Пролог
Снегопад не утихал с самого утра. Небо плотно заволокли тучи, а ветер норовил пробраться под ворот моего тонкого пальто. Как же я ненавижу холод! Вместо того чтобы уже сегодня греться под южным солнцем, я застряла в этой мрачной академии. И зачем я только здесь понадобилась?
Ночью меня мучили тревожные сны — неудивительно, ведь здесь за каждым поворотом могут таиться опасности. Проснувшись с чувством тяжести в груди, я сразу побежала на станцию. Продираясь сквозь сугробы, добралась до края горы, спустилась в долину на скрипучем лифте и снова попала в снег. Я обогнула замерзшее озеро и, наконец, добралась. Шагнув на перрон, насторожилась. Гул усиливался, пока из полумрака тоннеля не показался облезлый тепловоз. Птицы испуганно взметнулись в темное небо, оставив меня одну.
Шипя, состав затормозил, ударив в нос запахом масла и топлива. Горькая смесь мороза, страха и раскаленного металла оставила мерзкий привкус во рту. Не отрывая взгляда от вагонов, я сунула руку под пальто и попыталась отлепить от кожи взмокшую футболку, но она тут же прилипла обратно. Двери заскрежетали. Секунды тикали в унисон с сердцебиением, но перрон все еще оставался пуст. До тех пор, пока…
Дорожная сумка вылетела из вагона, с шумом пробороздила замерзший асфальт и замерла у плотного, как бетонное ограждение, сугроба. И вдруг появился он — тот, кого я боялась увидеть больше всего.
Ветер рванул, и он придержал темные волосы голой рукой — никогда не любил беспорядка и перчаток. Половину лица он спрятал под шарфом, который его мать связала ему на день рождения в тот год, когда погибли мои родители. Шарф серый, как мое пальто, и пушистый, как шапка старшенького. Его мать говорила, что братья и сестры должны быть похожи и если не внешне, то хотя бы в одежде. А потом она отвезла меня в приют.
Почему он здесь? Страх смешался с любопытством. Все, от чего я так долго бежала, о чем не хотела вспоминать и боялась забыть, предстало передо мной в эту минуту. Лучший поисковик клана. Гордость семьи. Дэн непременно меня узнает — ненавистную Адалин, виновницу смерти его отца. Он способен раскрыть все мои тайны. И тогда…
Тепловоз тронулся, медленно утягивая обветшалые вагоны, и пустые темные окна замелькали, словно мрачные узоры в калейдоскопе. Дэн осмотрелся. Он меня еще не заметил, и я наслаждалась последними мгновениями иллюзорной безопасности. Колкий взгляд синих глаз скользнул по заснеженным горам, деревянному зданию станции с выбитыми стеклами — всему, что казалось реальным в этой маленькой, вечно холодной долине, недоступной взгляду обычного человека. Дальше — дверь, ведущая в зал ожидания, и… я. Все. Попалась.
Я молча слушала, как в голове насмехалась кукушка: раз, два, три... Сколько мне осталось?
Глава 1
Последний день. Я бездумно водила пальцем по гладкой поверхности стола, наблюдая, как солнечные лучи, пробиваясь сквозь огромные окна аудитории, играли с пылинками в воздухе. Преподаватель что-то говорил, но я уже давно перестала его слушать. Все, что происходило здесь, казалось далеким и ненужным — курсы низшей магии для потомков смешанных кланов подходили к концу.
С завтрашнего дня начнется новая жизнь — та, к которой меня готовили все эти годы. Работа в южных землях. Как и всем нам, смешанным, мне предстояло отправиться в ссылку. Мы были слишком слабыми для того, чтобы продолжить учебу, но достаточно способными, чтобы выполнять грязную работу, от которой настоящие маги отказывались. Правда, так думал кто угодно, но только не я.
Чей-то кашель вырвал меня из размышлений. Я взглянула в окно и задумалась: каково это — жить там, где тепло круглый год, где не опадают желтые листья, и никогда не идет снег? Наверное, здорово. И одежды много не надо. Южные земли казались мне чем-то нереальным, почти мифическим. Там меня, наконец, оставят в покое, и я смогу зажить так, как только возможно для таких, как я. И, может быть, мне даже больше не придется скрывать свои истинные способности так тщательно.
