1 Анис.
– Например, если умножаешь на него, он уничтожает все остальные цифры. Сам ноль, как бы и не существует. Но делить на него нельзя. И прибавить или вычесть его откуда-то, тоже. Жуть. Будто пустота в обличии, – он задумался, возведя к небу чёрные блестящие глаза, прищёлкнул языком и договорил: – кружочка. В обличии кружочка, – повторил с удовольствием, будто смакуя это выражение. – А вот фигура эта мне нравится больше всех остальных. Круг он такой, плавный, ровный. Но к нулю не подходящий, к слову.
– Это чего же? – подперев ладонью голову, облокотившись на грубо сбитый тяжёлый стол, спросила Крис.
Не то, чтобы ей было интересно, он бывает весьма утомителен, но пока друзья отошли к озеру, приходилось поддерживать разговор. Даже столь странный и неловкий.
Впрочем, неловко обычно было кому угодно, но не этому парню. А поэтому ни тяжести повисшей в воздухе, ни ёрзанья на стуле своей собеседницы, ни попытки показать незаинтересованность в беседе, он напрочь не замечал.
– Ну, как же, чего? – искренне удивился Алекс. – Пустота, – произнёс многозначительно, явно с каким-то намёком и замолчал, выразительно изогнув тёмную тонкую бровь.
Но, не дождавшись ответа, пояснил:
– Ноль коварен, он будто всё и ничто, как пустота или бесконечность. А знак бесконечности, это перевёрнутая восьмёрка.
– Бесконечность то ты как сюда приплёл? – поднялась Крис, решив лучше не мучить себя и просто отойти от него.
– Эй! – с возмущением прозвучало ей вслед.
Но Алекс, к счастью, был не настолько надоедлив, чтобы идти за ней. Он остался в открытой беседке, насупившийся, взъерошенный. Напоминающий какого-то зверька. Особенно если сердился или улыбался клыкасто и открыто. Только на кого именно он похож, Крис всё никак не могла понять.
– Твой племянник, это нечто, – остановилась она на краю пирса рядом с подругой.
– Он скоро уедет. Приезжал всего на месяц.
– Я не к этому, Алекс нам не мешает, – поспешила она заверить и присела рядом, спуская босые ноги к прохладной, чистой воде и позволяя длинным светлым волосам спасть с плеча прямо на пол. – Что ты здесь? – попыталась заглянуть в планшет подруги. – Мы в коем то веки выбрались к Пурпурным озёрам, а ты в интернете сидишь?
– Новости тревожные…
Но Крис не дала ей договорить, выдернув планшет из её бледных рук и вскочив на ноги, не позволяя Сандре его забрать.
– Эй! – попыталась та снова, бросившись к ней, но Крис со смехом отбежала в сторону.
– Один заноза сама знаешь где, а другая зануда, вот повезло мне с компанией!
– Отдай сейчас же!
– Оу, голос какой строгий и серьёзный стал, – начала дразниться она, чувствуя как её захватывает веселье. – Так поди и Доктором своим командуешь, а?
Сандра нахмурилась.
Когда она так делала, то ещё больше начинала походить на ведьму. Брови чёрные и длинные остро изгибались, губы смыкались в тонкую полоску, подбородок, который и без того слегка выступал вперёд, заострялся, как и кончик носа.
Она – как и многие другие, кто видел её – считала себя некрасивой. Но близкие никогда не сосредотачивали на этом внимание, поэтому с ними она ощущала себя куда более комфортно, чем среди чужаков.
Но когда подруга пыталась вызнать у неё хоть что-то про Доктора Х, её неизменно кололо это любопытство и скрытые намёки.
Во-первых, такой человек, как Доктор, никогда не посмотрит на такую, как Сандра. Да, они близки, но лишь потому, что знакомы с детства и она работает у него горничной.
А во-вторых, он слишком известная и влиятельная личность, чтобы портить свою репутацию, заводя роман с прислугой. Сама Сандра бы не позволила ему такого. Его образ очень многое значит для людей, нельзя запятнать его.
Запятнать ничем и не получится.
Просто не получится.
