ПРОЛОГ
Лёгкий взмах руки и серебристая пыль летит прямо в пламя. Миг, и огонь полыхает зеленью, унося прямо в небо свои изумрудные искры. Под восторженные вздохи взгляд устремляется ввысь, где величественно раскинулось звёздное небо. Высокое и бескрайнее – неведомое.
– С незапамятных времён народы Табирии жили в мире и достатке, – звучит глубокий женский голос, начиная историю. – Одни – занимались земледелием и выращивали скот. Другие – были славными охотниками, как на суше, так и на большой воде.
Собравшиеся у костра внимательные слушатели с благоговением взирали на женщину, у которой седина уже давно покрыла голову. В ближнем круге сидели дети, дальше столпились взрослые, и каждый с почтением внимал голосу ведуньи.
– Но много вёсен назад такой же звёздной ночью с небес в Средиземье спустилась огромная летающая железная повозка. Из неё вышли люди с золотыми вьющимися волосами, светлой кожей и глазами цвета безоблачного неба. Они называли себя высшей расой. Для нас же они стали богами.
И вновь лёгкий взмах рукой и из женской ладони ведуньи в огонь посыпалась горсть новой пыли: словно пыльца, собранная с весенних первоцветов. И пламя вмиг окрасилось золотом, своими искрами устремляясь прямо к звёздам.
– Главный бог провозгласил себя императором, а Средиземье – своей Империей. С той поры народы Табирии не знают покоя. Много горя свалилось на наши плечи. Богам были нужны рабы: кто бы строил им дворцы и города, обслуживал. Мы лишь низшие для них, не стоящие уважения и внимания. Но многие табирианцы вовремя покинули родные земли, чтобы сохранить свою свободу и право продолжать жить так, как жили наши предки, только уже вдали от Средиземья, хотя когда-то эти плодородные земли по праву принадлежали нам.
Ненадолго ведунья замолчала, опустив взгляд на ласковые язычки костра. Её благородное лицо, испещрённое морщинами, выражало светлую грусть по временам давно минувших дней. Она тяжело вздохнула и подняла взор прямо на меня, сидящую напротив. С теплотой во взгляде она смотрела в мои глаза – любя. И это вполне очевидно и правильно, ведь почтеннейшая ведунья нашего племени приходится мне родной бабушкой.
Она грустно улыбнулась и продолжила своё повествование:
– Боги. Прекрасные своей внешностью, но чёрствые внутри! Они стремились соблюдать чистоту крови, не допуская ни только смешанных браков, но даже простой близости между высшими и низшими. Их женщин было гораздо меньше, чем мужчин. Но на связь с коренными табирианцами было наложено строгое табу – запрет, нерушимый, как сама воля богов. Император прописал ряд страшных законов, неповиновение которым... каралось смертью.
И только прозвучали страшные слова, как в пламя устремилась пыль. Красным как кровь полыхнуло оно и повеяло вдруг внутренним холодом, заставляя сердце на миг замереть.
– Но однажды сын императора увидел простую девушку табирианку. Она была красива и нежна, как ясная звёздная ночь. Он же – как Великое светило, как Аурег безоблачным днём – настоящий бог. Такие разные во всём, но между ними внезапно вспыхнули нежные чувства. Тарина очаровала Александриана. И он запал ей в самую душу. Они понравились друг другу так сильно, что стали тайно встречаться, нарушая тем самым все мыслимые и немыслимые прописные законы богов, дерзнув переступить черту, отделяющую высшего от низшей.