Лекция подходила к концу. Преподаватель, бормоча что-то о правилах использования низшей магии на южных территориях, начал собирать материалы со стола. Шум в аудитории усиливался — кто-то уже поднимался и собирался уйти. Я шумно выдохнула. Вот и все. Конец одной главы моей жизни и начало новой.
Дверь с шумом распахнулась, и я вздрогнула. В аудиторию влетела секретарша с перекошенным от волнения лицом. Она тяжело дышала и держалась за сердце. Глаза ее сияли то ли от страха, то ли от радости.
— Внимание! — Ее голос эхом отразился от каменных стен. — Указ нашего нового правителя! С сегодняшнего дня молодые люди из смешанных семей обязаны учиться в Академиях. — Она перевела дыхание и добавила громче: — Все, без исключения!
Я резко выпрямилась, ощущая, как по спине пробежал холодок. Мысли хаотично метались в голове. Учиться в Академиях? Это не могло быть правдой. Мы, смешанные, никогда там не учились. Вот уже несколько десятилетий, как нас не допускают дальше курсов низшей магии. А после наше место — на низших работах, вдалеке от магического сообщества. Но она продолжала говорить:
— Наш правитель считает, что мир магов должен двигаться в сторону гуманизма и давать шанс любому. Даже таким, как вы – кто не обладает одной полностью развитой способностью.
В аудитории повисла тишина. Тем временем, секретарша осмотрела всех торжествующим взглядом и, будто добивая, снова заговорила:
— Все студенты должны явиться в деканат сразу после занятий. Вам выдадут папки с информацией о том, в какую Академию вы направляетесь, и что вас ждет впереди.
Я словно окаменела. Моя тщательно продуманная жизнь рассыпалась на глазах. Свобода, которая еще мгновение назад казалась такой близкой, вырвалась и улетела прочь как птица. А чувство безопасности, к которому я так стремилась, разбилось вдребезги.
Очередь тянулась от деканата до самой лестницы, но такой притихшей толпы студентов я никогда раньше не видела. Все ожидали приговора, пытаясь угадать свое будущее.
— Что, если нас отправят в разные Академии? — Мелисса посмотрела на меня, и в ее глазах ясно отражалась тревога.
Сколько я себя помню, она всегда была рядом. Сначала в приюте, потом на курсах. Мы даже жили в одной комнате, вместе проводили выходные и каникулы — ведь ни ей, ни мне некуда было пойти.
— Я не хочу об этом думать, — выдохнула я, стараясь не смотреть ей в глаза. — Мы должны были вместе ехать на юг. Мы столько планировали…
— Но ведь нас могут разлучить. — Ее голос дрожал. Она опустила голову.
Я посмотрела на Мелиссу, и сердце сжалось. Я не знаю, кому из нас в жизни больше повезло. Как и у всех смешанных, ее родители — выходцы из разных кланов. Их любовь вспыхнула ярко, но вскоре угасла под давлением непреодолимых преград. Отец уехал, а мать, полная сомнений, решила, что для Мелиссы будет лучше в приюте. Странное решение! Мелисса росла там, не зная тепла настоящей семьи.
Мои родители искренне любили меня и друг друга. Мама, которая родилась в клане Хранителей, и отец, из клана Поисковиков, поженились несмотря на все трудности. Они хотели доказать, что дети из смешанных семей ничем не хуже остальных. Но, к сожалению, их жизнь оказалась слишком короткой. Они погибли, убитые монстрами из параллельной реальности, оставив меня сиротой.
Мелисса первой вошла в деканат, и дверь за ней тихо закрылась. Я стояла, скрестив пальцы, и повторяла про себя как мантру: «Пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста!» Прошло несколько томительных минут, прежде чем она вернулась. В ее взгляде читалось разочарование. Ее отправляли в Академию в городе, где жил ее отец. Оказалось, что теперь он работал там преподавателем. Мелисса выглядела совершенно разбитой.
Настала моя очередь. Я вошла в кабинет.
