Елена Филон
«Игра лжецов: Орёл или решка»
Современный любовный роман, юмор
Это лето для Нас стало жарким во всех смыслах.
Всё началось с того, что я угнала фургон, решившись на очевидно последний отпуск в своей проклятой жизни. А затем судьба столкнула меня с ним – с самым настоящим психом с обворожительной улыбкой и глазами самого дьявола. Тогда и поняла, до встречи с ним моя жизнь была вполне ещё терпимой.
Всё началось с того, что я сбежал из психушки. Да, из той самой, где надевают чудные смирительные рубашечки, а за непослушание назначают сеанс шоковой терапии. Оказавшись на побережье чёрного моря, зная, что через пару дней меня найдут и воткнут в задницу шокер, я планировал оттянуться, как следует. Но, видимо, я чёртов везунчик, раз так вовремя встретил Её.
«Я не расскажу ничего о себе, потому что я лжец».
«Я не расскажу ничего о себе, потому что я лгунья».
Это игра лжецов. И в неё нужно сыграть до конца.
Курортный роман длиной в месяц. Побережье чёрного моря. И одинокий фургон на дороге.
«А в фургоне псих».
«А что, если психов двое»?
«О, тогда это будет лучшее лето в моей жизни»!
«Только не смей в меня влюбиться, придурок».
«Не смеши. Крутые мачо не влюбляются».
Но вы же знаете, как это бывает?...
«Как насчёт провести это лето вместе? — спросила она, видя его в первый раз в жизни. — Не всё лето, а скажем… этот месяц»?
«Почему бы и нет»? — рассматривая красотку с ног до головы, ответил он. Либо вперёд навстречу приключениям, либо назад – в психушку.
«Только есть условия».
«Выкладывай», — подмигнул.
«Каждый пишет на бумаге маршрут. Десять городов. Если маршруты совпадут, так и быть, возьму тебя с собой покататься. Нет, - и ты проваливаешь из моего фургона».
«Идёт, — ухмыльнулся он. — Но у меня тоже есть условие. Назовём его «выдуманная жизнь», или… «Игра лжецов». Ты не рассказываешь правду о себе, я остаюсь тайной для тебя. Давай сочиним прошлое? Станем теми, кем всегда хотели стать»?
«Фальшивые личности?.. А что, мне нравится»!
«Что-то вроде банального курортного романчика на один месяц, — загадочно улыбнулся. — Лето, море, пляж, бесконечный горизонт и одинокий фургон на дороге»…
«… а в фургоне двое, что плевать на весь мир хотели».
«Один из которых псих», — вполне серьёзно добавил он.
«А что, если психов двое»? — сверкнула глазами она.
«Тогда это обещает быть весело»!
«Или наоборот… очень печально».
Он достал из кармана монетку и сжал в ладони:
«Решка - говорим настоящие имена. Орёл - игра лжецов начинается прямо сейчас».
Монетка рассекла воздух. Девушка перехватила её в полёте и ударила по ладони.
«Ну и что там»? — поинтересовался он.
Девушка хитро улыбнулась.
Некоторое время спустя
«Дорогой дневник!»
— Так вроде пишут? — задумываюсь, прикусывая зубами кончик карандаша. Фыркаю, зачёркиваю глупую надпись на буклете с рекламой пиццы, а затем и вовсе комкаю в руке и выбрасываю через приоткрытое окно фургона.
Боже… И в кого я только превратилась?.. Что за размазня?..
Откидываюсь затылком на подголовник и на шумном выдохе прикрываю глаза.
Я устала. Я так устала лгать! Ему! Себе! Всему миру!
Мне даже поговорить начистоту не с кем. Ха! Я даже с самой собой быть честной не могу. Тупик? Он самый.
Открываю дверь, голыми ступнями погружаясь в мягкий горячий песок и, сжимая пальцы в кулаки, целенаправленно шагаю к идиоту, что, развалившись на пляже для нудистов в форме морской звезды, потягивает через трубочку коктейль. Завидев серьёзно настроенную меня, приспускает на нос тёмные очки и растягивает губы в игривой ухмылочке.
— Детка, ты передумала и решила отведать самого лучшего секса в своей жизни?
— Да, я передумала, — замираю перед ним, упираю руки в бока и с ноги отправляю горсть песка в эту скользкую рожу. — Отдай ключи, дальше я еду без тебя!
