Елена Быстрова
Мой доблестный рыцарь
Когда-то давно я выбрала себе сказку о Прекрасной Принцессе, то есть мне, и Доблестном Рыцаре, который не побоялся сразиться со страшным драконом и спасти принцессу. Он поцеловал ее и взял себе в пару. И родились у них мальчик и девочка. И жили они долго и счастливо…
Я верила в то, что у меня будет именно так. Но тогда я даже представить не могла, что доблестный рыцарь спасет от страшного зверя вовсе не девушку принцессу, а восьмилетнюю девочку. А успокаивая, поцелует в щечку, запуская цепной механизм. Именно в тот миг он и стал героем моей сказки, а сказка стала смыслом жизни.
Вот только повзрослев, я очень скоро убедилась, что во взрослой жизни сказкам места нет.
Риана Айрон
Я неслась по длинному коридору, огибая преграду из спокойно идущих навстречу курсантов и преподавателей. Как же паршиво было на душе. Моя жизнь обрушилась в одночасье. Все к чему я шла долгие семь циклов обучения в Военно-космической академии – самого престижного учебного заведения Илийского Союза, все рухнуло. И во всем виноват он. Как он только мог?!
Хотя я с самого начала знала, что простым мое распределение по окончании академии не будет. Но чтобы настолько?! Он просто издевается надо мной. С самого первого дня поступления, он ставит мне палки в колеса…
Я усмехнулась промелькнувшей мысли: не припомню в истории всего нашего сектора ни одного транспортного средства, которое бы передвигалось на колесах. А эта фраза, как и многие другие выражения иного мира с самого детства прочно осели в моем лексиконе, и все благодаря маминой подруге – моей воспитательнице.
Как же в детстве все было просто. Можно было играть, мечтать и не заботиться о проблемах взрослой жизни. Вот только оно давно кончилось, а моя теперь уже новая жизнь ничего радостного не сулит. Да она вообще разваливается на части! Поэтому и спешу урвать последний кусочек того, к чему стремилась на протяжении последних циклов…
Я все же успела заскочить в шаттл перед самым его отлетом. Прямо с взлетно-посадочного модуля академии шаттлы летают лишь пару раз в сутки. И если бы я опоздала на него, то попасть на учебную базу, расположенную на малом спутнике Илия – Дилране, можно было бы, только отправившись в космопорт. А у меня катастрофически мало времени. Как только он поймет, что я намерена сделать, то сразу обрежет мне все пути.
И когда моя цель была уже так близка: оставалось преодолеть, каких-то пару уровней учебной летной базы, и я буду в ангаре, раздался сигнал на моем коммуникаторе, отзываясь дрожью в теле. Принимать вызов, желания не было. Я была уверена, что это он – глава академии. Вот почему всегда так? Ему было мало того, что он наговорил мне в своем кабинете?
Но ничего не поделаешь: если не приму вызов, он отследит мое местонахождение, и будет только хуже. Я решилась и, взглянув на экран коммуникатора, чуть не простонала: на этот раз уверенность меня подвела. На связь вышел мой лучший друг. И я действительно была рада его увидеть и услышать, но только не в этот момент. Мне совсем не хотелось впутывать его в то, что я задумала. Я глубоко вздохнула, стараясь выглядеть невозмутимой, замедлила шаг и, наконец, приняла вызов.
– Грэй, привет, – я широко улыбнулась другу.
– Риана… – он же осматривал окружающее меня видимое пространство.
– Грэй, ты как? Давно не виделись, я даже соскучилась, – постаралась изобразить собой само спокойствие и умиротворение.
– Ты на летной базе.
Отпираться было бессмысленно.
– Как видишь. Что-то случилось?
– Это я у тебя должен спросить. Все твои зачеты по пилотированию давно сданы. И ты точно не должна находиться сейчас на учебной летной базе на спутнике. Что ты задумала?
– Грэй, прошу, не начинай, и так тошно.
