— В пути! — бросил Дакир между тем, как говорил по рации. — Второй и третий отряды в центр, защищать граждан! Первый, четвёртый отряды прочёсывать периметр, найдите место прорыва! Пятый отряд в нападение к восточной вышке! Не дать им прорваться в жилые районы!
Площадь быстро пустела. Блейк, подталкивая Феликса и женщину из Совета, семенил к грузовику.
Я попыталась снова найти Дакира, но того уже не было на месте. Он ушёл.
«Ну вот, Джей, до тебя как обычно никому нет дела», — подумала и с огромными усилиями перевернулась на живот.
Подо мной была лужа крови. Нет — океан крови! И очень и очень плохо. Сейчас я как красная тряпка для быка. Куда двинутся твари в первую очередь? Разумеется за кровоточащим куском мяса. И вряд ли кто-то ещё в Кресте его так сильно напоминает, как я.
Перекатилась с края помоста и рухнула спиной на утоптанную землю. Изо рта вырвался громкий стон, теперь я могла себе его позволить. Мне просто адски, мучительно, невыносимо больно! Но хуже всего, что в таком состоянии я вряд ли смогу передвигаться. Кажется, воспаление в организме достигает высшей точки; удары кнутом, безжалостным образом сказались на моём ослабленном теле.
Перевернулась на живот, привстала на локтях и смогла принять сидячее положение, кряхтя и постанывая. Топот ног доносился отовсюду, были слышны выстрелы, крики. Какая-то женщина пронзительно завопила и резко стихла, слишком резко… Кажется твари уже рядом с площадью.
Выстрелов стало больше, и они звучали гораздо ближе. Кричали мужчины, вроде бы отдавая друг другу приказы. Тяжело дыша, повернула голову влево и увидела огромную стену из пыли, внутри которой явно не происходило ничего хорошего.
Мне надо уходить. Не знаю как, но надо уходить. Или я труп.
Шатаясь, поднялась на ноги, но тут же с криком боли рухнула на колени, уперев ладони в твёрдую землю, с силой вонзив в неё ногти.
«Будь ты проклят, Блейк. Будь проклят!»
Ещё одна попытка. Поднялась, схватилась за край помоста и опустила голову, подавляя новый приступ боли. И, кажется, меня сейчас вырвет…
Вырвало. Прямо себе под ноги.
В глазах двоилось, ноги заплетались, но собрав последние силы воедино потащила своё слабо подчиняющееся разуму тело в противоположную от стены пыли сторону. Добрела до угла одноэтажного кирпичного здания и если обоняние не обманывало, то от него исходил аромат печеного хлеба. Раньше этот запах мог бы свести меня с ума, но сейчас он не вызывал ничего кроме тошноты.
Прислонившись к стене пекарни одним лишь затылком — большего себе позволить не могла, — стала мучительно ждать момента, когда эта долбаная сирена стихнет. Ведь это будет означать, что опасность миновала и тогда я перестану быть аппетитной закуской для тварей. Что касается сирены — в Скале при нападениях было именно так.
У моего отца был GPS-навигатор. Помню, что часто любила с ним баловаться. На нём горел красный маячок. Он охватывал огромные территории, но всегда беспрекословно показывал пункт назначения. Так вот, сейчас я была таким же самым маячком для тварей, пунктом назначения. Запах моей крови ведёт их ко мне, как навигатор.
Ноги совсем не держали. Чувствовала, что отключаюсь.
Не знаю, сколько уже времени прошло, но сирена не стихала.
Я была на пределе.
Слева раздался треск, и я даже не сомневалась в том, что стало ему причиной. Ограждение, служившее пекарне забором, разлетелось в щепки и из-за него показались твари.
Вроде бы трое, но в силу того, что в глазах плыло, казалось, что их гораздо больше. А ведь у меня даже нет никакого оружия.