— О, какие мы буки, — глумливо посмеивается, отплёвываясь от попавших в рот песчинок, приподнимается на локтях, сверкает самыми дьявольскими глазами на свете, и по всему телу тут же проносится волна запретной дрожи. — Не в настроении, Рыбка?
— Ключи! — протягиваю ему раскрытую ладонь.
— Сама возьми, — усмехается, пожимая плечами. — Как думаешь, где я их спрятал?
Пробегаюсь взглядом по его крепкому, загорелому обнажённому телу, и всеми силами игнорирую зарождающийся внизу живота пульсирующий шар.
— Ты спрятал их в…
— Фу, как гадко! — перебивает, морщась. — Извращенкаааа! Они в кармане штанов.
— Отлично. Штаны где?
— А вот это… секрет, — низким тембром с хрипотцой отвечает, а взглядом будто кубиком льда скользит по разгорячённой летней жарой коже. И это давно уже сводит с ума… а ещё дико бесит!
— Ладно, — жестко ухмыляюсь в ответ, собираясь идти ва-банк. — Так сильно хочешь меня?.. По рукам. Сделаем это в фургоне. Сейчас.
— Отлично, мне даже не нужно раздеваться!
— … а потом ты отдаёшь мне ключи и исчезаешь из моей жизни к чёртовой матери!
— ПМС, как вариант, — отвернув голову и явно разговаривая с самим собой, бурчит под нос.
— По рукам? — выжидающе выгнув бровь, жду ответа.
— Ещё как по рукам, — ловит меня за запястье, рывком притягивает к себе, и валит лопатками на горячий песок, нависая сверху. — Только у меня тоже есть условие, Рыбка.
Ещё некоторое время спустя
— Опусти пистолет, Платон! Не делай глупостей! Я понятия не имела, кто ты! Чего ты теперь от меня хочешь?
— Веселье закончилось, Рыбка. А я хочу продолжения! Разве ты не хочешь… продолжения?..
— Жаль. Тогда я буду веселиться за нас двоих. Подкинь монетку. Решка – выстрелю. Орёл – отдам пушку. Ну? Что там?..
— Решка.
Платон
Такая мелодия простая и ненавязчивая прилипла, что вот уже минут двадцать насвистываю её себе под нос, время от времени протягивая на корявом английском:
— We put the good in the good in the good life. We put the good in the good in the good liiiiiiiife… Ayy, yeaаааh!
Я еду на вечеринку на «Dodge Charger», один в один как у старины Доминика в «Форсаже», и у меня отличное настроение! Я красавчик, - как всегда! И я не за рулём (надо сказать водиле, пусть поднажмёт). В руке бокал с шампанским, пузырьки которого щекочут нос и плевать, что это бабский напиток, покажите мне закон, запрещающий мужикам любить шампанское?
«Ayy, ayy, ayy, ayyyyyyy...»
О, да! Чудесная ночь! Тёплая, как попка какой-нибудь милой азиаточки, что очень скоро окажется в моей ладони, и я буду слизывать взбитые сливки с её аккуратной груди, кружа языком вокруг маленького острого бутончика, укушу его и…
— We put the good in the good in the good life…
— ДА ТЫ ЗАТКНЁШЬСЯ УЖЕ?!!
— Eazy. Ayy, ayy, ayy, ayy… Kehlani, I got you! Ayy, yeaaah!
— Что это за бред?!
— «G-Eazy - Good Life», — подмигиваю Андрюхе, — не смотрел восьмой «Форсаж», что ли?
— Эммм… не-а.
— Ха. Неудачник! Ayy, ayy, ayy, ayyyyyyy...
— Боже! Дим, дай какую-нибудь тряпку, я ему пасть заткну!
— Может укольчик? — предлагает мой персональный водитель в Ад. — Быстренько шёлковым станет.
— Неее… — мой новый друг Андрюша, бросает на меня мрачный взгляд. — Дай-ка я ему позвонки дубинкой пересчитаю и тогда…
— Нельзя, Андрей, — вмешивается душка-Димасик, рассекая по трассе на карете скорой помощи. — Потом проблемы разгребать из-за этого психа. Оно тебе надо?
— Включи мигалки, шеф, домчимся быстрее, — советую Димасику, а Андрюхе подмигиваю. — У тебя один усик не в ту сторону завернулся.