Все, мою маску улыбчивости как водой смыло. Притворяться дальше уже не было смысла. Я придала ускорения своему шагу. Грэй теперь все равно от меня не отстанет. Его не обмануть. Мой друг уникален. Я бы назвала его – илиец нового формата. Это сложно понять и объяснить, но феномен способностей Грэя неотрывно связан с вмешательством в его ДНК еще до рождения. И этой информацией владеют только самые близкие ему люди, и я вхожу в их круг.
– Ты была у главы академии, – в проницательности ему тоже нет равных. – Куда тебя распределяют?
– Он сказал, что мне самое место быть пилотом на пассажирском транспортнике, совершающим маршрут между Илием и Кирелией, – на сказанное друг только хмыкнул и покачал головой. – Это все равно что я буду на шаттле возить курсантов из академии до Дилрана и обратно. А я – военный пилот! Причем лучший пилот всего нашего потока. И сам знаешь, что я говорю правду. За эти семь циклов обучения в академии, что, кроме учебников, тренажеров и практических вылетов я видела? Да ничего!
– Послушай, адмирал Роуг погорячился. Вот увидишь, до основного распределения еще есть время и…
– Трое суток?
– Пусть даже так. Этого времени достаточно, чтобы он пересмотрел свое решение и направил тебя…
– Уже не направит, – твердо перебила речь Грэя.
В образовавшейся паузе друг сверлил меня взглядом, точно пытался прочесть мои мысли. И уж не знаю, что он там увидел, только дал точное определение произошедшему:
– Ты, наконец, не выдержала, сорвалась и показала свой характер. Неужели не хватило выдержки? Риана, ты столько циклов терпела, чтобы за оставшиеся три дня все испортить? Зачем ты повздорила с отцом? – в последней фразе четко прослеживался упрек в мой адрес.
– Он мне больше не отец!
– Именно это ты ему и сказала?
– Я сказала, что у него больше нет дочери.
– Риана, Риана… – друг покачал головой. – Так что ты намерена сейчас сделать?
– Попрощаться со своей «птичкой». Полетать… в последний раз выжимая всю ее мощь и скорость.
– Ты же понимаешь, что это безумная идея. Уверен, что глава академии уже позаботился о том, чтобы не дать тебе вылететь из ангара, если такая идея возникнет в твоей голове. Как только ты активируешь доступ к своему «Верлиону», так сразу и обнаружишь себя. Ворота твоему борту никто не откроет, даже если умолять станешь.
– А если взломать? – и я с такой надеждой на помощь посмотрела на друга.
– Взломать систему учебной базы чревато: ни тебя, ни меня за это по головке не погладят. Это не отдельно стоящий «Верлион» открыть. Контр-адмирал Нэрк постарался внедрить свои новшества и сюда. Если взломать систему безопасности ангара, это сразу станет известно главе разведки. Знаешь, что за это сделает уже мой отец?
– Догадываюсь, – ведь его отец и есть глава разведки. – А мне-то что ты предлагаешь делать?
– Какая же ты упрямая. Как бы я тебя не отговаривал, ты все равно сделаешь по-своему.
– Вот и не отговаривай! Лучше скажи, как мне обойти охранные устройства и взлететь на моей «птичке»?
– В том то и дело, что на твоей – никак. Если желаешь оставить незамеченным и себя, и свой полет, выбирай любой другой «Верлион».
– Это звучит так, точно я должна предать свою «птичку». Нет, Грэй, я собираюсь проститься именно с ней.
– Ты уж определись, что для тебя важнее: оказаться внутри своего истребителя, и на этом завершить свое прощание с… «птичкой», или все же совершить полет, пусть и на чужом.
Я с грустью вздохнула. Как бы я не сроднилась со своим истребителем, но в любом случае после окончании академии, летать мне предстояло уже не на учебном «Верлионе», а на боевом. И это еще вилами по воде писано. Что в свете сегодняшних событий означает – никогда. Возможно, для меня это последний полет на истребителе класса «Верлион». Так что пора прекращать высказывать свои недовольства: я не в том положении.
– Совершить полет. Ты мне поможешь?