Она уверена в этом.
И это одна из причин, почему всё ещё способна общаться с ним спокойно: когда заранее знаешь о безнадёжности, выход тоже имеется, причём приносящий облегчение – можно смириться.
– Эй, – Крис, прекратив улыбаться, помахала ладонью у неё перед лицом, – с тобой всё нормально?
И Сандра будто сморгнула пелену с глаз.
Надо же, как погрузилась в свои мысли…
– Да. Я просто. Так, – запинаясь, попыталась она как-то ответить. Вышло невразумительно. Но парень Крис не дал той начать расспросы ещё и по этому поводу.
– Я нашёл зонт, – вставил он его в специальное отверстие на пирсе у двух шезлонгов. – Устраивайтесь, дамы.
– Осень, солнце сейчас щадящее, – заметила Сандра, но всё же присела в тени.
Так хоть не слепят лучи. У неё с этим всегда была проблема, возможно потому, что глаза не просто голубые, а слишком светлого оттенка.
Мартин потянулся, наверняка специально играя мышцами, что перекатывались под гладкой загорелой кожей, красуясь перед Крис, и устроился рядом с ней на соседнем шезлонге.
– Осень, но так тепло, – обвёл он Пурпурные озёра предвкушающим взглядом. – Как же давно я хотел свозить тебя сюда…
Крис вместо ожидаемых благодарностей лишь фыркнула, сдерживая смешок.
– Что? – не понял он, заметно напрягшись.
Хотя, судя по реакции, возможно как раз и понял.
– Если бы не Сандра, ты бы меня ещё три года сюда везти собирался.
Мартин тут же взвился, даже случайно разлил на свои цветастые шорты коктейль в стакане, который Сандра у него сразу не заметила.
– То, что её отправили сюда на выходные и были бесплатные пропуска, не значит, что я не смог бы потратиться в другом случае!
– Мне особенно нравится, – подмигнула она Сандре, – как прозвучало: «отправили на выходные». Да у тебя работа мечты, раз с неё надо «отправлять»!
Андре не особо нравились такие шутки. Ей казалось, что в них снова звучат странные намёки насчёт Доктора. Или банальная зависть и ревность… Наличие парня не помешают Крис ревновать к тому, кто занимает первые строки в журналах, мелькает в новостях, является самым желанным женихом в их, да и не только, стране, представляет собой таинственную, баснословно богатую личность. Незнакомую ей самой… Но помечать, видимо, можно. Тем более, когда лучшая подруга приближена к этому недосягаемому объекту воздыхания.
– Что-то ты, – протянула Крис, – напряглась…
– Я бы не обеднел, – никак не унимался Мартин, не замечая вмиг переменившейся атмосферы, – свозив тебя сюда самостоятельно!
Никто не спорил с ним. Но месяц без денег сидеть бы пришлось. Пурпурные озёра являлись частной территорией, вход на которую был платным.
Всего озёр тридцать три. Не искусственных, в чём и была ещё бОльшая их уникальность. Расположенных таким образом, что между ними смогли построить сеть стеклянных мостиков со специальным красителем в материале, который просто так было не рассмотреть. А вот под солнцем…
Сверху мосты были похожи на ячейки пчелиных сот. С суши же почти незаметны, как и берег самых дальних озёр. Из-за чего на рассвете и закате солнечный свет плавился в стекле, придавая воде особый пурпурный оттенок.
Беседки, уютное кафе, прекрасный белый отель. Песчаные берега, напитки, изысканная еда, куда ни глянь, всюду цветы, деревья, красивые и ухоженные люди.
Сюда приезжали отдыхать не все, простой человек, даже накопив на сутки в этом месте, мог не попасть на Пурпурные озёра лишь потому, что его по той или иной причине не одобрили. Разве что некто, кому отказать в отдыхе здесь не могли, подарит им пропуск…
– Я вот подумала, – начала Сандра, вновь вынырнув из своих мыслей, но тут же осеклась.
Парочка уже не ссорилась. Совсем.
Она отвела от них взгляд, не без раздражения звучно выдохнув.
