История III. Деньги. Сделка
Его королевское высочество наследный принц Теонисор Арракийский развалился в кресле, из под полуопущенных ресниц внимательно разглядывая собравшуюся в гостиной публику. Увы, но подобный контингент привести во дворец было невозможно, так что пришлось устраивать вечеринку в его личном загородном особняке. Принц отпил еще глоток вина и едва заметно поморщился, когда одна из девиц легкого поведения слишком громко взвизгнула, получив смачный шлепок по попе. Девки, вино, карты и друзья неожиданно перестали радовать Его Высочество. А виной всему была она. Теон поморщился, стоило вспомнить о мачехе. И угораздило же папашу жениться на этой зануде и моралистке! Ведь ничего не боится! Даже читать нотации ему! Ему! Будущему правителю этой страны! Принц глотнул вина и скривился. Мысли о мачехе испортили вкус даже отличного Варронского десятилетней выдержки!
– Чего грустишь, Высочество? – поинтересовался граф Петер Венеж, опускаясь рядом на диван, – что, снова тебе женить хотят?
– Отстань, а! – напоминание о женитьбе испортило и так ужасное настроение, – не трави душу!
Да, женитьба была еще одним поводом для грусти. Мачеха давила на отца, убеждая того в необходимости наследников, а тот, в свою очередь, – на Теона. И ладно бы ему сватали какую-нибудь заморскую принцесску, так нет! Принцессы казались "матушке" слишком избалованными, капризными и ветряными и она предлагала ему, принцу, выбрать в жены кого-нибудь из выпускниц нежно любимого, собственноручно созданного и самолично опекаемого мачехой пансиона "Благородных девиц"! Где, между прочим, примерно половина воспитанниц были из простого, не знатного, дворянства!
– Ой, нашел о чем переживать, – хмыкнул Петер, – и из этого твоего пансиона выходят обычные девки! И между ног у них всё точно так же устроено! А каждая девка в душе – шлюха! Уж тебе ли не знать! Кто из фрейлин королевы не пустит тебя к себе под юбку, если хорошенько попросить! Вот именно! И эти твои "благородные" ничем не лучше!
– Не лучше..., – протянул принц и внезапно лицо его просветлело, – Петер, ты – гений! Зови сюда Людвига и Риана! У меня к вам дело.
– Победитель получит в собственность Варронское княжество со всеми виноградниками.
Принц не мелочился. Если уж задумал устроить дорогой мачехе хорошую подлянку, так стоит ли жалеть какого-то куска земли. Даже земли из его личных владений.
– Остальные – гвардейские должности в моем личном полку? Вы в деле?
– Да! – первым отозвался Людвиг. Его семья была безумно родовитой, но не слишком богатой и виноградники Варрона могли это исправить.
Петер и Риан молча кивнули.
– Итак, господа, ваша задача: превратить выпускницу пансиона "Благородных девиц" в шлюху. Срок – месяц. Ровно через тридцать дней мы соберемся здесь же, и на ваших коленях должны сидеть девушки. Одетые как шлюхи, ведущие себя как шлюхи, готовые принять мужчину как шлюхи. Понятно?
Собравшиеся задумчиво кивнули.
– Девушку можете выбрать сами. Анкеты и подробные характеристики я предоставлю. А вот методы совращения я хочу обговорить. Заранее. И кинуть жребий. На выбор будет сила, слово и деньги. Выбирайте, господа!
И принц положил на стол три перевернутые игральные карты.
Деньги вытянул Адриан Ортэн.