— Могу я… не ехать? — спросила я прямо с порога.
— Нет.
— А можно поехать с подругой? — Голос предательски дрогнул.
Секретарша подняла глаза и холодно произнесла:
— Будь благодарна за предоставленную возможность. Куда отправят, туда и поедешь. Иначе — тюрьма за непослушание.
Вот так милостивый правитель! Дрожащими пальцами я взяла папку, расписалась за получение и открыла… Сердце замерло.
Академия Шаттенфрост.
— Только не туда! — Слова сорвались с губ, прежде чем я успела их осмыслить.
— Тогда в тюрьму, — отрезала секретарша.
***
Так получилось, что в Академию Шаттенфрост с курсов отправили только меня. Утром нас отвезли на вокзал, и мы с Мелиссой простились, пообещав писать друг другу как можно чаще и встретиться через год. Ведь мы собирались провалить обучение как можно быстрее. Для этого мне нужно было просто продолжать делать то, что раньше — притворяться «дурочкой». Смешанным детям дали всего год, чтобы доказать, что они не хуже остальных. Если получится — продолжишь учебу, если нет — отправишься на низшие работы, как и было задумано с самого начала. Именно этого я и хотела: уехать в безопасное место, подальше от всех, стать невидимой.
Поезд выглядел совершенно обычным, и на первый взгляд ничего особенного не происходило. Однако вагон оказался пустым. Выбирай любое место, наслаждайся поездкой... Но было как-то не по себе. Странное предчувствие не отпускало, и я решила проверить соседние вагоны. Но ничего не вышло — все двери были заперты.
Когда я уже подумала, что больше никто не придет, появился проводник — седой старик в серой униформе.
— Ты должна сойти с поезда ровно в восемь утра, — сухо сказал он.
— А где все?
Но старик как будто меня не слышал.
— Твой телефон перестанет работать, как только мы проедем тоннель, — продолжил он скрипучим голосом. — Так что, начиная с семи тридцати, следи за ним внимательно. Как отключится — первая станция твоя.
Старик развернулся и направился в сторону другого вагона.
— Подождите, а…
Но он уже скрылся в тамбуре.
Конечно, я проспала. Когда открыла глаза, телефон уже не работал, а проводника в вагоне не оказалось. Я сидела, вглядываясь в окно, пытаясь понять, не проехала ли я свою станцию.
Поезд вдруг замедлился и остановился. Я накинула пальто, схватила рюкзак и вышла наружу, пытаясь понять, куда меня занесло. Снег... Много снега... Горы до самого неба, и снова снег. День сейчас или ночь? У перрона расположилась деревянная станция с выбитыми стеклами, мрачная и как будто заброшенная. На вершине горы, упираясь башнями в тучи, виднелось темное здание, похожее на замок. Может, это Академия Шаттенфрост?
Скрипнула дверь зала ожидания, и на перрон вышел смотритель станции. Равнодушно глянув на меня и не дождавшись вопросов, он лениво бросил:
— Что стоишь? Тебе туда.
Он посмотрел наверх.
Глава 2
Я направилась вдоль здания станции к горе, но внезапно услышала за спиной резкий окрик:
— Стой!
Обернувшись, я встретилась с насмешливым взглядом смотрителя.
— Но вы сказали… — начала я, но он перебил меня:
— Проход через зал ожидания, — сказал он. Потом добавил почти шепотом: — Вот же! Кто угодно теперь приезжать будет.
Конечно, он сказал это из-за нового закона о смешанных. Да кто он вообще такой? Подняв подбородок, я уверенно прошла мимо, толкнула дверь и оказалась внутри зала ожидания. Пустые ряды сидений встретили меня молчаливой тишиной. У стены напротив я увидела длинный каменный стол с двумя вазочками — одна с конфетами, другая с печеньем. На этом же столе, ближе к углу, на странном зеленом агрегате мигала тусклая лампочка. Я приблизилась, разглядывая кнопки в виде снеговиков, на которых красовались наклейки с изображениями дымящихся чашек. Кофемашина. Ну и чудеса!
