Внимание! Муз существо коварное и меня из жести первой истории потянуло в романтику и любофф третьей. Так что "Слово" пока замораживается. ему надо немного отстояться. https://feisovet.ru/Блоги/Снежная-Екатерина/Пари-История-3-Деньги-Подкуп
18+
Это вторая история из цикла "Пари". Первая есть вот тут https://feisovet.ru/магазин/Пари-История-1-Сила-Екатерина-Снежная
Истории совершенно самостоятельны и должны получиться очень разными. По крайней мере я так задумывала. А там уж как муз решит.
История II. Слово. Обман.
Его королевское высочество наследный принц Теонисор Арракийский развалился в кресле, из под полуопущенных ресниц внимательно разглядывая собравшуюся в гостиной публику. Увы, но подобный контингент привести во дворец было невозможно, так что пришлось устраивать вечеринку в его личном загородном особняке. Принц отпил еще глоток вина и едва заметно поморщился, когда одна из девиц легкого поведения слишком громко взвизгнула, получив смачный шлепок по попе. Девки, вино, карты и друзья неожиданно перестали радовать Его Высочество. А виной всему была она. Теон поморщился, стоило вспомнить о мачехе. И угораздило же папашу жениться на этой зануде и моралистке! Ведь ничего не боится! Даже читать нотации ему! Ему! Будущему правителю этой страны! Принц глотнул вина и скривился. Мысли о мачехе испортили вкус даже отличного Варронского десятилетней выдержки!
– Чего грустишь, Высочество? – поинтересовался граф Петер Венеж, опускаясь рядом на диван, – что, снова тебе женить хотят?
– Отстань, а! – напоминание о женитьбе испортило и так ужасное настроение, – не трави душу!
Да, женитьба была еще одним поводом для грусти. Мачеха давила на отца, убеждая того в необходимости наследников, а тот, в свою очередь, – на Теона. И ладно бы ему сватали какую-нибудь заморскую принцесску, так нет! Принцессы казались "матушке" слишком избалованными, капризными и ветряными и она предлагала ему, принцу, выбрать в жены кого-нибудь из выпускниц нежно любимого, собственноручно созданного и самолично опекаемого мачехой пансиона "Благородных девиц"! Где, между прочим, примерно половина воспитанниц были из простого, не знатного, дворянства!
– Ой, нашел о чем переживать, – хмыкнул Петер, – и из этого твоего пансиона выходят обычные девки! И между ног у них всё точно так же устроено! А каждая девка в душе – шлюха! Уж тебе ли не знать! Кто из фрейлин королевы не пустит тебя к себе под юбку, если хорошенько попросить! Вот именно! И эти твои "благородные" ничем не лучше!
– Не лучше..., – протянул принц и внезапно лицо его просветлело, – Петер, ты – гений! Зови сюда Людвига и Риана! У меня к вам дело.
– Победитель получит в собственность Варронское княжество со всеми виноградниками.
Принц не мелочился. Если уж задумал устроить дорогой мачехе хорошую подлянку, так стоит ли жалеть какого-то куска земли. Даже земли из его личных владений.
– Остальные – гвардейские должности в моем личном полку? Вы в деле?
– Да! – первым отозвался Людвиг. Его семья была безумно родовитой, но не слишком богатой и виноградники Варрона могли это исправить.
Петер и Риан молча кивнули.
– Итак, господа, ваша задача: превратить выпускницу пансиона "Благородных девиц" в шлюху. Срок – месяц. Ровно через тридцать дней мы соберемся здесь же, и на ваших коленях должны сидеть девушки. Одетые как шлюхи, ведущие себя как шлюхи, готовые принять мужчину как шлюхи. Понятно?
Собравшиеся задумчиво кивнули.
– Девушку можете выбрать сами. Анкеты и подробные характеристики я предоставлю. А вот методы совращения я хочу обговорить. Заранее. И кинуть жребий. На выбор будет сила, слово и деньги. Выбирайте, господа!
