Пролог
Я стоял на коленях перед повелителем и не смел поднять на него глаза. Не только страх овладел мной, но и осознание бессмысленности всего того, что я сделал, чтобы попасть сюда. Я оказался слишком упрямым и самонадеянным. Расплата не заставила себя ждать. Даже то, что сумел сделать значительно больше, чем доступно простым смертным, не могло утешить боль потери. Душевные страдания пересилили физические муки. Я почти не ощущал многочисленных ушибов и кровоточащих ран, боль в сердце была стократ сильнее.
Если бы я мог еще хоть раз увидеть ее, прикоснуться к ней, ощутить аромат ее волос, то тогда считал бы себя счастливейшим из людей. К несчастью, даже этой возможности я был лишен. Осталась лишь тень той, что еще несколько дней назад замирала в моих объятьях и обещала любить до последнего вздоха. Так и получилось: она ушла до срока. Меня не было рядом, чтобы спасти мою Иолу, мою нежную фиалку, которая предпочла смерть бесчестию. Эта последняя мысль тяготила меня сильнее всего.
– Ты совершил убийство в священной роще и обманом проник сюда, где тебе не место. Твой земной путь еще не окончен. Сознаешь ли ты, что нарушил все божественные и человеческие законы?
Голос повелителя был глух и эхом отдавался от мрачных стен подземелья. Я поднял на него глаза, но увидел лишь тьму, клубящуюся у его ног. Его мощь давила, заставляя чувствовать себя ничтожеством, пылью под его сандалиями.
– Да, – произнес я.
– Тебе нет оправдания. Ты понимаешь это?
– Я отомстил за честь и жизнь любимой и сделал бы это снова.
– Готов ли ты понести наказание за содеянное?
– Только если когда-нибудь снова смогу ее увидеть.
– Ты смеешь торговаться со мной, смертный? Ставишь условия?
Голос теперь походил не на шелест опавших листьев, а на грохот камнепада в горах. Ужас объял все мое существо, но я постарался ответить спокойно, сдерживая дрожь:
– Я готов принять любую кару, если снова смогу быть рядом с ней.
Знал, что рискую, споря с повелителем, но ничего иного мне не оставалось. Кажется, я умер в тот же миг, когда увидел бездыханное тело своей возлюбленной. Теперь не все ли равно, что станет с моей смертной оболочкой?
Повелитель словно прочел мои мысли и засмеялся так, что я испугался оглохнуть. Тьма расступилась и позволила мне рассмотреть его величественную фигуру, сдвинутые на переносице густые брови и пронзительные черные глаза.
– Что ж… Ты сам соткал полотно своей судьбы, – усмехнулся он. Глаза его сверкнули потусторонним огнем. – Ты будешь умирать и возрождаться, проводя всю жизнь в ее поисках, и сохранишь память о предыдущих воплощениях. Так будет продолжаться до тех пор, пока она не узнает тебя.
Отчаяние нахлынуло с новой силой, но я все же спросил:
– Как Иола сможет узнать меня, если, рождаясь, человек не помнит предыдущей жизни?
– Ты прав, смертный. Вот и проверим, насколько сильна ваша любовь и стоит ли эта женщина той жертвы, которую ты принес. Это станет вашим испытанием.
...Я очнулся на поверхности, не помня, как очутился здесь. Поднялся с холодной осенней земли и, обессиленный, побрел прочь. Остановился, услышав нежную мелодию, звонкую, как весенний ручей:
– Я не смогу тебе помочь избежать наказания, но кое-что в моей власти. Я сохраню твой голос, а ей подарю сны. Если она действительно любила тебя, этого будет достаточно.
Я обернулся, но юная супруга повелителя уже исчезла, дав мне надежду и одновременно озадачив. Она и так нарушила запрет покидать его царство с наступлением осени. Однако смерть более не страшила меня. Напротив, я готов был принять ее с радостью с тем, чтобы как можно скорее вновь встретиться с Иолой.
