Глава 1
То, что произошло со мной, я назвал бы одним словом – безумие. Даже по прошествии многих лет не знаю, был ли то Божий промысел или же я выдал желаемое за действительное. Пожалуй, это не имеет значения. Важно лишь то, что есть.
Это случилось почти двадцать лет назад, в день святого Валентина. Я всегда считал это праздник глупой сказкой для девушек. Сердечки, плюшевые игрушки, публичные признания навевали на меня тоску. Разве нужен повод, чтобы порадовать любимого человека?
Все изменилось тогда, когда Джейн пообещала, что именно в этот день станет моей. Рыжеволосую девчонку с россыпью веснушек и маленьким курносым носом мама называла поцелованной солнцем. Она была дочерью наших соседей. Я знал ее с детства, защищал как свою сестру, но только недавно рассмотрел в ней девушку и сделал все, чтобы ни один парень даже не смотрел в ее сторону. Мы встречались уже полгода, но она позволяла только целовать себя и держать за руку. Возможно, причиной этого было строгое воспитание или же она хотела проверить мои чувства. Я готов был ждать именно потому, что любил ее, хотя несколько месяцев воздержания дались мне нелегко.
Я не романтик и не богач, но в свои двадцать лет совмещал учебу с работой и сам решал, на что потратить деньги. Пришел на свидание с огромным букетом цветов и плюшевым кенгуру, потому что Джейн любила этих странных зверей. Она была верна себе: неизменные джинсы, свободная рубашка, кроссовки, даже на выпускной вечер собиралась идти в брюках, потому что на дух не переносила платья. Удивлять, шокировать, отличаться от всего мира – в этом была вся Джейн.
Мы провели вместе весь день. Сначала пообедали в лучшем кафе города, потом отправились на каток, где я чуть не подвернул ногу, а после поехали к моему лучшему другу. Джейн сказала, что отель – это пошло и дорого, а дома нас обоих ждали родители. Не хотелось никому ничего объяснять. Родственники считали, что мы по-прежнему не более чем друзья, а мы не спешили разубеждать их в этом.
Я не пытался соблазнить Джейн, оба хотели, чтобы этот день запомнился нам на всю жизнь. В какой-то момент поняли, что наши чувства давно вышли за рамки дружеских, переросли в нечто большее. Мы уже не представляли себя друг без друга. Строили планы на будущее, мечтали путешествовать и встречать рассвет каждый раз в новом месте.
Все оказалось даже лучше, чем я мечтал все эти месяцы. Прав был отец, когда однажды сказал мне, что одно дело спать с девушкой, а другое дело любить ее. Джейн понравилось, хотя это был ее первый раз. Я старался быть нежным и чутким, а она полностью доверилась мне и не стала бы обманывать. Ее шепот, стоны были красноречивее любых слов.
Рыжая красавица говорила только то, что думала, поэтому почти всегда была одна – ни друзей, ни подруг, только я. Меня это совершенно устраивало. Я оказался жутким собственником во всем, что касалось Джейн, и не собирался ни с кем делить ее внимание.
Мы так и не разомкнули объятий, наслаждаясь близостью во всех смыслах слова.
– Пойдем на улицу! – неожиданно предложила она.
Сон все равно не шел, и я согласился. Джейн не переставала удивлять меня: сначала отправилась со мной в душ, где я еле сдержался, чтобы не взять ее снова. Только включив ледяную воду, она привела меня в чувства. Потом моя девушка, которую я всегда считал скромницей и тихоней, с легкостью вскрыла замок гаража. Сказала, что Питер не обидится, если мы возьмем его байк и немного покатаемся этой ночью.
– Где ты научилась этому?
– Неважно, в жизни все пригодится! – усмехнулась она.
В эту минуту любимая девушка казалась мне как никогда прекрасной.
Глава 2
Идея показалась мне неудачной, но этот день я просто не мог отказать Джейн. Несколько минут спустя мы уже неслись по ночной трассе, забыв обо всем на свете. Даже шлемы не взяли с собой. Дорога оказалась скользкой после дождя, было холодно, ветер бил в лицо, но доверчиво прижимавшаяся со спины девушка примиряла меня со всеми неудобствами. В голове не осталось никаких мыслей. Я был свободен и по-настоящему счастлив. Хотелось кричать об этом всему миру, и я кричал, а она смеялась в ответ.
Мы ехали все дальше, набирая скорость. Сами себе казались всемогущими, способными совершить все, о чем только мечтали.
– Я тебя хочу, – сказала Джейн, обнимая меня крепче.
Она говорила, наклонившись к самому уху. Ее горячее дыхание щекотало кожу, вызывая мурашки. Волна возбуждения прокатилась по всему телу. Никогда не думал, что кто-то сможет вызывать во мне такие чувства одним своим присутствием.
– Тебе не больно… там? – спросил я и отчего-то смутился, как мальчишка.
– В душе ты не думал об этом!
– Прости! Я вел себя как придурок и эгоист, да?