И принц положил на стол три перевернутые игральные карты.
Слово вытянул Людвиг.
– И что мне делать? – несколько растерялся молодой мужчина, крутя в руках выпавшую ему карту.
– Обмани её, – расхохотался принц, – или припугни чем-нибудь! Ты же опытный серцеед, Виг! Тебе ли не знать, как падки девушки на сладкие речи!
Мужчина лишь молча кивнул и задумался. Ему нужна была победа в этом споре. Ему и всему его роду. Значит, нужно будет очень внимательно выбрать девушку. Очень, очень внимательно...
Елизавета.
Поездка в небольшой монастырь оказалась удивительно некстати. До выпуска оставалось всего полтора месяца и мне очень хотелось прожить это время в пансионе, вдоволь наговориться с подругами, натанцеваться, готовясь к балу, и просто побыть беззаботной девчонкой у которой все ещё впереди. На самом деле ничего кроме выпускного у меня впереди не было. Отчим уже подыскал мне "подходящего" мужа, одного из наших соседей, вдовца чуть за сорок с двумя детьми, готового "отблагодарить" мужа моей мамы за юную, хорошо воспитанную и невинную девушку. По сути меня просто продали и я, к сожалению, совершенно ничего не могла с этим поделать. Отчим был официальным опекуном, а мама... Мама не смела слова ему против сказать. Слишком боялась. Так вышло, что она вышла замуж уже будучи беременной мной и хотя отчим сам согласился взять в жены "распутную девку с приплодом", получив при этом ещё и дворянское звание и процветающее поместье, это никак не повлияло на его отношение к маме. И ко мне. Пока были живы бабушка с дедушкой, было ещё терпимо. Большую часть времени я проживала у них, появляясь дома лишь изредка, а потом их не стало и я в полной мере осознала, что именно имела ввиду бабушка, говоря о том, что они пригрели под боком садиста. Мама попыталась меня защитить, но она была слабой после очередных, уже шестых, родов, да и в любом случае не смогла бы справиться с сильным мужчиной. Отчим выволок меня на улицу, привязал в столбу для наказания слуг и отходил по голой спине розгами почти до потери сознания. Просто за то, что я посмела ему возразить. Урок я усвоила. Особенно ту его часть, в которой грубые мужские руки стаскивали с меня порванное платье, словно бы случайно задевая едва начавшую наливаться грудь. И больше пререкаться не решалась. Я вообще старалась не попадаться отчиму на глаза, слишком уж темным и тяжёлым становился его взгляд, стоило мужчине посмотреть на меня. И жадным. Таким жадным, что это видела уже не только я, но и мама. К счастью, мне уже исполнилось пятнадцать, возраст, который позволял поступить в пансион. И мама решилась на бунт. Первый и, похоже, единственный в ее жизни. Она собрала мои вещи и отправила меня в сопровождении гувернантки в столицу, к старой подруге бабушки. А уже та похлопотала о том, чтобы меня приняли. И с тех пор дома я больше не была. Ни разу. Даже на каникулах. Изредка приходили письма от мамы, от младших братьев и сестер, именно так я узнала в том числе и о скором своем замужестве. И поняла, что моя вольная жизнь закончится сразу после выпускного. Свадьба была назначена через неделю после торжественного бала. Мой драгоценный будущий супруг не желал ждать.
Когда карета свернула в сторону Осинки, небольшого села, лежащего между моим родным Фернасом и столицей, я отвернулась от окна и откинулась на спинку сидения. Увидеть из окна кого-то из родных всё равно не получится, а просто так смотреть на знакомые места, зная, что возвращение сюда принесет лишь боль и разочарование, было слишком тяжело. Как заснула, я не заметила.