Звуки поцелуев рядом перешли в постанывания. Этого Сандра уже терпеть не собиралась и поднялась, чтобы запустить в них тапочком.
– Эй! – смеясь, потёрла Крис «ушибленную» голову, оторвавшись от парня и с недоумением…
И они трое с недоумением проводили взглядом пробегающего мимо Алекса, за которым гналась стая крупных, гогочущих чаек.
– Откуда… – Сандра даже не нашлась, как это прокомментировать.
– Здесь ведь что-то установлено, чтобы птиц распугивать, нет? – Крис поспешила выйти из под тени зонта и что было силы прокричала: – Дурак, что ли?! Нас же больше сюда не пустят!
Но Алекс просто пробежал в другую сторону, на ходу размахивая, дразня чаек, куском хлеба с арахисовой пастой.
– Сколько ему, говоришь? – флегматично спросил Мартин.
– Семнадцать, – мрачно отозвалась Сандра и сразу после этого Алекс с шумом и криками, споткнувшись, упал в воду.
И пока все, включая и других гостей, отдыхающих на пляже, наблюдали, как по воде расходятся круги, а стая птиц пытаются за волосы вытянуть из неё парня, Сандра, наконец, вернула себе планшет.
– Утоп, – уже будто бы издалека улавливала она голоса друзей.
– Да что с ним станет то, – хмыкнул в ответ Мартин, допивая оставшийся на донышке коктейль. – Росомаха хренов.
– Точно! – обрадовалась Крис, вновь повиснув на его шее. – А я как раз гадала, кого он мне напоминает. Ты будто читаешь мои мысли.
Сандра же тем временем читала новости. Которые за это время успели претерпеть изменения.
Теперь вместо статей о Докторе Х., домыслах учёных и следователей о происшествиях в мире, новых разработках в медицине и системах безопасности появилось предупреждение.
«Красная зона».
Координаты её менялись уже несколько раз.
Это почти всегда, словно прогноз погоды, только совсем непредсказуемый.
Сердце Сандры билось всё быстрее и громче.
– Ребята, – позвала она шёпотом, чувствуя, как немеют от волнения пальцы. – Ребята!
– Ну, что там? – смеясь от того, как смешно Алекс путается в растянувшейся от воды футболке, пытаясь забраться к ним на пирс, отвлеклась Крис.
– Оно совсем рядом…
Без лишних слов, каким-то образом обо всём догадавшись, а может, просто заразившись её настроем, Крис с Мартином принялись в спешке собираться ещё до того, как воздух сотрясли звуки сирени.
Запаниковав, ещё не понимая, что происходит, Алекс, едва забравшись к ним, вновь соскользнул в воду, и Сандра бросилась к нему.
– Помоги им! – услышала она позади крик Крис, но Мартин, видимо, спешить к ним отказывался.
– Давай же, – тянула она племянника за локоть из воды.
– Что, что происходит?
– Иное надвигается…
Алекс вмиг выбрался, рывком потянул за собой Сандру и бросился прочь, глазами ища друзей и оставленную неподалёку белую машину.
Людские возгласы в это время, казалось, заглушали даже вой тревоги. И пусть народа в этот день было не так много, кто-то всё равно оказался сбит с ног, а у берега рыдал забытый там ребёнок. Совсем ещё кроха.
Сандра вырвала ладонь из хватки Алекса и побежала к малышу. Несмотря на шум услышав, как выругалась на это Крис и подруга тут же оказалась рядом. А там и впереди.
Она была куда спортивнее Сандры.
Но риск оказался не оправдан, из её рук тут же выхватил ребёнка подступивший к ним мужчина, бросив одно единственное сухое: «Пусти, спасибо!».
– Отец года, – хмыкнула Крис и замерла, оцепенев от открывшегося ей зрелища…
Пурпурные озёра стали алы, будто по ним пролилась кровь. Горизонт потемнел, как если бы там образовалась огромная грозовая туча. По воздуху прошла вибрация, будто от взрыва, звук которого, тем не менее, не прозвучал. Напротив – на одно короткое, но тяжёлое мгновение все звуки стихли.