Посидев ещё немножко, лишь бы его уход не выглядел подозрительно, Риан попрощался с принцем и вышел из особняка. И первым делом отправил магического вестника главе собственной службы безопасности. Деньги... Деньги у него водились. Все же его семья вышла из купцов и с помощью нескольких удачных браков сумела получить сначала дворянство, а потом и забраться на самый верх. Сейчас они были графами. Уже два поколения. А деньги... деньги его род по прежнему и любил, и прекрасно умел зарабатывать. Да и сам Риан. Ему скоро должно было исполнится двадцать восемь и отец уже десять лет назад ввел его в дела и постепенно отдавал на откуп среднему сыну всё больше и больше. Так что мужчина прекрасно знал, что деньги почти всесильны. И купить на них можно не только невинность хорошенькой выпускницы пансиона Благородных девиц. Купить можно всё! Нужно только найти ту, что согласится продаться. И вот тут он не собирался отдавать все на откуп принцу. Его анкеты - это прекрасно, но ему, Риану, не помешает и альтернативный источник информации. Не сказать, чтобы он так уж сильно хотел выиграть. Он вообще довольно прохладно относился и к принцу, и к его "друзьям", но отец всегда говорил, что если уж взялся за дело, нужно сделать его хорошо. И молодой мужчина собирался следовать его заветам. Даже в этом не слишком благородном споре.
Вечером следующего дня у него на столе уже лежали несколько папок с именами потенциальных участниц. Всё, что сумели найти спецы за сутки. И хотя времени было непростительно мало, Риан надеялся, что ничего на самом деле важного они не пропустили. И он нашел! Нашел идеальную кандидатку для покупки. И он не будет Адрианом Ортеном, если девчонка не продастся! Сама придет к нему! И согласится на все условия!
Мужчина встал из-за стола и отдал несколько распоряжений. Нужно было известить принца о своем выборе, всё подготовить и немного подождать.
Закончив со срочными делами, мужчина взял со стола небольшой портрет и вгляделся в изображенную на нем девушку. Надира Гаррат, двадцать один год. Судя по собранной его людьми информации, её отец привез мать из похода против Парасского эмирата и женился. Не смотря на то, что этот брак из наследника довольно обеспеченной семьи превратил мужчину в отлученного от рода. Но он не унывал. Служил, дорос до полковника, купил дом недалеко от столицы и несколько лет назад вышел в отставку. К тому времени у него было уже четыре дочери. Надира – старшая. И всё было хорошо, пока три года назад мать девушки в очередной раз не забеременела. К тому времени ей было уже за сорок и доктора в один голос уговаривали женщину избавиться от ребенка. Но... Это был мальчик. Долгожданный наследник после четырех девочек и она решила рожать. Чуть больше двух лет назад на свет появился Артан Гаррат, но его рождение стоило матери здоровья и едва не забрало её жизнь. Да и сам ребенок... Риан посмотрел в копию медицинской книжки. Он жил только потому, что отец пригласил на роды лучших магов-лекарей. И до сих пор ребенку периодически, раз в несколько месяцев, требовались дорогостоящие медицинские процедуры. Как и его матери. Сначала Лексей Гаррат потратил все свои накопления, потом начал влезать в долги и, наконец, вынужден был заложить поместье вместе с домом. Он вернулся на службу, но его жалования вместе с пенсией хватало только на спасения одного. Или сына, или жены. А он не мог выбрать, погружая свою семью все глубже в пучину бедности. Например за обучение Надиры была задолженность уже за два полугодия.
Риан провел пальцами по портрету. С него на мужчину смотрела хрупкая смуглая девушка с пронзительно серыми глазами и темной, как ночь, гривой, расплескавшейся по плечам. Я дам тебе шанс спасти свою семью, девочка. И, надеюсь, ты не откажешься! Я бы не отказался...
