Кажется, она родилась в хорошей семье с добропорядочной матерью и вечно работающим отцом. Он каждое утро говорил: «Доброе утро, милая!» и уходил на работу. Вечером, когда она уже спала, он стучал в дверь, чуть-чуть открывал ее и тихо произносил: «Доброй ночи, милая!» На этом их разговоры заканчивались.
Кажется, у них была собака, которая не умела лаять, но ее кашель вечерами сводил с ума. Она, брала собаку на руки, поднимала над собой и медленно произносила: «Тссссс…»
Кажется, она ходила в школу, и получала там пятерки, пока однажды не сбежала из нее, потому что ей надоело слушать всех подряд, рассуждающих о том, как надо жить, чтобы не умереть слишком рано.
Колеся по всей стране, она работала двадцать четыре часа в сутки. Она стала роботом, каждый час каждого дня, она могла описать дословно. Кажется, она считала, что это важно. Для того чтобы жить, ей нужны были деньги и поэтому она делилась своим телом с мужчинами, которых всегда хватало с избытком. Она обслуживала мужчин круглосуточно, и ей это нравилось. Меняя места, имена, пол, если это было нужно. Кажется, ей было даже весело. Разные города, названия которых она не запоминала. Невзрачные лица людей, которых она видела только ночью. Непримечательные отели, в которых она помнила только кровать и полупустую бутылку бурбона.
Однажды ночью, когда она сидела верхом на одном из своих любовников, ей вдруг пришла в голову одна гениальная, но очень странная мысль. И она решила, не раздумывая ее воплотить. Она решила умереть, но не до конца, захотелось прочувствовать близость смерти, холодок, подбирающийся осторожно, окутывая ноги своим саваном. Онемение пальцев, как при наступившем, взорвавшем вселенную оргазме, только более сильное, когда не можешь владеть своим телом. И только душа, разум, находящийся в нирване, кайфует от сюрреализма происходящего.
Она встала с ошалевшего мужчины, одела трусики, платье и вышла из провонявшего номера, на ночную улицу. Было прохладно, руки покрывались мурашками моментально, заставляя тело просить о тепле и помощи. Не замечая ничего в округе, она направлялась к своей цели и мечте, которую только что придумала.
Продолжение
Она была настольно нереальна в этом правильном мире, что ее заводило это не хуже, секса. Классного секса, которого у нее было с избытком. Но ей хотелось новых ощущений, взрыва эмоций, карусели чудес. Как же ей этого не хватало, в ее таком скучном мире, идущем по определенной кривой, которую нарисовала не она. Она хотела нарисовать свой собственный график, по которому она будет жить. И сейчас она находилась на начальной точке своей жизни. Сегодня она собиралась умереть и родится заново. Так сложно и так просто, как в математике.
Марика подошла к мосту, который знала всю свою жизнь. Она приходила к нему, когда ей было плохо. Приходила, когда находилась на грани жизни и смерти. Скорее смерти. Она не любила свою жизнь и относилась к ней, не как к подарку судьбы, а как к кресту, который ей нужно было нести, не разгибаясь, не поднимая головы, потому что она всего лишь женщина.
Рядом никого не было, кто мог бы ей помешать или помочь, что в принципе одно и то же. Она просто шла по мосту, и когда он закончился, она не остановилась. Жизнь ее научила многим вещам, которые не помогали в ее скучной жизни, но только не летать. Вот это бы как раз сейчас не помешало. Тело было в невесомости, оно опускалось все ниже и ниже, и ее неуверенные движения руками никак не помогали. Легкие разрывало от наличия кислорода, и она начала паниковать, что категорически нельзя было делать. Но она и об этом не знала. Куда ей, девчонке, которая даже не закончила среднюю школу. Она закрыла глаза и ждала того самого мощного вулканического оргазма, который должен был наступить сейчас, вот сейчас. Ну, где же он? Где?
Вдруг раздался хлопок, и она резко взлетела вверх, парашют раскрылся. Слава Богу. Она улыбнулась и поняла, что еще немного, и встретилась бы с землей, без парашюта, и без оргазма. Она была жива и счастлива. Цель достигнута, мечта исполнена. Она почти, почти… Удар, кувырок, она запуталась в парашюте, почувствовала боль и недовольно поморщилась. Кажется, она попробовала пошевелиться, но от резкой боли потеряла сознание и утонула в собственных снах.
***
-Что я могу для вас сделать Марика?
-Доктор, вы сделали все что могли, вы спасли мне жизнь. Этого достаточно.
-Но вы… вы же…
-Не надо, я сама во всем виновата! Мне недостаточно было моей жизни, я хотела умереть и заново родиться. У меня почти получилось. Мое тело мертво, но разум еще жив, он как новорожденный ребенок, ничего не может, но обязательно всему научится.
Марика сидела в инвалидном кресле и улыбалась еле видимой улыбкой. Ее слабое тело было привязано к коляске, чтобы она не упала. На шее был надет шейный корсет, позволяющий держать шею и голову. Единственное, что было еще живо и двигалось.
-Поехали, Джон, у нас еще много дел. – Санитар, взялся за ручки коляски и неспешным шагом увез женщину туда, где ее никто уже не побеспокоит.