— Руки покажи! — рявкает Андрюха, хватает меня за запястья, будто я Халк какой-нибудь, способный разорвать пластиковые наручники. Частенько я такими девочек к изголовью кровати пристёгивал. Им нравилось.
— Эх, Андрюша, знал бы, какой кайф мне обломал, — с грустью вздыхаю. — Я ведь практически почувствовал вкус шампанского на языке.
— Точно псих, — обижает меня Андрюша. — Какого лешего нам вообще его поручили?
— Его Михалычу поручили, — ворчит Димасик, крутя баранку. — А тот нам его сплавил. Велел доставить по адресу со всеми предлагающимися к этому психу документами. Деньги на троих делить будем. Родственнички видать руки марать не захотели. Или рожей светить.
— И много денег вам Артурчик отстегнул? — весело поглядываю, как Андрюша на тяжёлом вдохе тянется за резиновой дубинкой и предостерегающе похлопывает ею по ладони.
— Не-не, я не настаиваю. Можешь не отвечать, — отсаживаюсь от него подальше и смотрю, как первые капли летнего дождя падают на лобовое стекло. — We put the good in the good in the good life…
Удар дубинкой по плечу оказался довольно болезненным.
Меня перевозили с одного места на другое около трёх суток. Даже на самолёте полетал. На частном. В основном на глазах была тёмная повязка, так что один чёрт знает в какой уголок великой и могучей России в этот раз решил сплавить меня мой горячо любимый старший брат Артур. Я же в России?..
Оригинальностью он никогда не отличался, так что, заметив, как впереди на фоне иссиня-чёрного неба замаячили размытые жёлтые огоньки старого здания этажа в три, а высокий стальной забор с колючей проволокой наверху гостеприимно распахнул перед машиной скорой помощи ворота, в голос усмехнулся:
— Очередная психушка? А где здесь туалет?
— Заткнись! — рявкает Андрюша. — И терпи!
— Так же, как твоя жена тебя терпит?
— Он не женат, — бросает мне Димасик, и я озадаченно смотрю сперва на него, затем на Андрюшу:
— Вы геи?
Новый удар дубинкой и вот я уже вспахиваю животом мокрый после дождя гравий на подъездной дорожке и разглядываю пару мужских ботинок, принадлежащих очень высокому мужичку в белом халате, в очках и с планшетом для записей в руках.
— Миленько. Меня здесь ждали, — сплёвываю на землю сгусток крови и выпрямляюсь.
По обе стороны от врача стоят санитары в чудных синих «пижамках», рожи выглядят примерно одинаково: будто им яйца дверью прищемили и велели терпеть. Похоже на то, что наслышаны обо мне. И ооочень не рады визиту.
— Держите. Роспись ещё вот здесь поставьте, и мы поехали, — Андрюша возникает рядом и передаёт документы врачу, что пристальным взглядом изучает моё лицо.
— Якушев Платон Радиславович, — зачитывает Док, устремив взгляд в бумаги. — Двадцать шесть лет, не женат, детей нет.
— А дальше? — подмигиваю ему. — Какой диагноз у меня в этот раз?
Мужик в халате захлопывает папку и устало вздыхает, кивая на меня:
— Руки ему освободите.
О, Док, плюсик тебе от меня в карму.
Благодарю Андрюшу за оказанную услугу, потираю запястья и поглядываю вправо, проверяя как далеко припарковалась машина скорой помощи и чем занимается Димка. А Димки-то и нет за рулём, дверь открыта…
— Эй, Док, — криво улыбаясь на одну сторону рта оборачиваюсь, и сжимаю пальцы правой руки в кулак. — Лови!
Хруст. Стон. Крики.
Всё это за спиной, потому что ноги мои уже несутся к машине! Запрыгиваю на сидение, хлопаю дверью, блокирую.
Таааак. Ключи-ключи-ключи… Где ключи?!
Чёрт.
— Это ищешь? — прожигая меня гадким взглядом, Димка гремит о стекло связкой ключей. Разумеется, просунуть их в щёлочку приоткрытого окна отказывается, так что лучшее, на что хватает фантазии, это пожалеть, что я не Доминик Торетто и попытаться найти телефон.
Не успеваю. Ключ поворачивается в скважине, и меня как нагадившего в тапок котёнка хватают за загривок и вытаскивают из машины.
— Здесь себя так не ведут, мальчик! — и кулак одного из санитаров, рассекая воздух, несётся мне в лицо.
Чем-то накачали… Твари.
