это, – задумчиво проговорила Марина, потерев пальцем лоб прямо с приклеенной там бумажкой, – живое, но не животное, с когтями, но не зверь, его нет в институте, в общежитии, да ещё и никто из вас никогда его не видел...
До этого слова попадались как-то попроще. Хотя до этого никто не давал право писать их Виталику, местному умнику, помешанному на древней истории. Вон у Славки на лбу написано название древнего храма в Интерре, а у Машки – такого же древнего бога. Хотя тут конечно ещё большую роль играет то, как задан вопрос. И кто на него отвечает... а то может всё там не так сложно, как ей кажется.
– Морской змей? – предположила Ри, вспомнив легенды о чудовище, живущем якобы у Романновых островов и являющегося почему-то исключительно нетрезвым туристам.
– Нет! – заржал Славка, – не правильно! Всё! Я сдаюсь! И заберите у Виталика ручку, а то он сейчас опять что-нибудь каак напишет!
Ребята, с облегчением улыбаясь, стягивали со лбов листочки с надписями, решив, что если Славке можно, то почему им – нет. Ри тоже протянула руку, снимая приклеенный листок, и с недоумением прочитала криво написанное там слово: "оборотень".
Играть расхотелось. Увы, но родиться оборотнем в Фатисской республике было не самым лучшим вариантом. Мягко говоря. Нет, конечно сейчас законы значительно смягчились и сам факт наличия второй ипостаси не делал человека изгоем и преступником как пару поколений назад, но любой оборотень, осознавший свою сущность, обязан был встать на учет и регулярно проходить сканирование на специальном аппарате, который, по утверждению властей, позволял выявить причастность оборотней к возможным преступлениям. Так же налагались ограничения на свободу передвижения для несовершеннолетних двуликих, заключение оборотнями брака, который требовал специального разрешения властей, и рождение детей.