Их бледные лица при дневном свете лишь слегка отдавали зелёным. Больше они напоминали кусок белой простыни с красными дырками на уровне глаз. Твари были грязными, в лохмотьях и от них жутко воняло — гнилью с мускусным приторным запахом. Во всём остальном, они ничем не отличались от людей. Их походка была ровной — не дёрганной, а в руках что-то напоминающее палки с гвоздями. Отлично. Сейчас к плети добавятся ещё и гвозди.
Попятилась, умоляя ослабевшие ноги двигаться, как можно быстрее. На том месте, где стояла образовалась лужа крови. Уверена, её запах сейчас сводит их с ума.
И твари рванули в мою сторону, как стая саранчи.
Я пыталась бежать, правда, но у меня получалось лишь уныло вилять из стороны в сторону. Повалилась на землю с громким криком и перевернулась на спину, выставив руки перед собой, словно это действительно поможет их остановить.
Трое тварей оказались надо мной молниеносно быстро, вот-вот готовые вцепиться острыми жёлтыми зубами в живую плоть.
— Стойте! — воскликнула охрипшим голосом. И в чём смысл? Как-будто моя просьба способна произвести на них впечатление.
Но что-то произошло. Твари замерли в полуметре от моего тела. Внимательно разглядывали, как научный экспонат, нависая надо мной, источая невыносимую вонь. Их глаза казались настолько же разумными, насколько могут казаться глаза обычного здорового человека — не съеденного вирусом, — не считая белков налитых кровью.
Сердце билось где-то в горле, песок подо мной забивался в раны на спине, работая, как тёрка. Страшно. Больно.
— Не надо. Не трогайте меня, — судорожно произнесла, вглядываясь то в одно бледное лицо, то в другое.
Глаза застилал пот. Губы с трудом шевелились, голос вибрировал.
Знаю, глупо просить пощады, но это единственное, что мне остаётся. Кто угодно на моём месте поступил бы так же.
Секунды становились вечностью. Не понимаю, чего они ждут, но даже если твари и надумали бы меня пощадить, то явно не в том состоянии, в котором я нахожусь сейчас. Их инстинкты слишком сильны. Они не могут сопротивляться запаху крови.
И они бросились на меня.
Ударила одному ногой в челюсть и тот отлетел назад, но двое других… их бы я ни за что не успела остановить.
Раздался выстрел. Пуля просвистела над моей головой и ударила в зеленоватый лоб женщины. Ещё секунда и третью тварь сокрушил мощный удар с ноги в спину. Прозвучал ещё один выстрел, и тварь, которая когда-то была молодым высоким парнем замерла, приняв смерть.
Моё сознание больше не могло бороться с темнотой. В глазах вспышки: чёрная, белая, чёрная, белая…
Подо мной оказались чьи-то руки, подняв искалеченное тело с земли. Я уловила запах дождя… Это был Чейз.
Прижалась щекой к его груди и позволила себе закрыть глаза. Его шаги стали быстрыми, почти бегущими. Я слышала его тяжёлое дыхание.
— Нет, ты не просто дура! — Услышала сквозь сон его запыхавшийся голос. — Ты ещё и самая настоящая заноза в заднице!
Надо мной — грязно-белый потолок.
Подо мной — жёсткая скрипучая кровать.
Темно. Только где-то в конце комнаты на покосившемся столе горит толстая свеча. Глазам больно на неё смотреть, поэтому отвернулась.
Это невыносимо… как же всё болит… Моя спина… Кажется её перебинтовали. Потому что всё, что на мне есть, кроме тонкого одеяла и трусов, эта куча бинтов намотанных на торс.
— Проснулась? — Кто-то вошёл в комнату.
Кира остановилась возле моей кровати. На её усталом лице не было очков, а тёмные волосы торчали во все стороны, как после марафона. Сложно представить, сколько ей лет. Иногда она выглядит моей ровесницей, а иногда — как сейчас, — лет на пятьдесят.
— Я зашла потушить свечу. Сейчас ночь, так что спи, — сказала она, но с места не сдвинулась.
Я лежала на боку и смотрела на неё сонными глазами.
— На спину не ложись. Сомневаюсь, что обезболивающих даже до утра хватит, так что не тревожь её лишний раз. Больше на тебя лекарство никто не выдаст.