– Что не сделаешь для лучшей подруги. Чей будем взламывать?
Сквозь обзорную прозрачную панель, отделяющую безвоздушную среду ангара с истребителями, от безопасной зоны учебного корпуса, я осмотрела ряды «Верлионов». Взгляд остановился на моем. Моя верная «птичка», сколько часов мы с тобой отлетали? А какие виражи выписывали? Что, признаться, завидовала мне вся наша группа. Особенно парни после учебных сражений. Я настолько кропотливо изучила и технические, и летные данные истребителей этого класса и столько времени провела, отрабатывая все эти знания на тренажерах, что на выпускном курсе пилотов равных мне просто не было. И я не зазнаюсь. Как высказала Грэю, я действительно все свое время проводила, изучая учебные материалы. А еще меня постоянно гонял наш куратор, пытаясь вычленить мои слабые стороны знания учебного материала. Что ж, не летать нам больше вместе…
И обласкав на прощанье свой истребитель, мысленно погладив его ладонью по фюзеляжу, мой взгляд выцепил другую «птичку». И временный ее хозяин, заслуживает того, чтобы нарваться на неприятности. Достал! Эти его последние подкаты… И ведь Кир абсолютно не хочет понять, что его кандидатура, даже рассмотрению не подлежит. Потому как с кандидатом на мою руку и сердце я уже определилась, причем давно, причем однозначно и бесповоротно.
Ладно, другой, так другой. Я назвала Грэю бортовой номер, а сама направилась одевать летный костюм. Пара минут, и я готова вломиться в чужой «Верлион». Грэй тоже не терял времени даром, приглашая разблокировать борт и забраться внутрь. На коммуникатор друг выслал так необходимые мне символы кода. А следом, как только я ввела их на панели доступа «Верлиона», и люк в кабину стал открываться, пришло сообщение: «В добрый путь!» – сейчас это значило, что все в полном порядке. В детстве это было игрой, а повзрослев, мы использовали наши тайные пароли и шифры уже всерьез.
Спасибо друг. Так и хотелось ответить: «Земля прощай!» Но сначала необходимо получить разрешение о взлете у операторов базы. И именно это и являлось моей первоочередной задачей. Забравшись в кабину истребителя, я устроилась в кресле пилота. И проверив все ли технически исправно, связалась с оператором:
– База, говорит борт ноль-шесть-восемь, прошу разрешение на вылет, – постаралась сказать низким тембром голоса.
– Борт ноль-шесть-восемь, цель полета?
– Отработка маневров на полигоне. Подготовка к пересдаче.
– Борт ноль-шесть-восемь, направляйтесь в пятый квадрат второго подсектора. Тренировочный вылет разрешаю.
Быстро нахожу, сохраненные Киром в навигационной базе истребителя, выданные оператором координаты, в то время как главные ворота ангара раздвигаются в стороны, открывая черноту космоса. И я срываюсь с места, унося «птичку» в разрешенный квадрат.
Сначала и в самом деле занимаюсь отработкой маневров, и совершаю их так, точно летать разучилась. Уверена, что оператор, как всегда, последит за корявой тренировкой очередного пилота-курсанта, и ему надоест. И вот тогда я отправлюсь на свое излюбленное место. Жаль, что этого нельзя было осуществить сразу, ведь я нахожусь не в своей «птичке». А в ней-то у меня как раз и припрятаны кое-какие важные вещи, уже ставшие просто незаменимыми.
А началось все с того, что еще пару циклов назад мне надоело летать во втором подсекторе, точно в манежике для младенцев, и я начала выбираться за его пределы, постепенно изучая окружающее космическое пространство, заодно внося новые координаты в навигационную базу своего истребителя. Если бы меня на этом спалили, то простым выговором я бы не отделалась. Мой отец сразу получил бы так необходимую ему информацию и доказательства, чтобы уж наверняка выгнать меня из академии, да еще и с позором. Но я всегда с осторожностью производила свои манипуляции. И в этом мне тоже помог Грэй своим новым изобретением, сделанным специально для меня по такому случаю. И отправляясь в девятый квадрат седьмого подсектора, я выпускала дрон со встроенным в него маячком, изъятым из моего «Верлиона», который выписывал в «манеже» запрограммированные виражи. Никому и в голову не приходило, что маяк и истребитель в одно и то же время могли находиться совершенно в разных местах.