Едва удаётся открыть свинцовые веки и некоторое время посвятить поиску слюны во рту, глядя, как кусок жёлтой побелки, так и норовит оторваться от потолка и блином шмякнуться мне на лицо.
Проклятье… как же голова болит. Тело, будто сплошной синяк, в горле песок, пальцы из-за сбитых в кровь костяшек с трудом сгибаются.
Бросаю попытки найти слюну и со скрипом шейных позвонков поворачиваю голову в сторону и тут же глаза щурю из-за ослепительно яркого солнечного света, льющегося через квадрат окна с мутным пластиком вместо стекла и решёткой со стороны улицы. Настроить зрение выходит не сразу, но как только это происходит, удаётся разглядеть очертания зелёных гор вдали и чистейшей голубизны небо без единого облака.
«Твою мать, Артурчик, куда ты меня отправил?»
— Где я?.. — хрипло и самому себе, но внезапно мне отвечают:
— В психиатрической больнице, конечно.
— Бог? — смотрю на небо за окном.
— Все мы под Богом ходим. Я здесь. Обернись.
Поворачиваю голову в другую сторону и обнаруживаю сидящего на соседней койке дядечку лет пятидесяти, с залысинами в седеющих волосах, в белом халате, застёгнутом на все пуговицы по самое горло, со сложенными на груди руками и очень даже приветливым взглядом. Странно приветливым для работника данного учреждения.
— Не Бог. Где я?
— Я же сказал: в психиатрической больнице.
— И это ценнейшая информация, сударь. Но я немного о другом.
— Это ты вчера тут устроил, конечно, представление, — усмехается, переводя тему, и сверкает хитрыми глазами. — Самому заместителю заведующего нос разбил!
— Да я понятия не имел, кто этот мужик, — скрипя пружинами, принимаю сидячее положение и потираю затёкшую шею.
Вот же меня помяло, так помяло.
А это что за полосатая пижамка на мне? Даже переодели? Молодцы какие.
— Ничего не помнишь? — спрашивает Док.
— Помню, как ещё три дня назад пил мартини в джакузи и лапал девочек.
А ещё помню, как санитары тащили меня по коридору. Помню, как дребезжали люминесцентные лампы под потолком, будто насмехаясь над овощем, которого ноги не держат. Помню, что перед глазами всё плыло, вращалось, а к горлу подкатывала рвота, а дальше… А дальше ни черта не помню.
— Шоковая терапия, — сообщает мне дядечка напротив, сочувственно улыбаясь. — Вчера была не моя смена, так что и не в моей власти было избавить тебя от незабываемых ощущений, но даю гарантию – к вечеру будешь, как новенький.
— А ты кто вообще?
— Степан Алексеевич, — всё, что изволил сообщить. — Пойдём, проведу для тебя экскурсию.
— Так… где эта психушка-то? — интересуюсь хрипло, едва шевеля слабыми ногами вслед за Степаном-каким-то-там по узкому коридору первого этажа и борюсь с подкатывающей горлу рвотой после каждого вдоха. Не в первый раз приходится дышать застоявшимся запахом медикаментов и мочи, но всё никак не могу к нему привыкнуть. — Где мы, спрашиваю? — нагоняю Дока.
— Недалеко от Ялты, — с преувеличенной важностью сообщает, складывает руки в замок за спиной, расправляет плечи и уверенной походкой двигается к холлу, из которого доносятся голоса и какой-то припадочный смех.
Ялта?..
У Артурчика совсем, что ли с башкой плохо?
Крымское побережье?.. Да ладно!
Шикарно! Лучше и придумать нельзя! Я практически рядом с домом! Ха!
— Эй, Степан-какой-ты-там? — окликаю.
— Я Алексее…
— Да пофиг! — смотрю на него горящими глазами. — Телефон где?..
— Э-э-э… для этого тебе нужно заполнить заявление и отдать Тамарочке на посту. В течение трёх дней оно будет рассмотрено комиссией и тогда, возможно, тебе дадут разрешение на один звонок.
Что?
Что за бред?
— Какое заявление?.. Мне сейчас надо, Алексеич! Вот позарез просто надо! Вопрос жизни и смерти, понимаешь?.. Ты ж вроде нормальный мужик, дай позвонить, а? Ну у тебя мобильный есть, правда? А я тебе денег заплачу. Потом. Когда выберусь отсюда. Много заплачу!