Надира
В карету я садилась, полностью погруженная в невеселые размышления о своем будущем. Я не была дома уже почти девять месяцев, всё это время получая лишь коротенькие письма от родных. И с каждым письмом... нет, ничего особенного сестры мне не писали, но я чувствовала, ощущала буквально кожей, что дома дела стремительно ухудшаются. И лишь запрет родителей, остро желающих, чтобы хотя бы я получила достойное образование и шанс на удачный брак, удерживал девчонок от того, чтобы рассказать мне правду. А сейчас... сейчас наш путь лежал как раз мимо Тирса, небольшого городка в предместьях столицы, где и находился наш дом. И проехать мимо и не заглянуть домой, не обнять маму и сестер было неправильно! Совершенно неправильно! Поэтому я даже не удивилась, когда карета свернула с тракта в сторону города и остановилась возле знакомых ворот нашего особняка. Я так хотела попасть домой, что меня это совершенно не удивило. И лишь когда сопровождающая нас матрона сунула мне в руки запечатанный конверт и произнесла:
– Всего доброго, леди, не смею вас задерживать!
И в голосе её было столько яда, что я, наконец очнувшись от горестных размышлений, осознала, что это не правильно! Мы никак не могли приехать сюда. Просто не могли и всё тут! Я растерянно оглянулась на девушек, с которыми мы должны были работать на переводами со старотреонского, но они спали. И на миг мне показалось, что обе девушки находятся под воздействием магии. Настолько непробудным был их сон. Когда распахнулась дверца кареты и кучер предложил мне руку, они даже не дернулись.
– Но..., – я теребила в руках врученный мне конверт, – а как же монастырь?
– Это теперь уже совершенно не ваша забота, – показала острые зубки женщина, – и поторопитесь пожалуйста, не стоит нас задерживать!
Я ещё раз кинула быстрый взгляд на Анну с Лизой и покинула карету. Мои чемоданы уже стояли возле калитки, поэтому, стоило мне отойти в сторону, как лошади резко развернулись и под понукание кучера резво побежали прочь,
оставляяя меня одну. На пороге родного дома.
По очереди втащив чемоданы в калитку, я села прямо на один из них и распечатала письмо. И едва сумела сдержать стон. Это было официальное уведомление о том, что, в связи с неуплатой за последние два семестра, я отчисляюсь из пансиона с возможностью восстановления и получения аттестата лишь после полного погашения задолженности. "Значит, дома дела ещё хуже, чем я могла себе представить", – думала я, осторожно волоча тяжеленный чемодан в сторону дома. Если бы я только знала, как ошибаюсь! Дела были вовсе не ужасны. То, что происходило, иначе как катастрофой назвать было нельзя. Папа не нашел денег на курс восстановления для мамы!
Когда я вошла в комнату, мама лежала в постели. И лишь слабо улыбнулась мне потрескавшимися губами, да протянула руку. Я рухнула на пол рядом с кроватью, прижалась щекой к её теплой ладони и затряслась в рыданиях. Мама умирала. И всё мы знали об этом. Умирала! И я ничего, совершенно ничего не могла сделать для того, чтобы её спасти! Ещё несколько недель, может быть пара месяцев и она тихо уйдет, если только мы не найдем где-то огромную для нас сейчас сумму для оплаты курса магического лечения.
– Не плачь, милая, – голос её стал таким же сухим, как и она сама, словно выцветшая за то время, что я её не видела. И даже смуглая от природы кожа сейчас выглядела просто серой , болезненной, – ты же знаешь, что это должно было случиться еще два года назад. Я и так украла у неизбежности два года жизни!
Меня затрясло ещё сильнее. И даже когда слез уже не осталось, я по-прежнему продолжала сидеть возле её постели, не в силах подняться и уйти. Я физически не могла уйти от неё! Просто не могла! А мама лишь смотрела на меня своими огромными темными как грозовое небо глазами и ласково гладила по голове. Она смирилась. Смирилась и приняла то, что уходит.
Вскоре она задремала и когда я собралась уже было просидеть тут до самого утра, тихонько скрипнула открывающаяся дверь и Зуля, осторожно скользнув в комнату, тронула меня за плечо и прошептала:
– Надь, там посыльный пришел, просит, чтобы к нему вышел старший в доме.
Я с неохотой поднялась, бросила ещё один взгляд на маму и вышла из комнаты.
