Часть вторая. Пленник эльдагов
Глава 1. Дорожные приключения
Лишь только Кристэ и деревня скрылись из виду, к Гарвелу немедленно пришло осознание: прежняя жизнь закончилась. Мимо проносились знакомые с детства места, и можно было представить себя на прогулке, но память не давала обмануться. В душе занозой сидело острое ощущение нешуточности происходящего; случись что, неоткуда ждать подмоги, кроме собственных головы и рук. Отныне он отрезан и от Кристэ, и от табора, а уж вернётся ли когда назад — боги ведают.
Завтра или может, послезавтра, предстоит пересечь границу Соколанской марки, и всюду, куда доведётся приехать, вокруг будут чужие люди, с которыми придётся держаться настороже. Больше нельзя позволить себе быть беспечным и откровенным, о многих вещах останется только думать. Путь в столицу долог; по словам отца, тянется одиннадцать дней. Или даже больше, если в дороге произойдёт нечто непредвиденное. Ведь никому заранее не ведомо, кто или что встретится на пути.
«Ну, вот. Не успел уехать из дома — и уже раскис! — немедленно отругал Гарвел сам себя. — Хорош гонец, в начале пути нос повесил. Иль раньше не знал, что придётся в одиночку ехать? Мог и Поля взять, коли компания нужна...»
Похлопав Марко по холке, он оглянулся на чуть приотставшего Алмаза. Посвистел, подбадривая жеребца… Как-никак, коню приходилось тяжелее: новый хозяин да ещё и свалившееся ниоткуда путешествие. Гарвел надеялся, что в дороге Алмаз привыкнет к нему; пока же тот, хоть и не проявлял открыто враждебности, держался настороже, словно изучая, чего можно ждать от хозяина? Зла или добра?
Внезапно пришло ощущение чужого присутствия. Заржала чья-то лошадь, и Марко ей немедленно ответил.
Гарвел резко обернулся в сторону реки, натягивая поводья.
Прямо перед ним, из-под обрыва у Серебрянки на дорогу поднимался рыжий тёмногривый конёк. А на нём сидел Поль собственной персоной!
Как-то само вспомнилось, что сын булочника так и не подошёл попрощаться, попросту исчезнув непонятно куда. А теперь вот явился… Явно подстерегал, стоя под обрывом.
Но вот зачем?
Нахмурясь, Гарвел посмотрел на Поля в упор, гадая про себя, для чего тому понадобилась эта встреча.
«Никак, решил сквитаться за моё вмешательство в спор с Андреасом? Неужель и впрямь такой дурак?»
Поль, подъехав ближе, остановил своего рыжего точно напротив Марко. И, дурашливо кланяясь, сорвал с себя шляпу:
— А вот и твой верный слуга! Прошу любить и жаловать!
Но Гарвел не улыбнулся. Уперев руку в бок, окинул весельчака мрачным взглядом.
— И что ты здесь позабыл? Басмарским языком тебе сказано: слуга мне без надобности! Ступай домой, твоё место возле детей и Жанны.
— Я не старуха, чтобы с детьми сидеть, — дерзко ответил Поль, нахлобучивая шляпу обратно. — Мы с Жанной уже решили: одного тебя не отпустим! Хочешь ты слугу или нет, будешь платить за службу — или как там тебе вздумается, но только я от тебя не отстану. Так и знай!
Услышав такое, Гарвел немного растерялся. И попытался ещё раз урезонить непрошенного слугу.
— Послушай, Поль… Я еду в столицу. И не просто так… Понимаешь?
— Да чего тут не понять, — ухмыльнулся тот до ушей. — Но я так смекаю, что двоим в дороге сподручней. А то — не слыхал разве: по дорогам разбойнички рыщут? Как окружат — так не глянут, что ты рыцарь и Скачущему служишь. Ахнут по башке — и прощай-прости!
— Как-нибудь без тебя отобьюсь, зря, что ли в Замке драться учили? — проворчал Гарвел. — Да на мне и кольчуга, и...
— Брось упираться, Гарви! — рассмеялся Поль, уперев руки в бока. — Тебе меня не отвадить, коль добром не возьмёшь — за тобой следом поеду, каждый твой шаг сторожить стану. Моё слово крепко. Так уж лучше сразу возьми!
«Вот ведь привязался! — в сердцах подумал Гарвел. — И не проймёшь ничем, упрям как мул!»