О, так это ещё боль не на полную катушку?..
— Ты не накладывала швы? — проскрипела я, полумёртвым голосом.
Кира издала невеселый смешок:
— Думаешь у нас тут целые склады медицинской нити? Нет уж, прости, такую роскошь на твою красоту переводить запретили.
— И как всё ужасно? — Я тщетно попыталась улечься поудобней.
Кира прищёлкнула языком.
— Меньше движений, детка, у тебя там всё ещё открытые раны. Этот кретин, Лари, бил в полную силу, да ещё и плетью с тремя концами; у тебя будет шесть прекрасных шрамов на пол спины. — Она вздохнула и опустила руки в карманы халата. — Спи. Утром поговорим.
— Утром? А разве по вашим законам меня не должны вышвырнуть за ворота?
— Должны, но не вышвырнут. Дакир поручился за тебя.
— Что?..
— Поручился за тебя.
— Я поняла. Почему?
— Ну, — Кира пожала плечами, — такой он человек.
— Это и странно…
— Послушай, не думай сейчас об этом, ладно? Благодаря Дакиру, до полного твоего выздоровления тебя никто тут и пальцем больше не тронет. Да и… после всего… думаю, на какое-то время, о тебе вообще забудут.
— Что произошло?
Теперь Кира стала выглядеть совсем измученной, добавив своему лицу ещё десяток лет.
— Много жертв? — догадалась я.
— Много. Больше пятидесяти человек и все мертвы. Твари их даже обращать не стали, просто убивали… ели… Некоторых утащили… Подсчёт всё ещё ведётся. Думаю, в конечном счете, выйдет около сотни.
Я не знала, что ответить.
— Надеюсь, Блейк не собирается повесить на меня и это…
Кира дёрнула плечами, на её устах появилась ухмылка.
— О, уж можешь поверить, Дакир поставил его на место за нарушение собственных правил. Ты вне подозрений. Потому что подкоп под стену длился месяцами. Из-за густого кустарника по ту сторону патрульные ничего не замечали. Твари действовали слишком хитро и осмотрительно. Они давно планировали это нападение… А ты здесь всего-ничего. Да и… разве может человек быть уличён в заговоре с тварями? Расслабься. Блейку сейчас до тебя вообще дела нет.
— Значит, мою татуировку не станут пока выжигать? — фыркнула я.
— Не станут. И горожанкой Креста тебя тоже пока делать никто не собирается. Дакир выбил для тебя лучшие условия, ты здесь на временных правах. Так что веди себя если не хорошо то, хотя бы терпимо, Дакир ради тебя головой рискует.
— Зачем я ему сдалась? Не понимаю.
Кира протяжно выдохнула.
— Поймёшь. Он хороший человек, в этом можешь не сомневаться. А теперь — спи.
Она потушила свечу и вышла, а я снова провалилась в сон.
Сначала мне снились бойцовские ямы. Чейз умывающийся кровью, а потом… потом мне приснилась Кристина. Как напоминание о том, каким треплом я оказалась, привязав себя к койке на время заживления ран на спине.
Кристина. Маленькая девочка, которую также как и меня выкупила Скверна для работы в одном из борделей. Только вот Кристине не повезло так же, как мне — она ни на кого не оказалась похожа.
Я увидела её в плотном ряду других девушек. Она была на две-три головы ниже всех. Худая, с белыми, как снег волосами, молочной кожей и огромными серыми глазами, которые казались почти прозрачными. Она была прекрасна. Можно было только представить, какая красавица из неё вырастет через несколько лет и как банда будет на этом наживаться. А может, через какое-то время она тоже получит метку и станет принадлежать кому-то одному.
Кристине тогда было одиннадцать. Она была совсем ребёнком. Маленькой напуганной девочкой. Её розовые губки дрожали, и она крепко сжимала в кулаках низ своей грязной кофточки.