Посыльный, серьезный молодой человек в форменной куртке, вручил мне толстый конверт с несколькими магическими печатями и неторопливо удалился. А я прошла в отцовский кабинет, взяла нож для бумаг и вскрыла письмо.
На то, чтобы изучить его содержание мне потребовалось около получаса. И ещё примерно столько же времени я неподвижно сидела в папином кресле, не зная, что же делать. В письме оказалась копия закладной на дом и участок земли и уведомление о том, что в связи с двойной просрочкой выплаты, нам в течение двух недель предписывается покинуть дом, который будет выставлен на торги. Но это было ещё не всё. Так же в конверте содержалась небольшая записка лично от владельца закладной, который сообщал, что сейчас находится в Тирсе и готов встретиться для обсуждения ситуации и поисков наилучшего варианта погашения долга. На улице уже наступил вечер, когда я вышла из дома и решительно двинулась в сторону центра города. Неизвестный мне господин, назвавшийся Адрианом Ортеном указал, что проживает в "Золотом тельце" - лучшей гостинице города и именно туда я и направилась. А что мне ещё оставалось делать? Мама болела и фактически уже не вставала с постели, отец был на службе в столице и приезжал только на выходные, а шанс договориться с кредитором был только сейчас. И упускать его было нельзя!
Холл гостиницы встретил меня блеском роскоши. Нет, наверняка он сильно уступал подобным же заведениям в столице, но по меркам Тирса всё здесь буквально кричало о роскоши и достатке. И я в своей строгой гимназической форме без единого украшения неожиданно почувствовала себя белой вороной среди разодетой в пух и прах публики. Администратор гостиницы окинул меня презрительным взглядом, но когда я назвала причину визита, неожиданно подобрел и, попросив следовать за ним, провел меня в ресторан и усадил в отдельный кабинет, сообщив, что господин Ортен сейчас подойдет и предложив меню. Я лишь мельком посмотрела на блюда с космическим ценами и отложила глянцевую книжечку. Не за тем я сюда пришла, совершенно не за тем. Да и единственное здесь, на что у меня, пожалуй, хватит денег – это бокал воды. Но вот как раз воды то в меню и не было!
Ждала я не долго, не прошло и десяти минут, как плотные занавеси раздвинулись и в кабинет вошёл мужчина. Молодой, около тридцати, высокий, с правильными чертами лица и холодной улыбкой акулы бизнеса. И лишь тогда я, полностью погруженная в собственные переживания, осознала, насколько неприличной оказалась наша встреча. Наедине. В отдельном кабинете, защищенном от окружающего мира не только плотными шторами, но и магией, с совершенно незнакомым мне мужчиной.
– Адриан Ортен, – представился он, вальяжно устраиваясь в удобном кресле напротив меня, – с кем имею честь?
– Надира Гаррат, – прошептала я, опуская глаза, – я пришла поговорить с Вами о доме...
– Гаррат, значит, – задумчиво протянул мужчина, внимательно разглядывая меня. Я буквально кожей чувствовала его взгляд, скользивший по мне, – если честно, приглашая на встречу представителя семейства Гаррат, я надеялся, что буду иметь честь пообщаться с вашим отцом. В крайней случае - с матушкой.
– Отец на службе и приедет только на выходные, мама не встает с постели, – тихо призналась я.
Мужчина хмыкнул и замолчал, потому что в этот момент к нам проскользнул официант, принесший ещё одно меню.
– Ну что ж, – констатировал мой собеседник, внимательно изучая предложенные блюда, – тогда я поговорю с вами, что будете? Не беспокойтесь, так как именно я стал инициатором встречи, то и платить буду сам.
Я вспыхнула от стыда и подняла на него глаза. И неожиданно увидела, что он смеется, просто смеется надо мной! Дразнит и играет! И когда? Когда дома у меня лежит умирающая мама, которую можно было бы спасти, будь у нас нужная сумма денег! Руки сами собой сжились в кулачки и я вскочила, собираясь покинуть этого наглеца, громко хлопнув дверью.