Вместо ответа она поцеловала меня в шею, что-то шептала, но я едва понимал, что именно. Кажется, совсем потерял голову от ее признания, смелости, близости, тех картин, которые уже рисовало мое воображение. Только безумием мог бы объяснить то, что отвлекся и не заметил свет фар встречной машины. Огромная фура появилась будто из ниоткуда и неслась прямо на нас. Громкий звук гудка вернул нас обоих к реальности, но было слишком поздно. Надрывно визжали тормоза, когда водитель грузовика попытался затормозить, но его уже занесло. Я чувствовал, как Джейн судорожно вцепилась в меня и тихо молилась. Пытаясь уйти от столкновения, свернул в сторону и, наверно, сумел бы удержать равновесие, если бы не выбоина на дороге. Мотоцикл замер на мгновение, затем резко накренился и рухнул вниз.
Мы кубарем катились по отвесному склону, не разжимая объятий. Особенно сильно досталось Джейн. Она так и осталась сзади, прикрывая мою спину. Я больше не чувствовал холода, боли от ударов о камни и ветки, цеплявшиеся за одежду, царапавшие лицо. Ощущал только руки любимой девушки, сцепленные в замок у меня на груди. Слышал только, как она шептала одно и то же слово – «прости».
Не знаю, как долго это продолжалось. Время перестало существовать, потеряло значение. Было темно, но я все равно зажмурился. Я хотел только одного – чтобы мы оба выжили или хотя бы Джейн. Ей только исполнилось восемнадцать.
Внезапно падение прекратилось. Мы достигли дна оврага. Несколько минут просто лежали. Я боялся пошевелиться, чтобы неосторожным движением не причинить лишнюю боль девушке, она по-прежнему не размыкала рук. Страшно было представить, что осталось от нас в конце этого о пути. В темноте, без связи и надежды на спасение были только мы – двое беспечных влюбленных, забывших о безопасности.
Я кое-как отполз в сторону, стараясь не задеть Джейн и в тоже время освободить от тяжести своего тела. Мокрая листва неприятно холодила кожу сбитых до крови рук, ссадины на лице. Ног я почти не чувствовал. Двигался, значит, позвоночник не был сломан, остальное срастется.
Несколько раз звал Джейн, но она молчала в ответ. Потянулся к ней. Нащупал пульс на шее и только тогда выдохнул: жива.
– Нас будут искать. Обязательно найдут. Потерпи немного, – успокаивал то ли ее, то ли себя.
Внезапно боль обрушилась на меня лавиной. Сжал зубы, чтобы не застонать, прикусил щеку. Я должен быть сильным ради нее, ради нас обоих.
– Я люблю тебя, – запоздало признался.
– Помни обо мне.
Эти слова были последним, что я услышал прежде, чем потерял сознание.
Глава 3
Яркий свет ослеплял. Я попытался закрыться рукой, но не смог поднять ее. Повернув голову, увидел, что пристегнут наручниками к больничной койке, левая нога в гипсе. Откинув одеяло, убедился, что повязки покрывали практически все тело. Глубокий вдох отозвался болью в груди. Наверно, сломаны ребра, хорошо, если не задеты внутренние органы. До безумия хотелось пить, но сильнее этого, было желание узнать, что с Джейн. Я попробовал позвать кого-то из медперсонала, но произнес только что-то невнятное.
– Ну, что, сынок, поговорим о том, как ты убил свою подружку?
Незамеченный мной ранее полицейский задал вопрос будничным тоном, словно спросил свежий номер газеты. Я почувствовал, что задыхаюсь. Хватал ртом воздух, хрипел что-то в ответ. Вцепился в одеяло так, что свело пальцы. Не хотел, не мог поверить в ее смерть. Будто наяву видел ее глаза, улыбку, слышал звонкий смех, когда она дразнила меня, а потом убегала проч. Чувствовал нежность кожи, помнил ее запах. От сознания того, что ее больше нет, хотелось выть.
Потом были ежедневные допросы, на которых я повторял одно и то же: я любил Джейн и не желал ей смерти. Тот же полицейский пытался подловить меня на лжи, но мне нечего было скрывать. Мы оба были трезвы на момент аварии. Экспертиза подтвердила неисправность мотоцикла: что-то с тормозами, только теперь это не имело значение. Мистер О’Нил не стал подавать в суд. Эти обстоятельства позволили мне избежать тюрьмы, но не моего личного ада.
– Она доверяла тебе, а ты не сумел защитить, – так сказал мне отец моей девушки и был прав.
Можно было сколько угодно оправдывать себя, ссылаясь на плохую дорогу, проблемы с байком, чувства, которые я испытывал на тот момент, когда казалось, что для нас двоих нет ничего невозможного, но итог оставался неизменным: я жив и я убийца
Тяжелее всего было вернуться домой и не видеть Джейн, не слышать ее голоса. Говорят, мужчины не плачут. Я тоже так думал, пока не увидел скромное надгробие и множество цветов, покрывавших могилу моей любимой. Я не замечал слез. Сидел на холодной земле, не чувствуя холода. Проклинал себя и свою беспечность, которая стоила ей жизни. Я бы остался там, рядом с ней, но брат спохватился, заметив мое длительное отсутствие, и приехал за мной.