Абсолютно все.
А затем грянули с новой, оглушительной силой. И вокруг поднялось ещё большее движение, как если бы Сандра на самом деле смотрела фильм и вздумала сначала остановить, а затем ускорить его кадры.
Они почти добрались до машины, Мартин уже завёл двигатель. Удивительно, как сдержался и не ринулся с места.
Прежде, чем запрыгнуть на заднее сидение, Сандра успела попрощаться с этим прекрасным, чистым и спокойным местом, зная, что больше оно не будет являться таковым. И боковым зрением уловила милую девочку лет двенадцати-тринадцати, с длинными золотистыми волосами, в белом платите.
Словно олицетворение хрупкости и чистоты этого радостного места, которую вот-вот накроет тьма.
А ангелы, говорят, не ходят среди людей. Только вот Анис был в этом не уверен. Нет, ангелы просто прячут крылья, наверняка подбитые и потрёпанные этим миром, под пальто или… больничный халат, рубаху.
Он шагал по белому стерильно-чистому коридору своей клиники, щуря глаза за стёклами круглых очков. День выдался солнечным, и свет безжалостно бил из больших окон, растекаясь по светло-серому зеркальному полу золотой рекой. Он наползал на двери палат, колол лучами круглые лампы, дробился в стрелках часов на стене, тонул в тёмных волосах медсестры, сидящей на посту перебирая папки.
Она кивнула доктору Х и протянула ему через стойку результаты анализов, которые он принялся изучать на ходу, замедляя шаг и мрачнея.
Халат, что до этой минуты развевался при его ходьбе, теперь висел на плечах, будто белоснежное одеяние какого-то жреца, не врача. Мелкие, пружинистые кудри пшеничных волос подстриженных до уха ореолом сияли в золоте света. Напиши кто картину с ним, Анис был бы изображён на ней святым, не иначе. С белым, но омрачённым дурными известиями лицом и карими глазами с волчьим разрезом. Стройный, тонкий и высокий. Такой же стерильный на вид и дорогой, как и всё вокруг. Ему бы сниматься в кино, а не бродить среди смертей и боли молодым спокойным божеством…
Да, он кто угодно, но не ангел.
Ангелом наверняка был его младший брат…
Прежде, чем открыть дверь его палаты, Анис помедлил, перелистнул страницу карточки, уже понимая, что не увидит там ничего обнадёживающего, но всё равно ожидая чего-то. Чуда, наверное, хотя за свою пятнадцатилетнюю практику врача он потерял веру в него. Когда это касается других пациентов, но не Анри.
Он не позволит брату уйти или страдать всю оставшуюся жизнь.
Не позволит.
Не…
– Ты помешал мне, – голос Анри словно дробился о стёкла вместе с солнечными лучами, подхваченный едва уловимым эхом.
Анис замер на пороге, не успев закрыть за собой дверь, и окинул внимательным взглядом мальчишку, что сидел, повернувшись к нему хрупкой тонкой спиной.
Анри смотрел в открытое окно. Так внимательно, будто видел там не привычные разноцветные клёны, тихую улочку и клочок мерцающей вдали реки за деревьями. В столь солнечную погоду, напоминающую отсюда чешуйчатый серебряный рыбий бок. Анри, казалось, наблюдал за чем-то новым и удивительным, почти не дыша. Крепко, добела пальцев вцепившись в плотно сомкнутые острые коленки.
Анис не спешил подходить к нему. Брат болен серьёзно. Недуг его непредсказуем и имеет вечно меняющиеся симптомы. Нельзя было предсказать, что с Анри в данную минуту. Как и то… всё так же он является собой или нет.
Анис просто верил, что да. Точнее, чувствовал.
Тот роковой вечер, когда произошла беда, всплывал каждый раз в его памяти, как только он перешагивал порог этой палаты. Но и тогда, когда надежды не должно было остаться, но Анис верил, что брат жив, и сейчас, когда многие бы спорили с ним – всё ещё спорили бы – так ли это, он уверен.