ПРОЛОГ
ПРОЛОГ
Его королевское высочество наследный принц Теонисор Арракийский развалился в кресле, из под полуопущенных ресниц внимательно разглядывая собравшуюся в гостиной публику. Увы, но подобный контингент привести во дворец было невозможно, так что пришлось устраивать вечеринку в его личном загородном особняке. Принц отпил еще глоток вина и едва заметно поморщился, когда одна из девиц легкого поведения слишком громко взвизгнула, получив смачный шлепок по попе. Девки, вино, карты и друзья неожиданно перестали радовать Его Высочество. А виной всему была она. Теон поморщился, стоило вспомнить о мачехе. И угораздило же папашу жениться на этой зануде и моралистке! Ведь ничего не боится! Даже читать нотации ему! Ему! Будущему правителю этой страны! Принц глотнул вина и скривился. Мысли о мачехе испортили вкус даже отличного Варронского десятилетней выдержки!
– Чего грустишь, Высочество? – поинтересовался граф Петер Венеж, опускаясь рядом на диван, – что, снова тебе женить хотят?
– Отстань, а! – напоминание о женитьбе испортило и так ужасное настроение, – не трави душу!
Да, женитьба была еще одним поводом для грусти. Мачеха давила на отца, убеждая того в необходимости наследников, а тот, в свою очередь, – на Теона. И ладно бы ему сватали какую-нибудь заморскую принцесску, так нет! Принцессы казались "матушке" слишком избалованными, капризными и ветряными и она предлагала ему, принцу, выбрать в жены кого-нибудь из выпускниц нежно любимого, собственноручно созданного и самолично опекаемого мачехой пансиона "Благородных девиц"! Где, между прочим, примерно половина воспитанниц были из простого, не знатного, дворянства!
– Ой, нашел о чем переживать, – хмыкнул Петер, – и из этого твоего пансиона выходят обычные девки! И между ног у них всё точно так же устроено! А каждая девка в душе – шлюха! Уж тебе ли не знать! Кто из фрейлин королевы не пустит тебя к себе под юбку, если хорошенько попросить! Вот именно! И эти твои "благородные" ничем не лучше!
– Не лучше..., – протянул принц и внезапно лицо его просветлело, – Петер, ты – гений! Зови сюда Людвига и Риана! У меня к вам дело.
– Победитель получит в собственность Варронское княжество со всеми виноградниками.
Принц не мелочился. Если уж задумал устроить дорогой мачехе хорошую подлянку, так стоит ли жалеть какого-то куска земли. Даже земли из его личных владений.
– Остальные – гвардейские должности в моем личном полку? Вы в деле?
– Да! – первым отозвался Людвиг. Его семья была безумно родовитой, но не слишком богатой и виноградники Варрона могли это исправить.
Петер и Риан молча кивнули.
– Итак, господа, ваша задача: превратить выпускницу пансиона "Благородных девиц" в шлюху. Срок – месяц. Ровно через тридцать дней мы соберемся здесь же, и на ваших коленях должны сидеть девушки. Одетые как шлюхи, ведущие себя как шлюхи, готовые принять мужчину как шлюхи. Понятно?
Собравшиеся задумчиво кивнули.
– Девушку можете выбрать сами. Анкеты и подробные характеристики я предоставлю. А вот методы совращения я хочу обговорить. Заранее. И кинуть жребий. На выбор будет сила, слово и деньги. Выбирайте, господа!
И принц положил на стол три перевернутые игральные карты.
Деньги вытянул Адриан Ортэн.