«Игра лжецов: Орёл или решка»
Современный любовный роман, юмор
Аннотация:
Это лето для Нас стало жарким во всех смыслах.
Всё началось с того, что я угнала фургон, решившись на очевидно последний отпуск в своей проклятой жизни. А затем судьба столкнула меня с ним – с самым настоящим психом с обворожительной улыбкой и глазами самого дьявола. Тогда и поняла, до встречи с ним моя жизнь была вполне ещё терпимой.
Всё началось с того, что я сбежал из психушки. Да, из той самой, где надевают чудные смирительные рубашечки, а за непослушание назначают сеанс шоковой терапии. Оказавшись на побережье чёрного моря, зная, что через пару дней меня найдут и воткнут в задницу шокер, я планировал оттянуться, как следует. Но, видимо, я чёртов везунчик, раз так вовремя встретил Её.
«Я не расскажу ничего о себе, потому что я лжец».
«Я не расскажу ничего о себе, потому что я лгунья».
Это игра лжецов. И в неё нужно сыграть до конца.
Курортный роман длиной в месяц. Побережье чёрного моря. И одинокий фургон на дороге.
«А в фургоне псих».
«А что, если психов двое»?
«О, тогда это будет лучшее лето в моей жизни»!
«Только не смей в меня влюбиться, придурок».
«Не смеши. Крутые мачо не влюбляются».
Но вы же знаете, как это бывает?...
ПРОЛОГ
«Как насчёт провести это лето вместе? — спросила она, видя его в первый раз в жизни. — Не всё лето, а скажем… этот месяц»?
«Почему бы и нет»? — рассматривая красотку с ног до головы, ответил он. Либо вперёд навстречу приключениям, либо назад – в психушку.
«Только есть условия».
«Выкладывай», — подмигнул.
«Каждый пишет на бумаге маршрут. Десять городов. Если маршруты совпадут, так и быть, возьму тебя с собой покататься. Нет, - и ты проваливаешь из моего фургона».
«Идёт, — ухмыльнулся он. — Но у меня тоже есть условие. Назовём его «выдуманная жизнь», или… «Игра лжецов». Ты не рассказываешь правду о себе, я остаюсь тайной для тебя. Давай сочиним прошлое? Станем теми, кем всегда хотели стать»?
«Фальшивые личности?.. А что, мне нравится»!
«Что-то вроде банального курортного романчика на один месяц, — загадочно улыбнулся. — Лето, море, пляж, бесконечный горизонт и одинокий фургон на дороге»…
«… а в фургоне двое, что плевать на весь мир хотели».
«Один из которых псих», — вполне серьёзно добавил он.
«А что, если психов двое»? — сверкнула глазами она.
«Тогда это обещает быть весело»!
«Или наоборот… очень печально».
Он достал из кармана монетку и сжал в ладони:
«Решка - говорим настоящие имена. Орёл - игра лжецов начинается прямо сейчас».
Монетка рассекла воздух. Девушка перехватила её в полёте и ударила по ладони.
«Ну и что там»? — поинтересовался он.
Девушка хитро улыбнулась.
***
Некоторое время спустя
«Дорогой дневник!»
— Так вроде пишут? — задумываюсь, прикусывая зубами кончик карандаша. Фыркаю, зачёркиваю глупую надпись на буклете с рекламой пиццы, а затем и вовсе комкаю в руке и выбрасываю через приоткрытое окно фургона.
Боже… И в кого я только превратилась?.. Что за размазня?..
Откидываюсь затылком на подголовник и на шумном выдохе прикрываю глаза.
Я устала. Я так устала лгать! Ему! Себе! Всему миру!
Мне даже поговорить начистоту не с кем. Ха! Я даже с самой собой быть честной не могу. Тупик? Он самый.
Открываю дверь, голыми ступнями погружаясь в мягкий горячий песок и, сжимая пальцы в кулаки, целенаправленно шагаю к идиоту, что, развалившись на пляже для нудистов в форме морской звезды, потягивает через трубочку коктейль. Завидев серьёзно настроенную меня, приспускает на нос тёмные очки и растягивает губы в игривой ухмылочке.
— Детка, ты передумала и решила отведать самого лучшего секса в своей жизни?
— Да, я передумала, — замираю перед ним, упираю руки в бока и с ноги отправляю горсть песка в эту скользкую рожу. — Отдай ключи, дальше я еду без тебя!