– Ну, что, полетаем, «птичка»?
Я вбила в навигационную базу корабля новые координаты, и через несколько секунд «Верлион» сорвался в гиперпрыжок. И уже минут через двадцать в девятом квадрате седьмого подсектора передо мной откроется так облюбованный полигон.
Только когда пространство за моим истребителем сомкнулось, по спине прошел холодок. Передо мной темная махина крейсера, а прямо у самого носа, четыре боевых «Верлиона».
– Черт! «Призрак!»
Я сразу узнала этот крейсер. Вот это я попала! Мгновение, и я вырубаю передающую видеоаппаратуру на «птичке», причем совсем: с корнем проводов и датчиков.
«Вот дура!» – мысленно прикрикнув, ругаю себя. Шлем пилота и так скрывает мое лицо, никто не увидит, кто за штурвалом.
И тут раздается голос из динамика:
– Борт ноль-шесть-восемь, следуйте за истребителями на посадочную палубу второго отсека.
Не тут то было! Я срываюсь с места, и несусь обходным маневром, расчищая встречное пространство. Но и выбора-то у меня особо нет: с одной стороны скопление астероидов, с другой – крейсер, нацеленный по мою душу. А мне нужно свободное пространство для входа в гипер. С девятого квадрата седьмого подсектора лучшим будет рвануть в восьмой квадрат третьего. А из него сразу на Дилран, мне нужно как можно быстрее вернуть истребитель, чтобы меня не успели заподозрить в несанкционированном вылете. Сейчас достану из навигационной базы координаты…
«Что за черт?!» – снова ругаюсь на свою внезапную рассеянность.
Какая к черту база, когда я на чужом «Верлионе». А зараза Кир только в «манеже» и летал. Нет у него никакой даже мало-мальски загруженной навигационной базы.
Истребители были у меня на хвосте, не давая мне спокойно вздохнуть. Хотела в последний раз почувствовать быстроту от скорости и маневров? Что ж, Риана, получи и распишись.
Тем временем динамик разрывался:
– Борт ноль-шесть-восемь, приказываю немедленно сдаться и проследовать на посадочную палубу крейсера!
Я чуть не поперхнулась, когда прозвучали первые слова: этот голос я узнаю из тысячи. А с экрана монитора на меня смотрел военный в высоком чине, с таким знакомым лицом.
Черт, все должно было случиться совсем по-другому. И я еще отчаяннее стала уворачиваться от своих преследователей – истребителей.
Я не привыкла, как трус бежать с поля боя. И ни разу не проявила это низкое, недостойное военного пилота качество. Но сейчас именно это и происходит. И пусть передо мной развернулся не реальный бой и даже не учебный, но я спасаюсь бегством. Он не должен узнать, что именно я управляю «Верлионом». Дура, совершаю одну ошибку за другой. Почему? Ответ очевиден: внезапное появление «Призрака» и вице-адмирала Индара Ортэла во главе, смешало мое самообладание с пылью.
Из динамика послышалась приглушенная тирада ругательств, а после:
– Немедленно сдавайся! Это приказ!
А я тем временем влетала в опасную зону астероидов. Заметила, что один из истребителей уже отстал. Может, посчитал, что отправляться за такой дурой как я, будет себе дороже. Хотя, это же борт, закрепленный за Киром – так что за дураком.
– Хорс, – на этот раз свое излюбленное чертыханье заменила на ругательство, распространенное в нашем секторе.
Кир полный профан в пилотировании, он простой зачет завалил… Думаю Ортэл уже знает об этом. Тогда, кто для вице-адмирала является пилотом угнанного «Верлиона»? Так и подбить могут, ведь я его приказам не подчиняюсь.