Ничем ни примечательная карета остановилась на заднем дворе небольшого чистенького трактира с несколькими комнатами для припозднившихся постояльцев, ее дверь распахнулась и показавшаяся из нее женщина кивнула молодому парню, ожидающему возле черного входа. Он споро просачился внутрь и вскоре вышел, неся перекинутую через плечо девушку. Та была явно без сознания или под магическим воздействием. Женщина торопливо пошла вперёд, поднялась по лестнице и распахнула одну из комнат на втором этаже, открыв ее собственным ключём. Парень не слишком бережно сгрузил девушку на постель и поспешил за чемоданом. Женщина бросила последний взгляд на пребывающую в наведенном сне девушку и вышла из комнаты. Она доставила воспитанницу куда просили, все остальное её уже не касалось. Дальше пусть заказчик сам разбирается. Парень вернулся, поставил чемодан и сумку, получил несколько серебряных монет и испарился, вполне довольный удачно подвернувшейся работенкой. Елизавета осталась спать в чужой комнате, чужой гостинице без денег и документов. Проснуться ей предстояло не раньше чем через пару часов.
Первым, что я ощутила после пробуждения была жажда. Страшная, всепоглощающая, почти невероятная. Я тяжело поднялась с кровати, пошарила на тумбочке, где обычно стоял графин с водой, но его почему то не оказалось на месте, так что пришлось идти в ванную. И только от души напившись из под крана я вдруг осознала, что это вовсе не наша ванная в пансионе. И я вообще не помню, как именно здесь очутилась.
Болела голова, но это не помешало мне вернуться в комнату и лечь в постель. Завтра. Всё завтра! Сейчас единственное, что я хочу - это спать!
Утро было не добрым. И началось оно с настойчивого стука в дверь. С трудом встав с кровати я, отстраненно удивившись тому что спала в своем дорожном платье, открыла и увидела в коридоре молодую девушку, по виду горничную, которая, узрев мою заспанную физиономию, опустила глаза и торопливо сообщила, что хозяйка просила гостью спуститься вниз.
"Видимо остальные уже давно встали и нам пора уезжать", - думала, торопливо умываясь и переплетая кому, но почему они сами меня не разбудили?
Подхватив чемодан и сумку, я поспешила вниз, надеясь увидеть за одним из столиков девочек, но зал был пуст кроме единственного поситителя, сидевшего за одним из ближайших к стойке столиков ко мне спиной.
- Здравствуйте, - я остановилась возле стойки и опустила чемодан на пол, - мне сказали, что вы меня звали?
Высокая крепкая женщина, протиравшая бокалы, оторвалась от своего занятия и направилась ко мне. И смотрела она при этом как-то очень недобро.
- Да, произнесла хозяйка, останавливаясь напротив, - по правилам постояльцы должны освободить номера не позже десяти. Будете оплачивать ещё одну ночь?
- Ночь? - непонимающе переспросила я, снова торопливо оглядываясь, не спускается ли по лестнице кто-то из девочек? - А как же мои спутницы? Они уже встали?
- Не понимаю, о чем вы говорите, - нахмурились женщина, - вы были одни, оплатили одноместный номер, где и переночевали.
- Одна??! - воскликнула я, чувствуя, как сердце сжимают тиски ужаса, - как одна?
- А вот так, - нелюбезно отрезала хозяйка и отвернулась, - завтракать будете?
- Да-да! - прошептала я, ещё не в силах осознать случившееся, - то есть нет, спасибо, не нужно!
Я схватила чемодан и почти бегом выскочила из дверей трактира, отошла подальше, поставила свою ношу на землю и села прямо не него. Мысли метались в голове, никак не желая выстраиваться в цельную картину. Как я оказалась в этой гостинице? Где девочки и наша сопровождающая? И что мне делать? Как вернуться в пансион, если у меня нет денег? Я похолодела, торопливо открыла сумку и залезла в боковой кармашек. И застонала в голос. Ещё в начале пути сопровождающая нас метресса Карнелла собрала наши документы. И теперь у меня не было даже паспортной карточки! Ничего! Только дурацкий тяжеленный чемодан с запасными вещами и... всё!