— Ну, как надумал — берёшь? — В серо-зеленых глазах плясали смешинки; сын булочника явно сознавал свою победу.
— Ладно… беру, — с неохотой проговорил Гарвел. — Только смотри у меня: чтоб на девок в постоялых дворах не заглядывался!
— Не буду, — пообещал, подмигнув, Поль. И пристроил своего Рыжего рядом с Марко.
— Одного не пойму: какая тебе корысть со мной ехать? — сказал Гарвел, когда они пустили своих лошадей бок о бок. — Да и злиться ты на меня должен. Как-никак, я тебя унизил при всех.
— Фью! — беззаботно свистнул Поль. — Ты хоть знаешь, сколько хороших парней мне в Соколане бока намяло? На всех злиться — души не хватит. А корысть… Я, может, сызмальства мечтаю мир посмотреть? Или это только вам, господам, мечтать дозволяется? — И глянул с вызовом.
Гарвел промолчал. И вспомнил слова Теодора, оброненные по случаю: "Всякий ходит своей дорогой, и не след встревать на чужом пути".
Лошади меж тем всё бежали вперёд, и вскоре показалась развилка дороги: одна часть её уходила дальше на юг, то есть к Соколану; другая сворачивала вправо, сбегая к широкому каменному мосту, — на запад, к Замку.
Внезапно заржал Марко, а за ним, чуть опоздав, — Алмаз и Рыжий. Снизу раздалось ответное ржание.
— Эй, погляди-ка, — воскликнул зоркий Поль. — Там, случаем, не тебя собрались встречать?
Гарвел вздрогнул, отрываясь от своих мыслей, и посмотрел вправо.
За мостом, чуть скрытые кустами, стояли два всадника. Заметив ездоков, они хлестнули коней — и те стали взбираться по склону. Один из всадников был в светло-зеленой замковой форме, на алом плаще горел ряд серебряных звёзд. Второй — в лихо заломленном бархатном берете с пером и в серебристом камзоле; на плечах пламенел, ниспадая складками, малиновый плащ. Оба парня показались смутно знакомыми, особенно щёголь с завитыми светло-каштановыми волосами.
— Ну, как, я угадал? — ухмыльнулся рядом Поль. — По твою душу едут, верно?
Гарвел не ответил. Сердце стукнуло невпопад: в переднем всаднике он узнал Жана Арчимбайта. Второй, без сомнений, был тот самый эн Астольф, который стоял утром возле дверей в покои командора.
Зачем они оба здесь и чего от него хотят?
Меж тем Жан Арчимбайт, взобравшись на косогор, смерил Гарвела донельзя высокомерным взглядом. Вблизи его глаза оказались зеленовато-карими, а правильные вроде бы черты портила мягкость и безвольность, делая его лицо похожим на женское.
— Так это ты — эн Гарвел Кристон? — проговорил граф Арчимбайт, выпятив вперёд подбородок, обещавший в скором времени стать двойным от излишеств в пище. — Пфе… Не могла выбрать кого покрасивей?
— Не понимаю вас, — холодно ответил Гарвел, заставляя Марко отступить от вороного в сторону. — По какому праву вы остановили меня на дороге? Что вам нужно?
Жан Арчимбайт смешно надул щёки.
— Ты — полусмерд, смеешь говорить о правах со мной, графом Арчимбайтом? — воскликнул он, пафосно поднимая затянутую в перчатку руку. — Прохвост! Посмей только ещё раз подкатить к моей Элизе — я тебя проучу, как преследовать чужих жён!
Гарвел вспыхнул.
— А вы друг друга стоите, как я погляжу! — сказал он, уже не стремясь быть вежливым. — Что ты, что твоя Элиза. Катитесь оба с высокой горки — и Кайер вас благослови! Бэнговы родственники!
Граф замолчал, выпучив глаза. Похоже, с ним давненько никто не говорил подобным тоном, и он на время потерял дар речи.
— Эй, уважаемый! Что стоишь? — раздался насмешливый голос Поля. — Или дорогу показать? Гарви, разреши дать этому разине хорошего пинка в заднюю часть!
— Да как ты смеешь, мужлан?! — крикнул Жан Арчимбайт, наливаясь багровой краской. — А ну, уйми своего слугу, не то пожалеешь! Ты хоть знаешь, собака, кого оскорбил?! Я — зять маркиза де Морнибанда, сын маркиза де Вальфона!