Мой доблестный рыцарь
Аннотация
Когда-то давно я выбрала себе сказку о Прекрасной Принцессе, то есть мне, и Доблестном Рыцаре, который не побоялся сразиться со страшным драконом и спасти принцессу. Он поцеловал ее и взял себе в пару. И родились у них мальчик и девочка. И жили они долго и счастливо…
Я верила в то, что у меня будет именно так. Но тогда я даже представить не могла, что доблестный рыцарь спасет от страшного зверя вовсе не девушку принцессу, а восьмилетнюю девочку. А успокаивая, поцелует в щечку, запуская цепной механизм. Именно в тот миг он и стал героем моей сказки, а сказка стала смыслом жизни.
Вот только повзрослев, я очень скоро убедилась, что во взрослой жизни сказкам места нет.
Глава 1
Риана Айрон
Я неслась по длинному коридору, огибая преграду из спокойно идущих навстречу курсантов и преподавателей. Как же паршиво было на душе. Моя жизнь обрушилась в одночасье. Все к чему я шла долгие семь циклов обучения в Военно-космической академии – самого престижного учебного заведения Илийского Союза, все рухнуло. И во всем виноват он. Как он только мог?!
Хотя я с самого начала знала, что простым мое распределение по окончании академии не будет. Но чтобы настолько?! Он просто издевается надо мной. С самого первого дня поступления, он ставит мне палки в колеса…
Я усмехнулась промелькнувшей мысли: не припомню в истории всего нашего сектора ни одного транспортного средства, которое бы передвигалось на колесах. А эта фраза, как и многие другие выражения иного мира с самого детства прочно осели в моем лексиконе, и все благодаря маминой подруге – моей воспитательнице.
Как же в детстве все было просто. Можно было играть, мечтать и не заботиться о проблемах взрослой жизни. Вот только оно давно кончилось, а моя теперь уже новая жизнь ничего радостного не сулит. Да она вообще разваливается на части! Поэтому и спешу урвать последний кусочек того, к чему стремилась на протяжении последних циклов…
Я все же успела заскочить в шаттл перед самым его отлетом. Прямо с взлетно-посадочного модуля академии шаттлы летают лишь пару раз в сутки. И если бы я опоздала на него, то попасть на учебную базу, расположенную на малом спутнике Илия – Дилране, можно было бы, только отправившись в космопорт. А у меня катастрофически мало времени. Как только он поймет, что я намерена сделать, то сразу обрежет мне все пути.
И когда моя цель была уже так близка: оставалось преодолеть, каких-то пару уровней учебной летной базы, и я буду в ангаре, раздался сигнал на моем коммуникаторе, отзываясь дрожью в теле. Принимать вызов, желания не было. Я была уверена, что это он – глава академии. Вот почему всегда так? Ему было мало того, что он наговорил мне в своем кабинете?
Но ничего не поделаешь: если не приму вызов, он отследит мое местонахождение, и будет только хуже. Я решилась и, взглянув на экран коммуникатора, чуть не простонала: на этот раз уверенность меня подвела. На связь вышел мой лучший друг. И я действительно была рада его увидеть и услышать, но только не в этот момент. Мне совсем не хотелось впутывать его в то, что я задумала. Я глубоко вздохнула, стараясь выглядеть невозмутимой, замедлила шаг и, наконец, приняла вызов.
– Грэй, привет, – я широко улыбнулась другу.
– Риана… – он же осматривал окружающее меня видимое пространство.
– Грэй, ты как? Давно не виделись, я даже соскучилась, – постаралась изобразить собой само спокойствие и умиротворение.
– Ты на летной базе.
Отпираться было бессмысленно.
– Как видишь. Что-то случилось?
– Это я у тебя должен спросить. Все твои зачеты по пилотированию давно сданы. И ты точно не должна находиться сейчас на учебной летной базе на спутнике. Что ты задумала?
– Грэй, прошу, не начинай, и так тошно.