Над столом висел деревянный стенд с примагниченными листами. На одном напечатали: «Будьте вежливы! Не забывайте оставлять чаевые». Я усмехнулась, оглянувшись по сторонам — никого. Ну, значит, можно не беспокоиться, да и чаевых у меня не было. Рядом болтался неровный лист бумаги, на котором написали от руки: «В зале ожидания без надобности не задерживаться».
И еще одно объявление: «На станцию нужен дежурный. Требования: только мужчины. Опыт необязателен. Условия: ночные смены три или четыре раза в неделю. Заработная плата: десять фростинов за смену. Обращаться к смотрителю станции».
Десять фростинов за смену... Я не удержалась и поспешила вытащить из кармана телефон, чтобы сфотографировать объявление. Деньги бы мне сейчас очень пригодились. Работы нет, на что жить — понятия не имею. Если бы поехала на юг, могла бы там хоть как-то зарабатывать. А теперь... Я нажала кнопку сбоку, но ничего не произошло. Еще раз — никакой реакции. И тут меня осенило: телефон-то здесь не работает. Чудесно! Я вздохнула, осознавая всю абсурдность ситуации. Что ж, придется идти сразу к смотрителю.
Но, натянув приветливую улыбку и сделав шаг в направлении выхода на перрон, я внезапно вспомнила главное – только мужчины. Конечно. Еще раз вздохнув, я обреченно пошла к другому выходу и двинулась в сторону академии.
Повсюду снег. Никогда раньше я не видела столько снега. Мягкие хлопья сыпались с неба и, подхваченные ветром, забивались под воротник моего легкого пальто, и лезли в глаза. Капюшон почти не спасал, а варежек и шапки у меня и вовсе не водилось.
Ноги увязали в рыхлых сугробах. Нигде не видно тропинки. Неужели здесь с утра никто не проходил? Холод пробирался под одежду. Вдруг ноги разъехались, и я с глухим звуком рухнула в сугроб.
— Ах ты, снежная ведьма! — выругалась я, пытаясь подняться, но снова упала.
Под ладонями я почувствовала что-то холодное и твердое. Разгребая снег, я обнаружила гладкий, прозрачный слой льда. А под ним… под ним плавали крошечные рыбки, светло-голубые и почти прозрачные. Ледяное озеро! Вот это сюрприз! Здесь я могла бы пополнять свою энергию. Усмехнувшись, я встала, потирая замерзшие ладони, и двинулась дальше.
Наконец, впереди у самой горы показался лифт. Как будто стеклянный. Стоило мне подойти, как двери разъехались. Внутри на панели четыре кнопки: первая — Совет, вторая — Академия, третья — с буквой Х, которую нельзя было нажать, только приложить специальный чип. Последняя кнопка вела в Долину, туда, где я сейчас находилась. Я выбрала Академию, и двери закрылись. Лифт тронулся, мягко поднимаясь. Я инстинктивно прикоснулась к стене, но тут же одернула руку — стены оказались холодными как лед. Нет! Это и был лед! Лифт тоже сделан изо льда. Я усмехнулась.
Лифт остановился, и двери открылись. Я вышла. Все утопало в густом сером тумане. Внезапно с правой стороны дорожки вспыхнули голубым светом невысокие прозрачные стрелки. Я подошла и коснулась одной из них — она оказалась ледяной. Конечно, чему тут еще удивляться?
Я направилась в сторону, куда указывали стрелки. Вскоре увидела массивные черные двери. Они беззвучно распахнулись передо мной, и я замерла на месте. Тревожное предчувствие сдавило грудь, но я все же сделала шаг вглубь мрака, навстречу неизвестности.
***
Внутри царила абсолютная тишина. Колонны, уходящие ввысь, терялись во мраке, создавая ощущение бесконечности, словно потолка в зале вовсе не существовало. Изредка вдоль стен мерцали тусклые лампы, и их слабый свет едва освещал крошечные участки пространства приглушенным, почти мистическим светом. Воздух казался густым и холодным. Впереди в центре зала, виднелась фигура мужчины в униформе. То ли охранник, то ли дворецкий. Его осанка была безупречно прямой, как у статуи, будто он врос в это место, став неотъемлемой частью древней архитектуры.