- Что-то случилось? - участливый голос совсем рядом заставил вздрогнуть и резко обернуться. Возле меня стоял тот самый единственный посетитель таверны который оказался приятным молодым мужчиной, который сейчас смотрел на меня внимательно и ... сочувственно.
- Нет, спасибо! - неуверенно пробормотала я и опустила глаза, поняв, что совершенно неприлично разглядываю незнакомца.
- И всё же я настаиваю, - улыбнулся он, - у меня есть карета. Быть может вас подвести?
Подвести? Я ещё раз покатала на губах это слово и неуверенно кивнула. Если бы он ехал в столицу, если бы помог мне вернуться в пансион...
- Отлично! - искренне обрадовался мужчина, - я направляюсь в сторону Сааки, надеюсь, вам по-пути?
Я торопливо закивала и вскочила с чемодана. Удача, просто невероятная удача! Я вернусь в пансион, расскажу обо всем настоятельнице и никуда больше не поеду! Только бы он не передумал!
- Людвиг Соррет, - представился незнакомец, мягко улыбаясь.
- Елизавета Варс, - я нерешительно протянула ему руку, но мужчина разулыбался уже совершенно счастливо, наклонился и коснулся губами моей ладони. На самом деле поцеловал, а не просто сделал вид. И это было так... так... необычно, что я растерялась, а потом время, временно замершее на время моей растерянности, вдруг снова стремительно понеслось вскачь и через несколько минут я в изумлении обнаружила себя сидящей в удобной карете, которой уже выезжала с постоялого двора.
- Лизонька, - вы же не против, заехать на обед в мой загородный дом? - поинтересовался у меня спутник через несколько часов. Время уже подбиралось к полудню и желудок, в котором последний раз что-то съедобное похоже было вчера утром, отреагировал на это предложение урчанием. К моему немалому облегчению, тихим. Так что я лишь сглотнула ставшую слишком обильной от мысли о скором обеде слюну и кивнула. Само мое нахождение наедине с мужчиной в этой карете уже было нарушением всех возможных и невозможных приличий. Но в первый момент я совершенно об этом не подумала, а потом стало уже поздно. Так что обед в его доме уже ничего не изменит. А что касается будущего мужа... думаю, он взял бы меня и со значительно более "подмоченной" репутацией и если уж мне в любом случае ничего не светит, так почему бы не провести последние дни на свободе в обществе приятного. Да чего уж скрывать, очень приятного мне мужчины. Который за время нашего знакомства сумел меня буквально очаровать.
Загородный дом оказался небольшим двухэтажным особняком, довольно уютным, но вовсе не выглядящим богатым. Людвиг вышел из кареты первым и подал мне руку, позволяя спуститься. И галантно предложил локоть. До обеда было ещё примерно полчаса, так что меня проводили в гостевые покои и оставили там освежиться после дороги. Я с удовольствием умылась, переодела платье на самое красивое в моем гардеробе и спустилась вниз точно к указанному времени. Обед был накрыт в небольшой уютной столовой с камином, сейчас потушенным, и очень красивыми росписями на стенах. Да и сам обед оказался выше всяких похвал, так что я временно выпала из разговора, наслаждаясь вкуснейшими блюдами.
- Елизавета, - голос Людвига звучал виновато, - к сожалению у меня возникло неотложное дело, так что я вынужден буду задержаться здесь до завтра. Приказать кучеру отвезти вас до ближайшей почтовой станции или вы окажете мне честь и согласитесь стать моей гостьей до утра?
Я задумалась. Нет, несомненно оставаться наедине с едва знакомым мужчиной на ночь это вовсе не то же самое, что проехаться с ним в одной карете. Но что я буду делать на почтовой станции? Попросить денег у Людвига невозможно, продать нечего, а ночевать на лавочке возле закрытой на ночь пассажирской станции в надежде, что кто-то сжалится и предложит подвести...
- Я останусь, - произнесла я, ещё не зная, какое роковое решение приняла.
Людвиг.