Посидев ещё немножко, лишь бы его уход не выглядел подозрительно, Риан попрощался с принцем и вышел из особняка. И первым делом отправил магического вестника главе собственной службы безопасности. Деньги... Деньги у него водились. Все же его семья вышла из купцов и с помощью нескольких удачных браков сумела получить сначала дворянство, а потом и забраться на самый верх. Сейчас они были графами. Уже два поколения. А деньги... деньги его род по прежнему и любил, и прекрасно умел зарабатывать. Да и сам Риан. Ему скоро должно было исполнится двадцать восемь и отец уже десять лет назад ввел его в дела и постепенно отдавал на откуп среднему сыну всё больше и больше. Так что мужчина прекрасно знал, что деньги почти всесильны. И купить на них можно не только невинность хорошенькой выпускницы пансиона Благородных девиц. Купить можно всё! Нужно только найти ту, что согласится продаться. И вот тут он не собирался отдавать все на откуп принцу. Его анкеты - это прекрасно, но ему, Риану, не помешает и альтернативный источник информации. Не сказать, чтобы он так уж сильно хотел выиграть. Он вообще довольно прохладно относился и к принцу, и к его "друзьям", но отец всегда говорил, что если уж взялся за дело, нужно сделать его хорошо. И молодой мужчина собирался следовать его заветам. Даже в этом не слишком благородном споре.
Вечером следующего дня у него на столе уже лежали несколько папок с именами потенциальных участниц. Всё, что сумели найти спецы за сутки. И хотя времени было непростительно мало, Риан надеялся, что ничего на самом деле важного они не пропустили. И он нашел! Нашел идеальную кандидатку для покупки. И он не будет Адрианом Ортеном, если девчонка не продастся! Сама придет к нему! И согласится на все условия!
Мужчина встал из-за стола и отдал несколько распоряжений. Нужно было известить принца о своем выборе, всё подготовить и немного подождать.
Закончив со срочными делами, мужчина взял со стола небольшой портрет и вгляделся в изображенную на нем девушку. Надира Гаррат, двадцать один год. Судя по собранной его людьми информации, её отец привез мать из похода против Парасского эмирата и женился. Не смотря на то, что этот брак из наследника довольно обеспеченной семьи превратил мужчину в отлученного от рода. Но он не унывал. Служил, дорос до полковника, купил дом недалеко от столицы и несколько лет назад вышел в отставку. К тому времени у него было уже четыре дочери. Надира – старшая. И всё было хорошо, пока три года назад мать девушки в очередной раз не забеременела. К тому времени ей было уже за сорок и доктора в один голос уговаривали женщину избавиться от ребенка. Но... Это был мальчик. Долгожданный наследник после четырех девочек и она решила рожать. Чуть больше двух лет назад на свет появился Артан Гаррат, но его рождение стоило матери здоровья и едва не забрало её жизнь. Да и сам ребенок... Риан посмотрел в копию медицинской книжки. Он жил только потому, что отец пригласил на роды лучших магов-лекарей. И до сих пор ребенку периодически, раз в несколько месяцев, требовались дорогостоящие медицинские процедуры. Как и его матери. Сначала Лексей Гаррат потратил все свои накопления, потом начал влезать в долги и, наконец, вынужден был заложить поместье вместе с домом. Он вернулся на службу, но его жалования вместе с пенсией хватало только на спасения одного. Или сына, или жены. А он не мог выбрать, погружая свою семью все глубже в пучину бедности. Например за обучение Надиры была задолженность уже за два полугодия.
Риан провел пальцами по портрету. С него на мужчину смотрела хрупкая смуглая девушка с пронзительно серыми глазами и темной, как ночь, гривой, расплескавшейся по плечам. Я дам тебе шанс спасти свою семью, девочка. И, надеюсь, ты не откажешься! Я бы не отказался...