Глава 1
Бывают такие дни, которые не задаются с самого утра, будто некая сила подталкивает тебя к чему-то или, напротив, предостерегает. Нет, я никогда не была склонна к мистицизму и не верила в предзнаменования, но интуицию никто не отменял. Это так называемое шестое чувство прямо-таки кричало, что сегодня лучше опоздать. Опаздывать категорически не хотелось. Во-первых, это не профессионально, во-вторых, точность – вежливость королей. Я хоть и не королева, но у начальства на хорошем счету, и портить отношения накануне возможного повышения было бы верхом безрассудства. И Андрей не одобрит, потом будет полдня говорить, что я не думаю о будущем. Нет, он вовсе не зануда, просто любит, чтобы все было идеально и шло по плану. Мой любимый перфекционист. Ему бы в отделе планирования работать, а не в юридическом. Усмехнулась, представив его на месте Петра Ивановича, который не расставался с калькулятором и планшетом, постоянно что-то записывал и пересчитывал. Думаю, учебник по математике или сборник статистических данных он читал с таким же интересом и удовольствием, как моя мама любовные романы.
Андрея не стала будить, хотя так хотелось пожелать ему доброго утра и услышать что-то хорошее в ответ. Он типичная сова, а я жаворонок. Это немного затрудняет нормальное общение, но не настолько, чтобы испортить отношения. Не удержалась и поцеловала его в висок, вызвав недовольное бормотание:
– Ника, дай поспать!
Любимый накрылся одеялом с головой, будто мог таким образом спрятаться от всего мира. Взрослый мужчина двадцати семи лет, а ведет себя как ребенок. Мы с ним совершенно разные и не только я удивляюсь тому, что он во мне нашел.
Дело даже не во внешности. Мужчины часто оборачивались мне вслед и делали комплименты, порой даже слишком откровенные, чем приводили меня в смущение. Только я не считала себя красавицей. Густые темные волосы и карие глаза достались мне от прабабушки Долорес. Семнадцатилетняя сеньорита без памяти влюбилась в русского солдата-интернационалиста, воевавшего против фашистов в гражданской войне в Испании. Девушка погибла во время бомбежки, оставив после себя крошечного ребенка, моего деда, который был вывезен отцом в СССР. С детства помню, как соседи удивлялись, откуда у моих синеглазых русоволосых родителей смуглая дочка, а в школе прозвали молдаванкой. Я всегда улыбалась в ответ. Тогда мне еще нравилось быть в центре внимания и выделяться из окружения. Много позже я стала замкнутой и растеряла всех своих друзей.
Андрей, напротив, душа компании. Демидов – потомственный юрист, чем его состоятельная семья очень гордится. Я тоже не испытывала ни в чем недостатка с детства, но мои родители не могли позволить себе подарить дочери по окончании университета трехкомнатную квартиру в центре города, а родители Андрея сделали это с легкостью. Правда, машину он купил себе сам через полгода работы.
Высокий и подтянутый голубоглазый блондин, увлекавшийся плаванием, наверняка был мечтой девушек не только в школе или университете, но и в компании «Новый взгляд», куда я пришла устраиваться на работу два года назад. Тогда я не могла и представить его рядом с собой.
В рекламный отдел меня приняли сразу после собеседования, назначили два месяца стажировки с минимальным окладом, но мне, недавней выпускнице, практически не имевшей опыта работы, и это казалось счастьем. Я из кожи вон лезла, чтобы показать, на что способна. Начальство меня заметило. Даже генеральный директор хвалил и прочил блестящее будущее в компании. Еще бы, находка, а не сотрудник: ни мужа, ни детей. Бралась за любые проекты, подменяла других сотрудников, засиживалась допоздна и никогда не требовала прибавки к зарплате. Я пыталась не выслужиться, а доказать всем и в первую очередь себе, что чего-то стою. Неудивительно, что по окончании испытательного срока из отдела кадров прислали приказ о зачислении меня в основной штат сотрудников, так что жизнь постепенно налаживалась. Профессиональная жизнь, не личная.