Ведунья обвела цепким, проницательным взглядом всех собравшихся. И не многие выдержали взора её тёмных, не помутневших от времени глаз. Выдержав паузу, она продолжила свой рассказ:
– Природа дважды пробуждалась, щедро одаривая землю плодами – и столько же длилась тайная связь Александриана с Тариной. Моя девочка была по-настоящему счастлива, возвращаясь со свиданий от своего бога. Жаль я не сразу узнала об их связи, чтобы предостеречь юную девушку, чистую душой и сердцем. А когда узнала, было уже поздно. Я поняла, что Тарина бесповоротно влюблена. Ломать её надежды и мечты, я не решилась. К тому же древние духи молчали, точно потворствуя этим встречам. Но больше всего я боялась, что тайные встречи мужчины и уже молодой женщины не пройдут для них бесследно. Так и случилось. Тарина оказалась беременна от своего бога. И пока она не призналась ему в этом, пока не случилось, чего-то страшного, я собрала верных людей своего племени – вас, – ведунья обвела взглядом взрослых, – и в тот же день мы исчезли, ушли подальше от центра Средиземья, вслед за теми, кто ранее покинул родные земли.
Голубые искры пламени точно вторили её словам. А я уже ждала, что ведунья скажет дальше.
– Нелегко пришлось переселенцам на новых землях. Одни укрылись в краю холода и снега, где большую часть времени бушуют метели. Другим так же пришлось не сладко: пески пустыни и жаркий зной стал их уделом. Тех, кто подался на север, боги прозвали варварами, а тех, кто ушёл на юг – дикарями.
– Ты – варвар, – я прошептала на ухо сидящему рядом брату.
– А ты дикарка, – усмехнулся он в ответ, и получил за это локтём прямо в бок.
– Я – принцесса!
– Скорее уж я принц. А ты всего лишь синеглазка. Причём четырёхглазая, – вновь усмехнулся он.
Так и есть, он истинный принц, что уж тут скажешь. Мой брат – бог воплоти. Он взял всё от божественной внешности нашего отца. Даже бабушка говорит, что Алекс на него очень похож. А я лишь своими глазами цвета яркой небесной синевы выдаю свою причастность к высшему происхождению. А про то, что у меня четыре глаза... На моих веках уже давно нарисована вторая пара глаз – тёмные, как у всех табирианцев. Мне приходится скрывать своё происхождение, чтобы никто вне нашего племени не увидел настоящего цвета глаз. Ведь увидев Алекса, ни у кого не возникнет сомнения, что оба его родителя – боги. А вот откуда у смуглой девочки с длинными прямыми чёрными, как смоль волосами, глаза синие? Вот и приходится прятать их под маской вторых глаз.
– Ты всего лишь мальчишка. Зато я – особенная! – высказала брату.
– Да уж куда особенней меня, – с задором хмыкнул он и не дал вновь тыкнуть себя в бок, перехватывая мою руку.
– А ну цыц! – строгий голос вмиг заставил сесть ровно обоих и смотреть исключительно на ведунью, грозно сдвинувшую брови. – Вы двое – брат и сестра! Вы – опора и надежда для народов Табирии. Вы единое целое! И должны оберегать и поддерживать друг друга, а не дразнить и драться. Вместе вы сила, способная свергнуть гнёт богов и вернуть в мирную жизнь всех нас. Никогда не забывайте о пророчестве! Вам это ясно?
Мы переглянулись и в голос виновато ответили:
– Да, бабушка.
Ведунья ещё немного смерила нас строгим взглядом в назидание и продолжила своё повествование:
– Александриан искал свою Тарину, но тщетно, мы хорошо укрыли все следы внезапного побега. А всё потому, что богам ни в коем случае нельзя было узнать, что у табирианки должно родиться дитя любви. В тот день, когда узнала, что Тарина беременна, я раскинула кости, спрашивая у древних духов, кто родится у моей дочери от бога и чего следует ждать. И духи поведали мне своё пророчество.
Я знала, что сейчас скажет моя бабушка, но каждый раз слышать это было очень волнительно.
– Пророчество гласит: если родится мальчик – это станет нашей победой. А если родиться девочка – это станет их поражением.
И вновь пламя вспыхнуло, оно замерцало, заискрилось своим разноцветьем от новой порции пыли.
– И никто не ожидал, что от высшего и низшей родится двойня: мальчик и девочка.
Да-да, это мой брат и – я.