Все шло как по маслу. Девчонка, оказавшаяся совершенно одна и без денег, согласилась сначала сесть ко мне в карету, а потом и остаться в доме.
18+
Это вторая история из цикла "Пари". Первая есть вот тут https://feisovet.ru/магазин/Пари-История-1-Сила-Екатерина-Снежная
Истории совершенно самостоятельны и должны получиться очень разными. По крайней мере я так задумывала. А там уж как муз решит.
Прода по мере написания. Строгого графика нет.
История II. Слово. Обман.
ПРОЛОГ
Его королевское высочество наследный принц Теонисор Арракийский развалился в кресле, из под полуопущенных ресниц внимательно разглядывая собравшуюся в гостиной публику. Увы, но подобный контингент привести во дворец было невозможно, так что пришлось устраивать вечеринку в его личном загородном особняке. Принц отпил еще глоток вина и едва заметно поморщился, когда одна из девиц легкого поведения слишком громко взвизгнула, получив смачный шлепок по попе. Девки, вино, карты и друзья неожиданно перестали радовать Его Высочество. А виной всему была она. Теон поморщился, стоило вспомнить о мачехе. И угораздило же папашу жениться на этой зануде и моралистке! Ведь ничего не боится! Даже читать нотации ему! Ему! Будущему правителю этой страны! Принц глотнул вина и скривился. Мысли о мачехе испортили вкус даже отличного Варронского десятилетней выдержки!
– Чего грустишь, Высочество? – поинтересовался граф Петер Венеж, опускаясь рядом на диван, – что, снова тебе женить хотят?
– Отстань, а! – напоминание о женитьбе испортило и так ужасное настроение, – не трави душу!
Да, женитьба была еще одним поводом для грусти. Мачеха давила на отца, убеждая того в необходимости наследников, а тот, в свою очередь, – на Теона. И ладно бы ему сватали какую-нибудь заморскую принцесску, так нет! Принцессы казались "матушке" слишком избалованными, капризными и ветряными и она предлагала ему, принцу, выбрать в жены кого-нибудь из выпускниц нежно любимого, собственноручно созданного и самолично опекаемого мачехой пансиона "Благородных девиц"! Где, между прочим, примерно половина воспитанниц были из простого, не знатного, дворянства!
– Ой, нашел о чем переживать, – хмыкнул Петер, – и из этого твоего пансиона выходят обычные девки! И между ног у них всё точно так же устроено! А каждая девка в душе – шлюха! Уж тебе ли не знать! Кто из фрейлин королевы не пустит тебя к себе под юбку, если хорошенько попросить! Вот именно! И эти твои "благородные" ничем не лучше!
– Не лучше..., – протянул принц и внезапно лицо его просветлело, – Петер, ты – гений! Зови сюда Людвига и Риана! У меня к вам дело.
– Победитель получит в собственность Варронское княжество со всеми виноградниками.
Принц не мелочился. Если уж задумал устроить дорогой мачехе хорошую подлянку, так стоит ли жалеть какого-то куска земли. Даже земли из его личных владений.
– Остальные – гвардейские должности в моем личном полку? Вы в деле?
– Да! – первым отозвался Людвиг. Его семья была безумно родовитой, но не слишком богатой и виноградники Варрона могли это исправить.
Петер и Риан молча кивнули.
– Итак, господа, ваша задача: превратить выпускницу пансиона "Благородных девиц" в шлюху. Срок – месяц. Ровно через тридцать дней мы соберемся здесь же, и на ваших коленях должны сидеть девушки. Одетые как шлюхи, ведущие себя как шлюхи, готовые принять мужчину как шлюхи. Понятно?
Собравшиеся задумчиво кивнули.
– Девушку можете выбрать сами. Анкеты и подробные характеристики я предоставлю. А вот методы совращения я хочу обговорить. Заранее. И кинуть жребий. На выбор будет сила, слово и деньги. Выбирайте, господа!
И принц положил на стол три перевернутые игральные карты.
Слово вытянул Людвиг.