Часть нулевая. Почему-то самая страшная цифра, это ноль
– Например, если умножаешь на него, он уничтожает все остальные цифры. Сам ноль, как бы и не существует. Но делить на него нельзя. И прибавить или вычесть его откуда-то, тоже. Жуть. Будто пустота в обличии, – он задумался, возведя к небу чёрные блестящие глаза, прищёлкнул языком и договорил: – кружочка. В обличии кружочка, – повторил с удовольствием, будто смакуя это выражение. – А вот фигура эта мне нравится больше всех остальных. Круг он такой, плавный, ровный. Но к нулю не подходящий, к слову.
– Это чего же? – подперев ладонью голову, облокотившись на грубо сбитый тяжёлый стол, спросила Крис.
Не то, чтобы ей было интересно, он бывает весьма утомителен, но пока друзья отошли к озеру, приходилось поддерживать разговор. Даже столь странный и неловкий.
Впрочем, неловко обычно было кому угодно, но не этому парню. А поэтому ни тяжести повисшей в воздухе, ни ёрзанья на стуле своей собеседницы, ни попытки показать незаинтересованность в беседе, он напрочь не замечал.
– Ну, как же, чего? – искренне удивился Алекс. – Пустота, – произнёс многозначительно, явно с каким-то намёком и замолчал, выразительно изогнув тёмную тонкую бровь.
Но, не дождавшись ответа, пояснил:
– Ноль коварен, он будто всё и ничто, как пустота или бесконечность. А знак бесконечности, это перевёрнутая восьмёрка.
– Бесконечность то ты как сюда приплёл? – поднялась Крис, решив лучше не мучить себя и просто отойти от него.
– Эй! – с возмущением прозвучало ей вслед.
Но Алекс, к счастью, был не настолько надоедлив, чтобы идти за ней. Он остался в открытой беседке, насупившийся, взъерошенный. Напоминающий какого-то зверька. Особенно если сердился или улыбался клыкасто и открыто. Только на кого именно он похож, Крис всё никак не могла понять.
– Твой племянник, это нечто, – остановилась она на краю пирса рядом с подругой.
– Он скоро уедет. Приезжал всего на месяц.
– Я не к этому, Алекс нам не мешает, – поспешила она заверить и присела рядом, спуская босые ноги к прохладной, чистой воде и позволяя длинным светлым волосам спасть с плеча прямо на пол. – Что ты здесь? – попыталась заглянуть в планшет подруги. – Мы в коем то веки выбрались к Пурпурным озёрам, а ты в интернете сидишь?
– Новости тревожные…
Но Крис не дала ей договорить, выдернув планшет из её бледных рук и вскочив на ноги, не позволяя Сандре его забрать.
– Эй! – попыталась та снова, бросившись к ней, но Крис со смехом отбежала в сторону.
– Один заноза сама знаешь где, а другая зануда, вот повезло мне с компанией!
– Отдай сейчас же!
– Оу, голос какой строгий и серьёзный стал, – начала дразниться она, чувствуя как её захватывает веселье. – Так поди и Доктором своим командуешь, а?
Сандра нахмурилась.
Когда она так делала, то ещё больше начинала походить на ведьму. Брови чёрные и длинные остро изгибались, губы смыкались в тонкую полоску, подбородок, который и без того слегка выступал вперёд, заострялся, как и кончик носа.
Она – как и многие другие, кто видел её – считала себя некрасивой. Но близкие никогда не сосредотачивали на этом внимание, поэтому с ними она ощущала себя куда более комфортно, чем среди чужаков.
Но когда подруга пыталась вызнать у неё хоть что-то про Доктора Х, её неизменно кололо это любопытство и скрытые намёки.
Во-первых, такой человек, как Доктор, никогда не посмотрит на такую, как Сандра. Да, они близки, но лишь потому, что знакомы с детства и она работает у него горничной.
А во-вторых, он слишком известная и влиятельная личность, чтобы портить свою репутацию, заводя роман с прислугой. Сама Сандра бы не позволила ему такого. Его образ очень многое значит для людей, нельзя запятнать его.
Запятнать ничем и не получится.
Просто не получится.