— О, какие мы буки, — глумливо посмеивается, отплёвываясь от попавших в рот песчинок, приподнимается на локтях, сверкает самыми дьявольскими глазами на свете, и по всему телу тут же проносится волна запретной дрожи. — Не в настроении, Рыбка?
— Ключи! — протягиваю ему раскрытую ладонь.
— Сама возьми, — усмехается, пожимая плечами. — Как думаешь, где я их спрятал?
Пробегаюсь взглядом по его крепкому, загорелому обнажённому телу, и всеми силами игнорирую зарождающийся внизу живота пульсирующий шар.
— Ты спрятал их в…
— Фу, как гадко! — перебивает, морщась. — Извращенкаааа! Они в кармане штанов.
— Отлично. Штаны где?
— А вот это… секрет, — низким тембром с хрипотцой отвечает, а взглядом будто кубиком льда скользит по разгорячённой летней жарой коже. И это давно уже сводит с ума… а ещё дико бесит!
— Ладно, — жестко ухмыляюсь в ответ, собираясь идти ва-банк. — Так сильно хочешь меня?.. По рукам. Сделаем это в фургоне. Сейчас.
— Отлично, мне даже не нужно раздеваться!
— … а потом ты отдаёшь мне ключи и исчезаешь из моей жизни к чёртовой матери!
— ПМС, как вариант, — отвернув голову и явно разговаривая с самим собой, бурчит под нос.
— По рукам? — выжидающе выгнув бровь, жду ответа.
— Ещё как по рукам, — ловит меня за запястье, рывком притягивает к себе, и валит лопатками на горячий песок, нависая сверху. — Только у меня тоже есть условие, Рыбка.
***
Ещё некоторое время спустя
— Опусти пистолет, Платон! Не делай глупостей! Я понятия не имела, кто ты! Чего ты теперь от меня хочешь?
— Веселье закончилось, Рыбка. А я хочу продолжения! Разве ты не хочешь… продолжения?..
— Жаль. Тогда я буду веселиться за нас двоих. Подкинь монетку. Решка – выстрелю. Орёл – отдам пушку. Ну? Что там?..
— Решка.
ГЛАВА 1
Платон
Такая мелодия простая и ненавязчивая прилипла, что вот уже минут двадцать насвистываю её себе под нос, время от времени протягивая на корявом английском:
— We put the good in the good in the good life. We put the good in the good in the good liiiiiiiife… Ayy, yeaаааh!
Я еду на вечеринку на «Dodge Charger», один в один как у старины Доминика в «Форсаже», и у меня отличное настроение! Я красавчик, - как всегда! И я не за рулём (надо сказать водиле, пусть поднажмёт). В руке бокал с шампанским, пузырьки которого щекочут нос и плевать, что это бабский напиток, покажите мне закон, запрещающий мужикам любить шампанское?
«Ayy, ayy, ayy, ayyyyyyy...»
О, да! Чудесная ночь! Тёплая, как попка какой-нибудь милой азиаточки, что очень скоро окажется в моей ладони, и я буду слизывать взбитые сливки с её аккуратной груди, кружа языком вокруг маленького острого бутончика, укушу его и…
— We put the good in the good in the good life…
— ДА ТЫ ЗАТКНЁШЬСЯ УЖЕ?!!
— Eazy. Ayy, ayy, ayy, ayy… Kehlani, I got you! Ayy, yeaaah!
— Что это за бред?!
— «G-Eazy - Good Life», — подмигиваю Андрюхе, — не смотрел восьмой «Форсаж», что ли?
— Эммм… не-а.
— Ха. Неудачник! Ayy, ayy, ayy, ayyyyyyy...
— Боже! Дим, дай какую-нибудь тряпку, я ему пасть заткну!
— Может укольчик? — предлагает мой персональный водитель в Ад. — Быстренько шёлковым станет.
— Неее… — мой новый друг Андрюша, бросает на меня мрачный взгляд. — Дай-ка я ему позвонки дубинкой пересчитаю и тогда…
— Нельзя, Андрей, — вмешивается душка-Димасик, рассекая по трассе на карете скорой помощи. — Потом проблемы разгребать из-за этого психа. Оно тебе надо?
— Включи мигалки, шеф, домчимся быстрее, — советую Димасику, а Андрюхе подмигиваю. — У тебя один усик не в ту сторону завернулся.