– И что мне делать? – несколько растерялся молодой мужчина, крутя в руках выпавшую ему карту.
– Обмани её, – расхохотался принц, – или припугни чем-нибудь! Ты же опытный серцеед, Виг! Тебе ли не знать, как падки девушки на сладкие речи!
Мужчина лишь молча кивнул и задумался. Ему нужна была победа в этом споре. Ему и всему его роду. Значит, нужно будет очень внимательно выбрать девушку. Очень, очень внимательно...
Прода.
Елизавета.
Поездка в небольшой монастырь оказалась удивительно некстати. До выпуска оставалось всего полтора месяца и мне очень хотелось прожить это время в пансионе, вдоволь наговориться с подругами, натанцеваться, готовясь к балу, и просто побыть беззаботной девчонкой у которой все ещё впереди. На самом деле ничего кроме выпускного у меня впереди не было. Отчим уже подыскал мне "подходящего" мужа, одного из наших соседей, вдовца чуть за сорок с двумя детьми, готового "отблагодарить" мужа моей мамы за юную, хорошо воспитанную и невинную девушку. По сути меня просто продали и я, к сожалению, совершенно ничего не могла с этим поделать. Отчим был официальным опекуном, а мама... Мама не смела слова ему против сказать. Слишком боялась. Так вышло, что она вышла замуж уже будучи беременной мной и хотя отчим сам согласился взять в жены "распутную девку с приплодом", получив при этом ещё и дворянское звание и процветающее поместье, это никак не повлияло на его отношение к маме. И ко мне. Пока были живы бабушка с дедушкой, было ещё терпимо. Большую часть времени я проживала у них, появляясь дома лишь изредка, а потом их не стало и я в полной мере осознала, что именно имела ввиду бабушка, говоря о том, что они пригрели под боком садиста. Мама попыталась меня защитить, но она была слабой после очередных, уже шестых, родов, да и в любом случае не смогла бы справиться с сильным мужчиной. Отчим выволок меня на улицу, привязал в столбу для наказания слуг и отходил по голой спине розгами почти до потери сознания. Просто за то, что я посмела ему возразить. Урок я усвоила. Особенно ту его часть, в которой грубые мужские руки стаскивали с меня порванное платье, словно бы случайно задевая едва начавшую наливаться грудь. И больше пререкаться не решалась. Я вообще старалась не попадаться отчиму на глаза, слишком уж темным и тяжёлым становился его взгляд, стоило мужчине посмотреть на меня. И жадным. Таким жадным, что это видела уже не только я, но и мама. К счастью, мне уже исполнилось пятнадцать, возраст, который позволял поступить в пансион. И мама решилась на бунт. Первый и, похоже, единственный в ее жизни. Она собрала мои вещи и отправила меня в сопровождении гувернантки в столицу, к старой подруге бабушки. А уже та похлопотала о том, чтобы меня приняли. И с тех пор дома я больше не была. Ни разу. Даже на каникулах. Изредка приходили письма от мамы, от младших братьев и сестер, именно так я узнала в том числе и о скором своем замужестве. И поняла, что моя вольная жизнь закончится сразу после выпускного. Свадьба была назначена через неделю после торжественного бала. Мой драгоценный будущий супруг не желал ждать.
Когда карета свернула в сторону Осинки, небольшого села, лежащего между моим родным Фернасом и столицей, я отвернулась от окна и откинулась на спинку сидения. Увидеть из окна кого-то из родных всё равно не получится, а просто так смотреть на знакомые места, зная, что возвращение сюда принесет лишь боль и разочарование, было слишком тяжело. Как заснула, я не заметила.