Она уверена в этом.
И это одна из причин, почему всё ещё способна общаться с ним спокойно: когда заранее знаешь о безнадёжности, выход тоже имеется, причём приносящий облегчение – можно смириться.
– Эй, – Крис, прекратив улыбаться, помахала ладонью у неё перед лицом, – с тобой всё нормально?
И Сандра будто сморгнула пелену с глаз.
Надо же, как погрузилась в свои мысли…
– Да. Я просто. Так, – запинаясь, попыталась она как-то ответить. Вышло невразумительно. Но парень Крис не дал той начать расспросы ещё и по этому поводу.
– Я нашёл зонт, – вставил он его в специальное отверстие на пирсе у двух шезлонгов. – Устраивайтесь, дамы.
– Осень, солнце сейчас щадящее, – заметила Сандра, но всё же присела в тени.
Так хоть не слепят лучи. У неё с этим всегда была проблема, возможно потому, что глаза не просто голубые, а слишком светлого оттенка.
Мартин потянулся, наверняка специально играя мышцами, что перекатывались под гладкой загорелой кожей, красуясь перед Крис, и устроился рядом с ней на соседнем шезлонге.
– Осень, но так тепло, – обвёл он Пурпурные озёра предвкушающим взглядом. – Как же давно я хотел свозить тебя сюда…
Крис вместо ожидаемых благодарностей лишь фыркнула, сдерживая смешок.
– Что? – не понял он, заметно напрягшись.
Хотя, судя по реакции, возможно как раз и понял.
– Если бы не Сандра, ты бы меня ещё три года сюда везти собирался.
Мартин тут же взвился, даже случайно разлил на свои цветастые шорты коктейль в стакане, который Сандра у него сразу не заметила.
– То, что её отправили сюда на выходные и были бесплатные пропуска, не значит, что я не смог бы потратиться в другом случае!
– Мне особенно нравится, – подмигнула она Сандре, – как прозвучало: «отправили на выходные». Да у тебя работа мечты, раз с неё надо «отправлять»!
Андре не особо нравились такие шутки. Ей казалось, что в них снова звучат странные намёки насчёт Доктора. Или банальная зависть и ревность… Наличие парня не помешают Крис ревновать к тому, кто занимает первые строки в журналах, мелькает в новостях, является самым желанным женихом в их, да и не только, стране, представляет собой таинственную, баснословно богатую личность. Незнакомую ей самой… Но помечать, видимо, можно. Тем более, когда лучшая подруга приближена к этому недосягаемому объекту воздыхания.
– Что-то ты, – протянула Крис, – напряглась…
– Я бы не обеднел, – никак не унимался Мартин, не замечая вмиг переменившейся атмосферы, – свозив тебя сюда самостоятельно!
Никто не спорил с ним. Но месяц без денег сидеть бы пришлось. Пурпурные озёра являлись частной территорией, вход на которую был платным.
Всего озёр тридцать три. Не искусственных, в чём и была ещё бОльшая их уникальность. Расположенных таким образом, что между ними смогли построить сеть стеклянных мостиков со специальным красителем в материале, который просто так было не рассмотреть. А вот под солнцем…
Сверху мосты были похожи на ячейки пчелиных сот. С суши же почти незаметны, как и берег самых дальних озёр. Из-за чего на рассвете и закате солнечный свет плавился в стекле, придавая воде особый пурпурный оттенок.
Беседки, уютное кафе, прекрасный белый отель. Песчаные берега, напитки, изысканная еда, куда ни глянь, всюду цветы, деревья, красивые и ухоженные люди.
Сюда приезжали отдыхать не все, простой человек, даже накопив на сутки в этом месте, мог не попасть на Пурпурные озёра лишь потому, что его по той или иной причине не одобрили. Разве что некто, кому отказать в отдыхе здесь не могли, подарит им пропуск…
– Я вот подумала, – начала Сандра, вновь вынырнув из своих мыслей, но тут же осеклась.
Парочка уже не ссорилась. Совсем.
Она отвела от них взгляд, не без раздражения звучно выдохнув.