— А я — коннор Северного замка, — выпалил в ответ Гарвел, чувствуя: ещё немного — и он сорвётся, вызовет этого чванливого щёголя на поединок. С трудом удерживая себя в рамках приличий, он продолжал: — И никто не вправе оскорблять меня без причины, будь он хоть самим принцем Басмарии!
— Эн Гарвел прав, Жан, — произнёс эн Астольф; который, до сих пор нарочно медлил в стороне, не желая вмешиваться в чужой разговор. — Вам не стоит с ним ссориться.
— Но этот негодяй оскорбил меня! И я ему просто так не спущу! — завопил Жан Арчимбайт, размахивая руками. — Здесь задета моя честь! Моя Элиза!
— Уж не драться ли вы решили? И с кем? С сыном безродного «всадника», «дворянчиком без сапог»? — охладил его пыл эн Астольф. — Пока об этой беседе знают лишь вороны, но что станет с вашей репутацией, когда об этой дуэли будут судачить кумушки на каждом углу? Не делайте глупостей, Жан, поезжайте к своей жене. Вам известно, что у меня важное дело к этому человеку.
Граф Арчимбайт насупился, видимо, размышляя, стоит ли последовать благому совету — или продолжать ссору дальше?
Однако замолчал, и эн Астольф этим воспользовался; выехав вперёд, он церемонно обратился к Гарвелу:
— Эн Гарвел! Именем командора! Прошу вернуть мне врученные бумаги. Их повезёт более достойный.
Гарвел судорожно сжал в руках поводья.
Так с него снимают миссию гонца? Но почему? За что? Чем он мог провиниться, что его сочли недостойным?
Тревожно порывшись в памяти, не нашёл ничего, к чему мог придраться взыскательный командор.
«Да уж не проверка ли это снова? Эн Аннибал любит устраивать испытания… И разве не должен я хранить молчание о своей ноше?»
Только подумал об этом — и в памяти немедленно прозвучал знакомый голос — настолько явственно, что захотелось оглянуться:
"И помни: никому ни слова. За бумаги отвечаешь головой. И это не для красного словца сказано. Как бы я к тебе ни относился, но коли потеряешь пакет, дорога тебе одна — на Чёрную башню."
— Не понимаю… — сказал он охрипло. — О каких бумагах идёт речь?
— О тех самых, какие вручены тебе утром командором.
— У меня их нет. — Сердце стучало, готовясь выпрыгнуть из груди, но Гарвел постарался придать лицу невозмутимое выражение.
— Позволь не поверить, — вкрадчиво возразил эн Астольф. — Мне точно известно, что бумаги у тебя. Изволь их отдать по доброй воле!
Гарвелу не понравилась эта настойчивость. Но пока он думал, как достойно ответить, вмешался Поль.
— Эй, сударь! Коли тебе нужны бумаги, так могу отдать. Не жалко!
Гарвел не сдержал изумленного взгляда в его сторону. Только сейчас до него дошло: сын булочника видел у него в комнате сумку гонца!
«Значит, он знает или подозревает о цели моего путешествия и может предать, если захочет. Но вот что значат эти его слова?»
Поль между тем живо соскочил с Рыжего и принялся развязывать притороченный к своему седлу дорожный мешок.
Эн Астольф, тоже спешившись, быстрым шагом подошёл к нему.
— Ну, где твои бумаги? Давай поживее!
— Пожалте! — ухмыльнулся тот — и подал рыцарю связку из нескольких свитков.
Эн Астольф, схватив её с хищной поспешностью, зубами развязал скреплявший шнурок — и, развернув один свиток, с проклятием отбросил прочь. Следом полетели и все остальные. А рыцарь замахнулся на Поля кулаком.
— Жалкий наглец! — взревел он, — Это не замковые бумаги!
Сын булочника проворно отскочил в сторону; на лице его играла злорадная ухмылка.
— Откуда ж у меня возьмутся замковые? — воскликнул он с безопасного расстояния. — Я и в Замке-то отродясь не был. Ты, сударь, просил мои бумаги — так мои и получил! Чего ж бесишься?
Гарвел слез с Марко, стараясь держаться к эн Астольфу спиной, чтобы скрыть улыбку. Подавив смех облегчения, чтоб не дразнить замковых посланцев, он поднял один из валявшихся в траве свитков и развернул.
«Десять поучительных и забавных историй, рассказанных во время плавания из Граэлии в Россану» — гласила витиеватая надпись вверху.