Определённо, у Скверны был вкус. Вот только я не могла допустить, чтобы этого невинного ребёнка обрекли на такую судьбу. Мне было слишком жаль её. Ведь, когда-то, я была такой же, как она. Детей редко приводили для отбора, но я была рада, что оказалась на нём в тот день, когда привели Кристину.
Мне было пятнадцать с половиной; не на много я была старше. Прошло всего полгода с моего побега и с того зверского избиения моим «папашей». Всё это время я вела себя идеально, безукоризненно. Завир вновь гордился мной, считая, что я наконец-таки поняла, кем должна быть, что тот побег вставил мне мозги на место и его маленькая Дженни больше никогда не выкинет ничего подобного. Да. Я хорошо притворялась. И поэтому осмелилась на настолько безумную просьбу, ведь я целые полгода была хорошей девочкой. Хорошей девочкой, которая практически сутками истязала своё тело до крови и пота на тренировках. Завир долго смеялся, услыхав от меня просьбу о том, чтобы Кристину оставили со мной. И, кажется, он всё не правильно понял.
— Моей маленькой звёздочке, захотелось получить новую красивую игрушку? — спросил он, поглаживая меня по волосам.
— Да, — ответила я. Должна была так ответить.
— Ну ладно, забирай её. — Он всё ещё продолжал смеяться. — Она полностью на твоём попечении, делай с ней, что хочешь, Дженни. Всё ради тебя.
Я была его слабостью. И я этим пользовалась.
С того для Кристина жила со мной в одной комнате. Ей поставили кровать. Я нашла для неё одежду, я кормила её, играла с ней и со временем Кристина осознала, что я ей не враг. Она стала доверять мне. Стала более разговорчивой и иногда даже улыбалась. С годами, она стала мне сестрой. А я для неё… наверное всем.
Мы проводили много времени вместе. Никто из Скалы не имел права к ней прикасаться, она была полностью под моей защитой, а значит — под защитой Завира.
Со временем она рассказала мне о себе. Её родителей убил зелёный дым. Её подобрала бродячая семья, и некоторое время она жила с ними… точнее пыталась выжить, как и все. Но эта семья пришла в Скалу, и Скверна, увидев Кристину, предложила им неплохое вознаграждение за девочку. Кристину продали. Так же, как и меня. У нас оказалось много общего.
Мы росли вместе. И роднее её у меня никого не было. Завира я никогда по-настоящему не любила. Он не заслуживал моей любви. После того, как он избил меня до полусмерти, я перестала считать себя ему обязанной.
Когда Завир умер и меня отправили работать в бойцовские ямы, я забрала Кристину с собой. Она ждала меня каждый день, ютясь в нашей маленькой комнате в общежитии для сотрудников бойцовского клуба. Ждала моего возвращения с работы. Ей было очень одиноко, я знала это, но я должна была работать, чтобы содержать нас.
У Кристины не было метки, поэтому она даже на улице показаться не могла. Так и жила — взаперти. Как я когда-то… И исходя из собственного опыта, я прекрасно знала, что однажды чаша терпения переполнится и ей это надоест. Поэтому, предвидя события, я стала прятать белые волосы Кристины под грязный платок, одевать её в уродские лохмотья, пачкать лицо золой и выводить на улицу. Думала, моей метки хватит, чтобы защитить нас обоих. Ведь я поклялась её защищать. Всегда. Я дала ей слово. Не зря ведь в свободное от работы время я продолжала тренироваться. Закаляла своё тело, оттачивала удары и бросала камни в жестяные банки вырабатывая меткость. Люди Завира многому меня научили, но я не хотела на этом останавливаться. Я должна была стать ещё лучше. Потому что у меня была Кристина.
Физическая подготовка это конечно хорошо, но я всё ещё оставалась девчонкой. А в Новом мире женскому полу было конкретно указано место. Так, как пришлось выживать после смерти Завира, трудно было себе представить. Мне было чуть больше семнадцати, Кристине тринадцать. Она была моей заботой. И я хотела заботиться о ней. Мне было страшно представить, что со мной будет, если её не станет рядом. А что станет с ней…
Прошло ещё два года прежде чем Кристину забрали. Мне кажется, Скверна всё это время молча выжидала пока её красота выйдет на новый уровень. Ведь изо дня в день она превращалась в потрясающе красивую девушку.