– Появление двойни – это как дар небес. Очень редко свыше посылают на земли обетованные такое удивительное чудо. Тарина назвала своих детей в честь своего любимого, в честь их отца: Алекс и Алекса. Рождённые от императорской крови по праву являются принцем и принцессой Табирии.
Все присутствующие в тот же самый миг перевели свои взоры на меня и моего брата. С большим почтением склоняя головы в лёгком поклоне. Меня все уважали в нашем племени, а Алекса боготворили. Для них он воплощение бога...
– Мы собрались у костра, – голос ведуньи стал чуточку мягче и улыбка озарила её лицо, – чтобы почтить сегодняшнюю ночь. Ночь накануне великого праздника весеннего равноденствия – Новолетия, в день, когда свет и тьма находят своё божественное равновесие, чтобы отпраздновать не только приход новой весны, обновления жизни и начала нового круга нашего светила Аурега. Самое главное событие, которое спешим отпраздновать – это ночь, когда рождены были они – наша опора и надежда. Брат и сестра, которым дано восстановить мир и справедливость на Табирии.
Я не в первый раз уже слышу эту историю, но каждый раз это очень волнительно. Наша бабушка всегда рассказывала её невероятно интересно. Ведь история эта напрямую касается меня и моего брата, которого я вижу всего несколько суток лишь раз в новолетие, приходящее с утренней зарёй. Алекс вместе с опекуном и его воинами – варварами гостит у нас, а после мы снова прощаемся, чтобы к новой весне встретиться опять. Четырнадцать вёсен назад этой особенной ночью накануне праздника Весеннего равноденствия родились я и мой старший брат.
– Александриан так и не нашёл свою любимую за время как Аурег прошёл один свой оборот. Вот только к этому времени раскрылась связь бога с низшей. Император негодовал, был в ярости, узнав, что его собственный сын нарушил закон. Тарина тосковала по любимому, от того, получив весточку, оставленную любимым на площади одного из поселений, рванула назад к центру Средиземья. Собираясь увидеться с ним, – ведунья тяжело вздохнула, в глазах появилась скорбь и печаль. – Александриан виделся мне очень человечным в то время, но он оказался слишком расчётливым и пугающе хладнокровным. Мою Тарину заманили в ловушку. Её схватили и на площади у императорского дворца прилюдно казнили: лишили жизни – в назидание и богам, и простым табианцам.
И только произнеся последнее слово, бабушка кинула новую горсть в огонь. Тёмно-синим, практически чёрным пламя взмыло вверх – как траур. Ни звука не издали слушатели. А у меня внутри тупая боль: ведь я была так мала, когда мама ещё была рядом, но я совершенно не помню её, подарившую мне жизнь, чьей точной копией я являюсь, лишь только глаза небесной синевы достались мне от отца, как какое-то клеймо, принадлежность к проклятой божественной крови.
– А этот трус так и не появился, чтобы спасти свою женщину, которая была верна и всем сердцем любила его. Но, видимо, он никогда и не любил её. Потому что уже на следующий день во дворце играли пышную свадьбу, полную веселья и торжества. Сын императора женился на златовласой девушке богине.
После этих слов мой брат придвинулся ко мне ближе.
– Вот увидишь, Алекса, клянусь тебе, что в день своего совершеннолетия я уничтожу императора. Клянусь, я отомщу за то, что он сделал с нашей мамой! – Алекс говорил тихо и при этом твёрдо, а взгляд, устремлённый в огонь, точно сам полыхал пламенем. Вдруг налетел порыв ветра и растрепал золотистые кудри, точно принял страшную клятву моего брата.
А ведунья в это время продолжала говорить, но уже тише произнеся:
– На чужом несчастье, своего счастья никогда не построишь. Моё проклятье достигло цели. Сменилось много вёсен, а у нового императора и его жены так и не родилось наследника или наследницы.
Время шло, и боги продолжали чтить свои законы. Вот только я выбивалась из них, и Алекс тоже. Ведь закон был уже нарушен. И нарушен он был никем иным, как нынешним императором.