Звуки поцелуев рядом перешли в постанывания. Этого Сандра уже терпеть не собиралась и поднялась, чтобы запустить в них тапочком.
– Эй! – смеясь, потёрла Крис «ушибленную» голову, оторвавшись от парня и с недоумением…
И они трое с недоумением проводили взглядом пробегающего мимо Алекса, за которым гналась стая крупных, гогочущих чаек.
– Откуда… – Сандра даже не нашлась, как это прокомментировать.
– Здесь ведь что-то установлено, чтобы птиц распугивать, нет? – Крис поспешила выйти из под тени зонта и что было силы прокричала: – Дурак, что ли?! Нас же больше сюда не пустят!
Но Алекс просто пробежал в другую сторону, на ходу размахивая, дразня чаек, куском хлеба с арахисовой пастой.
– Сколько ему, говоришь? – флегматично спросил Мартин.
– Семнадцать, – мрачно отозвалась Сандра и сразу после этого Алекс с шумом и криками, споткнувшись, упал в воду.
Часть нулевая. 2
И пока все, включая и других гостей, отдыхающих на пляже, наблюдали, как по воде расходятся круги, а стая птиц пытаются за волосы вытянуть из неё парня, Сандра, наконец, вернула себе планшет.
– Утоп, – уже будто бы издалека улавливала она голоса друзей.
– Да что с ним станет то, – хмыкнул в ответ Мартин, допивая оставшийся на донышке коктейль. – Росомаха хренов.
– Точно! – обрадовалась Крис, вновь повиснув на его шее. – А я как раз гадала, кого он мне напоминает. Ты будто читаешь мои мысли.
Сандра же тем временем читала новости. Которые за это время успели претерпеть изменения.
Теперь вместо статей о Докторе Х., домыслах учёных и следователей о происшествиях в мире, новых разработках в медицине и системах безопасности появилось предупреждение.
«Красная зона».
Координаты её менялись уже несколько раз.
Это почти всегда, словно прогноз погоды, только совсем непредсказуемый.
Сердце Сандры билось всё быстрее и громче.
– Ребята, – позвала она шёпотом, чувствуя, как немеют от волнения пальцы. – Ребята!
– Ну, что там? – смеясь от того, как смешно Алекс путается в растянувшейся от воды футболке, пытаясь забраться к ним на пирс, отвлеклась Крис.
– Оно совсем рядом…
Без лишних слов, каким-то образом обо всём догадавшись, а может, просто заразившись её настроем, Крис с Мартином принялись в спешке собираться ещё до того, как воздух сотрясли звуки сирени.
Запаниковав, ещё не понимая, что происходит, Алекс, едва забравшись к ним, вновь соскользнул в воду, и Сандра бросилась к нему.
– Помоги им! – услышала она позади крик Крис, но Мартин, видимо, спешить к ним отказывался.
– Давай же, – тянула она племянника за локоть из воды.
– Что, что происходит?
– Иное надвигается…
Алекс вмиг выбрался, рывком потянул за собой Сандру и бросился прочь, глазами ища друзей и оставленную неподалёку белую машину.
Людские возгласы в это время, казалось, заглушали даже вой тревоги. И пусть народа в этот день было не так много, кто-то всё равно оказался сбит с ног, а у берега рыдал забытый там ребёнок. Совсем ещё кроха.
Сандра вырвала ладонь из хватки Алекса и побежала к малышу. Несмотря на шум услышав, как выругалась на это Крис и подруга тут же оказалась рядом. А там и впереди.
Она была куда спортивнее Сандры.
Но риск оказался не оправдан, из её рук тут же выхватил ребёнка подступивший к ним мужчина, бросив одно единственное сухое: «Пусти, спасибо!».
– Отец года, – хмыкнула Крис и замерла, оцепенев от открывшегося ей зрелища…
Пурпурные озёра стали алы, будто по ним пролилась кровь. Горизонт потемнел, как если бы там образовалась огромная грозовая туча. По воздуху прошла вибрация, будто от взрыва, звук которого, тем не менее, не прозвучал. Напротив – на одно короткое, но тяжёлое мгновение все звуки стихли.