Площадь быстро пустела. Блейк, подталкивая Феликса и женщину из Совета, семенил к грузовику.
Я попыталась снова найти Дакира, но того уже не было на месте. Он ушёл.
«Ну вот, Джей, до тебя как обычно никому нет дела», — подумала и с огромными усилиями перевернулась на живот.
Подо мной была лужа крови. Нет — океан крови! И очень и очень плохо. Сейчас я как красная тряпка для быка. Куда двинутся твари в первую очередь? Разумеется за кровоточащим куском мяса. И вряд ли кто-то ещё в Кресте его так сильно напоминает, как я.
Перекатилась с края помоста и рухнула спиной на утоптанную землю. Изо рта вырвался громкий стон, теперь я могла себе его позволить. Мне просто адски, мучительно, невыносимо больно! Но хуже всего, что в таком состоянии я вряд ли смогу передвигаться. Кажется, воспаление в организме достигает высшей точки; удары кнутом, безжалостным образом сказались на моём ослабленном теле.
Перевернулась на живот, привстала на локтях и смогла принять сидячее положение, кряхтя и постанывая. Топот ног доносился отовсюду, были слышны выстрелы, крики. Какая-то женщина пронзительно завопила и резко стихла, слишком резко… Кажется твари уже рядом с площадью.
Выстрелов стало больше, и они звучали гораздо ближе. Кричали мужчины, вроде бы отдавая друг другу приказы. Тяжело дыша, повернула голову влево и увидела огромную стену из пыли, внутри которой явно не происходило ничего хорошего.
Мне надо уходить. Не знаю как, но надо уходить. Или я труп.
Шатаясь, поднялась на ноги, но тут же с криком боли рухнула на колени, уперев ладони в твёрдую землю, с силой вонзив в неё ногти.
«Будь ты проклят, Блейк. Будь проклят!»
Ещё одна попытка. Поднялась, схватилась за край помоста и опустила голову, подавляя новый приступ боли. И, кажется, меня сейчас вырвет…
Вырвало. Прямо себе под ноги.
В глазах двоилось, ноги заплетались, но собрав последние силы воедино потащила своё слабо подчиняющееся разуму тело в противоположную от стены пыли сторону. Добрела до угла одноэтажного кирпичного здания и если обоняние не обманывало, то от него исходил аромат печеного хлеба. Раньше этот запах мог бы свести меня с ума, но сейчас он не вызывал ничего кроме тошноты.
Прислонившись к стене пекарни одним лишь затылком — большего себе позволить не могла, — стала мучительно ждать момента, когда эта долбаная сирена стихнет. Ведь это будет означать, что опасность миновала и тогда я перестану быть аппетитной закуской для тварей. Что касается сирены — в Скале при нападениях было именно так.
У моего отца был GPS-навигатор. Помню, что часто любила с ним баловаться. На нём горел красный маячок. Он охватывал огромные территории, но всегда беспрекословно показывал пункт назначения. Так вот, сейчас я была таким же самым маячком для тварей, пунктом назначения. Запах моей крови ведёт их ко мне, как навигатор.
Ноги совсем не держали. Чувствовала, что отключаюсь.
Не знаю, сколько уже времени прошло, но сирена не стихала.
Я была на пределе.
Слева раздался треск, и я даже не сомневалась в том, что стало ему причиной. Ограждение, служившее пекарне забором, разлетелось в щепки и из-за него показались твари.
Вроде бы трое, но в силу того, что в глазах плыло, казалось, что их гораздо больше. А ведь у меня даже нет никакого оружия.
Их бледные лица при дневном свете лишь слегка отдавали зелёным. Больше они напоминали кусок белой простыни с красными дырками на уровне глаз. Твари были грязными, в лохмотьях и от них жутко воняло — гнилью с мускусным приторным запахом. Во всём остальном, они ничем не отличались от людей. Их походка была ровной — не дёрганной, а в руках что-то напоминающее палки с гвоздями. Отлично. Сейчас к плети добавятся ещё и гвозди.