— Руки покажи! — рявкает Андрюха, хватает меня за запястья, будто я Халк какой-нибудь, способный разорвать пластиковые наручники. Частенько я такими девочек к изголовью кровати пристёгивал. Им нравилось.
— Эх, Андрюша, знал бы, какой кайф мне обломал, — с грустью вздыхаю. — Я ведь практически почувствовал вкус шампанского на языке.
— Точно псих, — обижает меня Андрюша. — Какого лешего нам вообще его поручили?
— Его Михалычу поручили, — ворчит Димасик, крутя баранку. — А тот нам его сплавил. Велел доставить по адресу со всеми предлагающимися к этому психу документами. Деньги на троих делить будем. Родственнички видать руки марать не захотели. Или рожей светить.
— И много денег вам Артурчик отстегнул? — весело поглядываю, как Андрюша на тяжёлом вдохе тянется за резиновой дубинкой и предостерегающе похлопывает ею по ладони.
— Не-не, я не настаиваю. Можешь не отвечать, — отсаживаюсь от него подальше и смотрю, как первые капли летнего дождя падают на лобовое стекло. — We put the good in the good in the good life…
Удар дубинкой по плечу оказался довольно болезненным.
***
Меня перевозили с одного места на другое около трёх суток. Даже на самолёте полетал. На частном. В основном на глазах была тёмная повязка, так что один чёрт знает в какой уголок великой и могучей России в этот раз решил сплавить меня мой горячо любимый старший брат Артур. Я же в России?..
Оригинальностью он никогда не отличался, так что, заметив, как впереди на фоне иссиня-чёрного неба замаячили размытые жёлтые огоньки старого здания этажа в три, а высокий стальной забор с колючей проволокой наверху гостеприимно распахнул перед машиной скорой помощи ворота, в голос усмехнулся:
— Очередная психушка? А где здесь туалет?
— Заткнись! — рявкает Андрюша. — И терпи!
— Так же, как твоя жена тебя терпит?
— Он не женат, — бросает мне Димасик, и я озадаченно смотрю сперва на него, затем на Андрюшу:
— Вы геи?
Новый удар дубинкой и вот я уже вспахиваю животом мокрый после дождя гравий на подъездной дорожке и разглядываю пару мужских ботинок, принадлежащих очень высокому мужичку в белом халате, в очках и с планшетом для записей в руках.
— Миленько. Меня здесь ждали, — сплёвываю на землю сгусток крови и выпрямляюсь.
По обе стороны от врача стоят санитары в чудных синих «пижамках», рожи выглядят примерно одинаково: будто им яйца дверью прищемили и велели терпеть. Похоже на то, что наслышаны обо мне. И ооочень не рады визиту.
— Держите. Роспись ещё вот здесь поставьте, и мы поехали, — Андрюша возникает рядом и передаёт документы врачу, что пристальным взглядом изучает моё лицо.
— Якушев Платон Радиславович, — зачитывает Док, устремив взгляд в бумаги. — Двадцать шесть лет, не женат, детей нет.
— А дальше? — подмигиваю ему. — Какой диагноз у меня в этот раз?
Мужик в халате захлопывает папку и устало вздыхает, кивая на меня:
— Руки ему освободите.
О, Док, плюсик тебе от меня в карму.
Благодарю Андрюшу за оказанную услугу, потираю запястья и поглядываю вправо, проверяя как далеко припарковалась машина скорой помощи и чем занимается Димка. А Димки-то и нет за рулём, дверь открыта…
— Эй, Док, — криво улыбаясь на одну сторону рта оборачиваюсь, и сжимаю пальцы правой руки в кулак. — Лови!
Хруст. Стон. Крики.
Всё это за спиной, потому что ноги мои уже несутся к машине! Запрыгиваю на сидение, хлопаю дверью, блокирую.
Таааак. Ключи-ключи-ключи… Где ключи?!
Чёрт.
— Это ищешь? — прожигая меня гадким взглядом, Димка гремит о стекло связкой ключей. Разумеется, просунуть их в щёлочку приоткрытого окна отказывается, так что лучшее, на что хватает фантазии, это пожалеть, что я не Доминик Торетто и попытаться найти телефон.
Не успеваю. Ключ поворачивается в скважине, и меня как нагадившего в тапок котёнка хватают за загривок и вытаскивают из машины.
— Здесь себя так не ведут, мальчик! — и кулак одного из санитаров, рассекая воздух, несётся мне в лицо.
***
Чем-то накачали… Твари.