Ниже шло весёлое повествование о некоем купце, развлекавшем своих попутчиков рассказами о любовных приключениях в разных странах. Гарвел без труда узнал слог Гарибана — автора многих фривольных историй, которые ходили в рукописных списках не только среди горожан Соколана, но и по всей Басмарии.
«Ну, и Поль! — улыбнулся Гарвел. — Ну и выдумщик! А я-то было подумал...»
На его плечо легла чья-то рука; он обернулся и увидел напряжённое лицо эн Астольфа.
— Довольно шуток! — резко сказал тот. — Раз не хочешь отдать бумаги добром — сами возьмём. Открывай сумы!
Гарвел нахмурился. Замковый посланец, по его мнению, заходил в своей наглости слишком далеко.
— Повторяю, у меня нет никаких бумаг, — проговорил он твёрдо.
И мысленно поблагодарил Поля, который своей выходкой дал ему собраться с духом. К тому же действия эн Астольфа подсказывали: рыцарь получил приказ вовсе не от эн Аннибала. Недаром командор так настоятельно предупреждал хранить молчание: кто-то в Замке заинтересован, чтобы пакет, доверенный ему, не был доставлен по назначению.
Чтобы не возбуждать подозрений, Гарвел сам развязал сумы. Причём вначале ту, где лежали его личные вещи и одежда.
— Другую! — бросил эн Астольф, едва взглянув.
Пряча улыбку, Гарвел раскрыл горловину второй сумы.
— Что это за шутки? — раздражённо сказал рыцарь, обратив на Гарвела испепеляющий взгляд. — Где бумаги? При тебе видели сумку гонца!
Сбоку подошёл граф Арчимбайт — и, тоже сунув нос в раскрытую суму, рассмеялся.
— Смотрите-ка, эн Астольф, — указал он пальцем, — да у этого молодчика в мешке женская сумка! Небось подарочек от полюбовницы. Какие уж тут бумаги — одни сухари!
— Да где ж тогда бумаги? — раздосадованно воскликнул тот. — Эн Гарет меня живьём сожрёт!
«Ага! — злорадно подумал Гарвел. — Всё-таки не эн Аннибал, а эн Гарет. Стало быть, это правда, что он «спит и видит себя командором»!»
С эн Гаретом, одним из учителей, у него сложились весьма натянутые отношения; так что даже радовало, что тот останется в своих происках с носом. Но, прежде чем Гарвел успел ответить, его опередил Жан Арчимбайт.
— Я всегда говорил, что маркиз Морнибанд умнее, чем вы думаете, — заявил он со снисходительной усмешкой. — Доверить важные документы сыну какого-то «всадника»! Попомните мои слова: настоящий гонец наверняка ускакал ещё на рассвете. А этому парню маркиз дал для отводу глаз пустую сумку. Я прав? — повернулся он к Гарвелу.
— Конечно, — выдавил тот, заставив себя посмотреть в глаза мужу Элизы. — Всё так и есть, как вы сказали.
— Вот видите! — с торжеством воскликнул граф Арчимбайт. — Вы только потеряли драгоценное время. Теперь попробуйте-ка догнать того, кто давно скачет за пределами нашей марки!
— Кайер и его шкура! — выругался эн Астольф, прибавив к этому ещё пару грязных выражений. — Поехали отсюда! Нельзя терять ни минуты!
И оба, вскочив на лошадей, не оглядываясь, поскакали обратно через каменный мост к Замку.
Гарвел облегчённо выдохнул, поглаживая морду фыркающего Марко. И подумал, что верный конь, наверняка, тоже смеялся над незадачливыми посланцами.
— Ишь, помчались, будто хвосты горят!.. Несолоно хлебавши, — ухмыльнулся рядом весельчак Поль. — Надеюсь, в Замке им здорово намылят шеи.
— Всё может быть, — отозвался Гарвел — и улыбнулся, протягивая руку сыну булочника. — Спасибо тебе, Поль!
— Да ну, чего там! — неожиданно покраснел тот и тряхнул соломенными волосами. — Лучше поедем дальше, пока тут ещё кто-нибудь… провожать не собрался.
***
— А я и не знал, что ты тоже читать любишь, — заметил Гарвел, когда снова пустились в путь.
— Ну, так мой папаша нарочно отдавал меня грамоту учить, — объяснил Поль. — Я ж младший сын в семье, старшие братья давно подмастерья — Гийом у отца, а Жерар — у дяди, тот портной.