Попятилась, умоляя ослабевшие ноги двигаться, как можно быстрее. На том месте, где стояла образовалась лужа крови. Уверена, её запах сейчас сводит их с ума.
И твари рванули в мою сторону, как стая саранчи.
Я пыталась бежать, правда, но у меня получалось лишь уныло вилять из стороны в сторону. Повалилась на землю с громким криком и перевернулась на спину, выставив руки перед собой, словно это действительно поможет их остановить.
Трое тварей оказались надо мной молниеносно быстро, вот-вот готовые вцепиться острыми жёлтыми зубами в живую плоть.
— Стойте! — воскликнула охрипшим голосом. И в чём смысл? Как-будто моя просьба способна произвести на них впечатление.
Но что-то произошло. Твари замерли в полуметре от моего тела. Внимательно разглядывали, как научный экспонат, нависая надо мной, источая невыносимую вонь. Их глаза казались настолько же разумными, насколько могут казаться глаза обычного здорового человека — не съеденного вирусом, — не считая белков налитых кровью.
Сердце билось где-то в горле, песок подо мной забивался в раны на спине, работая, как тёрка. Страшно. Больно.
— Не надо. Не трогайте меня, — судорожно произнесла, вглядываясь то в одно бледное лицо, то в другое.
Глаза застилал пот. Губы с трудом шевелились, голос вибрировал.
Знаю, глупо просить пощады, но это единственное, что мне остаётся. Кто угодно на моём месте поступил бы так же.
Секунды становились вечностью. Не понимаю, чего они ждут, но даже если твари и надумали бы меня пощадить, то явно не в том состоянии, в котором я нахожусь сейчас. Их инстинкты слишком сильны. Они не могут сопротивляться запаху крови.
И они бросились на меня.
Ударила одному ногой в челюсть и тот отлетел назад, но двое других… их бы я ни за что не успела остановить.
Раздался выстрел. Пуля просвистела над моей головой и ударила в зеленоватый лоб женщины. Ещё секунда и третью тварь сокрушил мощный удар с ноги в спину. Прозвучал ещё один выстрел, и тварь, которая когда-то была молодым высоким парнем замерла, приняв смерть.
Моё сознание больше не могло бороться с темнотой. В глазах вспышки: чёрная, белая, чёрная, белая…
Подо мной оказались чьи-то руки, подняв искалеченное тело с земли. Я уловила запах дождя… Это был Чейз.
Прижалась щекой к его груди и позволила себе закрыть глаза. Его шаги стали быстрыми, почти бегущими. Я слышала его тяжёлое дыхание.
— Нет, ты не просто дура! — Услышала сквозь сон его запыхавшийся голос. — Ты ещё и самая настоящая заноза в заднице!
Глава 13
Надо мной — грязно-белый потолок.
Подо мной — жёсткая скрипучая кровать.
Темно. Только где-то в конце комнаты на покосившемся столе горит толстая свеча. Глазам больно на неё смотреть, поэтому отвернулась.
Это невыносимо… как же всё болит… Моя спина… Кажется её перебинтовали. Потому что всё, что на мне есть, кроме тонкого одеяла и трусов, эта куча бинтов намотанных на торс.
— Проснулась? — Кто-то вошёл в комнату.
Кира остановилась возле моей кровати. На её усталом лице не было очков, а тёмные волосы торчали во все стороны, как после марафона. Сложно представить, сколько ей лет. Иногда она выглядит моей ровесницей, а иногда — как сейчас, — лет на пятьдесят.
— Я зашла потушить свечу. Сейчас ночь, так что спи, — сказала она, но с места не сдвинулась.
Я лежала на боку и смотрела на неё сонными глазами.
— На спину не ложись. Сомневаюсь, что обезболивающих даже до утра хватит, так что не тревожь её лишний раз. Больше на тебя лекарство никто не выдаст.
О, так это ещё боль не на полную катушку?..
— Ты не накладывала швы? — проскрипела я, полумёртвым голосом.