Абсолютно все.
А затем грянули с новой, оглушительной силой. И вокруг поднялось ещё большее движение, как если бы Сандра на самом деле смотрела фильм и вздумала сначала остановить, а затем ускорить его кадры.
Они почти добрались до машины, Мартин уже завёл двигатель. Удивительно, как сдержался и не ринулся с места.
Прежде, чем запрыгнуть на заднее сидение, Сандра успела попрощаться с этим прекрасным, чистым и спокойным местом, зная, что больше оно не будет являться таковым. И боковым зрением уловила милую девочку лет двенадцати-тринадцати, с длинными золотистыми волосами, в белом платите.
Словно олицетворение хрупкости и чистоты этого радостного места, которую вот-вот накроет тьма.
Часть 1. Бессмертные редко попадают на небеса…
А ангелы, говорят, не ходят среди людей. Только вот Анис был в этом не уверен. Нет, ангелы просто прячут крылья, наверняка подбитые и потрёпанные этим миром, под пальто или… больничный халат, рубаху.
Он шагал по белому стерильно-чистому коридору своей клиники, щуря глаза за стёклами круглых очков. День выдался солнечным, и свет безжалостно бил из больших окон, растекаясь по светло-серому зеркальному полу золотой рекой. Он наползал на двери палат, колол лучами круглые лампы, дробился в стрелках часов на стене, тонул в тёмных волосах медсестры, сидящей на посту перебирая папки.
Она кивнула доктору Х и протянула ему через стойку результаты анализов, которые он принялся изучать на ходу, замедляя шаг и мрачнея.
Халат, что до этой минуты развевался при его ходьбе, теперь висел на плечах, будто белоснежное одеяние какого-то жреца, не врача. Мелкие, пружинистые кудри пшеничных волос подстриженных до уха ореолом сияли в золоте света. Напиши кто картину с ним, Анис был бы изображён на ней святым, не иначе. С белым, но омрачённым дурными известиями лицом и карими глазами с волчьим разрезом. Стройный, тонкий и высокий. Такой же стерильный на вид и дорогой, как и всё вокруг. Ему бы сниматься в кино, а не бродить среди смертей и боли молодым спокойным божеством…
Да, он кто угодно, но не ангел.
Ангелом наверняка был его младший брат…
Прежде, чем открыть дверь его палаты, Анис помедлил, перелистнул страницу карточки, уже понимая, что не увидит там ничего обнадёживающего, но всё равно ожидая чего-то. Чуда, наверное, хотя за свою пятнадцатилетнюю практику врача он потерял веру в него. Когда это касается других пациентов, но не Анри.
Он не позволит брату уйти или страдать всю оставшуюся жизнь.
Не позволит.
Не…
– Ты помешал мне, – голос Анри словно дробился о стёкла вместе с солнечными лучами, подхваченный едва уловимым эхом.
Анис замер на пороге, не успев закрыть за собой дверь, и окинул внимательным взглядом мальчишку, что сидел, повернувшись к нему хрупкой тонкой спиной.
Анри смотрел в открытое окно. Так внимательно, будто видел там не привычные разноцветные клёны, тихую улочку и клочок мерцающей вдали реки за деревьями. В столь солнечную погоду, напоминающую отсюда чешуйчатый серебряный рыбий бок. Анри, казалось, наблюдал за чем-то новым и удивительным, почти не дыша. Крепко, добела пальцев вцепившись в плотно сомкнутые острые коленки.
Анис не спешил подходить к нему. Брат болен серьёзно. Недуг его непредсказуем и имеет вечно меняющиеся симптомы. Нельзя было предсказать, что с Анри в данную минуту. Как и то… всё так же он является собой или нет.
Анис просто верил, что да. Точнее, чувствовал.
Тот роковой вечер, когда произошла беда, всплывал каждый раз в его памяти, как только он перешагивал порог этой палаты. Но и тогда, когда надежды не должно было остаться, но Анис верил, что брат жив, и сейчас, когда многие бы спорили с ним – всё ещё спорили бы – так ли это, он уверен.