***
Надира
В карету я садилась, полностью погруженная в невеселые размышления о своем будущем. Я не была дома уже почти девять месяцев, всё это время получая лишь коротенькие письма от родных. И с каждым письмом... нет, ничего особенного сестры мне не писали, но я чувствовала, ощущала буквально кожей, что дома дела стремительно ухудшаются. И лишь запрет родителей, остро желающих, чтобы хотя бы я получила достойное образование и шанс на удачный брак, удерживал девчонок от того, чтобы рассказать мне правду. А сейчас... сейчас наш путь лежал как раз мимо Тирса, небольшого городка в предместьях столицы, где и находился наш дом. И проехать мимо и не заглянуть домой, не обнять маму и сестер было неправильно! Совершенно неправильно! Поэтому я даже не удивилась, когда карета свернула с тракта в сторону города и остановилась возле знакомых ворот нашего особняка. Я так хотела попасть домой, что меня это совершенно не удивило. И лишь когда сопровождающая нас матрона сунула мне в руки запечатанный конверт и произнесла:
– Всего доброго, леди, не смею вас задерживать!
И в голосе её было столько яда, что я, наконец очнувшись от горестных размышлений, осознала, что это не правильно! Мы никак не могли приехать сюда. Просто не могли и всё тут! Я растерянно оглянулась на девушек, с которыми мы должны были работать на переводами со старотреонского, но они спали. И на миг мне показалось, что обе девушки находятся под воздействием магии. Настолько непробудным был их сон. Когда распахнулась дверца кареты и кучер предложил мне руку, они даже не дернулись.
– Но..., – я теребила в руках врученный мне конверт, – а как же монастырь?
– Это теперь уже совершенно не ваша забота, – показала острые зубки женщина, – и поторопитесь пожалуйста, не стоит нас задерживать!
Я ещё раз кинула быстрый взгляд на Анну с Лизой и покинула карету. Мои чемоданы уже стояли возле калитки, поэтому, стоило мне отойти в сторону, как лошади резко развернулись и под понукание кучера резво побежали прочь,
оставляяя меня одну. На пороге родного дома.
По очереди втащив чемоданы в калитку, я села прямо на один из них и распечатала письмо. И едва сумела сдержать стон. Это было официальное уведомление о том, что, в связи с неуплатой за последние два семестра, я отчисляюсь из пансиона с возможностью восстановления и получения аттестата лишь после полного погашения задолженности. "Значит, дома дела ещё хуже, чем я могла себе представить", – думала я, осторожно волоча тяжеленный чемодан в сторону дома. Если бы я только знала, как ошибаюсь! Дела были вовсе не ужасны. То, что происходило, иначе как катастрофой назвать было нельзя. Папа не нашел денег на курс восстановления для мамы!
Когда я вошла в комнату, мама лежала в постели. И лишь слабо улыбнулась мне потрескавшимися губами, да протянула руку. Я рухнула на пол рядом с кроватью, прижалась щекой к её теплой ладони и затряслась в рыданиях. Мама умирала. И всё мы знали об этом. Умирала! И я ничего, совершенно ничего не могла сделать для того, чтобы её спасти! Ещё несколько недель, может быть пара месяцев и она тихо уйдет, если только мы не найдем где-то огромную для нас сейчас сумму для оплаты курса магического лечения.
– Не плачь, милая, – голос её стал таким же сухим, как и она сама, словно выцветшая за то время, что я её не видела. И даже смуглая от природы кожа сейчас выглядела просто серой , болезненной, – ты же знаешь, что это должно было случиться еще два года назад. Я и так украла у неизбежности два года жизни!
Меня затрясло ещё сильнее. И даже когда слез уже не осталось, я по-прежнему продолжала сидеть возле её постели, не в силах подняться и уйти. Я физически не могла уйти от неё! Просто не могла! А мама лишь смотрела на меня своими огромными темными как грозовое небо глазами и ласково гладила по голове. Она смирилась. Смирилась и приняла то, что уходит.
Вскоре она задремала и когда я собралась уже было просидеть тут до самого утра, тихонько скрипнула открывающаяся дверь и Зуля, осторожно скользнув в комнату, тронула меня за плечо и прошептала:
– Надь, там посыльный пришел, просит, чтобы к нему вышел старший в доме.
Я с неохотой поднялась, бросила ещё один взгляд на маму и вышла из комнаты.