Кира издала невеселый смешок:
— Думаешь у нас тут целые склады медицинской нити? Нет уж, прости, такую роскошь на твою красоту переводить запретили.
— И как всё ужасно? — Я тщетно попыталась улечься поудобней.
Кира прищёлкнула языком.
— Меньше движений, детка, у тебя там всё ещё открытые раны. Этот кретин, Лари, бил в полную силу, да ещё и плетью с тремя концами; у тебя будет шесть прекрасных шрамов на пол спины. — Она вздохнула и опустила руки в карманы халата. — Спи. Утром поговорим.
— Утром? А разве по вашим законам меня не должны вышвырнуть за ворота?
— Должны, но не вышвырнут. Дакир поручился за тебя.
— Что?..
— Поручился за тебя.
— Я поняла. Почему?
— Ну, — Кира пожала плечами, — такой он человек.
— Это и странно…
— Послушай, не думай сейчас об этом, ладно? Благодаря Дакиру, до полного твоего выздоровления тебя никто тут и пальцем больше не тронет. Да и… после всего… думаю, на какое-то время, о тебе вообще забудут.
— Что произошло?
Теперь Кира стала выглядеть совсем измученной, добавив своему лицу ещё десяток лет.
— Много жертв? — догадалась я.
— Много. Больше пятидесяти человек и все мертвы. Твари их даже обращать не стали, просто убивали… ели… Некоторых утащили… Подсчёт всё ещё ведётся. Думаю, в конечном счете, выйдет около сотни.
Я не знала, что ответить.
— Надеюсь, Блейк не собирается повесить на меня и это…
Кира дёрнула плечами, на её устах появилась ухмылка.
— О, уж можешь поверить, Дакир поставил его на место за нарушение собственных правил. Ты вне подозрений. Потому что подкоп под стену длился месяцами. Из-за густого кустарника по ту сторону патрульные ничего не замечали. Твари действовали слишком хитро и осмотрительно. Они давно планировали это нападение… А ты здесь всего-ничего. Да и… разве может человек быть уличён в заговоре с тварями? Расслабься. Блейку сейчас до тебя вообще дела нет.
— Значит, мою татуировку не станут пока выжигать? — фыркнула я.
— Не станут. И горожанкой Креста тебя тоже пока делать никто не собирается. Дакир выбил для тебя лучшие условия, ты здесь на временных правах. Так что веди себя если не хорошо то, хотя бы терпимо, Дакир ради тебя головой рискует.
— Зачем я ему сдалась? Не понимаю.
Кира протяжно выдохнула.
— Поймёшь. Он хороший человек, в этом можешь не сомневаться. А теперь — спи.
Она потушила свечу и вышла, а я снова провалилась в сон.
Сначала мне снились бойцовские ямы. Чейз умывающийся кровью, а потом… потом мне приснилась Кристина. Как напоминание о том, каким треплом я оказалась, привязав себя к койке на время заживления ран на спине.
Кристина. Маленькая девочка, которую также как и меня выкупила Скверна для работы в одном из борделей. Только вот Кристине не повезло так же, как мне — она ни на кого не оказалась похожа.
Я увидела её в плотном ряду других девушек. Она была на две-три головы ниже всех. Худая, с белыми, как снег волосами, молочной кожей и огромными серыми глазами, которые казались почти прозрачными. Она была прекрасна. Можно было только представить, какая красавица из неё вырастет через несколько лет и как банда будет на этом наживаться. А может, через какое-то время она тоже получит метку и станет принадлежать кому-то одному.
Кристине тогда было одиннадцать. Она была совсем ребёнком. Маленькой напуганной девочкой. Её розовые губки дрожали, и она крепко сжимала в кулаках низ своей грязной кофточки.
Определённо, у Скверны был вкус. Вот только я не могла допустить, чтобы этого невинного ребёнка обрекли на такую судьбу. Мне было слишком жаль её. Ведь, когда-то, я была такой же, как она. Детей редко приводили для отбора, но я была рада, что оказалась на нём в тот день, когда привели Кристину.