Едва удаётся открыть свинцовые веки и некоторое время посвятить поиску слюны во рту, глядя, как кусок жёлтой побелки, так и норовит оторваться от потолка и блином шмякнуться мне на лицо.
Проклятье… как же голова болит. Тело, будто сплошной синяк, в горле песок, пальцы из-за сбитых в кровь костяшек с трудом сгибаются.
Бросаю попытки найти слюну и со скрипом шейных позвонков поворачиваю голову в сторону и тут же глаза щурю из-за ослепительно яркого солнечного света, льющегося через квадрат окна с мутным пластиком вместо стекла и решёткой со стороны улицы. Настроить зрение выходит не сразу, но как только это происходит, удаётся разглядеть очертания зелёных гор вдали и чистейшей голубизны небо без единого облака.
«Твою мать, Артурчик, куда ты меня отправил?»
— Где я?.. — хрипло и самому себе, но внезапно мне отвечают:
— В психиатрической больнице, конечно.
— Бог? — смотрю на небо за окном.
— Все мы под Богом ходим. Я здесь. Обернись.
Поворачиваю голову в другую сторону и обнаруживаю сидящего на соседней койке дядечку лет пятидесяти, с залысинами в седеющих волосах, в белом халате, застёгнутом на все пуговицы по самое горло, со сложенными на груди руками и очень даже приветливым взглядом. Странно приветливым для работника данного учреждения.
— Не Бог. Где я?
— Я же сказал: в психиатрической больнице.
— И это ценнейшая информация, сударь. Но я немного о другом.
— Это ты вчера тут устроил, конечно, представление, — усмехается, переводя тему, и сверкает хитрыми глазами. — Самому заместителю заведующего нос разбил!
— Да я понятия не имел, кто этот мужик, — скрипя пружинами, принимаю сидячее положение и потираю затёкшую шею.
Вот же меня помяло, так помяло.
А это что за полосатая пижамка на мне? Даже переодели? Молодцы какие.
— Ничего не помнишь? — спрашивает Док.
— Помню, как ещё три дня назад пил мартини в джакузи и лапал девочек.
А ещё помню, как санитары тащили меня по коридору. Помню, как дребезжали люминесцентные лампы под потолком, будто насмехаясь над овощем, которого ноги не держат. Помню, что перед глазами всё плыло, вращалось, а к горлу подкатывала рвота, а дальше… А дальше ни черта не помню.
— Шоковая терапия, — сообщает мне дядечка напротив, сочувственно улыбаясь. — Вчера была не моя смена, так что и не в моей власти было избавить тебя от незабываемых ощущений, но даю гарантию – к вечеру будешь, как новенький.
— А ты кто вообще?
— Степан Алексеевич, — всё, что изволил сообщить. — Пойдём, проведу для тебя экскурсию.
— Так… где эта психушка-то? — интересуюсь хрипло, едва шевеля слабыми ногами вслед за Степаном-каким-то-там по узкому коридору первого этажа и борюсь с подкатывающей горлу рвотой после каждого вдоха. Не в первый раз приходится дышать застоявшимся запахом медикаментов и мочи, но всё никак не могу к нему привыкнуть. — Где мы, спрашиваю? — нагоняю Дока.
— Недалеко от Ялты, — с преувеличенной важностью сообщает, складывает руки в замок за спиной, расправляет плечи и уверенной походкой двигается к холлу, из которого доносятся голоса и какой-то припадочный смех.
Ялта?..
У Артурчика совсем, что ли с башкой плохо?
Крымское побережье?.. Да ладно!
Шикарно! Лучше и придумать нельзя! Я практически рядом с домом! Ха!
— Эй, Степан-какой-ты-там? — окликаю.
— Я Алексее…
— Да пофиг! — смотрю на него горящими глазами. — Телефон где?..
— Э-э-э… для этого тебе нужно заполнить заявление и отдать Тамарочке на посту. В течение трёх дней оно будет рассмотрено комиссией и тогда, возможно, тебе дадут разрешение на один звонок.
Что?
Что за бред?
— Какое заявление?.. Мне сейчас надо, Алексеич! Вот позарез просто надо! Вопрос жизни и смерти, понимаешь?.. Ты ж вроде нормальный мужик, дай позвонить, а? Ну у тебя мобильный есть, правда? А я тебе денег заплачу. Потом. Когда выберусь отсюда. Много заплачу!