***
Сколько себя помню, я всегда сторонилась людей. Хотя нет, проблемы начались где-то после тринадцати лет, до того я была самым обычным милым ребенком и, даже будучи подростком, не доставляла родителям особых сложностей. Не знаю, когда и как все изменилось, но в какой-то момент моя жизнь превратилась в бесконечную череду испытаний. Сначала появились ночные кошмары, которых я совершенно не помнила утром, но они вызывали настоящий ужас ночью. Я кричала и плакала, пыталась спать с включенным светом и открытой дверью, чтобы в любой момент иметь возможность выбежать из комнаты, но ничего не помогало. Я боялась спать. Из-за недостатка сна стала раздражительной. Тогда родители отвели меня к психологу, а затем к психиатру. Часовые беседы, гипноз и другие методы абсолютно не помогали. Чтобы хоть как-то привести меня в норму, врачи назначали сначала успокоительные, а затем более сильные препараты. Терапия подействовала, правда в школу я ходила только сдавать экзамены: после очередной вспышки истерики директор предложил перевести меня на домашнее обучение.
Забота и внимание родителей, домашняя обстановка и помощь врачей способствовали улучшению моего состояния. К моменту поступления в ВУЗ я мало чем отличалась от своих сверстников, разве что была более замкнутой, совершенно не имела друзей и ни разу не целовалась с парнями.
Тем удивительнее было внимание Андрея с первых дней, как я появилась в компании. Не знаю, был ли у него кто-то на тот момент, но мне он буквально не давал прохода. Цветы и сладости появлялись на моем рабочем столе с завидной регулярностью. Первые превратились в неизменное украшение нашего кабинета, вторые без зазрения совести съедались моими коллегами. Меня отчего-то настораживало внимание парня, но все мои попытки вернуть подарки заканчивались одинаково. Андрей с совершенно невинными глазами и улыбкой в голосе утверждал, что не имеет к ним никакого отношения, следовательно, брать их не намерен. После нескольких таких разговоров я решила молча принимать их, тем более что сам даритель ни на чем не настаивал и благодарности не просил, а устраивать сцены на работе и привлекать к себе лишнее внимание не хотелось. Девчонки из моего отдела, все творческие личности, а значит, люди немного не от мира сего, откровенно недоумевали над моим поведением.
– Смотри, какой красавчик, а ты ведешь себя как снежная королева – холодная и неприступная.
– Наверняка бабник, – пыталась я хоть как-то обосновать свое отношение, не желая вдаваться в подробности.
Не имея опыта отношений с мужчинами, не знала, как реагировать, и боялась показаться глупой. Решила не рисковать и, конечно, не заводить служебных романов. Вряд ли у нас могло что-то получиться, а терять работу, как и становиться объектом для сплетен, не хотелось. Коллеги из других отделов называли меня слишком гордой и считали, что я просто «набивала себе цену». Переубеждать кого-то, изливать перед ними душу было не в моих правилах. Для этого у меня был психолог, которого я посещала дважды в месяц.
– Может быть, ты именно та, кто зажжет огонь истинной любви в его сердце! – возражала Марина, мечтатель и неисправимый романтик, верная жена и любящая мать очаровательных близняшек.
Я улыбалась и молчала.
***
Осознав, что просто так Андрей не отступится, в очередной раз решила поговорить с ним.
– Может быть, повременишь? – спросила Люда, доедая коробку подаренных мне конфет. – Скоро Новый год, который ты можешь провести в кое-то веки не одна.
Стройную эффектную блондинку за глаза женщины называли ведьмой, потому что она могла есть все, что угодно без вреда для фигуры, а мужчины стервой, так как ни одного из них она не считала достойным своего внимания, мечтая если не о принце, то, как минимум, об олигархе.
Я только махнула рукой, не желая спорить или доказывать свою точку зрения.