Мне было пятнадцать с половиной; не на много я была старше. Прошло всего полгода с моего побега и с того зверского избиения моим «папашей». Всё это время я вела себя идеально, безукоризненно. Завир вновь гордился мной, считая, что я наконец-таки поняла, кем должна быть, что тот побег вставил мне мозги на место и его маленькая Дженни больше никогда не выкинет ничего подобного. Да. Я хорошо притворялась. И поэтому осмелилась на настолько безумную просьбу, ведь я целые полгода была хорошей девочкой. Хорошей девочкой, которая практически сутками истязала своё тело до крови и пота на тренировках. Завир долго смеялся, услыхав от меня просьбу о том, чтобы Кристину оставили со мной. И, кажется, он всё не правильно понял.
— Моей маленькой звёздочке, захотелось получить новую красивую игрушку? — спросил он, поглаживая меня по волосам.
— Да, — ответила я. Должна была так ответить.
— Ну ладно, забирай её. — Он всё ещё продолжал смеяться. — Она полностью на твоём попечении, делай с ней, что хочешь, Дженни. Всё ради тебя.
Я была его слабостью. И я этим пользовалась.
С того для Кристина жила со мной в одной комнате. Ей поставили кровать. Я нашла для неё одежду, я кормила её, играла с ней и со временем Кристина осознала, что я ей не враг. Она стала доверять мне. Стала более разговорчивой и иногда даже улыбалась. С годами, она стала мне сестрой. А я для неё… наверное всем.
Мы проводили много времени вместе. Никто из Скалы не имел права к ней прикасаться, она была полностью под моей защитой, а значит — под защитой Завира.
Со временем она рассказала мне о себе. Её родителей убил зелёный дым. Её подобрала бродячая семья, и некоторое время она жила с ними… точнее пыталась выжить, как и все. Но эта семья пришла в Скалу, и Скверна, увидев Кристину, предложила им неплохое вознаграждение за девочку. Кристину продали. Так же, как и меня. У нас оказалось много общего.
Мы росли вместе. И роднее её у меня никого не было. Завира я никогда по-настоящему не любила. Он не заслуживал моей любви. После того, как он избил меня до полусмерти, я перестала считать себя ему обязанной.
Когда Завир умер и меня отправили работать в бойцовские ямы, я забрала Кристину с собой. Она ждала меня каждый день, ютясь в нашей маленькой комнате в общежитии для сотрудников бойцовского клуба. Ждала моего возвращения с работы. Ей было очень одиноко, я знала это, но я должна была работать, чтобы содержать нас.
У Кристины не было метки, поэтому она даже на улице показаться не могла. Так и жила — взаперти. Как я когда-то… И исходя из собственного опыта, я прекрасно знала, что однажды чаша терпения переполнится и ей это надоест. Поэтому, предвидя события, я стала прятать белые волосы Кристины под грязный платок, одевать её в уродские лохмотья, пачкать лицо золой и выводить на улицу. Думала, моей метки хватит, чтобы защитить нас обоих. Ведь я поклялась её защищать. Всегда. Я дала ей слово. Не зря ведь в свободное от работы время я продолжала тренироваться. Закаляла своё тело, оттачивала удары и бросала камни в жестяные банки вырабатывая меткость. Люди Завира многому меня научили, но я не хотела на этом останавливаться. Я должна была стать ещё лучше. Потому что у меня была Кристина.
Физическая подготовка это конечно хорошо, но я всё ещё оставалась девчонкой. А в Новом мире женскому полу было конкретно указано место. Так, как пришлось выживать после смерти Завира, трудно было себе представить. Мне было чуть больше семнадцати, Кристине тринадцать. Она была моей заботой. И я хотела заботиться о ней. Мне было страшно представить, что со мной будет, если её не станет рядом. А что станет с ней…
Прошло ещё два года прежде чем Кристину забрали. Мне кажется, Скверна всё это время молча выжидала пока её красота выйдет на новый уровень. Ведь изо дня в день она превращалась в потрясающе красивую девушку.