Все, мою маску улыбчивости как водой смыло. Притворяться дальше уже не было смысла. Я придала ускорения своему шагу. Грэй теперь все равно от меня не отстанет. Его не обмануть. Мой друг уникален. Я бы назвала его – илиец нового формата. Это сложно понять и объяснить, но феномен способностей Грэя неотрывно связан с вмешательством в его ДНК еще до рождения. И этой информацией владеют только самые близкие ему люди, и я вхожу в их круг.
– Ты была у главы академии, – в проницательности ему тоже нет равных. – Куда тебя распределяют?
– Он сказал, что мне самое место быть пилотом на пассажирском транспортнике, совершающим маршрут между Илием и Кирелией, – на сказанное друг только хмыкнул и покачал головой. – Это все равно что я буду на шаттле возить курсантов из академии до Дилрана и обратно. А я – военный пилот! Причем лучший пилот всего нашего потока. И сам знаешь, что я говорю правду. За эти семь циклов обучения в академии, что, кроме учебников, тренажеров и практических вылетов я видела? Да ничего!
– Послушай, адмирал Роуг погорячился. Вот увидишь, до основного распределения еще есть время и…
– Трое суток?
– Пусть даже так. Этого времени достаточно, чтобы он пересмотрел свое решение и направил тебя…
– Уже не направит, – твердо перебила речь Грэя.
В образовавшейся паузе друг сверлил меня взглядом, точно пытался прочесть мои мысли. И уж не знаю, что он там увидел, только дал точное определение произошедшему:
– Ты, наконец, не выдержала, сорвалась и показала свой характер. Неужели не хватило выдержки? Риана, ты столько циклов терпела, чтобы за оставшиеся три дня все испортить? Зачем ты повздорила с отцом? – в последней фразе четко прослеживался упрек в мой адрес.
– Он мне больше не отец!
– Именно это ты ему и сказала?
– Я сказала, что у него больше нет дочери.
– Риана, Риана… – друг покачал головой. – Так что ты намерена сейчас сделать?
– Попрощаться со своей «птичкой». Полетать… в последний раз выжимая всю ее мощь и скорость.
– Ты же понимаешь, что это безумная идея. Уверен, что глава академии уже позаботился о том, чтобы не дать тебе вылететь из ангара, если такая идея возникнет в твоей голове. Как только ты активируешь доступ к своему «Верлиону», так сразу и обнаружишь себя. Ворота твоему борту никто не откроет, даже если умолять станешь.
– А если взломать? – и я с такой надеждой на помощь посмотрела на друга.
– Взломать систему учебной базы чревато: ни тебя, ни меня за это по головке не погладят. Это не отдельно стоящий «Верлион» открыть. Контр-адмирал Нэрк постарался внедрить свои новшества и сюда. Если взломать систему безопасности ангара, это сразу станет известно главе разведки. Знаешь, что за это сделает уже мой отец?
– Догадываюсь, – ведь его отец и есть глава разведки. – А мне-то что ты предлагаешь делать?
– Какая же ты упрямая. Как бы я тебя не отговаривал, ты все равно сделаешь по-своему.
– Вот и не отговаривай! Лучше скажи, как мне обойти охранные устройства и взлететь на моей «птичке»?
– В том то и дело, что на твоей – никак. Если желаешь оставить незамеченным и себя, и свой полет, выбирай любой другой «Верлион».
– Это звучит так, точно я должна предать свою «птичку». Нет, Грэй, я собираюсь проститься именно с ней.
– Ты уж определись, что для тебя важнее: оказаться внутри своего истребителя, и на этом завершить свое прощание с… «птичкой», или все же совершить полет, пусть и на чужом.
Я с грустью вздохнула. Как бы я не сроднилась со своим истребителем, но в любом случае после окончании академии, летать мне предстояло уже не на учебном «Верлионе», а на боевом. И это еще вилами по воде писано. Что в свете сегодняшних событий означает – никогда. Возможно, для меня это последний полет на истребителе класса «Верлион». Так что пора прекращать высказывать свои недовольства: я не в том положении.
– Совершить полет. Ты мне поможешь?