Андрею позвонила впервые сама и предложила встретиться после работы. Не хотелось давать ему напрасную надежду, а принимать бесчисленные знаки внимания было крайне неудобно. Верила, что где-то есть девушка, которая сможет оценить его по достоинству, а свои проблемы не хотелось ни на кого взваливать.
К моменту встречи Андрей успел переодеться, сменив строгий костюм на джинсы и футболку. Я чувствовала себя неловко в глухой, застегнутой на все пуговицы белой блузке и черной юбке ниже колена. Бред, конечно, но впервые захотелось выглядеть как-то иначе, романтичнее что ли.
– До последнего не верил, что ты придешь, – произнес Андрей, поднявшись мне навстречу и отодвинув стул.
Я села, немного смутилась под его пристальным взглядом. Есть совсем не хотелось. Я вяло ковыряла греческий салат, не зная, как начать разговор.
Парень вновь пришел мне на помощь. Рассказывал о том, как ездил на соревнования по плаванию и мечтал стать олимпийским чемпионом, потом получил травму и оставил спорт, пойдя по стопам отца и поступив на юридический факультет. Обычная история, коих тысячи, но впервые мне хотелось слушать. Может быть потому, что Андрей оказался действительно интересным рассказчиком, а может быть потому, что ничего не спрашивал. О себе говорить я не любила. Мне хватало регулярных сеансов у психотерапевта. Пусть я посещала его последние полтора года не так часто, как ранее, но предыдущих лет было достаточно. Я столько времени была абсолютно лишена личного пространства, рассказывая постороннему человеку обо всем, что происходило в моей жизни. Не имела права даже запереть дверь, потому что родители боялись, что я решусь на какой-нибудь отчаянный шаг, не выдержав постоянного преследующего меня ощущения надвигающейся беды, которой не удастся избежать.
– Эй, вернись ко мне, – вывел меня из задумчивости Андрей. На его лице явно читалось замешательство.
– Девушки, которых ты обычно приглашаешь на свидания, не выпадают из реальности, как я?
– Дело не в этом, просто ты казалась настолько отстраненной, будто находилась в другом измерении.
– Да ты поэт! – зачем-то попыталась уколоть. – Нечего совать нос в мою жизнь! Мне жалость не нужна.
– Вот злючка, – ответил Демидов. – Пойдем, провожу тебя домой.
Зря обидела парня, но он повел себя так, будто ничего не произошло. Может, поспорил на меня с кем-то? Я бы не удивилась, столкнувшись с подобной ситуацией еще на первом курсе университета. Пусть даже так. Я не собиралась приглашать его даже на чашку кофе в квартиру родителей, не говоря уже о чем-то большем.
Мы молчали всю дорогу, только у подъезда Андрей неловко чмокнул меня в щеку и произнес:
– Спасибо, что позволила увидеть тебя иной.
Махнув на прощанье рукой, он развернулся и пошел домой. Думала, что он только на автомобиле передвигается по городу, боясь испачкать дорогие итальянские туфли.
Задумалась над его последними словами: что он успел разглядеть во мне за те полчаса, что мы провели в кафе? Откуда такая трогательная забота, которая сквозила в каждом его слове, в каждом жесте? Неужели я действительно ему нравилась? Недоверчивая девушка с неуравновешенной психикой, скрывавшая за внешним спокойствием огромное количество комплексов и страхов, вряд ли могла заинтересовать такого парня, как Андрей. Если он рассчитывал на короткий роман, ни к чему не обязывающие отношения, то явно ошибся. Слишком тяжело я сходилась с людьми, чтобы впускать в свою жизнь кого-то, кто не намерен был в ней задерживаться. Но что, если нет? Неужели я ошиблась, считая, что он хуже, чем есть на самом деле? Может быть, какие-то иные мотивы двигали им, побуждая день за днем делать что-то, что заставило меня не только обратить на него внимание, но и допустить мысль о том, что я могу быть интересна ему не просто как объект страсти, но как человек.