***
Ничем ни примечательная карета остановилась на заднем дворе небольшого чистенького трактира с несколькими комнатами для припозднившихся постояльцев, ее дверь распахнулась и показавшаяся из нее женщина кивнула молодому парню, ожидающему возле черного входа. Он споро просачился внутрь и вскоре вышел, неся перекинутую через плечо девушку. Та была явно без сознания или под магическим воздействием. Женщина торопливо пошла вперёд, поднялась по лестнице и распахнула одну из комнат на втором этаже, открыв ее собственным ключём. Парень не слишком бережно сгрузил девушку на постель и поспешил за чемоданом. Женщина бросила последний взгляд на пребывающую в наведенном сне девушку и вышла из комнаты. Она доставила воспитанницу куда просили, все остальное её уже не касалось. Дальше пусть заказчик сам разбирается. Парень вернулся, поставил чемодан и сумку, получил несколько серебряных монет и испарился, вполне довольный удачно подвернувшейся работенкой. Елизавета осталась спать в чужой комнате, чужой гостинице без денег и документов. Проснуться ей предстояло не раньше чем через пару часов.
***
Первым, что я ощутила после пробуждения была жажда. Страшная, всепоглощающая, почти невероятная. Я тяжело поднялась с кровати, пошарила на тумбочке, где обычно стоял графин с водой, но его почему то не оказалось на месте, так что пришлось идти в ванную. И только от души напившись из под крана я вдруг осознала, что это вовсе не наша ванная в пансионе. И я вообще не помню, как именно здесь очутилась.
Болела голова, но это не помешало мне вернуться в комнату и лечь в постель. Завтра. Всё завтра! Сейчас единственное, что я хочу - это спать!
Утро было не добрым. И началось оно с настойчивого стука в дверь. С трудом встав с кровати я, отстраненно удивившись тому что спала в своем дорожном платье, открыла и увидела в коридоре молодую девушку, по виду горничную, которая, узрев мою заспанную физиономию, опустила глаза и торопливо сообщила, что хозяйка просила гостью спуститься вниз.
"Видимо остальные уже давно встали и нам пора уезжать", - думала, торопливо умываясь и переплетая кому, но почему они сами меня не разбудили?
Подхватив чемодан и сумку, я поспешила вниз, надеясь увидеть за одним из столиков девочек, но зал был пуст кроме единственного поситителя, сидевшего за одним из ближайших к стойке столиков ко мне спиной.
- Здравствуйте, - я остановилась возле стойки и опустила чемодан на пол, - мне сказали, что вы меня звали?
Высокая крепкая женщина, протиравшая бокалы, оторвалась от своего занятия и направилась ко мне. И смотрела она при этом как-то очень недобро.
- Да, произнесла хозяйка, останавливаясь напротив, - по правилам постояльцы должны освободить номера не позже десяти. Будете оплачивать ещё одну ночь?
- Ночь? - непонимающе переспросила я, снова торопливо оглядываясь, не спускается ли по лестнице кто-то из девочек? - А как же мои спутницы? Они уже встали?
- Не понимаю, о чем вы говорите, - нахмурились женщина, - вы были одни, оплатили одноместный номер, где и переночевали.
- Одна??! - воскликнула я, чувствуя, как сердце сжимают тиски ужаса, - как одна?
- А вот так, - нелюбезно отрезала хозяйка и отвернулась, - завтракать будете?
- Да-да! - прошептала я, ещё не в силах осознать случившееся, - то есть нет, спасибо, не нужно!
Я схватила чемодан и почти бегом выскочила из дверей трактира, отошла подальше, поставила свою ношу на землю и села прямо не него. Мысли метались в голове, никак не желая выстраиваться в цельную картину. Как я оказалась в этой гостинице? Где девочки и наша сопровождающая? И что мне делать? Как вернуться в пансион, если у меня нет денег? Я похолодела, торопливо открыла сумку и залезла в боковой кармашек. И застонала в голос. Ещё в начале пути сопровождающая нас метресса Карнелла собрала наши документы. И теперь у меня не было даже паспортной карточки! Ничего! Только дурацкий тяжеленный чемодан с запасными вещами и... всё!
- Что-то случилось? - участливый голос совсем рядом заставил вздрогнуть и резко обернуться. Возле меня стоял тот самый единственный посетитель таверны который оказался приятным молодым мужчиной, который сейчас смотрел на меня внимательно и ... сочувственно.