– Что не сделаешь для лучшей подруги. Чей будем взламывать?
Сквозь обзорную прозрачную панель, отделяющую безвоздушную среду ангара с истребителями, от безопасной зоны учебного корпуса, я осмотрела ряды «Верлионов». Взгляд остановился на моем. Моя верная «птичка», сколько часов мы с тобой отлетали? А какие виражи выписывали? Что, признаться, завидовала мне вся наша группа. Особенно парни после учебных сражений. Я настолько кропотливо изучила и технические, и летные данные истребителей этого класса и столько времени провела, отрабатывая все эти знания на тренажерах, что на выпускном курсе пилотов равных мне просто не было. И я не зазнаюсь. Как высказала Грэю, я действительно все свое время проводила, изучая учебные материалы. А еще меня постоянно гонял наш куратор, пытаясь вычленить мои слабые стороны знания учебного материала. Что ж, не летать нам больше вместе…
И обласкав на прощанье свой истребитель, мысленно погладив его ладонью по фюзеляжу, мой взгляд выцепил другую «птичку». И временный ее хозяин, заслуживает того, чтобы нарваться на неприятности. Достал! Эти его последние подкаты… И ведь Кир абсолютно не хочет понять, что его кандидатура, даже рассмотрению не подлежит. Потому как с кандидатом на мою руку и сердце я уже определилась, причем давно, причем однозначно и бесповоротно.
Ладно, другой, так другой. Я назвала Грэю бортовой номер, а сама направилась одевать летный костюм. Пара минут, и я готова вломиться в чужой «Верлион». Грэй тоже не терял времени даром, приглашая разблокировать борт и забраться внутрь. На коммуникатор друг выслал так необходимые мне символы кода. А следом, как только я ввела их на панели доступа «Верлиона», и люк в кабину стал открываться, пришло сообщение: «В добрый путь!» – сейчас это значило, что все в полном порядке. В детстве это было игрой, а повзрослев, мы использовали наши тайные пароли и шифры уже всерьез.
Спасибо друг. Так и хотелось ответить: «Земля прощай!» Но сначала необходимо получить разрешение о взлете у операторов базы. И именно это и являлось моей первоочередной задачей. Забравшись в кабину истребителя, я устроилась в кресле пилота. И проверив все ли технически исправно, связалась с оператором:
– База, говорит борт ноль-шесть-восемь, прошу разрешение на вылет, – постаралась сказать низким тембром голоса.
– Борт ноль-шесть-восемь, цель полета?
– Отработка маневров на полигоне. Подготовка к пересдаче.
– Борт ноль-шесть-восемь, направляйтесь в пятый квадрат второго подсектора. Тренировочный вылет разрешаю.
Быстро нахожу, сохраненные Киром в навигационной базе истребителя, выданные оператором координаты, в то время как главные ворота ангара раздвигаются в стороны, открывая черноту космоса. И я срываюсь с места, унося «птичку» в разрешенный квадрат.
Сначала и в самом деле занимаюсь отработкой маневров, и совершаю их так, точно летать разучилась. Уверена, что оператор, как всегда, последит за корявой тренировкой очередного пилота-курсанта, и ему надоест. И вот тогда я отправлюсь на свое излюбленное место. Жаль, что этого нельзя было осуществить сразу, ведь я нахожусь не в своей «птичке». А в ней-то у меня как раз и припрятаны кое-какие важные вещи, уже ставшие просто незаменимыми.
А началось все с того, что еще пару циклов назад мне надоело летать во втором подсекторе, точно в манежике для младенцев, и я начала выбираться за его пределы, постепенно изучая окружающее космическое пространство, заодно внося новые координаты в навигационную базу своего истребителя. Если бы меня на этом спалили, то простым выговором я бы не отделалась. Мой отец сразу получил бы так необходимую ему информацию и доказательства, чтобы уж наверняка выгнать меня из академии, да еще и с позором. Но я всегда с осторожностью производила свои манипуляции. И в этом мне тоже помог Грэй своим новым изобретением, сделанным специально для меня по такому случаю. И отправляясь в девятый квадрат седьмого подсектора, я выпускала дрон со встроенным в него маячком, изъятым из моего «Верлиона», который выписывал в «манеже» запрограммированные виражи. Никому и в голову не приходило, что маяк и истребитель в одно и то же время могли находиться совершенно в разных местах.