ГЛАВА 1
Моё любимое время суток – раннее утро, когда первые лучи Аурега ещё приветливо теплы, когда прохладный с ночи ветер, ласково обдувает кожу. Позже, за полдень, наступает жара, время, когда всё живое старается укрыться в тени от палящих лучей небесного светила. Особенно остро эта потребность ощущается в летний зной, сейчас же ещё самая ранняя весна, и жар не так ужасен, каким станет довольно скоро. И именно сейчас в проймах немногочисленных рек и благодатных укрытых холмами долин южных земель всё зеленеет, и расцветают цветы, радуя взгляд своим ярким многоцветием.
Самое время, чтобы пополнить запасы лечебных трав. А я в них и их целебных свойствах хорошо разбираюсь. Спасибо моей бабушке ведунье. Она всему меня научила: как и где собирать цветы, листья, семена или корни, и как готовить после из них целебные отвары, мази и настойки.
Моя бабушка была не только провидицей и могла общаться с духами предков, она обладала глубокими знаниями о нашем прошлом, о мирозданье и древних законах природы, а так же являлась лучшей целительницей всех южных земель. А для меня она была мудрой наставницей.
Но её уже нет в живых, звёзды забрали её душу, тело осталось пескам, и только память о ней нежно хранится в сердце. И взглянув на первые лучи поднимающегося на горизонте светила, с грустью прошептала, представляя родной образ:
– Бабушка, мне тебя так не хватает! Ещё оборот Аурега назад мы вместе с тобой собирали здесь цветы, а сейчас я одна. Совершенно одна.
Я чувствовала себя одиноко от того, что самого близкого человека не стало – бабушки вырастившей меня, заменившей мне маму. А мой брат пропал ещё раньше. Он не приехал на наше пятнадцатилетие, и с тех самых пор никакой информации ни о нём, ни о народах севера – варварах слышно не было. Значит, случилось нечто страшное и непоправимое. Но пришлось смириться, что исполнять слова пророчества теперь предстоит именно мне. Как же страшно. Столько ответственности лежит на мне одной – спасение табирианцев от гнёта богов. Как я могу осуществить такое в одиночестве? И не важно, что за мной – за своей принцессой горой стоят жители моего племени. Исполнять пророчество мне, не им. И до моего девятнадцатилетия, когда достигну своего совершеннолетия, до праздника весеннего равноденствия осталось совсем немного времени. А что мне делать дальше? Как спасать Табирию?
Я старалась не думать о предстоящем, о своём истинном предназначении, с которым появилась на свет. Только на душе почему-то от всех этих мыслей стало очень тревожно.
Но сейчас не время предаваться унынию и тревоге, передо мной стояла другая задача. Мне необходимо было, как можно скорее собрать цветы кресцинии. Это растение очень редкое на всей Табирии, а по своим целебным свойствам оно бесценно. Его цветки имели сильнейшую лекарственную мощь и являлись важным компонентом, используемым для приготовления заживляющих раны мазей и отваров.
Низкорослая, стелющаяся точно ковром по склону кресциния раскрывает свои бутоны лишь на заре. Это самое благодатное время, когда цветы набирают нужную целебную силу. А после отцветают, сбрасывая лепестки спустя всего несколько часов. Так длится лишь семь дней и всё, если не успеть собрать, то ждать придётся следующей весны.
Я взобралась наверх пологого холма, восточный склон которого уже озарили первые лучи утреннего света. А вместе с ними бутоны стали раскрываться, показывая нежные синие лепестки, даря свой неповторимый сладкий аромат.
Прода от 18.04
Срывая синие цветки, очень аккуратно, чтобы не повредить лепестки, я складывала их в небольшие мешочки с полотняным, редким переплетением нитей. А уже наполненные мешочки я помещала в специальные кармашки, прошитые в несколько рядов вкруг подола одной из юбок, расположенной под самой верхней. Ведь если собранные цветы просто сложить в объёмную сумку, то к тому моменту, как вернусь в поселение, большая часть драгоценного сбора придёт в негодность: запреет и его целебные свойства поменяют свои свойства, став даже ядовитыми.