- Нет, спасибо! - неуверенно пробормотала я и опустила глаза, поняв, что совершенно неприлично разглядываю незнакомца.
- И всё же я настаиваю, - улыбнулся он, - у меня есть карета. Быть может вас подвести?
Подвести? Я ещё раз покатала на губах это слово и неуверенно кивнула. Если бы он ехал в столицу, если бы помог мне вернуться в пансион...
- Отлично! - искренне обрадовался мужчина, - я направляюсь в сторону Сааки, надеюсь, вам по-пути?
Я торопливо закивала и вскочила с чемодана. Удача, просто невероятная удача! Я вернусь в пансион, расскажу обо всем настоятельнице и никуда больше не поеду! Только бы он не передумал!
- Людвиг Соррет, - представился незнакомец, мягко улыбаясь.
- Елизавета Варс, - я нерешительно протянула ему руку, но мужчина разулыбался уже совершенно счастливо, наклонился и коснулся губами моей ладони. На самом деле поцеловал, а не просто сделал вид. И это было так... так... необычно, что я растерялась, а потом время, временно замершее на время моей растерянности, вдруг снова стремительно понеслось вскачь и через несколько минут я в изумлении обнаружила себя сидящей в удобной карете, которой уже выезжала с постоялого двора.
- Лизонька, - вы же не против, заехать на обед в мой загородный дом? - поинтересовался у меня спутник через несколько часов. Время уже подбиралось к полудню и желудок, в котором последний раз что-то съедобное похоже было вчера утром, отреагировал на это предложение урчанием. К моему немалому облегчению, тихим. Так что я лишь сглотнула ставшую слишком обильной от мысли о скором обеде слюну и кивнула. Само мое нахождение наедине с мужчиной в этой карете уже было нарушением всех возможных и невозможных приличий. Но в первый момент я совершенно об этом не подумала, а потом стало уже поздно. Так что обед в его доме уже ничего не изменит. А что касается будущего мужа... думаю, он взял бы меня и со значительно более "подмоченной" репутацией и если уж мне в любом случае ничего не светит, так почему бы не провести последние дни на свободе в обществе приятного. Да чего уж скрывать, очень приятного мне мужчины. Который за время нашего знакомства сумел меня буквально очаровать.
Загородный дом оказался небольшим двухэтажным особняком, довольно уютным, но вовсе не выглядящим богатым. Людвиг вышел из кареты первым и подал мне руку, позволяя спуститься. И галантно предложил локоть. До обеда было ещё примерно полчаса, так что меня проводили в гостевые покои и оставили там освежиться после дороги. Я с удовольствием умылась, переодела платье на самое красивое в моем гардеробе и спустилась вниз точно к указанному времени. Обед был накрыт в небольшой уютной столовой с камином, сейчас потушенным, и очень красивыми росписями на стенах. Да и сам обед оказался выше всяких похвал, так что я временно выпала из разговора, наслаждаясь вкуснейшими блюдами.
- Елизавета, - голос Людвига звучал виновато, - к сожалению у меня возникло неотложное дело, так что я вынужден буду задержаться здесь до завтра. Приказать кучеру отвезти вас до ближайшей почтовой станции или вы окажете мне честь и согласитесь стать моей гостьей до утра?
Я задумалась. Нет, несомненно оставаться наедине с едва знакомым мужчиной на ночь это вовсе не то же самое, что проехаться с ним в одной карете. Но что я буду делать на почтовой станции? Попросить денег у Людвига невозможно, продать нечего, а ночевать на лавочке возле закрытой на ночь пассажирской станции в надежде, что кто-то сжалится и предложит подвести...
- Я останусь, - произнесла я, ещё не зная, какое роковое решение приняла.
***
Людвиг.
Все шло как по маслу. Девчонка, оказавшаяся совершенно одна и без денег, согласилась сначала сесть ко мне в карету, а потом и остаться в доме.