– Ну, что, полетаем, «птичка»?
Я вбила в навигационную базу корабля новые координаты, и через несколько секунд «Верлион» сорвался в гиперпрыжок. И уже минут через двадцать в девятом квадрате седьмого подсектора передо мной откроется так облюбованный полигон.
Только когда пространство за моим истребителем сомкнулось, по спине прошел холодок. Передо мной темная махина крейсера, а прямо у самого носа, четыре боевых «Верлиона».
– Черт! «Призрак!»
Я сразу узнала этот крейсер. Вот это я попала! Мгновение, и я вырубаю передающую видеоаппаратуру на «птичке», причем совсем: с корнем проводов и датчиков.
«Вот дура!» – мысленно прикрикнув, ругаю себя. Шлем пилота и так скрывает мое лицо, никто не увидит, кто за штурвалом.
И тут раздается голос из динамика:
– Борт ноль-шесть-восемь, следуйте за истребителями на посадочную палубу второго отсека.
Не тут то было! Я срываюсь с места, и несусь обходным маневром, расчищая встречное пространство. Но и выбора-то у меня особо нет: с одной стороны скопление астероидов, с другой – крейсер, нацеленный по мою душу. А мне нужно свободное пространство для входа в гипер. С девятого квадрата седьмого подсектора лучшим будет рвануть в восьмой квадрат третьего. А из него сразу на Дилран, мне нужно как можно быстрее вернуть истребитель, чтобы меня не успели заподозрить в несанкционированном вылете. Сейчас достану из навигационной базы координаты…
«Что за черт?!» – снова ругаюсь на свою внезапную рассеянность.
Какая к черту база, когда я на чужом «Верлионе». А зараза Кир только в «манеже» и летал. Нет у него никакой даже мало-мальски загруженной навигационной базы.
Истребители были у меня на хвосте, не давая мне спокойно вздохнуть. Хотела в последний раз почувствовать быстроту от скорости и маневров? Что ж, Риана, получи и распишись.
Тем временем динамик разрывался:
– Борт ноль-шесть-восемь, приказываю немедленно сдаться и проследовать на посадочную палубу крейсера!
Я чуть не поперхнулась, когда прозвучали первые слова: этот голос я узнаю из тысячи. А с экрана монитора на меня смотрел военный в высоком чине, с таким знакомым лицом.
Черт, все должно было случиться совсем по-другому. И я еще отчаяннее стала уворачиваться от своих преследователей – истребителей.
Я не привыкла, как трус бежать с поля боя. И ни разу не проявила это низкое, недостойное военного пилота качество. Но сейчас именно это и происходит. И пусть передо мной развернулся не реальный бой и даже не учебный, но я спасаюсь бегством. Он не должен узнать, что именно я управляю «Верлионом». Дура, совершаю одну ошибку за другой. Почему? Ответ очевиден: внезапное появление «Призрака» и вице-адмирала Индара Ортэла во главе, смешало мое самообладание с пылью.
Из динамика послышалась приглушенная тирада ругательств, а после:
– Немедленно сдавайся! Это приказ!
А я тем временем влетала в опасную зону астероидов. Заметила, что один из истребителей уже отстал. Может, посчитал, что отправляться за такой дурой как я, будет себе дороже. Хотя, это же борт, закрепленный за Киром – так что за дураком.
– Хорс, – на этот раз свое излюбленное чертыханье заменила на ругательство, распространенное в нашем секторе.
Кир полный профан в пилотировании, он простой зачет завалил… Думаю Ортэл уже знает об этом. Тогда, кто для вице-адмирала является пилотом угнанного «Верлиона»? Так и подбить могут, ведь я его приказам не подчиняюсь.