Находиться там, где все напоминало о Джейн, было невыносимо. Именно поэтому, едва оправившись, я уехал, как уехали О’Нилы, не оставив адреса. Отслужил три года добровольцем в армии, получил образование в Технологическом университете Дублина. Домой приезжал крайне редко. Родители обижались, но молчали.
Я кое-как пытался жить. Старых друзей у меня не осталось: кто-то отвернулся от меня, в ком-то я сам разочаровался. С новыми людьми сходился тяжело. Хуже всего обстояли дела с девушками. Многие обращали на меня внимание, охотно знакомились, но ни одна из них не была Джейн. Я не хотел обманывать ни их, ни себя. Тело реагировало на них, но в душе была пустота, которую я не мог и не хотел заполнить кем-то еще. Отношения быстро сходили на нет, не успев толком завязаться.
– Ты не виноват в ее смерти. Сколько можно мучить себя? – спросила мама в очередной раз, когда я приехал домой.
Ей было жаль меня, а для меня не имело значения, что будет дальше. Я только казался живым, но на самом деле умер в тот день, когда узнал о смерти любимой девушки. Маме не следовало этого знать. Она и так поседела, когда узнала об аварии. Как мог, пытался успокоить ее, но она продолжала настаивать, убеждать меня в том, что я еще буду счастлив. Обнял ее, ища покой и утешение и не находя их. Когда разговор коснулся брака, внуков, не сдержался.
– Я буду помнить, – ответил, понимая, что любовь к Джейн и боль утраты стали неотъемлемой частью моей жизни.
Неделю назад Мэри ушла от меня. Очередным поводом для скандала стал 14 Февраля, вернее то, что я не поздравил ее, не клялся в любви, не сделал предложение. Зная мое отношение к этой дате, требовала оставить все в прошлом и перестать думать о «мертвой девчонке, когда рядом живая женщина». Собирая вещи, она, наверно ждала от меня каких-то признаний или обещаний, что все изменится, но я с самого начала был честен с ней. Она отказалась от моей помощи, громко хлопнула дверью и крикнула:
– Пожалеешь, но будет поздно! Тогда не приходи ко мне в поисках утешения.
В тот день сказал только «прости» и отпустил ее.
Сидя в кресле в съемной квартире в Дублине, я бездумно переключал с канала на канал, пока не остановился на одном из популярных ток-шоу, одна из участниц которого утверждала, будто помнит свои прошлые жизни. Конечно, кто-то заплатил ей деньги за участие, кто-то написал текст, который она выдавала за свою жизнь. Десять лет назад я подумал бы именно так и назвал бы это бредом, но сейчас ее слова подарили мне надежду. Я, как утопающий, ухватился за эту идею. Всю ночь провел в интернет-клубе, ища хоть какую-то информацию о реинкарнации. Утром голова раскалывалась, будто с похмелья. Я с трудом отработал, испортил несколько чертежей, получил предупреждение от начальника и вернулся к поискам.
Теперь я не только чувствовал себя безумцем, я и выглядел соответственно: круги под глазами от постоянного недосыпа, взъерошенные волосы, отсутствующий взгляд. Три года поисков, общение с экстрасенсами, провидцами и шаманами, участие в каких-то странных ритуалах призыва духов не дали никаких результатов. Я знал теперь о переселении душ едва ли не больше, чем все ирландцы, вместе взятые, но это ни на йоту не позволило мне приблизиться к разгадке. То ли я не там искал, то ли сама идея была действительно бредом. Только отец Патрик раз за разом повторял одно и то же:
– Если любишь, отпусти. Дай ей обрести покой. Поверь, что там, на небесах нет боли и страданий. Только твое отчаяние омрачает душу Джейн. Отпусти и дай себе шанс начать все сначала.
Я опустил руки, смирился и попробовал жить как все, погрузившись в работу с головой. Мои прежние ошибки были забыты. Начальник хвалил за трудолюбие и ставил в пример молодым сотрудникам. Карьера пошла в рост, потому что личной жизни попросту не существовало. Иногда ходил в бар. Пробовал напиваться до бесчувствия, но алкоголь был бессилен, а головная боль утром обеспечена. Изредка позволял себе ничего не значащие свидания с женщинами. Я не запоминал имен и лиц, их обладательницы не лезли в душу и не пытались задержаться в моей жизни дольше, чем на несколько ночей. Так жили многие, я стал одним из них.
Свадьба старшего брата стала единственным светлым событием за последнее время. Родители были счастливы и не скрывали этого. Я радовался за Бена, но не мог заставить себя долго находиться в его обществе. Глядя на них с женой, острее ощущал боль потери и несбывшихся надежд.
Не жизнь, а жалкое существование. Дни, похожие друг на друга как близнецы. Месяцы, которые складывались в годы, и никакой надежды что-то изменить.
Стоит ли удивляться тому, что именно меня, не имевшего ни семьи, ни друзей, отправили в командировку в Индию. Какая разница, куда, подумал я, сев в самолет, не подозревая, как скоро все изменится.
В ту ночь Джейн впервые приснилась мне со дня смерти.