Посыльный, серьезный молодой человек в форменной куртке, вручил мне толстый конверт с несколькими магическими печатями и неторопливо удалился. А я прошла в отцовский кабинет, взяла нож для бумаг и вскрыла письмо.
На то, чтобы изучить его содержание мне потребовалось около получаса. И ещё примерно столько же времени я неподвижно сидела в папином кресле, не зная, что же делать. В письме оказалась копия закладной на дом и участок земли и уведомление о том, что в связи с двойной просрочкой выплаты, нам в течение двух недель предписывается покинуть дом, который будет выставлен на торги. Но это было ещё не всё. Так же в конверте содержалась небольшая записка лично от владельца закладной, который сообщал, что сейчас находится в Тирсе и готов встретиться для обсуждения ситуации и поисков наилучшего варианта погашения долга. На улице уже наступил вечер, когда я вышла из дома и решительно двинулась в сторону центра города. Неизвестный мне господин, назвавшийся Адрианом Ортеном указал, что проживает в "Золотом тельце" - лучшей гостинице города и именно туда я и направилась. А что мне ещё оставалось делать? Мама болела и фактически уже не вставала с постели, отец был на службе в столице и приезжал только на выходные, а шанс договориться с кредитором был только сейчас. И упускать его было нельзя!
Холл гостиницы встретил меня блеском роскоши. Нет, наверняка он сильно уступал подобным же заведениям в столице, но по меркам Тирса всё здесь буквально кричало о роскоши и достатке. И я в своей строгой гимназической форме без единого украшения неожиданно почувствовала себя белой вороной среди разодетой в пух и прах публики. Администратор гостиницы окинул меня презрительным взглядом, но когда я назвала причину визита, неожиданно подобрел и, попросив следовать за ним, провел меня в ресторан и усадил в отдельный кабинет, сообщив, что господин Ортен сейчас подойдет и предложив меню. Я лишь мельком посмотрела на блюда с космическим ценами и отложила глянцевую книжечку. Не за тем я сюда пришла, совершенно не за тем. Да и единственное здесь, на что у меня, пожалуй, хватит денег – это бокал воды. Но вот как раз воды то в меню и не было!
Ждала я не долго, не прошло и десяти минут, как плотные занавеси раздвинулись и в кабинет вошёл мужчина. Молодой, около тридцати, высокий, с правильными чертами лица и холодной улыбкой акулы бизнеса. И лишь тогда я, полностью погруженная в собственные переживания, осознала, насколько неприличной оказалась наша встреча. Наедине. В отдельном кабинете, защищенном от окружающего мира не только плотными шторами, но и магией, с совершенно незнакомым мне мужчиной.
– Адриан Ортен, – представился он, вальяжно устраиваясь в удобном кресле напротив меня, – с кем имею честь?
– Надира Гаррат, – прошептала я, опуская глаза, – я пришла поговорить с Вами о доме...
– Гаррат, значит, – задумчиво протянул мужчина, внимательно разглядывая меня. Я буквально кожей чувствовала его взгляд, скользивший по мне, – если честно, приглашая на встречу представителя семейства Гаррат, я надеялся, что буду иметь честь пообщаться с вашим отцом. В крайней случае - с матушкой.
– Отец на службе и приедет только на выходные, мама не встает с постели, – тихо призналась я.
Мужчина хмыкнул и замолчал, потому что в этот момент к нам проскользнул официант, принесший ещё одно меню.
– Ну что ж, – констатировал мой собеседник, внимательно изучая предложенные блюда, – тогда я поговорю с вами, что будете? Не беспокойтесь, так как именно я стал инициатором встречи, то и платить буду сам.
Я вспыхнула от стыда и подняла на него глаза. И неожиданно увидела, что он смеется, просто смеется надо мной! Дразнит и играет! И когда? Когда дома у меня лежит умирающая мама, которую можно было бы спасти, будь у нас нужная сумма денег! Руки сами собой сжились в кулачки и я вскочила, собираясь покинуть этого наглеца, громко хлопнув дверью.
